Люди думают, что спекуляция

Теперь, когда вы поняли, как движутся рынки от точки к точке, и уяснили основную стратегию лучшего использования преимуществ рыночных ко­лебаний, пришло время изучить теорию наших действий, чтобы затем про­верить ее на практике.

Наша основная концепция или рабочая теория состоит в том, что есть нечто, что вызывает взрывные движения рынка. Эти взрывы вводят рынок в фазу тренда, и эти тренды, нужные для наших целей, имеют длительность на большинстве рынков от 1 до 5 дней. Наша цель — войти в рынок как можно ближе к моменту начала такого взрыва.

Отсюда вопросы: «Что вызывает эти взрывы рыночной активности; когда они могут происходить чаще всего; есть ли способы выявления вре­мени и места этих движений?»

Короче говоря, это проблемы, с которыми я имел дело большую часть своей жизни. Давным-давно я понял, если не обозначить проблему, нико­гда не найдешь ее решения. Теперь вы знаете суть проблемы, так давайте искать какие-нибудь решения. Позвольте сразу добавить, у меня нет всех ответов на решение этой гигантской головоломки. Привести вас в чувство могут только ваши убытки. Они покажут, что вы не так уж чертовски ум­ны и нуждаетесь в больших знаниях. У меня до сих пор бывают потери и очень серьезные, поэтому я тоже все еще нуждаюсь в дополнительном об­разовании. И так будет всегда.

Вероятно, самая главная «причина» этих движений — новости. Но по но­востям торговать непросто. Во-первых, новости могут изменяться так же бы­стро и непредсказуемо, как и погода. Новости или какие-либо перемены в ми­ре и на рынках могут быть случайными. Таким образом, рынки колеблются вверх-вниз от одного неизвестного новостного события до другого. Аналогия с пьяным моряком, используемая математиками, более всего подходит для определения влияния новостей, бросающих цены из стороны в сторону по рыночному пространству. Во-вторых, можно оказаться последними в цепоч­ке, кому достались эти новости, и мы получим их слишком поздно. В-треть­их, нет ничего, что подсказало бы нам, конкретное содержание этих новостей. В-четвертых, мои годы торговли учат: те, кто близок к новостям, обычно от­крывают свои позиции непосредственно перед их объявлением. (Примеча­ние: не существует какой-то одной группы, извлекающей выгоду из новостей; характер поведения группы изменяется в зависимости от используемого ею источника.) Банкиры могут получить закрытую информацию о рынке казна­чейских бондов, но не о говядине, в то время как операторы биржевой пло­щадки, занимающиеся мясной продукцией, могут иметь такие данные, но ни­чего не знать, какие новости будут по бондам. Нет такой организации, кото­рая контролировала бы все источники информации. Но если даже персонаж Мела Гибсона в фильме «Теория заговора» (Conspiracy Theory), Джерри Филлипс, был прав, то не стоит распространять эту теорию на рынки.

В то время, как я писал эту книгу, в прессе обсуждалась работа Говарда Блума «Золото исхода»¹, где он рассказывал о моей жизни, моей работе и карьере. В одном из журналов неправильно указаны не только мой возраст, место проживания, род занятий и марка моего автомобиля, но и о чем сама книга! Короче говоря, если я не могу верить тому, что написал обо мне ре­портер, который лично взял у меня интервью, то я полагаю, что, вероятно, нельзя слишком доверять многому из того, что пишут об апельсиновом со­ке, кукурузе и нефти.

Как выяснилось, престижный "Wall StreetJoumat' — не исключение. В начале 1998 г. он сообщил своим читателям, что его источник в Феде­ральной резервной системе знает наверняка, что Федеральная комиссия по открытому рынку (Fed Open Market Committee) собирается повысить учетные ставки. Через шесть недель, когда Федеральное правительство опубликовало стенограмму того заседания, мы узнали правду: члены ко­миссии проголосовали 11 голосами против 1 за то, чтобы не повышать учетные ставки! Кроме того, в двух случаях обнаружено, что репортеры "Wall Street Joumat' рекламируют приобретенными ими самими акции.

Так на что же еще мы можем обратить внимание, если реально исследо­вать новости мы не можем?

«Ценовое поведение! Графики!» — кричат сторонники технического ана­лиза и большинство игроков на краткосрочных колебаниях. В поведении цен хорошо уже то, что оно (поведение) видно на графиках, тут есть, на что смотреть и анализировать. Наиболее часто обращают внимание на (1) цено­вые фигуры, (2) индикаторы, основанные на ценовом поведении, и (3) тренд или моментум цены. Не столь известный, четвертый из моих основных ин­струментов, — это возможное влияние, оказываемое одним рынком на дру­гой. Помните систему для S&P 500 и то, насколько лучше она стала работать, когда мы ввели условие восходящего тренда бондов? Это пример рыночных взаимосвязей, которые я буду подробно обсуждать немного позже.

Наш последний, пятый, набор данных складывается из того, чтобы сле­довать принципу, который гласит: толпа часто бывает не права. Что касает­ся краткосрочной торговли, то здесь трейдер — всегда чистый неудачник. Всегда был им и всегда будет. Цифры, свидетелем обсуждения которых я был на протяжении долгих лет, говорят, что 80 процентов всех участников рынка теряют все свои деньги, вне зависимости от того, торгуют ли они ак­циями или товарными фьючерсами. Таким образом, их разочарование в сделанных ставках должно привести нас к тем самым краткосрочным взрывам, ведущим прямой дорогой к прибыли. Имеются различные спосо­бы измерения настроя публики: они называются индикаторами настрое­ний (sentiment indicators). Два лучших, которые я знаю, — это опросы обще­ственного мнения Джейка Бернстайна (Jake Bernstein) и «Market Vane» .

Для краткосрочной торговли я предпочитаю Джейка, потому что он ка­ждый день после закрытия действительно обзванивает 50 трейдеров, что­бы выяснить, придерживаются ли они бычьих или медвежьих настроений на каком-то определенном рынке. Так как они краткосрочные трейдеры и, по определению, обычно не правы, мы можем использовать их как указа­тель, когда не стоит быть покупателем или продавцом. Я не стремлюсь ис­пользовать их в качестве исключительного и самостоятельного индикато­ра для покупки или продажи, а использую, скорее, как инструмент, кото­рый не должен находиться в согласии с моей собственной, собранной вручную, системой торговли. Если все активно продают, я не хочу прода­вать вместе с ними. Возможно, я и не всегда игнорирую общественное мне­ние, но уверен, что не хочу, чтобы все сидели на моей стороне стола.

«Market Vane» черпает сведения о настроениях от авторов информацион­ных бюллетеней, а не от краткосрочных трейдеров. Поэтому их индекс боль­ше подходит для долговременных прогнозов развития рыночной ситуации.

Итак, теперь у вас есть пять главных элементов, которые, как я обнару­жил, могут помочь распознать краткосрочные взрывы. Мы будем наклады­вать эти «инструменты» или события на структуру рынка, чтобы получить возможность вовремя примыкать к движениям, направленным вверх или вниз. Так как все эти инструменты могут быть определены количественно, то логическая процедура должна преобразовать наши наблюдения и инст­рументы в математические модели. Следующий логический прыжок, со­вершаемый трейдерами, состоит в том, что коль скоро математика точная наука (два плюс два всегда равно четырем), должно быть точное решение и для торговли, и математика может дать этот ответ.

Ничто не может быть дальше от правды. Не существует 100-процентно­го правильного механического подхода к торговле. Действительно, имеют­ся инструменты и методы, основанные на наблюдениях, обычно работаю­щие, но причина, по которой мы теряем деньги, в том, что мы или пришли к неправильному выводу, или не имели достаточно данных, для правиль­ного вывода. Поэтому ни математика, ни механика не решают проблему. Правда о рынке рождается из всеобъемлющих наблюдений, правильной логики и верных заключений, основанных на имеющихся под рукой дан­ных.

Я заявляю вам об этом прямо в лицо, чтобы вы не утешали себя мыслью, будто спекуляция просто слепое следование за лидером, системой или ру­ководствуется абсолютно выверенным подходом. Если о рынках и можно сказать что-то с определенностью, так это то, что многое на них меняется. В начале 1960-х рост показателей денежной массы рассматривался как очень бычий фактор, всегда приводивший к повышению цен акций. По не­известной причине в конце 1970-х и начале 1980-х увеличение показателей денежной массы, публикуемых Федеральной резервной системой — самой большой из всех частных корпораций, — вызывало падение цен акций. В 90-е годы на денежную массу никто и не смотрит, на рынок она почти не влияет. То, что когда-то было священным, сегодня стало очевидно бес­смысленным.

Один из рынков, на которых я торгую наиболее активно, — это рынок бондов, и он торгуется совершенно иначе после 1988 г., чем до него. Почему? До октября того года была только одна торговая сессия, а затем мы получили вечерние сессии и в конечном счете — почти 24-часовый рынок. Это изменило характер торговли. Больше всего исследователей запутывает, что «в былые дни» Федеральная резервная система выпус­кала по четвергам отчеты, оказавшие огромное воздействие на цены бон­дов в пятницу. Этот эффект был столь велик, что в одном популярном романе послужил центральной темой уолл-стритовских махинаций.

Во время написания этих строк, в 1998 г., никаких «четверговых докла­дов» уже нет, а пятница теперь и выглядит по-иному, и торгуется совер­шенно иначе.

Лучшую услугу, которую вы можете мне оказать как читатель моего труда, это не только изучить мои основные инструменты, но и научиться оставаться активным и восприимчивым к тому, что происходит вокруг. Ве­ликие трейдеры, а я надеюсь, вы таковым станете, достаточно умны, чтобы замечать изменения и вовремя реагировать на них. Они не запираются в «черные ящики» неизменных подходов к торговле.

Одним из истинно великих трейдеров периода с 1960 по 1983 гг. был бывший профессиональный игрок в бейсбол Фрэнки Джо (Frankie Joe). Фрэнки обладал большим умом и смог выработать свой собственный под­ход к торговле. Он был отличным парнем, остроумным, как гвоздь, и пре­красным собеседником. После трех лет дружбы он показал мне свою техни­ку, состоявшую в том, что на фондовом рынке нужно было продавать на подъемах и покупать на падениях. Вот и все, что в ней было — ни больше, ни меньше. Это была великолепная техника в тот период, и она принесла Фрэнки состояние.

Затем появился в высшей степени предсказуемый и все же непредска­зуемый самый бычий рынок всех времен, порожденный налоговыми и бюджетными сокращениями Рональда Рейгана. Возникновение этого бычьего рынка было весьма предсказуемо. Но никто не предвидел, что в течение всего этого времени не будет никаких откатов, как мы это наблю­дали в предыдущие 18 лет. Этого не предвидел даже один из самых вели­ких трейдеров всех времен Фрэнки Джо. Он продолжал продавать на подъ­емах и никогда не закрывался на падениях; их попросту не было. В конеч­ном итоге он так расстроился из-за потерь и отсутствия успеха (как все великие трейдеры, он очень ревниво относился к своим победам), что по­кончил жизнь самоубийством.

То, что работает, работает и в этом бизнесе, но зачастую очень недолго, вот почему я так восхищаюсь балеринами — они всегда стоят на цыпочках.

Что не так с информационным веком

Фундаментальные факторы не меняются — именно поэтому их называют фундаментальными. Формула «Поступайте с другими так, как вы хотели бы, чтобы другие поступали с вами», — как и была хороша 2,000 лет тому назад, так и будет хороша еще 2,000 лет. Принципы, излагаемые мною в этой книге, непреходящи: я жил с ними почти 40 лет и буквально сделал миллионы долларов, торгуя по этим принципам.

И все же, если бы я впал в кому сегодня и проснулся через 10 лет, впол­не возможно, я не смог бы использовать те же самые правила с теми же самыми фундаментальными факторами. Хотя фундаментальные факторы постоянны, их применение и специфические особенности менялись и бу­дут меняться.

Сегодня царит технология, ускоряющая каждую грань нашей жизни. Теперь мы можем скорее все узнавать, быстрее общаться и немедленно вы­яснять изменения цен. Действительно, мы можем быстрее покупать и про­давать, быстрее богатеть и разоряться, лгать, мошенничать и воровать про­сто с невероятной скоростью. Мы можем даже заболеть или выздороветь быстрее, чем когда-либо прежде в истории мира!

Трейдеры никогда не имели так много информации и столько возмож­ностей ее обрабатывать. Все это они получили благодаря компьютерам и Биллу и Ральфу Крузам (Bill and Ralph Cruz). Они изобрели первое и луч­шее работоспособное программное обеспечение — System Writer, развив­шееся позднее в Trade Station. Благодаря этим продуктам от «Omega Research» обычные люди, вроде нас с вами, теперь могут проверять свои рыночные идеи. В течение вот уже более 10 лет благодаря изобретательно­сти Билла можно задать практически любой вопрос, чтобы узнать «прав­ду рынков».

Но что бы вы думали? Эта техническая революция в информационный век не принесла никакого крупного прорыва в мире спекуляции. Мы все еще имеем то же самое число победителей и проигравших. Парни и девчон­ки с современными компьютерами по-прежнему регулярно прогорают. Различие между победителями и проигравшими в значительной степени основано на одном простом повороте событий: победители хотят работать, замечать изменения и реагировать. Неудачники хотят получить все без труда, поэтому становятся жертвами точной системы и не меняющего свои взгляды гуру или индикатора, за которым они желают следовать вслепую. Проигравшие не прислушиваются ни к другим, ни к рынку, они упорству­ют в своем мышлении и в сделках.

Вдобавок ко всему, они последовательно нарушают основное правило успешного бизнеса: никогда не перегружаться, управлять капиталом, а так­же бизнесом в целом, избавляясь от плохих позиций и держась за хорошие. А я? Я буду придерживаться фундаментальных факторов в том виде, в ка­ком они преподносятся, со здоровой готовностью приспосабливаться к пе­ременам. Если я сохраняю гибкость, меня не сломаешь.

Правило миллионов Э.Г. Гарримана

Состояние семьи Гарриманов, сохранившиеся и по сей день, создано в на­чале 1900-х гг. «Старым Гарриманом», начавшим свою карьеру клерком в торговом зале биржи и ставшим одним из крупнейших банковских и биржевых магнатов. Он сделал $15 миллионов прибыли в 1905 на одной сдел­ке с «Union Pacific». Этот король спекуляции сосредоточился только на железнодорожных акциях, хитах его эры.

В 1912 г. один из интервьюеров спросил Гарримана о его навыках и се­кретах игрока фондового рынка. Трейдер ответил: «Если вы хотите знать секрет, как делать деньги на фондовом рынке, то он в следующем: убейте ваши потери. Никогда не позволяйте акции идти против вас больше, чем на три четверти пункта, но если она движется в вашем направлении, пусть се­бе бежит. Поднимайте за ней ваши стопы, чтобы у нее было место для ко­лебаний, и двигайтесь выше».

Гарриман выработал кардинальное правило после изучения торговых счетов своих клиентов, работая в брокерской фирме. Он обнаружил, что из тысяч и тысяч сделок на публичных счетах проигрыши в 5 и в 10 пунктов численно превосходили выигрыши в 5 и в 10 пунктов. По его словам — в соотношении «пятьдесят к одному!» Меня всегда поражало, что деловые люди, поддерживающие жесткий контроль и учет в своих магазинах и офи­сах, теряют все свои способности контролировать, когда дело доходит до биржевой торговли. Я не могу привести вам в пример более авторитетного специалиста, чем Э. Г. Гарримана, или более важное правило спекуляции, чем то, о котором этот человек сообщил нам в 1912 г.

Как я и говорил, фундаментальные факторы не меняются.

Глава

Проигравшие в любой игре нередко оправдываются, что исход игры под­строен или в ней никто не может выиграть, и таким образом, их неудача простительна. Что ж, биржевые игры за многие годы погубили немало лю­дей. Мне даже случалось читать жалобы академиков, таких как Пол Кутнер (Paul Cootner), который в своем классическом труде «Случайный характер цен акций** вывел мрачную формулу: цены не могут быть предсказаны, про­шлая ценовая активность не имеет никакого влияния на то, что случится завтра или на следующей неделе. «Это справедливо, — предполагает он и группа других, очевидно, никогда не торговавших авторов, — потому что рынок эффективный». Все, что должно быть известно, известно всем, поэ­тому вся информация уже нашла свое отражение в текущих ценах. Следо­вательно, сегодняшнее изменение цен может быть вызвано только новой поступающей на рынок информацией (новостями).

Суть рассуждений этих авторов в том, что повторения, случающиеся день ото дня, не взаимосвязанные, а значит, на цену воздействуют случай­ные величины, что и объясняет гипотезу о полной случайности движения цен, а это, в свою очередь, бросает вызов концепции предсказуемости. Ве­ра в подобное случайное блуждание означает признание, что рынок эффе­ктивный и всем все известно.


¹ The Random Character of Stock Prices
Очевидно, вы не принимаете эту концепцию, раз потратили на эту книгу с трудом заработанные деньги, думая, что, воз­можно, я знаю и смогу передать вам то, чего не знает большинство других трейдеров и инвесторов.

Вы правы! Кутнер и его последователи, очевидно, проверяли зависи­мость будущего поведения цены от прошлого, используя одномерный под­ход. Я подозреваю, они, возможно, тестировали будущее изменение цен, основываясь на чем-то вроде скользящих средних, и таким образом, при поиске истины использовали неправильные инструменты.

Если поведение цен не зависит от прошлого, то за достаточно длительный период времени в половине случаев рынок должен закрываться выше, а в 50 процентах — ниже. Он должен быть подобен подбрасываемой монете — она уж точно не имеет памяти. Каждый новый бросок никак не зависит от то­го, что происходило в прошлом. Если бы мне пришлось подбрасывать такую беспристрастную монету по вторникам, я получил бы то же самое соотноше­ние орлов и решек — 50/50, что и при бросках в любой другой день недели.

Рынок не игра в орлянку

Если теория Кутнера справедлива и рыночная активность случайна, то проверка междневных изменений цен должна быть очень легким делом. Мы можем начать с очень простого вопроса: «Если рыночная активность случайна, разве не должен дневный диапазон торговли, т. е. максимум ми­нус минимум каждого дня, быть примерно одинаковым, независимо, какой это день недели?»

Надо было бы также задать вопрос: «Если поведение цен случайно, раз­ве не должно дневное изменение, независимо от того, направлено оно вверх или вниз, быть абсолютно таким же, как дневные изменения в течение ка­ждого дня недели?»

И, наконец: «Если цена случайна, разве не верно, что тогда ни один день недели не может и не будет показывать сильное отклонение вверх или вниз?» Если у рынка нет памяти, то конечно же, не должно иметь значения, в какой день вы подбрасываете монету или проводите ваши сделки. Прав­да, однако, в том, что это имеет значение, и немалое.

Вместо того, чтобы слушать теоретиков, я пошел на рынок, чтобы уви­деть, что он может мне показать. Я задал вышеупомянутые вопросы и мно­гие другие, чтобы понять, существует ли зависимость одного дня от друго­го или от какой-то ценовой фигуры или прошлого ценового поведения, ко­торое последовательно влияет на завтрашнюю цену, заставляя ее двигаться за пределы критической точки случайного блуждания. Ответ был ясен: ры­нок не соответствует модели Кутнера. Таблицы 6.1 и 6.2 доказывают мою точку зрения.

Я исследовал два самых больших, следовательно, как вы мог­ли уже сами сообразить, наиболее эффективных рынка: S&P 500 — индекс акций 500 компаний и казначейские бонды Соединенных Штатов.

На рынке S&P 500 вторники и пятницы регулярно имели ежедневные диапазоны больше, чем в любой другой период времени. На рынке бондов четверги и пятницы имели самые большие ежедневные диапазоны. Неуже­ли не все дни созданы одинаково?

Вы можете просто поспорить, но лучше сделать ставку, потому что вто­рой столбец для каждого рынка показывает, что абсолютное значение це­нового колебания от открытия до закрытия также широко изменяется. Для S&P 500 самое большое изменение от открытия до закрытия случается по понедельникам со средним показателем 0.631, тогда как самое маленькое возникает по четвергам на уровне -0.044.

На рынке бондов разница еще больше. Самые большие изменения от от­крытия до закрытия случались по вторникам, демонстрируя в среднем 0.645, а самые маленькие — по понедельникам -0.001!

Наконец, взгляните на последний столбец в обеих таблицах: S&P 500 по пятницам имеет отрицательное значение, а на рынке бондов отрицатель­ные изменения происходят по понедельникам и четвергам. Кутнер сказал бы, что это невозможно, потому что на эффективном рынке для одного дня не должны быть характерны больший рост или падение, чем для любого другого. Рынок говорит нам совсем другое: некоторые дни недели, оказы­вается, лучше для покупки или продажи, чем другие!

Я хочу довести эту мысль до конца: Кутнер и его последователи, оче­видно, не тестировали рынок на зависимость от дня недели. Я провел ис­следование, в котором мы поставили задачу перед компьютером покупать каждый день на открытии и продавать на закрытии. Я прогнал этот тест на всех зерновых рынках. Хотя это не система торговли, но полученные све­дения приоткрывают дверь истины, давая нам преимущество, которого нет у тех, кто поставил эту книгу обратно на полку. Данные дают ясно понять, о чем идет речь:

Давайте скажите, что случилось с тем случайным блужданием? Похо­же, что для зерновых оно застряло где-то в районе среды. Что очевидно, так это появление преимущества для данной игры. Конечно, оно невелико, но казино в большинстве своих игр, основанных на случайных шансах, обыч­но работают на преимуществе от 1.5 до 4 процентов. Именно на этот кро­шечный процент, выигрываемый достаточно часто, строятся все те гости­ницы и субсидируются бесконечные бесплатные буфеты.