Янко Слава
(Библиотека
Fort/Da
) ||
slavaaa@yandex.ru
270
современном словоупотреблении «теоретическое» оказывается почти привативным понятием.
Нечто является лишь теоретическим, если оно не обладает обязательностью цели, определяющей
наши действия. И наоборот, сами разрабатываемые здесь теории определяются конструктивной
идеей, то есть само теоретическое познание рассматривается с
точки зрения сознательного
овладения сущим: не как цель, но как средство. «Теорийа» в античном смысле есть нечто
совершенно иное. Здесь не просто созерцается существующий порядок как таковой, но «теорийа»
означает, сверх того, участие созерцателя в самом целостном порядке бытия [см. с. 170 и сл.].
Подлинным основанием этого различия между греческой «теорийей» и
современной наукой
является, на мой взгляд, различное отношение к
языковому опыту мира.
Греческое знание, как мы
подчеркивали выше, было до такой степени укоренено в этом опыте, до такой степени подвержено
языковым соблазнам, что его борьба с δύναμις των ονομάτων (властью слов) так и не привела к
созданию
идеала чистого языка знаков, полностью преодолевающего власть слов, как это
произошло в случае современной науки с ее направленностью на овладение сущим. Как буквенная
символика, используемая
Аристотелем в логике, так и пропорционально-относительный способ
описания двигательных процессов, к которому он прибегает в физике, есть, очевидным образом,
нечто совсем иное, чем то применение, которое получила математика в XVII столетии. Обращаясь
к истокам науки у греков, это ни в коем случае нельзя упускать из виду.
Прошли наконец те
времена, когда можно было использовать современные научные методы как единый масштаб,
позволяющий интерпретировать Платона с точки зрения Канта,
идею с точки зрения закона
природы (неокантианство) или рассматривать учение Демокрита как первую, хотя и неудавшуюся,
попытку истинного «механического» познания природы. Уже принципиальное преодоление точки
зрения рассудка у Гегеля с помощью идеи жизни показывает границы такого подхода
18
.
Хайдеггер же, как мне кажется, нашел в «Бытии и времени»
такую точку зрения, которая
позволяет мыслить как различие между греческой и современной наукой, так и то, что их
связывает. Выдвинув понятие наличности (Vorhandenheit) как некоего недостаточного модуса
бытия,, познав в нем истинную подоплеку классической метафизи-
Достарыңызбен бөлісу: