Часть жителей территории, на которой располагается со-
временный Казахстан, были христианами еще на заре христи-
анства – в то время, когда современные православные народы
были язычниками. В IV-VI веках в Семиречье было очень развито
христианство – настолько сильно, что часть христианских молитв
была переведена на тюркский язык.
Одной из наиболее загадочных конфесий, имевших распро-
странение на территории Казахстана, было манихейство. Об этой
религии, затерявшейся в глубине веков, знает лишь узкий круг
специалистов. Манихейство было синкретической религией, на
которую оказали влияние митраизм и шаманизм, язычество, зо-
роастризм, буддизм и христианство. Некоторые исследователи,
правда, утверждают, что манихейство – это ветвь христианства,
возникшая в III веке и распространившаяся от Испании до Китая
[134, с.20].
В истории религий манихейство послужило идеологической
основой для ереси, отступления от ясных и четких догм, после чего
восторжествовал всепроникающий дух сомнения, ставший базой
тотального отрицания. Как дуалистическая религия манихейство
признавало и зло, которое бессмертно, и добро. Противостояние
света и мрака вечно, а потому оно не создано никем, даже Богом,
иначе пришлось бы усомниться в его благости: зачем же он вне-
дрил зло в этот мир, не уничтожив его изначально, задавались
неразрешимыми вопросами последователи Мани.
В это же время широкий размах берет несторианство – на-
правление христианства, которое возымело большой успех
на всем культурном пространстве от Средиземного моря до
Поднебесной империи, свидетельством чему являются многочис-
ленные культурные памятники. Собственное оформление этого
христианского направления происходит в период богословских
разногласий (между 313 и 451 годами), когда выковывался проте-
стантизм и многие христиане вынуждены были покинуть Европу.
Среди них был Несторий – патриарх Константинопольский, не
принявший христианской ортодоксии, за что и был изгнан в 431
году. Несторий и его ученики распространили свое понимание
Евангелия в Персии, Индии и Китае. Тогда и познакомились жители
Казахстана – найманы и кереиты с новой религией. Православие
несторианского толка среди кереитов более прочно утвердилось
в начале ХI века. Могильные камни с сирийскими и тюркскими
христианскими надписями XIII-XIV веков были найдены в долинах
Центрального Тянь-Шаня, что свидетельствует о существовании
христианства в Азии много лет подряд. Христианство в форме
несторианства просуществовало в Казахстане до XIV-XV веков.
Следует заметить, что не только православная ветвь хри-
стианства господствовала на территории Казахстана. Команы –
предки казахов исповедовали в конце XIII века западную ветвь
христианской религии – католицизм. Это доказывает «Кодекс ку-
маникус» (1298 г.) – древнейший письменный памятник кипчаков,
которых на Западе звали куманами (команами), а на Руси полов-
цами. В нем записаны на тюркском языке католические молит-
вы, «Аве Мария», тексты песнопений и ноты к ним в древнем ма-
нускрипте, упоминаются Понтий Пилат, Христос, Иосиф, Давид.
Древние христианские тексты, переведенные на тюркский, сви-
детельствуют о том, что миссионеры относились к тюркоязычным
народам со всем уважением.
С проникновением ислама на территорию Средней Азии и
Казахстана в период правления первого омейядского халифа
Муавии ибн Суфьяна во второй половине VII века, кипчаки по-
степенно отказываются от своих прежних христианских идей.
Процесс исламизации населения Средней Азии затянулся нена-
долго, причем в северных районах ислам распространялся гораз-
до медленнее, чем в южных. В IX веке были исламизированы кар-
луки, ранее исповедовавшие несторианство. Исследователи от-
мечают: «В 893 году на месте разрушенной несторианской церк-
ви в Таразе возвели мечеть. С этого времени карлукская знать, а
вслед за ней и все население принимают ислам» [137, 17]. В 960
году ислам становится государственной религией.
В начале своего шествия ислам суннитского толка пришел
в среду оседлых тюрок, в города и крупные поселения. В связи
164
165
с присутствием определенной культурной прослойки среди го-
родского населения, оказавшейся более восприимчивой к новой
вере, чем постоянно кочующие степняки, ислам в Казахстане сна-
чала воспринимался как городская религия, конфессия оседлых
людей.
Тяга восточных тюрок к освоению мирового культурного про-
странства положительно сказалась на темпах распространения
новой религии, поскольку в период распада архаических тради-
ционных верований своевременность появления ислама как объ-
единяющей религии была очевидна. Думается, что именно в этом
был залог успеха ислама, ставшего выразителем нужд и потреб-
ностей формирующегося средневекового общества на Востоке.
Исламизация, длившаяся вплоть до XII века, позволила
правителям решить ряд проблем, связанных с политической
консолидацией общества, объединением его под знаменами
новой веры, успешно ликвидировавшей многобожие. Для про-
стых людей существенное значение имело то, что принявшие
ислам освобождались в определенных размерах от дани и на-
логов. Ислам привлекал их проповедями о греховности богатств
и ростовщичества. Проповедники ислама, всем своим видом на-
глядно демонстрировавшие демократическую сущность ислама,
умело подходили к каждому социальному слою, представители
всех слоев населения находили в новой вере импонировавшие
им аспекты учения.
Об условиях, способствовавших внедрению ислама в Казах-
стане, М.С. Орынбеков писал так: «Общие этнолингвистическая
основа и кочевой образ жизни, близость понятия чести с его уста-
новкой на родовую взаимопомощь обеспечили исламу успех в
Казахстане. И главное, в трагических условиях, когда народ исходно
был расщеплен, парцеллизирован, расколот на множество родов
и племен, противостоящих друг другу, для консолидации общества
ощущалась настоятельная потребность в единой идеологии, кото-
рая позволила бы выработать общие императивы общественного
сознания, поднимающегося над узкородовым сознанием. Ислам с
единым культом Аллаха открывал возможности для объединения
степняков не только на основе кровно-родственных связей, но и на
основе единых религиозных установок» [135, с.227-228].
К этому совершенно справедливому суждению можно было
бы добавить лишь тот факт, что и географическое соседство с
Средней Азией, где ислам был принят в более раннее время, а
также наличие торговых связей с Ташкентом, Бухарой, Хивой и
другими мусульманскими центрами также способствовали обе-
спечению успешной исламизации Казахской Степи.
Усиление позиций ислама происходит в XIV веке при Тимуре.
В XIII веке в Золотой Орде присутствует оттенок соперничества
между русским православием и официальным исламом. Несмотря
на это, как отмечает И.Б. Цепкова, «веротерпимость монгольских
ханов, в столицах которых мирно уживались христианство с буд-
дизмом и шаманизмом, с принятием ими ислама не была поко-
леблена; так же как и в арабских странах и Османской империи,
ислам показал себя более терпимым по отношению к иноверцам,
чем христианство» [134, с.23].
Действительно, при хане Берке, первом из золотоордынских
правителей принявшим ислам, в 1261 году была основана пра-
вославная епископия в г. Сарае. В 1276 году сарайский епископ
Феогност присутствовал на Константинопольском патриаршем со-
боре, где он поставил вопрос о пожелавших креститься татарах.
Позднее хан Узбек выдал русскому митрополиту Петру яр-
лык, который давал право на целый ряд привилегий, включая не-
зависимость церковного суда [138, с.14].
В XIII веке в г. Булгары и во второй половине XIV века в Хаджи-
Тархане были выпущены два вида золотоордынских монет с сим-
воликой католического вероисповедания, изображающих Иисуса
Христа. Следовательно, там все еще находилась сильная като-
лическая миссия.В период обретения Русским государством не-
зависимости от Золтой Орды нигде в мире христианские государи
не допускали столь тесного сближения с мусульманами.
Несмотря на отделённость России, с присущим ей христи-
анским вероисповеданием, от Золотой Орды, на территорию
Северного и Северо-Западного Казахстана проникают первые
христиане-старообрядцы из числа беглых русских крестьян (кон.
XVI – нач. XVII вв.), а в XVII веке проходит вторая волна пере-
селенцев, спасавшихся в Северной, Восточной и Юго-Восточной
областях Казахстана от «царя-антихриста» Петра I. Э. Хара
Даван отмечает, что «Золотая Орда являлась покровительницей
и защитницей русского православия. Иго монголо-язычников и
мусульман не только не тронуло душу русского народа, его пра-
вославную веру, но даже сберегло ее. Объяснение этого кажуще-
гося парадокса надо искать в сродстве религиозных настроений
русского и восточных народов» [139, с.250].
Позиции же ислама в Казахстане продолжали укрепляться
миссионерами из арабских государств, а в 1555 году от насиль-
ственного крещения и репрессий по этому поводу из Казани в
Казахские Степи переселяются татары-мусульмане, что также при-
водит к распространению ислама. В 1764 году доступ на террито-
рии Средней Азии и Казахстана был закрыт. Попытка же царского
166
167
правительства распространить христианство в Казахстане после
присоединения Казахстана к России потерпела поражение.
Таким образом, исходя из всего вышесказанного, можно за-
ключить, что «народная» толерантность в Казахстане живет у на-
рода на генетическом уровне, а что же касается религиозной тер-
пимости, то во многом ее культивировали сами государственные
правители, что особо хотелось бы подчеркнуть.
Вызывает интерес, к примеру, тот факт, что некоторые историки
считают Чингис-хана не только родоначальником золотоордынских
ханов, но основателем политики абсолютной веротерпимости.
Несомненно, что межконфессиональное согласие в государ-
стве во многом зависит от политики, проводимой высшим руко-
водством. И, возможно, прав Ш. Монтескье, который писал: «Вот
основное правило для политических законов в деле религии: когда
государство может вполне свободно принимать или не принимать
у себя новую религию, не надо допускать, чтобы она водворилась
в нем; но раз она уже водворилась, надо ее терпеть» [140, с.553].
Думается, что тот факт, что в нынешнем Казахстане более
130 этносов живут в мире и согласии, не зная раздоров и столкно-
вений – во многом великая заслуга казахского народа, имеющего
толерантное сознание. Неслучайно казахи, исторически отличав-
шиеся исключительной доброжелательностью, гостеприимством,
сердечностью и в годы советской власти приняли и обласкали
на своей родной земле тех, кого настигла злая судьба в лице то-
талитарного режима. Из всех постсоветских государств именно
Казахстан, хотя и не избежал эмиграционных процессов, сохра-
нил общий характер дружелюбия и активного сотрудничества
многочисленных этносов. Более того, «в Республике появился
новый опыт осуществления культуры согласия и межкультурной
коммуникации: Ассамблея народа Казахстана. Этот опыт полу-
чил высокую оценку со стороны других постсоветских государств
и может стать моделью межэтнического согласия и сосущество-
вания этносов и для стран дальнего зарубежья», - справедливо
отмечает в своем труде «Глобализация и проблемы межкультур-
ного диалога» академик НАН РК А.Н. Нысанбаев [141, с.262].
Далее ученый верно подчеркивает, что культура согласия и
сосуществования народов требует больших усилий, интенсивного
труда, неисчерпаемой энергии. Но доверие, толерантность, ува-
жение, взаимозаинтересованность, все то, что включается в куль-
туру согласия и сосуществования, - первостепенные ценности в
нашем взаимосвязанном и взаимозависимом мире [141, с.269].
Ясно, что в фундаменте философии толерантности лежат
ненасильственные методы разрешения межличностных конфлик-
тов. Быть толерантным, на наш взгляд, – значит практически обу-
здывать себя в отношении чего-то или кого-то чужого или отлич-
ного. Самоограничение предполагает силу воли. Толерантность
есть воля как самоограничение, что и делает возможной терпи-
мость к иным мнениям. Более того, значение слова «толерант-
ность» включает в себя признак допустимости отклонений от
определенных стандартов или критериев. Таким образом, толе-
рантность всегда есть определенная способность терпимости,
самоконтроля, ограничения.
В посткоммунистическую эпоху толерантность к культур-
но иным становится идеологическим базисом геополитической
самодетерминации новых государств, базисом международной
политики и условием внутренней политической стабильности
посткоммунистических обществ. Быть политически толерантным
означает идти на компромиссы и уступки. Сегодня проблемой то-
лерантности становится проблема меры допустимости культур-
ного влияния, культурной экспансии. Это связывается с полити-
ческой волей, политическими и военными акциями. Культурная
толерантность противоположна культурной вспыльчивости, о чем
мы уже выше писали.
Вопрос о возможности толерантных отношений между на-
циями, находящимися в состоянии культурного конфликта, про-
ясняется, если он формируется на уровне подсознания. Тогда
он трансформируется в вопрос последних оснований, в рамках
которых жизненный мир культуры сохраняет свою идентичность
бытия, а его представители – экзистенциальный смысл их бытия,
т.е. последние пределы толерантности – это, возможно, «руины»
культурного мира, тогда как сама культурная толерантность всег-
да есть мера толерантности.
Думается, что призывать к толерантности противоборствую-
щие стороны в ситуации острого конфликта – стратегия малоу-
спешная. С толерантностью можно связывать надежды на пре-
дотвращение конфликта, а не на его разрешение.
Толерантность необходима в современном мире, она про-
является в разных сферах деятельности и достигается в резуль-
тате диалога. Адекватное толкование толерантности возможно
лишь в том случае, если принимается во внимание ее конкрет-
ное содержание. Одно дело толерантность в структуре межре-
лигиозных отношений, другое – толерантность в идеологической
сфере. Особая проблема толерантности – в структуре научного
мышления.
Наиболее трудный вопрос нашего времени – это перспектива
толерантности. Тенденции современного развития (Казахстана, в
168
169
частности) таковы, что они все более и более сужают ресурсный
базис общественной жизни. Толерантность хочется сохранить,
ибо без нее человеческие отношения утрачивают свой гумани-
стический смысл.
Драматизм современной ситуации заключается в том, что, с
одной стороны, легко показать, что нетерпимость в современном
мире не уменьшается, а растет, с другой же стороны, совершен-
но ясно, что без культивирования толерантности взаимное уни-
чтожение разных цивилизаций, культур, социальных и этнических
групп более чем вероятно.
То, что до недавних пор выглядело только как идеал, сегодня
превращается в практический императив. Избежать конфронта-
ции цивилизаций, возможность которой сегодня совершенно ре-
альна, можно только на пути критического диалога культур, на
пути отказа от индивидуального и культурного своецентризма, на
пути нахождения компромиссов и договоренности, на пути само-
изменения, на пути совместного решения тех трудностей, с кото-
рыми столкнулась в своем развитии современная цивилизация.
Достарыңызбен бөлісу: |