Раздел 6 МИР ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XX

6.1. Страны Западной Европы и США во второй половине XX века

После окончания второй мировой войны, которая причи­нила всем ее участникам огромный ущерб, перед ведущими странами Западной Европы и США встала сложнейшая за­дача реконверсии, то есть, перевода экономики на мирные рельсы. Это была общая для всех проблема, но существова­ла и национальная специфика.

США были единственными из ведущих стран мира, ко­торые смогли нажиться на войне. На территории этого госу­дарства находилось 75 % мировых запасов золота. Доллар стал главной валютой западного мира. Иная ситуация была в Западной Европе. Западноевропейские страны можно ус­ловно разбить на три группы: в первую входит Англия, на территории которой не велись наземные бои (она подверга­лась только бомбардировкам), во вторую — Германия, вре­менно утратившая свой суверенитет, и в наибольшей степе­ни пострадавшая от боевых действий, в третью — остальные государства — участники войны. Что касается Англии, то ее общие потери превысили четверть всех национальных бо­гатств. Государственный долг утроился. На мировом рынке Англию потеснили США. В Германии в сфере экономики ситуация была вообще близкой к краху: промышленное производство не достигало и 30 % от довоенного уровня. Насе­ление оказалось полностью деморализованным, а судьба стра­ны — абсолютно неясной. Ярким примером государств, от­носящихся к третьей группе, можно считать Францию. Она весьма серьезно пострадала от четырехлетней оккупации. В стране ощущался острый недостаток топлива, сырья, продо­вольствия. Фингансовая система также находилась в состоя­нии глубокого кризиса.

Такова была та исходная ситуация, с которой начался процесс послевоенного восстановления. Практически везде он сопровождался острейшей идейно-политической борьбой, в центре которой стояли вопросы о роли государства в осу­ществлении реконверсии и о характере социальных отно­шений в обществе. Постепенно обозначилось два подхода. Во Франции, Англии, Австрии сложилась модель государ­ственного регулирования, предполагавшая прямое вмеша­тельство государства в экономику. Здесь была проведена национализаци: л ряда отраслей промышленности и банков. Так, в 1945 г. лейбористы осуществили национализацию английского банка, чуть позднее — угледобывающей про­мышленности. ТВ собственность государства были переведе­ны также газовая и электроэнергетические отрасли промыш­ленности, транс порт, железные дороги, часть авиакомпаний. Крупный государственный сектор образовался в результате проведения национализации и во Франции. В него вошли предприятия уггольной промышленности, заводы «Рено», пять главных банков, основные страховые компании. В 1947 г. был принят общий план модернизации и реконструкции промышленности, заложивший основы государственного планирования развития основных секторов экономики.

По-иному решалась проблема реконверсии в США. Там частнособственнические отношения были намного прочнее, и поэтому акцешт делался лишь на косвенные методы регу­лирования через налоги и кредит.

Первостепенное внимание в США и Западной Европе стали уделять трудовым отношениям, основе всей социальной жизни общества. Однако на эту проблему смотрели везде по-разному. В США был принят закон Тафта-Хартли, кото­рый вводил жесткий государственный контроль над деятельностью профсоюзов. В решении же остальных вопросов го­сударство пошло по пути расширения и укрепления соци­альной инфраструктуры. Ключевой в этом плане стала выд­винутая в 1948 г. программа «справедливого курса» Г. Трумена, предусматривавшая повышение минимума заработной платы, введение медицинского страхования, строительство дешевого жилья для низкодоходных семей и т. д. Сходные мероприятия проводило лейбористское правительство К. Этт ли в Алглии, где с 1948 г. внедряется система бесплат­ного медицинского обслуживания. Прогресс в социальной сфере был очевиден и в других западноевропейских стра­нах. В большинстве из них профсоюзы, находившиеся тогда на подъеме, активно включились в борьбу за решение ос­новных социальных проблем. Результатом этого стало не­бывалое увеличение государственных расходов на социаль­ное страхование, науку, образование и профессиональную подготовку.

Следует отметить, что сдвиги, произошедшие в первые послевоенные годы в социально-экономической сфере, на­шли соответствующее отражение и в политико-правовой области. Практически все политические партии Западной Европы в большей или меньшей степени восприняли идео­логию и практику реформизма, что в свою очередь, было закреплено в конституциях нового поколения. Речь идет, прежде всего, о конституциях Франции, Италии, отчасти ГДР. В них наряду с политическими свободами были за­фиксированы и важнейшие социальные права граждан: на труд, на отдых, на социальное обеспечение и образование. Таким образом, государственное регулирование после вой­ны стало главным фактором в развитии западноевропейс­кой экономики. Именно активная регулирующая деятель­ность государства позволила достаточно быстро преодолеть те трудности, с которыми столкнулась западная цивилиза­ция на данном этапе развития.

6.1.2. Реформизм 60-х годов

60-е годы XX века вошли в историю не только как время бурных потрясений, охвативших все ведущие страны Запа­да, но и как пик либерального реформизма. В эти годы происходит стремительное развитие научно-технической сфе­ры. Внедрение новейших технологий позволило значитель­но увеличить производительность труда и видоизменить характер производства, что, в свою очередь, способствовало изменению соци альиой структуры западного общества.

Практически во всех развитых странах в два-четыре раза сократилась дожи населения, занятого в аграрном секторе. К 1970 г. в сельсгЕсогм хозяйстве США осталось только 4 % от всего самодеятельного населения страны. Перемещение сельских жителей в. города, положившее начало формиро­ванию мегаполисов, вызвало резкое расширение сферы об­служивания. К ж ач алу 70-х годов здесь было занято уже 44 % от всего актчив кого населения, и это соотношение по­стоянно увеличиваемся. И наоборот, доля лиц, задейство­ванных в промьпслленности и на транспорте, сокращается. Изменилась и структура самой промышленности. Исчезли многочисленные профессии, связанные с физическим тру­дом, зато возросло количество инженерно-технических спе­циалистов. Сфера, наемного труда в странах Запада расши­рялась и достигла» в 1970 г. 79 % экономически активного населения. В качестве важной составляющей социальной структуры западнсог-о общества выделяются средние слои, представленные ж: еллшми и средними предпринимателями, а также «новыми» средними слоями, то есть лицами, не­посредственно связанными с новым этапом научно-техни­ческой революции, (НТР). 60-е годы были отмечены и быс­трым ростом студенчества. Во Франции, например, коли­чество студентов жы росло с 0,8 млн. в середине 50-х гг. до 2,1 млн. в 1970 г.

НТР способствова-иа появлению новых форм организации производства. В 60-е годы стали широко распространяться конгломераты, контролировавшие большие группы крупных предприятий в раоных отраслях экономики. Быстро росли и транснациональные корпорации (НТК), объединявшие отраслевое производство в масштабе уже не одной, а несколь­ких стран, что выводило процесс интернационализации хо­зяйственной жизнги на принципиально новый уровень.

С середины 50—х и на протяжении 60-х годов экономика; западных стран находилась на фазе подъема. Среднегодовые темпы прироста промышленной продукции возросли с 3,9 % в межвоенный период до 5,7 % в 60-е годы. Несом­ненным толчком к столь динамичному развитию стал план Маршалла, по которому 16 европейских государств получи­ли от правительства США в 1948-1951 гг. 13 млрд. долла­ров. Эти деньги пошли в основном на закупку промышлен­ного оборудования. Важным показателем бурного экономи­ческого прогресса становится объем производства, который к началу 1970 гг. увеличивается в 4,5 раза по сравнению с 1948 г. Особенно высокие темпы роста наблюдались в ГДР, Италии и Японии. То, что там происходило, в последствии было названо «экономическим чудом». Стремительный рост экономики позволил заметно улучшить качество жизни. Так, например, в ФРГ в 60-е годы в 2,8 раза возросла заработная плата. С ростом доходов меняется и структура потребления. Постепенно все меньшую долю в нем стали занимать расхо­ды на питание, а все большую — на товары длительного пользования: дома, машины, телевизоры, стиральные ма­шины. Уровень безработицы в эти годы упал до 2,5—3%, а в Австрии и скандинавских странах был еще меньше.

Однако, несмотря на благоприятный экономический кли­мат, интенсивное либеральное законодательство в социаль­ной сфере, страны Запада не смогли избежать социально-политических потрясений. К концу 60-х стало очевидно, что для гармоничного развития общества, помимо экономиче­ского благополучия, не меньшее значение имеет решение материальных и моральных проблем.

Так, правительство США в 60-е годы столкнулось с серь­езным вызовом широкого спектра массовых демократичес­ких движений, прежде всего негритянского, ведущего борь­бу против расовой дискриминации и сегрегации, а также молодежного, выступавшего за прекращение войны во Вьет­наме. Особенно заметных успехов добилось движение за гражданские права негритянского населения. В 60-е годы правительство США приняло серию законов, направленных на отмену всех видов расовой дискриминации.

Немалое беспокойство у американского общества вызвал «бунт молодых». В 60-е годы молодежь, прежде всего сту­денты, стала принимать активное участие в общественно-политической жизни страны. Они выступила под лозунга­ми отрицания традиционных ценностей, а с началом широкомасштабных боевых действий во Вьетнаме переключились на антивоенные акции.

Еще более драматичными были 60-е годы для Франции. С конца 50-х и до конца 60-х французское общество пере­жило ряд социально-политических потрясений. Первый, в 1958 г., был вызван событиями в Алжире, где с 1954 г. шла война. Французское население Алжира выступило против независимости страны, вокруг них объединились сторонни­ки сохранения ьсолониальной империи — «ультраколониа­листы», имевшие прочные позиции не только в Алжире, но и в самой Франщии. 14 мая 1958 г. они подняли мятеж.

Французов, проживавших в Алжире, поддержала коло­ниальная армия, потребовавшая призвать к власти генера­ла Ш. де Голля. Во Франции разразился острейший полити­ческий кризис, положивший конец Четвертой республике. 1 июня 1959 г. генерал возглавил правительство. А осенью того же года была принята новая конституция, радикально изменившая характер политического устройства Франции. Из парламентской республики страна превратилась в прези­дентскую. Фактически вся полнота власти сосредоточилась в руках де Голлгя. При решении важнейших вопросов он обращался к референдумам. Таким путем был урегулирован вопрос об Алжире.

Впервые право Алжира на самоопределение было призна­но де Голлем в сентябре 1959 г. Это решение вызвало край­нее недовольствие ультраколониалистов. В январе 1960 г. они подняли второй мятеж в Алжире, но уже против де Голля. Генерал его подавил. Тогда «ультра» создали Секретную воо­руженную организацию (ОАС), которая начала открытый тер­рор против сторонников независимости Алжира. В апреле 1961 г. руководство ОАС подняло третий мятеж, но и он был по­давлен. Во Франщии развернулось широкое движение за мир, и 18 марта 1962 г. в Эвиане было подписано соглашение о предоставлении Алжиру независимости.

Решив алжирскую проблему, де Голль смог сконцентри­роваться на проведении социально-экономических реформ. В годы его правлешия большие средства выделялись на модер­низацию и развитие промышленности (прежде всего, авиа­ционной, атомной, аэрокосмической), а также сельского хо­зяйства. Была расширена система социального страхования.

Вместе с тем жесткий, тяготевший к авторитаризму стиль правления де Голля, вызывал постоянные вспышки поли­тической борьбы, порождая постоянное недовольство в раз­личных слоях французского общества. Президент подвер­гался критике и слева, и справа. Тем не менее, в 1965 г. он был переизбран на второй срок. Однако в мае-июне 1968 г. во Франции неожиданно разразился острейший кризис, пер­вопричиной которого стали выступления радикальных сту­дентов. Как и во многих других западных странах, в это время среди французских студентов были весьма популяр­ны левые, коммунистические взгляды, преобладало оттор­жение традиционных буржуазных ценностей.

Конфликт между студентами и администрацией универ­ситетского города Сорбонны вспыхнул в начале мая 1968 г. При попытке очистить помещение университета от бунтую­щих студентов произошли кровавые столкновения с поли­цией, свидетелям которых благодаря телевидению стала вся страна. 13 мая на защиту студентов вышли профсоюзы и другие левые силы. Во Франции началась всеобщая забас­товка. Ультралевые призвали жителей страны на баррика­ды. В конце мая, когда напряжение достигло критического момента, де Голль перешел в наступление. Ему удалось убе­дить большинство населения в том, что только он способен предотвратить новую революцию и гражданскую войну. В общественном мнении произошел перелом в пользу власти, и к концу июня ситуация была взята под контроль.

Стремясь закрепить успех, де Голль наметил проведение административной реформы. В апреле 1969 г. он вынес этот законопроект на референдум, и заявил, что в случае его отклонения уйдет в отставку. После того, как 27 апреля 1969 г. 52,4 % избирателей проголосовали против, генерал де Голль покинул свой пост. В истории Франции начался постголлистский период.

6.1.3. «Консервативная волна»

Исходный импульс «консервативной волне», по мнению большинства ученых, дал экономический кризис 1974 — 1975 гг. Он совпал по времени со всплеском инфляции, при­ведшей к крушению структуры внутренних цен, что затрудняло получение кредитов. К этому добавился энергетичес­кий кризис, который способствовал нарушению традицион­ных связей на мировом рынке, осложнил нормальный ход экспортно-импортных огжераций, дестабилизировал сферу фи­нансово-кредитных отношений. Стремительный рост цен на нефть вызвал струрстуроые изменения в экономике. Основ­ные отрасли европейской промышленности (черная метал­лургия, судостроение, химическое производство) пришли в упадок. В свою очередь, происходит быстрое развитие но­вых энергосберегающих технологий.

В результате иарушелшя международного валютного об­мена, пошатнулись основы финансовой системы, введенной еще в Бреттонвудсе в 1944 г. В западном сообществе стало нарастать, недоверие к доллару как основному средству рас­четов. В 1971 и в 1973 гг. он дважды подвергся девальва­ции. В марте 1973 г-, ведущие страны Запада и Япония под­писали соглашение о введении «плавающих» курсов валют, а в 1976 г. Международгаый валютный фонд (МВФ) отменил официальную цену на золото.

Экономические неурядицы 70-х гг. происходили на фоне приобретавшей все болыший размах НТР. Ее основным про­явлением стала массовая компьютеризация производства, способствовавшая постепенному переходу всей западной цивилизации к «постиндустриальному» этапу развития. Заметно ускорились, прощессы интернационализации хозяй­ственной экизни. ТНСК стали определять лицо западной эко­номики. 1С середине 80-х гг. на их долю приходилось уже 60 % внежпней торговли и 80 % разработок в сфере новых технологий.

Процесс преобразования экономики, толчком к которому стал экономический кризис, сопровождался рядом социальных трудностей: увеличением безработицы, ростом стоимости зкизни. Традиционные кейнсианские рецепты, заключавши­еся в необходимости увеличения государственных расходов, сокращения налетов и удешевления кредита, порождали пер-манентнуьо инфляцизо и бюджетный дефицит. Критика кейнсианства в середине 70-хс гг. приобрела фронтальный харак­тер. Постепенно складывается новая консервативная концеп­ция регулирования экономики, наиболее яркими представи­телями которой на политической арене стали М. Тэтчер, возглавившая правительство Англии в 1979 г., и Р. Рейган, из­бранный в 1980 г. на пост президента США.

В области экономической политики неоконсерваторы ру­ководствовались идеями «свободного рынка» и «теорией предложения». В социальной сфере ставка была сделана на сокращение государственных расходов. Государство сохра­няло под своим контролем только систему поддержки не­трудоспособного населения. Все трудоспособные граждане должны были обеспечивать себя сами. С этим была связана и новая политика в области налогообложения: проводилось радикальное снижение налогов на корпорации, что имело целью активизировать приток инвестиций в производство.

Вторая составляющая экономического курса консервато­ров — формула «государство для рынка». В основе данной стратегии находится концепция внутренней стабильности капитализма, согласно которой данная система объявляет­ся способной к саморегуляции посредством конкуренции при минимальном вмешательстве государства в процесс воспро­изводства.

Неоконсервативные рецепты быстро завоевали широкую популярность среди правящей элиты ведущих стран Запад­ной Европы и США. Отсюда и общий набор мероприятий в сфере экономической политики: снижение налогов на кор­порации при росте косвенных налогов, свертывание ряда социальных программ, широкая распродажа государствен­ной собственности (реприватизация) и закрытие нерентабель­ных предприятий. Среди тех социальных слоев, которые поддержали неоконсерваторов, можно выделить главным образом предпринимателей, рабочих высокой квалификации и молодежь.

В США пересмотр социально-экономической политики произошел после прихода к власти республиканца Р. Рейга­на. Уже в первый год его президентства был принят закон об оздоровлении экономики. Его центральным звеном стала налоговая реформа. Вместо прогрессивной системы налого­обложения вводилась новая шкала, близкая к пропорцио­нальному налогообложению, что, безусловно, являлось вы­годным наиболее зажиточным слоям и среднему классу. Одновременно правительство осуществило сокращение со­циальных расходов. В 1982 г. Рейган выступил с концепцией «нового федерализма», включавшего перераспределение полномочий между федеральным правительством и властя­ми штатов в пользу последних. В связи с этим республикан­ская администрация предложила аннулировать около 150 федеральных социальных программ, а оставшиеся передать местным органам власти. Рейгану удалось в короткий срок снизить уровень инфляции: в 1981 г. она составляла 10,4 %, а к середине 1980-х гг. упала до 4 %. Впервые после 1960-х гг. начался бурный экономический подъем (в 1984 г. темпы роста достигли 6,4 %), увеличились расходы на образование.

В общем виде итоги «рейганомики» можно отразить в сле­дующей формулировке: «Богатые стали богаче, бедные — бед­нее». Но здесь необходимо сделать ряд оговорок. Повышение жизненного уровня затронуло не только группу богатых и сверхбогатых граждан, но и достаточно широкие и постоян­но растущие средние слои. Хотя «рейганомика» и нанесла ощутимый ущерб малоимущим американцам, она создала конъюнктуру, которая давала шансы на получение работы, тогда как предшествовавшая социальная политика способ­ствовала лишь общему сокращению числа бедняков в стране. Поэтому, несмотря на достаточно жесткие меры в социаль­ной сфере, правительству США не пришлось столкнуться со сколько-нибудь серьезным общественным протестом.

В Англии решительное наступление неоконсерваторов свя­зано с именем М. Тэтчер. Своей главной целью она объявила борьбу с инфляцией. За три года ее уровень снизился с 18% до 5 %. Тэтчер отменила контроль над ценами и сняла огра­ничения на передвижения капитала. Резко сократилось суб­сидирование государственного сектора, а с 1980 г. началась его распродажа: были приватизированы предприятия нефте­добывающей и авиакосмической промышленности, воздуш­ного транспорта, а также автобусные компании, ряд пред­приятий связи, часть имущества Управления британских железных дорог. Приватизация коснулась и муниципально­го жилого фонда. К 1990 г. 21 государственная компания была приватизирована, 9 миллионов англичан стали акцио­нерами, 2/3 семей — собственниками домов или квартир.

В социальной сфере Тэтчер повела жесткую атаку на проф­союзы. В 1980 и 1982 гг. ей удалось провести через парла­мент два закона, ограничивающие их права: под запрет ставились стачки солидарности, отменялось правило о преиму­щественном приеме на работу членов профсоюза. Предста­вители профсоюзов были отстранены от участия в деятель­ности консультативных правительственных комиссий по проблемам социально-экономической политики. Но главный удар по профсоюзам Тэтчер нанесла во время знаменитой стачки горняков в 1984 — 85 гг. Поводом к ее началу послу­жил разработанный правительством план закрытия 40 не­рентабельных шахт с одновременным увольнением 20 тыс. человек. В марте 1984 г. профсоюз горняков объявил забас­товку. Между пикетами бастующих и полицией началась открытая война. Суд в конце 1984 г. признал стачку неза­конной и наложил на профсоюз штраф в 200 тыс. фунтов стерлингов, а позднее лишил его права распоряжаться свои­ми фондами.

Не менее сложной для правительства Тэтчер была пробле­ма Северной Ирландии. «Железная леди», как называли М. Тэтчер, являлась сторонницей силового варианта ее реше­ния. Комбинация этих факторов несколько поколебала пози­ции правящей партии, и летом 1987 г. правительство объя­вило досрочные выборы. Консерваторы вновь одержали побе­ду. Успех позволил Тэтчер еще более энергично проводить в жизнь программные установки консерваторов. Вторая поло­вина 80-х гг. стала одной из самых благоприятных эпох в английской истории XX века: экономика постоянно находи­лась на подъеме, повышался уровень жизни. Уход Тэтчер с политической арены был предсказуем. Она не стала дожи­даться того момента, когда благоприятные для страны тен­денции пойдут на спад и на партию консерваторов ляжет вся ответственность за ухудшение положения. Поэтому осенью 1990 г. Тэтчер заявила о своем уходе из большой политики. Аналогичные процессы происходили в 80-е годы XX века в большинстве ведущих стран Запада. Некоторым исключе­нием из общего правила была Франция, где в 80-е гг. клю­чевые позиции принадлежали социалистам во главе с Ф. Миттераном. Но и им приходилось считаться с домини­рующими тенденциями общественного развития. «Консер­вативная волна» имела весьма определенные задачи — обес­печить оптимальные, с точки зрения правящей элиты, ус­ловия для осуществления назревшей структурной перестройки экономики. Поэтому неслучайно, что к началу 90-х гг., когда наиболее сложная часть этой перестройки была вы­полнена, «консервативная волна» постепенно пошла на спад. Происходило это в весьма мягкой форме. Р. Рейгана сменил в 1989 г. умеренный консерватор Дж. Буш, в 1992 г. Белый дом занял Б. Клинтон, а в 2001 г. к власти пришел Дж. Буш-младший. В Англии Тэтчер сменил умеренный консер­ватор Дж. Мейджор, его, в свою очередь, - в 1997 г. - лидер партии лейбористов Э. Блэр. Однако смена правящих партий не подразумевала изменения внутриполитического курса Ан­глии. Примерно так же развивались события и в других западноевропейских странах. Последний представитель «нео­консервативной волны», канцлер ФРГ Г. Коль в сентябре 1998 г. вынужден был уступить свой пост лидеру социал-демократов Г. Шредеру.

В целом 90-е гг. стали временем относительного затишья в социально-политическом развитии ведущих стран Запада в XX в. Правда, большинство специалистов считает, что оно будет недолгим. Вступление западной цивилизации в ста­дию «постиндустриального» развития ставит перед полити­ками множество новых, ранее неизвестных задач.

Первые послевоенные годы жизни советского общества характеризовались усилением тоталитарных тенденций. Данное обстоятельство можно частично объяснить тем, что специфика общественных настроений в ходе войны, а так­же после ее завершения, прежде всего в среде научной и творческой интеллигенции, заключалась в надежде на ли­берализацию жизни, ослабление жесткого партийно-государ­ственного контроля. Появилось стремление к развитию и укреплению культурных контактов с США, Англией, Фран­цией. Речь о всестороннем послевоенном сотрудничестве шла на Ялтинской и Потсдамской конференциях. И такое со­трудничество налаживалось.

Однако международная обстановка вскоре после войны резко изменилась. Началась холодная война. Курс на сотрудничество со странами Запада сменился концепцией про­тивостояния капиталистическому лагерю. В этих услови­ях руководство СССР перешло к осуществлению политики «завинчивания гаек» в отношении интеллигенции, давле­ние на которую несколько ослабло в последние годы вой­ны. В 1946 — 1948 гг. было принято несколько постановле­ний ЦК ВКП(б) по вопросам культуры. В стране началась массированная кампания, проводившаяся под флагом борь­бы за «утверждение советского патриотизма» против «тлет­ворного влияния Запада», за «перевоспитание» интелли­генции.

Гонениям подверглись такие выдающиеся деятели куль­туры, как писатель М. Зощенко, поэтесса А. Ахматова, ком­позиторы Д. Шостакович, Ю. Шапорин, С. Прокофьев, кино­режиссеры Э. Казакевич, С. Эйзенштейн и многие другие.

Вмешательства властей не избежали и некоторые сферы науки. Идеологический контроль особенно жестко осуще­ствлялся в научных исследованиях по истории, философии, политической экономии. Проведенные по инициативе партии дискуссии в различных областях науки по сути дела были средством осуждения крупных ученых, взгляды которых, по мнению партийного аппарата, не соответствовали кон­цепциям марксизма-ленинизма.

Духовный гнет сопровождался и физическим террором. Во второй половине 40-х гг. в стране возобновились массо­вые репрессии. Вновь арестовывались люди, выпущенные из лагерей в годы войны. Репрессии не достигли масштабов 30-х гг. Не было громких показательных процессов, но они были достаточно широкими, речь шла о сотнях тысяч осуж­денных. Наиболее крупным стало «Ленинградское дело» (1949 — 1951 гг.). Формально оно началось в январе 1949 г. после поступившей в ЦК ВКП(б) анонимной записки о фаль­сификации результатов выборов секретарей Ленинградско­го обкома и горкома, а завершилось снятием с работы более 2 тыс. руководителей, когда-либо работавших в Ленингра­де, и казнью свыше 200 из них. Они были обвинены в по­пытке разрушить СССР, якобы противопоставив Россию Со­юзу, а Ленинград — Москве. Среди казненных были: член Политбюро и председатель Госплана СССР Н.А. Вознесен­ский, секретарь ЦК ВКЩб) А.А. Кузнецов, председатель СМ РСФСР М.И. Родионов, глава Ленинградской партийной организации П.С. Попков и др.

В конце 40-х годов проявилось ярко выраженное стрем­ление Сталина к укреплению своего единовластия. Главным орудием, способствующим достижению этой цели, как и прежде, были органы государственной безопасности. Они всегда находились под личным контролем И.В. Сталина, но в конце 40-х — начале 50-х гг. их руководство вождем стало непосредственным и прямым. Другим орудием осуществле­ния сталинской диктатуры была Коммунистическая партия. Она оставалась разделенной на две неравные части. Первая — миллионные массы рядовых членов партии, которые были полностью отстранены от реального участия в решении го­сударственных и партийных дел, но активно вовлечены в пропаганду и реализацию решений. И вторая — иерархичес­кая система партийной номенклатуры с мощным, хорошо организованным аппаратом, реально управлявшим страной, верховная власть в которой принадлежала главе партии и государства — И.В. Сталину.

В этих условиях Советы всех уровней не играли какой-либо существенной роли в руководстве СССР. Тринадцать с полови­ной лет, с марта 1939 г. по октябрь 1952 г., не созывались съезды партии. Пять с половиной лет с февраля 1947 г. по октябрь 1952 г. — пленумы ЦК. Даже Политбюро (10 членов и четыре кандидата в члены) почти никогда не собиралось в полном составе. Все важные вопросы решались на заседаниях весьма узкого круга лиц сталинского окружения, куда входи­ли В. Молотов, Л. Берия, Г. Маленков, Л. Каганович, Н. Хру­щев, К. Ворошилов. Режим личной власти Сталина, устано­вившийся с конца 30-х гг. достиг своего апогея. Вся идеологи­ческая пропаганда была направлена на всестороннее укрепле­ние культа личности вождя. Она пронизывала деятельность всех организаций, — как партийных, так и государственных, науку и образование, литературу и искусство.

Конец 40-х — начало 50-х гг. отмечены утверждением имперской идеологии, все более открытым проявлением го­сударственного антисемитизма. В СССР развернулась широ­кая антисемитская компания. В 1948 г. начались аресты представителей еврейской интеллигенции. Эти меры полу­чили название кампании по борьбе с «безродным космополитизмом». В обстановке секретности были приговорены к смерти и расстреляны члены Антифашистского еврейского комитета. Их обвинили в организации антигосударственной деятельности, в осуществлении шпионажа в пользу США. Все еврейское население страны рассматривалось как мас­совый враг советского народа.

Накануне XIX съезда Сталин организовал новую прово­кацию, которая должна была послужить сигналом к началу очередного витка репрессивных акций. В сентябре 1952 г. карательные органы арестовали ряд руководящих работни­ков Кремлевской больницы и врачей, обслуживавших чле­нов Политбюро и их семьи. Их обвиняли в причастности к заговору с целью умерщвления руководителей государства и партии путем заведомо неправильного лечения. Предпо­лагалось, что судебный процесс состоится в марте 1953 г., и он будет публичным. Хотя в числе арестованных были не только евреи, но и русские, украинцы, дело сразу приняло антисемитский характер. В опубликованном извещении пря­мо указывалось, что свою террористическую и шпионскую деятельность арестованные врачи осуществляли по указа­ниям иностранных разведок и под руководством междуна­родных сионистских организаций, располагавшихся в США.

По всей стране были организованы митинги, участники которых требовали смертной казни для «врачей-убийц» и призывали к усилению «большевистской бдительности». Го­товилась новая волна массового террора, которую предотвра­тила лишь скоропостижная кончина Сталина в марте 1953 г.

После смерти И.В. Сталина началась новая эпоха в соци­ально-экономическом и политическом развитии советского общества.