Возмездие за теракты, направленное против гражданского населения

Возмездие за теракты, направленное против гражданского населения

Ответное насилие существенно отличается от инициируемого насилия, как в случае с преступником и преследующей его полицией. Евреи не испытывают проблем с ответным насилием; Тора гласит, что приводить в исполнение казни должны свидетели из числа простых граждан, а не профессиональные и презираемые палачи. Приведение в исполнение правосудия, пусть и насильственным способом – это обязанность каждого еврея, и она не является морально порочной. Заметим, что Баруха Гольдштейна, ошибка которого была чисто технической, осудили, но через пятьдесят лет наверняка будут прославлять; Авраам Штерн стал официальным героем лишь тогда, когда спустя десятилетия реальные события потускнели. В то время как Штерн заботился о соответствии способа возмездия способу атаки, Гольдштейн, убивший мусульман в мечети, перешел границы взаимности – мусульмане уже много лет не убивали молящихся евреев. Евреи, которые потеряли своих близких во взрывах исламских смертников, имеют полное право так же взорвать себя на автобусной остановке в Наблусе. Месть поможет восстановить уважение к евреям и уменьшить число взрывов. Именно это сделала ЛЕХИ. Однако месть другим народам – это общее дело всех евреев, которым должно заниматься израильское правительство.

Мусульмане страдают не потому, что Израиль хочет убивать невинных граждан, но потому что террористы прячутся за их спинами. Террористы держат население в заложниках, которых используют в качестве живого щита. Если население изменит отношение к террористам, так что они не смогут прятаться, не будет необходимости и в актах возмездия. Арабы в целом и палестинцы в частности несут ответственность за террористическую войну. Вклад отдельного индивида в войну может быть небольшим, но и шансы пострадать от акта возмездия также невелики: мера ответственности статистически справедлива. Солдаты в регулярных армиях являются представительным срезом населения: такой же процент солдат, как и гражданских лиц, не поддерживает войну. Наказание, основанное на личной ответственности, необходимо логически распространить на солдат противника, убивая только тех, кто достоверно пытался убить израильтян; судя по израильским потерям, таковых меньшинство. Выделение солдат или граждан, напрямую ответственных за смерть израильтян, непрактично.

Термин коллективная ответственность вводит в заблуждение. Даже нанося множество точечных ударов, Израиль не сможет убить больше чем долю процента враждебных мусульман. При такой низкой вероятности нет смысла рассуждать о наказании. Нельзя говорить об ответственности, если шанс быть наказанным составляет одну тысячную. Вместо того чтобы сопротивляться войне, сменить правительство или даже обратиться к США или ООН за помощью в ликвидации антиизраильских организаций, граждане предоставляют убежища, финансовую и моральную поддержку террористам и призывникам арабских армий, чья главная цель – Израиль. Они поощряют террористов убивать израильских граждан. Насколько средства и цели арабов справедливы, не важно. Они не приемлемы для Израиля. Представление о том, что арабами управляют диктаторы, презирающие общественное мнение, неверно – это невозможно в мире средств массовой информации и общественного мнения. Сегодня автократы полагаются на общественную поддержку. Сталин, Гитлер, Насер, Хомейни, Садам, Ассад пользовались поддержкой большинства и преследовали лишь небольшое число диссидентов. Не важно, по каким причинам люди поддерживают правителей, однако в неразвитых странах, где разница во мнениях невелика, общественная поддержка зачастую огромна.

Нежелание нападать на мирных жителей коренится в страхе перед ответным ударом и той точке зрения, согласно которой лучше не наказать виновного, чем наказать невиновного. Это не верно, поскольку виновные всегда обращаются против невиновных, в результате чего страдает больше невиновных, чем если бы правосудие иногда их ошибочно наказывало. Пресса возмущается несправедливыми приговорами, но ничего не говорит о преступниках, которые избежали наказания, потому что у какого-то присяжного были сомнения. Правильные и ошибочные приговоры уравновешивают друг друга, так что попытки снизить число ошибочных нарушает баланс и снижает также число правильных. В справедливом обществе любое ужесточение критериев доказательства вины приведет скорее не к предотвращению судебных ошибок, а к затруднению вынесения правильных приговоров. В большинстве обществ людей редко судят ни за что, и процент ошибочных приговоров невелик. Важно абсолютное число – даже за одного несправедливо осужденного несет ответственность все общество. Однако судебная система не виновна в осуждении статистически небольшого процента невинных людей, поскольку абсолютная справедливость недостижима, да и цена ее слишком высока. Закон маргинальной полезности полностью применим к системе правосудия. Когда правила доказывания удаляются от здравого смысла, общество становится менее справедливым и больше отпускает преступников, чем защищает невиновных. То же относится и к потерям гражданского населения при антитеррористических ударах. Если общество допускает 10-процентный сопутствующий ущерб при осуждении обычных преступников, то следует допускать гораздо больше при наказании террористов, поскольку каждый ненаказанный террорист принесет гораздо больше вреда, чем ненаказанный обычный преступник. Невинные израильские граждане погибают в атаках террористов, невинные солдаты погибают, охотясь на террористов; какой смысл в защите мусульманского мирного населения? Считается обычным делом, когда заложников не удается спасти в ходе операций по их освобождению; точно так же неизбежна и гибель гражданского населения рядом с террористами.

Для террористов гражданское население является не сопутствующими потерями, а главной целью при достижении политических задач. Террористов не пугает даже убийство собственных граждан, как было при взрывах американских посольств, когда пострадало гораздо больше прохожих, чем персонала посольства. Радикальные клирики оправдывают применение оружия массового поражения против граждан ссылками на Коран и шариат. Рядовые мусульмане оказывают террористам широкую поддержку. Их поддержка атак 11 сентября была практически всеобщей. Как немцы, которые в целом поддерживали нацистский Вермахт, не смогли отмежеваться от его действий, так и мусульмане не могут протестовать против атак на мусульманское население, которое одобряет борьбу с «неверными».

Чтобы приучить общественное мнение к актам возмездия против мирного населения, Израиль должен атаковать активных сторонников террористов, таких как демонстранты. Каждый донор «Хезболлы» и подобных организаций, начиная от египетского дворника и до саудовского принца, должен пребывать в страхе. В тот момент, когда они становятся известным Израилю, они могут считать себя мертвецами. Одно дело – поддерживать террористов в безопасной обстановке собственного дома, и совсем другое, когда каждый пожертвованный доллар ставит под угрозу твою жизнь. Доноры финансируют терроризм и убивают евреев. Нет необходимости преследовать их всех: несколько десятков хорошо освещенных СМИ случаев отучит большинство людей от активной поддержки терроризма. Точечные удары слишком дороги; вместо этого будет лучше допустить неизбежные ошибки и сопутствующие потери.

Неявное соглашение против эскалации между Израилем и террористами, существующее с 1970-х годов, должно быть отменено. Насилие должно применяться решительно. Израиль уже потерял гораздо больше людей в низкопрофильных терактах, чем когда террористы атаковали израильские посольства и людей за рубежом. Сейчас террористы, обремененные политической ответственностью перед палестинским правительством, гораздо более внимательны к международному общественному мнению, чем в семидесятых, и вряд ли пойдут на антиизраильские теракты в других странах. Не тратя ресурсы на дорогие точечные удары, вместо этого идя на неизбежные ошибки и сопутствующие потери, нанося авиаудары по вражеским тренировочным лагерям и зданиям, Израиль сможет нанести террористам непоправимый ущерб и предотвратить эскалацию.

Террористическая война не дешева – оружие, убежища, тренировочные лагеря, выплаты семьям и т. д., да и лидеры террористов работают не бесплатно. Уничтожение финансовых потоков – важная антитеррористическая мера. Устранение нескольких саудовских финансистов и иранских мулл срубит под корень важные ресурсы террористов.

Кто-то считает, что поскольку террористов очень мало, найти их практически невозможно. Это не верно как минимум по двум причинам. Даже если их мало, им нужно общаться между собой – по проводным, по сотовым и спутниковым телефонам, по электронной почте. Информацию можно получать от заключенных террористов, подвергая их физическому или медицинскому воздействию. Проблема не столько в методах получения информации, сколько в наличии политической воли, чтобы ее применять. Маленькие группы обычно непрофессиональны, и их легко обнаружить. Опыт «Аль-Каиды» показывает невозможность создания армии с нуля. Не короткие тренировочные курсы сделали «Аль-Каиду» профессиональной, и она не была профессиональной до тех пор, пока не построила тренировочные лагеря в Афганистане. Хорошо подготовленная «Хезболла» – единственная арабская террористическая группировка, отдаленно напоминающая армию; как следствие, она не может спрятаться под землю и хорошо видна Израилю, который может регулярно наносить по ней удары.

Поскольку арабы, поддерживающие террористов, являются соучастниками в их преступлениях, нет смысла обращаться с ними, как с хрустальной вазой. Как захваченные террористы, так и гражданские лица, поддерживающие их любым способом, подлежат заключению и должны возместить поврежденную собственность израильтян либо путем конфискации имущества, либо принудительными работами. Некоторые задаются вопросом, как относиться к террористам – как к преступникам или солдатам. Однако в любом случае вывод один: они должны нести ответственность, наказание должно быть достаточно жестким, чтобы отбить у других желание следовать их примеру, а также нет необходимости в дополнительных доказательствах вины сверх участия в незаконной деятельности или войне.

Солдат учат эффективно убивать. На поле боя они не просто стреляют в тех, кто стреляет в них, давая всем остальным уйти – например, водителям танков. Война – время не раздумывать, а убивать. Планка разумных сомнений во время войны гораздо ниже, чем в мирное время. В условиях сильного стресса многие ошибки неизбежны, и смерти, которые они вызвали, хоть и неправильны, но не ошибочны.

Снижение ударов по гражданскому населению до предсказуемого уровня ставит атакующую армию в невыгодное положение. Советские военные специалисты во Вьетнаме обращали внимание на странную практику американцев: они предупреждали жителей деревень перед атаками, и большинство хижин разрушались уже пустыми. Население спасалось и продолжало воевать. Атаки против гражданского населения доказали свою эффективность во многих войнах, особенно во Второй мировой и в гражданских войнах против диктаторов. Долгая ирано-иракская война закончилась только тогда, когда США сбили иранский гражданский самолет, да и то по ошибке. Люди поддерживают войны в других странах, но у них быстро проходит энтузиазм, когда они сами оказываются на линии фронта.