359
ях магов вполне может быть элемент литературы, предназначенной прельщать профанов... Но в них,
несомненно, ощущается также чувство тревоги, о которой нам дает представление то, что связано с нашими
страхами перед "атомной войной". Народ Месопотамии более, кажется, чем какой-либо другой народ,
окруженный «варварами», которые угрожали ему и периодически вторгались на его территорию,
чувствовал, что цивилизация и "хорошая жизнь" хрупки и постоянно ставятся под вопрос» (р. 234).
§21. «Энума Элиш» переводили часто. Самые недавние переводы:
«Энума Элиш» переводили часто. Самые недавние переводы:
R. Labat.
Le poème babylonien de la création (P.,
1935) et Les religions du Proche-Orient asiatique, pp. 36-70;
E.A.Speiser.
The Creation Epic. —
ANET,
pp. 60-72;
A. Heidel.
The Babylonian Genesis (Chicago, 1942; 2d ed., 1951);
Paul Garelli et Marcel Leibovici.
La naissance
du monde selon Akkad. —
La naissance du monde,
Sources Orientales 1 (P., 1960): 132-145.
В книгу А. Хейделя включены также переводы и других вавилонских космогонических текстов, а также
исследование, сравнивающее их с космогонией Ветхого Завета. См. также:
W. von Soden
в:
Zeitschrift für
Assyriologie
47 (1954): 1 sq.;
F.M.T. de Liagre.
Opera minora (Groningen, 1953), pp. 282, 504 sq.;
W.G. Lambert,
P. Walcot.
A New Babylonian Theogony and Hesiod.—
Kadmos,
4 (1965): 64-72 (см. ниже, гл. VI, §47).
Анализ «Энума Элиш» как выражения месопотамской мысли см.:
Т. Jacobsen.
The Cosmos as a State в:
H.
Frankfort
et al. Before Philosophy: The Intellectual Adventure of Ancient Man (Chicago, 1946; Penguin Books,
1949), pp. 137 sq., особ. pp. 182-199.
*
117
В ряде исследований Т. Якобсен показал демократичный характер
шумерского правительства и — шире — вавилонского пантеона (например, как отмечено в «Энума Элиш»,
Мардук был возведен в ранг верховного бога ассамблеей всех божеств); см.:
T. Jacobsen.
Early Political
Development in Mesopotamia. —
Zeitschrift für Assyriologie,
52 (1957): 91-140; idem.—
JNES, 2:
159 sq.; The
Battle between Marduk and Tiamat. —
JAOS,
88 (1968): 104-108.
О священном характере царской власти на древнем Ближнем Востоке давно спорят. Некоторые ученые
видели в царе представителя бога, центр мифо-ритуальной системы, типичной для всех религий древнего
Ближнего Востока. Это методологическое направление, известное как «школа мифа и ритуала» или
«следование образцу» (patternism), породило множество трудов, из числа которых достаточно назвать две
книги:
S.H. Hooke.
Myth and Ritual (1933) и The Labyrinth (1935), а также труды И. Энгнелла (I. Engnell) и Г.
Виденгрена (G. Widengren). «Следование образцу» было подвергнуто критике, особенно Г. Франкфортом в:
The Problem of Similarity in Ancient Near Eastern Religions. — Frazer Lecture (Oxford, 1951). Этот выдаю-
Достарыңызбен бөлісу: |