Никколо Макиавелли. Государь: сочинения ocr: Ихтик

22

проявлять дух самостоятельности перед мессером Антонио, а мадонны

Дианоры совсем перестал бояться и, оставив церковные книги, начал учиться

владеть оружием. Теперь только и доставляло ему удовольствие, что

фехтованье, бег взапуски с товарищами, прыганье, борьба и другие подобные

упражнения. В них он обнаружил замечательные способности, как душевные, так

и телесные, и далеко превзошел всех своих сверстников. А если он и читал

иногда что-нибудь, то увлекали его лишь такие книги, в которых говорилось о

войнах и о подвигах великих людей. Все это причиняло мессеру Антонио

несказанное огорчение и очень его печалило.

Франческо, который богатством, любезностью и доблестью далеко оставлял за

собою всех других жителей Лукки. Его промыслом была война, и он долго воевал

под начальством Висконти Миланского. Он был гибеллином и из всех других

сторонников этой партии пользовался наибольшим уважением в Лукке. Проживая в

Лукке и сходясь с другими гражданами вечером и утром в лоджии подесты,

которая находится в начале площади Сан-Микеле, первой из городских площадей,

он много раз видел, как Каструччо с другими мальчиками с ближайших улиц

занимались упражнениями, о которых я говорил выше. И так как мессеру

Франческо показалось, что Каструччо не только превосходит всех других, а еще

пользуется над ними царственным влиянием и что они любят и почитают его в

высокой степени, - ему очень захотелось узнать, кто этот мальчик. Окружающие

рассказали ему все, и он загорелся еще более сильным желанием взять его к

себе. И однажды, подозвав его, он спросил, где бы он стал жить более охотно:

в доме дворянина, который бы его учил ездить верхом и обращаться с оружием,

или в доме священника, где он только и слышит, что службы и обедни. Мессер

Франческо увидел, как обрадовался Каструччо, услышав о лошадях и об оружии.

Но он немного стеснялся, и мессеру Франческо пришлось подбодрить его, чтобы

он заговорил. Тогда он сказал, что если позволит его учитель, то для него не

будет большей радости, как оставить духовное ученье и приступить к воинским

занятиям. Мессеру Франческо очень понравился ответ Каструччо, и через

несколько дней он добился того, что мессер Антонио уступил ему мальчика.

Побудило каноника к этому больше всего то, что, зная натуру своего питомца,

он понимал, что не сможет долго вести его в том направлении, в каком вел.

23

Таким образом, Каструччо перешел из дома каноника мессера Антонио

Кастракани в дом кондотьера мессера Франческо Гуиниджи. И нужно удивляться,

в какое необыкновенно короткое время он преисполнился всех достоинств и

усвоил все манеры, какие требуются от настоящего дворянина. Прежде всего он

сделался великолепным наездником. С величайшей ловкостью управлял он любой

самой горячей лошадью, а в воинских играх и турнирах, хотя был молод,

отличался больше всех и не встречал себе в состязаниях соперника ни по силе,

ни по ловкости. И был он к тому же замечательного нрава, отличался

несказанной скромностью, так что никто не знал за ним поступка и не слышал

от него слова, которые могли бы вызвать осуждение. Он был почтителен со

старшими, скромен с равными, любезен с низшими. Все это заставляло любить

его не только всю семью Гуиниджи, но и весь город Лукку.
Случилось в это время - Каструччо уже минуло восемнадцать лет, - что в

Павии гибеллины были изгнаны гвельфами. На помощь им Висконти Миланским был

послан Франческо Гуиниджи. С ним вместе отправился и Каструччо, которому был

вверен отряд на полную его ответственность. В этом походе Каструччо дал

такие доказательства благоразумия и мужества, что никто из участников

кампании не приобрел большего расположения у кого бы то ни было, чем он. И

не только в Павии, но во всей Ломбардии он заслужил большое и почетное имя.
Вернулся в Лукку Каструччо окруженный гораздо большим уважением, чем до

отъезда, и делал все, что было возможно, чтобы приобрести себе друзей, не

упуская ни одного способа, какие необходимы для привлечения людей. Мессер

Франческо тем временем умер, и так как у него был тринадцатилетний сын по

имени Паголо, то попечителем его и управляющим своими имениями он назначил

Каструччо. Перед смертью он призвал его к себе и просил, чтобы он постарался

воспитать его сына с такими же добрыми чувствами, с какими был им воспитан

он сам, и чтобы ту признательность, которую он не успел воздать отцу, он

воздал сыну. Когда мессер Франческо

24

умер, Каструччо остался воспитателем и попечителем Паголо. Его слава и

его могущество выросли настолько, что расположение, которым он пользовался в

Лукке, частью перешло в зависть и многие осыпали его клеветами, как человека

подозрительного и скрывающего тиранические планы. Первым между его недругов

был мессер Джорджо дельи Опици, глава гвельфской партии. Он надеялся после

смерти мессера Франческо сделаться синьором Лукки, и ему казалось, что

Каструччо, оставшийся в правящих кругах благодаря расположению, завоеванному

его достоинствами, отнял у него всякую к этому возможность, поэтому

распускал о нем всякие слухи, чтобы лишить его популярности. Сначала

Каструччо относился к этому с пренебрежением. Но потом стал беспокоиться,

как бы происки Джорджо не вызвали к нему немилости у викария короля Роберта

Неаполитанского и не побудили его изгнать его из Лукки.
В это время синьором Пизы был Угуччоне делла Фаджола из Ареццо, который

сначала был выбран пизанцами капитаном, потом захватил власть над городом. У

Угуччоне нашли приют некоторые гибеллины, изгнанные из Лукки. Каструччо

поддерживал с ними сношения, желая с помощью Угуччоне дать им возможность

вернуться. Эти свои планы он сообщил в Лукке нескольким друзьям, которые не

хотели больше терпеть власть семьи Опици. Дав им указания, как действовать,

он тайно укрепил башню Онести, снабдил ее военными припасами и

продовольствием так, что в случае необходимости в ней можно было

продержаться в течение нескольких дней. И, сговорившись с Угуччоне, когда

настала ночь, дал ему сигналы. Угуччоне с многочисленным войском спустился в

равнину между горами и Луккой и, увидев сигнал, подступил к воротам

Сан-Пьеро и поджег передовые укрепления. Каструччо с другой стороны поднял

тревогу, призывая народ к оружию, и овладел воротами изнутри. Угуччоне и его

люди ворвались в город, рассыпались по всем улицам и умертвили мессера

Джорджо вместе со всей семьей, многих его друзей и сторонников. Губернатор

был изгнан. Конституция Лукки была изменена так, как это было угодно

Угуччоне, к великому ущербу города, ибо более ста семейств были из него

изгнаны. Бежавшие отправились частью во Флоренцию, частью в Пистойю, где

власть принадлежала гвельфам. Следствием этого было то, что оба города

сделались враждебны Угуччоне и лукканцам.