Международная академия трезвости

Активные поборники принципа ограничения использования наркотиков медицинскими и научными целями и запрещения их употребления в целях иных, Соединенные Штаты сумели убедить международное сообщество в необходимости криминализации употребления и торговли наркотиками и в обязательности борьбы с ними. Очень много сил и средств Америка уделила укреплению международного сотрудничества в этой борьбе, и этот вопрос был и является ныне неотъемлемой частью внешней политики США. К месту здесь будет упомянуть американские дипломатические демарши, направленные против стран-производителей наркотических веществ с целью заставить их ограничить, а то и вовсе прекратить выращивание наркотико-содержащих растений. Зачастую давление США на эти страны принимали форму системного воздействия, как например, угрозы американского Конгресса остановить экономическую и военную помощь некоторым странам-производителям опия (Турция, Таиланд) (23). Дело доходило до прямых военных вмешательств. «Война против наркотиков» (War on Drugs), провозглашенная президентом Никсоном и подхваченная его преемниками на посту главы государства, велась не только на американской территории, но и в Мексике, Колумбии, Боливии (24). Вторжение войск США в Панаму также проходило под знаменем борьбы с наркобизнесом. Одним словом, Америка возглавляет мировой крестовый поход против наркотиков для обеспечения существования запретительного режима контроля за ними на собственной территории.

Запретительная модель контроля за наркотическими веществами в Соединенных Штатах зиждется на принципе уничтожения предложения наркотических средств для употребления в немедицинских целях путем борьбы («войны») с поставленными вне рамок закона производством, продажей и употреблением наркотиков. Углубляясь в историю, можно без труда обнаружить, что именно в США в конце ХIХ - начале ХХ веков раньше всего созрели социальные условия, потребовавшие претворения в жизнь запретительной политики по отношению к наркотикам.

Активная реклама и продажа фармакологическими фирмами наркотикосодержащих «чудо-лекарств» (25) привела к расширению бесконтрольного распространения наркотических средств. В штате Айова, к примеру, в середине 1880-х гг. героин находился в свободной продаже в 3000 торговых точках, при тогдашнем населении этого штата в 2 млн. человек это составляло 1 пункт распространения на 650 человек (26). Импорт наркотиков в США также достиг немалой величины, скажем, одного только морфина из лабораторий Англии и Германии ежегодно ввозилось 500 кг. (27) Однако стремление руководящих классов Америки к установлению запретительного режима контроля над наркотиками нельзя объяснить лишь одним желанием снизить их продажу и употребление или ограничить их ввоз. В первую очередь, запретительные законы принимались под влиянием широкомасштабной пропаганды Лиг трезвости и протестантских движений за запрещение алкоголя и наркотиков (28, 29, 30,31).

Вскоре их усилия увенчались успехом: в 1914 г. был принят первый федеральный закон, ограничивавший производство и продажу опия и опиатов - Harrison Narcotic Act, который устанавливал федеральный налог (таксу) на изготовление и реализацию опийных препаратов и медикаментов и вводил наказание для врачей, отпускавших опиум для использования в немедицинских целях(32). Система регламентации производства и продажи опия была укреплена и распространена на коку и кокаин законом 1922 г. - Narcotic Drug Import and Export Act, который ограничивал импорт опия-сырца и листьев кока медицинскими и научными потребностями.

Запретительная система довольно быстро распространялась и укреплялась, перекидываясь на многие отравляющие и наркотические вещества, вызывавшие опасения. Не устояли перед ней табак и алкоголь (запрет на последний был введен 18-ой поправкой к Конституции США в 1919 г.). Антинаркотическая кампания набирала обороты и вскоре избрала новую мишень – марихуану (33, 34, 35,36, 37, 38, 39, 40).

Однако, несмотря на лоббирование наркобизнеса, запретительная политика по отношению к наркотикам в США продолжалась. Принимались все новые законы, ограничивавшие производство наркотических средств и усиливавшие наказания за нарушение ограничений. Так, Opium Poppy Control Act (1942) запрещал выращивание опийного мака без разрешения федеральных властей, Boggs Act (1951) устанавливал наказание за хранение и продажу наркотиков, Narcotics Control Act (1956) увеличивал эти наказания. Вскоре возникла необходимость объединить все принятые разрозненные законы в единый правовой документ, на основе которого можно было бы проводить общую политическую стратегию по отношению к наркотикам. Такой документ был принят в 1970 году под названием Controlled Substances Act - Акт о веществах, подлежащих контролю. Сегодня он является основным текстом в американском праве о наркотиках.

Закон 1970 г., как видно из его названия, относится не только к собственно наркотическим средствам (narcotic drugs)(41), но и к психотропным веществам (psychotropic substances) и к прочим опасным субстанциям, за исключением, однако, табака и алкоголя. Текст его состоит из трех частей: организация избавления и исследования наркомании, контроль и борьба с незаконным оборотом наркотиков, регламентация международной торговли контролируемыми веществами.

Строгость наказания правонарушений, предусмотренных законом 1970 года, варьируется в зависимости от вещества, с которым это правонарушение было совершено. Наказание зависит также от тяжести совершенного незаконного акта. Все нарушения закона 1970 г. делятся на три категории - А, В и С. Категория А включает такие деяния, как изготовление, распространение и владение наркотическими средствами в целях торговли. Они наказываются различными сроками заключения и денежными штрафами от 15 лет и 25 000 $ для веществ Списка 1 до 1 года и 5 000 $ для веществ Списка 5. Категория В относится к гражданам медицинской и фармацевтической профессии, уличенным в незаконной выдаче рецептов на вещества под контролем или самих этих веществ. Эти люди рискуют штрафом в 25 000 $ либо тюремным заключением. Категория С - правонарушения, связанные с фактами ложного информирования администрации легальными фабрикантами и дистрибьютерами контролируемых веществ о своей деятельности, а также факты использования средств массовой информации (прессы, радио, ТВ) с целью побуждения к употреблению или торговле наркотиками или облегчения нарушения закона 1970 года. Оба этих деяния наказываются тюремным заключением сроком 4 года и штрафом в 30 000 $.(42)

Настоящий крестовый поход против наркотиков начался в Соединенных Штатах после объявления в 1972 г. президентом Никсоном «войны с наркотиками». «Или мы победим наркотики, или наркотики победят нас», - заявил он, открывая новый этап запретительно-репрессивной политики в области наркомании. Наступление на наркотики было предпринято по всем направлениям с использованием всех возможных сил и средств: ведь теперь в устах идеологов американской запретительной системы ставкой в этой войне стали не только народное здоровье и безопасность (43, 44, 45).

Сменивший Никсона президент Р.Рейган продолжил войну с наркотиками, объявив ее одним из приоритетов внутренней и внешней политики Соединенных Штатов. Несмотря на некоторое внимание к медицинской стороне проблемы наркомании (46), американская политика по отношению к наркотикам по-прежнему продолжала развиваться в направлении ужесточения запретов и усиления репрессий. Новые законы, прежде всего, касались незаконной торговли наркотиками. Так, The Controlled Substances Penalties Amendment Act (1984) увеличивал максимальное наказание за наркопреступления категории А (изготовление, распространение, торговля) до пожизненного тюремного заключения и штрафа в 8 000 000 $ (47). Anti-drug Abuse Act (1986) предусматривал целый план битвы с международными организациями незаконных наркоторговцев. Было создано специальное боевое подразделение для охоты за ними - US-Bahamas Drug Interdiction Task Force, снабженное вертолетами и быстроходными катерами, вошедшее в состав DEA (48). Сама же Администрация по наблюдению за наркотиками, переведенная в 1982 г. под контроль ФБР, превратилась в мощную организацию с бюджетом в 97,2 млрд. долларов и коллективом в 4 500 человек (49). О размахе ее деятельности можно судить хотя бы по доверенной агентству программе Snowcap, которая предусматривала предоставление 12 странам Центральной и Латинской Америки финансовой и военной помощи на сумму в 200 млн. долларов ежегодно для уничтожения зон выращивания и производства наркотиков (50).

Война с наркотиками достигла апогея в 1988 году, когда был принят целый сборник федеральных законов, объединенных под названием Omnibus Drug Bill. Из обширного перечня мер по новому усилению запретов и репрессий стоит отметить введение смертной казни для крупных международных торговцев наркотиками, признание возможности и установление порядка использования вооруженных сил США в операциях по захвату наркодельцов, образование нового спецподразделения для выявления и уничтожения подпольных лабораторий и пр. (51, 52, 53).

Но не все поддерживают такую принципиальную и последовательную политику США. Например, Американская религиозная коалиция за моральную политику в области наркотиков, объединяющая деятелей различных конфессий, активно защищает потребление наркотиков в США (54, 55, 56, 57, 58, 59).

Трудно добавить что-либо новое к обстоятельному анализу современной системы международного контроля за наркотическими средствами и психотропными веществами, проведенному отечественными исследователями(60). Поэтому в этом пункте мы, продолжая разговор об американской запретительной системе, поговорим о том, как она смогла распространиться в мировом масштабе и воплотиться в универсальную форму глобального запретительного режима противодействия наркомании и контроля за наркотическими средствами.

Различные психоактивные субстанции, способные изменять психическое состояние человеческого организма – табак, алкоголь, опиум, каннабис и т.д. – всегда находились в различных обществах на особом контроле и неизменно являлись объектом пристального внимания государственных институтов и общественного мнения. Исторические и культурные особенности развития разных наций и народов обусловили довольно большой разброс во взглядах на каждый из этих веществ. Скажем, в странах Азии под запретом всегда находился алкоголь, а практика курения опиума и каннабиса не всегда подвергалась осуждению и гонениям. В латиноамериканских государствах обычным было употребление (жевание) листьев коки. Североамериканские индейцы использовали натуральные галлюциногены (мескалин, пейот) в своих религиозных обрядах.

По исследованиям Д.Суворова, мы можем констатировать, что принадлежность подавляющего большинства членов международного сообщества к универсальной системе контроля над наркотиками, которая удивительно напоминает запретительную американскую модель: производство, продажа и хранение одних психоактивных веществ - каннабиса, кокаина, опиатов, галлюциногенов, барбитуратов, амфетаминов и транквилизаторов - в целях иных, чем медицинские и научные, подлежит уголовному наказанию, в то время как другие - алкоголь и табак - пользуются почти свободным режимом распространения, хотя тоже могут нести в себе немалую угрозу для общественного здоровья и безопасности. Поэтому есть смысл говорить о доминирующем влиянии стран Запада, и особенно США, в установлении универсального запретительного режима контроля (61, 62, 63, 64).

Показательны усилия США в области глобальной криминализации каннабиса. Американская администрация сыграла решающую роль в решении Конференции ООН по выработке Единой конвенции 1961 г. запретить это растение и, более того, внести его, наряду с героином и другими опасными наркотиками, в Список IV (65).

Небезынтересно отметить, что усилия США установить международный режим запрещения алкоголя, наоборот, у международного сообщества успеха не имели, хотя предпосылок для этого было гораздо больше, чем в случае с другими наркотиками (66). Однако, в итоге вышло так, что алкоголь не попал под международное запрещение, а наркотики были криминализированы международным сообществом. Ученые склонны объяснять это большей интеграцией алкоголя в культуры различных народов мира и его большей «западностью», т.е. тем, что алкоголь был социализирован, «принят» западными обществами в большей степени, чем иные наркотики (67, 68, 69).

Очевидно, что результаты «войны с наркотиками» в международном масштабе далеки от удовлетворительных: наркотики продолжают распространяться и наркомания становится все более серьезной угрозой для здоровья человечества.

Характерно, что при принятии Венской конвенции 1971 г. о психотропных веществах (барбитураты, амфетамины, транквилизаторы и др.) роли стран Юга и Севера поменялись: теперь уже развивающиеся страны требовали установления сурового контроля за искусственными наркотиками, подрывающими здоровье и безопасность их населения, а развитые страны защищали интересы своей мощной фармацевтической индустрии, которая имела в странах третьего мира емкий рынок сбыта и, понятное дело, не хотела покидать его. Результат этой очередной «битвы интересов» мы видим: положения Венской конвенции намного мягче строгих требований Единой Конвенции, что является замечательной иллюстрацией политики «двойных стандартов» западных стран в подходе к проблеме наркомании (70, 71, 72).

Абсурдно и само определение международными конвенциями понятий « наркотическое средство » и « психотропное вещество ». Согласно статье 1 Конвенции 1961 г. « наркотическое средство » означает любое из веществ, включенных в Списки I и II - естественных или синтетических ». Точно так же Конвенция 1971 г. определяет психотропное вещество. В такой тавтологической формуле - «наркотиком является вещество, включенное в список наркотиков» - также нетрудно увидеть «прозападность» международной системы контроля над наркотическими средствами и психотропными веществами, так как если бы наркотики определялись международным правом согласно фармакологическим критериям (73, 74, 75), то в списки контролируемых веществ пришлось бы занести и табак, и алкоголь, которые по медицинским классификациям являются самыми настоящими наркотиками.

Остановимся более подробно на системе подготовки и введения сухих законов в различных странах Мира. Сухой закон (англ. - prohibition) — общий термин, обозначающий законы, запрещающие производство, импортирование, экспортирование, транспортировку и продажу алкогольных изделий (за исключением медицинских и научных целей). Наиболее известен закон такого рода, принятый в США в 1919 г. и действовавший до 1933 г.

Впервые запреты, связанные с обращением алкоголя, были приняты в Североамериканских соединенных штатах в середине XIX века. В 1840 году в городе Портленд, штат Мэн стал первым городом, который издал «сухой» закон. Одиннадцатью годами позже мэр города Портленд убедил Законодательное собрание считать продажу алкоголя незаконной по всей территории штата Мэн. За этим последовали и другие штаты, которые начали вводить ограничения на потребление и продажу спиртного. В период с 1846 по 1855 гг. сухой закон вводился в 13 штатах, но впоследствии его там отменяли и объявляли антиконституционными.

Движение научного прогресса девятнадцатого столетия за трезвость в США привело к научным знаниям о спиртных изделиях, начались утверждения, что потребление алкоголя приводит к смерти, что часто спиртное становится причиной безумия, что грог становится причиной рождения неполноценных детей, что выпивка разоряет семьи. Была развернута грандиозная по масштабам антиалкогольная пропаганда. В 1893 году была основана Противосалунная Лига, которую вскоре возглавил Уейн Уиллер. Во времена Сухого закона он стал сенатором и знаковой фигурой. В сельской местности Уиллер и его сподвижники имели огромный успех, однако, до общенационального запрещения спиртного было еще далеко.

К концу XIX века противники употребления спиртного стали набирать политическую силу и добиваться соответствующих ограничений. В 1905 г. сухой закон действовал в Канзасе, Мэне, Небраске и Северной Дакоте, к 1912 г. он охватил уже девять штатов, к 1916 г. — 26 штатов. После вступления США в Первую Мировую войну правительство стремилось сберегать запасы зерна, и сторонники prohibition добились общенационального запрета на производство спиртных изделий.

С 1 июля 1919 г. на территории США была полностью запрещена продажа спиртных изделий, а 16 января 1920 г. вступила в силу Восемнадцатая поправка. По этому закону на всей территорий США запрещалось производство, транспортировка и продажа спиртных изделий. Несмотря на обязательность выполнения, закон не был ратифицирован в штатах: Коннектикут, Род-Айленд, Иллинойс, Висконсин, в которых в дальнейшем было налажено изготовление и контрабандный вывоз алкоизделий в другие штаты. Гангстерские группировки наживались на контрабанде и подпольной торговле спиртным, не облагавшейся налогами. Положительное действие закона на здоровье, повышение производительности труда сказывалось в течение трёх-пяти лет. В дальнейшем мафия, в основном в Нью-Йорке и Чикаго организовала тайное производство алкоголя, наладила контрабандный ввоз спиртного, из Европы, главным образом, из Франции, а также из неприсоединившихся к сухому закону штатов. В результате закон оказался блокирован мафией и представителями большого бизнеса, стоящими за их спиной.

Для соблюдения выполнения сухого закона правительством было назначено около 2,5 тыс. агентов, но если даже их всех расставить в цепочку по сухопутным и морским границам США, то на долю каждого пришлось бы обеспечение неприкосновенности двадцатимильного участка. Естественно, это было выше физических сил агентов и они, чтобы как-то компенсировать свои усилия, стали взимать "дань" с каждого пойманного контрабандиста.

В 1925 году товарищ министра финансов по делам сухого закона С. Эндрью заявил: "…Лишь 5% контрабандистов алкоголя перехватывается властями".

Эффективное проведение закона в жизнь без поддержки общественности было нереально: точно так же сегодня провалится любой закон, направленный на борьбу с наркотиками, если большая часть граждан внезапно решит, что имеет священное право стать наркоманами. Границы страны протяженностью в 18 700 миль предоставляли контрабандистам на выбор множество безопасных сухопутных, морских и воздушных путей для ввоза нелегального товара.

Потребление алкоголя в США, в галлонах (4л) на душу населения.

Затем началась вторая стадия эпохи Сухого закона — производство низкосортных алкогольных изделий на сотнях тысяч маленьких винокуренных заводиках, разбросанных по всей стране. Производить спиртное было проще простого, и для этого вовсе не требовались крупные начальные капиталовложения. Торговать крепкими спиртными изделиями тоже было делом нехитрым. Ситуация, однако, требовала от дельцов, обладающих достаточными средствами или реальной силой, умения проникать в нужные районы и "организовывать" там бизнес.

Характерная для третьей стадии эпохи Сухого закона контрабанда спиртного, зародившись в Нью-Йорке, быстро распространилась по всей стране в силу двух основных причин. В больших городах, таких как Нью-Йорк, спрос на спиртное невозможно было удовлетворить путем незаконной продажи местных запасов и самогоноварения в домашних условиях.

Под давлением алкогольной мафии в декабре 1933 г. была принята двадцать первая поправка в Конституции, отменявшая общенациональный «сухой закон» в США.

На уровне отдельных штатов ограничения Оклахома, Канзас и Миссисипи оставались «сухими» ещё в 1948 г. Штат Миссисипи последним из этой тройки снял ограничения в 1966 г. Сегодня трезвым штатом в США является штат Юта.

Сухой закон в отдельных регионах Канады существовал в 1901-1948 гг. В Исландии сухой закон был в с 1915 по 1922 гг. Под давлением Испании потребовавшей импорта своих вин, под угрозой прекращения закупок рыбы, запрет был отменён. Норвегия в полной трезвости жила в 1916-1927 гг. Отмены его потребовала Испания, Франция, Италия, угрожая прекращением закупок рыбы и рыбной продукции. Необходимо отметить, что за время действия запрета потребление снизилось с 20 литров до 3-х на душу населения. В настоящее время оно является самым низким в Европе. В 1919 году был введен сухой закон в Финляндии, который просуществовал до 1932 года. Везде и всегда сухой закон давал положительный эффект, но вскоре уничтожался мировой алкогольной мафией.

Если сравнить продолжительность действия и эффективность кампании по запрещению спиртных изделий в СССР в период М.С.Соломенцева и Е.К.Лигачева и в Америке в период, начиная с президентства Вудро Вильсона и кончая Франклином Рузвельтом, следует сказать, что опыт заокеанской борьбы с пьянством оказался значительно более действенным. Количество потребляемых спиртных изделий за период с 1917 по 1933 сократилось втрое. Потребовалась организация крупномасштабного нелегального производства запрещенного товара, а затем контрвоспитание не одного нового поколения, чтобы американское общество вернулось к потреблению того количества спиртного, которое отмечалось до введения "сухого закона".
Опыт СССР и Америки различается и по многим другим параметрам. Если в нашей стране инициатива "отрезвления" народа была спущена сверху, реализована без какого-либо очевидного противостояния снизу буквально в одночасье и столь же быстро "похоронена", то американский "сухой закон" имеет долгую историю, отмеченную многими десятилетиями ожесточенной борьбы в обществе.

Для нашего исследования интересен опыт Швеции. В 1865 году в Швеции вводится Готтенбургская система, согласно которой, право продавать спиртное предоставлялось акционерным обществам, имеющим специальное разрешение от общины. Им отдавалось от 5 до 6 % прибыли от реализации спиртного. Остальная часть выручки поступала в казну. Продажа допускалась только в хорошо оборудованных заведениях, при наличии широкого выбора горячих закусок и блюд. Как исключение, без закуски отпускалось только 50 мл спиртного. Деньги от продаж спиртного не включались в прибыль содержателя заведения. Не продавалось спиртное в долг, пьяным и детям. Система просуществовала до 1919 года и была заменена системой Братта.

По системе Братта право на покупку четырёх литров спиртного, 1 раз в месяц, имел глава семьи или лицо в возрасте не менее 21 года, имевшее постоянную работу. Карточка на право получения алкоголя была действительная только для определённого магазина. Женщинам покупать алкоголь в Швеции, категорически запрещено. Система действует до настоящего времени.

Такие ограничительные меры несколько снижают уровень потребления алкоголя, но не решают алкогольную проблему принципиально.

Итак, подведем итоги и сделаем выводы.

1. Исторические применения "сухого закона" говорят об одном: ни один из них не был взорван изнутри, самим народом. Все отмены его за рубежом были вызваны либо давлением извне других государств, от которых экономически зависело государство, объявившее "сухой закон", либо представителями винодельческой промышленности, либо мафией в своей собственной стране. Последнее, особенно чётко проявилось в США. Поэтому своевременно ещё раз напомнить цели мафии, определённые ей финансовой олигархией: "...Мафия должна разлагать трудящихся, травить и глушить их алкоголем и другими куда более страшными наркотиками, чтобы парализовать их волю к классовой борьбе и способность к сопротивлению. К тому же потомство алкоголиков и наркоманов - это умственно неполноценные кретины - идеальный, с точки зрения избранной богом элиты, двуногий рабочий скот, говорящие и самовоспроизводящиеся роботы" (76).

2. В отличие от других стран, закон трезвости в первые годы Советской власти в СССР был отменён вынужденно, а водочная монополия введена как "мера временная, необычного свойства".

3. "Сухой закон" не устраняет всех причин алкоголизации, но он устраняет главную - доступность алкогольных изделий, что поможет выйти в дальнейшем на утверждение абсолютной трезвости.

4. "Сухой закон" является единственной эффективной мерой борьбы с самогоноварением, т.к. все случаи потребления алкоголя при нём будут связаны, за редким исключением, с потреблением самогона.

5. Для того чтобы "сухой закон" был действительно эффективен, необходимо до введения его и после вести широкую разъяснительную работу всеми средствами массовой информации. Результатом этой деятельности должен быть добровольный отказ от употребления алкоголя большей части общества, подкрепляемый непрерывным и быстрым снижением производства алкоизделий (25-30 % в год), с переводом их в разряд наркотиков.

Только трезвая страна становится по-настоящему великой. Такова стратегическая задача. На её утверждение должны работать все средства массовой информации, все директивные органы, все общественные организации, все патриоты нашей Родины. Чем раньше это будет осознано и выполнено, тем лучше, ибо история не знает ни одного примера решения алкогольной проблемы с помощью "умеренного" и "культурного" пития.

Когда сформулирована политическая задача и определена конечная цель, все государственные органы работают на её выполнение. Пока этого не будет, будут только полумеры. В борьбе же с алкоголем невозможно останавливаться на полупьянстве, на полутрезвости!

Сразу же, в эти самые времена, после отмены сухого закона в США возникло общество Анонимных Алкоголиков (англ. Alcoholic Anonymous). Это сообщество, объединяющее мужчин и женщин, которые делятся друг с другом своим опытом, силой и надеждами с целью помочь себе и другим избавиться от алкоголизма. Единственное условие для членства - это желание прекратить пить алкоголь. Члены АА не платят ни вступительных, ни членских взносов. Они сами себя содержат благодаря добровольным взносам.
АА не связано ни с какой сектой, вероисповеданием, политическим направлением, организацией или учреждением; не вступает в полемику по каким бы то ни было вопросам, не поддерживает и не выступает против чьих бы то ни было интересов. Основная цель - остаться трезвенниками и помочь другим алкоголикам обрести здоровый, трезвый образ жизни.

АА - международное общество, типич­ный пример групп без руководителя, основанных, на прочных ритуали­зированных традициях.

Общество АА было образовано в Соединенных Штатах в 1935, ког­да в городе Аркон /штат Огайо/ прибыл по своим делам бывший бирже­вый маклер из Нью-Йорка Билл Уилсон. Прекратив пить лишь шестью меся­цами раньше, этот бизнесмен стал активно помогать другим, он сам гораздо легче справлялся со своим пристрастием. В Арконе он позна­комился с Робертом Смитом - хроническим алко­голиком, который долгое время безуспешно пытался прекратить пить. Опыт, которым Билл поделился с доктором Бобом, убедил последнего в том, что полноценная трезвость возможна и для него. Начав помогать другим алкоголикам, бизнесмен и врач скоро убедились, что активная ра­бота с другими пьяницами создает прекрасный иммунитет против их соб­ственной зависимости. Так зародилось новое движение.

К марту 1941 года численность АА увеличилась до 2000 человек, а в конце сороковых гг. АА обрело статус Международного Сообщества. В 1990 году АА насчитывало 88 тыс. групп в 134 странах мира, включая Россию. В настоящее время более 2,5 млн. человек, которые, будучи алкоголиками, примкнули к АА, оста­ются трезвыми.

Своеобразие этого движения заключается в том, что в него вхо­дят только сами страдающие алкоголизмом. Это непрофессиональное, некомерческое, находящееся на самообеспечениии, независимое от социальных институтов объединение людей, основанное на взаимопомощи. Государ­ство не тратит АА ни копейки, не говоря уже о том, что метод ничего не стоит для самих зависимых.

В последние годы в ряде стран были созданы группы анонимных наркоманов. В России они действуют в Москве, Казани, С-Петербурге и других местах.

Слабость этого общества – они стоят за трезвость только для алкоголиков, но не выступают за решение алкогольной проблемы в целом. Для отрезвления страны роль этой организации невелика.

Сегодня в мире активно действуют Анонимные Наркоманы – международное общественное объединение, сообщество выздоравливающих наркоманов. Выделились они из Сообщества Анонимных Алкоголиков в конце 1940 гг. В первой половине 50 гг. собрания АН проводились только в районе Лос-Анджелеса, в Калифорнии (США). Много лет Сообщество АН развивалось очень медленно, распространившись от Лос-Анджелеса до других крупных городов Сев. Америки и Австралии к началу 1970.

Еще одно следует сказать относительно программы АН. Члены Сообщества признают, что АН - всего лишь одна организация среди многих, занимающихся проблемами наркомании. АН понимают, что добились значительных успехов в решении собственных проблем с зависимостью, но отнюдь не утверждают, что имеют программу, подходящую для всех наркоманов и во всех обстоятельствах, или что их психотерапевтические представления должны быть приняты всеми.