Маршрутами, тропами

На месторождения мы попали с Валерой Полушиным, моим соседом. В посёлке городского типа, расположенном рядом с месторождениями, мы поселились в местном клубе. Познакомились с главным геологом экспедиции Ищуковой Лидией Петровной – живой легендой, первооткрывателем месторождений, доктором наук, лауреатом Ленинской премии, толковой умной женщиной – она нам всё и организовала. В Лидии Петровне было столько неуёмной энергии (несмотря на её возраст за шестьдесят), что усидеть на месте она явно не могла, а по лестнице прыгала через три ступеньки. Всего нас, «экскурсантов», набралось человек пять, и она нашла время прочитать нам лекцию по истории открытия месторождений.

На Аргунском месторождении спустились по шахте на глубину в четыреста метров, по штольне проследовали на молибденовое месторождение, потом по другой, с полностью забетонированными торкрет-бетоном стенками, подошли к забою, который специально оставили для посетителей. Удивительные все-таки вещи создает природа! В стенке штольни видна была крутопадающая жила из чистого настурана мощностью двадцать метров! Я подошёл к ней почти вплотную, испытывая необъяснимое тревожное чувство – чёрная смолистая поверхность как бы и завораживала, и отталкивала одновременно. Радиоактивность здесь, конечно, бешеная, и долго рядом стоять нельзя…

В штольнях светло, и устроена интенсивная принудительная вентиляция воздуха для устранения радиоактивного газа радона. Работали вольнонаёмные – никаких зеков, как принято думать в нашем обществе.

Перед отъездом побывали в местном музее – деревянной избе с образцами радиоактивных пород, из которых более всего запомнился чёрный флюорит. В лаборатории познакомились с ведущим минералогом, известным петрографом М. Вампиловым – братом выдающегося драматурга.

Рядом с посёлком и шахтами в пустой жёлтой степи выросли большой горно-обогатительный комбинат – тогда он был крупнейшим в Мире такого рода – и современный город Краснокаменск.

Комбинат в «ельцинские» и последующие времена с трудом сводил концы с концами, добыча руды и производство урана упали многократно, что было характерно и для всей страны. Потребности в металле стали в пять раз превышать его производство, наметился крайне малоприятный кризис в российской атомной промышленности. В то же время ловкие людишки, имена которых не назывались, но наверняка были хорошо известны, здорово погрели руки на распродаже обогащённого и даже оружейного (его было продано пятьсот тонн!) урана, ушедших в основном на склады в США. Кроме того, у России до сих пор существуют обязательства о поставках уранового сырья в бывшие соцстраны, ныне члены NATO: на их атомных станциях стоят наши реакторы. Добавьте ко всем этим бедам ликвидацию ряда специализированных главковских экспедиций и самого Первого главка, старение и бегство специалистов – и вы получите представление о современном состоянии нашей урановой промышленности.

Между тем, оснований для благодушия нет: количество наших потенциальных политических конкурентов по ту сторону границы вовсе не уменьшается, и отрезвляет их только наличие у нас атомного оружия. Поэтому, пока будет у нас атомная промышленность – будет существовать и Россия. И сырьевую базу этой промышленности надо срочно возрождать. Ещё десяток лет – и будет поздно, старые запасы истощатся.

По Забайкалью – второй раз (1989 г)

Вторая поездка по Забайкалью началась из Читы. Было нас тогда человек десять хабаровчан. Посетив исторические места столицы Забайкалья (примечательной является деревянная, потемневшая от времени церковь, где ещё декабристы венчались) мы на поезде проследовали на восток до Жерекенского молибденового месторождения. Руды там очень богатые, с жилами молибденита, и с его крупными розочками-розетками по трещинам скола.

Погрузка руд производилась огромными «шагающими» экскаваторами; время от времени в карьере раздавались взрывы, и тогда чёрная мгла на время заволакивала окрестности.

На «вахтовке» проследовали на юг от Читы в знаменитый горнопромысловый район юго-восточного Забайкалья, один из старейших в России (с конца семнадцатого века). Во времена стародавние добывали здесь серебро и свинец, к чему руку позже приложили и декабристы; здесь же было получено первое российское золото. В девятнадцатом веке на местных приисках, принадлежавших Императорской семье, по речкам мыли россыпное золото. В гражданскую войну атаман Семенов назначил барона Унгерна, будущего диктатора Монголии, «куратором» этого важного района.

В первую очередь мы посетили редкометальное месторождение Этыка в альбитизированных гранитах, среди которых было много зелёных амазонитовых пород, а затем заехали на вольфрамовое месторождение Орловское и одноименный комбинат, перерабатывающий руды.

Далее наш путь пролегал на юг, где по дороге ландшафт сменялся от гористого с сосновыми лесами до низкогорного со степями. Проехали по долине Онона – желтовато-бурой, широкой и довольно живописной, в обрамлении гор, где склоны были сплошь усеяны сусликовыми холмиками. До сих пор жива легенда о том, что, возможно, где-то в этих степях находится могила Чингисхана и его клад с конем, вылитым из чистого золота в натуральную величину.

Когда добрались до знаменитой Шерловой Горы, то увидели здесь многочисленные и глубокие карьеры – громадные, казалось, до горизонта. Посетили артельку, промывавшую аллювий с касситеритом – готовый продукт старатели упаковывали в обычные холщовые мешки. Побродили по старым копям, где раньше добывали из грейзенов драгоценные камни – топазы и аквамарины. Их и сейчас можно найти множество, но преимущественно трещиноватых и битых. Однако, покопавшись хорошенько и не торопясь, вы будете обязательно вознаграждены, например, находкой чистых, водяно-прозрачных, слегка зеленоватых аквамаринов, и иногда довольно крупных, граненых, как шестигранный карандаш. Некоторые любители минералов приезжают сюда издалека, ставят палатку где-нибудь в чахлой березовой рощице и роются целыми днями, уезжая в конце-концов с весомой добычей.

жүктеу/скачать 1.39 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: