О чем спорят историки (вместо вступления) глава что скрывается за цифрами

Как уже говорилось существует два взгляда на то как менялось руководство НКВД в 1936-1938 гг. Широко распространенно мнение, что «старые дзержинцы» хотя бы пассивно сопротивлялись произволу Сталина и были репрессированы по его приказу. Ряд исследований говорят о другом – значительная часть старых чекистов активно включилась в репрессии [см.например 38 и 44]. Кто прав?

Надо заметить, что Ежов с самого начала был настроен недоверчиво по отношению ко многим старым чекистам. «Сразу же … я перешел к разоблачению конкретных лиц. Первого я разоблачил Сосновского — польского шпиона», - говорил он в 1940 г. оправдываясь по обвинению в польском шпионаже. Речь идет о бывшем резиденте польской разведки, поручике польского генштаба Игнатии Добржинском, который с 1920 г. сотрудничал с ВЧК. Именно его Ежов обвинил в том, что это «двойник», которого проглядели. Арест Сосновского позволял объявить ненадежными всех «кроистов» - работников КРО (контрразведовательного отдела) ВЧК – ОГПУ, руководителей легендарных операций ОГПУ 20-ых гг.( «Трест» и «Синдикат»), арестовать их лидера А.Х.Артузова. Косвенно это ставило под удар авторитет и Дзержинского. То, что такая цель у Ежова и Берия, видимо, была можно понять из воспоминаний Шрейдера.

Осенью 1938 года между арестованным летом 1938 г. чекистом, заместителем наркома внутренних дел Казахстана Михаилом Шрейдером и его следователями Рязанцевым и Блиновым произошел интересный разговор. Шрейдер обвиняет своих мучителей в том, что они применяют пытки:

«— От битья мало толку, — отвечал я. — Дзержинский за такие вещи расстреливал следователей.

— А знаете, что нам известно, Михаил Павлович? — цинично усмехнувшись, заявил Рязанцев. — Ведь вы со­стояли в ПОВ (Польская организация Войскова), а аген­тами ПОВ были Уншлихт и Медведь. А, кроме того, мы располагаем данными, что к организации ПОВ приложил свою руку и ваш Дзержинский. Вот почему он расстреливал честных следователей, которые били врагов.

Кровь бросилась мне в голову.

— О ком вы говорите, Рязанцев? Ведь Ленин и Сталин называли Феликса Эдмундовича рыцарем революции. Это же святая святых партии, в которой вы состоите.

— А как вы думаете? — укоризненно покачал головой Рязанцев. — Случайно ли получилось, что Дзержинского, когда он находился в Варшавской цитадели, не казнили? И, наконец, Ленин и Сталин были им обмануты. По край­ней мере, сейчас мы располагаем такими материалами. Кстати, у нас есть сведения, что вы где-то сфотографи­рованы с Дзержинским. В последующих беседах нам еще придется подробнее остановиться на этом. Вы нам рас­скажете все, что знаете об Уншлихте, Ольском, Медведе и других агентах ПОВ.

В это время в кабинет вошел Блинов.

— Сидите, сидите, Шрейдер, — добродушно сказал Блинов, увидев, что я встал. — Как себя чувствуем? И как работается?

Я ответил, что все нормально.

— Товарищ капитан, — обратился Рязанцев к Блино­ву,— мы с Михаилом Павловичем ведем теоретическую беседу. Мы с ним дошли уже до ПОВ. И, представьте себе, он не верит, что Дзержинский, Уншлихт, Медведь и другие были агентами польской разведки.

— Да, Михаил Павлович, еще год тому назад и я бы не поверил, — с важностью предельно осведомленного на­чальника заявил Блинов. — Не сейчас мы уже в этом убедились. Я лично слыхал об этом из уст Берии, и да будет вам известно, что вся родня Дзержинского аресто­вана, и все они уже дали показания.

В этот момент я был близок к обмороку».[72, С. 217]

Под родней Дзержинского, видимо, подразумевался Пилляр, который был арестован 16 мая 1937 года - потому что он двоюродный племянник Дзержинского, затем 30 мая арестовали Ольского, Уншлихт был арестован 11 июня, Мессинга 15 июня. Медведь был вызван в Москву в мае, но арестован только в сентябре. Пилляр позволял связать агентуру ПОВ и «железного Феликса». Чекисты ссылаются на авторитет Берия, но аресты родни Дзержинского прошли при Ежове. Рассказ Шрейдера свидетельство того, в каком духе новый нарком воспитывал кадры. Зачем был нужен Ежову и Берия этот разрыв? Вряд ли это была идея Сталина, иначе «предательство Дзержинского» упоминалось бы на процессе 1938 г.

Так или иначе, это означало разрыв с образом «чекиста 20-ых гг.». А кто персонально эти люди – «старые чекисты» и какова их судьба в 1936-1939 гг.

Передо мной на столе лежит знак Заслуженного работника НКВД. Серебряный овал, золотые меч, серп и молот на фоне красного восхода, лента с надписью «НКВД»…Этот знак изображают почти на всех книгах, в которых рассказывается про события 30-ых гг., он символизирует силу и мощь НКВД – Народного Комиссариата Внутренних Дел. В глазах общества именно он символизирует страшное время массовых репрессий. Однако, только специалисты знают, что это не так. Знак заслуженного работника НКВД был учрежден Приказом НКВД №1007 от 6 ноября 1940 г.:

«1. Знак «Заслуженный работник НКВД» устанавливается для награждения личного состава органов и войск НКВД СССР за заслуги в деле руководства или непосредственного выполнения работы по охране государственной безопасности Союза ССР.

2. Награждение знаком «Заслуженный работник НКВД» производится Народным Комиссаром Внутренних Дел СССР. Одновременно со знаком выдается грамота.

3. Награжденные знаком «Заслуженный работник НКВД» служат примером образцового выполнения своих обязанностей. Они должны быть беззаветно преданными партии Ленина-Сталина, бдительными и беспощадными в борьбе с врагами советского государства.

4. Награжденные знаком «Заслуженный работник НКВД» имеют преимущественное право на получение жилплощади в домах НКВД.

5. Награжденные могут быть лишены знака «Заслуженный работник НКВД» за порочащие звание чекиста проступки приказом Народного Комиссара Внутренних Дел СССР.

Народный Комиссар Внутренних Дел Союза СССР Л.БЕРИЯ».

Основная масса награжденных этим знаком приходится на годы Великой Отечественной войны. Награждали СМЕРШевцев, награждали руководителей партизанского движения, руководителей региональных управлений за борьбу с бандитизмом и т.п.

Всего с 1940 по 1946 год было выдано более 4 тыс. знаков (есть знак № 4656, но известны сотрудники органов, которые были награждены этим знаком дважды). Более четырех тысяч Заслуженных работников НКВД. Много ли из них принимало участие в репрессиях 30-ых гг.?

Как ответить на этот вопрос? Персональные данные на большинство этих людей пока закрыты. Известна сотня-другая имен, преимущественно тех, кто оказался на руководящих должностях накануне войны. Большинство из них было в 1937-38 гг. начальниками отделений, максимум - отделов в региональных управлениях НКВД или республиканских наркоматах. Исполнители. Возможно активные и напористые, но только исполнители. Рулевыми репрессий были не они. А кто?

Дело в том, что знак Заслуженного работника НКВД был не первой ведомственной наградой в органах, а третьей.

Первой был знак «Почетного работника ВЧК – ГПУ», выпущенный к пятилетнему юбилею органов в декабре 1922 года. Точнее к юбилею было принято решение об учреждении самого звания «Почетный работник ВЧК – ГПУ», а знак был утвержден летом 1923. Подробное исследование этого знака есть в исследовании А.М.Буякова.

Положение о почетном знаке «ВЧК-ГПУ» с его описанием было утверждено 12 июля на заседании Коллегии ГПУ и объявлено Приказом ГПУ №307 от 19 июля 1923 г.: «Почетный юбилейный знак ВЧК/ГПУ изображает овальный обруч из матового серебра с надписью «ВЧК–1917 г. ГПУ–1922 г.». На обруч наложен серп и молот, перекрещенный мечом, эта эмблема окаймлена римской цифрой «ПЯТЬ», покрытой красной эмалью. На обороте знака гравируется порядковый номер».

Сейчас хорошо известна интерпретация смысла этого звания (и знака) Г.Ягодой: «Почетный знак есть круговая порука всех носящих его в безграничной преданности делу Революции». Действительно в утвержденном Коллегией ГПУ положении о почетном знаке говорилось, что кавалеры его, «уходя из органов ГПУ на другую советскую, политическую или профессиональную работу, сохраняя звание “Почетных Чекистов”, должны связываться с органами ГПУ по месту их нахождения, постоянно оказывая этим органам соответствующую помощь и содействие». Все они имели право беспрепятственного входа в здания всех органов ГПУ по предъявлению грамоты к почетному знаку.

Кавалерам знака полагались привилегии после увольнения из ОГПУ: повышенная пенсия, сохранение квартир в ведомственных домах ОГПУ, прикрепление к лечебным учреждениям ОГПУ и получение санаторных путевок, право получения вне очереди жилья, право ношения чекистской формы одежды и право хранения, приобретения и ношения оружия, одно время была и надбавка к окладу.

Конечно, в реальности все было по-разному, но интересен замысел создателей этого знака – создавался орден посвященных. Закрытый орден, связанный круговой порукой. Первыми его членами было 140 человек. Среди них:

Знак № 01 получил Председатель ГПУ Дзержинский Феликс Эдмундович.

№ 02 - член Коллегии и начальник Восточного отдела ГПУ Яков Христофорович Петерс.

№ 03 - начальник охраны В.И.Ленина Абрам Яковлевич Беленький.

№ 06 - полпред ГПУ по Уралу Григорий Семенович Мороз.

№ 07 - заведующий Специальным отделом ГПУ Глеб Иванович Бокий.

№ 08 - 1-й заместитель Председателя ВЧК-ГПУ Уншлихт Иосиф Станиславович.

№ 09 - заместитель Председателя ВЧК-ГПУ Вячеслав Рудольфович Менжинский.

№ 10 - начальник ОО ГПУ Ягода Генрих Григорьевич (Енох Гершонович).

№ 11 - нарком внутренних дел УССР, Председатель ВУЧК Василий Николаевич Манцев.

№ 12 - начальник Московского губотдела ГПУ Филипп Демьянович Медведь.

№ 13 - председатель Петроградской ЧК Станислав Адамович Мессинг.

Знак выдавали до декабря 1932 года. Максимально известный номер знака, выданный чекисту, - № 785. 15 ноября 1932 года им был награжден Сигизмунд Михайлович Вейзагер, начальник экономического отдела ПП ОГПУ по Белорусской ССР.

В 1926 году умер Ф.Э.Дзержинский, и до его смерти была выдана примерно половина знаков – и с 1928 по 1932 – вторая половина. Условно назовем их «первым поколением» Почетных чекистов и «вторым поколением» Почетных чекистов. Первых награждал Дзержинский, вторых – Менжинский.

Большая часть кавалеров этого знака в 1937-1938 гг. уже не служила в органах, некоторые умерли (в том числе и Дзержинский, и Менжинский), многие ушли на партийно-хозяйственную работу. Так Петерс в 1930-34 гг. - председатель Московской контрольной комиссии ВКП(б), член Бюро Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б). Манцев - с 1936 председатель Специальной коллегии и заместитель председателя Верховного суда РСФСР, Уншлихт - секретарь Союзного Совета ЦИК СССР, Мороз - председатель ЦК Союза работников государственной торговли и кооперации. Мессинг занял должность в наркомате внешней торговли.

Медведь в наказание за то, что не смог предотвратить убийство Кирова за «преступно-халатное отношение к своим обязанностям по охране» приговорен к 3 годам концлагеря, и на Дальстрое был начальником Южного горно-промышленного управления.

В 1936-1939 гг. около 130 чекистов, о награжденных знаком Почетный работник ВЧК (V), занимали должности начальников управлений и отделов центрального аппарата НКВД, наркомов союзных и автономных республик, начальников региональных управлений. Остальные либо не «доросли» до руководящих постов, либо ушли из органов. Осенью 1936 года более 90% руководителей НКВД были награждены этим знаком. Иными словами это почти тождественные множества.

Приказом ОГПУ №1087 от 23 ноября 1932 г. был учрежден Знак «Почетного работника ВЧК-ГПУ» XV годовщины. Внешне выглядел также как и первый, только цифра другая - «XV».

Сохранялась вся система привилегий для награжденных этим новым знаком. Всего было вручено более 3.000 знаков (есть знак № 3316). Это не значит, что всего Почетных работников ВЧК-ОГПУ было около 4000 (800 со знаком 1922 года и более 3300 со знаком 1932 года). Многие кавалеры первого знака получили и второй. Так из 130 упомянутых выше чекистов, имевших знак 1922 года, более 100 получило и второй знак.

Среди лиц, награжденных этим знаком, заметно выделяются две группы. Одни были награждены сразу же 20 декабря 1932 года (или в течении следующих одного - двух лет – до создания НКВД). Условно назовем их «третьим поколением» Почетных чекистов. Их награждали Менжинский и Ягода. Большая группа чекистов («четвертое поколение») получила этот знак в 1937-1939 гг. – при Ежове и Берия.

Всего в руководстве НКВД до войны оказалось 267 чекистов, награжденных вторым знаком (включая тех, кто имел два знака). Из них к осени 1936 года из начальников управлений и отделов центрального аппарата НКВД, наркомов союзных и автономных республик, начальников региональных управлений были награждены только вторым знаком всего 7 (затем их число увеличится).

В работе «Борьба в руководстве НКВД 1936-1938 гг.» и «Сталин и НКВД» я подробно описал ход кадровых перемещений в НКВД во время репрессий. Рассмотрим, как складывались судьбы, «связанных круговой порукой» Почетных чекистов.

Изменения в руководстве НКВД в период репрессий 1936-1939 гг. походят несколько этапов. Первый – чистка руководства НКВД в 1936-1937 году от тех чекистов, которые не вызывали доверия у Ежова.

Второй этап - конфликт в январе – июле 1938 года между теми группировками («кланами») в руководстве НКВД, которые поддержали Ежова и проводили репрессии в 1937 г.

Третий этап - осенью 1938 – весной 1939 гг. - ликвидация группой Берия самого Ежова и его сторонников – М.П. Фриновского (знак № 228), Л.А. Бельского(знак №518), М.Д.Бермана (знак № 170) и других.

С точки зрения анализа судеб Почетных работников ВЧК-ГПУ происходило следующее.

На первом в 1937 году были арестованы и репрессированы 53 руководителя, награжденных знаком 1922 года. В первую очередь это группа Ягоды (Прокофьев, Л.Г.Миронов, Молчанов, Гай, Шанин и др), группа Балицкого (знак № 30) и Дерибаса (знак №166¹⁰), ряд других региональных руководителей. Из 52 чекистов - З1 относятся к первому поколению и 21 - ко второму. (См. список №1) Правильнее было бы учесть еще корпусного комиссара А.Х Артузова., который был награжден знаком «Почетный работник ВЧК—ГПУ (V)» № 33. Он в 1935-1936 был заместителем начальника Разведупра РККА, до этого долгое время руководил ИНО, а в 20-ых был лидером группы «кроистов» - работников КРО ОГПУ. Он не был в руководстве НКВД. Кроме того, застрелился Владимир Михайлович Курский (знак № 470), но это произошло на подъеме его карьеры.

Арестованы также 11 руководителей имевших только знак 1932 года. Всего в этот период репрессировано 64 Почетных Работников ВЧК-ГПУ. Только один арестованный руководитель - начальник УНКВД Камчатской обл. комбриг А.П. Лев не был награжден этими ведомственными наградами.

На самом деле арестовано больше Почетных работников ВЧК, награжденных этим знаком, но учитывались только те, кто занимал руководящие должности.

На первый взгляд может сложиться впечатление, что в 1937 году происходила целенаправленная чистка Почетных работников 1922 года, причем именно «первого поколения», но надо вспомнить, что остались и значит, вызывали доверие, - около 80 Почетных работников ВЧК (т.е. больше чем арестовно).

На втором этапе в январе – августе 1938 года были арестованы 16 руководителей имеющих знак 1922 года . Из них 9 получили знак при Дзержинском, а 7 - при Менжинском. Застрелился Василий Абрамович Каруцкий (Знак № 343). Еще арестовано 11 руководителей имеющих только знак 1932 года. Это чекисты из группы Заковского (знак № 14)¹¹, группы Леплевского (знак № 142) и др. (см. список №2).

Третий этап. С приходом в наркомат Берия были арестованы 49 руководителей, имеющих знак 1922 года. Из них 15 относятся к первому поколению, а остальные ко второму. Основной костяк арестованных - чекисты - «северокавказцы» (см.ниже). Кроме того, правильно было бы учесть Е.Г.Евдокимова (знак №29). На момент ареста он был всего лишь заместителем наркома водного транспорта, но политический вес его был значительно выше – он основатель клана «северокавказцев», советник Ежова и Фриновского (см.ниже) . Мне представляется важным учесть еще Меира Трилиссера (знак №57) – в 1937-1938 гг. он руководил разведкой Коминтерна. Всего значит 51.

Кроме того, было арестовано 63 руководителя, имевших только знак 1932 года. Из них 46 относится к третьему поколению, а 17 – к четвертому. В том числе это ближайшие окружение Ежова (Литвин, Цесарский, Жуковский, Шапиро). (Список №3).

Кто из Почетных работников 1922 года остался в руководстве НКВД после 1939 года? Совсем немного.

Во-первых, сам Лаврентий Павлович Берия (Знак № 100) и его сподвижники с Кавказа:

Сумбатов (Топуридзе) Ювельян Давидович (Знак № 90),

Саджая Алексей Николаевич (Знак № 574)

Меркулов Всеволод Николаевич. (Знак № 649),.

Деканозов Владимир Георгиевич (Знак № 650),

Гоглидзе Сергей Арсеньевич (Знак № 674).

Первые два относятся к «первому поколению» Почетных чекистов.

Кроме того, несколько человек остались на неоперативной работе

Василий Васильевич Чернышев (знак №385), при Ежове был начальником ГУРКМ, а потом стал начальником ГУЛАГ НКВД СССР. Его заместителем и руководителем Управления по строительству заводов и горнорудных предприятий черной металлургии был Карп Александрович Павлов (знак №434)¹². Никишов Иван Федорович (Знак № 628) при Ежове был начальником Управления пограничных и внутренних войск УНКВД Ленинградской обл., затем меньше года - начальником УНКВД Хабаровского края после этого - начальник ГУСДС НКВД—МВД СССР

Наконец, Василий Михайлович Блохин (знак № 498) остался начальником комендантского отд. АХУ НКВД.

Кроме того, несколько Почетных чекистов ушли из органов в 1937-1938 гг. Так Дукельский Семен Семенович (Знак № 141) - был Председателем Комитета по кинематографии при СНК СССР, а после ареста Фриновского - нарком морского флота. Шленов Дмитрий Васильевич, начальник (Знак № 171) - 1 стал секретарем Удмуртского обкома ВКП(б), затем заместитель директора завода.

При Берия чекисты, имеющие знак 1932 года, делают карьеру несколько иначе. На первых ролях также заметны «кавказцы» – в первую очередь, братья Кобуловы. Русские используются на неоперативной работе в ГУЛАГе: Чистов, Чирков, Боечин, Баламутов. Зато на оперативной работе появляются чекисты, награжденные знаком 1932 года, которые не занимали руководящие должности в 1937-1938 гг.: В.С. Авакумов (награжден в 1938) Г.П. Федотов («третье поколение»), Л.Е.Володзимерский (знак «Почетный работник ВЧК—ГПУ (XV)» получил уже от Берия). А Н.С. Власик имел даже два знака (знак «Почетный работник ВЧК—ГПУ (XV)»20.12.32 и знак «Почетный работник ВЧК—ГПУ (XV)» 16.12.35). Они были начальниками отделений в центральном аппарате. Только в отдаленных регионах Берия еще до 1941 года держал на руководящих должностях почетных работников ВЧК – ОГПУ (XV) (например Узликов А.П., Якобсон З.М. (таблица №4).

Если проанализировать социально-политический портрет 64 чекистских руководителей – Почетных работников ВЧК – ОГПУ, репрессированных в 1937 году, то выяснится, что больше половины родились до 1896 года. 27% имеют небольшевистское прошлое. Каждый пятый чекист имеет партстаж до 1917 года, 55% арестованных вступили в партию в годы гражданской войны. Практически все – чекисты эпохи гражданской войны. С точки зрения национальности среди арестованных «славян» меньше трети, евреев – почти половина (74, 120).

Социологический «портрет», руководителей, награжденных знаком Почетный работник ВЧК-ОГПУ которые были репрессированы во второй период в целом похож на репрессированных в 1937. Практически таков же удельный вес репрессированных «славян» – 32%, немного меньше евреев пострадало -39%, репрессированы оставшиеся латыши, почти треть репрессированных с дооктябрьским партийным стажем (74, 122).

Среди репрессированных на третьем этапе, более половины имеют рабоче-крестьянское происхождение. Русских, украинцев и белорусов две трети, остальные евреи. Большинство пришло работать в органы в 1920-1921 гг.

Подведем итог. Безусловно, правы Петров и Скоркин, которые доказывают, что основной костяк руководителей НКВД в 1937-1938 гг. составляли поступившие на работу в «органы» в 1917-1925 гг. , то есть слу­жившие под началом Дзержинского.

Кажется, что приведенные данные о судьбах Почетных работников НКВД не просто подтверждают этот вывод, но позволяют его уточнить. В самом деле, кажется важным учитывать не только чекистский стаж (год прихода на работу в ВЧК – ОГПУ). Важно учитывать когда руководители НКВД организовавшие репрессии получили самую почетную ведомственную награду, к какому «поколению» почетных чекистов они относятся.

Выяснилось, что «круговая порука», на которую уповал Ягода в 1922 г., не смогла сплотить «первое поколение» чекистов, они разделилось на две почти равные группы: 32 руководителя был репрессированы в 1937, а 26 активно включились в репрессии. «Второе поколение» разделилось уже в ином соотношении: 20 было репрессировано в 1937 и 51 включилось в репрессии. Для «третьего поколения» это соотношение еще более выразительно: 11 и 68.

Кроме того, в репрессиях приняли активное участие 29 чекистов «четвертого поколения».

Важно и то, кто из руководителей пережил чистку 1937-1938 гг.:

Двое из «первого поколения» (из 58), девять из «второго поколения» (из 71), одиннадцать из «третьего поколения» (из 78) и, наконец – двенадцать (из 29) «четвертого поколения».

В 1937 году произошел конфликт внутри Почетных чекистов первого поколения. Одни были репрессированы, в другие – начали быстро делать карьеру. Это конфликт между группами Ягоды, Балицким и Дерибаса, с одной стороны, и группами Евдокимова-Фриновского (знак №228), Реденса (знак №24), Заковского с другой. Последних поддержал Берия.

Одновременно этот конфликт был в интересах чекистов «второго» и «третьего поколения», которые продвигались на «освободившиеся» в ходе ротации должности. Кроме того, в ходе чистки стало формироваться новое – «четвертое» поколение Почетных работников

Для нас важно также учитывать, что самая большая группа руководителей в период репрессий получила награждения знаком в конце 20-ых – начале 30-ых – в период «великого перелома». Это был их «звездный час». Они пришли работать в органы в годы гражданской войны и, вероятно, они никогда и не забывали об этом своем боевом прошлом, они выдвинулись в период коллективизации и показательных процессов 1929-1931 гг. против старой интеллигенции. Думаю, что многое объясняет в их поведении во второй половине 30-ых.

Жена Почетного работника ВЧК-ОГПУ второго поколения комиссара ГБ 3 ранга Сергея Наумовича Миронова-Король (знак №469) очень эмоционально описывает настроение своего мужа: «Еще как только повеяло повышением, заметно приободрился, …сразу вернулись к нему былая его самоуверенность, его гордая осанка, его азартная решимость, его честолюбие. Глаза сразу стали другие — залучились огоньками успеха, словно вернулись молодость, «настоящие дела», борьба с контрреволюцией» [74, 97]. «Молодость, «настоящие дела», борьба с контрреволюцией»… Себя Миронов в это время называл «сталинским псом». Были, оказывается, не только «сталинские соколы», но и… Посмотрим как складывалась «борьба с контрреволюцией» «сталинских псов» - Почетных работников ВЧК-ОГПУ.

Знак Почетный работник ВЧК-ОГПУ был ведомственной наградой. В 20-30ые гг. многие руководящие работники НКВД и не имели других. Даже Почетные чекисты «первого поколения» - комиссар ГБ 3 ранга Г.И.Бокий (знак №7) (!!!), заместитель Ягоды комиссар ГБ 1 ранга Г.Е.Прокофьев (знак №72), комиссар ГБ 2 ранга Шанин (знак №118) и др. имели только эту награду Но с приходом Ежова ситуация изменилась кардинально.

Во время октябрьского 1937 пленума ЦК 1 секретарь Ростовского обкома Е.Г.Евдокимов в частном разговоре сказал начальнику ГУГБ М.П.Фриновскому: «Я считаю, что вы рано начали награждать орденами. Ведь люди награждаются не только наши, но и другие, порыв борьбы растет, а это надо было бы попридержать»…О каких награждениях идет речь?

Дело в том, что летом 1937 года на руководство НКВД посыпался дождь высоких правительственных наград – награждали Орденами Ленина, который до этого имели только отдельные руководители: Ягода, М.Берман, Я. Раппопрот, Я.Сербрянский, М.Фриновский и др. Летом же награждение этим орденом было поставлено «на поток».

Сначала 25 июня Ордена Ленина получили :

комиссар 1 ранга ЗАКОВСКИЙ (ШТУБИС) ЛЕОНИД (ГЕНРИХ) МИХАЙЛОВИЧ (ЭРНЕСТОВИЧ) – начальник УНКВД Ленинградской обл.;

старший майор ШАПИРО-ДАИХОВСКИИ НАТАН ЕВНОВИЧ, начальник 3 отд. УГБ УНКВД Ленинградской обл.;

майор КОРКИН ПЕТР АНДРЕЕВИЧ пришел вместе с Заковским в УНКВД Ленинградской области, начальник 4 отд. УГБ УНКВД Ленинградской обл.;

лейтенант ГБ КАРАМЫШЕВ ПЕТР ВАСИЛЬЕВИЧ лейтенант ГБ, начальник 5 отд-я 4 отд. УГБ УНКВД Ленин­градской обл.

Все, как мы видим, ленинградские чекисты.

Через неделю 2 июля награды получили сибирские чекисты

комиссар ГБ 3 ранга КУРСКИЙ ВЛАДИМИР МИХАЙЛОВИЧ возглавил УНКВД Западно-Сибирского края (ЗСК), летом 1937 уже служил в центральном аппарате НКВД;

комиссар ГБ 3 ранга МИРОНОВ (КОРОЛЬ) СЕРГЕЙ НАУМОВИЧ начальник УНКВД Западно-Сибирского края на момент награждения;

старший майор ГБ УСПЕНСКИЙ АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ¹³ служил заместителем начальника УНКВД ЗСК Курского, на момент награждения был начальником УНКВД Оренбургской области;

старший лейтенант ПОПОВ СЕРАФИМ ПАВЛОВИЧ, начальник отдела в УНКВД ЗСК, при выделении Алтайского края –– начальник УНКВД Алтайского края;

старший лейтенант ГБ ГРЕЧУХИН ДМИТРИЙ ДМИТРИЕВИЧ помощник начальника УНКВД ЗСК.

На следующий день награды получили

комиссар 3 ранга ЛЮШКОВ ГЕНРИХ САМОЙЛОВИЧ с конца августа 1936 г. начальник УНКВД Азово-Черноморского края (Ростовской обл.).

майор ГБ КАГАН МОИСЕЙ АРОНОВИЧ помощник начальник УНКВД Азово-Черноморского края)

11 июля награды получили «северокавказцы» и группа Реденса.

«Северокавказцы»:

комиссар 3 ранга ДАГИН ИЗРАИЛЬ ЯКОВЛЕВИЧ начальник УНКВД Орджоникидзевского края, на момент ареста служил начальником УНКВД Горьковской области.

старший майор ГБ РАЕВ (КАМИНСКИЙ) МИХАИЛ ГРИГОРЬЕВИЧ , заместитель начальника УНКВД Орджоникидзевского края, на момент награждения начальник УНКВД Сталинградской области;

майор ГБ ГОРБАЧ ГРИГОРИЙ ФЕДОРОВИЧ заместитель начальника УНКВД Орджоникидзевского края, на момент ареста заместитель начальника УНКВД ЗСК.

Еще несколько северокавказцев получили Ордена Красного Знамени:

майор ГБ БУЛАХ ПЕТР ФЕДОРОВИЧ, начальник 3 отдела УНКВД Орджоникидзевского края, на момент награждения начальник УНКВД края;

майор ГБ ЛАВРУШИН ИВАН ЯКОВЛЕВИЧ, начальник 4 отд. УНКВД Орджоникидзевского края, на момент награждения заместитель начальника УНКВД Горьковской области (Дагина);

майор ГБ ДЕМЕНТЬЕВ ВАСИЛИЙ ФЕДОРОВИЧ нарком Чечено-Ингушской АССР;

майор ГБ АНТОНОВ-ГРИЦЮК нарком Кабардино-Балкарской АССР

капитан ГБ ТЕЛЕШЕВ ГРИГОРИЙ ГАЛАКТИОНОВИЧ на момент награждения начальник 3 отдела УНКВД Сталинградской области.

«Москвичи»:

комиссар ГБ 1 ранга РЕДЕНС СТАНИСЛАВ ФРАНЦЕВИЧ - начальник УНКВД Москвы и Московской области, свояк Сталина.

старший майор РАДЗИВИЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР ПАВЛОВИЧ – заместитель начальника УНКВД Москвы и Московской области;

майор ГБ ЛЕБЕДЕВ СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ – начальник 3 отдела УГБ УНКВД Московской обл.;

капитан ГБ МИХАЙЛОВ начальник гор.отдела УНКВД в Туле (Московская область) награжден Орденом Красного Знамени;

капитан ГБ НАСЕДКИН АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ, заместитель начальника 3 отдела УНКВД Московской области награжден Орденом Красного Знамени.

Наконец, 22 июля были награждены руководители управлений и отделов в центральном аппарате:

комиссар ГБ 2 ранга БЕЛЬСКИЙ (ЛЕВИН) ЛЕВ (АБРАМ) НИКОЛАЕВИЧ (МИХАЙЛОВИЧ) начальник ГУРКМ;

комиссар ГБ 2 ранга ЛЕПЛЕВСКИЙ ИЗРАИЛЬ МОИСЕЕВИЧ –начальник особого отдела, на момент награждения нарком УССР;

комиссар ГБ 3 ранга МИНАЕВ-ЦИКАНОВСКИЙ АЛЕКСАНДР МАТВЕЕВИЧ и.о. начальника 3 отдела НКВД СССР;

старший майор ГБ ЛИТВИН МИХАИЛ ИОСИФОВИЧ с мая 1937 начальник 4 отд. ГУГБ НКВД СССР;

старший майор ГБ ЗАЛПЕТЕР АНС КАРЛОВИЧ на момент награждения начальник 2 отдела НКВД СССР;

капитан ГБ ПАССОВ ЗАЛЬМАН ИСАЕВИЧ помощник начальника 3 отд. ГУГБ НКВД СССР.

В этот же день 22 июля были награждены Орденом Ленина и чекисты Закавказья:

комиссар ГБ 2 ранга ГОГЛИДЗЕ СЕРГЕЙ АРСЕНЬЕВИЧ, нарком НКВД Грузии с 1934 г. ;

комиссар ГБ 3 ранга СУМБАТОВ (ТОПУРИДЗЕ) ЮВЕЛЬЯН ДАВИДОВИЧ, нарком НКВД Азербайджана с 1934 г.;

старший майор МУГДУСИ ХАЧИК ХЛГАТОВИЧ, нарком НКВД Армении с 1931 г.;

майор ГБ КОБУЛОВ БОГДАН ЗАХАРОВИЧ – начальник 4 отд. УГБ НКВД ГрузССР.

За что наградили всех этих людей? Ответ надо искать в ближайшем прошлом, награждал их Ежов и естественно не за верную службу Ягоде (к тому времени уже арестованному и разоблаченному).

Как уже говорилось основу изучения «Большой чистки» составляют сталинские расстрельные списки. Они поступали из центрального аппарата и из регионов. Эти документы отражают реальную активность чекистских руководителей в проведении репрессий. Анализируя сроки представления списков Сталину, можно сделать вывод, что в ряде регионов, списки появились раньше других.

Как уже говорилось выше первый датированный список был представлен в день открытия февральско-мартовского пленума

СПИСОК
ЛИЦ, ПОДЛЕЖАЩИХ СУДУ ВОЕННОЙ КОЛЛЕГИИ ВЕРХОВНОГО СУДА СОЮЗА С.С.Р.

27 февраля 1937 года

Далее приводится в списке: фамилии, имена и отчество осужденных (отдельно список каждого региона).

Именно так будут выглядеть и остальные списки 1937-1938 гг. Вместе с тем данный документ иллюстрирует новый подход к репрессиям – списочная внесудебная расправа. Этот документ еще не позволяет анализировать направление новое репрессий при Ежове потому что большинство лиц в этом списке арестованы еще при Ягоде. Так, например в списке «Москва-Центр» удалось определить 26 имен и из них только 4 арестованы после 1 октября 1936 г.

В марте-мае 1937 года на стол Сталина легли новые расстрельные списки из регионов: 1134 человек по 1 категории и 489 по 2 категории.

Стоит сразу напомнить имена руководителей региональных органов НКВД, первыми отреагировавших на изменение курса:

Свердловская область – комиссар ГБ 3 ранга Д.М.Дмитриев: 155 имен по 1 категории и 98 по 2 категории;

Московская область – комиссар ГБ 1 ранга С.Ф.Реденс: 51 имен по 1 категории и 13 по 2 категории;

Западно-Сибирский край (ЗСК) – комиссар ГБ 3 ранга С.Н.Миронов: 231 по 1 категории и 104 по 2 категории;

Ленинградская область – комиссар ГБ 1 ранга Л. М. Заковский: 145 по 1 категории и 50 по 2 категории;

Горьковская область – комиссар ГБ 3 ранга И.Я.Дагин: 23 по 1 категории и 29 по 2 категории;

Красноярская область – старший майор ГБ А.К.Залпетер: 81 по 1 категории и 52 по 2 категории;

Омская область – старший майор ГБ Э.П. Салынь: 10 по 1 категории и 31 по 2 категории;

Грузия – комиссар ГБ 2 ранга С.А.Гоглидзе: 139 по 1 категории и 35 по 2 категории;

Азербайджан – комиссар ГБ 3 ранга Ю. Д. Сумбатов: 39 по 1 категории и 17 по 2 категории;

Азово-Черноморский край (АЧК) – комиссар ГБ 3 ранга Г. С. Люшков: 133 по 1 категории и 40 по 2 категории;

Орджоникидзевский край – майор ГБ П.Ф. Булах: 132 по 1 категории и 20 по 2 категории.

Анализ личных дел находящихся в списках показывает, что в этих списках большая часть арестована во второй половине 1936 года – сразу после смены наркома. Так, например в списках, которые поступили из Московской области установлено 41 имя репрессированных по 1 категории. Только 10 из них арестованы при Ягоде. Эти списки показывают, что Ежов получил поддержку у ряда региональных руководителей «северокавказцев» (Дагин, Миронов, Буллах), что естественно учитывая их выросший авторитет в центре, «кавказцев» (Гоглидзе и Сумбатов), группы Заковского и Реденса. Как видим именно эти чекисты и были награждены в июне-июле 1937 года.

Очевидно, что именно за активный старт в проведении чистки и получили Ордена Ленина работники центрального регионального аппарата НКВД. Отметим сразу, что руководитель УНКВД Свердловской области Дмитриев тогда наград не получил.

Смена Ягоды Ежовым и кадровые перестановки второй половины 1936 совпали с изменением направления работы НКВД - основной удар был перенесен с «троцкистов» на «правых» (см. выше).

Важно обратить внимание на еще одно обстоятельство. Практически все руководители, которые активно включились в чистку, пользовались поддержкой партийного руководства в регионах. Это видно из анализа судеб партийных чиновников. Первый секретарь Москвы Н.С.Хрущев, Ленинграда — А.А.Жданов, Грузии — Л.П.Берия, Азербайджана — Багиров, Горьковского обкома – Ю.Каганович пережили великую чистку. Собственно, ими, наверное, и исчерпывается список региональных руководителей, переживших 1937-1938 гг. Руководители Западно-Сибирского края, Азово-Черноморского и Орджоникидзевского края (Эйхе, Евдокимов, Сергеев) весной 1937 были активными чистильщиками.

Показательно и кто оказался в стороне от начавшейся чистки – руководитель НКВД УССР В.А.Балицкий, руководитель УНКВД Дальне-Восточного края Дерибас, Пилляр, Залин, Аустрин - почти все они не переживут 1937 год…Балицкий и Дерибас - кандидаты в члены ЦК.

К ним можно отнести характеристику Шрейдера: «Следует отметить, что, несмотря на всю газетную ис­терию и поток соответствующих директив, поначалу далеко не все начальники УНКВД на местах пошли по усиленно рекомендуемой им дорожке «раздувания», а позднее — прямой фальсификации дел на так называемых «троцкистов-террористов». Среди руководящих работников НКВД (до прихода к власти Ежова) было еще много старых чекистов, которые если и не саботировали усиление борьбы с липовыми троцкистами-террористами, то, во всяком случае, не проявляли в этом деле никакого энтузиазма» [39, 32].

Это естественно чекистские кадры по своему социально-политическому облику принципиально не отличались от партийной номенклатуры, давно срослись с местным партийным аппаратом, до 1937 года видели свою задачу, прежде всего, в защите советской власти – т.е. партийного и советского аппарата, а не в их уничтожении. Естественно, поэтому «перестроились» на новый курс не все. Это было отражением скрытого конфликта в руководстве партии.

В эти же дни, когда в Москве награждали чекистов, 2 июля - появляется известное постановление Политбюро об антисоветских элементах, которое нагнетает политическую атмосферу: «Послать секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий следующую телеграмму: «Замечено, что большая часть бывших кулаков и уголовников, высланных одно время из различных областей в северные и сибирские районы, а потом по истечении срока высылки, вернувшиеся в свои области , - являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений как в колхозах и совхозах, так и на транспорте и в некоторых областях промышленности.

ЦК ВКП (б) предлагает всем секретарям областных и краевых организаций и всем областным, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные, менее активные, но все же враждебные элементы, были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД.

ЦК ВКП (б) предлагает в пятидневный срок представить в ЦК состав троек, а также количество подлежащих расстрелу, равно как и количество подлежащих высылке» [67, 234-235].

Руководители региональных управлений НКВД по разному отреагировали на запрос ЦК. Если учитывать население регионов, то выяснится, что средняя цифра – 0,2% (в сумме по 1 и 2 категории)

Цифры ниже средних предложили руководители:

Загвоздин Н.А (Узбекистан – 0,09%), Гоглидзе С.А. (Грузия – 0,09%), Рудь П.Г. (ТатАССР – 0,1%), Тениссон К.Я. (Карелия – 0,02%), Стырне В.А (Ивановская область - 0,8%), Аустрин А.И (Кировская область– 0,4%), Ершов А.М. (Ярославская область – 0,9%), Залин Л.Б. (Казахстан – 0,13%), Мугдуси Х.Х. (Армения – 0,1%), Тарасюк С.А. (Таджикистан - – 0,12% ), Раев М.Г. (Сталинградская область – 0,13%), Агранов Я.С. (Саратовская область – 0,11%), Салынь Э.П. (Омская область – 0,10%), Павлов К.А. (Крым – 0,15%), Ковалев Д.Г. (Коми – 0,14%), Симановский П.Ш. (Курской области – 0,11%)

Средние цифры предложили руководители:

Зверев Ю.Л. (Туркмении – 0,17%), Попашенко И.П. (Куйбышевская область - 0,16%), Лаврушин И.Я. (Горьковская область – 0,18%), Сумбатов Ю.Д. (Азербайджана – 0,18%).

Берман Б.Д. (Белоруссии – 0,25%), Реденс С.Ф. (Московская обл. - – 0,35%), Ломоносов В.Г. (Дагестан – 0,31%), Дерибас Т.Д. (Дальневосточный край – 0,28%), Миронов С.Н. (Западно-Сибирский край – 0,4%), Люшков Д.Г. (Азово-Черноморский края -– 0,24%), Булах П.Ф. (Орджоникидзевский край – 0,38%), Дмитриев Д.М. (Свердловская область – 0,28%), Успенский А.И. (Оренбургская область – 0,31%), Блат И.М. (Челябинская область – 0,31%).

16-17 июля 1937 года в Москве прошло совещание посвященное обсуждению деталей предстоящей операции. На совещании «Ежов стал называть приблизительные цифры предполагаемого наличия «врагов народа, по кра­ям и областям, которые подлежат аресту и уничтожению. (Это была первая наметка спускаемых впоследствии — с середины 1937 года—официальных лимитов в опре­деленных цифрах на каждую область.) Услышав эти цифры, - рассказывал Стырне, - все присут­ствующие так и обмерли. На совещании присутствовали в большинстве старые опытные чекисты, располагавшие пре­красной агентурой и отлично знавшие действительное по­ложение вещей. Они не могли верить в реальность и ка­кую-либо обоснованность названных цифр (выделено мной – Л.Н.).

— Вы никогда не должны забывать, — напомнил в конце своего выступления Ежов, — что я не только наркомвнудел, но и секретарь ЦК. Товарищ Сталин оказал мне доверие и предоставил все необходимые полномочия. Так что отсюда и сделайте для себя соответствующие вы­воды.

Когда Ежов закончил свое выступление, в зале воца­рилась мертвая тишина. Все застыли на своих местах, не зная, как реагировать на подобные предложения и угрозы Ежова.

Вдруг со своего места встал полномочный представи­тель УНКВД Омской области, старейший контрразведчик, ученик Дзержинского и мужественный большевик Салынь.

~ Заявляю со всей ответственностью, — спокойно и решительно сказал Салынь, — что в Омской области не имеется подобного количества врагов народа и троцкистов. И вообще считаю совершенно недопустимым заранее на­мечать количество людей, подлежащих аресту и расстрелу.

— Вот первый враг, который сам себя выявил! — резко оборвав Салыня, крикнул Ежов. И тут же вызвал комен­данта, приказав арестовать Салыня.

Остальные участники совещания были совершенно по­давлены всем происшедшим, и более никто не посмел воз­разить Ежову.

Рассказывая нам об этом, Стырне никак не коммен­тировал приведенных фактов и старался сделать вид, что совещание прошло на должном уровне и вообще все идет так, как и следовало ожидать. Но и я, и Добродицкий (заместитель Стырне – Л.Н.) отлично понимали, что он переживает арест своего со­отечественника (Салынь по национальности был латыш), соратника по работе в КРО и близкого друга как трагедию» [72, 42].

Действительно, пример начальника УНКВД Омской области Салыня очень яркий, но не очень типичный.

Приведу пример с видным чистильщиком С.Реденсом, который, кстати, часто фигурирует в воспоминаниях Шрейдера, как пример «честного» чекиста: «Перед началом этой операции было созвано совещание наркомов, начальников областных и краевых управлений НКВД, которое было в июле 1937 года...

Были установлены лимиты для каждой области, надо сказать, что все это делалось наспех, без какого-то ни было учета, без подготовки... Никто даже приблизительно не мог сказать, какой же размер лимитов необходим для каждой области... Для Московской области цифра была определена на первую категорию 6000 и вторую — 30000 (в то время еще не выделены Рязанская и Тульская области). По другим областям определял цифры Фриновский, и надо сказать, что определял он лимиты при полном отсутствии каких-либо данных, которыми можно было бы объяснить, почему та или иная область получила данную величину лимита…"

Реденс считает, что кулацкая операция началась после польской. Конечно, его подводит память или это неточность протокола. Однако, важна не эта деталь. Важно другое - речь идет, конечно, о том же самом совещании и оказывается Фриновский " определял… лимиты при полном отсутствии каких-либо данных, которыми можно было бы объяснить, почему та или иная область получила данную величину лимита..." [74, 501].

Вот одно мнение, которое высказывали «старые опытные чекисты, располагавшие пре­красной агентурой и отлично знавшие действительное по­ложение вещей. Они не могли верить в реальность и ка­кую-либо обоснованность названных цифр". Шрейдера не было на том совещании (от Иваново приехал Стырне), но он думал, видимо, также.

Однако, посмотрев внимательно на таблицу утверждения Центром в июле 1937 запросов с мест о контрольных цифрах по кулацкой операции , не может не возникнуть сомнения в искренности Реденса! УНКВД области предложил расстрелять 8500, а Фриновский уменьшил эту цифру до 5000 – это и было, по мнению Реденса, «необоснованно»?

Это наблюдение заставляет внимательнее присмотреться к тому, что должны были думать руководители НКВД на том совещании в июле 1937 года. Действительно некоторым из них лимит был повышен, по сравнению с запросом.

Кто это? Начнем сразу с того, что эти руководители явно делятся на две группы: те, кто в своем регионе давно, «владеют оперативной информацией и прекрасно знают истинное положение дел» и те, кто переведен сюда совсем недавно. Так «северокавказец» Раев в УНКВД Сталинградской области с апреля 1937 года, Агранов служил в Саратове с мая 1937 , Аустрин в Кирове только с июня 1937 , Павлов руководил НКВД в Крыму с 29 июня, Симановский в Курске с июня 1937 года, Лаврушин в Горьком с мая 1937 года, Успенский в Оренбурге и Берман в Белоруссии с марта 1937 года. Попашенко в Куйбышеве и Вейзагер в Мордовии с января 1937 года. Конечно, есть впечатление, что они не вполне успели освоить оперативную информацию региону. Дмитриев в Свердловске и Люшков в Ростове, Дементьев в Чечне, с лета 1936 - тоже не очень давно. Реденс, Дерибас, Загвоздин, Буллах Антонов-Грицюк, Карачаров, Ломоносов Стырне Гоглидзе, Мугдуси, Залин, Салынь, Стырне, Тениссон, Шленов, в своих регионах относительно давно в своих регионах давно, с начала 30-ых и раньше.

Заметно (в разы, особенно по 1 категории) лимиты повысили следующим руководителям:

наркому НКВД Грузии комиссару 2 ранга ГОГЛИДЗЕ СЕРГЕЮ АРСЕНЬЕВИЧУ,

Комиссару ГБ 1 ранга АГРАНОВУ ЯКОВУ САУЛОВИЧ, до лета 1937 начальник ГУГБ, затем переведен в начальником УНКВД Саратовской области (явное понижение!),

комиссару ГБ 3 ранга СТЫРНЕ ВЛАДИМИРУ АНДРЕЕВИЧУ руководителю УНКВД Ивановской области,

старшему майор ГБ АУСТРИНУ РУДОЛЬФУ ИВАНОВИЧУ - руководителю УНКВ Кировской области,

старшему майору САЛЫНЮ ЭДУАРДУ ПЕТРОВИЧУ руководителю УНКВД Омской области,

майору ГБ ТЕНИССОНУ КАРЛУ ЯКОВЛЕВИЧУ – наркому НКВД Карелии.

Очень может быть, что среди этих людей были те, кто сочувствовал Салыню. Сочувствовал, потому что не понимал как запрос в 84 человека (12 по 1 категории и 74 по 2 категории) мог трансформироваться в 1000 (300 по 1 категории и 700 по 2 категории)¹⁴. Сочувствовал потому, что чувствовал, что карьера идет под откос как у Агранова и Аустрина. А может быть дело в этнической и клановой солидарности латышей - Аустрина, Салыня, Стырне и Тениссона. По крайней мере, так можно понять воспоминания Шрейдера: «Но и я отлично понимал, что он переживает арест своего со­отечественника (Салынь по национальности был латыш), соратника по работе в КРО и близкого друга как трагедию».

Так или иначе, вероятно, что Ежов столкнулся на конференции с их скрытой оппозицией, но надо помнить, что среди тех, кому лимит повысили, был и Гоглидзе, только что награжденный Орденом Ленина.

Зато, намного больше было тех, кому, как и Реденсу, лимит понизили. Для начала следует вспомнить, что уменьшили лимиты тем, кто предложил цифры выше среднего.

Миронов, Буллах, Лаврушин, Ломоносов, Попашенко, Дементьев, Антонов-Грицюк – «северокавказцы», что тоже видимо не случайное совпадение – именно они предлагали цифры выше среднего. Обратим внимание, что среди тех, кому лимиты повысили «северокавказцев» почти нет совсем.

Иными словами, на совещании в июле стало видно размежевание в чекистском руководстве на тех, кто не видел смысла в разворачивании массовых операций и тех, кто отнесся к этому с энтузиазмом. В первой группе оказался Агранов и латыши Салынь и Стырне, во второй «северокавказцы», Люшков, Дмитриев, Реденс. Вторых было заметное большинство. Мы не знаем, какие цифры предложили нарком Украины Леплевский, руководитель УНКВД Ленинградской области Заковский и руководитель УНКВД Западной (Смоленской) области комиссар ГБ 3 ранга Каруцкий Василий Абрамович.

Подведем первые итоги.

К концу июля сформировались четыре варианта репрессивной политики.

Первый вариант: реализовывали руководители НКВД, которые активно включилась в «чистку» и пыталась использовать Постановление Политбюро о начале кулацкой операции для развертывания массовых репрессий. Это руководство УНКВД Москвы и области — группа Реденса, руководители УНКВД Западно-Сибирского края и Орджоникидзевского края: Курский, Миронов, Буллах, руководители УНКВД Свердловской области — Дмитриев и Горьковской области — Дагин а затем Лаврушин.

Дагин, Курский, Миронов, Булах и Лаврушин— «северокавказцы».

Наконец, четвертый вариант. Стырне, Тениссон, Аустрин, Рудь не принимали активного участия в «чистке» и не стремились к активному участию в массовых операциях.

Список носит условный характер. Например руководитель УНКВД Оренбургской области Успенский, предложил высокие цифры первоначальных лимитов, но в начальном этапе чистки не смог принять активного участия потому что только в марте 1937 сменил арестованного начальника УНКВД Оренбургской области старшего майора ГБ Н.М.Райского. Аналогичная ситуация и с Б.Берманом — новым наркомом в Белоруссии, сменившим арестованного Молчанова.

Подчеркнем, это анализ основан не на анализе слов, а на анализе поступков чекистов. Дело не в том кто и сколько раз упоминал имя Сталина в выступлениях и какими словами клеймил врагов народа в печати. Дело не в том, кто и какие потом давал показания на следствии палачам Берия.

Дело в том, как реально вели себя чекисты, какой выбор они делали летом 1937. От чего зависел выбор? Перечислим только некоторые факторы.

Как уже говорилось выше, судьба руководства партийно-советских органов в регионах вряд ли находилась в руках чекистов, по крайней мере, весной-летом 1937 года. «Большая чистка» активно началась именно в тех регионах, которые возглавляли лояльные «сталинцы»: Жданов, Хрущев, Берия, Эйхе, Евдокимов. Конечно, судьбу первых секретарей обкомов определял Сталин.

Безусловно большую роль играла социально-политическая ситуация в регионах: Казахстан, Западная Сибирь — регионы ссылки кулаков.

Но очевидно и то, что полностью объяснить все этими факторами нельзя. Предложенные модели поведения руководителей НКВД, сформировавшие летом 1937 года были лишь ориентирами. Далее в этой ситуации чекисты могли выбирать свой путь. И их выбирали тоже...

Летом 1937 года были арестованы и расстреляны именно те чекисты, которые не проявили особой активности и при начале чистки, и при планировании «кулацкой операции»: Дерибас, Балицкий, Стырне, Салынь, Аустрин.

Нарком в УССР комиссар 1 ранга Балицкий В.А. в июне 1937 года был снят с поста наркома Украины и направлен на Дальний Восток. Он пробыл в роли главного чекиста на Дальнем Востоке всего месяц. В середине июня 1937 года его освободили и от этой должности, что предсказуемо – он ведь не разоблачил врага Якира. 1 июля было принято решение Политбюро о передаче дела Балицкого в НКВД. Спустя 10 дней после ареста, 17 июля, он написал Ежову: «Прежде всего, я прямо заявляю – я участник антисоветского троцкистско-фашистского заговора». Бывший нарком назвал своих ближайших «соучастников»: «б.мой заместитель ИВАНОВ Василий, быв. мой заместитель по милиции БАЧИНСКИЙ, бывший нач. особого Отдела ПИСЬМЕННЫЙ, нач. Харьковского обл. управления МАЗО, нач. Одесского областного управления РОЗАНОВ». Кроме того, он пообещал: «Я несомненно не вспомнил, а потому и не назвал всех известных мне участников заговора... На следствии я приложу все старания к тому, чтобы с максимальной полнотой вскрыть всю нашу преступную деятельность и всех заговорщиков» (выделено мной – Л.Н.) [67, 258].

Комиссар ГБ 3 ранга С.С.Мазо застрелился в своем кабинете еще 4 июля. Были арестованы начальники областных управлений НКВД – Соколов П.Г., Розанов А.Б. и Гришин Г.А. Арестованы и бывшие заместители Балицкого - комиссары 2 ранга Канцельсон З.Б. и Карслон К.М.

29 июня арестован нарком в Крыму ст. майор Лордкинпанидзе Т.И.

Одновременно с Украиной, продолжалась «чистка» периферийных кадров в других регионах. Эта «чистка» шла параллельно с чисткой партийного аппарата. Ежов ставил задачу поиска контрреволюционного заговора среди секретарей обкомов.

13 июля 1937 арестован начальник УНКВД Челябинской области старший майор Блат И.М. 20 июля 1937 – Стырне снят с Ивановской области и переведен в Киев начальник 3 отд. (через три месяца его арестуют).

22 июля 1937 арестован начальник УНКВД Кировской области старший майор ГБ Аустрин Р.И.

23 июля 1937 состоялся еще ряд кадровых решений:

- в Саратове арестовали бывшего начальника ГУГБ комиссара 1 ранга Я.С. Агранова.

- в Туркмении арестован нарком Зодев.

Еще 20 июля арестован нарком Татарии «северокавказец» комиссар комиссар 3 ранга П.Г.Рудь [37, 181-182].

Этот арест был особенно знаковым. О нем остались воспоминания жены начальника УНКВД ЗСК С.Н.Миронова: «Пришел тайный приказ об аресте Рудя). С ним [Миронов] работал на Кавказе, потом Рудь этот был начальником Северокавказского НКВД, затем — в Казани. Приказ был об его аресте за то, что у него не выловлены враги народа — троцкисты и т.д., что у него было мало арестов. Ага, мало арестов, значит, не борешься? Значит, прикрываешь, укрываешь? И приказ этот читали всем начальникам в назидание. Инструкция НКВД. И всем стало ясно: хочешь уцелеть (даже не продвинуться!) — сочиняй дела! Иначе худо будет.

Через день все подтвердилось. Мироша пришел домой обедать со своим подчиненным, он с ним дружил. Сели за стол. Сережа говорит ему:

— Как бы у нас не получилось, как с Рудем... Нормы не выполняем, Иван Ефремович. Все вон какие цифры дают!"[40, 89 ]. Хотя все, может быть, не так просто (см. ниже)

Долгое время в Дальневосточном крае УНКВД руководил комиссар 1 ранга Т.Д. Дерибас. Первоначально его даже утвердили председателем тройки. 31 июля его снова сняли, вместо него на Дальний Восток был направлен Люшков. Люшков обнаружил «право-троцкистский заговор» и начал чистку. Первым он «расколол» начальника особого сектора ОКДВА Барминского, который назвал в числе заговорщиков самого Дерибаса, так же его заместителя и начальника УНКВД Хабаровской обл. комиссара 3 ранга Западного С.И., капитана ГБ Визеля Я.С.— начальника НКВД во Владивостоке, майора ГБ Давыдова Г.А. — начальника НКВД Амурской области (г. Благовещенск) и др. Всех «раскручивали» и как заговорщиков, и как шпионов. [ 74, 182-183]

«Подозрительно все поведение Дерибаса,- докладывал Люшков Ежову. – По моему приезду, несмотря на договоренность по телефону о личном свидании предварительно послал на разведку ЗАПАДНОГО, долго не появлялся в управлении и, как установлено, высматривал в смежной лестничной клетке, что делается в кабинете ЗАПАДНОГО, где я производил операцию. В разговоре со мной проявлял растерянность и раздражение по поводу своего снятия, крайнее любопытство к характеру показаний на ЗАПАДНОГО, БАРМИНСКОГО… Прошу телеграфировать санкцию на арест ВИЗЕЛЯ, ДАВЫДОВА, БУБЕННОГО. ЛЮШКОВ». На телеграмме Люшкова резолюция Сталина: «Молотову, Ворошилову. Дерибаса придется арестовать. Ст.» [67, 301]. На следующий день Дерибаса арестовали.

Важно также отметить, также, что позиция Политбюро, изложенная в приказе заключалась в том, чтобы подстегнуть «пассивных» и попридержать «активных чистильщиков».

Причем второй мотив в тексте приказа выражен ясно.

Во-первых, в приказе лимиты по 1 категории по сравнению с первоначальным запросом по регионам в сумме повышены на 3500 человек, а понижены на 23000 человек. Разница почти в 7 раз - само по себе это очень показательное сравнение. Центр скорее уменьшил «аппетит» регионов.

Во-вторых, руководству Московской области, Белоруссии, Узбекистана, Дальне-Восточного края, Западно-Сибирскго края, Орджоникидзевского края, Горьковской, Куйбышевской, Свердловской и Челябинской областей, Мордовии, Марии и Чечено-Ингушской республик было предложено ограничить свое стремление к массовым реперссиям. Фактически этот сигнал получили все те, кто предложил цифры репрессированных выше среднего [37, 272].

В-третьих, текст приказа предусматривает возможность уменьшения репрессий по 1 категории без согласования с Центром, а возможность увеличения не предусматривает:

«Утвержденные цифры являются ориентировочными. Однако наркомы республиканских НКВД и начальники краевых и областных управлений НКВД не имеют права самостоятельно их превышать. Какие бы то ни было самочинные увеличения цифр не допускаются. В случаях, когда обстановка будет требовать увеличения утвержденных цифр, наркомы республиканских НКВД и начальники краевых и областных управлений НКВД обязаны представлять мне соответствующие мотивированные ходатайства.

…Уменьшение цифр, а равно и перевод лиц, намеченных к репрессированию по первой категории — во вторую категорию и, наоборот — разрешается».

Для каждого, кто читает официальные документы – это явный сигнал того, что Центр не заинтересован в увеличении лимитов. Уменьшать их можно без согласия Центра, а увеличивать нельзя. Если мы вспомним еще, что при утверждении лимитов Центр уменьшил первоначальный запрос именно в тех регионах, где предложили цифры выше средних, позиция Москвы станет понятной - «особенно не увлекайтесь»[ 74, 275].

В связи с этим важно обратить внимание и на еще одно событие, произошедшее в июле. В ряде регионов аресты начались еще в июле, так сказать в преддверии начавшейся операции. Петров и Янсен указывают на то, что руководитель УНКВД Орджоникидзевского края Булах начал операцию раньше срока – 29 июля и тем спровоцировал резкую реакцию Фриновского.

На самом деле это был не частный случай. Выше уже было показано, что массовые аресты начались в Орджоникидзевском крае, Калининской, Воронежской, Ярославской и Смоленской областях, республике Карелия. Это только по изученным регионам…

Показательно и то, что аресты начались сразу после совещания 16 июля 1937 года. По сути, - это явное нарушение буквы приказа, согласно которому аресты должны были начаться только 1 августа.

8 сентября Ежов направил Сталину спецсообщение № 59750 о первых итогах кулацкой операции. Он доложил, что «на 1 сентября было арестовано 146225 человек. Из них 69172 бывшие кулаки, 41603 – уголовники и 35454 – контрреволюционеры. 31 530 уже приговорены к расстрелу и 13669 – к заключению.

По Белорусской, Украинской, Северо-Осетинской, Кабардино-Балкарской, Чечено-Ингушской, Дагестанской, Азербайджанской, Калмыцкой республикам, Орджоникидзевскому и Западно-Сибирскому краям, Западной, Калининской, Воронежской, Оренбургской и Куйбышевской областям разрешено преступить к арестам бывших кулаков, уголовников и контрреволюционного элемента, отнесенных ко второй категории»[67 , 343].

Кто эти «передовики»?

Б.Берман (БССР), Леплевский И.М. (УССР), Иванов Н.И. и Миркин С.З. (Северо-Осетинская АССР), Антонов-Грицюк (Кабардино-Балкарская АССР ), Дементьев В.Ф. (Чечено-Ингушская АССР ), Ломоносов В.Г. (Дагестанская АССР), Озеркин П.Г. (Калмыцкая АССР ), Буллах П.Ф. (Орджоникидзевский край ), Миронов С.Н.(Король) и Горбач Г.Ф. (Западно-Сибирский край ), Каруцкий В.А (Западная область), Домбровский В.Р. (Калининская), Коркин П.А. (Воронежская область), Успенский А.И. (Оренбургская область), Попашенко И.П. (Куйбышевская область).

Как видим, доминируют «северокавказцы»: Буллах П.Ф., Миронов С.Н.(Король) и Горбач Г.Ф., Антонов-Грицюк, Иванов Н.И. и Миркин С.З., Попашенко И.П., Ломоносов В.Г. , Дементьев В.Ф. [74, 277]