Н. М. Демуровой Сказки народов мира

e Как указывают Иона и Питер Оупи в «Оксфордском словаре детских стихов», соперничество между Львом и Единорогом насчитывает не одну тысячу лет. Полагают, что этот стишок появился в начале XVII в., когда в результате союза между Англией и Шотландией был принят новый британский герб, иа котором шотландский единорог и британский лев поддерживают, как и поныне, королевский геральдический щит.

f Если Кэрролл имел в виду соперничество между Гладстоном и Дизраэли (см. ниже примеч. h), тогда этот диалог приобретает очевидный смысл. Кэрролл, придерживавшийся в политике консервативных взглядов и не любивший Гладстона, сочинил две превосходные анаграммы из его полного имени William Ewart Gladstone: «Wilt tear down all images», «Wild agitator! Means well!» (см.: «The Diaries of Lewis Carroll», vol. II, p. 277).

g Белая Королева идет на поле с8. Ей, собственно, нечего бояться - Конь ей ничем не угрожает, тогда как она могла бы его взять. Этот глупый ход весьма для нее характерен.

h Современники Кэрролла полагают, что Лев и Единорог на рисунке Тенниела были задуманы как карикатуры на Гладстона и Дизраэли  {3}. Доказательств тому нет, но они и вправду напоминают карикатуры Тенниела из «Панча», изображающие этих двух политических деятелей, которые  часто выступали друг против друга.

j То есть «львиную долю» - выражение, взятое из басни Эзопа, в которой рассказывается о том, как звери делили добычу. Лев потребовал себе четверть как глава зверей, еще четверть - за свое несравненное мужество и еще одну четверть - для жены и детей. Что же до последней четверти, заключил Лев, любой из зверей может поспорить с ним из-за нее.

Глава VIII

«ЭТО МОЕ СОБСТВЕННОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ!»

Немного спустя шум постепенно затих, и наступила такая мертвая тишина, что Алиса в тревоге подняла голову. Вокруг не было видно ни души. Уж не приснились ли ей и Лев, и Единорог, и странные Англосаксонские Гонцы, подумала Алиса. Но на земле, у ее ног все еще лежало огромное блюдо, на котором она пыталась разрезать пирог.

- Значит, все это мне не приснилось! - сказала про себя Алиса. - А, впрочем, может, все мы снимся кому-нибудь еще? Нет, пусть уж лучше это будет мой сон, а не сон Черного Короля!

Подумав, она жалобно продолжала:

- Не хочу я жить в чужом сне! Вот пойду и разбужу его! Посмотрим, что тогда будет!

В эту минуту мысли ее были прерваны громким криком:

- Эй, остановись! Шах тебе! Шах!

Она подняла глаза и увидела, что на нее во весь опор несется Черный Конь, на котором, размахивая огромной дубинкой, сидит закованный в черные латы Рыцарь. Доскакав до Алисы, Конь остановился {a}.

- Ты моя пленница! - крикнул Рыцарь и свалился с коня.

Алиса попятилась; правда, она испугалась больше за него, чем за себя, и с волнением следила, как Рыцарь снова вскарабкался в седло. Усевшись поудобнее, он снова начал:

- Ты моя плен...

Но тут его прервал чей-то голос:

- Эй, остановись! Шах тебе! Шах!

Алиса удивленно оглянулась.

Это был Белый Рыцарь, сидящий на Белом Коне {b}. Он подскакал к Алисе и тоже свалился на землю, а потом снова вскарабкался в седло.

Рыцари сидели на своих Конях и молча смотрели друг на друга. Алиса с недоумением переводила взгляд с одного на другого.

- Это я взял ее в плен! - сказал, наконец, Черный Рыцарь.

- Да, но потом явился я и спас ее! - ответил Белый Рыцарь.

- Что ж, в таком случае придется нам решить спор в честном поединке, - предложил Черный Рыцарь, снимая с луки шлем в форме конской головы и надевая его на голову.

- Биться будем по всем правилам, конечно? - спросил Белый Рыцарь и тоже надел шлем.

- Я всегда бьюсь только так, - ответил Черный Рыцарь.

И они скрестили дубинки с такой силой, что Алиса в страхе спряталась за дерево.

- Интересно, - подумала она, робко выглядывая из своего убежища, - какие у них правила? Первое, по-моему, такое: если один Рыцарь ударит другого дубинкой, он сшибает его с лошади, а если промахнется - падает сам... А второе правило, должно быть, такое: дубинки надо держать обеими руками, как держат их Панч и Джуди, когда дерутся {c}. Как эти Рыцари гремят, когда падают на землю! Можно подумать, что дюжину каминных щипцов швыряют о каминную решетку. А Кони какие спокойные! Рыцари падают, залезают на них снова, а они и ухом не ведут!

Было еще одно правило, которого Алиса, видно, не заметила: когда Рыцари летели с коней, падали они всегда на голову. Этим и кончилась битва: оба Рыцаря ударились о землю головами и полежали немного рядышком. Патом они поднялись и пожали друг другу руки; Черный Рыцарь уселся в седло и ускакал.

- Блестящая победа, правда? - спросил, подъезжая к Алисе, Белый Рыцарь и перевел дыхание.

- Не знаю, - отвечала с сомнением Алиса. - Мне что-то не хочется, чтобы меня брали в плен. Я хочу быть Королевой.

- Ты ею и будешь, когда перейдешь через следующий ручеек, - сказал Белый Рыцарь. - Я провожу тебя до опушки, а потом вернусь обратно - такой у меня ход!

- Большое спасибо, - сказала Алиса. - Помочь вам снять шлем?

Самому Рыцарю это, видно, было не под силу. С большим трудом Алиса освободила его, наконец, из шлема.

- Вот теперь можно вздохнуть свободнее, - сказал Рыцарь, пригладил обеими руками взлохмаченные волосы и повернулся к Алисе. У него было доброе лицо и большие кроткие глаза {d}. Алиса подумала, что в жизни не видала такого странного воина.

На нем были жестяные латы - огромные, словно с чужого плеча, а на спине болтался вверх дном и с откинутой крышкой необычной формы деревянный ящик для писем. Алиса разглядывала его с большим любопытством.

- Я вижу, тебе нравится мой ящик, - приветливо заметил Рыцарь. - Это мое собственное изобретение! У меня в нем одежда и бутерброды. Надеваю я его, как видишь, вверх дном, и дождь в него не попадает.

- Зато все остальное из него выпадает ! - мягко сказала Алиса. - Вы знаете, что крышка у него открыта?

- Нет, - ответил Рыцарь, и тень досады скользнула по его лицу. - Значит, все мои вещи выпали! Тогда зачем он мне?

С этими словами он отстегнул ящик и размахнулся, чтобы бросить его в кусты, но тут, видно, в голову ему пришла какая-то мысль, и он осторожно повесил его на дерево.

- Догадываешься, зачем? - спросил он Алису. Алиса покачала головой.

- А вдруг пчелы совьют там гнездо - тогда у меня будет мед!

- Но у вас на седле висит улей... или что-то вроде улья, - сказала Алиса.

- Да, это очень хороший улей, - недовольно согласился Рыцарь. - Самого лучшего качества! Но пчелам он почему-то не нравится! У меня здесь есть еще и мышеловка. Видно, мыши отгоняют пчел. Или пчелы - мышей. Не знаю...

- А я как раз думала: зачем вам мышеловка, - сказала Алиса. - Трудно представить себе, что на Конях живут мыши...

- Трудно, но можно , - ответил Рыцарь. - А я бы не хотел, чтобы они по мне бегали.

- Видишь ли, - продолжал он, помолчав, - нужно быть готовым ко всему ! Вот почему у моего Коня на ногах браслеты.

- А это зачем? - заинтересовалась Алиса.

- Чтобы акулы не укусили, - ответил Белый Рыцарь. - Это мое собственное изобретение! Помоги-ка мне забраться на коня. Я выведу тебя на опушку. А это блюдо для чего?

- Для пирога, - сказала Алиса.

- Тогда давай прихватим его с собой, - предложил Рыцарь. - Оно нам очень пригодится, если мы найдем пирог. Подержи-ка суму - я его туда засуну...

Это оказалось нелегко. Алиса крепко держала суму в руках, но Белый Рыцарь был очень неловок: вместо того, чтобы положить в суму блюдо, он все падал в нее сам. Наконец, блюдо было втиснуто.

- Конечно, места там для него маловато, - заметил Рыцарь. - Сума битком набита подсвечниками, но что поделаешь!

И он подвесил суму к седлу, с которого свисали пучки моркови, каминные щипцы и еще всякая всячина.

- Надеюсь, волосы у тебя сегодня хорошо приклеены? - спросил Рыцарь, когда они тронулись в путь.

- Не лучше, чем всегда, - с улыбкой отвечала Алиса.

- Этого мало, - встревожился Рыцарь. - Ветер тут в лесу такой сильный, что прямо рвет волосы с корнем!

- А вы еще не придумали средства от вырывания волос? - спросила Алиса.

- Нет, но зато я придумал средство от выпадания , - отвечал Рыцарь.

- Какое же? Мне бы очень хотелось узнать!

- Берешь палочку и ставишь ее на голову, чтобы волосы вились вокруг нее, как плющ. Волосы почему падают? Потому, что свисают вниз . Ну а вверх падать невозможно! Это мое собственное изобретение! Можешь его испробовать, если хочешь!

Средство это показалось Алисе не очень-то хорошим, и она молча шла рядом, время от времени останавливаясь, чтобы помочь бедному Рыцарю, который не слишком-то хорошо держался на Коне.

Стоило Коню остановиться (а он то и дело останавливался), как Рыцарь тут же летел вперед, а когда Конь снова трогался с места (обычно он делал это рывком), Рыцарь тотчас падал назад. В остальном он совсем неплохо Держался в седле - только временами валился еще и набок. Падал он, как правило, прямо на Алису - поэтому она вскоре решила не держаться слишком близко к Коню.

В пятый раз помогая Рыцарю подняться с земли, она рискнула заметить:

- Вы, должно быть, не часто ездите верхом? Белый Рыцарь очень удивился.

- Почему ты так думаешь? - спросил он дрожащим от обиды голосом и залез в седло, держась одной рукой за Алисины волосы, чтобы не свалиться с другого бока.

- Если много ездить верхом, то не будешь так часто падать.

- Я езжу много, - отвечал Рыцарь торжественно. - Очень много!

- Ах, вот как! - сказала Алиса как могла сердечнее.

Больше она ничего не могла придумать. Они продолжали свой путь молча - Рыцарь ехал, крепко закрыв глаза, и лишь изредка что-то бормотал, а Алиса с тревогой ждала, когда он опять упадет.

- Великое искусство верховой езды, - сказал вдруг громко Рыцарь и взмахнул правой рукой,- заключается в том, чтобы держать...

Он замолчал так же внезапно, как и начал, потому что свалился головой вперед - прямо на дорожку, по которой шла Алиса. На этот раз она перепугалась и, помогая ему подняться, взволнованно спросила:

- Вы ничего себе не сломали?

- Ничего существенного,- отвечал Рыцарь, словно одно-два ребра не шли в счет. - Как я и говорил, великое искусство верховой езды заключается - в том, чтобы... правильно держать равновесие. Вот так...

Он отпустил узду и распростер руки в стороны, чтобы показать Алисе, что он имеет в виду, - на этот раз он упал навзничь, прямо под копыта своего Коня. И, пока Алиса ставила его на ноги, он, не переставая, бормотал:

- Я езжу много. Очень много!

Тут Алиса потеряла терпение.

- Нет, это просто смешно! - воскликнула она. - Вам бы ездить на деревянной лошадке! Знаете, такая... на колесиках!

- А что, у таких ход легче? - заинтересовался Рыцарь и обнял своего Коня обеими руками за шею. И хорошо сделал, а то свалился бы опять на землю.

- О, гораздо легче, - фыркнула Алиса.

- Достану себе такую лошадку, - задумчиво сказал Рыцарь. - Одну или две... Или несколько...

Наступило молчание. Немного спустя Рыцарь произнес:

- Я сделал много замечательных открытий. Ты, конечно, заметила, когда меня поднимала, что я о чем-то думал?

- Да, вид у вас был задумчивый , - согласилась Алиса.

- В этот миг я как раз изобретал новый способ перелезания через калитку. Хочешь послушать?

- Пожалуйста, - сказала Алиса вежливо.

- Вот как я до этого додумался, - продолжал Рыцарь. - Понимаешь, я рассуждал так: единственная трудность в ногах - как поднять их наверх. Голова и так наверху! Значит так: сначала кладем голову на калитку - голова, значит, уже наверху. Потом становимся на голову - тогда и ноги тоже наверху, правда? И перемахиваем на ту сторону!

- Конечно, если удастся это сделать, через калитку перелезешь, - сказала с сомнением Алиса. - Но вам не кажется, что все это не так-то просто?

- Я еще не пробовал, - отвечал серьезно Рыцарь, - и ничего не могу сказать наверняка... Но ты, пожалуй, права, это не очень просто...

Эта мысль его так огорчила, что Алиса поспешно переменила тему.

- Какой у вас шлем забавный! - весело заметила сна. - Это тоже ваше изобретение?

Рыцарь с гордостью поглядел на шлем, свисавший с седельной луки.

- Да, - ответил он. - Но я изобрел и другой, гораздо лучше этого. С виду он похож на огромную сахарную голову. Когда я падал с лошади, он упирался тут же концом в землю, так что падать мне было совсем недалеко. Одно нехорошо, конечно, было - я мог упасть и в него. Однажды так и случилось; хуже всего, что только я застрял в шлеме, как вдруг подъезжает второй Белый Рыцарь и надевает его на себя. Он думал, это его шлем...

Белый Рыцарь рассказывал все это так серьезно, что Алиса не посмела улыбнуться.

- Должно быть, шлем оказался ему до боли тесен, - проговорила она, едва сдерживая смех. - Ведь в нем сидели вы!

- Пришлось мне лягнуть его ногой, - отвечал Рыцарь без тени улыбки. - Тогда он, наконец, догадался снять шлем. Нелегко ему было вытащить меня оттуда, а ведь хватка у него крепкая, как... как... как... ром!

- Ну, это совсем другая крепость! - заметила Алиса.

- Уверяю тебя, тут были всякие крепости - и та, и эта!

В волнении Рыцарь воздел руки к небу - и тотчас вылетел из седла и шлепнулся головой в канаву. Алиса бросилась к нему. Падение было неожиданным - на этот раз ему удалось довольно долго продержаться в седле, и Алиса боялась, не ушибся ли он. Из канавы торчали одни лишь ноги, но, услышав, что он продолжает как ни в чем не бывало говорить, она успокоилась.

- Самые разные крепости, уверяю тебя! И все же с его стороны это было неосторожно - взять и надеть чужой шлем, да еще вместе с хозяином!

- Как это вы можете говорить вниз головой, да еще так спокойно? - спросила Алиса, вытаскивая его за ноги из канавы.

Рыцарь, казалось, очень удивился ее вопросу.

- Неважно, где находится мое тело, - сказал он. - Мой ум работает, не переставая. Чем ниже моя голова, тем глубже моя мысли! Да-да! Чем ниже - тем глубже!

Помолчав, он прибавил:

- Самым остроумным моим изобретением был новый пудинг! Я изобрел его, пока ел второе!

- И его успели приготовить на третье? - спросила Алиса. - Вот это быстрота !

- Нет , - протянул задумчиво Рыцарь, - на третье не успели! Не успели на третье !

- Значит, его приготовили на завтра? Вряд ли вам захотелось два пудинга в день?

- Нет, не на завтра ! - повторил Рыцарь все так же задумчиво. - На завтра не успели !

Он повесил голову и мрачно произнес:

- Боюсь, что его вообще не приготовили ! Боюсь, что его вообще никогда не приготовят! А какое это было остроумное изобретение!

- А из чего он делается? - спросила Алиса, желая хоть как-то его приободрить. Она увидела, что бедный Рыцарь совсем пал духом.

- В основном из промокашки, - отвечал Рыцарь со стоном.

- Боюсь, что это не очень-то вкусно...

- Одна промокашка, конечно, не очень вкусна, - прервал ее с волнением Рыцарь. - Но если смешать ее еще кое с чем - с порохом, например, или с сургучом - тогда совсем другое дело! Но здесь я должен тебя оставить...

Они вышли на опушку леса. Алиса вздрогнула от неожиданности - в эту минуту она думала только о пудинге.

- Ты загрустила? - огорчился Рыцарь. - Давай я спою тебе в утешение песню.

- А она очень длинная? - спросила Алиса. В этот день она слышала столько стихов!

- Она длинная, - ответил Рыцарь, - но очень, очень красивая! Когда я ее пою, все рыдают ... или...

- Или что? - спросила Алиса, не понимая, почему Рыцарь  вдруг остановился.

- Или... не рыдают {e}. Заглавие этой песни называется «Пуговки для сюртуков».

- Вы хотите сказать - песня так называется? - спросила Алиса, стараясь заинтересоваться песней.

- Нет, - ты не понимаешь, - ответил нетерпеливо Рыцарь. - Это заглавие так называется. А песня называется «Древний старичок».

- Мне надо было спросить: это у песни такое заглавие ? - поправилась Алиса.

- Да нет! Заглавие совсем другое. «С горем пополам!» Но это она только так называется !

- А песня эта какая ? - спросила Алиса в полной растерянности.

- Я как раз собирался тебе об этом сказать. «Сидящий на стене»! Вот какая это песня! Музыка собственного изобретения! {f}

С этими словами он остановил Коня, отпустил поводья и, медленно отбивая такт рукой, запел с выражением блаженства на своем добром и глупом лице.

Из всех чудес, которые видела Алиса в своих странствиях по Зазеркалью, яснее всего она запомнила это. Многие годы спустя сцена эта так и стояла перед ней, словно все это случилось только вчера: кроткие голубые глаза и мягкая улыбка Рыцаря, заходящее солнце, запутавшееся у него в волосах, ослепительный блеск доспехов, Конь, мирно щиплющий траву у ее  ног, свесившиеся на шею Коня поводья и черная тень леса позади - она запомнила все, все до мельчайших подробностей, как запоминают поразившую воображение, картину. Она прислонилась к дереву, глядя из-под руки на эту странную пару и слушая, словно в полусне, грустный напев {g}.

- А музыка вовсе не его изобретения, - подумала Алиса. - Я эту музыку знаю. Это песня «Я все вам отдал, все, что мог...» {h}.

Она стояла и внимательно слушала Рыцаря, но рыдать - не рыдала.

Я рассказать тебе бы мог,

Как повстречался мне

Какой-то древний старичок {4},

Сидящий на стене.

Спросил я: «Старый, старый дед.

Чем ты живешь? На что?»

Но проскочил его ответ

Как пыль сквозь решето.

- Ловлю я бабочек больших

На берегу реки,

Потом я делаю из них

Блины и пирожки

И продаю их морякам -

Три штуки на пятак.

И в общем, - с горем пополам,

Справляюсь кое-как.

Но я обдумывал свой план.

Как щеки мазать мелом,

А у лица носить экран.

Чтоб не казаться белым!

И я в раздумье старца тряс.

Держа за воротник:

- Скажи, прошу в последний раз,

Как ты живешь, старик?

И этот милый старичок

Сказал с улыбкой мне:

- Ловлю я воду на крючок

И жгу ее в огне,

И добываю из воды

Сыр под названьем бри.

Но получаю за труды

Всего монетки три.

А я раздумывал - как впредь

Питаться манной кашей.

Чтоб ежемесячно полнеть

И становиться краше.

Я все продумал, наконец,

И, дав ему пинка,

- Как поживаете, отец? -

Спросил я старика.

- В пруду ловлю я окуньков

В глухой полночный час

И пуговки для сюртуков

Я мастерю из глаз.

Но платят мне не серебром.

Хоть мой товар хорош.

За девять штук, и то с трудом,

Дают мне медный грош.

Бывает, выловлю в пруду

Коробочку конфет,

А то - среди холмов найду

Колеса для карет.

Путей немало в мире есть.

Чтоб как-нибудь прожить,

И мне позвольте в вашу честь

Стаканчик пропустить.

И только он закончил речь,

Пришла идея мне:

Как мост от ржавчины сберечь,

Сварив его в вине.

- За все, - сказал я, - старикан,

Тебя благодарю,

А главное - за тот стакан,

Что выпил в честь мою.

С тех пор, когда я тосковал.

Когда мне тяжко было.

Когда я пальцем попадал

Нечаянно в чернила.

Когда не с той ноги башмак

Пытался натянуть.

Когда отчаянье и мрак

Мне наполняли грудь,

Я плакал громко на весь дом

И вспоминался мне

Старик, с которым был знаком

Я некогда в краю родном,

Что был таким говоруном.

Таким умельцем и притом

Незаурядным знатоком -

Он говорил о том, о сем,

И взор его пылал огнем,

А кудри мягким серебром

Сияли над плешивым лбом.

Старик, бормочущий с трудом.

Как будто бы с набитым ртом.

Храпящий громко, словно гром.

 Сидящий на стене.

Пропев последние слова своей баллады, Рыцарь подобрал поводья и повернул Коня.

- Тебе осталось пройти лишь несколько шагов, - сказал он. - Спустишься под горку, перейдешь ручеек - и ты Королева! Но ты подождешь и помашешь мне вслед? - прибавил он, увидев, что Алисе не терпится перепрыгнуть через последний ручеек, отделяющий ее от заветной цели. - Я тебя долго не задержу. Как увидишь, что я доехал до поворота, махни мне платком. А то я боюсь совсем упасть духом.

- Конечно, я подожду, - сказала Алиса. - Спасибо вам за то, что вы меня проводили... И за песню... Она мне очень понравилась.

- Надеюсь, - проговорил Рыцарь с сомнением. - Только ты почему-то не очень рыдала...

Они пожали друг другу руки, и Рыцарь медленно поехал назад по лесной дороге.

- Боюсь, что он очень скоро упадет ... духом. Так, кажется, он сказал, - подумала Алиса, глядя ему вслед. - Ну, конечно! Опять упал... Но только не духом, а, как всегда, головой. Но на Коня он опять садится довольно легко, а Конь стоит как вкопанный, оттого, видно, что на него столько всего понавешено!

Так она размышляла, глядя, как Конь мерно трусит по дороге, а Рыцарь падает то в одну сторону, то в другую. После четвертого или пятого падения он подъехал к повороту, она помахала ему платком и подождала, пока он не скрылся из вида {i}.

- Надеюсь, это его приободрило, - подумала Алиса, сбегая с пригорка. - Последний ручеек - и я Королева! Звучит великолепно!

Еще несколько шагов - и она очутилась на берегу ручья.

- Наконец-то, восьмая линия! - воскликнула Алиса, прыгнула через ручеек

* * * * * * * * * * *

* * * * * * * * *

* * * * * * * * * * * и бросилась ничком на мягкую, как мох, лужайку, на которой пестрели цветы.

- Ах, как я рада, что я, наконец, здесь! Но что это у меня на голове? - воскликнула она и в страхе схватилась руками за что-то тяжелое, охватившее обручем голову.

- И как оно сюда попало без моего ведома? - спросила Алиса, сняла с головы загадочный предмет и положила к себе на колени, чтобы получше разглядеть.

Это была золотая корона {k}.

Примечания:

a Черный Конь пошел на e7; прекрасный ход в игре, идущей по правилам, ибо в одно и то же время он объявляет шах Белому Королю и угрожает Белой Королеве. Если Черный Конь останется на доске, Королеве конец.

b Белый Конь, выскочив на поле, занятое Черным Конем (это поле соседствует с Алисой с востока), объявляет по рассеянности шах; на деле он угрожает шахом разве что собственному Королю. [...]

c Возможно, Кэрролл в этом эпизоде подразумевает} что оба Коня, подобно Панчу и Джуди {1}, - всего лишь марионетки, приводимые в движение рукой невидимого шахматиста. Тенниел, в отличие от современных иллюстраторов текста, изобразил Рыцарей с дубинками, которые они держат так,  как полагалось их держать Панчу и Джуди.

d Исследователи Кэрролла полагают (и не без оснований), что в лице Белого Рыцаря писатель создал карикатуру на самого себя. У Кэрролла, так же как у Рыцаря, волосы были взлохмаченные, лицо - мягкое и доброе, глаза голубые и кроткие. Лучше всего, по-видимому, голова его работала тогда, когда он видел мир перевернутым вверх ногами. Подобно Рыцарю, он любил всякие хитроумные приспособления и «сделал много замечательных открытий». Он постоянно думал о «способах» сделать по-новому что-нибудь. Многие из его изобретений, подобно пудингу из промокашки у Белого Рыцаря, были очень оригинальны, но непрактичны. (Правда, десятилетиями позже, когда некоторые из его изобретений были повторены другими, они оказались вовсе не такими бесполезными.)

Среди изобретений Кэрролла - дорожные шахматы [...] доска для писания в темноте (он назвал их «никтограф»); коробочка для марок с двумя «живописными сюрпризами» [...] В его дневнике немало подобных записей:

«Мне пришло в голову, что можно придумать игру из букв, которые нужно передвигать на шахматной доске, пока они не сложатся в слова» (19 декабря 1880 г.).

Или:

В своей квартире Кэрролл держал для развлечения детей всевозможные игрушки: музыкальные шкатулки, кукол, заводных животных (медведя и летучую мышь, которая облетала комнату), различные настольные игры, «американский органчик», который играл, если через него прокручивали перфорированную бумажную ленту. Когда Кэрролл ехал куда-то, сообщает нам Стюарт Коллингвуд в его биографии, «каждый предмет был аккуратно завернут в бумагу, так что в его чемоданах было столько же бумаги, сколько других полезных вещей».

Стоит также отметить, что из всех, кого встретила Алиса в двух своих странствиях, один лишь Белый Рыцарь проявил к ней искреннюю симпатию и предложил ей помощь. Чуть ли не единственный, он говорит с ней учтиво и почтительно; и, как мы узнаем из текста, Алиса помнит его лучше всех, кого она встретила в Зазеркалье. Его печаль при расставании отражает, возможно, печаль Кэрролла при расставании с выросшей (прошедшей в Королевы) Алисой. Во всяком случае в этом эпизоде мы слышим яснее всего ту «грусть», которая, как пишет Кэрролл во вступительном стихотворении, «витает в сказке».

e В двузначной логике это могло бы послужить примером к закону исключенного третьего: утверждение верно либо нет, - третье исключается. В нескольких старых песенках-нонсенсах используется этот закон.

Жила-была старушка,

Вязала кружева,

И, если не скончалась -

Она еще жива {2}.

И ходит за грибами,

И вишню продает.

Живет одна старушка

И никому не лжет.

f Для человека, искушенного в логике и семантике, все это вполне понятно. Песня эта есть «Сидящий на стене»; она называется «С горем пополам»; имя песни - «Древний старичок»; имя это называется «Пуговки для сюртуков». Кэрролл здесь различает предметы, имена предметов и имена имен предметов. «Пуговки для сюртуков», имя имени, принадлежит к той области, которую в современной логике  именуют  «метаязыком».  Приняв соглашение о иерархии метаязыков, логикам удается избежать определенных парадоксов, которые мучили их со времен древних греков. См. интересную запись замечаний Белого Рыцаря символическими обозначениями, сделанную Эрнстом Нагелем (Earnest Nagel «Symbolic Notation, Haddocks' Eyes and the Dog-Walking Ordinance». J. R. Newman (ed.) The World of Mathematics. N. Y., v. III, 1956).

Менее специальный, но, однако, не менее обоснованный и увлекательный анализ этого отрывка дает Роджер Холмс (Roger W. Holmes. The Philosopher's Alice in Wonderland. Antioch Review, Summer 1959).

Профессор Холмс, заведующий кафедрой философии в Маунт Холиоук Колледж, полагает, что Кэрролл посмеялся над нами, когда заставил своего Белого Рыцаря заявить, что песня эта есть «Сидящий на стене». Разумеется, это не может быть сама песня, но лишь еще одно имя. «Чтобы быть последовательным, - заключает Холмс, - Белый Рыцарь, сказав, что песня эта есть ..., должен был бы запеть саму песню. Впрочем, последовательный или нет, Белый Рыцарь это драгоценнейший подарок, который Льюис Кэрролл преподнес логикам».

В песне Белого Рыцаря наблюдается некая иерархия, подобная зеркальному отражению зеркального отражения предмета. Белый Рыцарь, которого не могла забыть Алиса, тоже не может забыть другого чудака, который, возможно, также был карикатурой на Кэрролла, напоминая его некоторыми чертами; не исключено, что так Кэрролл видел самого себя: одиноким никем не любимым стариком.

g Песня Белого Рыцаря в первом кратком варианте была опубликована Кэрроллом анонимно в 1856 г. в журнале «Трейн» («The Train»). [...] В ней высмеивается  содержание  стихотворения  Уордсворта  «Решимость  и независимость».

...И вот - была ли это благодать,

Пославшая мне знак и наставленье -

Но тут, когда, не в силах совладать

С печалью, прерывая размышленья,

Я поднял взгляд: в немом оцепененье

Стоял старик, согнувшись над водой.

И был древнее он, чем может быть живой.

Так на вершине голой, может быть,

Огромный камень привлечет вниманье -

И смотрим мы, и пробуем решить,

Как он попал туда: его молчанье

Нам кажется исполненным сознанья,

Одушевленным: он, как зверь морской,

Что выполз на песок, расставшись с глубиной.

Таким, был тот - ни мертвый, ни живой,

В полудремоте старости глубокой,

Согбенный так, что ноги с головой

Почти сошлись, прийдя к черте далекой

Земного странствия - или жестокий

Груз бедствия, недуга, нищеты

Лег на спину его и исказил черты.

Он опирался. Посохом ему

Был крепкий сук с ободранной корою.

Прислушиваться к шагу моему

Над этой заволоченной водою

Не думал он, недвижен, как порою

Бывает облако под ветерком,

И если двинется - то вдруг и целиком.

Но вот он молча посох опустил

И дно пошевелил. И с напряженьем

Он вглядывался в возмущенный ил.

Как будто поглощенный трудным чтеньем.

И я по праву путника, с почтеньем.

Беседу начал, и ему сказал:

- Какой погожий день нам нынче бог послал.

Он отвечал. Сердечности живой

Его ответа кротости глубинной

Я поразился. И спросил его:

- Что привело вас в этот край пустынный?

Как сил достало для дороги длинной?

И в глубине его запавших глаз

Какой-то быстрый свет и вспыхнул, и погас.

Он начал слабым голосом, едва.

Но выверенно, медленно ступали

В живом порядке важные слова -

Так в простолюдье говорят едва ли.

Вы б царственною эту речь назвали.

В Шотландии она еще звучит,

Где божий и людской закон не позабыт.

Он рассказал, что он пришел сюда

Ловить пиявок. Бедность научила

Такому делу - полное труда,

Опасное - не всякому под силу,

Что сотни миль по топям, исходил он,

Ночуя там, где бог ему пошлет.

Но это честный труд и этим он живет.

Старик еще стоял и объяснял.

Но слабым шумом, глохнущим потоком

Казалась речь - я слов не различал.

И он, а своем величье одиноком -

Не снится ли он мне во сне глубоком?

Иль вестник он и послан, может быть,

Чтоб силы мне подать и веру укрепить.

Я вспомнил мысль мою о том, что страх

Убийственен, надежда неуместна,

О суете и о земных скорбях,

О гениях в их гибели безвестной.

И вновь я начал, чтобы речью честной

Конец моим сомненьям положить:

- Так это хлеб для вас? И этим можно жить?

Он, улыбаясь, повторил: - Брожу

От лужи к луже, от болот к болотам.

Ищу пиявок, под ноги гляжу

В прибрежный ил. Но вот еще забота:

Когда-то, - молвил, - было их без счета.

Теперь не так, ловить уже трудней.

И все же хватит мне по старости моей.

Пока он говорил - казались мне

И речь его, и взгляд в краю пустынном

Какими-то нездешними. В уме

Я видел: как он молча по трясинам

Идет, идет в смирении старинном...

Забылся я. И в этот миг как раз

Он кончил, помолчал и повторил рассказ.

И многое еще он рассказал

Все так же твердо, с точностью прекрасной.

Державно. И, когда он замолчал,

Я улыбнулся: кто бы угадал

В глубоком старце этот разум ясный?

- Господь! - сказал я. - Будь же мне в оплот!

Пусть нищий твой старик в душе моей живет.

h В печальных строках песни Белого Рыцаря  пародируются  строки Уордсворта «Я все сказал вам, все, что мог» и «Я все вам в помощь отдал» из менее известного стихотворения «Шипы». В них также звучит строка из стихотворения Томаса Мура {3} «Мое сердце и лютня» («Я все вам отдал, все, что мог»), которое было положено на музыку английским композитором Генри Раули Бишопом. Песня Белого Рыцаря воспроизводит метрику и рифмы Мура. «Белый Рыцарь, - писал Кэрролл в одном из писем, - задуман был таким, чтобы он мог быть и тем лицом, от имени которого написано стихотворение». На мысль о том, что это сам Кэрролл, наводят слова об умножении на десять в первом варианте этой песни. Вполне возможно, что Кэрролл думал о  любовном стихотворении Мура как о той песне, которую он в качестве Белого Рыцаря хотел бы, но не смел, предложить Алисе. Ниже следует полный  текст стихотворения Мура.

Я все вам отдал, все, что мог,

И беден дар мой был -

Лишь лютню я на ваш порог

Да сердце положил.

Лишь лютню - на ее ладах

Сама Любовь живет.

Да сердце - любящее так,

Как лютня не споет.

Пускай и песня, и любовь

Беды не отвратят -

Края печальных облаков

Они позолотят.

И если шум земных обид

Созвучья возмутил -

Любовь по струнам пробежит,

И мир, как прежде, мил.

Бертран Рассел в своей «Азбуке относительности» (гл. 3) цитирует эти четыре строки в связи с гипотезой Лоренца - Фицджералда, одной из ранних попыток объяснить неудачу опыта Майкельсона - Морли, который должен был обнаружить влияние движения Земли на скорость распространения  света. Согласно этой гипотезе, предметы претерпевают сокращения в направлении движения, но, поскольку все измерительные эталоны претерпевают аналогичные сокращения, они тем самым, подобно экрану Белого Рыцаря, мешают нам обнаружить изменение длины предметов. Те же строки цитируются Артуром Стэнли Эддингтоном в главе 2 его «Природы физического мира», но трактуются уже в более широком метафорическом смысле: природа всегда стремится скрыть от нас важнейшие факты своей структуры.

i Белый Рыцарь вернулся на поле f5, которое он занимал  перед столкновением с Черным Рыцарем.

k Алиса перепрыгнула через последний ручеек и заняла клетку d8. Для читателей, не знакомых с шахматами, следует заметить, что, когда пешка достигает последней горизонтали шахматной доски, она может по желанию игрока превратиться в любую фигуру. Обычно выбирают королеву, самую сильную из фигур.

Глава IX

КОРОЛЕВА АЛИСА

- Ах, как великолепно ! - воскликнула Алиса, - Я никогда и не думала, что так скоро стану Королевой.

И, помолчав, строго добавила (она любила себя пробирать):

- Но вот что я вам скажу, Ваше Величество: не пристало вам валяться тут на траве! Королевам должно вести себя с достоинством!

С этими словами она встала и прошлась по лужайке, поначалу весьма скованно, ибо ей было боязно, как бы корона не слетела у нее с головы, но потом смелее, успокаивая себя тем, что вокруг не было ни души.

- Если я и вправду Королева, - подумала Алиса вслух, - со временем я научусь с ней справляться!

Все было так странно, что она ничуть не удивилась, увидав, что с одной стороны от нее сидит Черная Королева, а с другой - Белая {a}. Ей очень хотелось спросить их, как они сюда попали, но она боялась, что это будет неучтиво. Подумав, она решила, что может, по крайней мере, спросить, кончилась ли шахматная партия.

- Скажите, пожалуйста... - начала она робко, взглянув на Черную Королеву.

Но Черная Королева не дала ей договорить.

- Никогда не заговаривай первой! - сказала она строго.

- Но, если бы все соблюдали это правило, - возразила Алиса, всегда готовая немного поспорить, - и, если бы никто не заговаривал первым и только бы ждал , пока с ним заговорят, а те бы тоже ждали, тогда бы никто вообще ничего не говорил, и значит...

- Нет, это просто смешно, - воскликнула Королева. - Неужели ты не понимаешь, дитя... - Тут она нахмурилась и почему-то замолчала, а подумав с минуту, решительно переменила тему.

- Как ты смела сказать: «Если я и вправду Королева...» Какое ты имеешь право так называть себя? Ты не Королева, пока не сдашь экзамена на Королеву! И чем скорее мы начнем - тем лучше!

- Я ведь только сказала: «если...» - жалобно проговорила бедная Алиса. Королевы переглянулись, и Черная Королева произнесла, передернув плечами:

- Она говорит , что только сказала: «если»!

- Но ведь она сказала гораздо больше! - простонала, ломая руки. Белая Королева. - Ах, гораздо, гораздо больше!

- Конечно, больше, - подхватила Черная Королева и повернулась к Алисе. - Всегда говори только правду! Думай, прежде чем что-нибудь сказать! И записывай все, что сказала!

- Я совсем не думала... - начало было Алиса, но Черная Королева нетерпеливо прервала ее.

- Вот это мне и не нравится! Ты должна была подумать! Как, по-твоему, нужен кому-нибудь ребенок, который не думает? Даже в шутке должна быть какая-то мысль, а ребенок, согласись сама, вовсе не шутка! Ты нас в этом не разубедишь, как ни старайся, хоть обеими руками!

- Я никогда никого не разубеждаю руками ! - возразила Алиса.

- Никто и не говорит, что ты разубеждаешь руками! - сказала Черная Королева. - Я и говорю: руками нас не разубедишь!

- Она в таком настроении, - прибавила Белая Королева, - когда обязательно нужно с кем-то спорить . Неважно о чем - только бы спорить!

- Злобный, отвратительный нрав! - заметила Черная Королева. Наступила неловкая пауза.

Ее прервала Черная Королева: повернувшись к Белой Королеве, она сказала:

- Приглашаю вас сегодня на обед к Алисе!

Белая Королева слабо улыбнулась и произнесла:

- А я приглашаю вас !

- Я, правда, про обед ничего не знаю, - заметила Алиса, - но если сегодня я даю обед , то гостей, по-моему, приглашать должна я .

- Мы долго ждали, пока ты догадаешься нас пригласить, - заметила Черная Королева. - Но ты, видно, уроков хороших манер не брала!

- Манерам на уроках не учат, - сказала Алиса. - На уроках учат арифметике и всякому такому...

- Сложению тебя обучили? - спросила Белая Королева. - Сколько будет один плюс один плюс один плюс один плюс один плюс один плюс один плюс один плюс один плюс один?

- Я не знаю, - ответила Алиса. - Я сбилась со счета.

- Сложения не знает, - сказала Черная Королева. - А Вычитание знаешь? Отними из восьми девять.

- Этого я не знаю, но зато...

- Вычитания не знает, - сказала Белая Королева. - А Деление? Раздели буханку хлеба ножом - что будет?

- По-моему... - начала Алиса, но тут вмешалась Черная Королева.

- Бутерброды, конечно, - сказала она. - А вот еще пример на Вычитание. Отними у собаки кость - что останется?

Алиса задумалась.

- Кость, конечно, не останется - ведь я ее отняла. И собака тоже не останется - она побежит за мной, чтобы меня укусить... Ну, и я, конечно, тоже не останусь!

- Значит, по-твоему, ничего не останется? - спросила Черная Королева.

- Должно быть, ничего.

- Опять неверно, - сказала Черная Королева. - Останется собачье терпение!

- Не понимаю...

- Это очень просто, - воскликнула Черная Королева. - Собака потеряет терпение, верно?

- Может быть, - отвечала неуверенно Алиса.

- Если она убежит, ее терпение останется, верно? - торжествующе воскликнула Королева.

- А, может, оно тоже убежит, только в другую сторону? - спросила без тени улыбки Алиса.

Про себя же она подумала:

- Какой вздор мы несем!

- Арифметику совсем не знает! - закричали обе Королевы в один голос.

- А сами вы знаете? - спросила Алиса, внезапно поворачиваясь к Белой Королеве.

Ей было обидно, что Королевы так к ней придирчивы. Белая Королева охнула и закрыла глаза.

- Прибавить я еще могу, - сказала она, - если мне дадут подумать. Но отнять - ни под каким видом !

- Азбуку ты, надеюсь, знаешь? - спросила Черная Королева.

- Конечно, знаю, - отвечала Алиса.

- И я тоже, - прошептала Белая Королева. - Будем повторять ее вместе. Хорошо, милочка? Открою тебе тайну - я умею читать слова из одной буквы! Великолепно , правда? Но не отчаивайся! И ты со временем этому научишься!

Тут в разговор снова вмешалась Черная Королева.

- Перейдем к Домоводству, - сказала она. - Откуда берется хлеб? Отвечай!

- Это я знаю , - радостно начала Алиса. - Он печется...

- Печется? - повторила Белая Королева. - О ком это он печется?

- Не о ком , а из чего , - объяснила Алиса. - Берешь зерно, мелешь его...

- Не зерно ты мелешь, а чепуху! - отрезала Белая Королева.

- Обмахните ее, - сказала с тревогой Черная Королева. - А то у нее от умственного напряжения начнется жар!

И они принялись обмахивать ее ветками и не успокоились до тех пор, пока Алиса не попросила их перестать, так как волосы у нее совсем растрепались.

- Ну, вот теперь она вне опасности, - сказала Черная Королева. - А Языки ты знаешь? Как по-французски «фу ты, ну ты»?

- А что это значит? - спросила Алиса.

- Понятия не имею!

Алиса решила, что на этот раз ей удастся выйти из затруднения.

- Если вы мне скажете, что это значит, - заявила она, - я вам тут же переведу на французский!

Но Черная Королева гордо выпрямилась и произнесла:

- Королевы в сделки не вступают!

- Лучше бы они в споры не вступали, - подумала Алиса.

- Не будем ссориться! - забеспокоилась Белая Королева. - Скажи мне лучше, отчего бывает молния?

- От грома, - ответила без промедления Алиса. В чем-чем, но в этом она была совершенно уверена. Впрочем, она тут же поправилась:

- Нет, нет, наоборот!

- Не поправляйся! - сказала Черная Королева. - Что сказано - то сказано. Пеняй теперь на себя!

- Кстати, - проговорила Белая Королева, опуская глаза и нервно ломая руки, - на прошлой неделе в пятницу была такая гроза! То есть, я хотела сказать - в пятницы!

Алиса удивилась.

- У нас , - сказала она, - больше одной пятницы разом не бывает!

- Какое убожество! - фыркнула Черная Королева. - Ну а у нас бывает шесть, семь пятниц на неделе! А иногда зимой мы берем сразу десять ночей - чтоб потеплее было!

- Разве десять ночей теплее, чем одна? - рискнула спросить Алиса.

- В десять раз теплее, конечно!

- Но, вероятно, и в десять раз холоднее ! - заметила Алиса.

- Совершенно верно! - вскричала Черная Королева. - В десять раз теплее и в десять раз холоднее! Точно так же, как я в десять раз тебя богаче и в десять раз умнее! {b}

Алиса вздохнула и не стала спорить.

- Похоже на загадку без ответа! - подумала она.

- Шалтай-Болтай тоже так думает, - проговорила тихо, словно про себя, Белая Королева. - Он как раз подошел к нашей двери со штопором в руках...

- Что ему было нужно? - спросила Черная Королева.

- Он сказал, что хочет зайти, - продолжала Белая Королева, - потому что ему нужен гиппопотам. Но в то утро у нас ничего такого в доме, к сожалению, не оказалось.

- А в остальные дни? - удивилась Алиса.

- Только по четвергам, - отвечала Королева.

- Я знаю, зачем он приходил, - сказала Алиса. - Он хотел наказать рыбок, потому что... {c}

Тут Белая Королева снова ее прервала.

- Такая была гроза, такая гроза! Ты даже в мыслях такого представить себе не можешь!

(- Конечно, не может , - заметила Черная Королева. - Да у нее и мыслей-то нет!)

- Часть крыши унесло, и в дом набился гром! Он раскатывался по всем комнатам, сшибая столы и стулья! Я так испугалась, что собственное имя забыла!

- В такую минуту я бы и не пыталась его вспомнить! - подумала Алиса. - К чему оно?

Вслух, однако, она этого не сказала, чтобы не обидеть бедную Королеву.

- Ваше Величество должно извинить бедняжку, - сказала вдруг Черная Королева Алисе, взяв Белую Королеву за руку и нежно ее поглаживая. - Она очень добрая, но всегда говорит глупости! Просто не может иначе!

Белая Королева робко взглянула на Алису; Алиса чувствовала, что должна ее утешить, но, как она ни ломала себе голову, ничего не могла придумать.

- Она не получила никакого воспитания, - продолжала Черная Королева. - И все же она добра на диво! Погладьте ее по головке! Увидите, как она обрадуется.

Но Алиса не осмелилась последовать ее совету.

- Немножко дружеского участия... и папильотки в волосы... и она станет совершенно неузнаваемой!

Белая Королева глубоко вздохнула и положила голову к Алисе на плечо.

- Я так хочу спать ! - простонала она.

- Устала, бедняжка! - сказала Черная Королева. - Пригладьте ей волосы! Одолжите ей свой спальный чепчик! И спойте ей колыбельную!

- У меня с собой нет чепчика, - возразила Алиса и попыталась пригладить Белой Королеве волосы. - И я не знаю никакой колыбельной.

- Придется мне самой ее убаюкивать, - вздохнула Черная Королева и запела {d}:

На груди Алисы дамы засыпают,

Пир еще не начали, нас не приглашают.

А как пир закончится - мы все пойдем на бал:

Алиса с королевами, и стар и мал.

- Запомнили слова? - спросила она и положила голову к Алисе на другое плечо. - А теперь убаюкайте меня ! Я что-то тоже спать захотела.

Не прошло и минуты, как обе Королевы крепко спали, да еще и храпели к тому же!

- Что же мне делать? - подумала Алиса, в замешательстве оглядываясь по сторонам. Головы Королев скатились, словно два тяжелых шара, ей на колени. - Такого еще ни с кем не бывало! Стеречь двух спящих Королев! История Англии не знает подобного случая! Ну, конечно, не знает! Ведь в Англии никогда не было сразу двух Королев!

- Ах, ну проснитесь же, наконец! - воскликнула она нетерпеливо. Но в ответ раздалось лишь мерное похрапывание.

С каждой минутой оно становилось все мелодичнее, все отчетливее, и, наконец, стало ясно, что это песенка - можно даже было разобрать слова; Алиса так заслушалась, что совсем не заметила, как две тяжелые головы исчезли с ее колен.

Она стояла перед огромной дверью с аркой, над которой большими буквами было написано «КОРОЛЕВА АЛИСА»; по обеим сторонам двери свисали ручки звонков - над одним стояло «Для гостей», а над другим «Для слуг».

- Дослушаю песенку до конца, - подумала Алиса, - а потом позвоню. Только в какой звонок мне звонить?

Она задумалась.

- Я не гостья, но я и не служанка. Нужен еще один звонок с надписью: «Для Королевы».

В эту минуту дверь приотворилась, из-за нее высунулось какое-то существо с длинным клювом и прошипело:

- Прием отменяется до послезавтрашней недели!

И с грохотом захлопнуло дверь.

Алиса долго стучала и звонила, но все было напрасно. Наконец, старый Лягушонок, сидевший невдалеке под деревом, встал и медленно заковылял к Алисе. На нем был костюм ярко-желтого цвета и огромные сапоги.

- В чем дело? - спросил он хриплым басом.

Алиса рассерженно повернулась.

- Где привратник? - гневно начала она. - Почему никто не подходит к двери?

- К какой двери? - спросил Лягушонок.

Он говорил так спокойно и неторопливо, что Алиса чуть не затопала на него ногой.

- К этой, конечно!

Лягушонок уставился на дверь большими грустными тусклыми глазами, потом подошел поближе и потер ее пальцем, словно проверял, не сходит ли краска, и снова уставился на Алису.

- Как это: «никто не подходит к двери»? - переспросил он. - Ты же к ней подошла!

Он так хрипел, что Алиса с трудом разбирала слова.

- Не понимаю, что вы говорите, - сказала она.

- Чего ж тут не понять? - ответил Лягушонок. - Небось, я по-английски говорю. Или, может, ты оглохла? Как по-твоему, где ты стоишь?

- Ах, оставьте, - отмахнулась Алиса. - Я в нее колочу, а все без толку!

- Зря колотишь, - пробормотал Лягушонок. - Так ведь она и осерчать может!

С этими словами он подошел к двери и изо всех сил пнул ее своим огромным сапогом.

- Не тронь е - проговорил он, задыхаясь. - И она тебя не тронет! И он, вернулся, прихрамывая, на свое место.

В эту минуту дверь широко распахнулась, и пронзительный голос запел:

Королева Алиса на праздник зовет {e}:

- Собирайся скорей, Зазеркальный народ!

На высоком престоле в блестящем венце

Королева Алиса вас ждет во дворце!

И сотни голосов подхватили припев:

Так наполним бокалы и выпьем скорей!

Разбросаем по скатерти мух и ежей

В кофе кошку кладите, а в чай - комара,

Трижды тридцать Алисе ура!

Голоса нестройно прокричали «Ура!», и Алиса подумала:

- Трижды тридцать - девяносто! Интересно, кто-нибудь там считает или нет?

Потом снова наступило молчание, и тот же пронзительный голос запел второй куплет:

И сказала Алиса: - Зазеркальный народ!

Счастлив тот, кто с тремя Королевами пьет.

Это редкое счастье, великая честь -

За обеденный стол с Королевами сесть!

И хор снова подхватил:

Так нальем же в бокалы чернила и клей,

И осушим их залпом за наших гостей.

Вина с пеплом мешай, веселись до утра!

Девяностожды девять ура!

- Девяностожды девять! - повторила в отчаянии Алиса. - Этого мне никогда не сосчитать! Войду-ка я лучше в дом!

И она вошла. В зале тотчас воцарилась мертвая тишина.

Алиса пошла вдоль столов, беспокойно поглядывая по сторонам. Тут собрались звери, птицы и даже цветы - гостей было много, не менее пятидесяти персон.

- Как хорошо, что они пришли сами, без приглашения, - подумала Алиса. - Я бы не знала, кого приглашать, а кого нет.

Во главе стола стояли три кресла; в одном сидела Белая Королева, в другом - Черная, а кресло между ними было свободно. Алиса уселась в него, смущенная всеобщим молчанием; ей так хотелось, чтобы кто-нибудь заговорил.

Наконец, Черная Королева сказала:

- Вы опоздали - мы уже съели суп и рыбу. Она махнула рукой и крикнула:

- Несите мясо!

И слуги поставили перед Алисой блюдо с бараньим боком. Алиса посмотрела на него с тревогой - ей никогда раньше не приходилось резать мясо.

- Вы, я вижу, робеете, - сказала Черная Королева. - Разрешите мне представить вас этому боку. Знакомьтесь! Алиса, это Бараний Бок. Бок, это Алиса...

Бараний Бок поднялся с блюда и поклонился Алисе; та тоже  ему поклонилась, так и не решив, смешно это или страшно.

- Я вам отрежу по кусочку? - спросила она Королев и взяла в руки нож и вилку.

- Как можно? - запротестовала Черная Королева. - Вас только что познакомили, а вы уже на него с ножом! Унесите Бок!

И слуги тотчас же его унесли, а взамен принесли сливовый пудинг.

- Я не хочу знакомиться с пудингом, - быстро сказала Алиса, - а то так мы вообще не пообедаем. Отрезать вам по кусочку?

Но Черная Королева посмотрела исподлобья и произнесла:

- Знакомьтесь! Пудинг, это Алиса. Алиса, это Пудинг. Унесите пудинг!

И слуги тотчас же схватили Пудинг со стола, так что Алиса даже не успела ему поклониться.

- Впрочем, почему это одна Черная Королева здесь распоряжается? - подумала она и, решив посмотреть, что получится, крикнула:

- Слуги! Принесите Пудинг!

И тут же, словно по мановению волшебной палочки фокусника, Пудинг снова оказался перед ней. Он был такой огромный, что Алиса опять немножко оробела. Но она взяла себя в руки, отрезала кусок и подала его Черной Королеве.

- Какая наглость! - сказал Пудинг. - Интересно, что бы ты сказала, если бы я отрезал от тебя кусок? Мерзкое ты создание!

Он произнес эти слова густым и жирным голосом. Алиса в ответ не могла сказать ни слова: она только смотрела на него широко раскрытыми глазами.

- Скажи ему что-нибудь! - воскликнула Черная Королева. - Ведь это смешно: Пудинг говорит, а ты молчишь!

- Знаете, мне сегодня читали столько стихов, - начала Алиса робко, ибо она заметила, что стоило ей открыть рот, как в зале воцарилась тишина и все взоры обратились на нее. - И во всех стихах было что-нибудь про рыб... Как странно, правда? Интересно, почему здесь так любят рыб?

Она обращалась к Черной Королеве, и та ответила, хоть как-то и невпопад.

- Кстати, о рыбах... - медленно и торжественно произнесла она прямо в ухо Алисе. - Ее Белейшее Величество знает премилую загадку, всю в стихах - и всю сплошь о рыбах! Пусть она ее загадает, хорошо?

- Ее Чернейшее Величество очень добры, - проговорила Белая Королева в другое ухо Алисы. - Я сделаю это с восторгом ! Вы разрешите?

- Прошу вас, - сказала Алиса учтиво.

Белая Королева засмеялась от радости и погладила Алису по щеке. Потом она начала:

Изловить эту рыбку нетрудно -

Ребенку под силу.

И купить эту рыбку нетрудно -

Гроша бы хватило.

А в тарелку ее положить -

Так и вовсе безделка.

Потому что она, как известно,

Родится в тарелке.

- Рыбку мне принеси!

- Принести ее вам? Это можно.

- Крышку с рыбки сними!

- Ах, увольте, мне так это сложно, -

Будто клеем приклеена крышка... Теперь

Отгадайте загадку:

Легче рыбку наружу извлечь или нам,

Обнаружить отгадку? {f}

- Даю тебе минуту на размышление! - сказала Черная Королева.Л мы пока выльем за твое здоровье!

- Здоровье Королевы Алисы! - завопила она во весь голос.

И все гости тут же выпили, хоть и несколько странно: кто нахлобучил себе на головы бокалы, словно колпаки, и слизывал то, что текло по щекам, кто опрокинул графины с вином и, припав к краю стола, пил все, что лилось на пол. А три каких-то существа (очень похожих на кенгуру) забрались в блюдо с жарким и лакали соус.

- Словно свиньи в корыте! - подумала Алиса.

- Ты должна произнести благодарственную речь, - сказала  Черная Королева, взглянув исподлобья на Алису.

- Мы тебя поддержим, не беспокойся, - шепнула Белая Королева. Алиса послушно встала, хоть сердце у нее и похолодело.

- Большое спасибо, - ответила она тоже шепотом, - я и сама справлюсь.

- Это будет совсем не то! - решительно заявила Черная Королева. Пришлось Алисе покориться.

(«Они так навалились на меня с двух сторон, - говорила она потом сестре, дойдя в своем рассказе до этого места, - словно хотели меня раздавить к лепешку!»)

Ей, и вправду, пришлось нелегко: Королевы поддерживали ее под локти и так давили с обеих сторон, что чуть не подбросили в воздух.

- Я поднялась, чтобы выразить вам свою благодарность... - начала Алиса.

И тут она действительно оторвалась от пола и поднялась на несколько дюймов в воздух, однако, успела схватиться за край стола и снова опуститься на пол.

- Берегись! - завопила Белая Королева, вцепившись обеими руками Алисе в волосы. - Сейчас что-то будет!

И тут (как говорила потом Алиса) началось что-то несусветное. Свечи вдруг вытянулись до потолка, словно гигантские камыши с фейерверком наверху. Бутылки схватили по паре тарелок и вилок - хлопая тарелками, словно крыльями, и перебирая вилками-ногами, они разлетелись в разные стороны.

- Совсем как птицы, - успела подумать Алиса в начавшемся переполохе.

В эту минуту она услышала у себя за спиной хриплый хохот  и, оглянувшись, чтобы посмотреть, что случилось с Белой Королевой, увидала, что вместо Королевы в кресле сидит Бараний Бок.

- А я здесь! - закричал кто-то из суповой миски.

Алиса снова обернулась. Доброе, круглое лицо Королевы улыбнулось ей из миски и исчезло в супе {g}.

Нельзя было терять ни минуты. Кое-кто из гостей повалился уже в блюда с едой, а половник шел по столу к Алисе и нетерпеливо махал ей рукой, чтобы она уступила ему кресло.

- Довольно! - закричала Алиса. - Я больше не могу!

Она вскочила, ухватила скатерть обеими руками и сдернула ее со стола. Блюда, тарелки, гости, свечи - все полетело на пол.

- Ну, а вас ... - закричала Алиса, в сердцах поворачиваясь к Черной Королеве, которая, как ей казалось, была всему виновницей. Но Королевы рядом не было: она стала маленькой, как кукла, и крутилась по столу, ловя свою шаль, которая волочилась за ней словно хвост.

В другое время Алиса очень бы этому удивилась, но сейчас она была слишком рассержена, чтобы чему-то еще удивляться.

- Ну, а вас ... - повторила Алиса и схватила Королеву как раз в тот миг, когда она прыгнула на севшую на стол бутылку, - вас я просто отшлепаю, как котенка! {h}

Примечания:

a Черная Королева только что встала на поле Короля, так что две Королевы находятся теперь по обе стороны от Алисы. Белый Король при этом оказался под «шахом», но ни одна из сторон не обращает на это ни малейшего внимания.

b Не сразу замечаешь, что Черная Королева употребляет прилагательные «богатый» и «умный» как антонимы (типа «теплый» - «холодный»).

c Алиса вспоминает песню Шалтая-Болтая (гл. VI), в которой он, вооружившись штопором и ватерпасом, намеревался наказать рыбок за то, что они ему не повиновались.

d Кэрролл пародирует здесь известную колыбельную:

Баюшки, на ели мальчик засыпает,

А подует ветер - люльку раскачает,

Ветка обломилась, полетела колыбель -

Падает и люлька, и дитя, и ель.

e Это стихотворение пародирует песню Вальтера Скотта «Красавчик Данди» из его пьесы «Проклятие рода Деворгойл». [...]

[Вот как звучит припев песни у Вальтера Скотта:]

Так наполни стаканы и чаши налей,

И людей созывай, и седлай лошадей,

И ворота открой, и с дороги сойди:

Это скачут шотландцы за славным Данди.

f Ответ на это стихотворение-загадку: устрица. «Справочник по Льюису Кэрроллу» (с. 95) отмечает, что в английском журнале «Фан» («Fun») 30 октября 1878 г. на с. 175 был напечатав стихотворным ответ на загадку Белой Королевы (четыре строфы, выдержанные в том же размере). Стихотворение неизвестного автора было предварительно послано Кэрроллу, который его отредактировал. Приведем последнюю строфу отгадки (цит. по «Справочнику»«):

Если острым ножом

Мы раскроем кастрюльку-загадку -

Из-под крышки мы УСТРИЦ возьмем,

А под крышку положим отгадку.

g Белая Королева уходит от Алисы на поле a6. С точки зрения обычной шахматной партии ход этот противоречит правилам, ибо он не избавляет Белого Короля от шаха.

h Алиса берет Черную Королеву, объявляя законный шах и мат Черному Королю, который проспал всю партию, ни разу не сдвинувшись с места. Победа Алисы придает всей сказке легкий дидактический оттенок, ибо белые фигуры известны своей добротой и кротостью в отличие от черных, которые славятся мстительностью. На этом сновидение кончается; однако вопрос о том, чей же это был сон, Алисы или Черного Короля, так и остается открытым.

Глава X ПРЕВРАЩЕНИЕ  

С этими словами она схватила Черную Королеву и стала трясти ее изо всех сил.

Черная Королева и не думала сопротивляться, только лицо ее сморщилось и стало совсем маленьким, а глаза округлились и позеленели. Алиса все трясла и трясла ее, а Королева у нее в руках становилась все меньше... и мягче... и толще... и пушистее... и

Глава XI ПРОБУЖДЕНИЕ  

... и в самом деле оказалось, что это просто котенок !

Глава XII ТАК ЧЕЙ ЖЕ ЭТО БЫЛ СОН?  

- Ваше Чернейшее Величество зря так громко мурлычет, - сказала Алиса котенку почтительно, но строго и протерла глаза. - Ты меня разбудила, Китти, а мне снился такой чудесный сон! И ты там со мной была - в Зазеркальной стране. Помнишь?

У котят есть одна неприятная привычка (как заметила однажды Алиса): что им ни говори, они в ответ всегда мурлычат.

- Вот если бы они мурлыкали вместо «да», а мяукали вместо «нет», тогда с ними можно было бы иметь дело! Но разве можно разговаривать с человеком, когда тебе отвечают всегда одно и то же?

Котенок опять замурлыкал, но что он хотел этим сказать - неизвестно.

А Алиса принялась перебирать шахматные фигурки, лежащие на столе. Наконец, она нашла Черную Королеву, села на коврик у камина и поставила ее перед котенком, чтобы они посмотрели друг на друга.

- Признавайся, Китти! - закричала Алиса и с торжеством захлопала в ладоши. - Вот в кого ты превратилась!

(«Но Китти на Королеву и не взглянула, - рассказывала она потом сестре. - Отвернулась в сторону и притворилась, что даже ее и не видит! Правда, вид у нее при этом был несколько виноватый. По-моему, все же Черной Королевой была она !»)

- А ну-ка, выпрямись! - воскликнула с веселым смехом Алиса. - Пока думаешь, что... промурлыкать, делай реверанс! Это экономит время, помнишь?

Она схватила Китти на руки и легонько поцеловала.

- В честь того, что ты была Черной Королевой!

- Снежинка, милая! - сказала она, поглядывая на Снежинку, которая все так же послушно подвергалась умыванию. - Когда это Дина вас, наконец, отпустит , Ваше Белейшее Величество? Теперь понятно, почему я видела вас такой растрепанной в своем сне! Послушай, Дина! Тебе известно, что ты умываешь Белую Королеву? Ты должна обращаться с ней почтительно, а ты что делаешь?

- Интересно, а Дина в кого превратилась? - продолжала Алиса, устраиваясь поудобнее на коврике и задумчиво глядя на котят. - Признайся, Дина, ты была Шалтаем-Болтаем? По-моему , да... Только подожди,  не рассказывай об этом своим друзьям... Я все еще сомневаюсь.

- Кстати, Китти, если ты и вправду была вместе со мной в моем сне, ты, верно, заметила одну вещь... очень приятную для тебя! Я столько слышала стихов, и все про рыб! Завтра утром я устрою тебе настоящий пир! Ты будешь завтракать, а я буду читать тебе про Моржа и Плотника, чтоб ты вообразила, что ешь устриц, милая!

- Послушай, Китти, давай-ка поразмыслим, чей же это был сон! Это вопрос серьезный, милая, так что перестань , пожалуйста, лизать лапу! Тебя ведь умыли сегодня! Понимаешь, Китти, сон этот приснился либо мне, либо Черному Королю. Конечно, он мне снился - но ведь и я ему снилась! Так чей это был сон? Неужели Черного Короля, Китти? Кому же это знать, как не тебе? Ты ведь была его женой, милочка! Ах, Китти, помоги мне решить ! Оставь на минуту свою лапу!

Но Китти, негодница, принялась за другую лапу, притворяясь, что не слы- шит Алису.

Как же, по-твоему , чей это был сон?

А х, какой был яркий день! {a}

Л одка, солнце, блеск и тень,

И везде цвела сирень.

С естры слушают рассказ,

А река уносит нас,

П леск волны, сиянье глаз.

Л етний день, увы, далек.

Э хо смолкло. Свет поблек.

З имний ветер так жесток.

Н о из глубины времен

С ветлый возникает сон,

Л егкий выплывает челн.

И опять я сердцем с ней -

Д евочкой ушедших дней,

Д авней радостью моей.

Е сли мир подлунный сам

Л ишь во сне явился нам,

Л юди, как не верить снам?

КОНЕЦ

a В этом заключительном стихотворении, одном из лучших поэтических произведений Кэрролла, он вспоминает лодочную прогулку с тремя девочками Лидделл, когда он впервые рассказал «Алису в Стране чудес». В нем далеким отзвуком звучат темы зимы и смерти из  стихотворного  вступления  к «Зазеркалью». Это песня Белого Рыцаря, вспоминающего Алису до того, как она отвернулась и побежала вниз по холму, глядя вперед ясными глазами, чтобы перепрыгнуть через последний ручей и стать взрослой женщиной. Стихотворение написано в форме акростиха: из первых букв каждой строки складывается имя - Алиса Плэзнс Лидделл.  ПРИМЕЧАНИЯ  ОБОСНОВАНИЕ ТЕКСТА  

Первое издание «Алисы в Стране чудес» было напечатано издательством Макмиллана в типографии «Оксфорд Юниверсити Пресс» (Oxford University Press) в 1865 г. Иллюстратор Дж. Тенниел был недоволен качеством иллюстраций в этом издании, в результате чего Кэрролл отказался от заказа (судя по всему, тираж еще не поступал в продажу). Примерно 48 экземпляров этого издания были переплетены и разосланы Кэрроллом в подарок друзьям. Однако, отказавшись от заказа, Кэрролл попросил вернуть эти экземпляры и отослал их в детские больницы. Из этого первого издания сохранилось 20 экземпляров (два из них сейчас потеряны), а также экземпляр верстки, переплетенный наборщиком.

Кэрролл передал заказ фирме «Ричард Клей энд Санз» (Richard Clay and Sons), не сделав сколько-нибудь значительных изменений в тексте; в декабре 1865 г. книга вышла в свет (датирована 1866 г.) (Lewis Carroll. Alice's Adventures in Wonderland. L., Macmillan, December 1865 (1866). В это издание Кэрролл внес несколько мелких изменений, большая часть которых вошла в переиздание 1867 г.

При жизни автора «Алиса в Стране чудес» неоднократно переиздавалась, однако никаких сколько-нибудь существенных изменений в тексте не было произведено. К изданию 1886 г. Кэрролл написал короткое предисловие и увеличил одно стихотворение с шести до шестнадцати строк (см. примеч. d, с. 84-85). Издание 1897 г., вышедшее за год до смерти Кэрролла, было им собственноручно исправлено и снабжено предисловием.

«Сквозь Зеркало и Что там увидела Алиса» вышло в свет в декабре 1871 г. (датировано 1872 г.) (Lewis Carroll. Through the Looking-Glass and What Alice Found There. L., Macmillan, December 1871 (1872)). В последующих переизданиях Кэрролл лишь исправил несколько опечаток в тексте, а также написал послесловия к изданиям 1871 и 1876 гг. К изданию 1897 г. Кэрролл написал короткое предисловие.

Издание 1897 г., в которое вошли обе сказки Кэрролла, считается каноническим текстом, оно  воспроизводилось  в  академическом  издании «Оксфордской серии английского романа» (Lewis Carroll. Alice's Adventures in Wonderland and Through the Looking Glass and What Alice Found There. Edited with an Introduction by Roger Lancelin Green. Oxford University Press, 1971. Oxford English Novels Series).

В основу нашего издания положено последнее прижизненное издание обеих сказок, выверенное Кэрроллом (текст сличен с  академическим  изданием «Оксфордской серии английского романа»), и «Аннотированная «Алиса»« Мартина Гарднера (Martin Gardner. The Annotated Alice, NY, 1960). О ПЕРЕВОДЕ СТИХОВ  

Приступая к работе над сказками Кэрролла в начале 60-х годов, мы включили в текст переводы С. Я. Маршака, давно уже ставшие достоянием русской культуры. Для издания 1967 г. остальные стихи перевела Д. Г. Орловская. Три года спустя Дины Григорьевны Орловской не стало. Труд по подготовке стихотворной части настоящего издания взяла на себя Ольга Александровна Седакова. Таким образом, за исключением отдельных, специально оговоренных случаев, переводы стихов в этом издании осуществлены С. Я. Маршаком, Д. Г. Орловской и О. А. Седаковой.

С. Я. Маршаку принадлежат переводы стих. «Папа Вильям», «Морская кадриль», «Шалтай-Болтай» в тексте самих сказок.

Д. Г. Орловской принадлежат переводы стихотворений в тексте обеих сказок Нэролла: «Июльский полдень золотой», «Цап-царап сказал мышке», «Лупите своего сынка», «Дитя с безоблачным челом», «Бармаглот», «Раз Труляля и Траляля», «Морж и плотник», «Зимой, когда белы поля», «Вел за корону смертный бой со Львом Единорог», «Сидящий на стене», «Королева Алиса на праздник зовет», «Загадка Белой Королевы», «Ах, какой был яркий день».

О. Л. Седаковой принадлежат переводы стихов в тексте сказок: «Как дорожит своим хвостом», «Еда вечерняя», «Ты мигаешь, филин мой», «Дама Червей», «Колыбельная», а также стихотворные переводы в комментарии Гарднера и «Приложениях», за исключением специально оговоренных случаев.  СКВОЗЬ ЗЕРКАЛО И ЧТО ТАМ УВИДЕЛА АЛИСА  

1 Dramatis personae. - Эта страница отсутствовала в издании 1897 г. Р. Л. Грин восстановил ее по первому изданию 1872 г. (перепечатана также в «народном» издании («People's Edition») в 1887 г.).

ОБЪЯВЛЕНИЕ

Р. Л. Грин сообщает, что это объявление было напечатано на отдельном листе, вложенном в экземпляры первого завода второго тома «Сильви и Бруно», 1893; возможно, оно было вложено также в следующий завод - шестьдесят первая тысяча - «Зазеркалья». Погрешности печати, о которых идет речь, были на деле минимальными, однако Кэрролл с присущей ему щепетильностью счел для себя необходимым выкупить весь тираж.

1 ...рабочие институты... - центры самообразования промышленных и сельскохозяйственных рабочих; были широко распространены в Англии со времен чартистского движения 30-х - 40-х годов XIX в.

2 «Напасти» - намек на поэму Кэрролла «Охота на Снарка», имеющую подзаголовок «В восьми напастях».

1 Дитя с безоблачным челом... - В этом стихотворном посвящении Кэрролл вновь обращается к Алисе Лидделл.

2 Хоть лето кончилось, но пусть / Его не блекнут краски... - В этих строках Кэрролл вспоминает «Алису в Стране чудес» и обстоятельства ее написания.

3 Дыханью зла и в этот раз / Не опечалить мой рассказ. - В оригинале последняя строка читается двояко. The pleasance of our fairy-tale буквально означает [не омрачит] «радость нашей сказки». В то же время Pleasance (счастье, радость) - второе имя Алисы Лидделл. Тем самым Кэрролл выражает также и надежду, что ее не коснутся ни зло, ни печаль

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

1 ...а «зелюки» - на последнем. - В оригинале поясняются слова «slithy», «gyre», «gim ble», «rath».

Глава I

ЗАЗЕРКАЛЬНЫЙ ДОМ

В колледже Крайст Черч, где преподавали Кэрролл и Лидделл, в честь этого праздника разводили костер на одной из площадок.

2 Макдоналд, Джордж (1824-1905) - английский писатель и поэт.

3 ...зеркальных отражений. - Среди тех, кто использовал прием, русский поэт С. Г. Фруг (1860-1916). Приведем для примера его стихотворение «Зеркало» (1899), где используется прием «зеркального отражения»:

О грядущем ни намека,     Мысли свет и сердца жар

О минувшем - ни следа...    Не пленив мечтой напрасной,

Отражается всегда Ей,     холодной и прекрасной,

Лишь обманчиво глубоко     Подношу я этот дар.

С их зеркальной глубиной    И мерцанье грез лучистых,

Все в очах лазурно-чистых:   И созревшей страсти зной -

И созревшей страсти зной,   Все в очах лазурно-чистых

И мерцанье грез лучистых.   С их зеркальной глубиной

Подношу я этот дарЛишь обманчиво глубоко

Ей, холодной и прекрасной.   Отражается всегда...

Не пленив мечтой напрасной   О минувшем - ни следа.

Мысли свет и сердца жар.    О грядущем ни намека.

4 «Ирландский бык» - см. эссе Марии Эджворт (1767-1849) «Эссе об ирландских быках» (Maria Edgeworth. Essay on Irish Bulls. L., 1802).

5 Киплинг, Редьярд (1865-1936) - английский поэт и писатель; «Столки и Ко» (1899) - повесть о школьных годах писателя, в которой он сам и его друзья фигурируют под вымышленными именами.

6 Дадаисты - представители модернистского течения начала XX в., объединяющего художников и писателей (главным образом во  Франции  и Германии).

7 Стайн, Гертруда (1874-1946) - американская писательница, известная своими авангардистскими экспериментами в области поэтической и прозаической формы.

8 Нэш, Огден (1902-1971) - американский поэт-юморист.

Глава II

1 Пойду-ка я назад! - П. Хит замечает по этому поводу: «Неудачи Алисы в данном случае, подобно неудачам героев Кафки, вызваны не ошибками в исполнении задуманного, а неправильным методом подхода. Нередко тем же объясняются философские и научные трудности. Когда все пути ведут прочь от намеченной цели, заканчиваясь все тем же препятствием, наступает время задаться методологическими вопросами и пересмотреть условия самой задачи. То, что кажется неразрешимым под одним углом, не представляет сложности под другим, как со временем поймет и Алиса» (с. 141).

2 Джеймс (Джемс), Уильям (1842-1910) - американский философ и психолог.

3 Неужели мы не стронулись с места ни на шаг? - По поводу этих строк Эликзэндер Тейлор пишет: «Не подлежит сомнению, что множество остроумных и глубокомысленных вещей, сказанных об этом беге, совершенно справедливы. Возможно, Кэрролл здесь предвосхищает Эйнштейна. Возможно, он действительно представляет здесь духовные странствия Алисы, в результате которых она оказывается там же, откуда ушла. Однако в основе этого эпизода лежит математический фокус. В нашем мире скорость есть частное от деления расстояния на время: s = d : t. В «Зазеркалье», однако, скорость есть частное от деления времени на расстояние. При большой скорости время велико, а расстояние мало. Чем выше скорость, тем меньше пройденное расстояние. Чем быстрее бежала Алиса во времени, тем более она оставалась на том же месте в пространстве» (Alexander L. Taylor. Through the Looking-gass. - AA, p. 225).

Глава III

ЗАЗЕРКАЛЬНЫЕ НАСЕКОМЫЕ

1 Тенниел, Джон (1820-1914) - иллюстратор обеих сказок об Алисе. Был известен также как живописец и политический карикатурист. В течение полувека (с 1850 г.) совместно с Джоном Личем был ведущим карикатуристом журнала «Панч» («Punch»).

2 ...из этой главы не сохранилось ничего. - Так называемая глава о шмеле была куплена в 1898 г. после смерти Кэрролла неким «неизвестным джентльменом». Долгое время ее считали безвозвратно потерянной, однако в 1974 г. на известном лондонском аукционе Сотби были проданы (за 1700 фунтов) исключенные Кэрроллом уже в верстке страницы этой главы.

Английское общество Льюиса Кэрролла, желая приобрести эту главу для Национальной библиотеки, начало разыскивать  человека,  купившего  эти страницы. Недавно их поиски увенчались успехом. Этим человеком оказался Норман Армор-младший из Манхэттана, позволивший Обществу Льюиса Кэрролла издать главу о шмеле (750 экземпляров в твердых обложках; остальное по подписке для членов Общества). Возглавил комиссию по публикации Эдвард Гилиано; комментарий и вступление написал Мартин Гарднер. В августе 1977 г. книга увидела свет.

3 Но я могу вам сказать, как их зовут. - А они, конечно, идут, когда их зовут? - небрежно заметил Комар. - Нет, по-моему, не идут. - Тогда зачем же их звать, если они не идут? - В этом диалоге отголоском звучат шекспировские строки («Генрих IV», часть I, III, 1):

Глендаур

Я духов вызывать могу из бездны.

Xотспер

И я могу, и каждый это может.

Вопрос лишь, явятся ль они на зов.

(Пер Е. Бируковой)

4 Впрочем, она тут же успокоилась, сообразив, что перед ней не два куля а... - Конец этой главы в оригинале - feeling sure that they must be... - явно рифмуется с названием следующей главы - Tweedledum and Tweedledee. Мы постарались это передать: «не два куля, а - Траляля и Труляля». Тот же прием использован в заглавиях заключительных главок: Shaking и Waking. Мы передали их следующим образом: «Превращение» (речь здесь идет о том, как Черная Королева превращается в котенка) - «Пробуждение».

Глава IV

1 Но я молчу, ища названья для / Отличья Труляля от Траляля. - Английские фольклористы Иона и Питер Оупи отмечают в своем классическом труде об английских народных песенках, что последние две строки приписывают также Александру Попу и Джонатану Свифту (lona and Peter Opie. The Oxford Dictionary of Nursery Rhymes. Oxford, 1951).

2 Гуд, Томас (1799-1845) - английский поэт, автор знаменитой «Песни о рубашке», «Моста вздохов» и других стихотворений о бедственном положении трудящихся. Был известен также своими юмористическими стихами, которые нередко сам иллюстрировал.

3 Пристли, Джон Бойнтон (род. в 1894 г.) - английский писатель.

4 ...И горько плакали они, / Взирая на песок: / - Ах, если б кто-нибудь убрать / Весь этот мусор мог! - Исследователи не раз указывали на органическую близость нонсенса Кэрролла психологии детей раннего возраста. Интересна запись, которую находим в одном из писем Марии Эджворт, которая вместе со своим отцом Ричардом Ловеллом  Эджвортом  была  одной  из зачинательниц экспериментальной педагогики. Восхищаясь глубиной детских вопросов, М. Эджворт приводит в качестве примера следующий: «Кто посыпал пляж песком?» См. также: Л. С. Выгодский. Воображение и творчество в детском возрасте. М., 1967.

5 И молвил Морж: «Пришла пора / Подумать о делах: / О башмаках и сургуче, / Капусте, королях...» - Свою первую книгу О. Генри (1862-1910) назвал «Короли и капуста» (1905). В ней он выполняет обещание, данное Моржом, так и не рассказавшим бедным устрицам ни о башмаках и сургуче, ни о капусте и королях. У О. Генри в его книге есть глава «Башмаки», в ней фигурируют сургуч и некоторые другие из упомянутых Моржом тем. Сам О. Генри так пишет об этом в «Присказке Плотника», открывающей книгу: «Так что, видите, нам есть о чем рассказать. Пожалуй, неразборчивому уху Моржа эта повесть полюбится больше всего, потому что в ней и вправду есть и корабли, и башмаки, в сургуч, и капустные пальмы, и (взамен королей) президенты» (пер. К. Чуковского).

6  Беркли,  Джордж   (1685-1753)   -   английский   философ субъективно-идеалистического направления.

7 Джонсон, Сэмюэл (1709-1784) - английский лексикограф, критик, поэт.

8 ...пример бесконечно убывающей последовательности. - Этот мотив использован в пьесе американского драматурга Эдварда Олби (род. в 1928 г.) «Крошка Алиса» (1964).

Глава V

1 Коллинз, Уилки Уильям (1824-1889) - английский романист.

2 Фитцджералд, Скотт Ф. (1896-1940) - американский писатель.

3 ...Болванщик из «Страны чудес». - П. Хит замечает по поводу рисунка Тенниела к этой стр.: «Дар провидения, который проявляет здесь сэр Джон Тенниел, не менее замечателен, чем тот, которым владеет Белая Королева. На его рисунке, конечно, изображен не кто иной, как недавно скончавшийся выдающийся философ, отбывавший тюремное заключение circa [около - лат.] 1918, где он и написал «Введение в математическую философию» (с. 177). В 1918 г. Рассел был заключен в тюрьму за пацифистскую  деятельность. Прославленное «Введение» вышло в 1919 г.

Рассел, Бертран (1872-1970) - английский ученый и философ.

4 Теперь ты понимаешь, как все здесь происходит! - П. Хит пишет по этому поводу: «Может возникнуть впечатление, что события здесь происходят в обратном порядке. Но проще предположить, что здесь, как и выше, нормальный ход событий предопределен и заранее известен Королеве, которая поэтому реагирует на грядущие события истерией, психосоматическим кровотечением и т. д.» (с. 179). Другого мнения придерживается советский психолог профессор С. Г. Геллерштейн (см. с. 259-266).

Гертуллиан (155-220) - латинский автор, один из первых отцов церкви.

5 Не зарывай! Не зарывай! - кричала Овца... - Возможно, во время одной из лодочных прогулок по реке Алису Лидделл также привели в замешательство эти слова, употребляемые в гребле. Судя по всему, она не слишком хорошо гребла. Недаром в стихотворном вступлении к «Стране чудес» Кэрролл написал:

В неловких маленьких руках

Упрямится весло...

Овца на деле просит Алису отводить весла назад по воздуху, а не «зарывать» их в воду.

Глава VI

1 Баум, Фрэнк - см. примеч. 4, с. 338.

2 Оккам, Уильям (1290-1349) - английский философ.

3 Джойс, Джеймс (1882-1941) - английский писатель. Роман «Поминки по Финнегану» был опубликован в 1939 г.

Глава VII

ЛЕВ И ЕДИНОРОГ

1 Уилсон, Энгус (род. в 1913 г.) - английский писатель. Роман «Англосаксонские позы» был опубликован в 1956 г.

2 Никто меня не обгонит! - Здесь, как и ранее, Кэрролл обыгрывает понятие получившее у логиков название «пустого множества».

3 Гладстон, Уильям Эварт (1809-1898) - английский политический деятель и писатель; лидер партии либералов, четырежды премьер-министр  Англии (1808-1874;  1880-1885;  1885-1886;  1892-1893).  Дизраэли,  Бенджамин (1804-1881) - английский политический деятель и писатель; лидер партии консерваторов; - в 1868 г., а затем с 1874 по 1880 гг. - премьер-министр Англии.

4 Вид со старого моста не имеет себе равных... - Возможно, название пьесы американского драматурга Артура Миллера «Вид с моста» (1955) навеяно этим эпизодом. Если это так, пьеса приобретает дополнительные обертоны, придающие ей особую выразительность.

Глава VIII

«ЭТО МОЕ СОБСТВЕННОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ!»

1 Панч и Джуди - герои английского народного кукольного театра. Кэрролл, с детства любивший кукольный театр и даже смастеривший свой собственный, хорошо знал эту сварливую супружескую пару, то и дело, к вящей радости зрителей, вступавшую в драку.

2 ...если не скончалась / Она еще жива. - Стишки такого рода, как сообщают нам супруги Оупи в «Оксфордском словаре детских стихов», в которых содержалось «очевидное положение, составляющее самую Суть Истины», были чрезвычайно популярны в XVII и XVIII вв.

3 Мур: Томас (1779-1852) - английский поэт-романтик.

4 Какой-то древний старичок... - В песне Белого Рыцаря Хорас Грегори видит решительное развенчание романтического идеализма Уордсворта.  Он сопоставляет песню не со стихотворением «Решительность и независимость», как это делает Гарднер, а с «Одой о бессмертии» и в подтверждение своей точки зрения цитирует центральные строфы.

И пусть сиянья, явленного тут

Уже глаза мои не обретут,

Пускай ничто не возвратит живым

Той славы трав и торжества листвы.

Не скорби, душа. Найди

Силу в том, что позади:

Связано сродством сердечным,

Бывшее пребудет вечным.

«К тому времени, когда Рыцарь заканчивает свою балладу, - пишет Грегори, - мы уже оставили далеко позади «Оду о бессмертии», пройдя сквозь нее, подобно Алисе, прошедшей в Зазеркалье. Меж тем Льюис Кэрролл меняет направление свой критики Уордсворта, переходя от косвенных аллюзий к развернутому пародированию определенного стихотворения. Между «Одой» и размышлениями о Ловце пиявок (герой «Решительности и независимости». - И. Д.) - расстояние, которое почти не поддается измерению, так они близки и так далеки; мы ощущаем, как начинают дрожать и рассыпаться, словно обрушившийся Лондонский мост, все наши изначальные представления о добре и зле, связанные с образами Руссо и невинным ликом ребенка» (АА, с. 136).

Н. М. Демурова  ОТ РЕДАКЦИИ

Две сказки английского писателя Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране чудес» и «Сквозь Зеркало и Что там увидела Алиса» (или «Алиса в Зазеркалье») давно уже стали достоянием мировой культуры. Их судьба уникальна: написанные для детей, они не только вошли в классику литературы? для взрослых, но и вызывают в наши дни самое кристальное внимание представителей гуманитарных и естественных наук. Интерес этот неслучаен, ибо создатель этих сказок, Чарлз Лютвидж Доджсон, выступавший в литературе под именем Льюиса Кэрролла, был профессиональным математиком, немало размышлявшим над различными аспектами математики и смежных с нею проблем, которые в середине прошлого века еще не оформились в самостоятельные науки. Кэрролл предвосхитил и на интуитивном уровне постиг многое из того, что лишь десятилетия спустя стало достоянием науки; его научные прозрения нашли свое особое выражение в тексте сказок. «Алиса в Стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье», таким образом, возникли на пересечении двух планов, планов художественного и  естественнонаучного мышления, что и объясняет своеобразие этого памятника и широту интереса к нему.

В академическое издание «Алисы в Стране чудес» и «Алисы в Зазеркалье» включены тексты обеих сказок в сопровождении комментария Мартина Гарднера, раскрывающего, в частности, их научный смысл, а также  воссоздающего литературный, полемический и биографический фон обеих сказок. В комментарии Гарднера внесены некоторые сокращения: они касаются объяснений редких английских слов, ныне не понятных даже англичанам, но переданных в переводе, объяснений английских острот и каламбуров, параллельных мест, из документов, цитируемых в статьях Честертона, Де ла Мара и др., деталей, экранизаций и театральных постановок «Алисы в Стране чудес» в Соединенных Штатах и пр.

В раздел «Дополнения» вошли недавно найденный эпизод из «Алисы в Зазеркалье», исключенный Кэрроллом из корректуры, а также работы известных писателей и ученых, комментирующих различные стороны личности и творчества Кэрролла. Это, с одной стороны, такие видные представители английской художественной литературы, как Г. К. Честертон, Вирджиния Вулф, Уолтер Де ла Map, которые воссоздают облик Кэрролла и интерпретируют его творческий метод. С другой стороны, это видные представители научного знания, которые комментируют сказки Кэрролла с позиций современной науки. Сюда относятся работы как зарубежных (математика М. Гарднера), так и отечественных ученых (математика Ю. А. Данилова, физика Я. А. Смородинского, психолога С. Г. Геллерштейна).

**********************************************************************************************