Стадия 6 — процесс «проработки»

Важная концепция при выработке понимания — это процесс, зачастую именуемый «проработкой»¹. В данном контексте этот термин подразумевает осознание смысла прошлого опыта и про­шлых чувств наряду с нынешними чувствами — вплоть до той окончательной точки понимания своего «Я», в которой нам над­лежит усматривать инсайт в некоем расширенном смысле сло­ва. На стадии проработки клиент приобретает рациональное понимание своих чувств и проблем, ведущее его к углубленно­му созидательному пониманию на стадии 7. Главный метод для осуществления этого шага — техника интерпретаций, рассмат­риваемая в главе 9.

Параллельно рациональному пониманию идет процесс под названием «десенсибилизация», то есть снижение эмоциональ­ной интенсивности, ранее характеризующей данное пережи­вание. Благодаря повторному переживанию прошлого опыта с помощью его речевого воспроизведения снимаются тревога и душевная боль. Вследствие этого клиент способен встроить прошлый опыт в свою нынешнюю организационную структу­ру восприятия, с тем чтобы рассматривать его как часть себя. Посредством процесса проработки клиент перемещает психи­ческий материал с глубинных уровней личности на уровень эго-системы.

Для стадии проработки иногда характерно сочетание инди­видуальной и групповой психотерапии. Групповые тренинги ифаютрольлабораторных опытов, указывающих клиенту на его типичные защитные маневры, неадекватность свойств его эго-системы и его навыков общения, на неэффективность его ме­неджмента подсознательных побуждений, возникающих в ядре личности. Результатом зачастую становится качественный ска­чок в виде улучшенного осознания реальных чувств системы «Я», на которые клиент теперь в состоянии опираться в своих более плодотворных отношениях с окружающими.

Мы разработали следующую схему-диафамму для изображе­ния некоторых критических точек на средних стадиях процес­са, в частности, на стадии проработки. На рис. 11 можно уви­деть, что психотерапия в каком-то смысле аналогична спуску в
Завершение психотерапии

Начало психотерапии



Критическая точка 2

¹ Происхождение термина «проработка» связывают с именем Фрейда. Исходно этот термин означал успешное преодоление сети сопротивления.

Рис. 11. Критические точки в процессе психотерапии
глубокий колодец. Вертикальная ось соответствует глубине по-фужения входе процесса. По горизонтальной оси отложены вре­менные стадии процесса.

По поводу рис. 11 следует отметить, что клиент, после того как сформулирует свою проблему и избавится во взаимоотношениях от начальной скованности, как правило, достигает критичес­кой точки / на стадии 3. В этот момент он пофужается в более подробное исследование своих чувств, что может оказаться не так уж приятно. В точке /он совсем не ощущает безопасности, комфорта и сомневается, оправдаетли результат те психические страдания, которые он начинает испытывать. Эта точка назва­на «критической», потому что для многих клиентов она стано­вится заключительной точкой в консультациях. Опытные пси­хотерапевты рассматривают критическую точку / в качестве момента, когда клиенту становится хуже перед тем как должно стать лучше. Если это явление удастся объяснить клиенту и если он сможет продержаться в течение этого периода, обычно он в состоянии преодолеть критическую точку Л Далее, именно в этой точке методы поддержки и интерпретации процесса, рас­сматриваемые в следующих главах, ослабляют защиту клиента и позволяют ему чувствовать себя комфортнее, так что он может набраться смелости, чтобы пуститься в свое психологическое путешествие. Уайт, описывая сходное явление в психоанализе, отмечал:

«В той мере, в какой пациентом владеет тревога, он может быть уподо­блен испуганному ребенку. В одиночку он не выдержал бы угроз, однако в компании психоаналитика он осмеливается взглянуть им в лицо и наконец-то приблизиться к ним. Пациент становится немного смелее, потому что в этой авантюре он не одинок. В таком появлении смелости — суть его ко­рректирующего эмоционального опыта» [316, р. 333].

Уайт дальше сравнивает эти эмоционально болезненные ис­следования с состоянием траура:

«Сталкиваясь с фактом утраты, индивидуум может решиться на попытк-у всеобъемлющего забвения; но эта попытка обречена на провал. Каждое живое напоминание об ушедшем близком человеке будет в первую очередь вызывать новый приступ боли и взывать о новой попытке забвения. Как указывает Линдерман, существует «труд горя», который должен быть выполнен, и он требует времени. Точно так же в психоанализе невроза каждое новое напоминание о патогенном конфликте снова его активи­зирует, взывая о новом облегчении с помощью защитных механизмов. К счастью, после каждого такого случая труд становится несколько легче» [316, р. 333].

Критическая точка 2 на рис. 11 достигается на стадии 4, когда клиент далеко заходит в выражении чувств. Нередко он вдруг осознает неадекватность своей защитной системы. Она больше не создает для него уютной безопасности от присту­пов его глубинных чувств вины, ненависти и страха. Кроме того, предшествующая вербализация приоткрыла дверь для многих других чувств, которые до сих пор были надежно вы­теснены. Относительно этого момента Шнайдман заметил, что подсознание подобно подвалу, полному кошек, только и ждущих, чтобы выскочить. Когда всплывает и воспринима­ется слишком много подсознательных желаний, импульсов, запретов и мыслей о прошлом, это можно приравнять к тому, что дверь подвала распахнулась, и кошки выскочили наружу. Такое событие может привести к тяжелой травме или даже психической катастрофе. Психотерапевт должен контроли­ровать взаимоотношения, чтобы клиент приоткрывал дверь слегка, выпуская по одной кошке за раз для ее изучения и приручения. На дальнейших сеансах можно будет «приручать следующих кошек».

Необходимо отметить еще одно обстоятельство: при осуществ­лении кратковременной психотерапии следует опасаться обост­рения психотического процесса на данной стадии. В этот крити­ческий момент зарождающиеся психозы вполне могут стать яв­ными. Тем не менее, следует подчеркнуть, что подавляющее бол ьши нство кл иентов и меют систему защиты, достаточ но адек­ватно предохраняющую их от психотических расстройств.
Цели процесса на стадии 6

Фактически в этой «донной» фазе процесса проработки на стадии 6 происходит следующее: 1) прояснение и признание нынешних эмоциональных затруднений; 2) рациональное пони­мание исторических корней испытываемых проблем и чувств; 3) решение проблем в терминах связи прошлых и нынешних событий и в терминах взаимоотношений между клиентом и пси­хотерапевтом. Переживания должны подвергнуться проработ­ке во всех трех этих сферах, прежде чем можно будет сказать, что они «ассимилированы», или, пользуясь выражением Лин-дермана, что выполнен «труд горя». В этом смысле в психотера­пии не существует «устаревшего» материала; материал всегда наготове, ожидая своей новой проработки. Чтобы проиллюст­рировать, что подразумевается под «проработкой» эмоциональ­ного содержания, рассказывают историю о слепцах и слоне. В этой притче каждый из слепцов пытается описать, на что по­хож слон, ощупывая лишь определенную его часть. Они не смо­гут получить полное представление о слоне, пока не сравнят свои впечатления. Сходным образом, каждый конфликт должен быть проработан во многих ракурсах и описан с помощью различной терминологии.

После тщательного исследования прошлых переживаний и нынешних чувств на стадии 6 клиент зачастую испытыва­ет ощущение полного благополучия и душевного подъема. Он, может быть, даже испробовал какие-то новые виды по­ведения в ходе проработки своей проблемы и добился неко­торого успеха. Все это происходит в критической точке 3. Именно в этот момент клиенты хотят преждевременно пре­кратить психотерапию, полагая, что уже все в порядке, и они больше не нуждаются в услугах психотерапевта. Хотя есть своя логика в утверждении, что процесс психотерапии дол­жен прекращаться при появлении у клиента такого ощущения, психотерапевту следует приложить все усилия, чтобы опре­делить, действительно л и это надлежащий момент для останов­ки, или это только момент, когда клиенту захотелось уйти. Пси­хотерапевт может открыто проинтерпретировать эту ситуацию для клиента, с тем чтобы тот не ушел как раз тогда, когда все готово для достижения и консолидации наибольших личност­ных приобретений на стадии 7 — стадии развития инсайта.

Строго говоря, клиентов не следует подвергать психотерапии дольше, чем они этого хотят; однако самые большие личностные приобретения зачастую могут быть упущены из-за преждевремен­ного оптимизма, возникшего у клиента после первого проблеска успеха. Обычно клиент подвергается психотерапии до того мо­мента, когда он должен будет активно сделать что-нибудь в связи со своей проблемой.

Этап проработки плавно перетекает в стадии инсайта и ак­тивных действий. Если клиент получает значительное облегче­ние благодаря своим новым чувствам и интеллектуальному по­ниманию своей проблемы, это еще далеко не все. Критические вопросы таковы: действует ли он на основе своих новых чувств, нового восприятия и нового понимания? Испробовал ли он но­вые виды поведения?
Стадия 7 — развитие инсайта

Как уже отмечалось в данной главе, консультирование или психотерапия без достижения инсайта имеют сомнительную ценность. Критерием эффективности здесь служит достижение инсайта — нового понимания себя и других — наряду с после­дующими позитивными действиями, основанными на этом ин-сайте.

Концепция инсайта имеет богатую историю. Буквально это слово означает «всмотреться», «прозреть», «проникнуться». В гештальт-психологии данный термин используется для опи­сания неожиданной перцептивной реорганизации, ведущей кот-крытию или крешению проблемы. Примером служит экспери­мент Келера [176], в котором шимпанзе вдруг открывает для себя, как скомбинировать разные палочки и стопки ящиков, чтобы, наконец, достать желанный банан. Инсайт в консультировании и психотерапии характеризуется такими внезапными «Ага!» и «Так вот в чем дело!», когда значимые детали выделяются на об­щем фоне.

Мы, однако, предпочитаем ограничить употребление терми­на «инсайт» следующим его значением: это глубокое понимание и изменившееся восприятие взаимосвязей между разрозненны­ми элементами своей личности, благодаря чему индивидуум спо­собен действовать более позитивным образом с точки зрения целостной системы «Я». Возникает более глубокое осознание того, что объективно и субъективно происходит внутри и вне личности, осознание на уровнях эго-системы и системы «Я». Клиент замечает взаимосвязи, которых раньше не видел. Этот процесс «прозрения» может быть медленным и незаметным, а может быть и внезапным, как в гештальт-психологии — стреми­тельной реорганизацией перцептивного поля. Этот тип инсайта характеризуется всеобъемлющими переживаниями, включаю­щими в себя многие модальности знаний и чувств.

Достижение подобного рода инсайта зачастую требует настоль­ко полного понимания событий своей жизни, насколько это во­обще возможно. В предыдущей главе мы проследили историю жизни индивидуума, отмечая в ней разнообразные стадии и зада­чи развития. Мы предполагали, что на всех этих стадиях жизни каждый индивидуум приобретает опыт, который ассимилируется и интегрируется, формируя личность. На ранних стадиях жизни, например, в возрасте от 5 до 7 лет, определенные эмоциональные переживания весьма интенсивны. Они имеюттакой характер, что глубоко вытесняются и нередко вообще не ассимилируются влич-ности. Стадия проработки открывает эти переживания для осо­знания.

Психотерапевтический процесс ориентирован на то, чтобы достичь инсайта относительно этих ранних переживаний по­средством процедуры, именуемой «воспроизведением опыта» прошлых событий. Эти события заново интерпретируются, рас­сматриваются в новом свете, так, чтобы уменьшить вызывае­мую ими тревогу и душевную боль. Понимание былых защит­ных схем ведет к новому осознанию свободы и проявлению уве­ренности в себе.

Пока клиент анализирует происшествия своей жизни, од­новременно протекает еще, более фундаментальный, один процесс. Благодаря достижению инсайта клиент приходит к более точному и явно сформулированному определению сво­его «Я», как это описано в главе 2. На основе всего своего опыта в повседневных взаимодействиях и в психотерапии он составляет сводную концепцию своего «истинного Я». Таким образом, инсайт — это не только процесс понимания прошлого и увязывания воедино прежде разрозненных элементов, но и процесс конструирования в системе «Я» текущего представле­ния о своем «истинном Я», таком, которое развивалось многие годы и эволюционирует в нынешних жизненных процессах.
Цели процесса на стадии 7

Для иллюстрации рассмотренного процесса развития инсайта мы извлекли из книги Роджерса [249, р. 135] краткую сводку не­которых перемен в мышлении и чувствах клиента: это переход от симптомов к «Я», от окружения к «Я», от других к «Я», от бессоз­нательного к сознательному, от прошлого к настоящему, от нега­тивных чувств в отношении самого себя и других — к позитив­ным, от многообразия защитных механизмов к снижению защи­ты и лучшему осознанию своих защитных механизмов.

Симондс [300] тоже приводит несколько иллюстраций для некоторых общих разновидностей инсайта, достигаемого клиентом при консультировании и психотерапии.

Примеры таковы: осознание индивидуумом того, что он делает все возможное в данных обстоятельствах, что он не в состоянии контролировать все действующие факторы, что счастье приходит изнутри, а не снаружи, что люди в основе своей дружелюбны, а не враждебны, и что человек должен быть привлекательным, если хочет быть любимым.

По нашему опыту, самая значительная работа интеграции со­вершается в психотерапии благодаря тому, что психотерапевт по­ощряет клиента отправиться в большой мир и воплотить в жизнь свои «психотерапевтические инсайты», тем самым дока­зывая себе, что больше не ведет себя саморазрушительным об­разом.

Благоприятно переживаемый опытреального бытия является лучшим психотерапевтическим средством, коль скоро у клиента наступило достаточное облегчение от вредящих ему чувств и симп­томов, и достигнут некий инсайт. Маслоу весьма лаконично опи­сывает эту идею: «...главные жизненные события могут иметь психотерапевтическое зна­чение в самом полном смысле слова. Счастливый брак, успехи в любимой

работе, общение с хорошими друзьями, появление детей, успешная борьба с превратностями жизни, преодоление трудностей — мне доводилось ви­деть, как все это вызывает глубокие изменения характера, избавляет от симптомов и так далее без всякой помощи профессионального психотера­певта. Фактически можно аргументировать тот тезис, что обстоятельства благополучной жизни принадлежат к числу окончательно решающих пси­хотерапевтических факторов, и что задача профессиональной психотера­пии зачастую сводится лишь к тому, чтобы помочь индивидууму восполь­зоваться их преимуществами» [197, р. 311].

Как представляется, из приведенных соображений Маслоу следует, что все, до сих пор перечисленное в качестве элементов процесса, являлось попыткой подготовить клиента к психоте­рапевтически действующему опыту реальной жизни. Таким об­разом, вмешательство консультанта или психотерапевта стано­вится все менее и менее необходимым благодаря способности клиента успешно пользоваться собственными благоприобретен­ными навыками. Робинсон (Robinson, 246) далее развивает эту мысль, отмечая, что людям можно привить новые и более эф­фективные навыки адаптации примерно так же, как плавающих по-собачьи можно научить высокотехничному двухударному кролю.
Личность по завершении успешной психотерапии

Представления о структуре личности в начале психотера­пии были проиллюстрированы на рис. 9. Отмечалось, что ха­рактерной структурной особенностью здесь является внешняя и внутренняя ригидность. Изображенная на рис. 12 структура личности в конце успешной психотерапии отличается улучшен­ной проницаемостью внешней и внутренней защитной оболоч­ки, расширением системы «Я» и ее повышенной доступностью для эго-системы. Уменьшенный объем системы ядра — еще одна характерная черта, так как в процессе глубокой психоте­рапии происходит более полная интеграция ядравэго-систему и систему «Я».

Описанные изменения можно пояснить с помощью изложен­ных ниже критериев успешной психотерапии. Эти же характери­стики можно также истолковать как отличительные черты пси­хологически здоровой личности. Ранее в данной главе было сде­лано предостережение против того, чтобы психотерапевт присваивал себе роль «первосвященника от культуры», опреде-
Система внешней защиты

Эго-система / Система «Я»

Система внутренней запщты

Рис. 12. Личность в конце психотерапии
ляя для своего клиента систему ценностей. Хотя психотерапевт или консультант стремится предоставить клиенту свободу само­му выбирать свою систему ценностей, существуют некоторые общие социальные и личностные ценности, на которые консуль­тант или психотерапевт ориентируется в психотерапевтическом процессе.
ЦЕЛИ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО КОНСУЛЬТИРОВАНИЯ И ПСИХОТЕРАПИИ
Что пытается осуществить консультирующий психолог или психотерапевт? На вопрос с пристрастием он бы, возможно, ответил, что у него есть несколько краткосрочных и долгосроч­ных целей. Краткосрочные цели можно разделить на цели про­цесса и цели клиента. Цели процесса, обсуждавшиеся в этой главе ранее, представляют собой объективные задачи, такие как свободная вербализация, стимуляция работы клиента над с воей проблемой и поддержание оптимального уровня его тре­вожности. Цели клиента, напротив, сводятся к решению непо­средственно стоящих перед ним проблем: удовлетворение по­требности в информации, уменьшение беспокойства, снятие досаждающих ему симптомов, разрядка ситуативного напря­жения.

Некоторые из более специфических задач процесса состоят в том, чтобы найти ответы наследующие вопросы: 1. Что привело данного клиента к консультанту? 2. Какое значение имеют эти взаимоотношения для клиента? 3. В чем заключается важность проблемы для клиента? 4. Какова предыстория его проблемы и какими могли быть различные виды вознаграждения, подкреп­лявшие и усугублявшие данное поведение и данный конфликт? 5. Как клиент воспринимает цели процесса? 6. Каков потенциал для развития зрелого поведения у этого конкретного клиента с учетом ответов на предыдущие вопросы? 7. Какие пути к гене­ральным целям процесса представляются наиболее надежными? 8. Как помочь клиенту обрести логически последовательную, ос­мысленную систему отсчета, в которой он мог бы рассматривать свою проблему и благодаря которой мог бы достичь инсайта и решения проблемы?

Долгосрочные генеральные цели тесно связаны с социальными ценностями и с теми видами поведения, которые требуются для эффективного существования в среде американской культуры. Другими словами, эти цели обусловлены качествами теоретичес­кой модели той личности, которая, как представляется, соответст­вует стандартам западной культуры. Данное высказывание не под­разумевает, что психологическое консультирование или психоте­рапия обязательно ведут к пассивному приспособленчеству, к конформизму. Принципиальное значение придается развитиюлич-ности клиента и одновременной помощи ему втом, чтобы он осо­знавал социальную ответственность за свой вклад в функциони­рование, а возможно, и изменение окружающей культурной среды. Генеральные цели, соответствующие функциональной моде­ли зрелой личности, требуют следующих уточняющих положе­ний: 1. Хотя консультационный и психотерапевтический про­цессы преследуют одни и те же генеральные цели, консультиро­вание не стремится к такому глубокому уровню реорганизации, как психотерапия. 2. Психотерапия и консультирование могут считаться вполне успешными даже тогда, когда достигнуты не все рассматриваемые ниже цели. 3. И наконец, даже самые ус­пешные консультирование и психотерапия не создадут личности, которая жила бы согласно приведенным ниже критериям в любое время и при всех обстоятельствах.
Спонтанность

На рис. 12 была представлена модель личности индивидуума, возросшей спонтанности которого соответствовало заметное ис­тончение ригидных защитных оболочек. Спонтанность можно понимать как полную противоположность защиты. Роджерс [248] описывает это качество как «возросшую открытость для пережи­ваемого опыта». Переживаемый опыт перестает быть для клиента угрожающим. Его образ самого себя лучше совместим с тем, ка­ким его видят другие; поэтому ему нет нужды защищать себя так напряженно, как до начала консультирования.

С помощью психологических инструментов выявляются та­кие объективные показатели, как спонтанность. Тесты Рорша-ха, например, показывают, как спонтанность проявляется по мере спада показателей сдерживающего контроля, на место ко­торого приходит гибкость.

В результате снижения защиты клиент начинает лучше вос­принимать реальность, определяемую другими людьми. У него снижается ригидность восприятия и уменьшается потребность искажать или сужать восприятие в сторону иллюзий. Вот что говорит Роджерс:

«Он понимает, что не все деревья зеленые, не все мужчины — суровые отцы, не все женщины его отвергают, не всякая неудача доказывает его никчемность и т. п. Он способен принимать в новой ситуации факты, как они есть, а не искажать их, подгоняя под сложившиеся у него стереотипы» [248, р. 16].

Со спонтанностью тесно связано такое понятие как «толе­рантность к неопределенности». Комфортно существующей лич­ности не мешают ценностные и фактические конфликты, так же как и неопределенные ситуации. Такой человек в состоянии сохранять свою уверенность в неких рабочих гипотезах, времен­но отсеивая противоречащие им свидетельства. У него нет ма­ниакального стремления добиваться определенности во всем.

Еще один родственный термин, используемый Роджерсом,— это «расставание с маской». Успешные консультации приводят к отказу отложного фасада, от маски, от играемой роли. Клиент становится ближе к своему истинному «Я». В терминологии Юнга, «личина» сокращается. Один из клиентов Роджерса вы­разился так: «Я на самом деле не был честно самим собой, и, вообще говоря, даже не знал, каково мое настоящее "Я"; я просто играл какую-то фальшивую роль» [248, р. 11]. Следует под­черкнуть, что клиент сохраняет часть своих защитных механиз­мов и ролей. Консультанты отнюдь не пытаются стандартизи­ровать индивидуумов путем проведения психологических кон­сультаций. Они стремятся ктому, чтобы клиент научился ценить свою неповторимую индивидуальность, не боясь того, что цена за обладание этими уникальными качествами окажется для него слишком высока. Тем не менее, для клиента небесполезно будет осознать, что во многих отношениях люди, в сущности, одина­ковы. Они таят в себе сходные надежды, чувства, мысли, хотя из-за различий в своих ролях и свойствах «личины» нередко ка­жутся совершенно разными.
Жить «здесь и сейчас»

Эта фраза подразумевает стремление человека жить в каждый момент полной жизнью. Клиент должен стараться жить так, что­бы извлекать из каждого мгновения его гармонию, не пытаясь предвосхищать жизнь лавиной готовых ответов. Напротив, каж­дое мгновение для него по-своему ново; то, как он им распоря­дится — дело творческое и, следовательно, непредсказуемое. Его система ценностей, входящая в основу его личности, поможетему сделать верный выбор. Роджерс в своих размышлениях о «пол­ностью функционирующей личности» говорит, что такой инди­видуум «надежен, но непредсказуем» [252, р. 11 ].

У клиента по завершении психологического консультирова­ния или психотерапии нет ощущения, что дело сделано; наобо­рот, все только начинается. Словно бы он вышел на нужную дорогу, не зная в точности, что впереди, но все же чувствуя, что движется в верном направлении. Он пришел в более тесное соприкосновение с собственными чувствами и целями и стал луч­ше осознавать ценности и цели общества. При этом он не подхо­дит к новым ситуациям сригидно сформулированными структу­рами. Его личность характеризуется гибкостью, а защита — про­ницаемостью. Благодаря этому он способен на реально осуществимые модификации внутренних структур в каждой но­вой ситуации. Человек находит удовлетворение в ощущении, что он еще в пути и полностью пока не «состоялся».

Роджерс [252] в своих размышлениях о «полностью функцио­нирующей личности» указывает, что радость такому человеку приносит деятельность сама по себе, а не обязательно в качестве средства для достижения цели. В нашей американской культуре большое значение придается средствам достижения цели и, по нашему мнению, недостаточное — самим целям. Множество лю­дей, например, считают необходимым искать рационализацию для игры в гольф — она полезна для здоровья (подразумевая пре­бывание на солнце и на воздухе) — и не хотят признаваться, что игра приносит удовольствие сама по себе.

Клиент, успешно прошедший курс психотерапии, приобрета­ет определенные установки по отношению к самому себе, кото­рые могут быть охарактеризованы как «уверенность в себе» или «самоуважение» — это вера вто, что мы называем «его истинным "Я"». Он доверяет себе и своему суждению. Решая, какой образ действий избрать в каком бы то ни было вопросе, он не обязатель­но полагается на правила, на сентенции здравого смысла, на пред­писания, выдаваемые социальными институтами или Эмилией Пост (Эмилия Пост, 1873-1960, американская писательница, автор руководств по этикету. — Прим. перев.). Вместо этого он доверяется собственному суждению и делает то, что считает нуж­ным, — с учетом всех обстоятельств.

Последняя фраза — «с учетом всех обстоятельств» — добав­лена не случайно. Уверенный в себе и распоряжающийся собой индивидуум не станет действовать импульсивно или по прихо­ти. Как отмечает Адлер, он учитывает последствия. Он думает, например, о своей социальной ответственности. Он полагается на собственные внутренние подсказки, вместо того чтобы пол­ностью зависеть от внешней мотивации поведения. Он доверя­ет себе, а не только другим людям и социальным институтам.

Стесняющий контроль системы «Я» смягчается, и появляется больше возможностей для его модификации. Авторы понимают концепцию «совести» или фрейдовского «Суперэго» в качестве составной части системы «Я». Идущее от родителей раннее на­учение относительно социальных ценностей становится после успешного курсапсихотерапиидоступнейдля критического ана­лиза и изменения.

Авторы заимствовали у Роджерса [257, р. 8] иллюстративное сравнение натему о том, как может происходить у клиента процесс выработки доверия к себе и уверенности. Мы можем сравнитьлич-ностьс гигантским компьютером. Поскольку клиенттеперь вбольшей степени открыт для переживаемого опыта, ему доступно боль­ше данных о его нынешней ситуации, а также дополнительных данных из прошлого научения. Поскольку он теснее взаимодей­ствует со всеми факторами своего окружения, у него появляется лучший доступ кданным, поступающим изнутри и снаружи. Кли­ент способен правильнее оцен и вать и отбирать дан н ые, релевант­ные для решения стоящих перед ним проблем. Мы полагаем, что одна из причин составления ошибочных суждений заключается в том, что люди подключают данные, не связанные с нынешним контекстом, и отбрасывают данные, относящиеся к нему. Таким образом, люди, которые отбрасывают данные, относящиеся к нынешней ситуации, и действуют исходя лишь из воспоминаний и стереотипов предшествующего научения как из реальности, рискуют столкнуться с проблемами. Именно так возникает пред­взятость. И в обратном случае: люди, которые реагируют на ны­нешнюю ситуацию, не пользуясь преимуществами прошлого опыта, который, может быть, за счет вытеснения блокирован у них глубоко внутри бессознательной системы ядра, подвергают­ся такому же риску. Нынешние данные могут быть «набиты на перфокарты» в искаженной форме. В поисках наилучшего ответа на жизненные проблемы необходимы все имеющиеся достовер-

ныеданные.

Использование описанных нами преимуществ непринужден­ности и уверенности в себе не означает, что клиент полностью избежит ошибок. Можно, однако, предположить, что такой кли­ент будет исправлять ошибки, вызванные пропуском или иска­жением данных, без чувства вины и самобичующих защитных реакций. Умение доверяться собственным чувствам наряду со своим разумением и опытом дается достаточно трудно. Многие люди склонны ждать указаний от других, полагаться на кого-то еще, кто решит за них, что и как им делать.

Об умении выражать свои чувства — жить ими — говорят мно­гие авторы психологической литературы. Фромм [114], например, подчеркивает, что клиент «оживает» для своих чувств. Понима­ние своих истинных чувств, их выражение индивидуально и со­циально приемлемым образом — это добавочный психотера­певтический процесс бесцензурного эмоционального опыта, когда клиент весь обращается в свой гнев, свой страх или свою любовь. Этот опытлюбви и доверия к своему «Я» является одним из средств самореализации — превращения в подлинную личность.

Знакомясь в течение долгого времени со своими глубинными чувствами, клиент приобретает такие качества, как более широ­кий диапазон чувств и более тонкую их дифференциацию. Он открывает для себя, что живет не просто в системе координатсво-ей эго-системы или рассудка, но способен также испытывать не­которые из чувств своей системы «Я». Он может отважно и радо­стно приступить к знакомству со многими своими неизведанны­ми чувствами. Мы снова процитируем наблюдения Роджерса на эту тему:

«Мне кажется, что клиенты, проделавшие большой путь в процессе психотерапии, живут в более остром контакте со своими чувствами боли, но еще в более близком — со своими чувствами восторга; что гнев ощуща­ется ими сильнее, но сильнее становится и их любовь; что они лучше зна­комы со страхом, но и с храбростью тоже. И причина, почему они могут жить такой полной жизнью — в более широком диапазоне чувств, — состо­ит в том, что у них есть эта основополагающая уверенность в себе как надежный инструмент для встречи с жизнью» [257, р. 13—14].

Иногда это явление называют «освобождением от эмоциональ­ной зажатости». Тем самым подразумевается способность испытывать чувства в более широком диапазоне без возникающей в связи с этим угрозы.

Браун [43] описывает еще один аспект жизни с расширенным диапазоном чувств. По его мнению, одной из целей психотерапии является помощь клиенту втом, чтобы он научился любить с боль­шей легкостью и ненавидеть с большей мудростью. Иногда при­ходят клиенты, способные выражать только позитивные чувства, поскольку выражать враждебные чувства им в родительском доме запрещали. Однако, по нашим наблюдениям, подавление выраже­ния негативных чувств имеет тенденцию вредно сказываться и на выражении позитивных чувств.

И наконец, снятие мучительной тревоги — критерий успеха психотерапии. Клиент освобождается от подтачивающего его силы чувства вины и от тревоги, так что прежние ощущения неуверенности и небезопасности сменяются большей стабиль­ностью и оптимизмом.

Психологически зрелый индивидуум способен откладывать и впоследствии изменять свои суждения относительно других лю­дей вданный момент и вданной ситуации. Эту концепцию неред­ко называют умением «соотносить время», благодаря которому клиент может откладывать удовольствия ради достижения своих целей. Например, аспирант обрекает себя на множество сиюми­нутных трудностей и ограничений ради удовлетворения, которое он сможет получить при достижении отдаленной во времени про­фессиональной цели.

Взаключение своей философичной работы под названием «Хо­рошая жизнь на взгляд психотерапевта» Роджерс подчеркивает значение философии, основанной на осознании и признании ин­дивидуумом собственной природы:

«Я уверен, что должно быть очевидным, почему такие прилагательные, как "счастливая, блаженная, приятная", не кажутся мне вполне уместны­ми для достаточно общего описания того процесса, который я называю хорошей жизнью, хотя сам участник этого процесса может испытывать в соответствующие моменты любое из перечисленных ощущений. Но при­лагательные, которые здесь представляются мне подходящими в более фун­даментальном смысле, — это "гармоничная, захватывающая, стоящая, напряженная, осмысленная". По моему убеждению, этот процесс хорошей жизни — не для слабых духом. (Он требует от человека, чтобы тот тянулся и рос, все больше и больше реализуя свой потенциал. Он требует мужества существовать. Он предполагает полное погружение в поток жизни. И са­мое замечательное в людях — то, что если они внутренне свободны, то вы­бирают для себя в качестве хорошей жизни именно такой процесс станов­ления.)» [257, р. 13].
ПЛАНИРОВАНИЕ КУРСА ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ КОНСУЛЬТАЦИЙ
В предыдущих разделах читатель мог уже отметить для себя, что консультант или психотерапевт должен в начале процесса принять несколько важных решений. Характер и продолжитель­ность предлагаемой психологической помощи зависят от опи­санных ниже факторов.
Потребности и характеристики клиента

Клиент приходит с насущной проблемой, такой как выбор супруги (супруга) или профессии, необходимость принятия ре­шения о разводе, стремление избавиться от тревожных ощу­щений. Подобные заявления клиента могут быть поняты кон­сультантом в качестве проблем, которые нужно решить в ходе консультирования, и/или симптоматических проявлений бо­лее глубоких личностных расстройств, которые необходимо сначала урегулировать, чтобы окончательно решить симпто­матическую проблему.

Психотерапевтическая курабельность клиента — другая сто­рона эффективного планировании психотерапии. Действитель­но ли клиент стремится получить помощь? Достаточно ли у него для этого мотивации и готовности? Принесетли ему пользу кон­сультирование или психотерапия в той манере, которую тера­певт в состоянии ему предложить? Предполагают ли его защит­ные реакции и структура характера возможность значительных личностных изменений? Психотерапевт должен осознавать, что не всякому клиенту можно помочь. Если ответ на большинство вопросов отрицательный, то можно считать, что клиент в на­стоящее время не готов к консультациям. Впрочем, консультант в состоянии оказать такому клиенту некоторую ограниченную

помощь, например, помочь ему обдумать вопросы, требующие незамедлительного решения.

Каким клиентам следует уделять максимум времени? Это зачастую определяется личными предпочтениями и социаль­ными ценностями консультанта.

На наш взгляд, главным критерием для принятия решения о том, с кем проводить консультирование или психотерапию, дол­жен быть ответ на вопрос — извлечет ли потенциальный клиент пользу из того, что может предложить ему консультант, и помо­гут ли ему консультации больше, чем какому-то другому инди­видууму? Иными словами, консультант должен спросить себя, многоли вы и грает клиент от той помощи, которуюон всостоя-нии предложить? В некоторых психологических службах исполь­зуются такие критерии, как максимум пользы для наибольшего количествалюдей, приоритет молодых клиентов перед старыми, легких дисфункций перед тяжелыми, а также приоритет тех клиентов, которые способны принести наибольшую пользу обществу.

Знание клиентом психологии и принципов консультирова­ния иногда является преимуществом, а иногда — нет. По наше­му мнению, некоторая искушенность клиента в психологии может ускорить процесс, если только эти знания не оказались слишком замысловато переплетены с интеллектуализированны-ми защитными механизмами клиента.

Диагностические показания относительно природы и серь­езности эмоциональных проблем тоже являются значимыми факторами. Эта тема освещается в одном из разделов данной главы, а также в главе 5.

На планирование влияет оценка консультантом или психоте­рапевтом потребностей и проблем клиента, а также его предрас­положенности к получению помощи. Компетентностью консуль­танта определяется тот уровень, до которого следует доходить в консультациях. Этот уровень обусловлен также типом организа­ции, в которой работает консультант. Например, консультант, работающий в средней школе, встречается с административны­ми препонами, предусмотренными политикой подобных учреж­дений вотношении психотерапевтической деятельности. Возмож- но, ему придется офаничиваться достаточно поверхностным, под-держивающим уровнем консультаций, вне зависимости от своей■ компетентности. Консультант, работающий в условиях клиники, где есть вспомогательный персонал и специалисты в других об­ластях, с которыми можно обсуждать диагноз и разделять ответ­ственность, имеет возможность планировать более обширные и глубокие консультации.

После того как характеристики клиента, организации и кон­сультанта (психотерапевта) рассмотрены и учтены, консультант (психотерапевт) и клиент должны вместе решить, следует ли приступать к процессу, определить его задачи и цели, продол­жительность и общий стиль. Консультант (психотерапевт) иг­рает ведущую роль в этом планировании, поскольку руководит всем процессом.
ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО КОНСУЛЬТИРОВАНИЯ И ПСИХОТЕРАПИИ
Продолжительность консультирования обычно может быть определена на стадии планирования, тогда как необходимую длительность психотерапии прогнозировать труднее. Время, отводимое на каждого конкретного клиента, определяет уро­вень процесса и влияет на характер его целей. Та глубина про­цесса, которой готов достичь и придерживаться клиент, так­же является важным фактором при определении продолжи­тельности. Предполагается, однако, что для достижения большинства тех целей, которые были упомянуты выше, пси­хотерапия должна длиться много часов. Многие злободнев­ные задачи, такие как снятие тревожности, планирование профессиональной деятельности, решения, касающиеся про­должения образования или выбора спутника жизни, могут занять всего несколько часов; а достижение базового уровня инсайта, необходимого для того, чтобы клиент научился дей­ствовать более удовлетворительным для личности образом, может потребовать много часов.

Имеется довольно мало работ, посвященных теме зависимо­сти между продолжительностью психотерапии и ее результатив­ностью. В исследованиях Мортона по краткой психотерапии большое внимание уделялось интерпретации и принципам научения, концептуально основанным на теории социального науче­ния Роттера. Мортон пришел к следующему выводу:

«Мы можем предположить с чрезвычайно высокой долей уверенности, что краткая психотерапия, осуществляемая в рациональной манере, выдерживающая систематизированную, теоретически обоснованную направленность и использующая средства, соответствующие этой теории, сможет вызвать поразительные и устойчивые изменения у субъектов с серьезно нарушенной адаптацией» [212, р. 17].

Исследование Мортона весьма ограничено по своему мас­штабу, и его не следует переоценивать. Оно предполагает, одна­ко, что с помощью определенных средств можно сократить про­цесс и все-таки добиться некоторых устойчивых положитель­ных сдвигов.

В курсах экспериментальной психотерапии Мортона цели процесса были следующие: 1) тестирование пределов резистент-ности; 2) выявление характера защиты; 3) определение уровня инсайта, соответствующего проблемам; 4) определение нынеш­него уровня адекватности при решении проблем; 5) установле­ние характера возможных способов удовлетворения потребно­стей; 6) определение уровня и интенсивности интерпретаций, которые предстоит использовать; 7) установление осмысленной системы отсчета, в рамках которой клиент мог бы формировать свой подход к проблемам.

Вообще говоря, клиента следует удерживать на сеансах кон­сультирования лишь до тех пор, пока можно сказать, что он со­вершает заметный прогресс в направлении генеральных целей процесса и решения своих злободневных проблем. Этика пре­вращает данное положение в нравственный императив, особен­но в случае платных услуг.

Приведенный ниже рисунок из работы Клопфера изображает непрерывный диапазон нормальных, невротических и психоти­ческих состояний [172, р. 312; 174]. Нарис. 13 отмечено, что невро­тик напрягает свою защиту до переломной точки, прежде чем его функции соотнесения восприятия с реальностью окончательно ухудшаются. Среднестатистический невротикдо психотерапии об­ладает мощной защитной оболочкой. Сдругой стороны, психоти- ' ческий индивидуум отличается слабостью защиты, малой силой ': эго и слабым контактом с реальностью.

(обсессивные симптомы нарастают)

Соотнесение с реальностью

Декомпенсирующий обсессивно-компульсивный

(эго-защита минимальна и контакт с реальностью слабый)

Некоторые различия между «нормой» и «патологией» проил­люстрированы нарис. 14 сточки зрения многогранного подхода. В структуре психотической личности защитная системаслаба, эго-система мала по объему и не слишком хорошо дифференцирована от «внешней оболочки» и от нечетко сформированной системы «Я». Тревожные состояния системы ядрадоставляютличности серьез­ные затруднения в вопросах самоконтроля, так как эго-система регулирует их в основном с помощью диссоциативных механиз­мов, а не прямо, в стиле решения проблем.

Невротический индивидуум

Индивидуум с расстройствами характера







ODS — система внешней защиты IDS — система внутренней защиты ES — эго-система CS — система ядра личности SS — система «Я»

Рис. 14. Модель личности при отклонениях в сторону патологии

У индивидуума с расстройствами характера защитная систе­ма «резиновая». У него наготове несколько фасадов, которые он может использовать так, как ему выгодно. Система «Я» чрез­вычайно стеснена. У него почти совсем нет того, что в главе 2 мы определяли как ощущение своего «Я», своей индивидуаль­ности. У индивидуума с расстройствами характера или, как еще говорят, психопатического индивидуума, эго-система очень мала. Ему трудно извлекать пользу из своего жизненного опыта в социальном смысле, и у него практически не получается при­общение к обычным социальным группам — таким как семья, церковь, группы в системе образования и общество в целом. Этот : тип личности тяготеет скорее к тюрьме, чем к клинике или ле- \ чебнице, в связи со своей склонностью к антисоциальным дей- ; ствиям.

Взаимоотношения с психотическими индивидуумами следует [ выстраивать более терпеливо и осторожно, нежели с нормаль- } ными и невротическими. Более активное поощрение и руко- I водство со стороны психотерапевта при работе с психотически- f ми индивидуумами необходимо. (Эти отличия упоминаются ; скорее в качестве иллюстрации, нежели указаний для психоте- \ рапевтов.) [

С другой стороны, консультирующий психолог не работает с психотическими индивидуумами, за исключением условий кли­ники. Даже поверхностные манипуляции с психотическими индивидуумами в виде несвоевременных интерпретаций или слишком интенсивного катарсиса в работе консультанта, неком­петентного в психотерапии психотических состояний, могут привести пациентов лишь к еще более острому осознанию ма­териала из своей системы ядра. Психотический индивидуум и без того слишком чувствителен к мыслям и чувствам внутри себя. Дальнейшие попытки помочь ему способны усугубить его чрезмерную погруженность в самого себя, ухудшить его состояние и усилить негативные ощущения. Точно так же консультанты долж­ны проявлять особую осмотрительность с клиентами, характери­зующимися повышенной обсессивно-компульсивной защитой. Такие индивидуумы могут не быть психотическими в техничес­ком смысле, однако могут эволюционировать в направлении пси­хотических состояний. Последнее особенно верно в тех случаях, когда с них срывают их обсессивно-компульсивные защитные оболочки.

В ходе нашего обсуждения могло создаться впечатление, буд­то бы существуют четкие разграничения между категориями «нормальный», «невротический» и «психотический». Верно, по-видимому, прямо противоположное. На границах между клас­сами имеет место эффект слияния, и все-таки существуют ши­роко признанные симптомы и показатели, которые полезны при определении серьезных расстройств. По этой причине челове­ку, изучающему консультирование и психотерапию, требуется основательная подготовка в области психопатологии. Нашей целью было подчеркнуть, что консультанту необходимо опре­делить уровень имеющейся патологии и свою способность спра­виться с ней, прежде чем он окажется вовлечен в процесс слиш­ком глубоко.
ОЦЕНИВАНИЕ
Важную роль в размышлениях консультанта или психоте­рапевта играет оценивание им достигнутого прогресса. Неко­торые вопросы, фигурирующие в этих размышлениях, тако­вы: 1. Действительно ли консультационные взаимоотношения помогли клиенту? 2. В чем выражалась эта помощь? 3. Если они не помогли клиенту, то почему это произошло? 4. Если цели не были достигнуты полностью, то какой прогресс совершен в этом направлении?

Одной из принципиальных трудностей при оценке резуль­татов консультирования и психотерапии является поиск адек­ватных критериев для вынесения суждения. Некоторые из критериев, использовавшихся в прошлом, таковы: основан­ные на наблюдениях консультанта или клиента мнения о том, достигнуты ли цели; функциональность по результатам стан­дартного личностного теста, проективной техники, социометрического исследования или специально разработанного информационного или аттитюдного теста до и после консуль­таций или психотерапии. Применялись также критерии функ­циональности в виде повысившейся успеваемости, профес­сиональной стабильности, удовлетворенности работой и умень­шившегося отсева.

Литература по оценке результатов консультирования и психо­терапии обширна. В «Ежегодном психологическом обозрении»¹ [290] перечисляются опубликованные оценочные исследования, полезные для студентов, интересующихся деталями данной про­блемы. Одно из последних и, на наш взгляд, лучших исследова­ний на тему личностных изменений у клиента при психотера­певтическом консультировании — труд Роджерса и Даймонда «Психотерапия и личностные изменения» [258], отличающийся доскональностью и разнообразием рассмотренных методов. В це­лом оценочные исследования результатов консультаций и психо­терапии делятся на четыре основные категории:

1. Послеконсультационные исследования отношения клиен­тов к пережитому опыту, осуществляемые с помощью опросни­ков или в ходе бесед.

2. Мнение консультанта или психотерапевта об изменениях, наступивших в ходе процесса, и его оценка достигнутого про­гресса в продвижении к целям.

3. Внутренние исследования процесса, основанные на тща­тельном изучении вербальных изменений от беседы к беседе. Этот метод лучше всего работает, когда имеется полная рас­шифровка магнитофонных записей. Примером изменений у клиента может оказаться уменьшение защиты, проявляющее­ся в его высказываниях, или признаки повышения самостоя­тельности клиента, встречающиеся в таких его утверждениях, как: «Я полагаю, что теперь действительно смогу совладать с этими чувствами» или «Кажется, я смогу принять решение, чем мне заняться по окончании учебы». В других исследованиях используются оценки уменьшения напряжения, основанные на утверждениях клиента о чувстве облегчения от ухудшающей работоспособность тревоги и осуществляемые с помощью по­казателя, который по Долларду и Моуреру называется «коэф­фициент дискомфорта-облегчения» [84].

____________

¹ Annual Review of Psychology.
4. Внешние методы, основанные на объективном измерении изменений в поведении. Примером служит применение лично­стных тестов, таких как Миннесотский многофазный опросник, до и после курса консультирования, или изучение протоколов Роршаха, полученных также до и после курса.

Первые два метода, учитывающие мнение консультанта и кли­ента, основаны наличных наблюдениях вскоре после процесса и страдают обычной ненадежностью и предвзятостью личных от­четов. Третий метод, внутренний, хотя и предоставляет некоторые возможности для важных размышлений о произошедших благо­даря консультированию личностных изменениях, имеет крупные недостатки при оценивании достигнутого успеха. Критерии ус­пеха в данном случае имеют тенденцию смешиваться с самими целями процесса и трудноразличимы на фоне многих других из­менений. Эффективных способов определения устойчивости из­менения нет, и неизвестно, имеются ли независимые критерии, с которыми можно было бы соотнести критерии внутренние. Чет­вертый метод — применение внешних инструментов — тоже име­ет недостаток: он не показывает, какие изменения обусловлены консультациями, а какие —другим жизненным опытом. При про­ведении исследования с использованием стандартизированных методик возникает проблема надежности последних.

Хотя проблематика критериев и методов оценивания в настоя­щее время находится в состоянии, совершенно неадекватном по­требностям практикующего консультанта, он должен, тем не ме­нее, стремиться выработать критичное отношение к своей работе. Ему приходится изучать положение дел в области оценивания ре­зультатов консультирования и психотерапии с целью разработки собственных исследовательских инструментов для определения эффективности своей работы.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В данной главе в качестве ориентира для студентов был пред­ставлен беглый обзор процесса психологическихжонсультаций и психотерапии. Не пытаясь излишне упростить процесс, мы рас­смотрели различные его стадии в случаях более рационального стиля консультирования, однако учитывали несколько психоте­рапевтических типов клиентов. Стадии процесса психотерапевтического консультирования таковы: установление взаимоотно­шений, выражение чувств и прояснение проблемы, проработка чувств, развертывание инсайта, планирование и осуществление позитивных действий. Были указаны три критические точки на средних стадиях процесса: 1) желание клиента прекратить про­цесс после первого удовлетворительного эмоционального катар­сиса; 2) слишком быстрое и слишком глубокое выражение чувств; 3) тенденция к прекращению консультаций незадолго до оконча­тельной проработки проблемы в виде осуществления позитивных действий. В консультировании и психотерапии существуют те­кущие цели процесса, такие как выражение чувств. Имеются так­же генеральные цели, описываемые сточки зрения модели зрелой личности через такие ее характеристики, как непосредственность, творческий потенциал, расширенный диапазон чувств, ослабле­ние неприятных чувств. Оценивание таких результатов играет важную роль в размышлениях консультанта и психотерапевта.

ЧАСТЬ II

МЕТОДЫ