Д.Л. Гуревич Феномен двойного отрицания в бразильском варианте португальского языка

Д.Л. Гуревич

Феномен двойного отрицания в бразильском варианте португальского языка

Сразу оговоримся, что такое двойное отрицание, когда слова, содержащие «отрицательную» семантику, располагаются по обе стороны глагола-сказуемого, не являются грамматически обязательными для португальского языка, как, например, это имеет место во французском языке (типа Je ne sais pas). По-португальски не только возможно, но и нормативно одно отрицание: Não sei; Não quero; Não estou entendendo.

Вместе с тем, повтор отрицания не добавляет ничего к информативной (содержательной) части высказывания. Фраза «Não sei, não», встречающаяся чаще других высказываний с двойным отрицанием, выражает совершенно другие намерения говорящего, нежели фразы «Não sei nada / Não sei nada disso». В случае если говорящий произносит«Não sei nada / Não sei nada disso», он утверждает свое незнание относительно некоторого объема информации, о котором идет речь, полностью или частично. Фраза же «Não sei, não» отнюдь не обязательно является признанием в собственном неведении, у нее совершенно иные коммуникативные цели. Она может указывать на растерянность говорящего, на удивление, на нежелание или невозможность уточнить детали, на его неуверенность в собственной правоте.

Заметим здесь же, что под термином «говорящий» мы будем понимать автора высказывания с двойным отрицанием, под термином «собеседник» — любого другого участника диалога, который реагирует или стимулирует такое высказывание.

Иллюстративный материал, использующийся в данной статье, был заимствован из авторского сценария (typescript) многосерийного бразильского телесериала Felicidade, подготовленного к эфиру крупнейшей бразильской телекорпорацией GLOBO TV NETWORK OF BRAZIL в 1998 г.

Использование подобного языкового материала представляется оправданным, поскольку «идеология» бразильских сериалов, в отличие от их испаноязычных аналогов, создаваемых в других странах Латинской Америки, стремится показать не столько проблемы «небожителей», сколько повседневную жизнь большого количества людей: сельских жителей и жителей провинциальных городков, обитателей городских трущоб (favelas), представителей среднего класса и, наконец, крупной буржуазии. Сюжетные линии переплетены настолько, что любой персонаж рано или поздно входит в контакт со всеми остальными, сохраняя при этом присущие его территориальному и социальному происхождению речевые характеристики: представители образованных слоев общества говорят на более правильном, с точки зрения литературной нормы, языке, чем выходцы из городских низов, что естественно. При этом речь персонажей, независимо от социального статуса, не выглядит выхолощенной. Это вполне «живой» разговорный португальский со всеми его характеристиками, присущими квази-спонтанной разговорной речи. Сравнение диалогических реплик персонажей телесериала (монологи там практически не встречаются) с записями спонтанной разговорной речи, сделанными в Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро, показывают совпадение ряда базовых принципов, на которых строится «бразильское» общение. Его отличительная характеристика — это нарочитая, с точки зрения носителей русского языка, апелляция к модусу собеседника и попытка заручиться его согласием или получить его одобрение при любых коммуникативных действиях говорящего (всевозможные «não é?»; «é?»; «está?»; «não?»; «não foi?»; «ham?» в фатической функции, способные также смягчать излишнюю, на взгляд говорящего, категоричность высказывания). Таким образом, на массиве реплик, составляющих основу сценария телесериала можно выделить ряд регулярно повторяющихся коммуникативных маркеров, модифицирующих высказывание. Эти маркеры универсальны и встречаются в репликах самых разнообразных персонажей. Списать это явление на особенности идиолекта авторов сценария нельзя, поскольку компания GLOBO TV располагает обширным штатом сценаристов, каждый из которых участвует в написании нескольких сценариев к разным телесериалам. Кроме того, политика этой телекорпорации, как уже отмечалось, заключается в том, чтобы создать такую художественную панораму, которая, при некоторой «сказочности» сюжета, оставалась бы тем не менее правдивой и вполне реалистичной как в бытовых деталях, так и в языковых особенностях, что, кстати, подтверждают и сами бразильцы. Можно считать, что интересующие нас в данной статье особенности бразильской разговорной речи носят широко распространенный характер, и использование такого специфического, на первый взгляд, иллюстративного материала вполне правомочно.

Каковы же функции двойного отрицания в бразильском варианте португальского языка?

Обратимся к примерам, которые представляют собой отрезки диалога, ограниченные в большинстве случаев двумя репликами.

JOSÉ MARIA Tsc! A comadre tem lá seus defeitos, mas a cabeça dela vive no lugar, ela não ia fazer besteira.

В следующем примере:

ISAURA Eu não sei, não, sabe? Eu acho a sua mãe uma pessoa, inflexível, intolerante, até um pouquinho arrogante ...

AMETISTA Ah ... tsc! ... eu não sei, não. Eu acho que eu acho que a gente devia ter pensado melhor, devia ter resistido mais a cidade.

Характерным примером, отражающим различия между «Não sei» и «Não sei, não», служит такой пример:

TUQUINHA Eu não sei, não, mas eu acho melhor a gente dar uma procurada na ...

ARISTIDES Onde?

TUQUINHA Eu não sei, mas ... eu acho que a gente deve ir no Instituto Médico Legal.

Таким образом, «Não sei» и «Não sei, não» ни в коем случае не являются синонимичными высказываниями. (Заметим в скобках, что «Não sei, não» не является более сильным отрицанием, чем «Não sei», для этого в португальском есть свои соответствующие средства: «Não sei de jeito nenhum / Não sei mesmo».) Частые ошибки в скверных переводах бразильских сериалов, когда неверно понятая прагматика высказывания «Eu não sei, não» делает реплику абсурдной, поскольку возникает противоречие с контекстом, — печальное тому подтверждение.

Можно сказать, что «Não sei, não» — это речевое клише, поскольку его употребление почти стандартизовано, кроме того, оно встречается гораздо чаще, чем двойное отрицание с другими глаголами. Это клише — признак того, что говорящий находится в некотором психологическом замешательстве, а следовательно, испытывает определенные коммуникативные затруднения, хотя и понимает, что от него ждут некоей вербальной реакции.

В вопросительных высказываниях двойное отрицание определенным образом модифицирует прагматику вопроса. Если вопрос касается намерений собеседника, то это в большей степени предложение, нежели вопрос. Рассмотрим пример:

HELENA O quê? Eu tomar um banho de piscina aqui dentro?

ÁLVARO Claro, e por quê não?
Здесь говорящий демонстрирует определенную настойчивость, разворачивающийся спор это подтверждает. Вопрос, являющийся в данном случае косвенным речевым актом — актом предложения — построен таким образом, что собеседнику требуются некоторые коммуникативные усилия, чтобы отказаться от этого предложения. Вопрос, построенный без отрицания «Você quer tomar um banho?» предполагает, что собеседник может в равной степени как согласиться, так и отказаться. Вопрос с двойным отрицанием указывает на то, что говорящий ждет от собеседника именно согласия. Вот почему автор предложения начинает уговаривать своего собеседника: «Claro, e por quê não?».

Достаточно характерным примером, показывающим разницу между вопросом-предложением, построенным без отрицания, и с двойным отрицанием является следующий контекст:

ISAURA Não, obrigada. Vocês não querem tomar um cafezinho, não?

BATISTA Não, não, obrigado. Eu não quero.
В первой части примера на вопрос-предложение «Querem ir?» говорящий отвечает «Não, obrigado». Этого ответа вполне достаточно: соблюден принцип вежливости, а вопрос без отрицания оставляет собеседнику возможность выбора. Во второй части примера на вопрос «Vocês não querem tomar um cafazinho, não?» собеседник вынужден реагировать более многословно, чтобы не оказаться невежливым и в то же время преодолеть установку на согласие, предполагаемое вопросом с двойным отрицанием. Таким образом, фраза «Vocês não querem tomar um cafеzinho, não?» является прагматически более сильным предложением чего-либо, чем стилистически нейтральная «Vocês querem tomar um cafеzinho?».

Если вопрос с двойным отрицанием касается третьего лица, то говорящий ждет от собеседника скорее подтверждения своего предположения, чем опровержения:

ATAXERXES Vai, sim, senhora.

ÁLVARO Vou. Vou um ... pouco mais tarde.

HELENA Eu não. Tsc! Para quê?

ALMA É ... mas ela não está pensando assim, não, não é?

GERSON Ela não pensará assim, mesmo vendo o Álvaro com outra mulher no altar ...
вопросительная реплика вообще ближе к утверждению, чем к вопросу, говорящий почти не сомневается в том, что он прав. Характерно и то, что ответная реплика не является, строго говоря, ответом на вопрос, а является развитием мысли, высказанной самим спрашивающим. Вопросительность в реплике «Mas ele não está pensando assim, não, não é?» продиктована не столько коммуникативной необходимостью задать вопрос (как видно из контекста, вопроса-то и не было), сколько общими правилами ведения диалога в португальском языке, особенно в Бразилии, где очень часто говорящий использует фатическую функцию и апеллирует к модусу собеседника; регулярным материальным выразителем этого коммуникативного действия выступает словосочетание «não é». Это объясняется особым, на наш взгляд, конечно, речевым поведением бразильцев (и в меньшей степени португальцев), для которых апелляция к модусу собеседника и поддержание речевого контакта (коммуникативного присутствия) нуждается в постоянном подтверждении. Незнание или игнорирование этой особенности часто ведет к коммуникативным неудачам. (Автор данной статьи, несмотря на определенный опыт общения на португальском языке, неоднократно сталкивался с ситуациями, вызывавшими у него «коммуникативный ступор». Так, в частности, в разговоре с бразильским лектором, я услышал фразу: «Mas que bonito é esse outono em Moscou!». В соответствии с нормами русского речевого поведения, где не принято чересчур эмоционально восхищаться, я отреагировал стандартным междометием: «Угу». На что моя собеседница всплеснула руками и потребовала от меня, — именно потребовала! — чтобы я восхитился вместе с ней как-нибудь более внятно: «Fala como é bonito! Fala pelo amor de Deus!». Я же просто не знал, как реагировать. После чего она стала упрекать меня в несоблюдении норм вежливости и сказала, что в Бразилии подобный отказ поддержать эмоции собеседника воспринимается как подчеркнутая холодность.)

В повествовательных высказываниях фразы с двойным отрицанием всегда ориентированы в предтекст. В большинстве случаев они указывают на то, что импликация, вытекающая из предшествующей реплики собеседника, на взгляд говорящего, неверна. Обратимся к примеру:

AMETISTA Eu não pretendo me instalar aqui, Mário, incomodar você, não. Eu vou ficar hoje e amanhã, e depois ...

Тезис о том, что повествовательные высказывания с двойным отрицанием указывают на предтекст, можно наглядно проиллюстрировать на следующем примере:

JOSÉ MARIA Medo de quê?

MARIA De perder o marido.

JOSÉ MARIA Tsc! Ah, o Batista tem juízo. [=> e você vai ver isso]

MARIA É, pode ser, mas eu não quero pagar para ver, não.
Если домыслить наиболее вероятную импликацию к реплике «Ah, o Batista tem juízo [e você vai ver isso]», то фраза с двойным отрицанием является ответной репликой именно на эту неверную, на взгляд говорящего, мысль. Типичен также и такой пример:
AMETISTA Lídia, vamos. Você tem é que procurar escola, trabalho ... que não veio aqui

para o Rio para passear, não.
Фраза с двойным отрицанием является возражением на невысказанное, но угадываемое из логики ситуации и контекста мнение собеседника, с которым говорящий, как мы видим, не согласен. Отсюда возможный перевод: «Ты приехала в Рио отнюдь не для того, чтобы гулять ...». Аналогично речевое поведение говорящего и в такой ситуации:
ALMA Está de dieta?

ÁLVARO Não, isso, não. Se bem que eu estou precisando. Engordei ultimamente, não é, mamãe?

CÂNDIDA Não engordou, não.
Собеседник считает, что потолстел и ждет от говорящего подтверждения. Говорящий, напротив, не согласен с ним и выражает свое мнение достаточно категорично, адекватным переводом могла бы быть фраза с модальной частицей: «Да нет, совсем не потолстел». И, наконец, последний пример с двойным отрицанием в повествовательном высказывании:
ALMA E quem é que te fez engordar?

ÁLVARO Hein?

ALMA Quem te fez engordar?

ÁLVARO Como quem? Não é assim que se deve perguntar, não, você tem que perguntar o quê me fez engordar e não quem.

Сходная картина наблюдается в побудительных высказываниях с двойным отрицанием. Примеры:

ÁLVARO Por quê? Nós estamos sozinhos.

HELENA Pois é, mas eu me sinto com se eu estivesse assim ... tsc! ... cometendo uma traição com a sua mãe.

ÁLVARO Que absurdo! Por quê isso? Vai, não pensa assim, não!

Анализ повествовательных и побудительных фраз с двойным отрицанием позволяет предположить, что в бразильском варианте португальского языка наметилась тенденция к формированию новой модальной частицы — não, — которая в определенных контекстных условиях автоматически адресует собеседника в предтекст и указывает на то, что говорящий не согласен с высказанным или предполагаемым мнением. Для языка с относительно скромным репертуаром модальных частиц, каким является португальский, подобная тенденция любопытна.

Подводя итог, необходимо сказать, что двойное отрицание — сугубо бразильский феномен, которого не знает пиренейский вариант, что свидетельствует о том, что данное явление принадлежит не системе языка, а особенностям ее реализации. Можно предположить, что двойное отрицание — это особое средство выражения ряда прагматических значений, необходимость вербализации которых ощущают бразильцы и не ощущают португальцы. Возможно, это связано с тем, что апелляция к модусу собеседника и экспликация собственных коммуникативных установок и коммуникативных намерений в большей степени свойственна бразильцам, нежели португальцам. Нащупывая общее, интегральное, значение фраз с двойным отрицанием, можно сказать следующее: двойное отрицание — маркер определенной речевой коллизии, когда диалог в какой-то точке отклоняется от предписанных (и описанных) норм; коммуникативные условия высказывания с двойным отрицанием, как правило, заложены не в вербализованном контексте, а во внутреннем контексте собеседника. Иными словами, это не столько возражение против высказанного, сколько возражение против предполагаемого (что, кстати, характерно для модальных частиц). Наконец высказывание с двойным отрицанием, в отличие от высказывания с одним отрицанием, не поддается верификативной оценке (по шкале «истинно — ложно»), у него иной коммуникативный статус, оно должно оцениваться по шкале «уместно — неуместно» (правильная реакция — неправильная реакция). Все это говорит в пользу того, что высказывания с двойным отрицанием являются объектом дискурсивного анализа и не могут рассматриваться в рамках традиционного грамматического подхода к анализу языковых явлений.

Литература

Баранов А.Н., Кобозева И.М. Семантика общих вопросов в русском языке (категория установки) // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Том 42, 1983, N3. С. 263-274.

Крейдлин Г.Е. Лексема даже // Семиотика и информатика. — М., 1975. Вып. 6.

Ducrot O. Princípios de semântica linguística (dizer e não dizer). — São Paulo: Cultrix (tradução portuguesa). 1973.

Capataz Franco A. Descrição linguística das partículas modais no português e no alemão. — Coimbra: Coimbra Editora, 1991.

Ataliba Teixeira de Castilho. (org.) A linguagem falada culta na cidade de São Paulo. Vol. 1-4, São Paulo, 1986

Мартынова Л.Л. Значение португальской модальной частицы sempre // Вопросы иберо-романской филологии. Выпуск 4., М.: Изд-во МГУ, 2001. С. 75-92.

Официальный сайт телекорпорации GLOBO TV: www.globo.tv.com.br