Литературный альманах Выпуск 3 Бишкек 2006

Пленение Курманджан

Чтобы посеять панику в стане врага, Скобелев приказал Шабдану с его джигитами «почебарить» окрестные аилы (т.е. предать разграблению). А главное – найти Абдуллабека. Шабдан скрепя сердце выполнил приказ: доставил в лагерь большую добычу и сорок пленных мужчин, способных носить оружие.

Когда он подъехал к Скобелеву, лицо его выражало смущение:

– Прости, начальник. Абдуллабека нигде нет. Bсe, что нам досталось, – вот... Принимай. – И он показал на толпу пленных, множество овец и навьюченных лошадей.

– Все это принадлежит тебе и твоим людям, – сказал генерал.

Шабдан обернулся, оценивающе посмотрел.

– Награда знатная, – сказал он. – Однако нам ничего не нужно. Я пришел служить русским, а не грабить.

– Как? Ты не хочешь взять добытое тобой же?

– Нет, – отрезал Шабдан.

– А что скажут твои джигиты?

– Я их снарядил за свой счет. Я их содержу.

Глаза Скобелева как будто увлажнялись.

– Друг! – сказал он. – Дай я обниму тебя. Ты – настоящий дворянин!

В своем донесении Скобелев так и написал: «Храбрый и достойный Шабдан, прибывший с джигитами из Токмака и предложивший свои услуги, отказался от своей доли добычи, сказав, что он пришел служить, а не барантовать».

– Быть тебе с чином! – повторял генерал.

* * *

28 июня 1876 года на перевале Кызыл-Арват Абдуллабек был опять разбит и отступил дальше, в глубь Памира.

Шабдан отправился в погоню со своими джигитами в качестве передового отряда. За ними следовали казаки Витгенштейна.

Последний бой прогремел за Сохом. Абдуллабек, окончательно разбитый, с немногими джигитами бежал в Афганистан.

Царица Алая Курманджан-датха, страшась нашествия «кяфиров», откочевала со своими аилами в долину Коксу на кашгарскую границу. Ведь в Кашгаре правил Якуб-бек, истинный мусульманин, как и все его поданные.

Однако подданные Якуб-бека (не без ведома последнего) разграбили беззащитные аилы Курманджан и выпроводили вон. Потеряв большую часть стад, датха возвратилась на Алай, а оттуда предприняла еще одну попытку уйти в Афганистан.

Однако и это не удалось: 29 июля ее нагнал капитан Ионов со своим отрядом. Ионов, проявив большой такт и искусство политика, сумел внушить царице доверие и склонял ее к миру. Курманджан согласилась даже поехать в лагерь Скобелева.

С большой свитой из знатных киргизов, в сопровождении сына Камчибека и внука Мырза-Паяса, она прибыла в русский лагерь. Генерал, как и капитан, оказался на высоте: Курманджан приемом осталась довольна. Вскоре она призвала население Алая вернуться к мирной жизни и такой же приказ послала своим сыновьям.

Сыновья послушались. Один лишь упрямец Абдуллабек отказался подчиниться матери и с немногими спутниками отправился в далекую Мекку на поклонение гробу пророка Мухаммеда. В дороге он умер.

Учитывая большие заслуги Шабдана в Алайском походе, Скобелев настойчиво ходатайствовал перед Кауфманом о присвоении Джантаеву чина войскового старшины. Генерал-губернатор отклонил просьбу по одной простой причине:

– Простите великодушно, Михаил Дмитриевич, не могу-с. Ведь вы, Шабдан Джантаевич, насколько мне известно, неграмотны?

– Так точно, да-с, – отвечал Шабдан.

– Надо, надо овладеть грамотой. Чин довольно высок. Как же вы будете читать распоряжения начальства или сами подписывать приказы? Научитесь письму, и чин вам обеспечен.

Чтобы смягчить отказ, генерал-губернатор выдал Шабдану 2000 рублей, одарил его и всех его джигитов почетными халатами и отпустил домой.

Уже в Токмаке Шабдан получил по почте еще 1600 рублей – «возмещение расходов по содержанию джигитов в Алайском походе». Кауфман опять не забыл упомянуть и о грамоте...
* * *

Экспедиция Скобелева на Алай была не только военной.

Освободившись от военных трудов, Шабдан несказанно удивлялся, наблюдая, как полковник Бенкендорф, заслуженный воин, вместе с господином Михельсоном колдуют над какими-то приборами, а по ночам глядят на звезды через трубу. Другой полковник, Лебедев, тоже глядя в трубу на треноге, но уже не в небо, кричал солдату с шестом в руках, стоявшему поодаль:

– Вправо на три шага возьми, голубчик! А теперь влево на шаг. Да не пяться ты назад, сукин сын!

Третий полковник, Костенко, все ходил с толстой тетрадью, пером и чернильницей и приставал к аильным жителям с разными вопросами, будто кокандский зякетчи...

За время этой военно-научной экспедиции были сделаны астрономические и барометрические наблюдения, произведены топографическая съемка местности и статистические исследования. Зоогеограф В.Ф. Ошанин собрал богатую коллекцию материалов.
* * *

Так закончился Алайский поход, а вместе с ним – и война в Туркестане. В военных кампаниях многие русские офицеры дослужились до генеральских чинов. Генералами стали полковники Черняев и Скобелев – будущий герой Шипки; подполковник Колпаковский, майор Загряжский, капитаны Ионов и Куропаткин.

В 1883 году в Петербурге проходила торжественнейшая церемония – коронация очередного государя-императора великой Российской империи Александра III. Собственно, Александр III правил уже два года, поскольку его предшественник Александр II Освободитель был убит на­родовольцами в 1881 году. Из-за траура церемония все откладывалась.

В числе почетных гостей на этом торжестве присутствовали родовитые фамилии Кавказа, казахские султаны, самые заслуженные киргизские манапы... Среди последних бок о бок стояли офицеры Российской армии капитан Байтик Канаев и войсковой старшина Шабдан Джантаев. Грудь обоих украшали золотые медали на орденских лентах, а грудь Шабдана – еще и Георгиевский крест.

Рядом с великаном Байтиком невысокий Шабдан ничуть не терялся: искусный акын сравнил бы их с могучим стареющим беркутом и стремительным, в расцвете сил белым кречетом – у каждого свои достоинства, своя стать...

М. Рудов