636
правления, представляющая собой нечто среднее, смешанное: она сочетает
в себе преимущества тех и других, обеспечивает одновременно свободу и
устойчивость, являясь в известном смысле предвестником конституционной
монархии, описание которой Макиавелли впервые дает в своем проекте реформы
политического строя Флоренции [1]. Это совершенно новая политическая
структура. Следует обратить внимание среди прочего на то, как Макиавелли
трактует вопрос о формировании крупных государств, и прежде всего Франции.
1 Имеется в виду "Речь о реформе флорентийского государства",
составленная по настоянию папы Льва X примерно в 1520 году.
Изменилась и религиозная основа. Макиавелли хочет, чтобы религия не
имела ничего общего со светской властью, и, подобно Данте, борется против
смешения власти светской и духовной. С какой глубокой иронией описывает он
церковные княжества!
Религия, снова водворенная в сферу ее духовных функций, по мнению
Макиавелли, является средством достижения величия родины в не меньшей мере,
чем воспитание и образование. По сути, это идея национальной церкви,
подчиненной государству, приспособленной для целей и интересов нации.
Иная и основа нравственная. Этическая цель средневековья - это святость
души, а путь достижения этой цели - умерщвление плоти. Макиавелли, хотя и
осуждает вольность нравов, господствовавшую в его эпоху, не менее сурово
относится и к аскетическому воспитанию. Его идеал не Рахиль, а Лия, не
созерцательная жизнь, а жизнь активная. А посему высшей добродетелью, с его
точки зрения, надо считать активную жизнь, деятельность на благо родины. Его
святые более походят на героев древнего Рима, чем на святых отцов из
римского календаря. Стало быть, новый идеал высоконравственного человека -
это не святой, а патриот.
Обновляется и основа интеллектуальная. Пользуясь терминологией того
времени, можно сказать, что Макиавелли не ратует за истинность веры, а
оставляет ее в стороне, не занимается ею, если же о ней заходит речь, то
слова его звучат почтительно, но двусмысленно. Исключив из своего мира все
сверхъестественное и провиденциальное, Макиавелли исходит из неизменности и
бессмертия человеческой мысли, человеческого духа, который вершит историю.
Это уже целая революция, знаменитое coplo (я мыслю), с которого начинается
современная наука. Человек освобождается от сверхъестественного и
сверхчеловеческого и, так же как и государство, провозглашает свою
самостоятельность, свою независимость, вступает во владение миром.
Обновляется и метод. Макиавелли не признает априорных истин,
абстрактных принципов, не признает ничьего авторитета как критерия истины.
Для него теология, философия, этика - все едино: все они в сфере вымысла,
вне реальности. Истина
637
есть сущее, "правда настоящая", а поэтому искать ее можно лишь с
помощью опыта, сопровождаемого наблюдением, путем разумного изучения фактов.
Вся схоластическая терминология отпадает. Вместо пустых
разглагольствований, основанных на абстрактных умозаключениях, которые
держались на предположении о существовании универсальных понятий, возникает
обычная прямая и естественная форма речи. Общие суждения, силлогизмы
опрокинуты и под конец выступают как результат опыта, освещенного
рассуждением. Вместо силлогизма перед нами "ряд", то есть строгое
чередование фактов, являющихся одновременно причиной и следствием, как это
видно на следующем примере.
"Потеряв часть своих владений, город Флоренция был вынужден пойти
войной на тех, кто захватил его земли, а поскольку захватчик был силен, то
война требовала немалых и непроизводительных расходов, кои ложились на народ
тяжким бременем и вызывали бесконечные трения. Поскольку военными действиями
руководил магистрат из десяти граждан, то люди стали проникаться к нему
неприязнью, как будто только он и был причиной войны и расходов, с нею
связанных". Факты изложены здесь так, что они подкрепляют и объясняют друг
друга, - это двойной ряд: один, сложный, характеризует истинные причины,
видимые лишь для умного человека; другой, простейший, объясняет причины
событий на основании внешних, поверхностных данных; однако именно эти
внешние данные и толкают людей на опрометчивые действия, совершаемые со всей
серьезностью и уверенностью, что придает глубоко иронический оттенок выводу.
Факты описываются в той же последовательности, в какой они наблюдаются
в природе и в истории, в описании их не чувствуется ничего нарочитого. Но
это лишь внешнее впечатление. В действительности они взаимосвязаны,
подчинены друг другу, согласованы размышлением так, что каждому из них
отведено свое место, своя роль причины и следствия, своя функция в общей
цепи событий: факт уже не только факт или акцидент, случайность, а довод и
соображение. В повествовании скрыта аргументация.
Так, в небольшой книжке автору удалось сконцентрировать всю историю
средних веков, сделать из нее замечательное преддверие к задуманной им
истории Флоренции. Свои рассуждения он тоже рассматривает как факты - факты
интеллектуальной жизни, поэтому он довольствуется декларациями и не приводит
доказательств. Это факты, взятые из истории, из всемирного опыта, -
результат острых наблюдений, причем поданы они столь же просто, сколь
энергично. Многие из этих "интеллектуальных фактов" вошли в поговорку.
Например, "привести в соответствие с принципами", или иронические слова о
"безоружных пророках", или "благополучие людей пресыщает, а несчастье
сокрушает", или "людей следует или ласкать, или истреблять". Этих афоризмов
или изречений у Макиавелли великое множество. Для писателей, пытавшихся ему
подражать, то был неиссякаемый источник мудрости.
Достарыңызбен бөлісу: |