Максим Калашников Глобальный Смутокризис Глава вводная вы еще не поняли, что случилось?

все действительно пошло по Голанскому!

Выкладки экономиста очень подходят для мира, который возникнет после нынешней

Великой депрессии. Как итог «восстания элит» (вернее – восстания богачей против

масс), начавшегося в конце 1970-х и заканчивающегося нынче позорным и тяжелым

фиаско. Как итог засилья политики «постиндустриализма» и либерально-монетарного

ультракапитализма, длившегося четверть века.

В итоге этого «постиндустриального» погрома развитые страны Запада лишились

огромной доли промышленности (выведя ее в Азию), либерализовали богатство и

стремление богатых ко все большим прибылям и снижению издержек любой ценой,

породили в самих «богатых странах» массу населения, каковое оказалось фактически

лишним. Ведь оно лишилось рабочих мест в промышленности, а новые места в сфере

обслуживания оказались в большинстве своем низкооплачиваемыми и требующими малой

квалификации. Поэтому уровень и качество жизни большинства людей на Западе по

сравнению с 1973 годом (пиком благоденствия) начали падать, стало разрушаться

общество всеобщего благосостояния (социально ориентированный капитализм).

Потребительская идеология и падение уровня жизни загубили рождаемость европейцев,

необузданное наращивание производства огромной массы недолговечных товаров «на

сезон» и «на один раз» повели дело к экологической катастрофе и нехватке

природных ресурсов. А деиндустриализация Запада повлекла за собой стремительное

падение качества образования, застой в науке и технологическом развитии. А

капитал ушел в бесполезные игры с расплодившимися «финансовыми инструментами»,

число коих давно противоречит всякому здравому смыслу. Более того, в самих США

наблюдается кризис нехватки квалифицированных научно-инженерных кадров и кризис

физического износа инфраструктуры: ведь в погоне за прибылями в них перестали

инвестировать, а идеология скорого обогащения вызвала бегство молодежи из научно-технических

профессий. Наконец, на Западе стал опасно нарастать разрыв в доходах между

верхами и низами общества, началась эрозия среднего класса – опоры демократии и

стабильности.

Восстав против масс, не пожелав делиться доходами с народом, элита Запада начала

работать против своих стран и привела их социально-экономическую сферу к

нынешнему краху.

Выходить из нынешней Великой новой депрессии придется очень трудно. Буквально –

с кровью и потом. Ведь придется, дабы избежать зависимости от Китая,

восстанавливать утраченные звенья промышленных цепочек, строить новые заводы и

фабрики, давая работу европейской и американской молодежи. Да, конечно, эти

производства будут гораздо более совершенными технологически, нежели в 1970-е,

гораздо более ресурсосберегающими. Но ведь их надо строить. А пока придется

сокращать личное потребление, больше работать, больше учиться. Нужно будет

сокращать пенсионное обеспечение западных стариков (проводящих подчас время в

океанских круизах) и перенаправлять эти средства в возрождение разгромленной

индустрии и в стимулирование рождаемости коренных жителей Запада. Придется

налагать больше податей на богатых, препятствовать свободному вывозу ими

капиталов, заставлять их инвестировать прежде всего в новую промышленность и в

научно-технические программы. Конечно, многие нынешние богачи уйдут в

руководящие органы новых государственных корпораций и государственных программ,

однако это не освободит их от многих тяжелых обязанностей.

Такие процессы либо напрочь уничтожат нынешнюю монетаристскую глобализацию и

приведут к усилению, а не к ослаблению государств. Либо – приведут к созданию

олигархического глобального «социализма», больше похожего на рабовладение.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

В мире будущего в экономической конкуренции выиграют большие страны, империи.

Дело в том, что концепция мирового разделения труда родилась в 1920–1930-х годах

в трудах Эли Хекшера и Бертила Остина. Дескать, одним странам лучше

специализироваться на производстве, скажем, зерна, другим – табака, а третьим –

автомобилей. И так, мол, достигается наибольшая эффективность в расходовании

ресурсов. Но практика быстро опровергла красивую теорию. В жизни оказалось, что

на мировом рынке больше всего растет торговля именно между богатыми странами со

схожим уровнем развития. Причем обмениваются они сходными товарами. Например,

немцы поставляют в Швецию «БМВ», а покупают у шведов автомашины «Вольво».

Похожим образом торгуют и европейцы с США, они друг для друга – основные

торговые партнеры.

Загадку в 1979 году попробовал разрешить экономист Пол Кругман. Он пришел к

выводу, что в глобальной экономике стране выгодно специализироваться на

производстве какого-то одного товара, при этом импортируя похожий. При этом в

самом выигрышном положении оказываются страны с наибольшим населением. У них

издержки производства на единицу продукции выходят меньше, цены ниже, а уровень

реальных доходов граждан выше. И население меньших стран поэтому стремительно

бежит в большие страны/империи. Увеличение населения из-за миграции еще больше

увеличивает экономическую эффективность державы – получается

самоподдерживающаяся реакция.

За эту теорию Кругман стал нобелевским лауреатом в области экономики в 2008 году

(«Коммерсантъ», 14.10.2008).

Если эта теория верна, то в нынешней кризисной кутерьме выживут лишь гиганты

имперского и союзного типа, а малые национальные государства окажутся сметенными

волной катаклизмов. Значит, русским нужно строить свою империю, забыв об идиотах,

проповедующих теории «русского гетто» и маленьких «русей» со Швецию величиной.

Но что будет, читатель, если прав Фурсов – и к нынешним кризисным явлениям в

социуме добавятся еще и природные катастрофы?

А если природные бедствия все же наложатся на экономические и социальные?

Античный мир умирал тяжело и катастрофически. В нем социальные потрясения и

экономический упадок наслоились на природно-климатические бедствия.

Согласно новейшим исследованиям американских и израильских геологов, Римская

империя в промежутке межу 200 и 700 годами н. э. страдала от потепления климата.

Повышение температуры приводило к частым засухам, неурожаям и падежу скота.

Работа исследователей под руководством профессора геологии Джона Уайли (Университет

Висконсина-Мэдисон, 2008 г.), изучавших сталагмиты в пещере Сорек, дала

посезонную картину. Да, то было сильное потепление – число осадков упало, от

летней жары иногда трескалась не только почва, но и горные породы. Особенно

жаркий период наблюдался между 400-м годом и в начале VIII века. В этот

промежуток западный Рим слабеет – на него накатывают орды варваров, периодически

разражается голод, восстают крестьяне и колоны. Периодически по Средиземноморью

гуляют эпидемии чумы, подрывающие экономику и налоговую базу государства. В

конце концов, Западная Римская империя погибает в 476 году.

С другой стороны, туго приходится и Восточной Римской империи, Византии. На нее

в указанный период накатывают волны варваров: набеги славян и авар, затем –

нашествие фанатичных воинов ислама – арабов. Очевидно, что варвары ищут новые

земли для расселения.

Н-да… Очень похоже на возможное будущее. Череда засух вызывает массовую миграцию

жителей нищих и отсталых стран в Европу…

Но в период крушения Древнего мира и нарождения Средних веков все было сложнее.

В 535 году н. э. случилась великая природная катастрофа. Громадный взрыв вулкана

в Индонезии, который сегодня называют Прото-Кракатау. Дотоле острова Ява и

Суматра были единым целым. Исполинский вулканический взрыв создал пролив между

ними. В атмосферу было выброшено 77 кубокилометров твердой породы. Как пишет

Дэвид Кейс в своей книге «Катастрофа: исследование происхождения современного

мира», плотные облака мельчайшей пыли, выброшенные в верхние слои воздушного

океана, почти на полтора года погрузили планету в сумерки. Об этом говорят и

китайские, и византийские источники. В атмосферу, как показывают данные

компьютерного моделирования, попали и огромные объемы воды – от 19 до 38

кубических километров. Они вместе с вулканическим пеплом образовали облака в

стратосфере. Климат Земли на какое-то время похолодал, стал дождливым. Обильные

осадки оросили и евразийские степи, и Аравийскую пустыню. В то же время сильные

дожди уничтожили цивилизацию строителей пирамид в Мексике.

Последствия были самыми неожиданными. Во-первых, разрушились старые трофические

цепи в степи – и размножились норные животные тарбаганы. Суслики – переносчики

чумы. Именно в эти годы, приходящиеся на время правления в Восточной Римской

империи императора Юстиниана, относится начало полувековой серии эпидемий чумы.

Она свирепствовала в Малой Азии, на Ближнем Востоке, на Балканах и в Европе.

Считается, что число ее жертв не уступает потерям от Черной смерти, опустошившей

Европу в XIV веке (погибло около четверти населения Европы). Чума сильно

подорвала силы восточных римлян-византийцев. Ведь одновременно им пришлось вести

тяжелые войны в Италии и Испании. Одновременно активизируется натиск на Византию

со стороны славян и кочевников-авар. С востока наседают персы-сасаниды. В самой

Византии начинается острый социальный кризис.

Увлажнение пустыни приводит к росту арабских племен, которые впоследствии

породят ислам и бросятся на завоевание полумира.

Чтобы представить себе масштабы воздействия на климат планеты того

вулканического взрыва (77 кубокилометров выброса твердой породы), сравним его с

извержением цепи вулканов Лаки (юг Исландии) в июне 1783 – январе 1784 года.

Тогда выброс составил всего 5 кубических километров. Вулканические газы и пепел,

проникнув в стратосферу, понизили среднюю температуру Северного полушария на 1 °C.

«Сухой» туман наблюдался от Исландии до Сирии. В самой Исландии стал массой

падать скот, евший отравленную вулканическим пеплом траву. Извержение выбросило

в атмосферу и 80 миллионов тонн серной кислоты. Пошли кислотные дожди,

уничтожившие урожай, – и от голода вымерла четверть населения острова.

Нерассеивающиеся «сухие» туманы стояли над Европой и Северной Америкой. Лето

1783 года выдалось для европейцев очень холодным, а последующая зима – ранней и

крайне морозной. (Джон Савино, Мэри Д. Джонс. Супервулкан. – М.: РИПОЛ-Классик,

2008, с. 74–77.)

А ведь это извержение было совсем маленьким по сравнению со взрывом Прото-Кракатау:

5 кубокилометров выбросов против 77.

Знаешь, читатель, есть малоисследованное и, прямо скажем, неприятное явление:

природные катастрофы имеют обыкновение «стягиваться» к моментам острых кризисов

в мире людей. Профессор Фурсов недаром опасается того, что нынешний Глобальный

смутокризис будет сопровождаться еще и природными катаклизмами. И некоторые

опасения уже оправдываются. Климатическая «ломка» – факт. Катастрофическое

цунами в Южной Азии в декабре 2004 года и массовые жертвы все еще свежи в памяти.

Все время ожидает катастрофического землетрясения Калифорния с ее разломом Сан-Андреас.

А если снова случится некая вулканическая катастрофа?

Кстати, вариант вполне реальный. Авторы исследования «Супервулкан» Савино и

Джонс указывают, что в мире есть потенциальные точки таких суперизвержений.

Намного больших, чем Прото-Кракатау. Так, 74 тысячи лет назад извержение

супервулкана Тоба на Суматре выбросило в атмосферу более тысячи кубокилометров

пыли. Сегодня большие спящие вулканы есть и на дне Средиземного моря (в 40 км к

югу от Сицилии), и в США – в Йеллоустонском национальном парке (штат Вайоминг)

насчитывается три крупных спящих вулкана с кальдерами. Там уже были

доисторические суперизвержения. В центре штата Калифорния есть дремлющий вулкан

Лонг Вэлли с большой кальдерой. На северном острове Новой Зеландии – еще один

кандидат на офигенное извержение – вулкан Таупо.

Например, сильное многодневное извержение Лонг Вэлли в Калифорнии способно

ввергнуть Соединенные Штаты в национальную катастрофу. Огромное число людей,

надышавшись мелкими стеклоподобными вулканическими выбросами, просто погибнет.

Как пишут Савино и Джонс, все усугубится последствиями либеральной приватизации

здравоохранения в США: в ходе тех «реформ» оказались закрытыми как «убыточные»

многие больницы и травмопункты, особенно – в районах с низкими доходами. Пепел

отравит 20 % территории США. Миллионы людей окажутся запертыми в своих домах.

Нарушится движение наземного и воздушного транспорта. Нарушится подвоз

продовольствия – в соседних с районом извержения, вспыхнут голодные бунты.

Неурожай ждет штаты зернового пояса США. А это – уже глобальные последствия,

мировая паника на продовольственных рынках. В мире наступит резкое похолодание.

Американская экономика рухнет, рухнет и доллар. На глобусе начнется новая драка

за лидерство, пока США как минимум десять лет будут восстанавливать силы.

Похолодание, что продлится несколько лет, вызовет неурожаи в основных аграрных

регионах Земли. Значит, придет мировой голод.

Но это – вулкан. А если разразится эпидемия вроде «испанки» 1918–1920 годов? Или

эпидемия черной оспы, рукотворного происхождения? Нынешний мир слишком расхлябан

после стольких лет господства ультракапитализма, он успел поломать свои системы

обеспечения безопасности и здравоохранения. Регресс в этом плане с 1970-х годов

огромен. Представьте себе то, что ждет нас, коли из-за эпидемии прервется

морское сообщение между производящей практически все товары Азией и странами-потребителями

оных! А если все это еще с засухой совпадет?

Мир подошел к крайне опасной черте, читатель. Он стал чертовски хрупок и

неустойчив! И природные несчастья вполне могут слиться с социально-экономическими

потрясениями.

Глава 5

Ильич считает, что в попытке построить глобальное «социалистическое рабовладение»

столпы нынешнего ультралиберального истеблишмента потерпят крах. Ибо слишком

много накопилось проблем. Нынешний мир балансирует на краю пропасти. Кризисы

экономический, финансовый, демографический – все это уже свершившиеся факты. Но

«пришла беда, открывай ворота» – многие опасаются того, что Глобальный

смутокризис усугубят еще и природные бедствия.

И так считают не только отечественные мыслители. Это тревожит и западных

интеллектуалов.

Климатический «обрыв»

…Из-за таяния льдов Гренландии и «шапки» Северного Ледовитого океана ломается

механизм теплого течения – Гольфстрима. Это вызывает стремительные климатические

изменения, а именно – долголетние засухи. Они затронут прежде всего территорию

Соединенных Штатов, основного производителя зерна на планете. А многолетние

засухи – это очень опасно для нашей, преимущественно городской, цивилизации.

Ведь даже в штате Айова, который считается фермерским, в городах пребывают 96 %

населения. Городская цивилизация крайне зависит от подвоза продовольствия точно

в срок (just-in-time-supply). Система рухнет – и это само по себе грозит гибелью

множеству людей, помимо действительно катастрофических изменений погоды. Ведь

одно дело – когда климат меняется постепенно в течение 500 лет, и совсем другое

– если изменения происходят за какие-то пять зим. Исследования же

палеоклиматологов говорят, что в истории Земли много раз случались именно

обвальные перемены климата. Особенно плохо придется человечеству, если Великая

сушь поразит Соединенные Штаты – главного поставщика хлеба на мировой рынок.

Одно лишь это вызовет голод во многих странах, вынужденных импортировать

продовольствие. Если же зерна не хватит самим американцам – планете будет совсем

плохо…

А может ли нынешняя цивилизация быстро и адекватно реагировать на такие

стремительная. Всего лишь десять лет, например, потребовалось для того, чтобы

перейти от открытия принципа добывания энергии из расщепленного атома до его

воплощения в реакторе. А вот общественные институты – вещь гораздо более

медлительная. Чтобы обзавестись единой валютой, Европе потребовалось без малого

полвека.

среагировать на засухи, что повлекут за собой голод, социальные беспорядки и

болезни? Необходимо принимать меры уже сейчас, загодя, в превентивном порядке.

Это касается задействования всех путей сообщения и создания большого «аварийного

запаса» продовольствия…

Об этом говорил Уильям Х. Кельвин (Calvin) на международной конференции «Распутья

планеты Земля» (Crossroads for planet Earth), организованной Фондом будущего (Foundation

For the Future) в Белльвью, Вашингтон, в апреле 2006 года Фонд будущего в 1998

году создал организационный комитет «Человечество-3000», объединяющий ученых,

исследователей и футурологов Северной Америки, Европы и Австралии.

Кельвин – нейробиолог, профессор Университета Вашингтона в Сиэттле, посвятивший

себя изучению того влияния, что оказывают внезапные и драматические изменения

климата планеты на эволюцию головного мозга. В 2002 году ученый выпустил книгу «Мозги

на все сезоны: эволюция человека и обвальные изменения климата» (A Brain for All

Seasons: Human Evolution Abrupt Climate Change).

Кельвин считает: в свете нынешних климатических перемен необходимо уже сегодня

создавать «экономику чрезвычайных ситуаций» (emergency economy). Ход его

рассуждений таков: нынешние системы жизнеобеспечения крайне негибки. Если

Интернет устроен так, что в случае повреждения связи в одном из районов сигналы

как бы «обтекают» зону бедствия (Сеть выстраивает новые связи взамен оборванных),

то сети электроснабжения этой способностью не обладают. Они сейчас – заманчивая

цель для террористов. Но это же касается и всей прежней, рыночной экономики. Она

с большим трудом перестраивается. Кроме того, в условиях рыночной экономики

невыгодно предпринимать опережающие меры: такие, как создание запасов и

содержание резервных мощностей…

В реальности же, как считает Кельвин, нехватка продовольствия у одних стран и

его достаток у других вызовут убийственные процессы. Во-первых, голодающие

страны попробуют отобрать продовольствие у соседей, пуская в ход оружие. Во-вторых,

из объятых голодом районов в более благополучные места рванут потоки беженцев –

что приведет к голоду и беспорядкам и там, куда они бегут. Это поведет события

по нисходящей спирали. Такова самая большая опасность резких климатических

перемен сегодня. Они – это возможные засухи, а засухи – это голод и все

последующие социальные потрясения.

Участники конференции завели по этому поводу интересную дискуссию. Выходило, что

нынешняя «погодная ломка» может посадить человечество на вегетарианскую диету.

Мясо станет непозволительной роскошью. Ведь мясо отдает питающемуся им человеку

лишь 20 % калорий, затраченных на выращивание домашнего животного или птицы,

тогда как хлебное питание – это 50 %. Особенно энергозатратна свинина – у нее

процент отдачи калорий не превышает пятнадцати.

Но как выразился другой участник дискуссии, Дэвид Монтгомери, также профессор

Университета Вашингтона в Сиэтле (геолог, специалист по почвам, департамент наук

о Земле и космосе – Department of Earth and Space Sciences), одной из главных

проблем становится не просто создание продовольственного запаса, а его

распределение. Главный редактор «Сайентифик Американ» Джордж Массер (Musser)

также согласился, что рыночные силы не смогут справиться с кризисом такого рода

и с обвальными переменами. Однако если финансировать мелиорацию и ирригацию – и

рыночные силы могут ввести в оборот много земель.

Но другой участник «мозгового штурма», Дэвид Уосделл (Wasdell), напомнил:

недавно на Иберийском полуострове и юге Франции случилась хоть и не засуха, но

маловодье из-за сильной жары. Однако французы совершенно не желали делиться

водой с испанцами, отговариваясь тем, что, мол, самим не хватает. Засухи еще не

было, но уже замаячил призрак серьезного конфликта за природный ресурс – воду.

Что же будет, если разразится действительно многолетняя жажда? Мнение Уосделла

тем более ценно, что этот математик и физик, выступая директором английской

научной программы «Меридиан», уже двадцать лет изучает психодинамику сложных

человеческих систем, которые вынуждены отвечать на быстрые перемены в окружающем

мире, причем в условиях стресса и при нехватке ресурсов.

Обсуждая возможное поведение рыночной экономики в условиях долголетней засухи,

Кельвин привел в пример чисто «рыночный» голод 1848 года в Ирландии. Тогда

погибло около миллиона человек. А было так: весь будущий урожай картофеля (основной

тогда ирландской агрокультуры) был заранее законтрактован на вывоз в Англию и

Европу. Но случился неурожай, картошки оказалось мало – едва-едва, чтобы

прокормить самих крестьян. И тогда англичане, применяя армейские части, стали

насильно вывозить картофель, обеспечивая неукоснительное выполнение контрактов.

Ибо договор в рыночном обществе – это святое. «Договоры должны исполняться». И

ради исполнения контрактов у людей силой оружия отбирали последнюю еду. Словом,

почти один к одному – история голода 1933 года в СССР. Интересно, обратятся ли

ирландцы к мировому сообществу, потребовав от него признания «картофельного

голодомора» геноцидом кельтов, а от Великобритании – миллиардных компенсаций за

1848 год? Кивнут ли на наш 1933-й? Впрочем, огромная разница в двух явлениях

налицо: в СССР все делалось ради Великой цели, ради создания общества следующей

ступени развития, а в Британской империи полуторавековой давности такое

творилось ради чистой наживы небольшой группы капиталистов – торговцев и

банкиров. Отметим уже мы: для маленькой Ирландии середины XIX столетия смерть от

голода примерно 10 % населения в один год равносильна тому, как если бы в СССР

1933-го за год погибло бы 17 миллионов душ, а не 3–4 миллиона, как в реальности.

Оказывается, капиталистическая экономика тоже может вызывать голод. Причем

почище колхозной системы. И если учесть, что многие реалии сегодняшнего «глобального

мира» здорово смахивают на реалии раннего капитализма, то есть большие поводы

для беспокойства. И если брать продовольственный вопрос, то повторение варианта

1848 года на фоне обвальных климатических перемен вполне возможно. Неудивительно

поэтому, что даже американские интеллектуалы сегодня заговорили о создании «экономики