Никколо Макиавелли. Государь: сочинения ocr: Ихтик

XXXVI

Что же касается флорентийцев, то после прекращения сарцанской войны и

до самой кончины Лоренцо Медичи в 1492 году они жили в величайшем

благополучии. Когда благодаря мудрости и авторитету Лоренцо вся Италия

замирилась, он все помыслы свои устремил к возвеличению своего отечества и

своего дома. Старшего сына своего Пьеро он женил на Альфонсине, дочери

кавалера Орсини. Для второго сына своего, Джованни, добился кардинальского

звания; это было тем примечательней, что Джованни было всего четырнадцать

лет и до того времени не

620

было случая, чтобы это звание давалось кому-либо в столь юном возрасте.

И то была первая ступень лестницы, по которой род Медичи мог, как

впоследствии и случилось, подняться до самого неба. Что касается третьего

сына, Джульяно, то по крайнему его малолетству и вследствие скорой кончины

Лоренцо не удалось особо блистательным образом устроить его судьбу. Из

дочерей Лоренцо старшая вышла за Якопо Сальвиати, вторая за Франческо Чибо,

третья за Пьеро Ридольфи. Четвертая, которую для упрочения уз внутри своего

рода он вьщал за Джованни Медичи, скончалась еще при его жизни.
Что касается имущественных его дел, то в торговле ему не везло, ибо

доверенные лица распоряжались его богатством не как частные люди, а скорее

как владетельные князья, и он потерял значительную часть своих капиталов,

так что отечеству пришлось поддержать его выдачей значительной суммы денег.

Чтобы не подвергаться более превратностям судьбы, Лоренцо прекратил торговые

дела и стал скупать земли, которые считал благосостоянием более твердым и

прочным. В окрестностях Прато, Пизы и в Валь ди Пеза у него образовались

владения, которые по доходности своей и великолепию воздвигнутых там

построек достойны были скорее государя, чем частного лица. Затем он занялся

увеличением и украшением своего родного города. В черте его было много

незастроенных и безлюдных пустырей. Поэтому Лоренцо позаботился о проведении

там строительства новых улиц, что весьма содействовало росту и красоте

города. Кроме того, чтобы обеспечить безопасность республики, дать ей

возможность обороняться от противника и сдерживать его далеко за пределами

Флоренции, он укрепил замок Фиренцуола, расположенный в Апеннинах на пути в

Болонью. Со стороны Сиены он начал восстанавливать Поджо Империале с тем,

чтобы эта крепость стала одной из сильнейших. Со стороны Генуи благодаря

приобретению Пьетрасанты и Сарцаны дорога неприятелю была закрыта. Оказывая

своим друзьям денежную и иную помощь, он укрепил власть и влияние дома

Бальони в Перудже, дома Вителли в Читта-ди-Кастелло, а в Фаенце правление

было передано ему лично. И все это представляло собою как бы мощные

укрепления на подступах к Флоренции. Его заботой в эти мирные годы в родном

его городе одни празднества сменялись другими, и на них то происходили

воинские

621

соревнования, то давались представления, в которых изображались

какие-либо героические дела древности или триумфы древних полководцев. Целью

же Лоренцо Медичи было изобилие в городе, единство народа и почет

нобилитету.
Величайшую склонность имел он ко всем, кто отличался в каком-либо

искусстве, крайне благоволил к ученым, что может засвидетельствовать пример

мессера Аньоло да Монтепульчано, мессера Кристофако Ландини и грека, мессера

Деметрио. Так что граф Джованни Ми-рандола, человек почти богоподобный, всем

другим странам Европы, где побывал, предпочел Флоренцию и обосновался в ней,

привлеченный великолепием Лоренцо, который самозабвенно увлекался

архитектурой, музыкой и поэзией. В свет выпущено было немало поэтических

произведений, сочиненных Лоренцо, даже снабженных его комментарием. Чтобы

облегчить флорентийской молодежи изучение изящной словесности, он открыл в

Пизе высшую школу, куда привлекал искуснейших людей со всей Италии. Брату

Мариано да Кинаццано, августинскому монаху и одареннейшему проповеднику, он

построил недалеко от Флоренции целый монастырь. Были к нему в высшей степени

милостивы судьба и Господь Бог, ибо все его начинания давали счастливый

исход, все же враги его кончили плохо.

церкви Карлице и Бальдинотто да Пистойя на его вилле, но оба они, равно как

и их сообщники, понесли справедливую кару за свои злодеяния.
Этот его образ жизни, его удачливость и мудрость были известны не

только итальянским государям, но и далеко за пределами Италии, и у всех

вызывали восхищение. Матвей, король венгерский, не раз свидетельствовал свою

привязанность к нему. Султан посылал к нему своих представителей с дарами,

турки выдали ему Бернардо Бандини, убийцу его брата. И всеобщее это уважение

стало для всей Италии предметом восхищенного изумления, которое ежедневно

возрастало из-за неизменной его мудрости. Ибо в обсуждении тех или иных

вопросов он бывал красноречив и силен доводами, в решениях благоразумен, в

осуществлении решений быстр и смел. Нельзя назвать ни единого порока,

который запятнал бы блеск стольких добродетелей. А между тем он был весьма

скло-