Меченого Кровью

Сибилл взъерошила мне волосы.

- Внизу тебя ждут подарки – от меня в фиолетовой обёртке! Беги скорее.

Давно я, чмокнув сестру в щёку, побежал быстро вниз, напяливая зачем-то курточку, стилизованную под шубу Санта Клауса. Не знаю почему, теперь вышло также. Я в последнее время стал иногда неподвластен самому себе, только рефлексам. Но где-то в душе я тихо радовался, что так выходит. Это была персональная сказка для меня – о большем я и мечтать не мог. Сразу возник план – я не пущу Сибилл в то дежурство в Сайлент Хилл. От этой идеи стало совсем светло и легко.

Я пулей вылетел из комнаты... сказка оказалась страшной. Это был дом родителей, но порченный – весь в ржавых разводах, с металлической сеткой на полу и металлическими конструкциями на стенах.

Я схватился за ручку своей комнаты, но дверь не открывалась. Я сильно потянул, что было детских сил не себя ржавую ручку, но она оторвалась, и я упал на пол. От падения ржавая сеть заскрипела, и пол второго этажа развалился на куски – я упал в холл. Было не больно – я попал на кресло, подозрительно напоминавшее тот диван, который меня чуть было не съел. Я попятился и оказался возле рыжей, скособоченной ели в битых и ржавых украшениях и игрушках. Под ней лежала коробка в фиолетовой обёртке, остальные подарки были скомканы и промокли в ржавой жиже, вытекающей из пола.

Я взял подарок Сибилл и развернул упаковку – это желание я не смог подавить.

Где же моделька?

Но внутри оказалось нечто иное – бензопила!

Сибилл тоже не было слышно наверху, выходы и окна были закрыты наглухо – через стекло я видел крупные крупинки глины и земли. Дом был под землей, как после оползня. Я поглядел на рыжую воду из-под пола – нырять туда не хотелось, даже если и знать – что там.

Я обошел весь дом, но меня не покидало стойкое ощущение присутствия кого-то враждебного, следящего за мной. Наконец я наткнулся на рисунок белым мелком. На двери, ведущей в чулан был изображен мешок с торчащими из него кричащими головами, автором несомненно являлся ребёнок, либо кто-то совсем не умеющий рисовать.

Я вошел в чулан. Здесь всё было как в моём детстве – без иного мира. Защемило в груди. Хотелось зажмуриться и сделать из чулана шаг, а всё произошедшее за многие годы потом пусть окажется плодом детского воображения. Из мечтаний меня вывел чужеродный объект, которого в старом чулане не было – верёвочная лестница. Я подергал – закреплена крепко. Она вела к люку на потолке чулана. Не раздумывая, я взобрался наверх и открыл крышку. Наверху было темно, пахло древесным лаком и чердаком. Я щурился, пытаясь увидеть хоть что-нибудь в кромешной тьме.

Эй! – крикнул я, не для того, чтобы кого-нибудь привлечь, а чтоб сориентироваться в размерах этого места. Гулкого эха не последовало, стало быть, помещение было небольшое.

Забросив свой подарок, я взобрался и сам. В этот миг кровь застыла у меня в жилах. В темноте кто-то хихикнул – интонация не вязалась с голосом: грубый низкий голос и истерично-писклявое «хи-хи!»..

- Кто здесь? Отзовись – я вооружен! – храбро выкрикнул я, отметив про себя, что с таким голоском обладателя голоса из темноты не испугать.

- Бу! Бу! Бу! – насмешливо, а затем нараспев. – Есть мешок и ремешок! Полезай и ты, дружок!

Я попытался спрыгнуть вниз, но не успел. Отвратительная канализационная вонь ударила мне в лицо, и зимний холод охватил тело. Множество цепких рук уцепилось в меня и подбросило в воздух. Я плюхнулся куда-то и обо что-то больно ударился виском. Кто-то ойкнул и стал рыдать рядом, послышались всхлипы, детский рёв, мольба...
* * *
Я потерял ощущение времени и, наверное, отключился. В мешке было полно детей, которые сначала плакали, а затем вновь затихли. В себя я пришел, когда меня кто-то легонько пнул.

- Посмотрим, кто там? – голос маленькой девочки

- Давай, – похожий на первый.

В глаза ударил свет флуоресцентной лампы. В мешке кроме меня уже никого не было.

- Кто вы?

- Я – Валери!

- А я – Алесса.

У меня и речь отняло.

- Где я?

- На кухне, – хихикнула беленькая девочка со знакомыми голубыми глазами.

- Алесса? И Валери!.. – шумно выдохнул я.

- А ты?

- Тебя, кажется, решили оставить.

- А вы?

- Мы здесь играем – мы не совсем питомцы.

- Ты?

- Нам нельзя играть с питомцами, поэтому поиграем в менее людном и опасном для разоблачения месте.

У выхода их кухни Валери остановилась и помахала мне ручкой:

- Увидимся.

«Это точно!» – решил я.
(52Б)
- Он отрезает руки непослушным детям. Кто не идёт по пути духа... Боггарт приходит и отрезает непослушному ладонь... левую ладонь и кладет её в свой мешок. Если этого мало... Питомец не понимает... не хочет понять – руку до локтя... Если продолжает – правую ладонь, потом руку, потом забирает непослушного и – всё!

Мальчику было лет 7, одет он был в грязную курточку поверх джинсового комбинезона на голое тело. На лице у него была сильная ссадина, полученная, по всей видимости, недавно. Девочка, потерявшая ручку, была его сестрой лет пяти с виду, и теперь у неё был жар после сильной потери крови. Она лежала, укрытая по грудь белым банным полотенцем, окровавленным и грязным, местами совсем истертым, на низкой кушетке с полосатой простыней. Одета она была в светло-голубую ночнушку. Уста девочки были приоткрыты, дышала она тяжело.

Я осмотрел её руку. Изувеченная рука воспалилась, но это можно было поправить, имея под рукой необходимые лекарства.

- За что её?

- Она пожаловалась мне, что сильно голодна, а это услышал Стукач и донёс Боггарту... Вообще-то я не должен этого говорить, иначе Стукач скажет, что я не доволен путем духа...

- Вы совсем истощены, а ей...

- Тиффани.

- Тиффани нужны лекарства и медицинская помощь!

- Не говори так! Стукач услышит...

- ...Скажет Боггарту, что мы с тобой против пути духа, поскольку сказали, что человека нужно лечить – во-первых, потому что мы пожалели негодника, а во-вторых, потому, что сильный должен сам выкарабкаться из беды, а слабым здесь не место. Это ты хотел сказать?

Малыш заплакал.

- Не реви! Нет здесь никакого стукача. Кроме нас с тобой и Тифф. В этой каме... комнате – никого!

- Стукач невидим для глаза до определенного момента.

- Хватит! Где здесь медпункт или что-то похожее.

Малой вытаращился на меня, утирая по лицу слёзы и сопли.

- Ясно, – вздохнул я, понимая, что он такого слова не слыхал никогда. – Построим вопрос по-другому... Лекарства, медсестры здесь есть? Такие тетеньки в белом!

Судя по побледневшему лицу – «тетеньки» были, только исполняли они немного несвойственные им обязанности.

- Слушай меня! Как тебя там?

- Рэнди-и-и.

- С твоей сестрой будет все в порядке! Я тебе обещаю! Ты мне веришь? – я встряхнул его за плечи, заставляя смотреть мне в глаза. – Веришь?!

- Боггарт... У него множество рук, мешок, Стукач, воспитательницы...

- Видишь ту вещь! – кивнул я в угол.

Рэнди кивнул.

- Ты не знаешь ведь, что это?

- Н-н-нет.

- Это подарок моей сестры... Этим распиливают и измельчают дрова.

- Н-не пон-н-нимаю!

- Не хочу показаться хвастуном, но эта вещь в моих руках заметно укоротит руки и влияние твоего Боггарта.

На миг глаза Рэнди выглядели совершенно пустыми, потом радостно заблестели, а потом вновь поблекли.

- Ты против Боггарта? Значит...

- Против вашего пути.

- Ты – плохой! Боггарт ведет нас – мы сбросим тело, укрепив дух. Во имя... – он осёкся. – Уходи!!! Ты – зло!

- Одумайся, твою сестру...

- Она слаба! Её должно было наказать.

Белая пена появилась у краешка его рта. Я понял – разговор бессмысленный.

Забрав бензопилу, я покинул эту комнату, отправившись в поисках обезболивающего и других медикаментов для Тиффани. Где-то в глубине души я знал, что даже она, может, не скажет мне спасибо – им промывали мозги, долго и систематически. Скорее всего, вновь я пересекся в своем путешествии с Белой Клавдией, работой культа Артефактов Судьбы и мафией Кауфмана. Возможно даже, победи я здесь – будущее станет другим. Кто знает.

Я услышал, отойдя немного, как Рэнди умолял пустоту: «Стукач, если ты меня слышишь – я не согласен с этим мальчиком. Он плохой, он глупый... Накажи его, а руки пусть останутся мне! Умоляю!»

Я не удержался и вернулся к двери и громко серьёзно произнес:

- Плохой и глупый мальчик, который обязательно намерен побеседовать с достопочтенным Боггартом и его младшим товарищем Стукачом, отправляется за лекарством для твоей сестры – это раз! Не реви – иначе Стукач обвинит тебя в слабости – это два: умей достойно вести себя на избранном тобой пути. Зачем тебе руки? – тело же мешает развитию духа – это три. А теперь подумай, кто прав.

- Убирайся! – он взревел нечеловеческим голосом, падая на пол и брыкаясь, словно ударенный током, зажав руками голову и хрипя.

И вот я наткнулся на комнатушку с белыми халатами. Здесь нашлась и аптечка, видимо, для персонала, а не для детей. Я взял всё, как вдруг услышал странное шуршание в верхнем углу комнаты. Только сейчас мне бросилось в глаза, что во всех виденных в этом месте помещениях было отверстие под самым потолком, достаточное, чтобы через него пролез худощавый человек или ребенок. Я подошел к сифону с водой и налил себе одноразовый стаканчик воды, поднес ко рту, прислушиваясь к шороху. Стало необычайно тихо. Вновь услышать звук я смог секунд через двадцать. Я резко развернулся и плеснул водой в то место, где послышались неясные движения. Вода вместо того, чтобы разбрызгаться по стене, приобрела форму половины тела, похожего на человеческое – очень длинное и худое. Существо взвизгнуло и спрыгнуло на пол, жутко тонко пища. И метнулось на меня. Получать мне надоело ещё в тюрьме... Шанса у Стукача не было – одним ударом пилы я повалил его на землю и наступил на горло, пока заводилась пила...

Невидимое существо страшно заверещало...
* * *
Камилла в Нигде. Ржавая полностью комната с кроватью (без постельного белья и с переплетенными пружинами) и остовом телевизора. Девушка тяжело опустилась на кровать:

- Я больше не могу... Мне нужен отдых

Я оторвал лоскут от своей курточки-пижамы и запыжевал себе в уши.

Рёв продолжался минут пять (ужасно долгих и противных, надо заметить), за это время коридоры полностью опустели. Я бежал один. Впервые я ощутил, что мне всё-таки одиннадцать... стало очень страшно. Дыхание перехватило, как от клаустрофобии, стало страшно быстро двигаться – перешел на шаг, стало страшно, что в ушах что-то есть – однако, вытаскивать «беруши» не стал. Сердце колотилось как бешеное, стало жутко от вида пилы. Возникла идея, что я весь в невидимых ошметках и крови Стукача – стал струшивать с себя что-то липкое, но невидимое.

Страх липкой лапой схватил меня за горло: «Есть мешок и ремешок! Полезай и ты, дружок!» – всё то же противное хихиканье, что и в чулане, пронеслось в памяти.

- Мне 27, 27, 27! – отчаянно и тщетно пытался я перенастроить себя.

И вдруг стало тихо... Совсем!

В коридоре погас свет. Темно стало невообразимо.

Я грязно выругался, но мне почему-то стало легче. Я перепрятал беруши в карман курточки Санты.

Ощупал стены и по памяти стал возвращаться к лестнице. Очень скоро я понял, что заблудился. Вроде шел правильно, но стены везде были гладкими... Ни единой двери, хотя при свете их были десятки. Тьма была непроглядная, как в мешке у Боггарта. По сути, вся детская колония была огромным мешком этого мифического чудовища, которое было культом Артефактов Судьбы. Но было не до философствования: совсем не улыбалась участь сидеть в кромешной тьме до утра. Я хотел кого-то позвать, чтобы открыли палату-камеру и впустили меня, даже уже рот открыл, но вовремя осёкся. «Идиот, что ли? Молчи,» – пронеслось в сознании.

Зато мне уже не было страшно.

Пядь за пядью (чтобы не пропустить чего и никуда не свалиться) исследовал стены, с надеждой найти ну хоть что-нибудь, будь то дверная ручка, выключатель или вход куда-нибудь.

Неожиданно нащупал у стены что-то обтянутое в материю. От объекта исходило тепло. Я не смог определить, с чем имею дело. Объект не шевелился, что радовало, но... кажется, дышал. Нет, показалось. Что же это. По форме на ощупь как толстая труба, в верхней части обтянутая в материю, или... Я сделал шаг в сторону. Закралась нехорошая мысль. Ещё какой-то горячий объект, теперь формы «крыши» – чего-то согнутого. Глубоко вдохнув, я провел рукой до самого низа левой половины «крыши»... Что-то похожее на обувь. В глазах поплыли красные разводы. Это была женская туфля... размера, эдак шестидесятого!

«Что делать???»

«Нет, что делать?» – заскулило сознание.

«Это одна и та же мысль!»

«Распилить не глядя»

«Нет, так нельзя!»

Успокоившись, подумалось, как показалось, гениальное! Может, у этого странного женщиноподобного объекта есть чего полезного вроде спичек?

Идиотизм этой мысли не даёт мне покоя и сейчас, с содроганием очень часто вспоминаю тот миг.

Я стал ощупывать объект. Существо никак не реагировало. Не удавалось найти никаких карманов. Мои руки коснулись до неприличия огромной груди «объекта», не было сомнения существо дышало, но беззвучно и почти не двигаясь, но я уловил легкое движение плоти. Вот оно! На такое я даже не наделся! На груди у сидящего у стены и перекрывшего проход по коридору тела висел фонарь. Довольно крупный, но если учитывать его хозяина – не очень. Я снял его очень осторожно, вещь была увесистая, почти как прожектор (но по форме обычный фонарик, который крепят к одежде). Я нащупал включатель. А вот здесь я и совершил ту ошибку, о которой пожалел мгновенно.

Свет фонаря вырвал из мглы чудовищного роста медсестру, вместо лица у которой было что-то похожее на осиное гнездо. Рост, который я прикидывал во тьме, оказался гораздо заниженным. Три метра, не меньше!

- Господи... – задрожал я.

Свет, казалось, пробудил чудовище, и она поднялась. В правой руке у медсестры был гигантский скальпель.

Я бросился бежать, но почему-то не от, а на существо. Над головой просвистел скальпель, но я проскочил под двухметровыми ногами, сжимая в охапке «прожектор» и пилу.

Я бежал без оглядки, ощущая спиной как позади, раскачиваясь, как манекенщица на подиуме, но немного сумбурно, семенит гигантское существо. Когда показалось, что вот уже я оторвался (коридор был другой, «бесконечный» и без дверей), впереди появились два пятна света, приближавшихся ко мне. Ещё двое!

Я посмотрел налево, затем направо. Так и было: три медсестры-чудовища, каждая ростом три с половиной метра, надвигались. У одной в руках была здоровенная ржавая труба.

- Ну, привет, дамы, – обреченно вздохнул я.
(54Б)
Заставка.

Камилла, подложив руки под голову, лежит на боку на старой кровати, где мы её видели в последний раз. Слышно равномерное посапывание. Скрипит дверь. Входит Дин. Смотрит некоторое время на журналистку, спиной к камере. Что-то держит в руках, поворачивая, как будто разглядывает или раздумывает, стоит ли делать что-то. Затем, вздохнув, подходит к кровати, что-то кладет на низенький столик-тумбочку рядом с кроватью и некоторое время водит пальцем по поверхности стола, словно что-то пишет. Быстрым шагом уходит. Опять слышен скрип двери. Камера крупным планом показывает столик – на нем стоит небольшой цветочный горшочек, в котором растет белый красивый цветок, похожий одновременно на орхидею и королевскую лилию. На столе толстый слой ржавой металлической пыли. Выведенное пальцем Дина гласит:

«У чудовища тоже есть сердце».
* * *
Было ужасающе тихо. Только мое тяжелое дыхание и гулкие удары сердца в ушах разрывали тишину. Этого было мало, и я вновь завел пилу – просто, чтоб жужжала.

Я был осыпан копотью (или может запекшейся кровью), которая сыпалась из гигантских медсестер. Пошатываясь, я брел по коридору, который принимал формы знакомого мне помещения. Похоже, возвращался я к знакомым местам.

Я не реагировал на атаки врагов, проскакивая под ногами у гигантских медсестер. Иногда они пытались схватить меня, но в этих случаях лишались рук.
* * *
«ПОМОГИТЕ!»

Донесся откуда-то отчаянный крик. Рэнди? Я бросился на голос мальчишки. Пулей пронесшись по лестнице, миновав несколько этажей, я оказался в том самом коридоре, где находилась комнатушка брата и сестры.

Я подоспел, когда фантом, похожий на мешок с человеческими ногами уходил от комнаты Рэнди и Тиффани (насколько я мог его рассмотреть в полумраке света фонаря). Существо было ниже, чем медсестры, однако гораздо массивней, закрывая своим телом почти весь проход. Коричневые массивные ноги торчали из мешковатой ткани в нижней половине теломешка, выше пояса ткань была изодрана во многих местах, из одних дыр торчали руки – я считать не считал, но около десятка или дюжины наберется; из других виднелись большие глаза с лопнувшими в них сосудами. Боггарт тащил «другой мешок», в котором что-то извивалось и билось. Снова шел мучить детей. Даже моё появление никак не сказалось на поведении чудовища, хотя глаза на спине твари меня, несомненно, заметили. Я был в его понимании только очередным мальцом, который, по всей видимости, пока не наработал на лишение руки или казнь. В моем понимании я тоже был физически ребенком, с той лишь разницей, что в моих руках была бензопила, несколько минут назад рвавшая на куски собратьев Боггарта.

В этот миг застонала Тиффани. Видимо, ей было очень плохо...

Я замялся – преследовать чудовище или сначала помочь девочке, которая страдала от боли в соседней комнате. Преследование Боггарта может занять время, шло же чудовище не очень быстро.

Я решил сначала помочь Тиффани. Это было верное решение: малышке было очень плохо – жар усилился, и девочка была в бреду. Я действовал очень быстро: дал девочке обезболивающее, сделал укол успокоительного, затем обработал и перебинтовал рану...

- Вот так вот. Отдохни. Жаль я не найду здесь крови. А о Рэнди не беспокойся – я попытаюсь отбить его.
(55Б)
Тиффани уснула практически моментально. И вместо конвульсивных вздрагиваний теперь ровно дышала.

Меня же ждал Боггарт. Я погнался по его следам, чтобы спасти Рэнди, и, скорее всего, в мешке были и другие ребятишки. Мне сложно было бы представить, как победить такое большое чудовище в моем нынешнем виде, но, к счастью, эта мысль пришла ко мне позже, не дав сомнению и страху довлеть надо мной. Возможностей Боггарта я не знал, но предпочитал переоценить его силы, нежели недооценить. Я справлялся с гигантскими медсестрами, но то было совсем иное дело: по сути, их колоссальный рост являлся минусом в попытке изловить или убить меня. Боггарт был гораздо массивнее и с более короткими ногами, что сокращало мои возможности в плане маневренности. Огромное количество рук и глаз, пробивавшихся из-под мешочной ткани, обтягивавшей крупную шарообразную тушу – «радовали» ещё больше: вступи я в схватку даже на открытой местности, куда бы я ни побежал, чтобы попытаться обойти монстра – везде он меня сможет видеть и везде схватить. Уворачиваться от такого количества рук будет очень сложно, здесь бы пригодилось какое-нибудь огнестрельное оружие, желательно ружье, только взять его здесь негде.

- Они думают, что перехитрили нас, оставили не у дел. Что ж посмотрим, кто выйдет вперед на последнем круге.

- Мы разве не к этому шли? – отозвался человек, который был старшим у напавших на дом Йодоровски.

- В мире бы я убил тебя за эти слова… Так далеко пройти вместе! И не понимать элементарного в нашем учении.

- Простите…

- Мы упустили ход вещей, некому направить диффузию в правильное русло! Некому!

- Может всё-таки есть возможность…

- А я тебе только что об этом и говорил, пока ты не перебил меня совершенно глупым замечанием.

- Я уже извинился, – буркнул культист.

- Готовьтесь – мы используем силу человека, прошедшего сквозь смерть, в своих интересах. Быть может, реинкарнация и энергия этого места найдут отражение в её теле, и нам всё-таки удастся добиться того, что много раз нам мешали совершить. Ведь время уже не властно над этим миром. Значит, у нас его в избытке.

Камера движется в сторону: в старой железной кроватке лежит Сибилл.

Затем камера движется назад к Браверу, потом выше, выше… На одном из верхних ярусов за грудой искорёженного металла притаилась Валери, внимательно следя за происходящим.

- На нижних уровнях опять эти твари появились. Сразу после начала тихого часа.

- Да, мы сразу поднялись наверх.

- Что спровоцировало это явление?

- Возможно появление новичков… Несколькими часами ранее были принесены новые ребятишки.

- Он всё не угомонится… Однажды он всё-таки вырвется из под нашего контроля. Что-то нужно придумать. – Кауфман потер подбородок. – Дело приобретает непредвиденный оборот. Модулирование всяческих тварей имеет чрезвычайно высокий уровень, в то время как выделить единственного подопытного мы не можем до сих пор.

- Что случилось, Майк? – в просторный холл вошла молодая женщина с какой-то старомодной выправкой и очень суровым лицом. – Все в порядке?

- Снова взрыв, Дэлия. Я не могу объяснить причин. Энди и Манфред считают, что это связанно с новоприбывшими.

- Как?! – удивленно, но довольно холодно, прищурилась Дэлия. – Неужели снова? Майкл, тебе не кажется, что скоро у нас будут большие проблемы – мы просто не сможем удержать всё это в тайне, и у нас будут проблемы со «светским» законом.

- Знаю, но я не властен над их страхом. Единственная возможность остановить Боггарта – это расформировать…

- Это исключено.

- Тогда… провести беседы, чтобы убедить детей, что никакого Боггарта нет, а если понадобится – применить гипноз. Но сомневаюсь, что это поможет.

- Его образ укоренился у них в сознании.

- Тут ведь вот ещё что: неизвестно насколько он самостоятелен. Если раньше наблюдались патологии психики, связанные с наказаниями Боггарта. Помнишь, я рассказывал о конечностях? Так вот если раньше отдельные дети считали, что Боггарт отнял у них руку, что сопровождалось к тому же необъяснимой недееспособностью их реальных рук, то теперь на нескольких этажах известны случаи реальной потери руки.

- Ты думаешь, что он теперь не зависит от них?

- Не исключено. Кроме появления данного вымысла, есть и другие – второй раз появляются и другие существа, что сопровождается небывалым коллективным психовсплеском.

- По-прежнему не можете выявить одного?