Мотивация личного состава и политическое значение Качановского батальона

К концу 1919 г. возникло несколько факторов, повлиявших на мотивацию личного состава Качановского батальона. Во-первых, большинство солдат батальона было родом из той (большей) части Качановской волости, которая по итогам боёв осенью 1919 г. осталась за красными. Переживая расставание с родиной, и, чувствуя тревогу за её судьбу, личный состав батальона сражался с особым воодушевлением, нередко проявляя в боях героизм и мужество. Эстонское командование поощряло желание качановцев освободить свои родные места от красных. Наряду с уроженцами Качановской волости, хороший уровень боеспособности был у белых партизан Палкинской волости, которые были включены в состав Качановского батальона осенью 1919 г.

Но в отличие от урождённых качановцев и палкинцев, слабую мотивацию и отсутствие боевого духа показали мобилизованные крестьяне Паниковской волости Печорского уезда. Несмотря на относительно хорошее снабжение и обмундирование, выданное Качановскому батальону с осени 1919 г., паниковцы сочувствовали большевикам и дезертирство среди них было распространённым явлением⁶⁶. Иногда большевистскую пропаганду распространяли пленные красноармейцы, включённые в состав Качановского батальона, а также лица, мобилизованные из других волостей Псковской губернии. Последние не видели смысла воевать под эстонскими знамёнами за чуждые им интересы.

Вторым фактором был фактически неопределённый до октября 1919 г. статус качановцев, и это в особенности на фоне отношений Эстонской Республики и Северо-Западной армии. Действуя в составе 2-й пехотной дивизии Эстонской армии, качановцы до октября не получали обмундирования и даже после формирования отдельного батальона командир батальона ходатайствовал до ноября 1919 г. о выплате денежного довольствия у казначейства Северо-Западной армии. На определение статуса Качановского полка, а в последствии и батальона, влияли политика вокруг создания Народных Войск Пскова, стремление командира полка Цыбульского перейти с подчинённой ему частью в Северо-Западную армии и реальное желание качановцев продолжать борьбу против красных вместе с эстонцами. Ситуация изменилась только после ухода полковника Цыбульского с небольшой группой качановцев и с началом формирования отдельного батальона под руководством эстонских офицеров. С 1 октября 1919 г. Качановский батальон стал полноправной воинской частью в составе Эстонской Народной армии.

Конкретный случай, когда проявились сразу несколько обстоятельств – статус части, происхождение солдат и нежелание некоторых из них сражаться за интересы молодого Эстонского государства, произошёл в 1-й роте Качановского батальона, которая была сформирована в основном из перешедших под Островом красноармейцев. Солдаты отказались выполнять оперативный приказ о переходе в наступление, требуя отправки в Северо-Западную армию. Штаб 2-й дивизии на ситуацию отреагировал быстро: роту вывели из состава Качановского батальона и подчинили 2-й рабочей дружине при инженерной службе дивизии. Помощник командира 2-й дивизии подполковник Э.Куббо 21 декабря 1919 г. сделал предложение подчинить означенную роту не только рабочей дружине, но и перевести мятежных солдат на довольствие в качестве военнопленных⁶⁷.

Возникшие проблемы с обмундированием и довольствием при формировании Качановского батальона ранней осенью 1919 г. послужили поводом для самовольных отлучек, воровства, а иногда даже неподчинения среди личного состава части. Солдаты бродили по деревням тыловой зоны в поисках продовольствия. Это продолжалось несмотря на предупреждение исполнявшего обязанности командира батальона лейтенанта Коэрна отдавать под суд солдат, попавшихся на незаконном изъятии съестного⁶⁸. Из-за бродячих солдат возникли острые проблемы с местным населением⁶⁹, что хорошо иллюстрирует рапорт командира команды конных разведчиков подпоручика Петрова командиру батальона от 19 сентября 1919 г. В своём рапорте он докладывал, что крестьяне тыловых деревень жалуются на солдат и партизан, самовольно выкапывавших картофель и обиравших яблони. На месте временного пребывания одной из качановских рот было съедено около 100 кур, 3 овцы и опустошены несколько пчелиных улей. У одного хуторянина солдат требовал обменять штаны на свои прохудившиеся. Крестьяне боялись перечить, поскольку солдаты, как правило, были вооружены и бродили группами по 10 – 20 человек. Иногда крестьян также отлавливали и обирали под предлогом обвинения в сочувствии большевикам. Осенью 1919 г. действовавшие совместно с качановцами партизаны отряда Булак-Балаховича, который к тому времени находился на службе у эстонцев, проявили наибольшую жестокость – обвинённых в сочувствии к большевикам крестьян расстреливали на месте⁷⁰. Участились преступления и среди самих качановцев, особенно после перемирия. Так 29 января 1920 г. по обвинению в убийстве были арестованы и высланы в Печоры в военный окружной суд качановцы Дмитрий Морозов и Николай Герасимов. Руководство Качановского батальона старалось держать дисциплину всеми возможными методами. Например, капитан Саусельг 25 февраля отдал под суд в батальоне солдата 4-й роты за грубое отношение с офицерами, двух солдат - за оскорбление офицера, ещё двух солдат команды пеших разведчиков - за кражу овцы⁷¹.

Под предлогом нехватки обмундирования 6-я рота качановцев отказалась в ночь на 18 сентября 1919 г. выступать на позиции на смену 5-й роте. Исполнявший обязанности командира полка лейтенант Коэрн прибыл на место, чтобы выяснить ситуацию. Оказалось, что в роте вовсе отсутствовала дисциплина. За невыполнение боевого приказа командир 2-го батальона Качановского полка штабс-капитан Степанов получил выговор, ротный командир подпоручик Казмин был арестован на 7 суток, ротный фельдфебель и три взводных унтер-офицера были разжалованы в рядовые, один из взводных командиров – младший унтер-офицер К.Егоров и два командира отделений были отданы под полевой суд. Правда, 25 сентября все названые наказания были отменены, видимо, в связи с тем, что ситуация с обмундированием была действительно трудная. Так, ещё в сентябре многие солдаты были разуты, и часовые, заступая на пост, брали обувь у сослуживцев⁷².

Третьим фактором был характер позиционной войны, установившийся после ноября 1919 г. В связи с этим участились самовольные отлучки сроком до 12 часов, что в целом приняло массовый характер. Командир батальона Саусельг приказал создать особую комиссию по расследованию причин самовольных отлучек. Создание такой комиссии было связано, прежде всего, с тем, что самовольно отлучались даже командиры рот⁷³.

Четвёртым фактором было назначение офицеров в Качановский батальон из офицерского резерва Эстонской армии. Под активным руководством лейтенанта Коэрна, а затем и капитана Саусельга, формирование батальона прошло успешно, несмотря на различные трудности. Примечательно, что командным языком оставался русский. Все письменные приказы и распоряжения по батальону были на русском языке, хотя при батальоне служил писарь-переводчик. Эстонский язык применялся на уровне отдельный батальон – штаб дивизии. Абсолютное большинство эстонских офицеров обучалось в российских военных училищах и школах, в связи с чем знание русского языка для них было естественным⁷⁴.

Трудно переоценить военное и политическое значение Качановского батальона. Основанная на добровольных началах, и затем сформированная по штату отдельного батальона часть смогла не только успешно противостоять противнику, но и участвовать в наступательных операциях, а также самостоятельно проводить боевую разведку. 16 качановцев, из них один офицер, за боевые заслуги были награждены высокой наградой Эстонской Республики – Крестом Свободы⁷⁵. Трагизм и уникальность качановцев заключаются, прежде всего, в том, что обычные русские крестьяне сражались в эстонской военной форме с японскими винтовками за освобождения своей родной земли от красных. Однако по результатам Рижского мира заключённого между Советской Россией и Латвией 11 августа 1920 г., Качановская волость была отдана третьей стороне - Латвии.

Приложение 2