О человечности Михаила Кузьмича

О человечности Михаила Кузьмича

Октябрь 1967 г. Аэропорт Быково. Арендованный самолет КБЮ готов к отлету. Командированные и экипаж  на борту. Все с нетерпением ждут старта, так как возвращение домой всегда волнует человека, его мысли уже дома, память перебирает, всем ли куплены подарки из Москвы, хорошо ли запакована мороженая курица, как бы она не растаяла.

Домашние мысли прерывает сообщение стюарда о том, что вылет задерживается на час, так как борт ждет Главного с совещания в министерстве. Примерно через час прямо к трапу самолета подъезжает машина, в салон входит Михаил Кузьмич и извиняющимся тоном обращается ко всем: "Товарищи, я прошу у Вас извинения за задержку, мое опоздание связано со служебной обязанностью, я только что из министерства". Затем, идя по проходу к первому ряду кресел, М.К. Янгель учтиво приветствует каждого сотрудника рукопожатием.

Через два с половиной часа аренда благополучно садится в аэропорту Днепропетровска. По традиции первым покидает борт экипаж, у трапа уже ждет янгелевский ЗИМ. В салон пружинисто вбегает референт Михаила Кузьмича и ловко подхватывает большой чемодан Главного, оставляя ему небольшой дипломат. Но Михаил Кузьмич считает, что свою ношу он должен нести лично, и настойчиво забирает у референта большой чемодан.

И второй эпизод. О нем мне рассказал сотрудник транспортного отдела Д.И. Мигай. Ему пришлось возить по Москве М.К. Янгеля в период, когда много работы было в министерстве. В середине дня Михаил Кузьмич ехал домой обедать (семья Янгеля жила в Москве). Как свидетельствует Дмитрий Иванович, Михаил Кузьмич неизменно приглашал его за обеденный стол, они вместе обедали, обсуждая распорядок текущего и следующего дней. Михаил Кузьмич умел ценить как свое время, так и время своих сотрудников. После обеда он ложился отдохнуть, так как рабочий день мог закончиться далеко за полночь, а Янгель М.К. любил сохранять способность мыслить в течение всего дня.

Во время отдыха Михаила Кузьмича Д.И. Мигай ждал шефа не в салоне автомобиля, а в квартире в кресле, позволяя себе слегка вздремнуть. Такое отношение Янгеля к своим помощникам особенно контрастирует с отношением к вспомогательному персоналу следующего за ним Главного, который не имел обыкновения не только приглашать водителя за обеденный стол, а и позволять ему подождать в гостиной.

По рассказу того же Мигая, однажды личный шофер Михаила Кузьмича поехал на заправку, после которой с ЗИМом что-то случилось и диспетчерская не дождалась лимузина к назначенному времени. Раздался звонок секретаря с просьбой подать ЗИМ к подъезду корпуса 14. В транспортной службе началась паника, звонили заму по быту П.М. Колосу, ЗИМ не появлялся, раздался второй звонок с настойчивой просьбой подать ЗИМ.

Д.И. Мигай предложил диспетчеру подать дежурный автомобиль РАФ, который недавно был получен гаражом и имел вполне респектабельный вид. Так и сделали. И что Вы думаете, Янгелю очень понравился новый микроавтобус, он был в хорошем настроении и сердечно поблагодарил водителя, когда тот благополучно доставил его в гостиницу. Вот таким человечным был незабвенный наш Михаил Кузьмич.

Что врезалось в мою молодую память? Прежде всего высококлассный состав сектора – Г.М. Пиленков, Л.П. Мягких, Л.М. Шаматульский,

… 1961 год. Идет разработка абсолютно новой и абсолютно оригинальной ракеты – одноступенчатой, межконтинентальной. Я так говорю с позиций прошедших десятилетий, а тогда для меня, молодого специалиста, это была обычная, хотя и новая ракета. Итак, в районе десяти утра в сектор спокойно вошел Михаил Кузьмич и, обращаясь к начальнику сектора, сказал: "Эрик Михайлович, давайте у Вас сейчас проведем совещание по новому изделию и пригласите, пожалуйста, всех моих замов". Пока собирали приглашенных, он посетил каждое рабочее место, побывал у каждого кульмана. Обстановка в секторе оставалась по-прежнему творческой и спокойной. Только слышен был мягкий баритон Михаила Кузьмича то у одного, то у другого кульмана. Вскоре замы были в сборе, и Эрик Михайлович представил конструктивно-компоновочную схему новой одноступенчатой красавицы. Вопросы Михаил Кузьмич задавал своим соратникам очень весомые. В частности, обращаясь к главному прочнисту П.И. Никитину, он спросил: "Как мы проходим по прочностным характеристикам уникально расположенного внутри топливного бака "утопленного" ЖРД?" Последовал обстоятельный ответ с указанием ряда расчетных характеристик. Совещание длилось чуть больше получаса, и после его завершения Михаил Кузьмич всех поблагодарил за тщательность прорисовок и расчетов по "новому" изделию.

После ухода Главного конструктора мы живо обсуждали его неожиданный визит, который носил рабочий характер. Для нас, проектантов, это был яркий пример внимания и помощи в нужный момент и, как говорится, в нужном месте за чертежной доской в состоянии настоящего творческого процесса при активном соучастии рядовых сотрудников знаменитого проектного сектора.

В том же 1961 году я стал свидетелем в Москве необычной встречи Михаила Кузьмича с ведущими специалистами нашего министерства. Там я увидел "историчность" Янгеля. Дело обстояло следующим образом. Наше предприятие завершило разработку эскизного проекта по одной из первых систем защиты боеголовок межконтинентальных ракет от ПРО вероятного противника. Утверждающую подпись Михаила Кузьмича на томах эскизного проекта (а их было десять) пришлось брать у него в Москве, где он находился в то время в командировке. Сроки поджимали: 31 августа  обязательство перед Заказчиком. Чувствуя напряжение выполнения этого обязательства, руководство отдела командирует меня вечером 30 августа в Москву, где в министерстве должна состояться встреча с Михаилом Кузьмичом. Быстро меня собрали, в придачу дали "даму" с пистолетом и опломбированный мешок с томами проекта и поздно вечером посадили в грузовой ИЛ-14. Утром, еще до начала рабочего дня, были представлены заместителю министра, который любезно нас встретил, поблагодарил за выполнение важного государственного задания. Распорядился сдать документы в 1-й отдел, а мне ждать встречи в 10.00 с Михаилом Кузьмичом в комнате ведущих специалистов. Подходя к названной комнате, я услышал, как из нее доносилась самая настоящая ругань. При моем появлении воцарилась тишина и на вопрос начальника ведущих Мешкова, что мне надо и кто я такой, я ответил, что привез на утверждение материалы эскизного проекта. Что тут произошло! Мешков воскликнул, обращаясь к своим коллегам: "Ну! Что я Вам говорил, только один Янгель держит слово. Вот и сегодняшний факт тому подтверждение! Остальные?" – он ругнулся и махнул рукой.

Вскоре появился В.С. Будник и мы стали вдвоем ожидать появления Михаила Кузьмича. В 9 часов 58 минут открывается дверь комнаты ведущих и входит своей мягкой походкой и с улыбкой на лице Михаил Кузьмич. Произошедшее видение меня потрясло!!! Все, кто был в комнате, встали по стойке смирно. Начав движение, он стал со всеми за руку здороваться. Первые рукопожатия достались мне и В.С. Буднику, так как мы сидели рядом со входной дверью, последующие – с каждым за рабочим столом. Последним был Мешков. Пожимая ему руку, Михаил Кузьмич сказал: "Мы выполнили свое обязательство". В ответ Мешков очень возбужденно, улыбаясь, проронил: "Ну как Вы, Михаил Кузьмич, могли подумать, что мы сомневаемся. Я вот только что всем доказал, что только Янгель держит свое слово по сравнению с другими Главными конструкторами".

Садясь на стул около стола Мешкова, Михаил Кузьмич стал рассматривать тома эскизного проекта. Открывая первый том, остановил свой взор на интересующем его фрагменте текста. Мешков все время следил за Михаилом Кузьмичом, его движениями и обращениями ко мне, и на лице у него было не то удивление от увиденного, не то упоение свиданием с нашим Главным. Практически по каждому тому эскизного проекта Михаил Кузьмич задавал обстоятельные вопросы, а я старался каждый раз дать комментарий по существу. После утверждения эскизного проекта, он пожал руку мне и Мешкову, поблагодарил и стал удаляться. Все присутствующие встали и с улыбкой провожали его. Это было как будто простое событие, но оно взволновало каждого из нас и оставило в душе и сердце яркий след.

… Михаил Кузьмич Янгель. Он уже в начале своей подвижнической деятельности в ракетной технике стал живой легендой.
Апрель 2006 г.