Н. Н. Илькевич борис лепский и «красноармейская правда» 1938 – 1939 гг. Следственные материалы
Лепский был в близких отношениях с врагом народа Авербахом, состоял в РАППе и, одно время, даже был руководителем областной писательской организации
жүктеу/скачать 484.5 Kb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Редакция до сих пор не очищена от врагов. C Лепским у меня были отношения товарищеские, деловые.
- Понимаю всю невыгодность своего положения сейчас, после всех последних дел, но я получил достаточный урок, когда меня сняли с политработы и уволили из РККА.
- Хочу, чтобы парторганизация мне поверила, что я честный человек и буду честно работать на новом месте.
- До последнего времени в редакции орудовал враг народа Коробочко. Лепский больше всех знал его, но не сумел и его разоблачить.
- Нужно изгнать из редакции всех сомнительных людей. В частности нельзя доверять коменданту
- В парторганизации имеются Молчалины. В частности сегодня мне очень не понравилось выступление т. Шатерника. Между тем, о Крючкине и Шатернике имеются сигналы, которые надо как можно быстрее проверить.
- Линия Лепского была бесхребетной. Он примиренчески относился к тем делам, которые творились врагами народа. Не было у него принципиальности и остроты в постановке вопроса.
- Пуокр до последнего времени не руководит газетой.
- НИКИФОРОВ: КРЮЧКИН
- РЕШЕНИЕ ЗАКРЫТОГО ПАРТИЙНОГО СОБРАНИЯ редакции «Красноармейская правда» от 15 июля 1938 г.
- Парторганизация постановляет
- 7. Парторганизация считает установленным, что бывший заместитель редактора «Красноармейской правды» Лепский за время пребывания в Смоленской рапповской организации и на должности заместителя редакции
- Вопрос: Расскажите, при каких обстоятельствах Вы познакомились с Авербахом.
- Вопрос: Как часто Вы встречались с Авербахом Ответ
- За последний период редакция была на 80% засорена шпионами, соцчуждым и деклассированным элементом
- « следствие по делу закончено и ознакомил с материалами следствия »
- «С обвин[ительным] заключением согласен. Лепского предать суду по ст[атье] 58 – 10 ч 1 УК »
Лепский был в близких отношениях с врагом народа Авербахом, состоял в РАППе и, одно время, даже был руководителем областной писательской организации. Редакция до сих пор не очищена от врагов. <…> C Лепским у меня были отношения товарищеские, деловые. <…> ВОПРОС: Скажите прямо ваше мнение о Лепском. Заслуживает ли он политического доверия. КРЮЧКИН: Я давно говорил Шаверину, что Лепскому не доверяю. ЛЕПСКИЙ: Главная моя вина это то, что я был окружен врагами и не всех их смог разоблачить, проявил политическую слепоту, в частности по отношении к Тутункину, Авербаху, Македонову, Завьялову41. Я сам разделял некоторые ошибки РАППА, в этом тоже признаю свою вину. Всех врагов, которые меня окружали, я сам перечислил в своих документах42. Вторая моя вина в том, что я не рассмотрел гнилую линию Шифрина, которую он проводил в газете. В этом я проявил либерализм. Что касается моего отношения к Тутункину, то всем известно, что я жил с ним не в ладах. О моих литературных связях скажу, что[,] работая в ЛОКАФ43 и РАППЕ, я разделял некоторые ошибки этих организаций, но после постановления ЦК ВКП (б), я эти ошибки осознал. Я не сумел разглядеть врагов, орудовавших в литературной организации Западной области. Все газеты, которые я подписывал, по-моему, не могут вызывать сомнений, я готов отвечать за их содержание и сейчас. Коробочко я считал полным ничтожеством, бездарным и пустым человеком и никакой связи с ним не имел. Понимаю всю невыгодность своего положения сейчас, после всех последних дел, но я получил достаточный урок, когда меня сняли с политработы и уволили из РККА. Хочу, чтобы парторганизация мне поверила, что я честный человек и буду честно работать на новом месте. О Крючкине знаю случай, когда к нему в редакцию приходил Кропачев. Это было уже в то время, когда дело Кропачева разбиралось в партийном порядке. Будучи тесно связан с СКО44, Крючкин не мог разоблачить орудовавших там врагов. ХАРИТОНЕНКО: Новые события и факты в жизни парторганизации говорят о том, что у коммунистов, партийной организации в целом была притуплена бдительность. Арестован враг народа Коробочко, исключен из партии Шифрин. Газета раньше проводила вредительскую линию. Редактировал газету фактически Лепский. Но он, как заместитель редактора, не ставил перед парторганизацией вопроса о линии газеты. Лепский был близок с врагами, орудовавшими в литературной организации. Он их не сумел разоблачить. Лепскому нужно предъявить особо жесткие требования, считаю, что его нужно исключить из партии. До последнего времени в редакции орудовал враг народа Коробочко. Лепский больше всех знал его, но не сумел и его разоблачить. Крючкин более или менее правильно понял задачи этого собрания, что нельзя сказать о Шатернике. Шатерник не проявил настойчивости при разборе дела Шифрина, был у него наповоду. Материалы о Крючкине и Шатернике нужно расследовать и на ближайшем партсобрании разобрать. Нужно изгнать из редакции всех сомнительных людей. В частности нельзя доверять коменданту <…> ЧЕРНЕВИЧ: <…> Работаю я в редакции с 1932 г. В близости к врагам народа никогда не был. Но я, как коммунист, несу ответственность за то, что не смог разглядеть врагов, орудовавших в редакции, в частности в партотделе, где я непосредственно работал. <…> Лепский с Тутункиным жил как будто не в ладах, но в партийном порядке вопрос о нем не ставил. Газета больше трех месяцев проводила вражескую линию, линию Уборевича в вопросах соцсоревнования. Лепский, как замредактора, открыто не выступал против этой линии, не противодействовал вражеским установкам Тутункина. Только после двух обзоров в «Красной звезде» по вопросам о соцсоревновании, Лепский стал открыто выступать против неправильной линии газеты в вопросах соцсоревнования. Но обзор «Красной звезды» был напечатан в «Красноармейской правде» с большим опозданием и в этом Лепский, как замредактора, бесспорно, виноват. Гнило-либеральную линию и явно непартийную линию занял Лепский после обзора «Красной звезды», направленного против редактора Шифрина. Лепский не поместил этого обзора, пока «Красная звезда» не выступила вторично, ссылаясь на то, что Сычев замещал помещать обзоры (так в тексте – Н.И.). Это не оправдание коммуниста. Считаю, что вопрос о Лепском надо выделить особо и решить вопрос о его партийности. БАННИК: В редакции газеты до сих пор наблюдаются возмутительные безобразия. Целый ряд бывших работников газеты, демобилизованных из армии, разоблачены как враги народа. В Пуокр поступают сигналы о явном неблагополучии в редакции, поступают сигналы о Лепском. В решении партвопросов не было принципиальности, имеют и имели место факты проявления гнилого либерализма. Рабочие и служащие издательства не изучены. Многие сигналы о крупных недостатках поступают не от коммунистов, а из других источников. В парторганизации имеются Молчалины. В частности сегодня мне очень не понравилось выступление т. Шатерника. Между тем, о Крючкине и Шатернике имеются сигналы, которые надо как можно быстрее проверить. Линия Лепского была бесхребетной. Он примиренчески относился к тем делам, которые творились врагами народа. Не было у него принципиальности и остроты в постановке вопроса. <…> НИКАНОРОВ: О плохой работе Лепского никто никогда не говорил раньше. Не говорили о работе Крючкина и Шатерника. При выдаче характеристики Лепскому были разговоры о том, что он долго жил с Тутункиным. Я знаю Лепского с 1929 г. Он всегда оказывал мне помощь, разъяснял что надо, считаю, что исключать из партии Лепского не нужно, надо ограничиться строгим взысканием. СЕЛИФОНТОВ: Лепский виноват, что проглядел врагов, орудовавших в редакции, но надо учесть, что Лепский боролся за правильную линию в газете. Считаю, что Крючкин неплохо работает в парторганизации. МОИСЕЕНКО: Помню, когда разбирали на партбюро дело Лепского, он говорил о своем прошлом, осталось неясно, были ли связи с Блатом, когда тот работал в Смоленске. Лепский знал, что Тутункин проводит в газете неправильную линию по вопросам соцсоревнования, но Лепский не ставил этого вопроса на партсобраниях. В газете помещались вражеские статьи Лопухова. Лепский их правил, будто бы не соглашался с Тутункиным, и снова-таки не ставил вопроса о своих разногласиях в партийном порядке. <…> Хочу напомнить, что Лепский распространял слух о том, что ему звонили из Обллита и советовали не популяризировать в печати секретаря ЦК ВКП (б) Андреева и депутата Верховного Совета СССР Пронина. Лепскому предложено было написать об этом в Обком ВКП (б). Он не написал. Лепский заслуживает сурового наказания, если не исключения, он оказался не на высоте. <…> ГЛЕЗЕР: <…> ЗАХАРОВ: Уроки последних событий должны многому научить парторганизацию. Лепский был руководителем газеты. Но руководителем либеральным. За лини[ю] газеты он должен полностью нести ответственность. Линия газеты была непартийной. Перед праздником 20-летия РККА было решено широко показать в газете роль партии в организации победы над врагами в годы гражданской войны. На показ роли товарища Ворошилова сначала Лепский отвел 2 полосы, потом 1 полосу, а потом свел весь показ к 120 строчкам. Тов. Герцович подготовил к печати материал об истории 4 к.[авалерийской] д[ивизии]. Этого материала Лепский и Шифрин в газету не дали. Лепский не давал возможности называть в газете комиссаров полка, критиковать их. Обзор «Красной звезды» не был своевременно напечатан опять-таки по вине Лепского. Лепский всегда много обещал сотрудникам, но никогда свои обещания не исполнял. Были случаи бездушного отношения к сотрудникам. Например, по вине руководителей редакции трое суток жил без средств красноармеец Селифонтов. Пуокр до последнего времени не руководит газетой. РОМАНЕНКО: Лепский отзывчиво относится к товарищам. Я сам много раз обращался за советом к Лепскому и всегда получал от него помощь. Лепский пользовался авторитетом у молодых работников. <…> ВОРОБЬЕВ: Выступление Лепского еще раз показывает, что он слепо проводил линию врагов в ряде вопросов. Его практика работы показывает, что у него меньшевистская душа. Гамарник и Блат были связаны с семьей Лепского. Не знаю, почему это неизвестно коммунистам. Лепский говорил, что он об этом писал якобы в своей биографии, но парторганизации он об этом не сообщил. Лепский любит отводить от себя удар. Зная о многих больших безобразиях, он не боролся с ними. <…> ЯЦЫНА: <…> УВАРОВ: Лепскому предъявлено много правильных обвинений. Но нельзя его обвинять в том, что он не разоблачил врагов. Где были остальные коммунисты? Рабочие считают Лепского одним из наиболее чутких, преданных людей. НИКИФОРОВ: <…> КРЮЧКИН: <…> ЛЕПСКИЙ: Некоторые товарищи говорили на этом собрании о связях моей семьи с врагом народа Гамарником, когда тот был председателем Киевского губисполкома[.] Это обвинение совершенно не обосновано. Я Гамарника никогда не видел. Никакой связи не было у меня и с врагом народа Блатом. Меня обвиняют в том, что я не разоблачил врага народа Авербаха. Никакой связи с Авербахом у меня не было, я не бывал у него и он, в свою очередь, не бывал у меня. Переписки между нами не было. Это собрание для меня является большим уроком. До сих пор на партсобраниях меня только хвалили, не критиковали моих ошибок и недостатков. Большой неожиданностью для меня явилось предложение об исключении меня из партии. Я допустил много ошибок, не довел до конца линию по разоблачению врагов народа. Но сам я с врагами никогда связи не имел, кроме связей чисто деловых. От партии я тоже никогда ничего не скрывал. Непонятно, почему некоторые товарищи выражают мне политическое недоверие и требуют моего исключения из партии. Прошу поверить моей искренности и дать мне возможность продолжать работу в рядах партии. ГЕРЦОВИЧ: (заключительное слово). <…> Собрание созвано для проверки многих фактов, дел, явлений, вызвано оно тем, что в редакции до сих пор не ликвидированы последствия вредительства, аппарат редакции, типографии не очищен от враждебных и сомнительных элементов. Вопрос о Лепском, о возможности его пребывания в партии поставлен совершенно правильно. Лепский не помог очищению аппарата редакции от врагов, насаждал панибратство, портил и разлагал молодые кадры. Всем известно, что Анищенко и фотографа Захарова Лепский разлагал. Надо разбить легенду о так называемой чуткости Лепского к людям. Эта чуткость была неоткровенной, это было панибратство, круговая порука, нежелание ссориться с людьми. Тем не менее у нас нет основания согласиться с т. Воробьевым, что Лепский законченный враг народа. Такими данными парторганизация не располагает. Зато абсолютно ясно, что Лепский не может быть коммунистом, что нет у него партийных данных. <…> ПРЕЗИДИУМ:45 Скорые на расправу и жаждущие крови, абсолютно равнодушные к людскому горю и человеческим страданиям, коммунисты редакции с большевистской решительностью проголосовали за исключение Б. Лепского из партии. Об этом свидетельствует следующий документ: РЕШЕНИЕ ЗАКРЫТОГО ПАРТИЙНОГО СОБРАНИЯ редакции «Красноармейская правда» от 15 июля 1938 г. Заслушав и обсудив информацию т. ГЕРЦОВИЧА о состоянии и задачах партийной организации и аппарата редакции «Красноармейской правды», партсобрание отмечает: 1. В партийной организации не оказалось достаточно заостренной большевистской бдительности, что дало возможность врагам народа на протяжении многих лет творить в редакции свое гнусное дело. В частности, только притуплением бдительности объясняется то, что враг народа Коробочко, несмотря на ряд сигналов, не был разоблачен парторганизацией. 2. <…> 3. Партийная организация не сделала для себя настоящих выводов из факта разоблачения врагов народа в Красной армии и крайне слабо борется за ликвидацию последствий вредительства Тутункина и его ставленников в редакции и типографии. 4. Парторганизация считает, что бывший заместитель редактора «Красноарм.[ейской] правды» т. Лепский вел в газете гнилую непартийную линию, что он, как коммунист-руководитель редакции, имея достаточно сигналов о вражеских действиях Тутункина, не разоблачал его. Гнилую, непартийную линию вел в газете Лепский и тогда, когда газету возглавлял политический трус и либерал, пособник врагов Шифрин. Видя явно вражескую линию Тутункина в вопросах социалистического соревнования, Лепский не выступил в парторганизации против вредительских действий врага и не противодействовал вражеской линии, которую газета проводила в вопросах соцсоревнования на протяжении трех месяцев, вплоть до опубликования второго обзора «Красной звезды» по этому вопросу (на первый обзор руководство редакции не реагировало). При прямом попустительстве Лепского в газете был напечатан антипартийный материал Башашина о Брестском мире46. При попустительстве Лепского во время подготовки к 20[-й] годовщине РККА смазано освещение роли вождей партии в создании и строительстве вооруженных сил страны. В бытность одним из руководителей ЗОАП[П]А Лепский мирно сживался с врагами народа Авербахом, Македоновым и др., впоследствии разоблаченными шпионами. Парторганизация постановляет: 1. Просить редактуру немедленно убрать из редакции Кролика, Соколинского, Кишко, Гуляеву, Шикова и др., недостойных работать в большевистской печати47. 2. <…> 3. <…> 4. Обязать парторга т. Харитоненко в самый кратчайший срок проверить все сигналы и компрометирующие материалы, поступившие на коммунистов КРЮЧКИНА, ШАТЕРНИКА, СИЛИНА48 и др. и результаты расследования доложить на парторганизации. 5. <…> 6. Обязать начальников отделов редакции и руководство газеты усилить связь с военкорами, чутко реагировать на все сигналы, помогая партийной организации округа очистить свои ряды от чужаков и людей, недостойных быть в Красной Армии. Помочь отделу пропаганды, агитации и печати Пуокра провести в августе мес.[яце] гарнизонное совещание военкоров. 7. Парторганизация считает установленным, что бывший заместитель редактора «Красноармейской правды» Лепский за время пребывания в Смоленской рапповской организации и на должности заместителя редакции (так в тексте – Н.И.) «Красноармейской правды» не проявил себя как подлинный коммунист и неизменно проводил беспринципную, непартийную, трусливую линию, не боролся с врагами народа в редакции, типографии, Пуокра, не боролся за правильную партийную линию газеты, не противодействовал вражеской линии, которая проводилась Тутункиным на протяжении многих месяцев в газете по вопросам социалистического соревнования. За отсутствие большевистской бдительности, за гнило-либеральное отношение к орудовавшим в редакции, типографии «Красноармейской правды» врагам народа, за непринятие своевременных и решительных мер по чистке аппарата редакции, типографии от чуждых элементов, за непартийную, гнилую линию в руководстве газетой, за печатание в газете антипартийных материалов в газете (так в тексте – Н.И.) о брестском мире – ЛЕПСКОГО Бориса Ароновича, члена партии с 1929 года, № партбилета….. из рядов партии исключить.49 VIII Первый допрос Б. Лепского был проведён 23 июля 1938 года. Из протокола допроса узнаём ещё кое-какие биографические сведения на арестованного журналиста, которые он добровольно и совершенно напрасно, ошибочно полагаясь, очевидно, на порядочность чекиста, сообщает следователю: отец Б. Лепского с 1912 по 1918 годы был меньшевиком, умер в 1923 году; с 1911 года в Брюсселе находилась двоюродная сестра Б. Лепского – Вурмал Берта; родители и Б. Лепский в Киеве проживали по Пушкинской улице; И. Блат в 1922 году был ответственным чекистом в Киеве и жил совместно с Лепскими в одной квартире, столовался у матери Б. Лепского; сам Б. Лепский был холостым. На допросе он заявил следователю, что с И. Блатом в Смоленске не встречался, лишь один раз разговаривал в театре с женой И. Блата. Следователь Ковалёв был настолько уверен в юридической силе и доказательности собранных по делу материалов, что совсем не утруждал себя в перепроверке доносов, партийных документов и разных выписок, приобщённых им к уголовному производству. Или выслужиться перед начальством хотелось, или дела в отделе были поставлены на поток, или что-то ещё, но уже на втором допросе, 4 августа 1938 года, Ковалёв стал давить на Б. Лепского и сходу обвинил того в совершении нескольких преступлений. Однако … не на того нарвался. Б. Лепский виновным себя не признал. И, тем не менее, на следующий день, 5 августа, постановление о предъявлении обвинения Б. Лепскому было утверждено начальством Ковалёва, которое, вероятнее всего, тоже спешило отрапортовать. Наверное, стоит сказать, каким «грамотеем» по части русского языка был следователь Ковалёв. Изучая уголовное дело по обвинению Б. Лепского, я сделал многочисленные выписки из следственных документов, оформленных рукой Ковалёва. Удивлялся ли степени образованности чекиста Б. Лепский – сказать не могу. Сам я уже давно привык к подобному; думаю, и читателю будет интересно узнать о том, кого преимущественно брали на работу в органы государственной безопасности и к чему привело через поколение, а то и раньше, предпочтение, отдававшееся социальному происхождению. Приведённые ниже слова и фразы (они выделены мною простым курсивом) отчётливо и недвусмысленно дают понять, на каких сотрудников делалась ставка в территориальных органах государственной безопасности и в военной контрразведке, кого именно ценило и продвигало по службе руководство. И это не голословное утверждение – уже не позднее марта 1939 года Ковалёв был повышен в должности и сам стал маленьким начальником, получившим, вместе с изменением статуса, возможность подбирать себе, а главное – по себе, подчинённых. Итак, внимание: прикаких, приних, приследущих обстоятельствах; обстоятеятельствах; по етому, ето; разъесняя; лит. обэдинение; сним (3 раза), стех, скоторым (3 раза), сней, сосвоей; вто время; в этоже время; встрищался, встрещи (2 раза), встрищались (2 раза), встрещ, встрещи были не одиноки; райотдиление, отдиление, отдиления; спициалист; большенство; присутсвовали; не одного разу, немогу, показать нечего немогу, считал это не обходимым, не одно кратно; о Демьянивание литературы (2 раза); Мотьвей; д. Алексейвка; Екимовического р-на; биседа, биседе; дитей; знаите (4 раза), подтверждаите; о ликвидаций; справка редакций «Красноармейской правды»; не смотря на не однократные напоминаний о явки; контрреволюционной характер; очем, освоих; французким; военнообзяной; ответсвенности (3 раза), ответсвенным; по совмесной (2 раза), совмесно; в Меншевитской организаций, меншевизм, большевитской (2 раза), троцкиских; разоблачны враги; средняки; у его-же в кабинете; журнал на «Литературном посту»; факты изложеные, считаю не правильным и искаженым, статьи напечатаные; Уполномоченый; испытовал; в отношение передачи; об членах. И каково? Впечатляет? Очередной – третий по счёту, допрос Б. Лепского состоялся 10 августа. Он снова не признал себя виновным и отказался идти на поводу у следователя. Между тем, любопытен один момент, имевший место в беседе обвиняемого и Ковалёва. Речь идёт о знакомстве Б. Лепского с Леопольдом Авербахом.
Не добившись признательных показаний и самооговора, к чему так усердно стремился следователь, Ковалёв вызывает на допросы людей из близкого окружения Б. Лепского: сотрудников «Красноармейской правды» И.С. Бубенкова (3 сентября)51, С. Ходыко (3 сентября), К.М. Захарова (3 сентября), начальника издательства А.А. Силина (3 сентября; в качестве кого его допрашивали, не отмечено, скорее всего – свидетеля), редактора А. Шаверина (3 сентября), ответственного секретаря газеты и члена литературного объединения при редакции Л.А. Хахалина (4 сентября)52, парторга Н. Харитоненко, уже знакомого нам по доносу (4 сентября), заместителя редактора и соседа по дому Я. Герцовича (10 сентября). Видно, что в первую очередь Ковалёв интересуется любыми связями Б. Лепского и выявляет знакомых арестованного, которые были репрессированы. А таковые, понятное дело, обнаруживаются: и среди сослуживцев, и среди соседей, и среди литераторов и журналистов, и среди военных. Л. Хахалин назвал Воловца и Третьякова (друг И.П. Уборевича, командующего БВО53); С. Ходыко упомянул Аппена и Мезиса54; А. Силин – Л. Авербаха, А. Македонова, Лопухина и Аппена. Некоторые выдержки из протоколов допросов свидетелей, где ими характеризуется личность Б. Лепского и обстановка в редакции «Красноармейской правды», следует привести: И. Бубенков: <…> В 1937 г. июль или июнь точно не помню на партийном собрание штаба БВО сильно критиковали врага народа Ковтюха, Лепский, когда Ковтюх выступил с клеветой на самокритику партии, сравнивая эту критику с фашистской и т.д. заявил, что Ковтюх хороший человек имеет заслуги и ему можно это простить, это выступление Лепского было организовано за кулисами бывшим нач.[альником] полит[ического] управления БВО врагом народа Булиным. Во время ареста Тухачевского Уборевича Авербаха Лепский в частных разговорах выступал в защиту этих врагов народа. О Тухачевском он говорил это талантливый военный руководитель умный человек и мне не верится, что он враг народа. Уборевич человек был демократичный грамотный командир, руководитель, имеет большой авторитет. Посмотрите на пройденную жизнь Уборевича он всё отдавал для народа но почему его арестовали мне это непонятно и не верится что он враг. Авербах это крупный талантливый писатель критик, трудолюбив, имеет большой вес в литературном мире и [у] трудящихся Советского Союза, никогда не поверю что он враг народа. <…>55 Я. Герцович: <…> За последний период редакция была на 80% засорена шпионами, соцчуждым и деклассированным элементом <…>56 А. Силин: <…> Лично в разговоре со мной Лепский распространял клевету на органы НКВД, заявляя, что аресты проходят не правильные большинство забрали преданных стойких товарищей и людям приходится страдать зря, неоднократно выражал соболезнование врагам народа с заявлением что народ был хороший много принёс пользы Советской власти, а сейчас стали не нужны, а поэтому их арестовывают. <…> и так невинного народа забрали НКВД очень много <…>57 А. Шаверин: <…> работая совместно с врагом народа редактором Тутункиным аппарат настолько засорили шпионами, вредителями и социально чуждыми которые на глазах вредили. Но мер не принимали, а наоборот поощряли. <…> выражал соболезнование врагам народа. <…>58 Поскольку Б. Лепский изначально отказывался признавать себя в чём-либо виновным, а материалы следствия готовились и оформлялись для их представления не во внесудебную инстанцию, к чему уже привыкли чекисты, а на заседание военного трибунала (ВТ), Ковалёв решает усилить обвинительную составляющую показаний свидетелей и организует очные ставки между арестованным и его уже бывшими коллегами – Л. Хахалиным (9 сентября) и А. Силиным (10 сентября). А уже 11 сентября снова вызывает обвиняемого Б. Лепского и составляет протокол допроса об окончании следствия, в котором записывает, что «<…> следствие по делу закончено и ознакомил с материалами следствия <…>»59 Обвинительное заключение было утверждено 13 сентября 1938 года заместителем начальника УНКВД по Смоленской области (фамилия не прочитывается) и направлено на согласование военному прокурору БОВО. Через неделю помощник военного прокурора БОВО военный юрист 2 ранга Гронский поддержал чекистов: «С обвин[ительным] заключением согласен. Лепского предать суду по ст[атье] 58 – 10 ч 1 УК <…>»60 Заметим, что следователь Ковалёв как раз в эти дни получил очередное воинское звание и стал младшим лейтенантом госбезопасности. жүктеу/скачать 484.5 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|