Очерки колонизации павлодарского прииртышья царской россией

Как видно из таблицы, более половины занимающихся зем­леделием составили казахи Южного Казахстана и Семипалатинс­кой области [21]. О развитии земледелия у казахов Семипалатинской области до массовой крестьянской колонизации писал ссыльный польский офицер А. Янушкевич, побывавший в Казахстане в 1843-1846 годах. Он писал, что часть киргизских племен из рода найман для улучшения своей жизни сеет пшеницу и просо в местах, где рядом с хорошей землей можно ввести ирригационную систему. А в Кокбектинском округе, где земля годится для обработки, большая часть киргизов занимается земледелием и собирает много пшеницы. Что касается юга Казахстана, то казахское население этого региона имело давние земледельческие традиции [26].

С.Беккер, крупнейший исследователь истории крестьянского переселения в Казахстан, по этому поводу писал: «Русская колони­зация оказала драматический импульс на традиционную экономику степи. Между 1906-1916 гг. ареал засеянных земель у казахов в че­тырех степных областях сократился в 4 раза, 95% это сокращение результат русской Колонизации. К 1916 г примерно 30% казахов занимались сельским хозяйством, но многие из них имели малень­кие или вообще не имели земельных участков.

Приблизительно так же обстояло дело с животноводством, кризисы которого (1911-1917 гг.) совпадали с периодами наиболее интенсивного изъятия земли, у казахов. Напротив, царизм считал, что с переселением крестьян из России повысились цены на скот и возросла рентабельность скотоводства казахов. В отчете делопроизводителя Сувчинского, командированного в Семипалатинскую область для ознакомления с ходом и положением переселенческого дела, отмечалось, что с развитием колонизации цены на лошадь возросли до 20 - 25 рублей. Далее говорилось: «Если принять в соображение, что киргизы занимаются исключительно скотоводством и все вырученные деньги обращают на покупку хлеба и на взнос податей, то нельзя не признать, что в настоящее время условия их существования значительно улучшились».

Прогрессивные представители передовой интеллигенции придерживались другой точки зрения. Обзор периодической печати тех лет позволил нам представить картину бедственного положения казахов, возникшего вследствие изъятия природных богатств, кото­рыми они прежде пользовались. Начало экономического кризиса было связано, по мнению интеллигенции, «с нарушением посте­пенного перехода инородцев к новым условиям жизни, а настойчи­вое проведение оседлости с расхищением земель исключало и исключает возможность кочевать, а это вызвало гибель стад -един­ственного богатства киргиз».

Процесс изъятия казахских земель отрицательно сказывавшийся на развитии земледелия казахов, не мог положительным образом отразиться и на развитии животноводства. В многочисленных де­лах по образованию переселенческих участков отмечалось: «Недав­нее сравнительное изъятие у киргизов земель не могло, конечно, не оказать заметного влияния на их благосостояние. Тем не менее из сравнения данных о движении скотоводства за время с 1896 года по Акмолинской области с данным по сему предмету со­седней Семипалатинской области, в которой переселенческое дви­жение не направлялось, получаются следующие результаты:

Данные эти указывают, что в Акмолинской области киргизское скотоводство несколько уменьшается в то время как в соседней области оно увеличивается...», - так оценивали цар­ские чиновники данные этой таблицы. Таким образом, развитие казахского животноводства находилось в прямой зависимости от проводимого царизмом аграрно-колониального курса. Долгое время в исторической науке было принято считать, что основной причи­ной упадка животноводства были джуты. На самом же деле, причины кризиса скотоводческого хозяйства заключались в существовавшем феодальном строе сельского хозяйства и системе колониальной эк­сплуатации края. Не опровергая факты, свидетельствовавшие о хо­зяйственных контактах между казахами и переселенцами, мы счи­таем, что переселенческое крестьянсктво не являлось носителем ка­питалистических отношений. Общеизвестно, что к началу ХХ века Россия представляла собой страну с наиболее отсталым экономи­ческим и реакционным государственным строем. Кроме того, Рос­сийская империя, превратив Казахстан в одну из своих провинций, втянула казахское общество в сферу экономических и политичес­ких кризисов. Рассматривая вопрос о роли колонизации в развитии земледелия казахов, С.Асфендияров отметил, что переселенческое крестьянство было лишено усовершенствованных орудий производ­ства, имело низкий технический уровень хозяйства, одностороннее хлебопашество, навыки мало приспособленные к новым условиям, особенно к искусственному орошению, владело в основном дедовс­кими приемами обработки земли; переселенческое крестьянство было отсталым даже по сравнению с крестьянством внутренних губерний и совершенно не походило на переселенцев - фермеров Америки и Австралии. Совершенно справедливо ученый за­мечает, что эта сторона для понимания национальных взаимоотношений в истории казахов имеет большое значение. Царская переселенческая поли­тика, сковывая развитие производительных сил края, не только не способствовала социально-экономическому развитию казахов Се­мипалатинской области, но и нанесла чрезвычайно большой ущерб казахскому народу. Последствия этой политики обрушились всей своей тяжестью на все слои казахского общества. Серьезные споры в исторической науке возникали в решении вопроса: на какую со­циальную категорию была направлена «главная и определяющая линия колониальной политики царизма»? Некоторые исследовате­ли считали что «главными» были «удары по местному феодализ­му». Большинство же историков придерживалось мнения о «глав­ной и определяющей линии», направленной против масс казахско­го трудящегося крестьянства. Но в любом случае колониальная политика затронула интересы всех социальных категории казахского общества.

Последствия переселенческой политики царизма для байства рассматривались в исторической науке в условиях идеологической конъюнктуры, которая препятствовала объективному исследованию данной проблемы. Несомненно, что в среде баев, биев и волостных встречались «активисты» феодально-родовой общественности, к услугам которых прибегали царские колонизаторы. Однако не сле­дует забывать, что в целом феодально-родовая верхушка была про­тив колонизации, так как сохранение прежних порядков и прав на землю обеспечивало ей безраздельное господство, а с проведением колонизации приходилось делиться с новыми хозяевами, не считав­шимися с их мнением в силу своего господствующего положения. По свидетельству источников тех лет, «проектируемые меры» по образованию переселенческих участков «вполне соответствующие общим пользам и нуждам государства ... однако, сопряжены, в неко­торых случаях, с ущербом для зажиточных киргиз имеющих обширные запашки или крупные стада».

Царская администрация открыто признавала то, что «в настоя­щее время господствующим положением в крае пользуются бога­тые киргизы и только их интересы могут до некоторой степени пострадать от заселения степных областей. Далее говориться: «Но едва ли в задачах Правительства поддерживать богатых киргиз, которые легко подчиняясь влиянию магометанства, стремятся к обособленности». С приходом новых хозяйств байство в полной мере испытало на себе тяжесть высоких налогов. Царская администрация жестоко наказывала богатых казахов за то, что ими предпринимались «попытка выдать себе за бедных киргиз» и избежать, таким образом, уплаты высоких нало­гов. Царский чиновник Ферапонтов, осуществлявший сборы пода­тей и налогов в Павлодарском уезде, писал: «Правильная расклад­ка, при которой значительная причитающейся с волости ки­биточной подати падает на богатых, понятно возбуждает недовольство последних, что между прочим и выразилось в доносе, о котором идет речь, где пользуясь безымянностью, богатые называют себя бедными киргизами». В результате захватни­ческой переселенческой политики царизма борьба родовых груп­пировок казахов за власть осложнилась, еще и борьбой их за землю. Исследование архивных документов того времени свидетельствует о разного рода спорах по вопросам земельных границ, приводящих к кровавым столкновениям и убийствам. Ставя казахов в тяжелые условия, царизм намеренно вызывал восстания в целях истребле­ния казахов и захвата земель. В этом суть «теории провокации», занимавшей в деятельности царской администрации весьма почет­ное место и служившей одним из методов в существовании переселенческой политики.

Грабеж казахских земель переселенцами тяжело отразился на положении большей части казахского населения. Результатом аграрно-колонизационного курса царизма явилось разорение и обнища­ние масс. Царская переселенческая политика не способствовала прогрессивному развитию казахского хозяйства, повышению его товарности, развитию техники и т.д. Царизму гораздо выгоднее было держать в подчинении огромные массы казахского населения, про­дававшего за бесценок свой труд зажиточной части переселенцев, платившего кибиточную подать и налоги за пастьбу скота в казен­ных дачах и несшего всю тяжесть, беззаконных поборов. Кроме установленной кибиточной подати в размере 1.5 рубля серебром с хо­зяйства, автохтонный народ должен был в виде повинностей строить и ремонтировать дороги, возводить мосты, поставлять лошадей и верблюдов для транспортировки казенных грузов, служить вожаками и посыльными при русских отрядах, выставлять караулы и т.д. Вместе с кибиточной податью эти, а также другие дополнительные повинности обходились каждой кибитке (хозяйству) по 7-10 рублей серебром в год. Кроме того, что казахи платили вы­сокие налоги и повинности, они должны были оплачивать расходы на строительство и дальнейшее содержание школ, медицинские услуги, заключавшиеся в содержании больничных коек, оспопри­вивании, а также необходимо было платить за наем ветеринарных фельдшеров и за борьбу с сельскохозяйственными вредителями; размер таких сборов в волостях и уездах был разным и составлял от 50 коп. до 3 руб. с кибитки [21]. К 1914 году покибиточный сбор – подать с каждого кибитковладельца и так называемые земские сборы выросли до 14 руб. в среднем за кибитку в сравнении с 1868 годом, когда платили 1 руб. 50 коп. Еще в более тяжелом положении оказывались хозяйства казахов – арендаторов. Арендная плата оказалась сложной, запутанной. Так, арендные сборы в войсковых землях взималась за право зимовки, за пастьбу скота, за покос, за пахотные земли, за право пользования водопоями. Газета «Прииртышский край» от 10 апреля 1907 года писала: «Высокая арендная плата, взимаемая казаками, делает положение киргизов невыносимым. Появление в степи различных хищников-спекулянтов, арендующих войсковые и казачьи земли и сдающих эти земли киргизам чуть ли не по удесятеренной цене, заставляют стоном стонать степь. Только представителям крестьянской колонизации не слышать этого стона! Они энергично выкраивают из киргизской спины ремни, насаждая в степи переселенческую культуру… Земельный вопрос для киргизов – сугубо больной вопрос…» [1].

В период крестьянской колонизации число обедневших казахов достигает значительных размеров. Они селились возле русских селений и находились на положении рабов. Яркий пример тяжелого положения жатаков приводит в своей рабо­те В.А.Остафьев: «Нанимаясь на ничтожную плату в работники и превращаясь в рабов, они живут на навозных кучах около селений, голодают и мрут». Нарубить дров, обработать паш­ню или огород, полоть все лето гряды, скосить сено, пасти скот, извозничать, возить воду, дать лошади корму, караулить дом - всюду джатак.

Одна из сторон аграрно-колонизационной политики царского правительства заключалась в том, что пришлое население жестоко эксплуатировало коренных жителей степи. Важные сведения, пред­ставленные казахстанскими исследователями, позволяют судить о широком использовании в переселенческом хозяйстве наемного труда. Например, в составе переселенческих крестьянских хо­зяйств от 23 до 50 % приходилось на использующих наемный труд, а некоторые русские крестьяне держали постоянно от одного до трех десятков работников, следовательно крестьянство и казачество вели свое хозяйство на основе эксплуатации казахских батраков, составляющих основную производительную силу. Таким образом, можно констатировать, что благополучие переселенческой деревни и каза­чьих станиц во многом основывалось, не на самостоятельном веде­нии хозяйства, а на эксплуатации дешевой и многочисленной массы пауперизированных казахов. Лишиться ее означало по сути дела потерпеть крах всей системы переселенческого земледельческого хозяйства. По этому поводу корреспондент «Русских ведомостей» писал: «Поселившиеся в них русские колонизаторы не задали себе труда исследовать, подробно места, на которых они основывались, и завести хоть какое-нибудь плохонькое хозяйство. Не только гарнизон фортов и укреплений не занимались и не занимаются хлебопашеством и сенокошением, но даже поселенцы ­- казаки живут нередко на казенной даче и провианте. Таким обра­зом, русские поселенцы являются трутнями, ничего не производя­щими и лишь эксплуатирующими кочевников».

Переселение русских крестьян ускорило процесс социальной дифференциации казахского общества. Распространение наемного труда и увеличение отходничества из аула служит свидетельством высокого уровня социального расслоения казахов и зарождения ка­питалистических отношений в казахской степи. Мы уже указыва­ли, что проникновение капиталистических отношений в различные уезды Семипалатинской области было неодинаковым. Напомним, что в уездах со смешанным казахско-русским населением отходни­чество развивалось сильнее (Усть-Каменогорский, Семипалатинс­кий и Павлодарский уезд), чем в наиболее отдаленном от железных дорог скотоводческом Каркаралинском уезде. Последствия пересе­ленческой политики для основной части казахского населения вы­ражаются данными царской официальной статистики, согласно ко­торой численность казахов, живущих вне своих волостей и работа­ющих в русских селениях (в их число вошли казачьи поселки и селения на землях Алтайского округа) достигла 100 тыс. душ обоего пола, что «составило 1/6 часть всех киргиз Семипа­латинской области». Малоземелье коренного населения было следствием не только крестьянской, но и казачьей колонизации. Приказ атамана Сибирских казачьих войск генерала Шпрингера, запрещавший казахским аулам кочевать ближе 10 верст (по суще­ству же - на расстояний 20-30 и более верст) по Иртышу, значительно ухудшил положение казахского народа, вынужденного на тяже­лых условиях арендовать у казачества свои собственные земли. Так, на казачьих землях Семипалатинской области проживало 66.555 казахов - арендаторов. Основным занятиям жатаков, поселившихся в русских поселениях, была продажа своего труда зажиточной части русского крестьянства, лишь необходимая часть занималась зем­леделием и торговлей. Об этом говорят данные за 1902 год о коли­честве семей жатаков и количество семей шаруа, живших в русских селениях Семипалатинской области по роду занятий.

В описанных условиях проявлялось стремление колонизаторов сохранить, приспособить и использовать в целях эксплуатации хозяйственный строй казахов, не способствуя переходу его к прогрессивным формам развития. Переселенческая политика царизма, сопровождавшаяся крайним обострением аграрных противоречий в регионе, обусловила углубление кризиса скотоводческого хозяйства казахов, явившегося источником существования для большей час­ти коренных обитателей степи. Расширение наемного труда в крестьянских хозяйствах имело своим следствием увеличение числен­ности казахов, покидавших свои родовые очаги, поселявшихся вбли­зи крупных поселений, казачьих станиц. Согласно данным за 1914 год в Семипалатинской области в отдельных крестьянских хозяй­ствах в период уборки урожая казахские отходники удовлетворяли до 73 процентов потребностей в рабочей силе, при этом плата за тяжелый труд наемных была совершенно низкой, далеко не удов­летворявший повседневные потребности казахских семей. Так, раз­меры дневного заработка казахского рабочего в весенние месяцы в русских крестьянских хозяйствах (включая питание) составляли в среднем для мужчин 71 коп., для женщин - 43 коп. в летний период, соответственно: 97-61 коп.

Не отрицая положительных сторон во взаимоотношениях меж­ду коренным населением и крестьянами-переселенцами, обратим основное внимание на их теневые стороны. Так помимо колониаль­ного грабежа, возведенного в ранг государственной политики, осуществлялся колониальный грабеж иного рода по принципам частной инициативы. В данной связи обращают на себя внимание газетные публикации тех лет, свидетельствовавшие о подобного рода обогащениях: «Переселенческое дело с момента возникновения было в руках администрации. Последняя слишком халатно смотре­ла на предприимчивых кулаков-новоселов. Гостеприимного доселе киргиза они убивали, грабили, расплачивались чайными, вместо кредитных, бумажками за приобретенный скот ... Те­перь многие из мироедов имеют солидные капиталы и щеголяют под вывеской купцов».

Как видим, в социальной сфере казахского общества произош­ли значительные изменения. Переселение русских крестьян в Ка­захстан сыграло определенную роль в изменении ее демографичес­кой структуры. В этом отношении представляет интерес признание военного министра А.Н.Куропаткина. В записях, сделанных им в дневнике, отмечалась хищническая сущность колонизационной политики царизма в Казахстане, результатом которой было умень­шение численности автохтонных жителей за десятилетний период (1902-1912 гг.) на 9%. Очевидность этого факта подчеркивается со­поставлением соответствующих показателей с численностью рус­ских переселенцев: за соответствующий период С 1902 по 1912 гг. наблюдается ее увеличение на 10%. Кроме того, переселение при­водило к коренному изменению национального состава Казахста­на. Так, по переписи 1897 года в Степном крае русского населения было 20%, а в 1917 году - уже 42%. За тот же период рост казахского сельского населения составил 17,6%, тогда как русское крестьянс­кое и казачье население увеличилось в 4,5 раза. Если за десятиле­тие 1895-1905 гг. в степные области Казахстана переселилось 294296 душ, то в 1906-1910 гг. - свыше 770000, причем с 1905 по 1916 годы крестьянское население Степного края, в состав которого входил исследуемый регион, выросло в 1,8 раза, составив 34% всего насе­ления Казахстана (1211тыс. человек). Такова была общая картина крестьянского переселения в Степной край. В отношении изучае­мого региона это положение со всей наглядностью подтверждают материалы Переселенческого управления, переписи и Обзоров Се­мипалатинской области. Приведем такие показатели: согласно пе­реписи 1897 г., численность русского населения составляла 9,5%, а к 1914 г., она возросла до 24%. Сопоставляя в очередной раз соответствующие показатели с численностью казахского населения обнаруживаем следующее: доля казахского населения в общей численности населения области за 1897 – 1914 гг. сократилось с 87,9 до 73% [21].
3.6 Итоги крестьянской колонизации

- оттеснение казахов на неплодородные земли, в безводные пустынные местности;

- захват переселенцами плодородных земель с пресными источниками воды;

- нарушение традиционных вековых путей весенних и осенних перекочевок племен и родов;

- уменьшение поголовья скота в казахских аулах, исчезновение богатых скотоводов, владевших тысячными табунами;

- выжигание степи палами, приводившим к грандиозным пожарам, уничтоживших подножный корм скота кочевников;

- аренда бывших своих земель кочевниками за высокую плату (луга, покосы);

- споры за землю, драки, судебные тяжбы (дрязги) между кочевниками и переселенцами;

- упадок охоты в связи с распашкой степи и истреблением зверей и птиц браконьерскими методами;

- обнищание кочевников, появление джатаков, батраков, сирот, инвалидов, больных туберкулезом, бездомных бродяг;

- за малейшие повинности избиения казахов, конфискация их лошадей, скота, заключение под стражу;

- расистские взгляды на казахов, введение в обиход обидных кличек: «чурки», «калбиты», «инородцы»;

- запрет на поселение в крепостях, станицах, деревнях кочевникам;

- запрет кочевникам пользования прежними водопоями, колодцами, отошедшими во владения переселенцев.

2 Алексеенко Н.В. Население дореволюционного Казахстана. – Алматы. – 1981. – 94 с.

3 Апполова Н.Г. Хозяйственное освоение Прииртышья в конце XVI – первой половине XIX в. – М.: Наука, 1976. – 365 с.

4 Артыкбаев Ж.О. и др. История и культура Павлодарского Прииртышья. – Астана, 2002. – 72 с.

5 Байсебенова А.К. История переселенческого движения в крае // История Павлодарского Прииртышья: (труды студентов), в 5 томах. Т5. – Павлодар: ПГУ им. С.Торайгырова, 2003.

6 Борсукбаева А.М. Колонизаторская политика царизма в казахских землях в XIX – нач. XX вв. (на материалах северо-восточного Казахстана): Автореферат дис. Канд. Истор. Наук: 07.00.02/А.М. Борсукбаева; Каз. Гос. Жен. Пед. ун-т – Алматы, 2005 – 28 с.

7 Галузо П.Г. Казахстан в канун Октября. – А, 1968. – 83 с.

8 Гинс Г. Переселение и колонизация. – СПб: 1913. – 65 с.

9 Ешмуратов А.К. Историография: проблемы земельной собственности в казахском обществе второй половины XIX – начала XX в.в. Учебное пособие. – Павлодар, 2003. – 104 с.

10 Инсебаев Т.А. Очерки истории Павлодарского Прииртышья, ч.1 (с древнейших времен до XX века). – Павлодар: «ЭКО», 2000. – 240 с.

11 История Казахстана (с древнейших времен до наших дней) в 5 томах. Т3. – Алматы: «Атамұра», 1996.

12 История Казахстана: народы и культура. – Алматы, 2000

13 Кауфман А.А. Вопросу о колонизации Уральской области. Отчет членов ученой комиссии М.З. и Г.И. А.А. Кауфман по командировке летом 1903 года. – Ч.1. – СПб: тип. В.О. Киршбаума, 1903. – 78 с.

14 Кауфман А.А. Переселение и его возможная роль в земельной реформе. – СПб, 1918. – 29 с.

15 Кауфман А.А. Переселение и колонизация. – СПб: Общественная польза, 1905. – 439 с.

16 Кауфман А.А. Переселение. Мечты и действительность. – М: Народное право, 1906. – 37 с.

17 Краткий исторический очерк Семипалатинского края (до 1917).

18 Нурбаев К.Ж. Колонизация Северо-Центрального Казахстан (XVIII – первая половина XIX): историко-географическая проблема. Автореферат дисс…доктора. ист. наук. – Алматы, 2007.

19 Садулова Т.С. Кочевничество при колониальной политике царизма // История Павлодарского Прииртышья: (труды студентов), в 5 томах. Т5. – Павлодар: ПГУ им. С.Торайгырова, 2003. – 35 с.

20 Седельников Т.И. Борьба за землю в киргизской степи / Казахское республиканское отделение Алматы, 1991.

21 Таштемханова Р.М. Из истории колонизационной политики царизма в Казахстане во второй половине XIX – начале XX века. Учебно-методическое пособие для студентов исторических факультетов. Павлодар, 2001.

22 Таштемханова Р.М. Переселенческая деревня и ее взаимосвязи с казахским аулом во второй половине XIX – начале XX века (На материалах Семипалатинской области). Автореферат дисс…канд.ист. наук. – Алмты, 1994.

23 Труды частного совещания, созванного 20 мая 1907 года Степным генерал-губернатором по вопросам о нуждах киргизов Степного края. - Омск, 1908. С. 16.

24 Чиркин Г. Землеотводное дело в киргизской степи и необходимость землеустройства киргиз // Вопросы колонизации. – 1907. – № 3 – 60-84 с.

25 Ядринцев Н.М. Сибирь как колония. – СПб., 1892.

26 Янушкевич А. Дневники и письма из путешествия по казахским степям. – Алматы, 1966. – С. 43-44.