еще со времен Ницше стало ясно, что истина есть вовсе не соответствие наших знаний
действительности, а представляет собой лишь «стремление к власти над множеством
ощущений», т.е. к их упорядочиванию для достижения необходимой цели.
Третья тема –
агностическая. Она выражается в принципиальной констатации истины как
сугубо лингвистического феномена. Ни одно значение, говорит Ж. Деррида, не
существует вне языка. Знание распадается на вербальные конструкции,
используемые
различными субъектами, которые преследуют свои познавательные и социокультурные
цели. Эти конструкции можно только интерпретировать, но не оценивать по неким
всеобщим и универсальным стандартам. Познание, таким образом,
превращается в
«гибкие сети языковых игр».
Четвертая тема –
анархо-демократическая. Постмодернизм отвергает любые
«метанарративы» еще и потому, что они есть проявление власти над индивидом, они
унифицируют, упорядочивают, подавляют и ограничивают. Значит,
необходимо
выступать против них, поддерживать любую «инаковость», многообразие, различие,
плюрализм. Отсюда, эпатажные версии демократии, выражающейся в
солидарности с
любыми формами оппозиции привычному и традиционному (феминизм, нетрадиционные
ориентации в отношении полов, рас, профессиональных групп и т.д.). Принципиальный
плюрализм, горизонтальные связи между индивидами и в противовес вертикальным,
сотрудничество и координация, но не власть и принуждение – таковы социальные лозунги
постмодернизма.
Таким образом, постмодернистский философский дискурс заменяет рациональную
деятельность игрой, порядок и иерархию – анархией, централизацию – рассеиванием и
произвольным комбинированием, этику – эстетикой, метафизику – иронией.
4) ИДЕОЛОГИЯ ПОСТМОДЕРНИЗМА В КОНТЕКСТЕ ВЫЗОВОВ
СОВРЕМЕННОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ
Было бы слишком просто и наивно расценивать эти постмодернистские идеи только как
проявление экзотической экстравагантности современного философского мышления. Их
возникновение отнюдь не случайно. Оно связано с новыми познавательными и
социокультурными
феноменами, которые принесла с собой постиндустриальная эпоха.
Своеобразным символом этой эпохи является проблема фронтальной критики разума,
которая породила феномен своеобразной антиинтеллектуальной моды. Постмодернизм
весьма преуспел в следовании этой моде. Его представители произнесли немало
обвинительных речей в адрес разума, якобы «тоталитарно»
подчинившего себе тело,
чувства и действия человека. Логос, наука, закон – эти и многие другие понятия,
выражающие традицию рационального отношения к действительности, ответственны за
«диктаторское влияние» на общество, человека и историю. Именно поэтому они должны
подвергнуться критике, деконструкции и замене иными понятиями и ценностями. Эти и
подобные им суждения о тоталитарной природе разума не могут не вызывать
обоснованных сомнений. Сегодня, как и раньше, весьма непросто оспорить утверждение
Гегеля о том, что человеком и обществом правят скорее неразумие и недомыслие, а вовсе
не разум и научная обоснованность.
Чем же предлагает постмодернизм заменить традиционные для эпохи классической
философии познавательные ориентиры и ценности? Как правило, это
весьма
экзотические, периферийные и маргинальные образования культуры. Они зыбки,
неустойчивы и ненадежны. М. Хайдеггер связывает их с некими архаическими
«первоистоками» метафизики. М. Фуко – изысканиями «археологии» гуманитарных наук.
Ж. Деррида – едва уловимой «техникой прочтения письма» и т.д. При этом почти всегда
провозглашается особая роль, принадлежащая «сверхавангардному» искусству, которое
символизирует собой наиболее суверенную форму бытия свободы. В итоге позитивная
программа постмодернизма оказывается весьма уязвимой для критики, неконструктивной
и ориентированной на маргинальные общественные явления и социальные силы. И как
только речь заходит о необходимости поиска и обоснования реальных решений научных,
технологических,
социальных проблем, эвристические возможности символов
деконструкции и клиповой культуры оказываются более, чем скромными. В таких
ситуациях, по-прежнему, востребуются научно и рационально обоснованные методологии
решения указанных проблем. Причем это относится не только к сфере теоретического
познания, но и к области современных социальных технологий. Поэтому инициированные
постмодернизмом феномены радикальной критики научного разума и размывания
философской рациональности в формах художественно-дискурсивных
практик следует
рассматривать и оценивать как кризисные и транзитивные явления в современной
культуре.