Монография Yu. N. Osipov Peasants-old inhabitants of the Russian Far East in the Period of 1855-1917 years

Академик А.И. Крушанов также считал, что сельское хозяйство Дальнего Востока развивалось по американскому пути развития капитализма⁶².

Присоединяясь к мнению А.Л. Сидорова, А.И. Алексеева, А.И. Крушанова, П.Х. Чаусова, Т.Я. Иконниковой и других исследователей, мы считаем, что действительно сельское хозяйство Дальнего Востока развивалось по американскому пути капиталистического развития.

Глава 4. Старожильческая деревня юга Дальнего Востока

В начале XX в. в Приамурье и Приморье оригинально сочетались все формы землепользования: от вольно захватного до общинно уравнительного.

Пашни чаще всего находились в захватно заимочном, а усадьбы — в подворно наследственном пользовании. Сенокосы, особенно ближайшие к деревне, ежегодно делились, выгоны же использовались крестьянами сообща. В подворно наследственнном пользовании находились также заимки, образованные крестьянами в 125 старожильческих селениях Амурской области.

Захватная форма пользования сенокосными угодьями была характерна для 42% старожильческих общин¹.

Старожильческая деревня Приморья не знала общинно передельного пользования землей. Здесь безраздельно господствовало захватно заимочное землепользование. Предоставление дальневосточным крестьянам наделов на правах пользования, а не в собственность, имело глубокий политический смысл.

Предоставляя наделы поселянам в пользование, законодатели стремились сохранить крепостническую опеку над крестьянами Дальнего Востока и насадить в крае полукрепостническое общинно уравнительное землепользование, которое, по их мнению, должно было «оберегать» крестьян от обезземеливания и обеспечивать их «глубокий политический сон». Наделение землей на правах пользования оставляло крепостникам возможность производить отрезки от отведенных земель и переселять крестьян из центра страны в интересах сохранения помещичьих латифундий.

После 1901 г. произошли значительные изменения в землевладении и землепользовании крестьян старожилов Дальнего Востока. Еще задолго до начала столыпинской аграрной реформы в дальневосточной деревне происходил процесс постепенного перехода от общинного к подворно наследственному пользованию землей. Так, в 1899 году на Амурско-Приморской выставке в г. Хабаровске этой проблеме было уделено много внимания и признано, что в Амурской и Приморской областях на крестьянских надельных землях подворное землепользование должно иметь преимущество перед существующим общинным.

22 июня 1900 г. были утверждены новые «Временные правила для образования переселенческих участков в Амурской и Примор­ской областях»².

По ним с 1 января 1901 г. вместо 100 десятинного семейного надела переселенцы получали на каждую душу мужского пола не свыше 15 дес. удобной земли, считая и лесной надел. Новые правила поставили переселенцев XIX в. в привилегированное положение по сравнению с переселенцами начала XX в. Первых по количеству надельной земли именовали стодесятинниками, а по времени поселения в крае — старожилами. В отличие от старожилов переселенцев 1901—1916 гг. называли новоселами³. Так была положена грань в дальневосточной деревне между крестьянами старожилами стодесятинниками и новоселами.

Согласно принятым в июне 1900 г. правилам о подворном и хуторском устройстве, на переселенческих участках у крестьян старожилов Дальнего Востока усилились тенденции к размежеванию надельных земель в своих селениях.

Причины, побудившие общества к разверстаниям, главным образом, вытекали из неравномерного распределения земли между равноправными членами общества и из стремления перейти к более культурным видам хозяйства, а в лесных местностях причины эти крылись, с одной стороны, в желании обеспечить за собой навсегда затраченный труд по раскорчевке, а с другой — сохранить ценные лесные насаждения, истребляемые обыкновенно хищнически крестьянами при общинном землепользовании.

Неравномерность распределения земель и угодий между членами общества происходила благодаря постепенному заселению образованного участка. Естественно, что первые засельщики выбирали наиболее лучшие и легкие для обработки земли, затем, окрепнув, расширяли свои распашки и на долю осевших на участок через 5—10 лет после первых переселенцев крестьян иногда совсем не оставалось удобных для разработки земель. Все это усиливало стремление сельских обществ к разверстанию наделов.

Однако стремление к выходу из общины и переходу на подворное землепользование в разных районах Дальнего Востока проявлялось не­одинаково. Сказывались традиции тех мест, откуда прибыли переселенцы.

Амурская область заселялась в большинстве крестьянами, знавшими на родине общинное землевладение. И на новых землях стремление к подворному размежеванию у них проявлялось слабо.

Южно-Уссурийский край заселялся в основном украинским кресть­янством. Эти переселенцы хорошо знали особенности хуторского хозяйства, а также подворного землепользования. Так, 96% крестьян, прибывших в Уссурийский край с 1882 по 1893 гг. из Украины, вели на родине подворное хозяйство⁴. Неудивительно, что здесь выход из общины шел заметно активнее, чем в Амурской области.

За первые три года действия «Временных правил» 1900 г. на Дальнем Востоке в администрацию края поступило 126 ходатайств о размежевании надельных земель от крестьян Амурской и Примор­ской областей.

Так, в 1900 г. по приговору крестьян селения Натальино Амурской области 2110 дес. надельной земли были поделены на 10 лет по «бойцам», в 1902 г. в 4 х селениях произошло подворное размежевание, в том числе в деревне Жариково часть надела из 10 550 дес. была разделена по дворам на 12 лет, часть — оставлена в распоряжение общества, а в 1903 г. уже 7 селений Амурской области перешло от общинного к подворному размежеванию⁵.

В 1901 г. военный губернатор Приморской области генерал лейтенант Н.М. Чичагов в отчете царю писал о необходимости поощрения существующего стремления крестьян к переходу к подворно наследственной системе землевладения⁶.

Дальневосточная земельная община в своем историческом развитии не могла миновать тех этапов, через которые проходила и сибирская община, с тем разве различием, что первая эволюционировала быстрее и прошла в 15—30 лет все стадии — от вольного до уравнительно наследственного землепользования — в порядке внутринадельного размежевания, т.е. отвода, по добровольному взаимному соглашению, каждому отдельному хозяину общинной земли в определенно очерченных границах.

Стремление к упорядочению своего землепользования преимущественно в формах размежевания надела на подворные участки особенно проявилось в Уссурийском крае в начале XX в. и к 1917 г. выражалось уже ходатайствами 164 селений о разверстании 1 064 833 дес., из которых получили удовлетворение свыше 60 селений⁷.

В Приморской области впервые в 1903 г. начался переход крестьянского общества от общинного землепользования к подворному в селении Воздвиженка⁸.
Воздвиженский сельский сход 2/3 голосов составил приговор о разделе надельной земли (12 016 дес. удобной земли) на подворные участки, который впоследствии служил образцом для других сельских обществ по аналогичному вопросу.

Приговором этим устанавливался по выделении выгона и неудобных земель, оставленных в общем пользовании, раздел на подворные участки в 2 х местах каждому хозяину — один для пашни, а другой — для сенокоса. Число подворных наделов определялось числом коренных семей — 123, зачисленных в селение на стодесятинные наделы, обычно называемые здесь «номером».

Ввиду того, что в числе 123 х семей, оказалось 19 многодушных, сельский сход постановил увеличить их наделы, добавив по 12,5 дес. удобной земли на каждую мужскую душу сверх нормального состава в 7 мужских душ. Таким образом, нормальные земельные наделы получили 104 семьи и 19 — увеличенные. Размер площади пахотной земли, вошедшей в нормальный надел, определился в 70 дес. и 10 дес. — сенокосной. Всего было нарезано 560 участков⁹.

Вторым селением, где было произведено в 1906—1907 гг. размежевание на подворные участки, было Лутковское.

Более подробно хотелось бы остановиться на содержании приговора Михайловского сельского общества, которое на своем сходе в конце 1909 г. обсуждало вопрос о разделе земли на подворные участки.

Вот, что говорилось в приговоре от 30 декабря 1909 г.: «Мы, нижеподписавшиеся крестьяне Приморской области Южно-Уссурийского уезда Михайловской волости Михайловского сельского общества, в присутствии нашего старосты Степана Сеся в количестве 167 домохозяев, имеющих право голоса на сходе (из 175), обсудив вопрос о замене общинного пользования землей наследственно подворным, постановили: заменить в нашем обществе общинное пользование землей наследственно подворным»¹⁰.

Разверстание земельного надела (20 212 дес.) произвести таким образом: всю наличную площадь земельного надела разделить на две части так, чтобы одна часть осталась в общем пользовании, а другая была бы поделена на подворные участки. В общем пользовании должны остаться: выгон, церковная площадь, общественная площадь у моста через р. Михайловку, четыре общественных усадьбы, р. Раковка с трехсаженными проездами и кустарником по ней, все имеющиеся в нашем наделе болота площадью свыше 25 дес., Камень-Рыболовский и Осиновский почтовые тракты шириной в 30 саженей, проселочные дороги шириной в 3 сажени, полевые в 2 сажени и межники в 1 сажень и др.

Границы выгона должны быть указаны уполномоченными общества; им же поручается указать и перечисленные выше угодья общего пользования.

В частном пользовании отдельных домохозяев должны остаться: усадьбы, пашня первого качества, пашня второго качества и сенокос второго качества.

Деление пахотной земли на три и сенокосной на две категории с образованием в каждой из указанных категорий подворных участков для каждого домохозяина по местным условиям имело свои преимущества: земельные угодья распределялись между домохозяевами, по возможности, равномерно, причем каждый домохозяин получал часть пахотной и сенокосной земли лучшего качества и менее затопляемой водой во время паводков в Уссурийском крае осенних наводнений.

Все существующие усадьбы решено было измерить и нанести на план. Нарезать из выгонной земли новые усадьбы на увале между долиной реки Бакарасевки и полосой отчуждения линии Восточно-Китайской железной дороги, по обеим сторонам Осиновского почтового тракта. В северной части селения Михайловки, между долинами рек Бакарасевки и Михайловки проложить новую улицу и нарезать по обеим ее сторонам новые усадьбы. К востоку от Никольского почтового тракта нарезать столько усадебных участков, сколько окажется возможным. Остальные дополнительные усадьбы предлагалось распланировать к западу от того же тракта. Все усадьбы, как застроенные, так и дополнительные, отмечалось в приговоре, считать равноценными с пашней первого качества. Распределение произвести жеребьевкой.

Пашней первого качества сход Михайловского сельского общества постановил считать существующие распашки и нераспаханные площади в следующих границах: от разъезда Дубининский до реки Репьевки по выгону; по реке Репьевке — вверх по течению; по суходольным границам с селениями Воздвиженкой и Дубками — до заимки крестьянина Антона Колбасы; отсюда граница идет через заимки крестьян Филиппа Ротозея, Андрея Кладкового, Павла Насыря, Константина Ганзы — до урочища Марусиной заимки. Пашней первого качества считать также равнину по левую сторону реки Раковки — от заимки крестьянина Иосифа Мартиненко до ружной земли и от сенокосной пади реки Раковки до половины увалов, окружающих эту равнину.

За основание раздела земельных угодий принималось, во первых, число номерных дворов в Михайловском сельском обществе и, во вторых, семейный состав этих дворов или семейств.

Номерными дворами или семействами было постановлено считать все коренные семьи, причисленные к селению Михайловке распоряжением местной переселенческой организации (из расчета не свыше 100 десятин на семью), затем семьи, принятые Михайловским сельским обществом на тех же основаниях по приемным приговорам, а также семьи, имеющие право получить подворные участки в силу правил, указанных правительственной властью.

Номерные дворы, подчеркивалось в приговоре, получают подворные участки на одинаковых для всех дворов основаниях, за исключением дворов, имеющих в своем составе свыше 7 душ мужского пола. Последние должны получать сверх нормы добавочные прирезки земли из такого расчета: 8 душные дворы — седьмую часть нормального надела; 9 душные — одну четвертую, 10  и 11 душные — половину, 12  и 13 душные — три четверти надела; 14 душные и выше — полный дополнительный надел.

Наличность мужских душ каждого двора решено было определять по списку, составленному к 1 января 1909 года и проверенному на сельском сходе 22 февраля 1909 года. Подворные участки во всех категориях земли, предназначенной в частное пользование, — жеребьевкой, за исключением пашни первого и второго качества, где подворные участки будут отводиться на месте заимки. Заимкой же считалась площадь пахотной земли данного домохозяина. Каждый домохозяин, имеющий распашки, получал, согласно приговору, только один подворный пахотный участок на месте его заимки.

Подлинный приговор был подписан 84 грамотными и 83 не­грамотными, а всего 167 домохозяевами и в том числе старостой села Михайловки крестьянином Степаном Сесем¹¹.

За первые пять лет действия правил в 19 селениях Дальнего Востока произошло размежевание надельных земель. В Приморской области за этот период было нарезано 24 хутора общей площадью 1761 дес.¹²

Размежевание крестьянских старожильческих наделов на Дальнем Востоке существенно отличалось от столыпинского разверстания общины в европейской части России. На дальневосточные области частично распространялись указ от 9 ноября 1906 г., закон от 14 июня 1910 г. и «Положение о землеустройстве» от 29 мая 1911 г. Как известно, согласно этим актам, в европейской России насильственно разрушалось общинное землепользование и насаждалось хуторское и отрубное землевладение.

На Дальнем Востоке внутринадельное размежевание, преследовавшее целью образовать хутора или отруба, имело место. Но, во первых, оно проводилось не иначе как с согласия самого размежевывавшегося крестьянского населения (не менее 2/3 членов сельского общества) и по его ходатайству (ст. 62 и 66 «Общего положения о крестьянах»), во вторых, все работы по межеванию осуществлялись за счет населения¹³.

Переход к подворно наследственному пользованию в каждом из селений носил длительных характер и иногда проходило несколько лет, пока идея разверстания осуществлялась нарезкой участков в натуре.

Особенностью производства работ по размежеванию земель на подворные участки в Приморской области являлось то обстоятельство, что если в других областях крестьянами оплачивался только труд землемера, то в Приморье в оплату частным землемерам входило и вознаграждение за рабочих, которых землемер нанимал самостоятельно.

С 1905 по 1912 гг. в Приморской области в 17 старожильческих селениях было размежевано 179 437 дес. Всего с 1909 по 1917 г. на внутринадельное размежевание Приморским областным переселенческим управлением 41 сельскому обществу было выдано ссуд на сумму — 124 127 руб., в среднем по 3000 руб. на каждое общество¹⁴.

К 1 января 1917 г. в Приморье было возбуждено ходатайств о внутринадельном размежевании 164 селениями, в них дворов 16 040, площадью 1 064 833 дес. Составлено землеустроительных проектов 61 селению с 6925 дворами на площади 452 358 дес. Принято сходами землеустроительных проектов 60 с 6814 дворами с площадью 442 060 дес., 22 селениям с 3836 дворами и 251 610 дес. выданы землеотводные документы¹⁵.

С 1901 по 1913 гг. более 40 селений Амурской области разделили свои земельные наделы на участки единоличного пользования с площадью 457 456 дес.¹⁶ Наиболее активно проводилась работа по внутринадельному размежеванию в области с 1914 г. Так, за один лишь этот год началось размежевание в 12 селениях на площади 137 881 дес. на сумму 136 940 руб.¹⁷ К этому времени в канцелярии Амурского переселенческого района находились приговоры 38 сельских обществ с площадью 267 028 дес.¹⁸ И только 49 селений с площадью 207 958 дес. до настоящего времени определенно не высказались за переход от общинного землепользования к подворно наследственному¹⁹.

Характерной особенностью внутринадельного размежевания в Амур­ской области являлось то, что здесь сельские общества весьма быстро приходили к соглашению о выборе форм раздела, стремясь получить землю по возможности в одном куске. В отношении же оснований раздела, наоборот, соглашения достигнуть было очень трудно. При яв­ной склонности большинства крестьян (бедняков и середняков — курсив