Першя народы средней азии в составе арабского ха. Шфата

ЖИЗНЬ ТАДЖИКСКОГО НАРОДА В ГОСУДАРСТВЕ ШШЙБАНИДОВ (XVI В.)

1. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ

Завоевани е государства Тимуридов. Внутренняя политика Шейбани-хана

На рубеже двух столетий кочевые узбеки, возглавленные №ухамм-адом Шейбанив-ханом, завоевали ценральный Маверан-нахр, а несколько позже и все остальные части государства Тимурид_ов. Название новой династии (и государства) «Шей-баниды» образовано из имени их основателя. Сам Шейбани-хан происходил из дол^а Чингиз-хана. Его дед, Абу-л-Хайр-хан, в первой^ половине XV в.. создал довольно сильное кочевое государ­ство. Объединенные нмш тюркоязычные племена и роды были раз­ного происхождения. К_очевали они на обширных степных просто­рах от мнизовьев Сырд_арьи до Сибири. Объединение, созданное Абу-л-Хэйром, не имелго экономических предпосылок, держалось силой оружия,- не отличалось поэтому прочностью и после его смерти распалось'. ПЛейбани-хан попытался повторить опыт деда, но неудачно. Бор ьба с другими Чингизидами, тоже претен­довавшими на главенство в степи или на полную самостоятель­ность, в-елась с нерешенным успехом. Отдельные победы при­носили _хорошую добьшчу, но не давали серьезного политичес­кого первевеса.

Во время этой боръбы Шейбани-хан не раз пользовался покровительством Тим-уридов. После одной из своих военных неудач он два года прожил в Бухаре, где, по свидетельству источниьчов, усердно занимался образованием.

Серь-езнейшимм врагами Тимуридов на севере были моголы, центром которых тогда был Ташкент. Моголы не раз совершали набеги _даже на райоины центрального Мавераннахра, угоняли скот, грабили население. Тимуриды попытались использовать

' Подробнее см.: Семенов А. А., 1954 6; Ахмедов Б. А., 1965 а.

Шейбани-хана против моголов. Но Шейбани-хан оказался пло­хим союзником: преследуя свои собственные интересы, он не­однократно менял ориентацию, принимая сторону то Тимуридов,

то моголов, и совершал грабительские набеги на владения тех и других. Наконец, прочно овладев такими укрепленными городами, как Отрар, Сайрам и Ясы, Шейбани-хан призвал своих родичей, укрепил дружину, заключил союз с моголами и в 1499 г. начал завоевание Мавераннахра. Сначала он осадил столицу среднеазиатских Тимуридов Самарканд. Когда же бухарский наместник двинулся с войском к Самарканду, Шей­бани-хан снял осаду, пошел ему навстречу, разбил бухарское войско и двинулся к ослабленной Бухаре. Не понадобилось и трехдневной осады, чтобы знать и духовенство сдали ему город.

Даже в этот ответственный момент, перед лицом совершен­но реальной опасности знать Самарканда и тимуридские царе­вичи целиком были поглощёны интригами и взаимной враждой. Одни поддерживали Султан-Али, главу среднеазиатской ветви Тимуридов, другие призывали в Самарканд его родича, Бабура, обещая сдать город ему. Когда Шейбани-хан осадил Самар­канд, эти распри еще более усилилились. Некоторые очень влия­тельные представители духовенства внушали пораженческие настроения. Всюду, и не без основания подозревая предатель­ство, Султан-Али решил/ опередить всех и с небольшой свитой отправился в ставку Шейбани-хана. Узнав об этом, знать Са­марканда с многочисленными подарками явилась на поклон к Шейбани-хану. Так в 1500 г. Самарканд без боя оказался в его руках.

Первые быстрые и легкие успехи не оказались, однако, проч­ными. Часть знати Бухары и Самарканда была за восстанов­ление власти Тимуридов. Хотя первые заговоры Шейбани-хану удалось раскрыть и он жестоко покарал виновных и даже просто подозреваемых, все же его противники одержали верх. Теперь основным соперником Шейбани-хана стал молодой тимуридский принц, будущий основатель государства Великих моголов в Индии Бабур. Ставка Шейбани-хана .была в окрестностях Са­марканда. Знать города, тайно списавшись с Бабуром, откры­ла ему ворота Столицы и провозгласила государем. Вскоре и в некоторых других городах и крепостях верх взяли привержен­цы Тимуридов. Однако в открытом сражении на берегу Зерав-шана в апреле 1501 г. Бабур потерпел поражение и заперся в Самарканде. Он сам подробнейшим образом описал в своих мемуарах многомесячную осаду Самарканда Шейбани-ханом². Из слов Бабура видно, что народ, простые горожане и ремес­ленники' скачала приняли .самое активное участие в защите родного города, совершали смелые вылазки, срывали нападения,

² Бабур, 1958, стр. 106 и ел.

262

задуманные Шейбани-зсаном. Но горожане защищали не динас­тические интересы Баб-ура, как тот наивно полагал. Самарканд-цы уже имели больш ой и горький опыт: измены и заговоры знати, переход города из рук в руки влекли за собой грабеж, резню, голод.. Но в данном случае интересы горожан и Бабура совпали.

Однако о тстоять Самарканд не удалось. Горожане не имели оружия. В г ороде нач-ался сильный голод. «Настал а уже пора созревания зслебов, однако никто не привозил нового хлеба. Дни осады п родлились_, а люди терпели большие лишения; дош­ло до того, что бедньсе и нуждаюшиеся стали есть собачье и ослиное мясо. Так как корм для коней сделался редкостью, то люди давали коням листья деревьев»³.

Бабур об ращался к разным правителям за помощью, но безуспешно. Он очень точно подчеркнул непонимание Тимури-дами общих интересов : «Мы рассчитывали на помощь и под­держку соседних и окраинных владетелей, но у каждого из них были свои планы»⁴. О-собенно его удивляла недальновидность Султан-Хусейгна, главы хорасанских Тимуридов, который не по­мог ему, БабэФУ, но да^же заигрывал с Шейбани-ханом.

Горожане,, воины и даже приближенные Бабура бежали из голодающего города. Б ежал, наконец, и сам Бабур. Столичный Самарканд вторично и окончательно оказался в руках Шейба-ни-хана. Было это в 1501 г.

Наиболее активное сопротивление Шейбани-хану оказали горожане Каракуля. Ве сной 1501 г. в Каракуле произошло вос­стание, носившее ярко выраженный классовый характер. Во главе города был поставвлен представитель народа, вероятно, гла­ва этого восстания. Имя его неизвестно, в источниках того време­ни он презрительно назван «Нищим» и «Глупцом».

Шейбани-ман сам с большим войском выступил против Кара­куля. Город был взят, руководителя восстания убили. После ухода Шейбаии-хана го рожане восстали снова. Но на этом эта­пе инициативу захватмли феодалы, решив использовать это восстание в игнтересах Тимуридов. Они обратились за помощью к соседним тимуридсккм правителям. Шейбани-хану вторично пришлось посылать бо-льшое войско к Каракулю. Сражения были ожесточенными, беднота города проявляла чудеса храброс­ти и стойкосжи. В конце концов Шейбаниды захватили город

и устроили та м настояш_ее побоище. А затем по приказу Шейба-ни-хана в Бухаре для устрашения народа была сложена пира­мида из голове перебиты х каракульцев'".

Некоторое время Шейбани-хан потратил на то, чтобы обе­зопасить свои тылы, а затем приступил к завоеванию южных владений Тимуридов. И здесь его успехам способствовали те же обстоятельства. И здесь правители разных областей не смог­ли и ие захотели объединиться. Взаимное недоверие, интриги, заговоры и прямые измены подготавливали почву для завое­вания. Шейбани-хан умело использовал эту обстановку, обещая разные милости одним, запугивая других, демонстрируя без­наказанными набегами, грабежом и разорением населения сла­бость и бессилие Тимуридов и тем самым усиливая поражен -ческие настроения.

Хусрау-шах, правитель огромной области с центром в Хиса-ре, когда-то был настолько силен, самовластен и богат, что ти-муридские царевичи искали его помощи и покровительства. В этот период он проявлял полное непонимание обстановки: вместо того чтобы объединиться с Тимуридами или хотя бы оказать им помощь, за которой к нему неоднократно обращались, он боялся их притязаний, хитрил, оказался совершенно изолиро­ванным и при первом известии о движении войска Шейбани-хана на Хисар трусливо бежал. Южный Таджикистан, часть Северного Афганистана и Южного Узбекистана — бывшие его владения ■— без труда достались Шейбани-хану. Следом, в 1505 г., был взят Хорезм.

Оставался Герат — другая столица Тимуридов. Только те­перь перед лицом уже совершенно конкретной опасности Сул­тан-Хусейн выступил с главными силами, но — старый и боль­ной — скончался" в походе. Среди вельмож сразу начались рас­при. В результате на престол возвели сразу двух сыновей Сул­тан-Хусейна, за которыми стояли две группировки наиболее влиятельной знати. Лучшей для. себя ситуации не придумал бы и сам Шейбани-хан. По этому поводу Бабур записал: «Диковин­ное это было дело: никогда не было слыхано, чтобы два царя правили совместно»⁶.

Пока они собирали войско, пока их приближенные эмиры ссорились, не в состоянии принять единое решение. Шейбани-хан взял и разграбил Балх,а вскоре.энергично двинулся к Ге­рату и недалеко от города разбил плохо подготовленное тиму-ридское войско⁷.

Многие эмиры и сановники бежали прямо с поля боя, дру­гие— из города. Бежали — один на запад, другой на восток — и оба государя. Крупное же духовенство и вельможи, посове­щавшись, направили Шейбани-хану письмо с изъявлением по­корности. Любопытно, что составлял это письмо Хондемир, зна-

менитый историк, звжор крупнейшей исторической хроники «Ха-биб ас-Сиир», Попытку сопрот явления оказали лишь горожане, «ни совершили вылазку и побшили около трехсот узбеков, зани­мавшихся грабежом гв пригородах Герата.

Тем временем пр-ибывшей делегации были продиктованы условия сдачи Герат а: простои народ и ремесленники должны были уплатить огромную контрибуцию, со знати были истре­бованы денежные подарки. Конфискация коснулась главным-образом имущества свергнутой дцинастии и связанной с ней знати.

За короткий срок были завоеваны остальные города и облас­ти, вплоть до Астраб ада. Во в*;ех крупных городах бывшей ти-муридской державы — в Самаржканде и Бухаре, в Мерве.Серах-се, Балхе и Герате, в Мешхе_де, Нишапуре, "Гусе, Нимрузе и Астрабаде — отчеканили серебряные монеты от имени нового завоевателя. Шейбанш-хан придавал большое политическое зна­чение этому акту, это был своего рода манифест о восшествии на трон.

Шейбани-хан, вознамерившись завоевать государство Тиму-ридов, объединить под своей властью огромную территорию, прекрасно понимал, что в так«м деле одних военных успехов недостаточно. Беспонщадно уни^чтожая и преследуя представи­телей династии Тимур-идов, он с самого начала стремился прив­лечь на свою сторону влиятельжшх светских и духовных феода­лов. Эта тактика, вероятно, п ри несла ему больше успехов и побед, чем оружие. Не только он сам, но и его приближенные понимали, что происх одит лишь смена власти, все же сложив­шиеся нормы жизни остаются неизменными. В этом отношении любопытен рассказ п«оэта и ме=муариста Васифи, очевидца за­воевания Герата Шей бани-хано^м. Один узбекский эмир, приняв его и его спутника за крестьяне, разъяснял им. что произошла лишь смена одних хозяев-землевладельцев другими и что новые стремятся к быстреишеэму восста новлению хозяйства, ибо теперь к ним перешли права на землю и крестьян, но в то же время обязан­ность «заботиться» о крестьянам⁸.

Вся внутренняя политика Шейбани-хана после завоевания ти-муридского государства служила интересам господствующего класса, класса феодалов, в сост ав которого влилась знать узбек­ских кочевых племен. Даже с»мые внешне положительные его мероприятия отражала интересы господствующего класса.

Сам Шейбани-хан, его родичи, знатные эмиры племен и даже ближайшие дружинни ки чрезвьжчайно обогатились за счет кон­фискации имущества Тимур идо в , их приверженцев из числа свет­ских и даже духовных феодалов и как лиц, даже просто подозре­вавшихся е заговорах против Шейбанидов. Все государство Шей-

Болдырев А. Н., 1957, стр. 66.

265

бани-хан поделил на уделы, которые отдал в управление и владение своим родичам и знатным эмирам. Экономическая сторона этих пожалований заключалась в том, что доходы пол­ностью или частично поступали уже не в казну Шейбани-хана, а удельным владетелям областей и городов. Завоеватели быстро поняли, что награбленные и накопленные богатства не должны лежать мертвым капиталом, они начали скупать земли, городские постройки, ремесленные заведения. Они также быстро усвоили, что в условиях всяких перемен самой прочной собственностью была та, что оформлена в-виде покупки. Поэтому фактически ото­бранное насильно часто оформлялось именно как покупка. Любо­пытно, что насильно отобранные земли иногда приходилось воз­вращать⁹.

Конфискации и покупки быстро сосредоточили в руках Шей-банидов и узбекской знати огромные земельные массивы, боль­шое число городских построек, мельниц и прочих доходных объектов. Достаточно одного примера: уже в 20-х годах XVI в. жена сына Шейбани-хана смогла передать в вакф медресе более 40 лавок-мастерских, торговый пассаж-тимча, 8 водяных мель­ниц, мастерские для выделки бумаги, склады, дворы, около полу­тораста участков земли, целиком или частично 6 селений и т. п .

Таким образом, Шейбаниды и знать узбекских кочевых пле­мен превратились в крупнейших земельных феодалов, заинтере­сованных также в городском ремесле и торговле. Их экономи­ческие интересы ничем не отличались от интересов потомствен­ных светских и духовных феодалов Средней Азии, сохранивших при Шейбанидах свои наследственные земельные и городские бо­гатства, накопленные в предшествующее время.

О стремление Шейбани-хана расширить свою классовую базу, привлечь на свою сторону господствующий класс завоеванного им государства свидетельствует его денежная реформа", декре­тированная в 1507 г.

Ремесло, торговля и денежное обращение были важнейшей статьей государственного дохода и доходов удельных владете­лей. Последние Тимуриды чрезвычайно широко и беззастенчиво пользовались этой статьей, так что состояние денежного обра­щения не отвечало интересам торговли, препятствовало ее нор­мальному развитию, что в свою очередь влияло и на ремесло. Это больно ударяло по интересам не только ремесленников и мелких торговцев, но всего господствующего класса, ибо в фео­дальном обществе Средней Азии феодал был и купцом, он вла­дел не только землей в деревне и городе, но различными торгово-ремесленными заведениями, он принимал участие во внутри-

городской торговле, он был основной фигурой в межобластной и международной торговле¹²..

Реформа Щейбанн-хана орг авизовала равное денежное обра­щение по шсему государству и избавила его от всяких перемен. Она определила вес, размер и вид серебряных и медных монет и отношен:ие между ними. Эт-и монеты имели равную силу в любом гор оде, в любой области, удельные владетели не могли чинить препятствий л,ля их ратного обращения, понижать или повышать к своей вьпгоде их к^рс.

Такая реформа, ■естественн о, получила большой политичес­кий резонанс, выгодно оттеняя мероприятия нового завоевателя по сравнению с финансовой деятельностью поздних Тимуридов. Не случайно декрет об этой ре форме был объявлен сразу после падения Герата — второй ето/сицы Тимуридов. Наряду с дру­гими более частными мероприятиями Шейбани-хана, направлен­ными на нормализацию нарушенной военными действиями жиз­ни, реформа 1507 г. должна (Зыда сразу показать всем слоям господствующего кла-сса, что о=г перемены династии они не про­играли, а выиграли, что Шейбани-хан понимает и оберегает их интересы.

Борьба между Юенбанидами и Бабуром

Нескользко лет на территор-ни огромного государства Шей­бани-хана не было военных действий, что, безусловно, способ­ствовало нормализации хозяйс—гвенной жизни. Но в 1510 г. на северо-востоке и на юго-западе новому государству почти одно­временно был нанесе=н серьезнели урон. Незадолго до того раз­громленные Шейбан и-ха'ном ' «гтепняки-казахи, объединившись с моголами, нанесли Шейбанид_ам страшное поражение на Сыр-дарье. Персидский плах Исма&п 1 победно двигался с запада на восток к Герату, захватывая^ один город за другим.

Исмаил 1 происходил из софийской семьи города Ардебиля. Среди шейхов этой семьи особенно прославился «святостью» Сефи ад-Д ин Исхак, по имени которого его потомки и весь дер-вишский о-рден сталш называт ься Сефевийе. Зачем они вышли на политическую арену, впоследствии их династия получила в науке назаание Сефевидов. В XV в. главной опорой Сефевидов стали тюркские кочешые племе-на, жившие на территории иран­ского Азербайджана . Их. по-а зербайджански называли кызыл-башами — «красноголовыми», так как воины-кочевники носили на

¹² Иванов П. ГГ., 1954, стр. 42—43; Давидович Е. А., 1961 а, стр. 40—42.

267

голове чалму с 1 2 пурпурными полосами в честь \й шиитских има­мов. Они и в духовном, и в политическом отношении подчинялись сефевидским шейхам. Сефевидские шейхи в последней трети XV в. совершали грабительские набеги сначала на немусульманские страны, затем вступили в борьбу с некоторыми мусульманскими правителями. Но явного успеха добился лишь Исмаил I: завое­вав Тебриз, он сделал его своей столицей ив 1501 г. принял, ти­тул шаханшаха Ирана. За короткий срок, пользуясь междо­усобиями среди разных династов, кызылбаши во главе с Ис-маилом I покорили весь Западный Иран.

Два государства — Шейбанидов и Сефевидов — оказались соседями. Но мира между ними не было. Политическим замыс­лам была придана религиозная окраска: Шейбани-хан в своих владениях боролся с шиизмом. Исмаил же и кызылбаши были воинствующими шиитами.

Шейбани-хан с войском отступил к Мерву, послав гонцов за помощью во владения родичей. Щах Исмаил осадил Мерв, но затем, оставив осаду, имитировал отступление. Шейбани-хан на этот раз совершил непростительную для опытного пол­ководца ошибку: он недооценил своего противника. Не дождав­шись подкрепления, он бросился вдогонку за «отступавшим» Исмаилом, был окружен, разбит наголову и погиб сам. Из его черепа, оправленного в золото, Исмаил сделал чашу для вина.

Шах Исмаил I направил против шейбанидов не только свой меч, но и дипломатию: он всячески поощрял оставшихся в жи­вых Тимуридов бороться за влапения дедов и отцов. Пока вли­ятельные члены шейбанидской династии занимались вопросами престолонаследия, судили и рядили и ни в чем не могли достичь единомыслия, Тимуриды захватили Фергану, а Бабур, до того обосновавшийся в. Кабуле, быстро двинулся через Кундуз на Хисар. Решительное сражение у Пул-и Сангин («Каменного моста») через Вахт (там, где сейчас Нурекская ГЭС) кончилось победой. Бабура. Центральный Мавераннахр достался ему без боя, ибо шейбанидские султаны предпочли сами оставить Самар­канд, Бухару, Карщи и другие города.

Легкая победа окрылила Бабура и сделала сто беспечным. По свидетельству источников, он, его приближенные и даже простые воины предавались пиршествам и веселью. Это требо­вало больших средств, в поисках которых "Бабур, очевидно, ни перед чем не останавливался. Один из примеров его бездумного отношения к своему собственному положению — его махинации с чеканом монет: он нарушил нормы денежного обращения, установленные Шейбани-ханом. От этого несли убытки все слои об­щества, заинтересованные в торговле. Многочисленная армия Бабура. буквально объедала население, но Бабур, наученный горьким опытом своего прошлого, не решался сокращать армию. Особое недовольство населения вызывало присутствие отрядов

кызылбашей, которым шах Исшаил 1 прислал на помощь Бабуру. Совсем уже не нравились ши и-тские настроения Бабура и то, что он их демонстрировал.

Довольно широкие слои Бухары и Самарканда с радостью встретили приход и тобеду Ба бура. Но не прошло и полугода, как он лишился этой широкой опоры и мог рассчитывать только на свое разнокалиберное войско. А оно его подвело. Весной 1512 г. молодой и оэчень энер гичный Убейдаллах-султан (пле­мянник Шенбани-хан-а), .не уговорив прочих Шеибанидов начать новую войн^у за Мав^эраннахр, сам с небольшим войском подо­шел к Бухагэе. И, к законному удивлению современников, одер­жал решительную победу над войском Бабура, во много раз превосходив шим числ енно его отряд¹³.

Бабур бежал в Х^исар. Последнюю попытку отвоевать Ма-вераннахр он сделал осенью тоа-о же года, когда ему на помощь пришло огромное войско кызыжлбашей. Даже простое прохож­дение такого войска по территории Мавераннахра было подоб­но стихийному бедстшию. К этому добавилось массовое истреб­ление при первых устехах, осо-бенно в Карши. Но под Гижду-ваном Шейб аниды полностью р азгромили кызылбашей¹⁴.

Зверская расправа с населением Карши вызывала неодоб­рение и воз мущение историков- даже сефевидской ориентации. А тут еще распростр анились слухи, что кызылбаши собирают­ся полностью истребитгь населеняие в Самарканде. Все это способ­ствовало сплочению местного населения вокруг Шеибанидов, росту к ним симпатий и новой волне антипатии к Бабуру.

Средняя Азия в перв-ой половине XVI в.

Вскоре Шейбанидьш отвоевали все области Средней Азии: Ташкент, Фергану, Хисар и пр. Но Средняя Азия была разоре­на. Вторжение кызылбашей, бесч игнства и грабежи моголов, мас­совое истребление населения пагубно отразились на жизни на­рода и на всем хозяйстве. Холодимая и снежная зима 1512/13 г. па этом фоне оказала сь новым бедствием. Цены на продукты чрезвычайно выросли, в ряде метет был страшный голод. В ис­точниках особенно под робно они сано тяжелое положение в Хи-сарской и Самаркандской облает ях.

Моголы р азграбилн и разорили всю Хисарскую область, отняли у населения ве сь хлеб и скот, начался ужасающий го-

Описание этих событий в разных ис точниках отличается деталями (Семенов А. А., 1954 г, стр. 131 —138; Шолдырев А. //.,1957, стр. 115—121).

л Од, от голода погибло много народа¹⁵. Не лучше, очевидно, было положение в Самарканде и области. Васифи, поэт и ме­муарист, живший в это время в Самарканде, образно описывает холодную и голодную зиму 1512/13 г. «В этом году дороговизна и голод в Самарканде достигли такой степени, что народ не видел [другого хлеба], кроме лепешек луны и солнца на столе неба, а голодные бедняки могли во сне по ночам собирать ко­лосья плеяд». Васифи написал замечательное обличительное стихотворение «Голод», в котором с глубоким сочувствием опи­сал страдания и бедствия народа и с негодованием — корысто­любие и безжалостность сытых богачей. Есть там такие строки о богачах:

Если один попросит у кого-либо пшеницы, перемелют Ударами кулака ему зубы совершенно.

В образе вороны, жадной и равнодушной, выведен сам шей-баниДский государь-

О ветер, когда пройдешь по степи, Передай от меня вороне привет и подарок И тогда скажи ей: «Зачем сушишь от жадности Свои хлеба? Оки заплесневеют! О счастливая птица, от своих хлебов Несколько хлебов дай беднякам взаймы!>'⁶. Едва ли намного лучше было положение в других областях Средней Азии, которые тоже стали ареной войн и междоусобиц, увидели многократные перемены власти, города которых под­вергались осаде и не раз были трусливо оставлены их владе­телями.

Росту дороговизны чрезвычайно способствовало и состояние денежного хозяйства. Уже Бабур в целях извлечения доходов произвел большие изменения в денежном - деле. Шейбаниды, вместо того чтобы ликвидировать последствия злоупотреблений Бабура, продолжали его практику. В результате серебряные монеты исчезли из торговли, на рынке ходили почти исключи­тельно медные монеты. Но их покупная способность резко упала, цены в медных монетах все росли и росли, торговцы брали медь все менее охотно.

При характеристике .состояния хозяйства этого времени не­обходимо учитывать и то, что пришедшие на территорию Сред­ней Азии кочевые узбекские племена занимали лучшие кочевья, теснили местное кочевое, а отчасти и оседлое население. Вы­сказано мнение, что в XVI в. вообще произошло сокращение по­севных площадей¹⁷.

У Шейбанидов было правило — главой государства провоз­глашать старшего в роде. Поэтому после окончательного изгна-

Еше при; Шейбани~-хане гос ударство было поделено на уде­лы. Сейчас произошло окончательное закрепление уделов за чле­нами династии.. Круп ные удел ьные владетели были самостоя­тельны во внутренних делах, влиадение сразу стало наследствен­ным и лишь в результате междоусобий те или иные города и области попадали в новые ру^-ки. Самыми крупными уделами

были Бухар а, Самарканд, Таи жент, Балх, Хисар и некоторые

другие. На разных отр-езках времени удельные владетели каждо­го из этих уделов становились «государями, но все же чаще все­го государями провозплашалисЕь владетели Самарканда (в пер­вой половине XVI в), а с 1560 г . столицей государства Шейбани-дов окончательно стал а Бухара .

Первые три четвертги столетр^я государство Шейбанидов было типично удельным, носивший титул хана и хакана государь был лишь одшим из удельных владетелей, причем не всегда са­мым влиятельным и сильным. Ему принадлежали лишь внеш­ние прерогативы власти: почет—ная титулатура, хутба (провоз­глашение его имени во время ппятничных молитв) и чекан сере­бряных монет от его имени¹⁸. /Со 40-х годов XVI в. эти правила соблюдались , позже некоторые удельные владетели даже моне­ты иногда чеканили от своего собственного имени, как не только фактически, но даже и форма льно вполне независимые госу­дари.

При первых трех государях (Кучкунчи-хане, его сыне Абу Саид-хане и Убейдаллсах-хане) внутреннее положение государ­ства было очгносительн о стабиль=>ным, определенные условия для восстановления и нор мализади и хозяйства существовали. Го­судари и удельные вла детели даиже принимали некоторые актив­ные меры для нормализации т ех участков хозяйственной жиз­ни, с которьгми были связаны 1—штересы класса феодалов, да и их собственн ые. В этом плане сзсобенно показательна денежная реформа, проведенная в правлевше Кучкунчи-хана. Как уже от­мечалось, дезнежное обращение оз результате разорительных для хозяйства ст раны войн и махиянаций Бабура и Шейбанидов с монетным чежаном пер-еживало кризисное состояние. Это тяже­ло отражалось на торговле воо—бще,' задевало интересы класса феодалов, а гз конечном счете сок ращало доходы самих Шейбани-

дов от торговли и денежного обращения. Необходимость ре­формы назрела, но провести ее оказалось очень трудно в усло­виях удельного устройства государства и большой самостоя­тельности удельных владетелей. Получилось так, что глава го­сударства Кучкунчи-хан в столичном Самарканде и Убейдал-л.ах-хан в своем уделе в Бухаре сначала проводили самостоя­тельную монетную политику. Понадобилось более десятилетия, чтобы наладить денежное обращение в общегосударственном масштабе¹⁹.

Важной приметой рассматриваемого периода были походы Шейбанидов на Хорасан²⁰. Инициатором этих походов был Убёй-даллах-хан, которым, как и другими Шейбанидами, владела идея восстановления своего государства в тех размерах, в ко­торых оно существовало при основателе династии Шейбани-хане. Кроме того, Шейбаниды считали, что именно они являются законными наследниками Тимуридов²¹.

Во время этих походов Шейбаниды старались захватить крупнейшие города, в первую очередь их привлекал Герат. И действительно, трижды они овладевали Гератом, но на корот­кое время. В 1532 г. Шейбаниды осадили, но не взяли Герат, зато овладели всеми крупнейшими городами до Астрабада включительно. Последний поход, организованный Убейдаллах-ханом, относится к 1535—1537 гг. После пятимесячной осады Убейдаллах-хан взял Герат и владел им более года. Чтобы за­крепить эту победу, он собирался дать решительное сражение сефевидскому государю, но шейбанидские султаны, как это_; бы­вало уже не раз, воспротивились и предпочли отступить в свои коренные владения. Даже власть столь авторитетного государя, как Убейдаллах-хан (а он в это время был главой государства), не была достаточной, чтобы принимать самостоятельные реше­ния.

Хорасанские походы Шейбанидов по назначению не были просто грабительскими, но они, естественно, обогащали участ­ников. Кроме того, как правильно отмечено²², объективно они тормозили развитие междоусобий среди Шейбанидов. При всем самовластии и независимости удельных владетелей территория государства Шейбанидов в этот период не стала еще ареной постоянных междоусобных войн. Конечно, многократное прод­вижение войска в направлении Хорасана, подготовка и снаря­жение этих походов были дополнительным бременем для несе­ния Средней Азии, но все же обстановка "в этот период была более спокойной и условия для нормального хозяйствования более прочными, чем впоследствии.

'⁹ Давидович Е.А., 1951 а, стр. 106—120.

Феодальные междоус«о6щы, Абдаллах II я

«собирани е уделов»

С 40-х годов ЛVIв. феодальные междоусобия и войны стали обычным явлением. Воевали м ежду собой владетели крупных уделов, к ним примыкали боле^е мелкие владетели: одни ради сохранения своих уделов, другише ради получения новых.

Нет надобности описывать эт -и бесчисленные феодальные вой­ны, группировки и перегруппировки султанов²³. Отметим лишь следующее.

Щей<5анидские султ аны часто не могли договориться даже по вопр осам престолонаследия, и глава государства как рядо­вой удельный властитель участвовал в феодальных войнах. Бы­вали случаи, когда некоторые «султаны не только не признава­ли главу государства, не толы=со воевали с ним и его привер­женцами, но даже присваивали себе верховные регалии: в хутбе провозглашали свое ирмя и от своего имени чеканили монеты. Бывали и такие случат, когда разные группировки провозгла­шали р азных государей, и в стране получалось нечто вроде двоевластия. Один из подобным эпизодов -связан с именем Ти­мур-Ахмада, владетеле Хисара. Как уже отмечалось, Хисар был одним из крупнейших удельны х владений в государстве Шей-банидов. В то время, когда гл авой государства был владетель ГашкентаНауруз-Ахмад-хан (Б арак-хан), междоусобные войны разгорелись с особой с илои, приичем глава государства выступал отнюдь не в роли миротворца, еа наоборот, в роли инициатора. В данной связи важно подчеркнута-ь, что совершенно четко намети­лись две основные группиров! <и султанов: семья ташкентских удельных владетелей во главе с хаканом и группировка, возглав­ленная молодым Абдал:лах-султ=аном. В многочисленных битвах и осадах ташкентский Н ауруз-Ах мад-хан сильно потеснил Абдал-лаха и даже отобрал удел его отца, большую область Мианкаль (между Бухарой и Самаркандом^) с центром в г. Кермине²⁴.

После смерти Нау руз-Ахмаид-хана главой государства, со­гласно письменным источникам , был провозглашен Пир-Мухам-мад-хаи, владетель Ба_лха и дя дя Абдаллах-султана. Но нумиз­матические данные вносят любоглытные коррективы в характерис­тику политической ситуации это—го времени ²⁵. Оказывается, уже ранее сложившиеся две наиболее враждебные группировки про­возгласили двух разных, хака нов ташкентская семья удельных вла­детелей объявила главой государства Тимур-Ахмада, владетеля

Хисара, и монеты отчеканила I—шенно от его. имени; группиров­ка же Абдаллах-султана глав ой государства признала члена его семьи, его дядю Пшр-Мухам мада. И эта группировка в конце концов одержала верх.

Собственно, это была первая крупная политическая победа Абдаллах-султана. За этим последовал ряд других военных и политических успехов. Сначала Абдаллах вернул свой, родо­вой удел — Мианкаль, затем изгнал сыновей Науруз-Ахмад-хана из Самарканда, а в 1557 г. захватил Бухару, Вскоре, вос­пользовавшись междоусобицами в Балхе (сын Пир-Мухаммад-хана, в отсутствие отца, захватил город), Абдаллах вызвал своего отца из Керамине в Бухару и в 1560 г. провозгласил его главой государства²⁶, хотя его дядя, Пир-М'ухаммад-хан, был жив, вернул себе Балх и до самой смерти должен был оставаться хаканом. Но он был стар, удручен своими семейными неурядица­ми и даже не попытался вернуть столь незаконно отнятый у него престол. Искандар, отец Абдаллаха, был чисто подставной фигурой. Фактически главой государства стал Абдаллах, а един­ственными серьезными политическими его противниками — се­мья удельных владетелей Ташкента.

Абдаллах, самостоятельность которого никто и ничто теперь не ограничивало, с удивительной энергией, целенаправленностью и непримиримой жестокостью приступил к дальнейшему «соби­ранию уделов». В 1573 г. он взял Балх, в 1574 г.— Хисар, в 1578 г.— Самарканд, а в 1582 г., наконец, и Ташкент. В 1583 г., после смерти отца, Абдаллах был провозглашен государем в нарушение вышеупомянутого правила, так как он отнюдь не был старшим в роде. Теперь в его руках соединились и факти­ческие и формальные права государя. Он был единственным среди шейбанидских хаканов, борьба которого с самовластием удельных владетелей оказалась успешной и которому удалось создать до известной степени централизованное государство.

Но Абдаллах-хан II мечтал о большем: он хотел вернуть Шейбанидам все владения, которые когда-то завоевал Шейба-ни-хан, основатель династии, И в отличие от своих неудачли­вых предшественников, он в значительной степени, этого добил­ся: одной из причин его успехов было, конечно, его умение со­средоточить в своих руках большую власть, он не зависел от капризов и решений других членов династии.

В 1584 г. Абдаллах-хан II завоевал Бадахшан, в 1588 г.— Герат, а затем и многие другие города Хораеана. Завоевание Хорезма потребовало больше сил и времени; понадобилось три похода, чтобы более или менее прочно закрепить там в 1595 г. свою власть.

Прекращение междоусобных войн и известная централиза­ция власти создавали некоторые благоприятные предпосылки

для нормализации хозяйственной жизни. Абдаллах-хан И был,

очевидно, незаурядные государственным деятелем. В народ­ных преданиях с его игиенем связаны бесчисленные сооружения и постройки: тут и ирр-и.гационныге работы, и строительство до­рог, сардабы-водо'храншлища, мосты, караван-сараи, торговые пассажи. В этих легендах есть зещшо истины.

В источниках упоминаются некоторые ирригационные рабо­ты, проведенные по его' приказу. Такова Нуратинская плотина для собирания селевые вод, таковы работы по исправлению каналов в районе Саурана, водо ем у реки Кушка, мост через Зеравшанг около Гиждувана, по-виэдимому, служивший также для поднятия воды и разделения ее н=а ггротоки²⁷."

Но особенно много внимания Абдаллах-хан И уделял во­просам внешней и внутренней торговли. Это подтверждает и проводимое им благоу стройство дорог, и вообще улучшение условий к араванной торговли. Оч«нь показательна в этом отно­шении его денежная реформа, ее назначение и объективные результаты²¹''.

Почти пятьдесят лег непрерыв—ных феодальных войн на тер­ритории Средней Азии «создавали весьма неблагоприятные уело вия для торговли и денежного обращения. Самовластные и не­зависимые удельные вл адетели и в отношении денежного дела пытались проводить самостоятельную политику, чтобы и из этой статьи дохода извлечь максимальную/ выгоду. Они разрушили все нормы общегосударственного обращения. При этом нужно учесть все развивающи йся в стране недостаток серебра-метал­ла, обусловленный отсутствием значительной внутренней горно­добычи и привоза извнве. В этих условиях беззастенчивая экс­плуатация удельными владетелями и чекана и обращения имен­но серебряных монет привели к постепенному их сокращению в торговом обороте. Серебряные монеты исчезали по двум ка­налам: одна часть пришрятывалас—ь «до лучших времен», другая с выгодой вывозилась за гранйжгу. Отлив части серебра при условии его общей не хватки пр—йвел к изменению рыночного соотношения серебряного и медного металлов и к резкому рас­хождению! базарного и официалъ«о-государственного курсов на серебряные монеты.

Кризис денежного обращения Шэыл острым и требовал вмеша­тельства. Его и ликвидировала „денежная реформа Абдаллах-хана II. В письменных источниках прямых упоминаний о ней нет. Лишь в «Абдаллая-намс» Хэфиз-и Таныша глухо говорит­ся о том, что Абдаллатс-хащ II т-щательно следил, чтобы золо­тые монеты на монетном дворе не портили добавкой неценных металлов. Действительшо, Абдалл—ах-хай II наладил чекан высо­копробных золотых монет. Но гл авная часть его реформы кос-

²⁷ Бар-гольд В. В., сто, 353, 200, 226; Чехович О. Д., 1954 а, стр. 106.

²⁸ ■Давидович Е. Л...1951 а, стр. 120— 14!.

Ж7&

нулась чекана и обращения серебра. Предпосылкой его рефор­мы была централизация государства. Это дало возможность за­крыть многие монетные дворы в уделах. Одинаковые монеты, выпускавшиеся главным образом Бухарой, имели равное обра­щение по всему государству, для них уже не существовало «удельных преград». Базарный и официальный курсы серебря­ных монет были приведены в соответствие. Это сразу приоста­новило исчезнование серебра. Реформа удачно сочетала интере­сы торговли и казны: доходы от чекана теперь поступали глав­ным образом в казну Абдаллах-хана II .

2. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ Землевладение и землепользование

В XVI в. земли по праву собственности, как и раньше, дели­лись на 5 категорий. Шейбанидское завоевание в этом аспекте не привело ни к каким принципиальным переменам. Однако не­которые новые явления и тенденции должны быть отмечены. По-прежнему самой обширной была категория государственных земель. Она составляла и основной, но не единственной фонд владения на основе пожалования, т. е. условного феодального землевладения. Новым явилось естественное перераспределение государственных земель. В XVI в. основным владетелем госу­дарственных земель на основе пожалования стала новая груп­па класса феодалов: многочисленные члены династии и верхуш­ка пришедших с Шейбанидами кочевых узбекских племен.

Государство Шейбанидов, как уже отмечалось, имело удель­ное устройство. Экономическое основание, этой «удельности» и заключалось в том, что удельный владетель получал право собирать всю или. часть (известны оба варианта) феодальной ренты-налога с государственных земель своего удела в свою пользу. Такие крупные пожалования целых уделов и в XVI в. обычно обозначались термином суюргал²⁹. Удельные владетели, кроме того, обладали рядом иммунитетов, в том числе правом совершенно самостоятельно распоряжаться пожалованной им рентой-налогом. Так возникло положение, когда удельные вла­детели в свою очередь раздавали часть государственных земель своих уделов более мелким светским и духовным феодалам и представителям военного сословия. Возникала ступенчатая иерархия земельных пожалований. Факты такого рода конкрет­но зафиксированы для XVI в. юридическими документами' \

Эти более мелкие пожалования, исходившие от центральной власти или от удельных владетелей, тоже иногда обозначались

термином суюргал, иногда ^же к ним прилагались и другие термины. Пожалования за всвенную службу в XVIв. чаще всего обозначались термином танхо» и икта^3!.

Другая категория земель по праву собственности — феодаль­ные мимльки (т. е. земли, с которых часть ренты поступала в пользу государства, а часть — в пользу частного лица — фео­дала) — была довольно обширной. Здесь заметны три тенден­ции. Во-первых, члены Ше=йбанидской династии и верхуш­ка узбекских кочевых племен прилагают все усилия к при­обретению мильковыэс земель=>. Большое количество мильковых земель досталось за воевател ям путем конфискации их у Ти-муридов, у тимуридской зна^ги и чиновничества (не успевших перейти! на сторону Шейбани дов) и даже в отдельных случаях у духовенства. В дальнейшевм, судя по юридическим докумен­там XVI в., члены династии иг верхушка узбекских племен весь­ма интенсивно скупали мильжовые земли как в сельской мест­ности, так и в городах³².

Вторая тенденция , о котодюй свидетельствуют также юриди­ческие документы, это «расп адение» мильковых земель, разде­ление их между государств ом и феодалом пропорционально долям ренты. Например, еслгс: доля государства в ренте с маль­ковой земли составл яла ²/з этой ренты, а доля феодала —'/з ренты, то после раздела ²/т, с амой. земли превращались из миль­ковых в государственные, а '/з земли превращалась из миль-ковой в мильк-и хурр-и халис; (т. е. настоящую частнособствен­ническую)³³. При так_их разделах фонд мильковых земель умень­шался. Нельзя не отметит ь и другой источник уменьшения этого (фонда — обильшые по>-кертвования за XV 1в. мильковых земель в вакуфные (ч:м. нижеэ).

И, наконец, судя по документам XVI в. и последующего вре­мени, мильковые зем^.ли государство все шире начинает исполь­зовать как фонд для феодалаьных пожалований. В этом случае государство жаловало свою долю ренты с мильковых земель³⁴. Такого рода пожалования не нужно путать с «обелением» миль­ковых земель, когда государство освобождало милькдара (вла­дельца милька) от н алога-ре нты, так что всю ренту, он забирал себе. Кспользуя мильковые зе мли (подобно государственным) для пожалований, госуда рство св-ою долю ренты с мильковых земель могло жаловать не 1милькдарзу, а совсем другому лицу. В этом случае часть ренты получал о одно лицо (на основе собствен­ности) , а часть—др-угое липщо (на основе пожалования).

РЧванов П. Л., 195=1, стр. 26 27. Следует отметить, что вся терминология,

связанн ая с пожалованиями в XVI в., изучена еще недостаточно.

Удельный вес земель категории мильк-и хурр-и халис в XVI в. не был велик, но пополнялся. Юридические документы фиксируют для этого времени два пути увеличения количества этих пол­ностью частно-собственнических земель: раздел между государ­ством и феодалом .мильковых земель (см. выше), покупка го­сударственных земель феодалами. Любопытно, что покупка го­сударственных земель оформлялась как превращение их в миль­ковые земли с последующим разделом последних так, как опи­сано выше.

Фонд вакуфных земель за XVI в. безусловно возрос как за

счет мильковых земель, так в некоторой степени и за счет земель мильк-и хурр-и халис. В этом убеждает большое число бого­угодных заведений (мечетей, мазаров, медресе, ханака), по­строенных за XVI в. и во всех случаях обеспеченных вакуфным имуществом, сред* которого солидное место занимали и земли. Дошло значительное число вакф-наме XVI в., из которых также видно, что, кроме: основного обеспечения, разные лица впослед­ствии производили в пользу тех же построек и дополнительные пожертвования.

Государство в одних случаях получало с вакуфных земель свою долю ренты, в других — нет. Но хаканы часто «обеляли» вакуфные земли. В этом плане XVI в. мало отличался от пред-шествующеге времени. Любопытно другое. Вакуфные земли, как известно, не подлежали отчуждению и вообще были непри­косновенными. Между тем в некоторых вакуфных грамотах про­скальзывает беспокойство, намекающее на то, что крупные фео­далы пытались покушаться на вакуфные доходы и имущество. Особенно красноречивы в этом плане вакф-наме в пользу самар­кандских медресе Шейбани-хана. Среди условий вакфодатель-ницы есть такие: «...не следует отдавать в наем [эти вакуфные имущества] никому, с чьей стороны есть опасность захвата этих [имуществ], сдаваемых в наем, как-то: тиранам, людям враж­дебным и наводящим страх, султану...»; «...эти вакуфные иму­щества никоим образом не отдавать в наем чиновным лицам и людям, из рук которых затруднительно или невозможно будет извлечь арендную плату»"⁵.

Вакуфной землей и прочим вакуфным имуществом обычно распоряжался мутаваллий, а дарственная 'хранилась у одного из потомков лица, подарившего землю. Вакуфное имущество было для духовенства одним из средств безжалостной эксплу­атации трудовых слоев населения Стран и если не единственным, то весьма важным.способом личного обогащения.

Крупнейшими распорядителями вакуфных земель, держате­лями вакуфных грамот были шейхи и ишаны двух наиболее

Мукминова Р. /"., 1966, стр ,293.

278

влиятельных в Средней Азии суфийско-дервишских братств — «кубравия» и «накшбйандия» (иначе «ходжагон»). Дервишские шейхи сосредоточи ли в своих руках огромные богатства. Тако­вы, например, изве стн ые шейх»! Джуйбари³⁶.

Современник Абда_ллах-хан II Ходжа Ислам Джуйбари был обладателем огром ным табунов коней, овечьих отар, верблюжь­их стад и пахотньых угодий. Увлекаясь охотой, Ходжа Ислам имел много собак, содержал бйолыпой штат сокольничих и т. п. Верующие, желавшие встретитгься с ним, сетовали, что «святой старец» больше беседует с ловчими птицами и борзыми собака­ми, чем с людьми. ЗОО рабов обслуживали его двор, а для хо­зяйственной отчетксост-и существовала особая канцелярия. Ход­жа Ислам занимался и торгсшвлей, его караваны доходили до Москвы. Все эти к орсэнованны е и некоронованные правители — светские и духовные, всевозм ожные «святые» со всей их че­лядью— беспощадно собирали народ.

В юридических документам иногда упоминается еще одна категория земель — мелкие уч_астки мильковых земель, находя­щиеся во владении ниепрсреде^твенного производителя³⁷. Мы не располагаем прямь-ши даннымяи о количестве таких крестьян­ских мильков. Но косвенные н—аблюдения показывают, что фонд таких земель за XVI в. и последующее время заметно уменьшил­ся. Крестьяне прод_авали свои земельные мильки богатым фео­далам. Заметно, что делалось »то не добровольно, а под прямым нажимом или в результате экономического принуждения. Боль­шую роль здесь играл»! заклад и ростовщичество.

Крестьяие-милы^даг-эы по сравнению с остальной массой не­посредственных производителем находились в относительно при­вилегированном по»ло>^<ении, т—ак как формально рента-налог, выплачиваемая ими государству, была меньше того, что отда­вали государству м феодалам прочие крестьяне. Но небольшие размеры участков, рос т семьи неизбежно приводили к тому, что и эти крестьяне попад-али в ка балу к феодалам и ростовщикам. В наихудшем поло-жении н аходились безземельные крестья­не-арендаторы. В XVI в., как и в предшествующее время, фео­далы не вели круп ног о помещ ичьего хозяйства и основной хо­зяйственной единицей было хозяйство крестьянское. Поэтому земли всех категорий сдавались в аренду крестьянам. Крестья­не-арендаторы по с вое=му поло^жению не были одинаковы. Юри­дические документь-1 Х~У1 в. пок азывают, что часто в роли арен-

³⁶ Вяткан В. Л., Т927 , стр. 3 « ел; Иванов П. П., 1954, стр. 48 и ел.
О борьбе между шейха ми «кубравия» и «накшбандия», в основе которой лежали
материальные интереса и стремлен1—ш к политическому влиянию, а также о
методах одурманивания иарода ин—гересные материалы см.: Семенов А. А.,
1940 и 1941."

³⁷ Иванов П. П., 1Э54, _стр. 31 — 32, 41.

279

даторов вакуфных и государственных земель выступают феода­лы. Крестьяне в этом случае оказывались уже субарендатора­ми, а условия аренды — наиболее тяжелыми, ибо арендатор-феодал забирал у субарендатора-крестьянина много больше обыч­ных размеров ренты*⁸. Положение крестьян-арендаторов и суб­арендаторов ухудшалось еще и тем, что сроки аренды были небольшими. В вакуфных грамотах, например, часто оговари вается. чтобы землю в аренду не сдавать более чем на три года.

В Средней Азии XVI в. еще существовали общинное земле­владение и сильно общинные пережитки³⁹. Положение крестья­нина-общинника экономически мало отличалось от положения крестьянина-арендатора. Но одно несомненное преимущество у него было: он обрабатывал землю «бессрочно», пользовался правом своего рода «вечной аренды». Неверно думать, что крестьяне-общинники сидели только на государственной земле. Общинная земля «передвигалась» от собственника к собствен­нику, она могла быть и мильковой, и вакуфной, и т. д., но кре­стьянин при этом не терял своего права «вечной аренды». И чрезвычайно важно, что при купле-продаже общинной земли она на части не дробилась. По существу это была купля-про­дажа не самой земли, а права на ренту с крестьян-общинников. Зафиксированы такие случаи, когда общинная земля находи­лась в руках нескольких совладельцев, но сама земля между этими совладельцами не делилась, они делили только ренту .

Мы не располагаем достаточными данными, чтобы судить о том. изменилась ли при Шейбанидах форма эксплуатации по сравнению с XVв. Убедительно доказано, что законный и фикси­рованный размер основной части земельной ренты составлял в XVI в., как правило, 30% урожая пахотных земель (но иногда дос­тигал 40%) и собирался натурой⁴¹. Кроме того, существовало много разных других налогов и поборов, которые собирались то деньгами, то натурой, причем их абсолютные размеры точно неизвестны, да, вероятно, в большинстве случаев зависели от произвола центральной и местной администрации. Земельная рен­та с садов и виноградников, как правило, взималась деньгами. По-прежнему существовала и отработочная форма ренты.

Самое прямое и самое несомненное свидетельство тяжелого положения крестьян — зафиксированные разными источниками факты, когда крестьяне оставляли землю, насиженные места и убегали⁴². Это явление, видимо, достигло таких размеров, что

^,,я Там же, стр. 33—34.

^та Иванов П, П., 1958, стр. 62.

¹⁰ Давидович Е. А., 1961 а, стр. 36—38

⁴¹ Там же, стр. 30—32.

⁴² Набиев Р. Н., 1964, стр. 95—96; Мукминова Р. Г., 1966. стр. 52, 55—56

280

администрация гариннсмала активные меры, вплоть до прикре­пления крестьян к земле. В это м плане особенно интересны до­кументы, относящиеся к Ферга не: в них речь идет о возврате беглых крестьян.

В городах Ср-еднеш Азии существовали те же категории зе­мельной собственност и, что и в сельской местности. Судя по юридическим док уменпгам этого времени, характерным явлением и для города и для дедэевни был интенсивный процесс концентра­ции земельной с обственности в- руках членов династии, круп­ных светских и духовмых феода.оов. Там и здесь это шло за счет разорения мелкиэс и даже средвмх земельных собственников. В городах параллельно развивался и другой процесс — концен­трация в руках «реод=алов ремесленных лавок, мастерских, жи­лых домов. Ремеоленнгики превращались в арендаторов не толь­ко земли, но и построек, своего рабочего, а часто и жилого места. Это увеличивало норму ^эксплуатации непосредственного производителя в горо^де. В городе, кроме того, существовали и типично городски е налоги. Вот —что пишет об этом Дженкинсон: «Бухарский король взимает дес ятую деньгу со всех предметов, продаваемых как_ рем есленникаради, так и купцами, что ведет к обеднению всего народа»⁴³. Налоговое бремя в городе много­кратно увеличивалось еще и теп_л, что кроме фиксированных на­логов владетели горо_дов по ев оему произволу облагали горо­жан дополнительными прямыми налогами, а также широчайшим образом пользовались налогами косвенными⁴⁴.

Ремесло, внутренняя торзг-овля и денежное обращение.

В литературе выевказаны дв=е диаметрально противополож­ные оценки сост ояниз! ремесленного производства в Средней Азии XVI в. Одн и считают, что ремесло после шейбанидского завоевания приппло вв упадок, другие, наоборот, усматривают черты дальнейшего ра_сцвега. Ни то, ни другое нельзя признать верным.

В развитии р-емесленного производства, во „внутренней де­нежной торговле за XVI в. произошли определенные изменения и сдвиги. Менее всего это коснулось технической стороны товар­ного производства. Сшециализац_ия ремесла в XVIв. была столь же узкой, как и в ХУв. Для хар актеристики этой специализации в XVIв. мы располагаем еще б ольшими материалами, чем для предшествующегов врешмени, пото му что сохранилось очень боль­шое количество юридических документов — актов купли и про-

дажи, вакуфных грамот и др., в которых упоминаются самые различные лавки и лавки-мастерские. Каждый вид готовой про­дукции и даже полуфабрикатов изготовляли отдельные ремес­ленники. Производительность труда в ремесле находилась в это время на максимально возможном при феодализме высоком