Маршрутами, тропами

***

(1979-1995 гг.)

Осенью 1978 года я переселился в Хабаровск – город, который любил всегда, а потому и радовался его успехам и благоустройству, особенно в последние годы.

Вызов мне пришел из «Приморзолота» и из ДВИМСа; выбрал из них последний и проработал там полгода, до «поля». Потом «сбежал» в Таёжную экспедицию – в ДВИМСе тогда явно перебирали с разными не относящимися к делу работами в колхозах, на теплицах и так далее.

Сейчас могу сказать, что в «Таёжке» прошли мои лучшие «производственные» годы. Пусть иногда было трудно, но мы были молодыми, и все проблемы казались легко преодолимыми.

Аэропартия №35, где я и проработал до 1995 года, являлась в «Таёжке» наиболее мобильным полевым подразделением – своеобразным «корпусом быстрого развертывания» применительно к геологическим работам. Работа её строилась таким образом: с помощью приборов, установленных на борту вертолетов, делалась многоканальная спектральная съемка и магниторазведка наиболее перспективных площадей. Далее на выделенные аэроаномалии «выбрасывались» группы их предварительной проверки (в этих отрядиках работать мне нравилось более всего), а если достигался какой-то поисковый результат, рудным объектом занимался крупный отряд детальной проверки – с вскрытием рудных тел канавами и иногда бурением.

Экспедиция едва дотянула до своих тридцати лет в 2003 году. Печально и странно, но об этой дате вспомнило едва ли полдюжины человек. В «хорошие» годы возглавлял «Таёжку» О.А. Потеряйкин. Недавно я узнал, что он талантливо пишет стихи. Олег Алексеевич с единомышленниками организовал-таки вечер встречи «таёжкинцев» наподобие юбилейного в начале декабря 2004 года. Жаль, что мне не довелось на нём поприсутствовать – как раз выпала командировка в Читу, а вечер, как сказывают, удался.

Другим талантом был у нас главный геофизик Ю.А. Федоров, занимавшийся художественным выжиганием и резьбой по дереву, а на пенсии – картинами и мозаиками из камня. Ему же принадлежала красивейшая коллекция агатов – лучшая из тех, которые мне доводилось видеть. Украшением коллекции являлись, бесспорно, зональные агаты с аметистовыми друзами внутри, а также шкатулка из чароита насыщенного фиолетового цвета.

Первым, с кем я познакомился в «Таёжке», стал главный геолог 35-ой партии Б.А. Гаркалин. БАГу было свойственно какое-то особенное внутреннее благородство, он не терпел пошлости. Оказывается, я знал его давно, ребенком ещё спросил у отца: «А этот дядя – Пушкин?» И в самом деле, в его внешности было много от великого поэта. Работами аэропартии он заправлял до 1986 года, а позже его на этом посту сменил М.В. Горошко.

Вскоре после устройства на работу в «Таёжку» весной 1979 года меня, в числе примерно двадцати других мужиков, послали тушить пожар на Буреинском хребте. Пожар мог быть вызван разными причинами, но обязали тушить «Таёжку», так как это была её территория деятельности.

Было уже относительно тепло. Мы бродили в тайге в поисках очагов возгорания по гористой местности, состоящей из довольно крупных сопок, поросших густым лесом и кедровым стлаником. Слава богу, пожар был не верховой, иначе бы все мы там и полегли. Выглядел он как непрерывная тянущаяся на километры полоса огня, ползущего навстречу со скоростью идущего человека. Когда огонь доходил до кустов стланика, они вспыхивали как свечка и сгорали за несколько секунд. И дым стлался едкий, густой, как вата – в трех шагах уже ничего не было видно. А «вооружены» мы были ранцами с водой и с пульверизаторами, а также лопатами – против огненной стихии такими средствами бороться было несёрьезно. Поэтому все мы вздохнули с облегчением, когда пошли дожди, которые притушили пожар, оставивший унылое чёрное пепелище на многие километры вокруг.

1979 г. По Зейскому району

Первый мой полевой сезон в «Таежке» прошел в Зейском районе Амурской области, на Становом хребте и его отрогах, в бассейнах рек Ток, Сугджар, Мульмугакан и Сугджарикан. База наша размещалась в посёлке Горном на берегу Зейского моря, куда мы с коллегами добирались по Транссибу до станции Тыгда, далее автобусом до г. Зея (приятного небольшого городка, некогда, до революции, местной «золотой столицы») и, наконец, на катере-«ракете» до Горного. В начале сезона наш отряд во главе с Колей Ситниковым забросили в район рудопроявления урана Сугджар севернее поселка Бомнак – в низкогорный край с сосновыми борами на плато и с заболоченными долинами рек. Первые маршруты, поисковые геолого-радиометрические, мне дались нелегко: не хватало опыта в диагностике пород и в ориентировке в условиях невыразительной закрытой местности. Но постепенно дело начало выправляться, и нас с другим молодым специалистом отправили на выброс на недельку десять километров севернее – на хребет Талгыг, сложенный вулканогенными породами.

В июне установилась тридцатиградусная жара. В такую погоду куртки быстро выцветают от солнца и покрываются разводами соли от пота, а без фляжки с водой лучше в маршрут не выходить. Особенно тяжело брести под открытым солнцем через мари с кочками – быстро выматываешься. Если доводилось проходить маршрутом мимо речки, мы кипятили чай, потом садились по горло в воду и там его пили. Не пробовали? Испытайте удовольствие!

В конце июня нас забросили в приводораздельную часть хребта Станового, в верховья реки Ток, откуда мы сплавились на резиновых лодках, одновременно выполняя маршруты вдоль реки. Берега Тока оказались скалистыми, красивыми, а места пустынными и нетронутыми. Каждый день после сплава ночевали уже на новом месте.

Однажды вечером в палатке я поймал летучую мышь. Она залетела туда случайно и в испуге носилась туда-сюда под крышей, а потом повисла вниз головой в углу. Рукой в рукавице я снял её и рассмотрел, впервые в жизни настолько близко. Мордочка «мыши» напоминала обезьянью и непрерывно искажалась гримасами. Зверёк попытался кусаться, и пришлось его выпустить на вольную волю.

Берега Тока были сложены в основном гранитоидами и древними метаморфическими породами. Во встречающейся базальтовой гальке реки попадалось много выделений бутылочно-зелёного оливина. Думаю, что если бы занялись поисками более тщательно, то и ювелирный хризолит могли бы обнаружить.

Постепенно доплыли до метеостанции в низовьях Тока, где у нас закончились продукты. Рации не было, и заказать их мы не могли, а потому перешли на «подножный» корм – ели горькие грибы – «свинюшки», тушили зелёный дикий лук, варили недозрелую ещё бруснику, ловили гальянов. Потом, поняв, что выручать себя придется самим, меня со студентом отправили на прииск Гарган, и там старатели, которые жили вовсе неплохо, презентовали нам два рюкзака продуктов, в основном крупы. Заодно и помылись в настоящей бане, рядом с которой стояла огромная бочка с самодельным квасом – подходи, пей, сколько войдет. Переспав в бараке с засаленными до черноты матрасами, вышли в лагерь по заброшенной таёжной дороге.

жүктеу/скачать 1.39 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: