Янко Слава
(Библиотека
Fort/Da
) ||
slavaaa@yandex.ru
317
своей рефлексии становиться темой сознания.
Философия науки, рассматривающая научную
методику как теорию и не принимающая участия ни в какой постановке вопроса,
которая не
может быть охарактеризована как осмысленная методом trial and error (проб и ошибок), не
осознает, что этой характеристикой она сама себя ставит вне ее.
Природа вещей такова, что философский разговор с философией науки никогда не удается.
Дебаты Адорно с Поппером,
как и Хабермаса с Альбертом, показывают это очень ясно.
Герменевтическая рефлексия рассматривается самым последовательным образом как
теологический обскурантизм в научном эмпиризме, когда он поднимает «критический
рационализм» до абсолютного масштаба истины
1
.
К счастью, соответствие в вещах может состоять в том, что имеется только единственная «логика
исследования», но
и это еще не все, так как избирательная точка зрения, которая, в согласии с
обстоятельствами, выделяет определенную постановку вопроса и
поднимает его до темы
исследования, сама не может быть получена из логики исследования. Примечательно здесь то, что
теорию науки хотят, ради рационализма,
отдать полному иррационализму, а тематизирование
такой познавательно-практической точки зрения путем философской рефлексии считают
незаконным; ведь философию, которая так поступает, упрекают как раз в том, что она защищена в
своих утверждениях от опыта. Сторонники
такого подхода не понимают, что сами более
зависимым образом содействуют оторванности от опыта, например от
здравого человеческого
смысла и жизненного опыта. Это всегда происходит в том случае, когда научное понимание час-
тичных связей подкрепляют некритическим применением, например,
когда ответственность за
политические решения возлагают на экспертов. Спор между Поппером и Адорно сохраняет нечто
неудовлетворительное и при анализе того же самого у Хабермаса. Правда, я согласен с Хабер-
масом, что герменевтическое пред-понимание всегда на-
Достарыңызбен бөлісу: