Начало депортаций и резни в трабзоне в 1914 г. Один, без друзей
жүктеу/скачать 71.36 Kb.
|
| Аветик Исаакян
Мы продолжали жить в том же домике, в горах. В один из дней греки сообщили нам о взятии Эрзрума русскими войсками. Все эти новости они узнавали от одного грека из Чивизлика, который занимал большую должность. Взятие Эрзрума обрадовало нас так, что мы, не опасаясь, начали гулять по окрестным сёлам. Вскоре мы пошли в большое греческое село Ливира, которое находилось недалеко от чивизлика. Вокруг него в лесах прятались армяне из деревень Трабзонской области. Они не были вооружены, поскольку сбежали из-под конвоя жандармов, которые вели их в пустыни для уничтожения. Когда жандармы начали своё чёрное дело, несколько храбрых мужчин напали на них, и около 50 человек, воспользовавшись суматохой, сбежали и спрятались в этих лесах. Их групповая фотография в лесу, сделанная случайно греческими торговцами, попала в руки американцев, которые стали регулярно помогать беженцам. Насколько большой была эта помощь, и была ли она от правительства Америки или от частных лиц, я не знаю, но главное - помощь оказывалась. Прожив в Ливире два дня, мы вернулись опять в наш домик и стали ждать хороших новостей. После приближения русской армии турецкие войска обратились в бегство и горными тропами уходили в глубокий тыл. ТАБАК БАНАЁТА И НАШ БОЙ И холоден осенний мрак, И ветер воет надо мной. Горит ли там у нас очаг, На берегах реки родной? Аветик Исаакян Рядом с селом Чаирлук, в лесу, находилось несколько домов греков, руководителем которых был Банаёт. Он иногда обеспечивал нас табаком. В один из вечеров я, Егишян Ерванд, Мавян Арутюн и Овсепян Бюзанд, вооружившись, пошли к Банаёту за табаком. По дороге мы зашли в Чаирлук, в дом одного грека. В греческих домах мужчин почти не было, многие служили в армии, а многие были дезертирами. В доме, в который мы зашли, за печкой сидел один старик, около восьмидесяти лет. Он выглядел здоровым и сильным, несмотря на возраст, и был похож на старого дикого человека. Бюзанд, который знал греческий язык, начал задавать ему вопросы.Оказалось, что этот старик никогда не надевал обуви, ни зимой, ни летом, и поэтому его подошвы были похожи на верблюжьи; никогда не видел города, всю жизнь работал в лесу, добывая уголь. Сейчас тоже пока работает. Мы перекусили, чем нас угостил старик, и двинулись к дому Банаёта. Было 3-4 часа ночи, и мы не ожидали в это время встретить жандармов. Приблизившись к дому, увидели двух вооружённых людей, которые двигались в нашу сторону, решив отрезать нам путь в лес. Я и Ерванд опередили их и заняли позиции за камнем. Сразу же началось стрельба, и около часа гремели выстрелы. Увидев, что нам больше не отвечают, мы тоже перестали стрелять. Скоро из дома осторожно вышел Банаёт и медленно пошёл в нашу сторону. Он говорил, что турки ушли, но полностью доверять ему мы не могли и, держа его на мушке, приказали отвести наших друзей до леса, а потом вернуться за нами. Он проводил наших в лес и вернулся к нам; мы немного успокоились и тоже с ним пошли в лес, где он начал рассказывать о случившемся. Оказалось, что турок было всего двое, их мы видели ранее; они пришли сюда и ждали греков-дезертиров, которые часто приходят ночью домой. Дезертиры обычно не вооружены, и жандармы решили их легко взять. В результате, вместо греков они вступили в бой с нами. Один из них был ранен; они едва унесли ноги. В это время в соседнем доме было семеро дезертиров и, благодаря нам, они избежали опасности. После этого случая греки ближайших сёл стали уважать нас ещё больше. ИБРАГИМ-БЕК И ЕГО СЫНОВЬЯ Ты ль это, гордая моя страна, Была затоплена потоком орд, И ливням стрел несметных предана, И тысячами копий пронзена? На каменном пути народных рек Лежала ты, томясь за веком век, Растоптана копытами коней. Аветик Исаакян Беки Шатразаде, древние жители села Шана Ёмурского района, считались чистокровным племенем и пользовались уважением среди народа. Беки села Шана и вообще бекство Турции были в плохих отношениях с новой партией "Иттихат Терраки", которая пришла к власти в 1908 году. В наше время из беков Шатразаде была семья Шатразаде Ибрагима, которая поддерживала хорошие отношения с армянами.До массовой высылки и резни армян турки уже были настроены враждебно. Это было результатом пропаганды их муллов: они уверяли простой народ, что надо убить гяура, чтоб попасть под милость аллаха. Однажды в Трабзоне, во время массового уничтожения армян, к арестованным армянам подошёл турок, полностью слепой, и просил дать ему армянина, чтоб он убил его и попал в святое царство. Были, правда, и хорошие люди, которые и до, и во время резни оставались в дружеских отношениях с армянами, но это были единицы, и они не играли большой роли. Однажды в 1895 году один известный разбойник по имени Чавтар-Али, собрав большую группу, решил ограбить армянские села нашего района. Узнав об этом, мать Ибрагим-бека позвала сына к себе и сказала: "Возьми мою вуаль и кинь себе на голову". Это для мужчин было позором, Ибрагим бек, не зная, что случилось, спросил у матери об этом. Мать Хатиже-ханум ответила: "Годами мы по соседству живём с армянами и, кроме добра, ничего не видели; сегодня эти разбойники пришли их ограбить и для нас будет позором, если мы не защитим их. Если ты не соберешь наших людей и не поможешь армянам, пусть молоко, которым я кормила тебя, будет проклято". Ибрагим-бек сразу же собрал всех мужчин Шатразаде и пошёл навстречу разбойникам. Чавтар-Али, увидев известного бека перед собой, развернул свой отряд и отошёл от нашего района. Свой злой умысел он осуществил в селе Варзаган, недалеко от Баибурта. Он полностью ограбил и превратил его в пепел. В 1914 году постаревший Ибрагим-бек скончался, оставив двух сыновей -- Исмаил-бека и Якуб-бека. Поскольку в турецких сёлах не было школ, Исмаил-бек учился в нашей школе у моего отца. Добрая слава отца обеспечивала уважительное отношение к Исмаил-беку и среди турок, и среди армян и греков. Несмотря на уже начавшиеся столкновения турок и армян, он оставался в дружеских отношениях с армянами. Когда в 1915 году в нашем районе началась массовая высылка армян, Исмаил-бек находился в горах, где у него были фермы для летнего содержания скота. Видя в Исмаил-беке друга, группа армян из наших сёл, сбежав от жандармов, поднялась к нему в горы. Он их встретил хорошо, обеспечил продовольствием, но на ферме оставаться было опасно. К ночи приходилось возвращаться на высокие скалы. Группа была из восьми человек, хорошо вооружённых. У Исмаил-бека жил ещё и Арменак, сын Варелджяна Арама. Арам уже скрывался в лесу Аркула и доверил сына Исмаил-беку, с которым был в дружеских отношениях. Из нашего села от жандармов скоро сбежала ещё одна группа: Зибниян Петрос с семьёй и Малхасян Врданес с родственниками. По дороге в горы они встретили жандармов и в стычке с ними потеряли одного человека. Дальше они разделились. Зибниян Петрос, взяв отца и жену, пошёл в сторону фермы Исмаил-бека, а Малхасян Врданес с остальными - в другую сторону. На горной дороге на группу Врданеса напали жандармы, начался неравный бой. В группе Врданеса большинство составляли женщины. Жандармы, увидев слабое сопротивление, приближались всё ближе, и тут Врданес решил схитрить: на турецком языке крикнув, что умер, он прыгает с позиции в другое место и, спрятавшись за камнем, тихо ждёт. Турки, зная, что у Врданеса десятизарядный пистолет (в то время это было редкое оружие), сразу толпой бегут в сторону Врданеса, но тот, именно этого и ожидая, чуть поднимает голову, стреляет и сразу убивает четверых. Остальные убегают назад. Взяв оружие убитых, они продолжают дорогу и, дойдя до гор Кхшана, остаются там жить. Петрос с женой и отцом идёт к Исмаил-беку, тот их тоже принимает хорошо, но, устроив их в другом месте, не говорит, что рядом есть ещё армяне. О той группе, которой руководил Симонян Арутюн, тоже не говорит. Когда русские войска ушли из наших районов, Исмаил-бек начал думать, как избавиться от гостей, поскольку деньги у них закончились и бессмысленно их кормить. К тому же, нет надежды, что русские вернутся. В один из вечеров он поставил людей с оружием на дороге в лес и отправил туда Петроса, его отца и жену. Не подозревая ничего плохого, они пошли к лесу. Люди в засаде несколькими выстрелами убили троих и закопали их в одной яме. Первый план Исмаил-бека легко удался, но вот как быть с группой Арутюна, он не знал. В группе Арутюна было восемь человек, все опытные вооружённые люди. Увидев, что своими силами не справиться с ними. Исмаил-бек решил позвать жандармов. Вечером, когда группа Арутюна должна была спуститься со скал на ужин, половина жандармов ждала их на той дороге, по которой они обычно приходят, а остальные спрятались вокруг стола, на котором накрыли ужин. Спустившись со скал, Арутюн, что-то предчувствуя, предложил идти по другой дороге, и они удачно дошли до фермы Исмаил-бека. Стол был накрыт на обычном месте, они подошли к столу, но не успели сесть, как жандармы открыли огонь с четырёх сторон. Не имея другого выхода, группа Арутюна, стреляя, бежала в сторону внизу стоящих жандармов и, потеряв одного молодого парня, вышла из окружения. Поскольку было уже темно, жандармы не преследовали их. На следующее утро Исмаил-бек решил спуститься с гор в село, боясь мести Арутюна. У него оставался ещё и молодой Арменак. Зная, что на Узудаге отец Арменака, Варельчян Арам, погиб, и некого бояться, он решил убить и Арменака. Утром он отозвал Арменака подальше от фермы. Бедный парень, чувствуя, что его хотят убить, стал просить пощады, но Исмаил-бек, не моргнув глазом, два раза выстрелил в него и, оставив тело на земле, вернулся на ферму. Собрав вещи и скот, он двинулся в сторону села. В это время человек двадцать из наших беженцев, зная о его зверствах, на дороге уже ждали его. Исмаил-бек, опасаясь мести, вернулся в село совсем по другой дороге. Позже, уже в 1916 году, со стороны Батума русским пароходом из России на берег нашего района высадилось десять армян. Из нашего села были Зибниян Билик, Егшиян Саркис, Мавян Месроп, Торлакян Мисак, Зибниян Амбар, из села Схрмине Аршак и его брат Арам, Габриел и ещё двое, имена которых не помню. С ними был также один грек, вместо переводчика. Они, зная Исмаил-бека как друга, направились к его дому. Исмаил-бек, увидев во дворе десять вооруженных людей, которых знал хорошо, пригласил их в дом. Одновременно он и боялся, что они знают о его злых делах. Он встал в дверях другой комнаты, держа одной рукой винтовку. Слуги сразу накрыли стол для гостей, но Исмаил-бек к ним не подходил, а разговаривал, стоя там же у двери соседней комнаты. Когда его спросили, почему он не подходит, его сомнения немного уменьшились, и он медленно подошёл к ним. Приезжие рассказывали, что на берег вышли две тысячи армян и скоро они тоже будут здесь, и что они пришли раньше, чтобы ему как другу помочь, поскольку он не раз им помогал. На самом деле приехали только эти десять, но они знали, что, так разговаривая, введут его в заблуждение. Договорившись на следующее утро встретиться, они ушли из дома Исмаил-бека. Утром Исмаил-бек, думая о двух тысяч армян, которые должны подойти, и о том, что о его делах все скоро узнают, сел на лошадь и убежал в Трабзон. Он оставался там и никогда не возвращался в село. Позже, когда русские завоевали Трабзон, он убежал вглубь Турции. Последней новостью о нём было то, что он умер в тюрьме города Самсун. Брат Исмаил-бека, Якуб-бек, хотя и не был участником резни, но в своём доме как рабов держал двух женщин, мать и дочь. Его убила группа армян с Омар-беком, сыном сестры Ибрагим-бека, который вместе с армянами находился в горах и воевал с властями. Отца Омар-бека когда-то убил Якуб-бек, и у них были старые счета. Так и закончилась история достойного уважения Ибрагим-бека и жизнь его недостойных сыновей. ШАТРАЗАДЕ ШЕВКЕТ-БЕК - НАШ БОЕВОЙ СОЮЗНИК Мое село меж голых гор, Река в туманной пелене, Колокола, как в полусне, Звенят, поблек полей убор. жүктеу/скачать 71.36 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|