М. В. Куроедов омсковедение

Летом 1595г. из Тары выступил отряд численностью 276 казаков во главе с письменным головой Борисом Доможировым. Тарчане продвинулись вверх по Иртышу далеко на юг и захватили Чёрный городок, служивший опорным пунктом сторонников Кучума. В ноябре того же года ясачные татары донесли о том, что Кучум находится в городке Тунус, что вверх по реке Таре. На этот раз русским пришлось совершить зимний поход. Тарский воевода князь Фёдор Борисович Елецкий возглавил отряд в составе 467 казаков и стрельцов, осадил непокорный городок и взял его приступом. Однако победа была вновь неполной. Кучум успел покинуть Тунус и бежал в Барабинскую степь. Он по-прежнему искал союзников для борьбы с русскими. Не дождавшись помощи из Бухары, хан заключил договор с нарымским князем Воней, возглавлявшим Пегую орду. Основание Сургута подорвало власть этого правителя в Среднем Приобье и, теперь Воня рассчитывал уничтожить русский форпост на Оби. Но их планы не осуществились не только из-за усиления русских в Западной Сибири, но и в связи с конфликтом, разгоревшимся между Кучумом и ногайскими мурзами. Правительство царя Фёдора Иоанновича вело по отношению к Кучуму по-восточному хитрую политику. От сибирских воевод требовали покончить с Кучумом, в тоже время хану неоднократно предлагали почётные условия перехода в русское подданство. Эта политика принесла, в конечном итоге положительные результаты, но тарские воеводы неоднократно получали противоречивые указы из Москвы. От них, то требовали «Кучума воевать, а себя от него уберечь», то направляли к не покорившемуся хану с миролюбивыми и довольно лестными для него предложениями, на которые неизменно получали высокомерный отказ.

В начале 1596г. через тарских татар Кучуму была отправлена грамота царя Фёдора Иоанновича с новым предложением вступить в русское подданство, причём в грамоте присутствовало обращение не только к самому хану, но и к членам его семьи. Этот ход московских властей оказался успешным. Вскоре в Тару прибыл владелец крупного улуса мурза Чин в сопровождении 38 знатных татар. Тарским воеводам он заявил о намерении перейти на русскую службу. Мурза был с почётом отправлен в Тобольск, а затем в Москву. В Тару явилась и одна из жён Кучума, мать уже давно находившегося в Москве царевича Маметкула. Она была также отправлена в столицу.

Кучум продолжал по-прежнему кочевать на просторах степи и лесостепи Обь-Иртышского междуречья. Летом 1596г. из Тары вышел вверх по Иртышу на шести судах отряд казаков и аялынских татар численностью 112 человек. Этот отряд должен был перекрыть Кучуму переправы через Иртыш. Экспедиция имела и немалое исследовательское значение. В течение 20 суток русские и их союзники преодолели расстояние в несколько сотен вёрст. На пятый или шестой день пути тарские казаки впервые увидели живописную излучину Иртыша, названную ими Чёрной Лукой. Здесь река « поворачивает своим течением с северо-запада на запад и обогнувши… обращается на северо-восток, таким течением образуется кривизна, лука эта по течению имеет 25 вёрст и занята сосновым бором». Пройдя Чёрную Луку, экспедиция вышла в устье реки Оми, и русские впервые могли осмотреть место, где через 120 лет возникнет Омск. В дальнейшем тарчане прошли урочища Отчаир (Ачаир), Черлак и достигли урочища Отмас. Это место стало последней точкой экспедиции. Таким образом, русские впервые достигли будущей границы современной Омской области. Закрепиться здесь, среди необъятных сибирских степей и враждебно настроенных кочевников, они, конечно, не могли, и так и не встретившись с Кучумом, вернулись в Тару.

В 1597г. сибирский хан собрал ясак с нескольких татарских волостей, после чего в Тару пришли неутешительные известия о том, что он готовит набег на город. Местные воеводы усилили меры предосторожности. За десятки вёрст от города были отправлены конные караулы. Летом 1598г. из Тары в Барабинскую степь вышел отряд письменного головы Андрея Воейкова и головы служилых татар Черкаса Александрова Корсака. Отряд тарчан состоял из 400 казаков, стрельцов и служилых татар. Во главе экспедиции стояли очень опытные люди. Напомним, что казак Черкас Александров Корсак был участником похода Ермака. В середине августа были захвачены пленные из числа татар, находившихся при Кучуме. Они показали, что хан кочевал на Чёрных водах, а теперь ушел на Обь, в район её притока Ирмени. С Кучумом находилось около 500 татар и полсотни бухарских торговых людей. Кроме того, в двух переходах от кочевий сибирского хана были замечены многочисленные отряды воинственно настроенных калмыков. Подтверждались сведения о намерении Кучума совершить нападение на Тару. И походный воевода Андрей Воейков решил нанести упреждающий удар.

Тарчане оставили свой стан, находившийся в тот момент на озере Ик (не путать с одноимённым озером в Крутинском районе Омской области), и стремительным маршем двинулись в направлении вероятного местонахождения Кучума. Андрей Воейков вёл свой отряд и днём и ночью, чтобы не дать хану возможности вновь избежать решающего сражения или же соединиться с калмыками. Впереди основных сил шла конная разведка во главе с многоопытным Черкасом Александровым Корсаком. Русские настигли Кучума на левом берегу Оби, у впадения в неё небольшой речки Ирмень. 20 августа 1598года произошло сражение, которого так боялся и так долго избегал Кучум. Русские и татары бились в конном и пешем строю с рассвета и до полудня. Продолжительный и кровопролитный бой завершился полным разгромом сторонников Кучума. В бою были убиты брат хана и два его внука, 6 князей, 15 мурз, более 300 татарских воинов, ещё 50 воинов были взяты в плен. Это были лучшие и наиболее преданные воины хана. В плену у тарчан оказались знатные кучумовичи: пять младших сыновей Кучума, несколько высших сановников и восемь цариц. Когда итог сражения уже был ясен, Кучум бежал в небольшой лодке на другой берег Оби и скрылся. Андрей Воейков организовал преследование хана, но всё было тщетно. Итог битвы из-за этого не стал скромнее. Следы Кучума были потеряны на этот раз не только для тарчан, бросившихся в погоню, но и для истории. Сведения о дальнейшей судьбе непокорного хана очень отрывочны и не отличаются большой достоверностью. Какое-то время он ещё кочевал с немногочисленными сторонниками в азиатской степи, но уже более не представлял опасности для русских владений в Сибири. Вскоре Кучум был убит не то калмыками, не то ногайцами.

Через несколько дней после битвы на Ирмени отряд Андрея Воейкова с торжеством вернулся в Тару. Царь Борис Фёдорович (Годунов) получил донесение об окончательном разгроме Кучума. Победа русских над Кучумом произвела огромное впечатление на коренное население Западной Сибири и положила конец существованию Сибирского ханства. Один за другим татарские племена и другие сибирские этносы принимали российское подданство. Пределы сибирских владений России стали быстро расширяться на восток и юго-восток.

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ОМСКОГО ПРИИРТЫШЬЯ В КОНЦЕ XVI – XVII вв. С приходом русских традиционный образ жизни коренных этносов Западной Сибири, и в том числе Омского Прииртышья, не изменился. Русские не стремились вытеснить сибирских татар с занимаемых ими территорий, тем более что неосвоенных и пустующих земель в регионе было в достатке. Экономика татарских волостей по-прежнему основывалась на скотоводстве, охоте и рыболовстве. Земледелие носило, как и раньше, очажный характер и вплоть до конца XVII века не занимало сколько-нибудь важного места в структуре хозяйственной деятельности татар. Войдя в состав Российского государства, сибирские татары обязались выплачивать в казну дань пушниной. Эта повинность именовалась, как и в эпоху Сибирского ханства, ясаком. Контроль за своевременной и в полном объёме выплатой ясака возлагался в регионе на тарских воевод. Размер ясака, взимаемого русскими, не превышал количества пушнины, ранее собиравшейся в пользу сибирских ханов, поэтому и не вызывал претензий со стороны плательщиков. На местах сбор ясака проводили служилые люди, присылавшиеся из Тары. Они составляли ясачные книги, представлявшие собой списки татар мужского пола в возрасте от 15 лет и старше по местам их проживания. Ясачные книги позволяли вести учёт собранной пушнины, или как тогда ещё говорили, «мягкой рухляди». От выплаты ясака освобождались только служилые татары, т.е. татарская знать, нёсшая воинскую службу в составе русского войска. О них пойдёт речь в соответствующем разделе этой главы. Собранный в Таре ясак сортировался по ценности полученных мехов и отправлялся под надежной охраной в Тобольск, где получали ясак со всей Сибири. Из Тобольска сибирская «мягкая рухлядь» шла в огромном количестве в Москву.

Взаимовлияния русских и татар в Омском Приииртышье, конечно, присутствовали. Вновь прибывшее русское население должно было адаптироваться в суровых условиях природной среды края, поэтому оно внимательно присматривалось к особенностям образа жизни сибирских аборигенов. Русские привнесли в экономику и культуру региона новые, во многом более совершенные черты и, прежде всего, пашенное земледелие. Татары не могли не обратить внимания на эти моменты. И всё же переоценивать новшества в образе жизни татар не стоит. В течение всего XVII века они оставались очень скромными. В степях юга Омского Прииртышья продолжали господствовать тюркоязычные кочевники. Состав кочевых племён периодически изменялся, но большинство из них были настроены по отношению к русским довольно враждебно. В этих условиях ключевая роль в дальнейшем социально-экономическом развитии региона могла принадлежать только русскому земледельческому населению. Тара и прилегающий к ней район стали основным ядром первоначального сосредоточения русского населения в крае, где впервые были применены новые методы хозяйствования. Отсюда русские начали постепенно растекаться по всей территории лесной и лесостепной зон Омского Прииртышья.

Весной 1598г. на так называемом Конопляном бугре, что в непосредственной близости от Тары, провели первый опыт сева зерновых. Семена ржи и других яровых культур были присланы тарчанам из Тобольска. Центральные власти проявляли большую заинтересованность в том, чтобы далёкие сибирские гарнизоны самостоятельно обеспечивали себя хлебом. Собрав первый урожай зерновых, Тарский воевода известил вышестоящего тобольского воеводу Сабурова о том, что на «Таре земля годная и всякий хлеб родится». Весной1599г. к северу от Тары, у речки Чекруши, выбрали поле для заведения пашни, получившей статус государевой десятинной, так как урожай, который предполагалось с неё получить, должен был идти в казённые амбары для содержания служилых людей. Чекрушанская государева пашня была заведена на северном берегу Чекруши, с востока пахотное поле завершалось старицей Иртыша. От города пашню отделяло расстояние в шесть вёрст. Тарский воевода сообщал в Тобольск, что на избранном для хлебопашества месте можно засеять до «пятидесяти четвертей в поле, а вдву потому ж». В 1600г. в Тару прибыли по указу царя Бориса Фёдоровича «опальные люди во крестьяне». Они были помещены на речке Чекрушанке, основали деревню Чекрушанскую, распахали и засеяли государеву пашню на уже выбранном ранее месте. Это событие и считается началом пахотного земледелия на территории современной Омской области. Впрочем, первые омские хлебопашцы оказались не способны выполнить намеченную для них вышестоящим начальством роль. До ссылки в Сибирь почти никто из них не принадлежал к крестьянству и поэтому земледелием не занимался. Весной 1601г. большинство несостоявшихся чекрушанских земледельцев были отправлены из-под Тары в зауральский город Туринск. В пригородной тарской деревне Чекрушанке осталось лишь несколько человек, действительно знавших искусство хлебопашества.

В начале XVII века Тара ещё относилась к «бесхлебным» сибирским городам. Согласно грамоте царя Василия Шуйского от 13 января 1609г. Таре, Берёзову, Сургуту, Томску, Пелыму и Мангазее было отпущено «для хлебного жалования» на год вперёд 9750 четвертей ржаной муки, круп и толокна. В дальнейшем, вплоть до конца XVII века Тарское воеводство нередко относили к так называемым малопашенным уездам Сибири.

Многие исследователи утверждают, что уровень развития земледелия в Омском Прииртышье в XVII веке оставался низким. При этом обычно цитируют следующее донесение местного воеводы: «пашня худая и хлеб не родица, у пашенных крестьян лошади падут ежегод и пашни пахать не на чем». Столь негативную оценку состояния земледелия в регионе следует признать необъективной. В XVII веке пахотное земледелие здесь только набирало обороты, и подмечать следует не статичное состояние на определённый день и час, а суть происходивших процессов, направление и характер развития, его динамику. Эта динамика была довольно оптимистичной. В 1623г. в Тобольск прибыл на воеводство князь Юрий Сулешев. Он был талантливым администратором, многое сделавшим для экономического развития Сибири. Уже в донесениях тобольского воеводы князя Ю.Я.Сулешёва Тара уверенно перечисляется в числе «хлебных мест». Следовательно, в 20-е годы XVII века русское население Тарского воеводства могло уже если не полностью, то в значительной степени, самостоятельно обеспечивать себя хлебом. Один из первых сибирских историков и краеведов П.А.Словцов (1767 – 1843) подтверждает этот факт в работе «Историческое обозрении Сибири». Другое дело, что общая положительная тенденция развития периодически прерывалась неблагоприятными природно-климатическими условиями. Известно, что Омская область относится к зоне рискованного земледелия, где даже в современный период растениеводство серьёзно зависит от погодно-климатических условий, складывающихся в тот или иной год. В условиях становления региональной системы земледелия, 400 – 300 лет тому назад, природно-климатический фактор имел, конечно, ещё более важное значение.

В 1624г. в Тарском воеводстве насчитывалось, согласно дозорной книге за этот год, 29 русских деревень и 6 заимок, в них 46 крестьянских дворов, где проживало 150 человек. Только в трёх деревнях имелось по 5 – 6 дворов, остальные 23 деревни состояли из одного двора каждая. Низкая численность населения деревень являлась характерной чертой не только для Сибири, но и для многих регионов Европейской России того времени. Успешно развивалась собинная пашня служилых людей, которые обрабатывали её наездами. Известно 77 тарских служилых людей занимавшихся земледелием таким образом. Около 70 казаков и стрельцов «служили с пашни», т.е. не получали хлебного жалования, но и сами в отличие от крестьян хлеб в государевы амбары не поставляли. Более 60 служилых людей исполняли свои обязанности «частично с пашни». Последнее означало, что казак или стрелец хотя и содержал пашню, но не имел с неё необходимого количества хлеба «для прокормления» и получал недостающую часть из государевых амбаров. Всего, в 1624г. в Тарском воеводстве было распахано 827 четей в поле, накошено 35886 копен сена.

В течение всего XVII века в крае господствовала переложная система земледелия. Землю «выпахивали», засевая по 4 – 5 лет подряд одну и ту же культуру и не внося удобрений, затем на 8 – 15 лет поле бросали до восстановления плодородия, переходя на новые земельные участки. И так повторялось многократно. Эта система земледелия использовалась крестьянами в древней и средневековой Руси. В Сибири она широко применялась в связи с многоземельем, наличием обширных участков земли, пригодных для заведения пашни. Первые две трети XVII столетия тарские хлебопашцы, будь то крестьяне, казаки или стрельцы, не заводили пашню далеко от города, что было связано с внешней опасностью. В непосредственной близости от Тары, на Петровом озере, находилась и пашня местного Спасского монастыря. Там же возникла деревня тарских монастырских крестьян. Напомним, Тара была основана на кромке южно-таёжной полосы и северной лесостепной. Условия для развития земледелия и, прежде всего почвенные, природно-климатические, здесь довольно ограничены. Такими они признаются и в современный период. Первые пашни возникли севернее города. Однако тарские крестьяне всегда стремились подняться вверх по Иртышу и его притокам, перенести свои пашни на юг. В этом они справедливо видели, выражаясь современным языком, перспективу развития земледелия в регионе.

К последней трети XVII века пригородные пашни, расположенные в основном на Чекрушанке, выпахались и давались очень скромные урожаи. Встал вопрос о переносе государевой пашни на новое место. Тарские власти стремились решить эту проблему традиционным способом, переведя чекрушанских крестьян ещё севернее. В 1667г. был разведан земельный участок под государеву пашню на реке Аев. Новое местоположение государевой пашни обеспечивало её относительную безопасность, но почвы здесь не отличались плодородием, о чём хорошо знали чекрушанские крестьяне. Они высмотрели два участка к югу от Тары: один за Иртышём, в низовьях реки Тары, в 4 верстах от татарского городка Бергамак, другой на левом берегу Иртыша, близ урочища Такмык. Сознательный выбор земельных участков, расположенных значительно южнее Тары, говорит о том, местные крестьяне предпочли плодородные земли более безопасным. Кроме того, удачный, как потом оказалось, выбор земель, находившихся за десятки вёрст от родной деревни, свидетельствует о том, что крестьяне хорошо знали не только тарский пригород, но и удалённые от Тары территории Среднего Прииртышья.

В 1668г. чекрушанские крестьяне начали заселять Бергамак на Таре, в том же году Тарские власти поместили на реке Аев несколько «гулящих людей, определив их к хлебопашеству». Освободившиеся земельные участки деревни Чекрушанской были розданы служилым людям для заведения собинной пашни. Новые поселения на Таре и Аеве получили статус слобод. Они создавались как центры земледелия и управления окрестных деревень, где возводились церкви для посещения крестьян всей округи и острог, в котором в случае набега кочевников укрывалось русское население. Воеводы направляли в слободы своих представителей – приказчиков, а также служилых людей. Бергамацкая и Аевская слободы стали первыми слободами на территории Омского Прииртышья. В дальнейшем в Бергамацкую слободу направляли в основном ссыльных «опальных» людей, в Аевскую слободу – вольных переселенцев. Становлению Бергамацкой слободы активно содействовал тобольский воевода Пётр Годунов.

Участок напротив урочища Такмык ещё 14 лет оставался невостребованным в связи с малой численностью населения Тарского воеводства и значительной удалённостью от Тары. В 1680г. тобольский воевода получил из Москвы Указ царя Фёдора Алексеевича, повелевавший построить «чего не достроено под Тобольск, под Тару, под Тюмень, где пристойно остроги и слободы… на порожних местах, где б ясашных людей зверовых и всяких промыслов не было». В 1682г. во исполнение государева Указа на левом берегу Иртыша напротив урочища Такмык, на месте, выбранном некогда ещё чекрушанскими крестьянами, была основана Такмыцкая слобода. На высоком, обрывистом яру, омываемой с трёх сторон рекой, встали дворы русских крестьян и казаков. С открытой напольной стороны слободу укрепили заплотом с двумя башнями, рвом, рогатками и надолбами. Вновь заведённую слободу заселили тарскими «детьми казацкими», получивших статус беломестных казаков и несколькими семьями зауральских крестьян, переселённых их Ирбита во главе с приказчиком Дмитрием Степановичем Шипициным. Беломестные казаки Такмыцкой слободы не получали денежного и хлебного жалования, а службу несли с пашен, которыми они были наделены на новом месте жительства. Переселившимся из Ирбита крестьянам предоставили льготные годы на период обустройства в слободе. На несколько лет они были освобождены от обработки государевой пашни.

Тара была основана на старинном торговом пути по Иртышу из Центральной Азии в Западную Сибирь и Урал. По нему из Бухары и Ташкента в средневековый Кашлык шли купеческие караваны. С приходом в Сибирь русских торговые связи между регионами не прервались. Уже в 1595г. в Тару прибыл первый бухарский караван. Местный воевода принял азиатских купцов доброжелательно, как и повелевал царский наказ. В развитии торговых связей были заинтересованы обе стороны. С тех пор Тара стала одним из крупнейших торговых центров Западной Сибири. Эту роль город на Иртыше успешно выполнял почти полтора столетия. В Тару и через неё далее в Тобольск бухарские купцы везли шёлковые и хлопчатобумажные ткани, пряности и предметы роскоши. В сибирских городах их интересовала, прежде всего, пушнина. Известно, что в 1637г. в Тару прибыли 25 бухарских торговцев, в 1645г. – три каравана из Центральной Азии и 30 бухарцев, в 1653г. – два каравана, с ними 45 человек и ещё 24 человека явились самостоятельно, в том числе девять местных бухарцев и два казанских татарина. Прямые торговые взаимоотношения имелись между Тарой и определённой группой китайских купцов, ориентированных на торговлю в сибирских владениях России.

С первых лет своего существования Тара обеспечивала солью другие сибирские города и остроги. В начале XVII века тарчане разведали в степи Ямышевское соляное озеро, что недалеко от современного г.Павлодара республики Казахстан. В ту далёкую эпоху поваренная соль являлась дефицитным и очень дорогим товаром. С 1608г. экспедиции тарчан к Ямыш-озеру проводились регулярно и приносили городу немалую прибыль. Ежегодно, каждое 15 августа, и последующие три недели на Ямышевском озере проводились ярмарки. На исходе зимы, в феврале и марте, в Тару прибывали санным путём купцы из Тобольска, Тюмени, Верхотурья, Берёзова и ряда других сибирских и зауральских городов. Дождавшись вскрытия реки, в мае их караваны начинали продвигаться вверх по Иртышу на судах, а также на лошадях вдоль берега. Конечным пунктом следования было Ямышевское озеро. С юга и окрестных степей сюда прибывали азиаты. Между ними русскими шёл бойкий товарообмен. Активными участниками Ямышевской ярмарки всегда являлись тарчане. Они предлагали для обмена или продажи пушнину, юфтевые кожи, изделия из металлов; приобретали китайские и среднеазиатские ткани и пряности.

В 1624г. в Таре насчитывалось 250 дворов, в них проживало 400 человек, в 1669г. – 933двора и 1500 человек. К концу столетия количество дворов и численность населения в Таре возросла ещё не менее чем на треть по сравнению с данными 1669г. Заметим, что переписывалось тогда лишь взрослое население мужского пола. В течение XVII века населения Тары увеличивалось как за счёт естественного прироста, так и за счёт притока населения из Европейской России. В 1634г. в Тару на службу были переведены 200 стрельцов с семьями из Вологды, в 1635г. -140 стрельцов, также с семьями, из Нижнего Новгорода. В результате этого решения правительства царя Михаила Фёдоровича, численность населения города на Иртыше возросла в два раза.

Первые городские стены Тары, поставленные в 1594г. «спешно из лёгкого и сырого леса», уже через полтора десятка лет пришли в негодность. В 1607г. местный воевода Сила Гагарин заново построил одну из них. В 1621г. воеводы Сила Вельчаминов и Федор Серябин возвели ещё три городских стены. В 1624г. проводилась опись ряда сибирских городов и острогов. Согласно этой описи площадь собственно города в Таре была равна 164 саженям в окружности, острог занимал ещё 500 саженей. Городские стены были сделаны из городней с двумя воротами и пятью башнями. Стены острога представляли собой тыновый частокол с шестью башнями, из них две были проезжими и четыре глухими. Из 400 переписанных в Таре в 1624г. мужчин подавляющее большинство являлись служилыми людьми, в основном казаками и стрельцами. Только 10 человек оказались профессиональными ремесленниками. Среди них были кузнецы, кожевенники, гончары, мукомолы, мыловары, плотники. Первую мукомольню построили в Таре уже в 1598г., а к концу XVII века численность представителей ремесленных специальностей увеличилась по сравнению с данными 1624г. почти в 10 раз. Кроме того, тарские служилые люди отличались большой предприимчивостью и нередко совмещали государеву службу с занятиями, как торговлей, так и ремёслами и даже земледелием. Присвоение Тобольским воеводой князем Ю.Я.Сулешовым Таре статуса хлебного или, иначе говоря, пашенного города привело к сокращению хлебного жалования местным служилым людям, будь то казаки или стрельцы. Последнее, в свою очередь, вынудило тарских служилых людей заводить собственную пашню и жить «со своего хлеба».

В XVII в. сибирские города, остроги, слободы и другие селения часто подвергались пожарам. Тобольск выгорал почти полностью три раза, в 1643, 1677 и 1680 гг., Тюмень – четыре раза, в 1668, 1684, 1687 и 1695гг. Всепоглощающие пожары были страшными бедствиями, но в тоже время они приводили к новой волне строительства, обновлению, улучшению, расширению городов. В течение столетия Тара выгорала трижды, в 1629, 1658 и 1669гг. Особенно опустошительный пожар, уничтоживший более 600 жилых строений, произошёл 8 сентября 1669г. Пережив это стихийное бедствие, тарчане вновь отстроили свой город.

По социальной структуре и национальному составу население Тары XVII столетия было очень

многообразно. Из Москвы управлять Тарой и Тарским воеводством назначались два воеводы: большой, на которого возлагалась вся полнота власти и ответственность за всё происходившее в городе и воеводстве, и его товарищ, второй воевода, обязанный во всём помогать большому или первому воеводе. При воеводах состояли письменный голова и дьяк. Тарские городские власти имели право ставить печать на исходившие от них документы. На Тарской городской печати 1635г. вырезано изображение лисицы. Вокруг этого рисунка шла надпись: «Печать государева земли сибирские Тарского города». Высший и довольно узкий слой служилого населения составляли дети боярские. Казаки и стрельцы являлись наиболее многочисленной и очень важной составной частью населения города. Это была основная масса служилых людей «по прибору», из которой и вышли дети боярские, получившие этот статус за особые заслуги перед государем, а также успешные торговцы и промышленники. Причём казаки делились на штатных, получавших денежное и хлебное жалование и беломестных, служивших с пашни. Состав тарских служилых людей был многонациональным. Кроме русских здесь несли государеву службу выходцы из Речи Посполитой и других соседних с Россией европейских стран. Это были в основном иностранные солдаты и офицеры, оказавшиеся в русском плену в ходе многочисленных войн, которые вела нашв страна в течение всего XVII века. Среди посадского населения Тары числилось не мало ссыльных и «гулящих людей». В 1600 – 1624гг. сюда было сослано для заведения пашни 43 ссыльных, но в 1624г. лишь восемь из них оказались заняты на государевой пашне. Судьбы остальных не известны. Определённую часть тарских «горожан» составляли служилые татары и торговцы из Центральной Азии, имевшие собирательное наименование бухарцы. Последние длительное время занимали ключевое положение в торговых операциях с Бухарой, Ташкентом, другими среднеазиатскими городами, а также с Китаем. Во второй половине XVII века набиравшие силу тарские купцы русского происхождения стали существенно теснить бухарцев, забирая в свои руки всё большую долю торговли с Востоком. Однако и в конце столетия бухарцы продолжали занимать важное место в экономической жизни Тары.

XVII столетие вошло в историю России как «бунташный век». Крестьянские восстания Ивана Болотникова и Степана Разина, многочисленные городские восстания сотрясали страну. Тара не стала в этом плане исключением. В 1636г. казаки и стрельцы на войсковом круге отстранили от власти в городе воевод князя Федора Барятинского и Григория Кафтырёва, обвинив их в злоупотреблениях. Конфликт между воеводами и служилым населением Тары возник из-за резкого увеличения количества и объёмов повинностей, исполняемых казаками и стрельцами. Волнения в городе подогревались и противоречиями внутри местной правящей верхушки, взаимными упрёками и прямыми обвинениями воевод по отношению друг к другу. Среди взбунтовавшихся служилых людей выделились явные лидеры. Ими оказались Фёдор Шоломов, Савва Алексеев, Наум Максимов. Тарская смута длилась более года и закончилась только осенью 1637г. примирением сторон. Решающее значение в позитивном исходе конфликта имела твёрдая позиция тобольскиго воеводы князя М.М.Тёмкина-Ростовского, который сумел услышать доводы всех конфликтующих сторон и принять на этой основе вероятно единственно возможные в тех условиях решения компромиссного характера. В 1668г. произошло ещё одно крупное выступление тарчан, на этот раз подавленное властями. В этих условиях формировалась многонациональная культура региона, вступившего в эпоху нового времени.

РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ В ОМСКОМ ПРИИРТЫШЬЕ В КОНЦЕ XVI -XVII ВЕКАХ. Важнейшее значение в духовной жизни русского населения Сибири имела православная церковь. На земли современной Омской области христианские священнослужители пришли вместе с первыми казаками, стрельцами и хлебопашцами в конце XVI века. Отряд князя Андрея Елецкого, основавшего в 1594г. Тару, сопровождало несколько священников, о чём свидетельствуют сохранившиеся письменные исторические источники. Они освятили место, где предстояло заложить первый в нашем регионе русский город, и затем остались в нём. Основатели Тары принесли с собой икону Тихвинской Божией Матери, культ которой позднее сложился и устойчиво сохранялся на севере Омского Прииртышья. В течение двух столетий эта икона находилась в Тарской воеводской канцелярии, а после её упразднения в кладбищенской Тихвинской часовне, преобразованной позднее в церковь.

24 июля (по старому стилю)1594г. в едва основанной Таре, в день святых великомучеников Бориса и Глеба, был заложен храм, названный в их честь. Он возводился из лёгкого дерева, как и все строения молодого города. Выдающийся исследователь Сибири Д.Я.Резун по праву называет Борисоглебскую церковь первым общественным зданием Тары. Однако судьба этого храма сложилась трагично. 12 мая 1629г. от удара молнии в городе произошел первый крупный пожар. Среди сгоревших дотла зданий в книге пятой Сибирского приказа называется храм святых Бориса и Глеба. 15 августа (по старому стилю) 1594г. в Таре, в день Успения Пресвятые Богородицы была освящена Успенская башня Тарского острога. Над её входными воротами была установлена икона Спаса, в связи, с чем башня и получила такое название. Позднее эта башня была преобразована в часовню, а затем в церковь. Судьба Спасской церкви сложилась по сравнению с Борисоглебским храмом куда более оптимистично. Пережив многие пожары, многократно перестраиваясь, одевшись во второй половине XVIII века в камень, Спасская церковь сохранилась до наших дней. Известный омский учёный, доктор исторических наук А.Д.Колесников справедливо замечает, что расположение этого замечательного памятника культуры указывает на северо-западный угол старинного Тарского острога. А местные краеведы предлагают считать днём основания города именно 15 августа, т.е. день Успения Пресвятой Богородицы. Наиболее рельефно эта точка зрения выражена в очерке омского архивиста Г. Цветковой «Город на речке Аркарке», опубликованном в сборнике «Тарская мозаика».

Московские власти с первых дней существования Тары заботились не только об обеспечении её гарнизона воинскими припасами, но и о становлении здесь «церковного строения». В 1595г. было приказано доставить в Тару «Десять пуд зелья, Десять пуд свинцу, две стопы бумаги писчей,…двери царские с сенью и столбы, образ Афанасья и Кирилла чудотворцев. Книги церковные, шестидневец, псалтырь с избранны псалмы. Сосуды церковные и блюда, и покровцы и звезда и питье, два ведра вина церковного, два пуда воску, четыре фунта ладану, пять фунтов темьяну». В начале XVII века был основан тарский Спасский монастырь. В 1624г. он состоял, согласно описанию Тары, проведённому письменным головой Василием Тырковым, из девяти монашеских келий. Ещё четыре монахини своих келий не имели и жили по подворьям.

В 1620г. патриарх Филарет учредил Сибирскую епархию, в состав которой вошла и Тара. Первым сибирским владыкой стал отец Киприан, получивший сан архиепископа Сибирского и Тобольского. Ранее он являлся игуменом новгородского Хутынского монастыря. Центром духовной власти в Сибири, стал также как и власти светской, стал Тобольск. В мае 1621г. архиепископ Киприан прибыл в Тобольск. За три года руководства епархией он успел многое сделать для становления Русской православной церкви в Сибири и распространения христианства среди коренных народов региона. Киприан стал инициатором возникновения сибирского летописания и первым из представителей власти признал заслуги Ермака и его казаков в деле освоения обширных пространств Северной Азии. В 1624г. Киприан был переведён в подмосковную Крутицкую епархию с саном митрополита. Вторым архиепископом Сибирским и Тобольским стал отец Макарий. Он возглавлял епархию десять лет и явился продолжателем дела владыки Киприана по распространению христианства в Сибири. После смерти новым архиепископом стал Нектарий. При нём дьяк Савва Есипов составил знаменитую сибирскую летопись, вошедшую в историю как Есиповская. В 1640 -

– 1650гг. архиепископом Сибирским и Тобольским являлся отец Герасим (Кремлёв), ранее занимавший пост игумена новгородского Тихвинского монастыря. При нём в Сибири построили около 100 церквей, 6 монастырей, в Тобольске основана епархиальная библиотека, организованы иконописные мастерские.

На тринадцатилетнее правление Сибирской епархией владыкой Симеоном (1651 – 1664гг.) приходится очень тяжёлый период в истории становления и развития православной церкви за Уралом. В 1653г. Патриарх Никон провозгласил начало церковной реформы, одним из последствий которой стал раскол Русской православной церкви. Реформа Никона, поддержанная всей силой государственной власти, имела, тем не менее, яростных и фанатично настроенных противников, не желавших отказываться от веками устоявшихся на Руси принципов богослужения. Известно, что в Сибири раскольников было особенно много. Тара же стала одним из оплотов раскола в Сибирской епархии, что в дальнейшем, уже в начале XVIII века, привело к трагическим последствиям для города. Архиепископ Сибирский и Тобольский поддержал реформу патриарха Никона и, несмотря на противодействие противников преобразований, смог ввести в храмах Сибири единогласие, являвшееся одним из основных нововведений.

В 1668г. Сибирская епархия была возведена в степень митрополии. Первым митрополитом Сибирским и Тобольским стал Корнилий, возглавлявший епархию более12 лет. Эти годы следует назвать периодом яростного противостояния Русской православной церкви и раскольников. В связи с ожесточёнными и массовыми гонениями, которым власти подвергали оппонентов церковной реформы, они в большом количестве устремились в Сибирь. Здесь они рассчитывали укрыться от преследований. В последней трети XVII века на Север Омского Прииртышья и, прежде всего в Тару и её окрестности, прибыло немало раскольников, оказывавших существенное влияние на мировоззрение русского населения региона. Митрополит Корнилий был убеждённым сторонником церковной реформы. Владыка яростно боролся со старообрядцами, но в условиях бескрайнего и ещё слабо освоенного края его возможности оказались довольно ограничены. Преемником Корнилия на посту митрополита Сибирского и Тобольского стал Павел. При нём ортодоксальная Русская православная церковь в Сибири ещё более укрепилась, хотя старообрядчество оставалось ещё сильным течением религиозной мысли. Митрополит Павел выступил инициатором возведения в крае первых каменных храмов. В 1686г. он освятил каменный Софийско-Успенский собор. Всего же в годы управления митрополитом Павлом Сибирской епархией в Тобольске и его окрестностях возвели шесть каменных церквей. Однако в пределах Омского Прииртышья строились по прежнему лишь деревянные храмы и часовни.

В 1668г. в Ишимском острожке (ныне райцентр Усть-Ишим) была возведена деревянная Никольская церковь, тогда же поставили часовню в Тебендинском острожке (ныне село Усть-Ишимского района). Об этих острожках Тарского воеводства ещё пойдёт речь в следующем разделе этой главы. В 1670г. деревянную часовню построили в Бергамацкой слободе. В 1682г. в Такмыцкой слободе, самом южном русском поселении на Иртыше, была заложена церковь во имя Преображения Господня, о которой чуть позднее дворянин Иван Качанов в описании Тарского воеводства отметил: «деревянная, клинчатая, со всякою церковною утварью». Во время пожара 1669г. в Таре сгорели все церкви. К исходу века город был восстановлен, заново отстроили и городские храмы. В самом городе стоял Успенский храм, в остроге церковь во имя Параскевы Пятницы, у ворот острога, ведших в сторону Тобольска – церковь во имя Николая Чудотворца, в посаде - Спасская церковь и мужской Спасский монастырь. Кроме того, в конце XVII века в Таре стояли четыре православные часовни: в северной части острога, близ ворот – часовня во имя Сергия Радонежского, непосредственно в городе - в честь Софьи Премудрости Слова Божья, в подгорной части часовни во имя преподобного Медоса Чудотворца и во имя всемилостивого Спаса.

Тарские священнослужители пользовались большим уважением у своих прихожан и нередко принимали активное участие в общественной жизни города. Так, во время тарской смуты 1636 – 1637гг. игумен местного Спасского монастыря отец Исайя выступил на стороне возмутившихся казаков и стрельцов. Последние неоднократно обращались к игумену за советами, и что ещё более важно, всегда получали их. Исайя заверил челобитную тарских служилых людей, где обличались в злоупотреблениях воеводы Ф.Барятинский и Г.Кафтырёв и скрепил своей печатью проезжую грамоту представителей служилого люда, направленных с этой челобитной в Тобольск. А 9 сентября 1637г. священники Успенского собора Савва и Феодосий публично примирили ранее враждовавших между собой воевод, а также воевод со служивым людом. В конце столетия заметную

роль в общественной жизни Тары играл игумен Спасского монастыря Викентий. Таким образом, в XVII веке деятельность священнослужителей Омского Приитышья далеко выходила за чисто религиозные рамки.

После окончательного разгрома в 1598г. хана Кучума границы России в Прииртышье, а вместе с тем и границы Тарского воеводства раздвинулись на юг, вверх по Великой реке, до устья Оми включительно. Барабинские татары, населявшие Приомье, стали выплачивать ясак в казну русского государства. В самом начале XVII века тарчане основали в среднем и верхнем Приомье две небольшие крепости: Барабинский и Убинский острожки. Они находились на территории современной Новосибирской области и служили тарским воеводам в качестве опорных пунктов сбора ясака и охраны новых государевых подданных. Службу в них несли казаки-годовальщики, присылаемые ежегодно из Тары. Известно, что Убинский острожек стоял на речке Убинке и представлял собой четырёхугольный палисад из берёзовых стволов с воротами и башней над ними.

В 1606г. на территорию Тарского воеводства впервые проникают калмыки, вытесненные из глубин Азии могущественными соседями и настроенные очень воинственно. Тарский воевода Сила Иванович Гагарин сообщил в Тобольск о появлении мощной волны степняков-кочевников и просил указаний по поводу дальнейших действий в изменившихся условиях. Тобольский воевода передал, в свою очередь, эти известия в Москву. Россия переживала тогда тяжелейшую эпоху Смутного времени. Донесение о проникновении на далёкую сибирскую окраину государства калмыков пришло в Москву вскоре после свержения Лжедмитрия I и избрании на царство Василия Ивановича Шуйского. Новый государь «выкрикнутый» на Красной площади немногочисленными сторонниками чувствовал себя на троне неуверенно, и никакая новая война ему была не нужна. Поэтому 30 мая 1607г. Приказ Казанского дворца издал грамоту от имени царя Василия Ивановича, адресованную тарскому воеводе Силе Гагарину. От тарчан требовалось в войну с калмыками не начинать, а вступить с ними в дипломатические отношения с целью признания этими кочевниками верховного подданства России и обеспечения безопасности барабинских татар, а также взимания с них ясака в полном объёме.

Однако ситуация на юге Западной Сибири развивалась несколько иначе. Калмыки нашли общий язык с кучумовичами, как называли тогда сыновей и внуков бывшего сибирского хана, скитавшихся по степи. Вместе они стали разорять ясашные татарские волости и нередко перекрывали доступ русским к степным соляным озёрам. Весной 1607г. тарские служилые люди, пополненные отрядами стрельцов и казаков из других сибирских городов, выступили в поход. Первое столкновение русских и калмыков завершилось решительной победой русских. Калмыки прикочевали к нашим границам ослабленными суровым противостоянием с монгольскими алтынханами, и потерпев поражение в первом открытом бою с русскими, выразили заинтересованность в развитии мирных взаимоотношений. Поэтому в июне 1607г. в Тару впервые прибыли посланники калмыцких тайшей. Затем мирные переговоры неоднократно прерывались военными столкновениями, чтобы впоследствии снова приступить к переговорам.

В феврале 1608г. посольство чёрных калмыков просило царя Василия Шуйского «оберегать их…» Летом того же года на Омь отправился небольшой отряд во главе с Богданом Бойкачём и Алексеем Поленовым. Однако ситуация в прииртышской степи и лесостепи стала меняться в не лучшую для русских сторону. Окрепнув на приграничных землях и узнав о тяжёлом положении России в условиях Смутного времени, калмыки всё меньше считались с тарскими воеводами и их служилыми людьми. В 1610г. тобольский воевода, разрешив открыть у стен Тарского острога торг с калмыками, в тоже время требует от местных властей «береженье в приход колмацких людей держати великое». В 1610 – 1612гг. во время польско-литовской интервенции в Европейской России калмыки постоянно совершали набеги на ясашные татарские волости, перекрывали доступ тарчан к соляному Ямышевскому озеру. В ответ тарские воеводы неоднократно оправляли в поход

служилых людей, чтобы силой оружия отбросить кочевников подальше в степь. Не отвергался и путь мирных переговоров. К калмыцкому тайше посылались для решения спорных вопросов тарские казаки Игнат Еманаков и Савва Михайлов. К сожалению, эти миссии не имели последствий, так как тайша от прямого ответа уклонился. Избрание в феврале 1613г. царём юного Михаила Федоровича Романова не изменило положения дел. Новая династия ещё должна была утвердиться на очень зыбком тогда русском престоле. Шли трудные и очень длительные переговоры о мире с Речью Посполитой и Швецией. Поэтому в октябре 1616г. от имени царя Михаила Фёдоровича в Тару была отправлена государева грамота, запрещавшая применять к калмыкам воинскую силу и требовавшая наладить с ними исключительно мирные взаимоотношения. Тарские воеводы предприняли все необходимые действия, чтобы реализовать повеление царя на практике. К калмыкам постоянно направлялись посольства, упорно велись переговоры даже тогда, когда не было ни какой надежды на их положительный исход. Результат такой политики оказался прямо противоположный ожиданиям московских властей.

С 1620г. калмыки вновь кочевали в Приомье, собирали ясак с татар в свою пользу, грабили их юрты, охотились в татарских зверовых угодьях, пасли скот на исконных татарских пастбищах. Малочисленные русские гарнизоны Убинского и Барабинского острожков подверглись опасности уничтожения и не могли оказать никакой реальной помощи татарам. В этих условиях барабинские татары обратились за помощью к тарским воеводам князю Юрию Шаховскому и Михаилу Кайсараву. Воеводы, имея царский приказ не вступать в военный конфликт с калмыками, грозивший за его невыполнение «быти в великой опале и казни», оставили фактически просьбы татар без последствий. Предоставленные собственной судьбе, и оказавшиеся один на один с калмыками и кучумовичами, барабинские татары всё больше склоняются к союзу с калмыками против русских, а, следовательно, к отказу от российского подданства. В 1626г. калмыки впервые угрожают непосредственно Таре, в связи с чем, в город приходит подкрепление из Тобольска, и кочевники отступают в степь. Но в 1626 и 1627гг. казна не получила ясак с барабинских татар, который весь достался калмыкам. В 1628г. на Омь ушёл для сбора ясака отряд тарских служилых людей во главе с Богданом Бойкачём. Здесь он столкнулся с калмыками. В открытом бою потери понесли обе стороны. Силовые действия тарчан на Оми не нашли поддержки в Тобольске, и воеводы Юрий Шаховской и Михаил Кайсаров, в чьём подчинении находился Богдан Бойкач, были подвергнуты опале и даже на какое-то время арестованы. Однако и мирные переговоры сына боярского Дмитрия Черкасова не привели к сколько-нибудь значительным успехам.

В 1628г. татары и калмыки сожгли Убинский и Барабинский острожки, которые были восстановлены только в начале XVIII века в виде форпостов. Летом 1629г. барабинские татары при содействии калмыков осадили Тару. У степного озера Чан расположился стан калмыцкого тайши. Отсюда калмыки постоянно совершали разбойничьи налёты на земли Тарского воеводства. Осада Тары не удалась, и кочевники ушли в степи, но опасность нового и куда более мощного вторжения сохранялась и даже возрастала. В этих условиях тобольский воевода принимает решение дополнительно укрепить пути сообщения между Тобольском и Тарой, а также защитить от набегов ясашных татар Куардацкой и Тебендинской волостей.

В 1630г. на Иртыше, близ устья реки Ишим, возводится Ишимский острожек. По некоторым сведениям он был основан уже в 1629г., дав тем самым начало современному райцентру Усть-Ишим. В 1631г. на Иртыше в двух днях ходу от Ишимского острожка был поставлен Тебендинский острожек, и тогда же был возведён Куардацкий острожек. В них несли службу казаки-годовальщики из Тары. В XVII веке эти острожки неоднократно принимали на себя удары калмыков и кучумовичей, разрушались, сжигались, но затем всегда восстанавливались.

Поздней осенью 1631г. калмыки вторглись в Тебендинскую и Куардакскую татарские волости Тарского воеводства. Кочевники разорили татарские юрты, и, уходя в степь, увезли с собой многих женщин. Вслед калмыкам из Тары был направлен большой отряд служилых людей во главе с сыном боярским Ефимом Заболоцким, тарским головой Воином Дементьевым, атаманами Григорием Алексеевым и Власом Калашниковым. Особо примечательной личностью был Григорий Алексеев. Он являлся активным участником многих событий Смутного времени в Европейской России. В 1612г. служил атаманом в народном ополчении князя Д. Пожарского и освобождал Москву от польских захватчиков. В 1618г. Г.Алексеев был сослан за участие в выступлении казаков против бояр в Тару, где служил 14 лет, пройдя путь от десятника конных казаков до их атамана.

Тарчане настигли калмыков на реке Ишим, в урочище Каш-Карагай. В тяжёлом бою они раз-громили кочевников, взяли в плен немало «воровских» калмыков и освободили из рабства татар ских женщин. В этих событиях впервые отличились казаки-годовальщики из Ишимского, Тебендинского и Куардацкого острогов. Однако опасность для Тарского воеводства со стороны воинственно настроенных калмыков лишь продолжала возрастать. В 1633г. тарских воевод князя Никиту Барятинского и Константина Сытина сменили князь Фёдор Самойлович Бельский и Неупокой Андреевич Кокошин. На них и выпала нелёгкая участь возглавить Тару, в один из самых героических и одновременно трагических периодов её истории.

На исходе лета 1634г. в Тару стали доходить сведения о том, что калмыки, объединив силы, готовятся совершить нападение на город. В боевую готовность были приведены не только тарские служилые люди, численность которых не превышала тогда 300 человек, но и пашенные крестьяне. Это говорит о том, что угроза являлась очень существенной. На двух башнях тарского острога смотрели вдаль жерла медных пушек, доставленных в город ещё князем Андреем Елецким. У них постоянно несли службу пушкари. У бойниц других четырёх башен стояли с пищалями в карауле стрельцы. Была проверена и подготовлена к бою подвижная восьмиугольная башня-раскат с полуторатонной медной пушкой на верху. Если бы противник пошел на штурм города, башню собирались перекатить в наиболее опасное место. Сложно было войти и в непосредственно сам город. Их пяти башен Тарского города того времени лишь две были проездными: Спасская и Водяная, чьи ворота выходили прямо к реке Аркарке. У них постоянно находились в усиленном карауле стрельцы. И всё же враг пришёл неожиданно.

12 сентября 1634г. калмыки вылетели на своих резвых степных лошадях к стенам Тарского острога. Многие из них были одеты в панцири. Современник заявляет, что калмыцкое войско насчитывало несколько тысяч человек. Здесь были не только калмыки, но и кучумовичи, и татары ряда волостей, ранее принявших русское подданство. Тарчане едва успели затворить перед ними острожные ворота. Причём, далеко не все жители успели укрыться в остроге. Стояла ранняя осень и тарские пашенные крестьяне, да и многие служилые люди убирали урожай. Воевода князь Фёдор Бельский сообщал в Тобольск, что калмыки «хлеба и сено жгут…, лошадей и всякий скот отогнали». В окрестностях города кочевники захватили в плен тарчан, оказавшихся в это время в поле. Их ожидала или мучительная смерть или продажа в вечное рабство. От имени своего предводителя Куйши-Тайши калмыки объявили русским своеобразный ультиматум: «разорите град, очистите место. Мы хотим кочевать здесь, се земля наша есть». Ответом на требование захватчиков стала смелая вылазка тарчан. Ночью с 12 на 13 сентября тарские казаки и стрельцы вышли из стен города в конном и пешем строю во главе с сыном боярским Борисом Черкасовым. Стрельцами командовал тарский сотник Малафей Макшеев. Конных казаков возглавил голова Назар Жадобский, пеших – атаман Алексей Романов, служилых людей литовского списка – ротмистр Андрей Кропотов. В бою с калмыками отличились также тарский голова Воин Дементьев, атаман волостных служилых татар Влас Калашников. С башен острога их поддерживала огнём крепостная артиллерия. Сражение длилось с перерывами около 18 часов. К вечеру противник был разбит и отошёл от стен Тары. Вскоре выяснилось, что кочевники отступили недалеко и готовились к новой осаде города. Русские тоже не теряли времени даром. Из Тобольска пришли отряды сибирских стрельцов и казаков. Численность гарнизона возросла. И когда в октябре 1634г. калмыки вновь двинулись на Тару, то воеводы Фёдор Бельский и Неупокой Кокошин не допустили врага непосредственно к стенам города. Они вывели войска в поле и встретили противника в 10 верстах от города, на речке Ибейке. Объединённые силы тарчан и тоболяков разгромили калмыков и отбили значительную часть пленённых в сентябре тарчан. В сражении отличился, кроме уже известных нам тарских сотников, голов и атаманов, тобольский стрелецкий сотник Владимир Клепиков. Победителям досталось более 300 калмыцких степных лошадей.

После двукратной победы русских у Тары впервые за несколько лет татары внесли ясак в полном объёме. Московские и тобольские власти извлекли необходимые уроки из боевых действий у стен Тары. Вновь подтвердилось особо важное значение этого города, как опорного пункта русских владений в Западной Сибири. Именно после этих событий Тарский гарнизон был пополнен вологодскими и нижегородскими стрельцами. Кочевники сибирских степей тоже получили незабываемый урок. Они ещё неоднократно совершали набеги на земли Тарского уезда, но больше никогда не угрожали непосредственно Таре. Конечно, гарантом безопасности города являлось не благоразумие степняков, а хорошо налаженная служба местных казаков и стрельцов. Каждый вновь прибывший в Тару воевода имел наказ «...жити с великим бережением и осаду крепити, и по

городу и по острожки отъезжие караулы держати крепкие».

В XVII известны были тарчане и в качестве успешных дипломатов, которых можно было отправить в разные азиатские страны и государства. В 1635г. в южно-сибирских степях возникло мощное государство кочевников, вошедшее в историю под названием Джунгария. В1639г. к джун- гарскому правителю Дайчин-тайше был направлен тарский конный казак Емельян Вершинин. Его странствия продолжались три года. За это время тарчанину пришлось побывать не только в Джунгарии и киргиз-кайсацких степях, но и в Китае, Бухаре, Ташкенте. В определённой степени Емельяна Вершинина мы можем назвать сибирским Афанасием Никитиным.

В 1657г. из Тобольска в Китай был направлен в качестве посланника царя Алексея Михайловича тарский сын боярский Иван Перфильев. Согласно традициям того времени он вёз китайскому богдыхану в подарок множество соболей, чернобурых лисиц, горностаевые шубы, зеркала, сукно. Позднее тарчанин так описывал маршрут своего путешествия: «от города Тары до улусов черных калмыцких Бохашты-хана сухим путём на лошадях тяжёлым ходом со вьюками полдва месяца. А от них от улусов Бохошты-хана, через камень Саянский и через жёлтые калмыки Калги-хана мунгальского тем же ходом полдва месяца. А от улусов мунгальского хана Колчи до китайского рубежа Багодуйского царя десять дней до китайской стены». Китайский император доброжелательно принял русское посольство. В Москву, царю Алексею Михайловичу, тарский сын боярский привёз в качестве ответных даров от богдыхана шёлк, бархат, серебро, золотые слитки, трёх барсов, три нерпы, пуд чая. В разные годы посольскую службу исполняли тарчане казачий голова Назар Жадобский, атаманы Влас Калашников, Степан Скуратов, Василий Тюменец. Через Тару нередко проезжали китайские, джунгарские, монгольские послы. Здесь они всегда останавливались, получали радушный приём, отдыхали и затем направлялись в Тобольск и далее в Москву.

Всё же Тара являлась, в первую очередь, военным центром, прикрывавшим Тобольск с юго-востока. В этой связи большое значение имела система острожков, возведённых тарчанами и тоболяками по Иртышу, прежде всего, между этими городами. В 1658г. в Ишимском острожке несли службу сын боярский и 20 казаков-годовальщиков, в Тебендинском острожке – пятидесятник и 10 казаков. В начале 1660-х гг. эти острожки подверглись нападению кочевников. Особенно серьёзно постродал Ишимский острожек. В 1667 – 1669гг. тобольский сотник Ульян Мосеевич Ремезов возвёл в устье реки Ишима, на месте разрушенного укрепления новый острожек. До последней трети XVII века здесь несли службу казаки-годовальщики, ежегодно сменявшиеся из Тары. У.М.Ремезов поселил в Ишимском остроге беломестных казаков, служивших «с пашни». Таким образом, в устье Ишима впервые появилось постоянное русское население, не только нёсшее охрану сибирских рубежей государство, но и занимавшееся земледелием. В Ишимском острожке начинал службу будущий первый сибирский учёный Семён Ульянович Ремезов. В 1668 – 1670гг. были расширены Тебендинский и Куардацкий острожки. Над стоячим палисадом Тебендинского острожка возвели две башни. В этом остроге сотник У.М.Ремезов построил казачью избу-канцелярию и поселил на «вечное житьё» несколько беломестных казаков и крестьян.

К концу XVII века в Среднем Прииртышье постепенно накапливается не только военно-служилое, но и земледельческое население. Складываются предпосылки для выхода русских поселений за пределы лесной зоны и начала освоения лесостепных пространств. Однако воинственно настроенные кочевники сибирской степи по прежнему являлись препятствием на пути к этому важному этапу в истории региона.