Нестор Махно

следует воспринимать жалобы продкомиссара Владимиро-
ва члену реввоенсовета 4-й армии Грюнштейну: «Получил
сообщение из Александровска, что волости отказываются
от выполнения разверстки, ссылаясь на необходимость
предварительного разрешения Повстанческой армии. Ни-
кто не выполняет разверстку…» (там же, л. 4).
Конфликт был стар, как сама революция, но тут еще при-
обрел звенящую остроту из-за того, что крестьяне, из ко-
торых формировались отряды Махно, получили в руки
оружие. Действительно, в тылу свежесформированные ча-
сти Повстанческой армии в отношении красноармейских
частей вели себя все более задиристо. Замечательно в этом
отношении письмо старого атамана-потемкинца Дермен-
джи, который встревожился воровским поведением своих
хлопцев и отписал начальнику махновского штаба В. Бе-
лашу: «Т. Белаш, нужно сделать распоряжение и приказ по
полкам, чтобы проходящие части ни в коем случае не раз-
девали. Началась полная грабиловка, насилие и убийство»
(78, оп. 3, д. 589, л. 25). Командир третьего повстанческого
полка Клерфман, напротив, сообщал в Гуляй-Поле, что под
видом махновцев грабежи совершают красноармейцы и
местная милиция (там же, л. 24). Это, кстати, подтвержда-
ется сообщением в штаб 4-й армии из мелитопольского
комиссариата по военным делам: «В районе Веселовской
волости ночью… красноармейцы 20 кавполка 4 дивизии
1 (конной) армии избили начальника уголовного розыск-
ного отдела, ограблена в с. Гавриловка гражд. Крахмаль,
взяты лошади, бричка, 52 аршина сукна…» (там же, л. 20).
Красноармейцы, видно, украли сукно, чтобы вывезти до-
мой в качестве военного трофея по случаю победы. Но
вообще разобрать в этой «грабиловке», кто, что и зачем
украл, было совершенно невозможно, ибо после оконча-
ния военных действий прекратить эксцессы, неизбежные
при наличии оружия у сотен тысяч людей и нерешенности
514
политическом диалоге. Махно давал понять, что разговор-
чиками на этот раз не отделаться – нашла коса на камень.
Что если уж переговоры – то всерьез, с печатями, оглаской
и гарантиями.
Как ни странно, но именно в этом расчет его оказался ве-
рен: большевики всегда считались только с силой, и пошли
на переговоры с Повстанческой армией лишь потому, что
та все лето громила и жгла их тылы, болтаясь там, подобно
раскаленному ядру. Страх, что в момент контрнаступле-
ния на Врангеля это ядро опять стронется с места и опять
спутает все карты, принудил большевиков к переговорам.
«Черный барон» был слишком серьезным противником,
чтоб рисковать. Им нужно было обезопасить тыл.
Махно тоже нужно было соглашение. Во-первых, после
августовского наступления белые вновь заняли основную
территорию его района: Александровск, Мариуполь, Бер-
дянск, Гуляй-Поле. Отношение крестьян к ним было, если
верить формулировке Кубанина, «абсолютно отрицатель-
ным». Если же верить «Сведениям об осуществлении зе-
мельного закона», собранным врангелевским управлени-
ем земледелия и землеустройства, то беспокойство Махно,
несомненно, должно было вызвать то, что кое-какой от-
клик у замордованных войной крестьян врангелевский
закон о земле все же нашел: к осени реально началась раз-
верстка земли. Реально было создано 83 волостных совета,
в основном в Мелитопольском, Бердянском и Днепров-
ском уездах – которые взяли на себя вопросы землеустрой-
ства. В самом сердце своего владычества Махно терял вли-
яние – и из-за кого? Из-за золотопогонников?! Ему нужно
было срочно вернуть себе статус хозяина положения, а для
этого – сыграть на революционных настроениях крестьян,
пока еще не распропагандированных белыми, – а значит,
выступить вместе с красными против Врангеля и повы-
475

сить свои акции непримиримого борца за крестьянское
дело.
Из дальней исторической перспективы очевидна траге-
дия. Несомненно, и для России, и для Украины в целом,
как и для крестьян России и Украины, было бы лучше, если
бы в 1920 году победу одержала белая «демократическая
диктатура» вроде врангелевской. Но в то время крестьяне
и белые уже не могли друг друга понять. Крестьяне приня-
ли революцию – а значит, захват земли без какого бы то ни
было выкупа, грабеж, «красного петуха». Врангелевский
путь реформ был глубоко чужд им.
Махно не мог не отдавать себе отчет в том, что, несмотря
на все беспощадство, проявленное им в борьбе против ком-
мунистов, политически решение крестьянского вопроса в
Советской Украине не продвинулось ни на йоту. «Вольные
советы» повсеместно были разогнаны, отсортированный
большевиками ВЦИК Советов работал так, как будто не
было в деревне мощного противобольшевистского дви-
жения. Можно было бандитствовать еще два, три месяца
– ситуация не изменилась бы. После того как вслед за А.
Бароном штаб покинула верхушка «Набата», нужно бы-
ло вновь выводить махновщину из-под спуда листовок и
ночных налетов на уровень политической организации,
выступающей от имени крестьян. Еще и поэтому Махно
нуждался в соглашении с большевиками.
Махновцы, по-видимому, после визита к ним левоэсе-
ровского делегата пару раз делали намеки большевикам
о том, что согласны обсудить условия возможного союза.
Аршинов (без документального подтверждения) упоми-
нает о двух телеграммах в Москву и в Харьков, которые
остались без ответа (2, 171). Если это так, то совершенно
очевидно, что никакие условия большевикам не хотелось
обсуждать: они надеялись, по-видимому, что ситуация
как-нибудь рассосется сама собой и можно будет не идти
476
но. И наверняка даже они обеспокоились, но для объясне-
ния, конечно, сыскалась подходящая техническая причина.
Может быть даже, в нее не поверили, но, с другой стороны,
– что было делать? Рвать соглашение? Начинать боевые
действия против большевиков? На это махновцы были
совершенно не способны психологически. Махно доволь-
но попартизанил, ему хотелось определиться посолиднее,
поэтому он и держался за соглашение до последнего.
А держаться ему было трудно, потому что тыл – это
был тыл, здесь фронтовые чувства не действовали – а по-
прежнему остро, как зимой, как весной и летом, свербели
проклятые вопросы крестьянской жизни, по-прежнему не
принимаемые большевиками в расчет. И пока батька все
пытался в обмен на свою подмогу выпросить у большеви-
ков кусок земли для устройства крестьянского рая, тихо
тлела в тылу тайная война, положить конец которой мог,
конечно, только экономический компромисс с крестьян-
ством. Нэп – в ноябре 1920 года.
Но никакого нэпа тогда не ввели. И в красные штабы, и
в Гуляй-Поле постоянно поступали сведения об убийствах
в махновском районе отдельных красноармейцев, о невы-
полнении продразверстки, о грабежах. Докладывали, что
в некоторых районах «нельзя было передвигать обозы без
сопровождения сильной кавалерийской части» (24, 212).
Иначе грабили.
ЧК бдительно следила за Махно. Повсеместно были внед-
рены агенты. В штаб 4-й армии один из них сообщал: «На-
строение махновских частей, расположенных в с. Песча-
ном, резко враждебно по отношению к коммунистам. Пуб-
лика эта определенно говорит о предстоящей вооружен-
ной борьбе с нами. Усиленно муссируются слухи, что все
буденновцы соединятся с Махно и пойдут против нас, при-
чем об этом говорят не только сами махновцы, но и кре-
стьяне всего уезда…» (78, оп. 3, д. 589, л. 1). В том же ключе
513

зе – после форсирования махновцами Сиваша?! Но также
очевидно, что Каменев зачем-то специально задал ему во-
прос по поводу махновцев. Возможно, предреввоенсовета
республики Л. Д. Троцкий попросил главкома начать поиск
компромата на «союзников»? Не исключено. 14 ноября в
Харькове состоялось заседание ЦК большевиков Украины
с участием от российского ЦК Троцкого и Л. Серебряко-
ва, на котором по-большевистски делово и прямолинейно
был обсужден вопрос о Махно, и решено было поручить Я.
Яковлеву, X. Раковскому и С. Минину поддерживать связь
с Реввоенсоветом, чтобы «обсудить предстоящие боевые
действия против Махно» (12, 180).
Это фантастично! Это поистине гениально! Махно еще
пальцем не шевельнул против большевиков. Всего пять
дней назад махновцы вместе с красноармейцами выдрали
из рук у белых перекопскую победу. И вот тому самому
Якову Яковлеву, который подписывал соглашение с По-
встанческой армией от имени правительства Украины,
партия поручает обдумать, как уничтожить союзников.
Не договориться с ними, а именно уничтожить. Причина
не важна, ибо сработал принцип, ибо задана интонация,
сказано слово – «расправиться беспощадно».
О заседании ЦК махновцам, естественно, ничего извест-
но не было. Харьковская делегация продолжала обихажи-
вать X. Раковского, от которого ждали решения вопроса
о «четвертом пункте». В Крыму тоже как будто ничего не
внушало особых опасений: после взятия Симферополя
крымский корпус Каретникова был отведен в пустоватый
район степного Крыма южнее Евпатории, возле озера Са-
ки. Триумфальной славы ему не полагалось. Но, наверно,
махновцы особенно на это и не рассчитывали.
Пятнадцатого почему-то оборвалась связь между крым-
скими частями и Гуляй-Полем. Вот это уже могло бы послу-
жить серьезным предостережением и Каретникову, и Мах-
512
на уступки. Ситуация, однако, не рассасывалась. Напротив,
с каждым днем она становилась все тяжелее и для красных,
и для Махно. В августе, в разгар белого наступления, Махно
решил, что время приспело чуть-чуть подтолкнуть собы-
тия. Иосиф Тепер, работавший тогда в махновской секции
пропаганды, вспоминает, что собственноручно сверстал
номер газеты «Голос махновца», в которой предлагались
большевикам совместные действия. Но Дмитрий Попов
напоил Махно и убедил его рассыпать набор. Попов, как со-
бака беду, чуял, где таится его погибель. Не в том даже дело,
что 6 июля 1918 года он оказался участником левоэсеров-
ского «мятежа» в Москве (Блюмкин тоже был участником,
и ничего – покаялся немножко и стал секретарем Троцко-
го). Попов не покаялся. Попов убивал. Лично. Как пишет
(или врет) И. Тепер, он поставил себе цель – зарубить три-
ста коммунистов. Зарубил сто девяносто. И совершенно
небезосновательно чуял, что такое не простится ему, что
какие бы теории и основания ни подводились под согла-
шение, лично для него это дело добром не кончится.
Махно не стал переделывать газету, но анархистов, уез-
жавших вслед за А. Бароном в Харьков, просил, чтобы «На-
бат» склонил большевиков к соглашению. Анархисты не
стали хлопотать перед большевиками, но те, по-видимому,
чутко следили за настроениями в штабе Повстанческой
армии, потому что, когда пришла нужда, украинский ЦК
большевиков, уже не маскируясь под левых эсеров, отпра-
вил в Старобельск делегацию во главе с уполномоченным
РВС Южфронта В. Ивановым.
Дело было слажено на удивление быстро, что лишний
раз доказывает, что обе стороны имели в виду этот «запас-
ной вариант». Иванов прибыл в Старобельск 20 сентября.
Вновь состоялось заседание Реввоенсовета армии, на ко-
тором за соглашение с большевиками высказалось уже
477

абсолютное большинство. Против – В. Попов и С. Каретни-
ков.
24-го дело чуть не сорвалось: не будучи в курсе полити-
ческих игр, затеваемых партийным руководством, главком
Красной армии С. Каменев простодушно отдал войскам
приказ «окончательно ликвидировать банды Махно» (94,
246). В тот же день председатель РВС 13-й армии Н. Гор-
бунов в секретном приказе разъяснил бойцам, что мах-
новщина умышленно организована белыми, и, как только
Врангель исчезнет, Махно исчезнет вместе с ним. К сча-
стью или к несчастью, но до Махно эти приказы не дошли.
27 сентября В. Белаш по телеграфу связался с Харьковом
и доложил о решении Реввоенсовета Повстанческой армии
начальнику особого отдела Южфронта В. Манцеву.
29-го ЦК КП(б)У в лице Раковского, Косиора, Чубаря, Ива-
нова, Яковлева и других решает идти на соглашение с Мах-
но. По-видимому, рассказ Иванова об увиденном в Старо-
бельске произвел на собравшихся достаточно серьезное
впечатление.
Махно ждал. В два часа ночи 30 сентября из Харькова
пришел ответ, что вопрос о соглашении решен положи-
тельно. Махно немедленно продиктовал приказ о прекра-
щении всяких враждебных действий против частей Крас-
ной армии и советских учреждений. Затем, обойдя вокруг
стола, за которым сидели члены штаба, батька будто бы
сказал, что махновцам все равно необходимо сохранять
полную боевую готовность и зорко следить за всяким дви-
жением красноармейских частей (12, 169).
Махно неплохо знал большевиков. Не хуже, чем они его.
И все-таки он надеялся, что на этот раз – дожал. Что с ним
вынуждены будут считаться, хотя бы перед лицом Вранге-
ля. Кто знал, что «черный барон» будет разбит так скоро?
Никто не знал. Если бы большевики могли предположить,
что врангелевский режим продержится всего только пол-
478
ми (в том числе и штатскими) транспорты! Возможно ли
это?! Ведь приказы такого рода отдавали, пожалуй, лишь
гитлеровцы во время тотальной войны на море. И тем не
менее…
Нет сомнения: «ломка» Фрунзе была прямым прологом
к крымской резне…
Со стороны ничего не изменилось, хотя история уже по-
текла в другое русло… После прорыва Юшуньских позиций
настало время триумфов. Одна за другой красные части
без боя занимали города, соревнуясь за право первыми
прошествовать по главной улице. 13 ноября Вторая конная
армия и махновцы вошли в Симферополь, 15 ноября – Пер-
вая конная и отряды крымских партизан – в Севастополь.
16-го красные заняли Керчь, 17-го – Ялту. Крым пал.
За эти пять дней произошли невидимые, не сопровож-
давшиеся ни выстрелами, ни торжествами события, кото-
рыми, однако, многое определилось. Предчувствия каких-
то серьезных изменений в эти дни, конечно, снедали мно-
гих, хотя никто в точности не знал, что происходит. Но
факт, что, когда 13 ноября в Гуляй-Поле от Каретникова
пришла телеграмма, что Турецкий вал пал и крымский
корпус вместе с красными идет на Симферополь, Григо-
рий Василевский, зная о всех самообольщениях батьки
по поводу переговоров, все-таки не удержался и восклик-
нул: «Конец соглашению! Ручаюсь чем угодно, что через
неделю большевики будут громить нас!» (2, 180).
Василевский, друг Махно и участник всех его предприя-
тий с 1918 года, эту фразу выкрикнул, конечно, в сердцах,
но он даже не подозревал, насколько он близок к истине.
Уже 13 ноября, разговаривая по телефону с главкомом С.
С. Каменевым, М. В. Фрунзе сказал, что «повстанческая
армия в последних боях вела себя неважно и явно отклоня-
лась от задач, связанных с риском серьезных потерь» (12,
179). Совершенно непонятно, что хотел этим сказать Фрун-
511

Не знаю, что должен был испытать Фрунзе, получив по-
слание вождя. Наверно, отчаяние. Ленин ничего не понял.
Не понял, что великодушие важнее кораблей. Не понял,
что нельзя, не будучи провокатором, ставить перед бегу-
щей армией невыполнимые условия («невыпуск ни одного
судна»). Не понял, что командующий фронтом обращался
к каждому солдату, к каждому белому офицеру лично, а
не к командованию Русской армии с предложением о ка-
питуляции на таких-то условиях… Зато для Фрунзе после
этой шифровки должно было стать ясно, что своей пар-
тии в этой победной музыке ему сыграть не удастся, что
ему, умудрившемуся до сих пор сохранить незапятнанной
репутацию военного, на этот раз, скорее всего, придется
позамараться, выступив в роли обманщика и палача: чтоб
не пылало шибко сердце да не заносилась голова…
Входя как командующий победоносным фронтом в боль-
шевистский пантеон, он тоже должен был быть повязан
с заглавными его фигурами предательством и кровью. В
самый момент триумфа партийная верхушка большеви-
ков принялась Фрунзе ломать, испытывая на «свойскость»
по закону банды. В общем, он этого испытания не выдер-
жал. Хоть и хотел. Какой силы давление осуществлялось
на командующего фронтом, можно судить, в частности,
на основании приказа, подписанного им 15 ноября, внут-
ренний смысл которого полностью противоречит духу его
воззвания к врангелевцам: «Радио определенно указывает
о затруднительном положении судов противника, вышед-
ших в море и оказавшихся без запаса угля, воды и сильно
перегруженными… Приказываю развить самую энергич-
ную работу подводных лодок и ликвидировать попытки
противника морем ускользнуть из-под ударов наших ар-
мий» (87, 134).
Через четыре дня после обещания прощения – приказ
беспощадно топить беспомощные, перегруженные людь-
510
тора месяца, вряд ли они стали бы и затеваться с этими пе-
реговорами – а надо сказать, что обеими сторонами было
в них проявлено немало усердия и, хотя бы по видимости,
взаимного расположения. Даже Л. Троцкий, давний враг
Махно, поусердствовал и выпустил специальную брошю-
ру – «Что означает переход Махно на сторону Советской
власти?» – в которой в выражениях, ему совершенно не
свойственных, отзывался о повстанцах: «Мы, конечно, мо-
жем только приветствовать тот факт, что махновцы хотят
отныне бороться… вместе с нами против Врангеля… Толь-
ко таким путем мы получим в лице лучших махновцев
действительных друзей. Не нужно, конечно, преувеличи-
вать силы Махно, как это делает обыватель. На самом деле
махновцы представляют собой очень небольшой отряд.
Но в борьбе против бесчисленных врагов рабочий класс
дорожит даже небольшой помощью. Нужно только, чтобы
союзник, который ее предлагает, был действительно чест-
ным и надежным союзником…» (77, 6). На такие софизмы
товарища Троцкого могла подвигнуть только чрезвычай-
ная необходимость: видимо, большевики действительно
очень боялись какого-нибудь непредвиденного срыва во
время наступления на Врангеля. И Врангеля с его рефор-
мами тоже боялись. Тут уж было не до амбиций. Ленин в
докладе московским коммунистам 9 октября счел необхо-
димым упомянуть: «По словам т. Троцкого вопрос о Махно
обсуждался весьма серьезно в военных кругах, и выясни-
лось, что ничего, кроме выигрыша, здесь ожидать нельзя…
Договор наш с Махно обставлен гарантиями, что против
нас он не пойдет» (46, т. 41, 340).
Махно прекрасно знал, зачем он большевикам. Он пони-
мал, что к переговорам с ним их подталкивает не добрая
воля, а неуверенность в собственных силах. И он спешил
воспользоваться моментом, чтобы вытребовать у красных
479

такие условия договора, которые не позволили бы им, в
случае чего, просто уничтожить его.
1 октября Реввоенсовет махновцев выпустил обращение
к повстанцам, объясняющее причины союза с большевика-
ми. Обращение было исполнено в предельно патетических
тонах: «Неудержимо врезается все глубже и глубже в серд-
це Украины душитель народа немецкий барон Врангель.
Зарвавшиеся было коммунисты и комиссары получили
снова хороший урок… Учитывая вышесказанное, Совет
Революционно-Повстанческой армии Украины (махнов-
цев) принял решение временно до разгрома наседающих
внешних врагов и царских наймитов идти в союзе и рука
об руку с советской Красной Армией» (12, 169).
2 октября соглашение было подписано. Политическую

жүктеу/скачать 1.91 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: