661
4
См.: Paatz W. Von den Gattungen und vom Sinn der gotischen Rundfigur.—"Abh. der Heidelberger Akademie der
Wissenschaften", 1951, S. 24 ff.
5
См.: Weischedel W. Wirklichkeit und Wirklichkeiten, 1960, S. 158 ff.
6
Недаром слово ζώον означает и просто «картину», и «образ». Ниже мы будем оценивать полученные
результаты по тому критерию, не спорна ли их связанность с этой моделью. Аналогичным образом Баух (см.
след. прим.) утверждает относительно термина imago: «В любом случае речь всегда идет о человеческом
образе. Это — единственная тема средневекового искусства!».
7
См. недавно вышедшую историю понятия imago в переходный период от древности к средневековью Курта
Бауха (Beiträge zur Philosophie und Wissenschaft. W. Szilasi zum 70. Geburtstag, S. 9—28).
8
См. об Иоанне Дамаскине у Кампенхаузена («Zeitschr. f. Theol. u. Kirche», 1952, S. 54 ff.) и Губерта Шраде
(S с h г a d e H. Der verborgene Gott, 1949, S. 23).
9
История развития значения этого слова в высшей степени поучительна, а именно: слово, знакомое еще
римлянам, и свете христианской идеи воплощения и мистического тела (corpus mysticum) получило
совершенно новый аспект значения. Репрезентация отныне уже не обозначает отображения или образного
представления, а также «представительности» в коммерческом смысле как отражения платежеспособности;
теперь она обозначает представительство. Ясно, что слово смогло принять это значение потому, что
отображаемое само присутствует в отображении. Репрезентировать обозначает «осуществлять присутствие».
В каноническом праве это слово употребляется в смысле юридического представительства. Николай
Кузанский воспринимает его именно в этом значении и придает ему, как и понятию образа, новый системный
акцент (см.: Kallen G. Die politische Theorie im philosophischen System des Nikolaus von Cues. — «Hist.
Zeitschrift», 165 (1942), S. 275 ff.; см. также его же комментарий к «De auctoritate presidendi» в: «Sitzungber.
der Heidelberger Akad.» (phil.-hist. Klasse) 1935/36, 3, S. 64 ff.). Самым важным в юридическом понятии
репрезентации является то, что репрезентируемая личность — это лишь представляемое и замещаемое, но
что тем не менее репрезентант, осуществляющий ее права, от нее
зависим.
Примечательно, что этот
правовой смысл репрезентации, как кажется, не сыграл никакой роли в предыстории понятия репрезентации
у Лейбница; скорее лейбницевское глубокомысленно-метафизическое учение об универсальной
репрезентации, имеющей место в каждой монаде, явственным образом смыкается с математическим употреб-
лением этого понятия; следовательно, здесь «репрезентация» подразумевает математическое выражение
чего-то, однозначное подчинение как таковое. Оттенок субъективности, который сам собой подразумевается
в нашем понятии «представительства», коренится, напротив, лишь в субъективации понятия идеи XVII века,
причем здесь определяющим для Лейбница следует признать подход Мальбранша (см.: Mahn k е.— «Phanöm.
Jahrb.», VII, S. 519 ff., 589 ff.).
10
Государственно-правовое понятие репрезентации получает здесь особую направленность значения. Ясно,
что определяемое ею значение репрезентации в своей основе всегда подразумевает наличие замещения. О
носителе общественной функции — властителе, чиновнике и т. д., когда он появляется не как частное лицо,
а при исполнении своей функции, которую и выражает, лишь поэтому и можно сказать, что он репрезен-
тирует.
" О продуктивной многозначности понятия образа и ее исторической основе см. выше [с. 52 и сл.]. Тот факт,
что для нашего языкового
Достарыңызбен бөлісу: |