Першя народы средней азии в составе арабского ха. Шфата

Как указывалось выше, самаркандский правитель согдийский царь Тархун заключил мирный договор с арабами. Он при этом обязался выплачивать дань. В следующем году Кутейба отправил своего брата Абд ар-Рахмана в Самарканд за получением дани. Тархун вынужден был ее уплатить, что вызвало недовольство са­маркандской знати (и, несомненно, рядовых согдийцев), Тархун был низложен приближенными и в отчаяни лишил себя жиз­ни ¹⁷.

Новым согдийским царем в 710 г. стал Гурек, который, в оцен­ке знатока событий эпохи арабского завоевания Г. А. Р. Гибба, «был государственным деятелем и патриотом» ¹⁸.

События в это время развертывались следующим образом. В Хорезме началось народное движение, во главе которого стоял брат хорезмшаха по имени Хурзада. Кутейба под предлогом по­мощи хорезмшаху вмешался в хорезмииские дела и двинулся с войсками в. Хорезм. В 710—712 гг. хорезмшах заключил с Кутей­бой договор о мире и дал ему в награду за совершенную им кровавую расправу с повстанцами 10 тыс. голов скота. Это озна­чало признание хорезмшахом власти арабов.

С целью дезориентации согдийцев Кутейба распустил слух, что он из Хорезма с награбленной добычей направляется в Мерв,

¹⁷ Табари, II, 1229; Ибн ал-Асир, IV, 437—438.

¹⁸ 01ЬЪ Н. А. Я., 1923, р. 42.

15

а на самом деле вместе с войсками хорезмшаха и бухар-худата

Для складывавшейся в то время ситуации характерно не толь­ко отсутствие единого фронта борьбы против арабов, но, что еще хуже, предательство правителей Бухары и Хорезма. Хорезмийские и бухарские отряды активно сражались против Самарканда на стороне арабов, в то время как самаркандцам пришлось оборо­няться в одиночку. К тому же и внутри самаркандского Согда отсутствовало единодушие. После смерти Тархуна в Согде оста­лась сильная группировка знати, настроенная проарабски. Одним из ее представителей был, возможно, пенджикентский князь Де-ваштич. После самоубийства Тархуна он покровительствовал его малолетним сыновьям и принял титул «согдийский царь, самар­кандский государь» (этот титул известен по согдийским докумен­там с горы Муг)

И. Ю. Крачковский предполагал, что «возможно, конечно, что дело шло глубже, и в арабских или арабофильских кругах было предположение выставить сыновей Тархуна как продолжателей «законной» династии согдийских царей в противовес Гуреку» ¹⁹. С неменьшей долей вероятности это предположение можно рас­пространить и на Деваштича, хотя вполне возможно, что приня­тие им титула «согдийский царь, самаркандский государь» прои­зошло значительно позже, в 719 г. Расчетливо и коварно Кутей-ба объявил, что он явился, чтобы отомстить за смерть Тарху­на ²⁰. Этим заявлением он активизировал сторонников свергнутого согдийского царя, дал возможность сплотиться им с откровенно арабофильскими элементами. Важную роль в лагере сторонников арабов играл Деваштич. Все это чрезвычайно осложняло положе­ние Гурека и руководимых им защитников Самарканда.

Детальный анализ письменных источников о ходе завоевания Самарканда принадлежит В. В. Бартольду.

Основной источник — Табари — содержит три версии и свод­ный рассказ, написанный по нескольким источникам²¹. В процес­се упорного сражения, в котором арабам был нанесен большой урон, защитники города проявили чудеса героизма. Как сообщал в одном из своих писем царь Гурек, «много наших воинов погиб­ло и было ранено, пехота и конница даши (арабов.—Б. Г.) были крайне многочисленны, и мы не могли им сопротивляться.; Я отступил под защиту крепостных стен, чтобы там оборонять­ся» ²².

Согдийцы обратились за помощью к царю Чача, к тюркскому кагану и ихшиду Ферганы, написав им, что «если арабы овладеют

Согдом, то затем наступит и их очередь». Было решено помочь Согду, отправив отряд конных воинов из «сыновей царей и храб­рейших из молодых царских воинов». Начальником был поставлен сын кагана ²³. Дело в том, что тюркские войска были в это вре­мя на границах Согда и могли оказать помощь в антиарабской борьбе. Им:енно поэтому во главе отряда был поставлен младший сын тюркского кагана — Инэль-каган, который являлся главно­командующим тюркскими войсками на западе²⁴. Однако благо­даря хорошо поставленной разведке Кутейба заранее узнал о продвижении этого отряда и выслал навстречу ему отборное вой­ско под начальством своего брата. Арабы устроили засаду, в ко­торую попали ничего не подозревавшие союзники согдийцев. Спе­шивший на Помощь Гуреку отряд был в этом бою разгромлен. Арабы узнали, что разгромленный отряд состоял из знатных вои­нов. Отрубив головы убитых, они написали их имена на ушах, подвесили головы на свои, пояса и так вернулись в лагерь. Участ­ник событий, араб, рассказывал: «И не было ни одного из нас, у которого на поясе не висело бы головы именитого противника... и взяли мы прекраснейшее оружие, дорогие ткани, золотые пояса, великолепных коней, и Кутейба все это подарил нам. И были согдийцы сломлены этим, Кутейба наставил на них катапульты и начал стрельбу, он все время сражался с ними. Бывшие на его стороне бухарцы и хорезмийцы, жестоко сражавшиеся '[против согдийцев. — Б. Г.], были для них примером». Тогда-то Гурек бросил гневные слова, приведшие в ярость Кутейбу и его сорат­ников: «Ты сражаешься со мной руками моих братьев и людей моего дома, а ты поставь против меня арабов!» ²⁵. Это, а также еще несколько сражений, в которых перевес был на стороне ара­бов (Якуби говорит о нескольких «упорных сражениях»), и заста­вило согдийцев укрыться за стенами Самарканда (в последней крупной битве у Самарканда победа вначале склонялась на сто­рону согдийцев, но затем арабам удалось одержать верх).

Началась осада. Сам Гурек так описывал ее ход: «Тогда ара­бы осадили город. Они установили против стен 300 стенобитных машин, в трех местах они вырыли большие траншеи. Они хотели уничтожить наш город и наше царство» ^2б.

Стенобитные машины день и ночь долбили стены Самарканда. Арабам удалось пробить брешь, согдийцы сумели ее заделать. Стреляя из луков, делая вылазки, согдийцы наносили большой урон осаждающим. В течение месяца защитники города мужест­венно оборонялись. Но в конце концов город пал. Гурек вынуж­ден был подписать договор, крайне тяжелый для Самарканда, где обязался выплатить 2 млн. дирхемов единовременно, передать

3 тыс. взрослых рабов, отдать сокровища идолов из храмов огня, а также ежегодно вносить 200 тыс. дирхемов. Кроме того, соглас­но предварительному условию, самаркандцы должны были по­строить в своем городе мечеть для мусульман, а также не держать в Самарканде согдийское войско. За это Кутейба утвердил Гурека в качестве государя «над Самаркандом, и над его землями, и пре­делами, и над Кешем, и Нахшебом, и над городами, и крепостя­ми», причем Гурек становился его вассалом. Опасаясь восстания согдийцев, Кутейба оставил в городе свой отряд ²⁷

Но свободолюбивый дух самаркандцев отнюдь не был сломлен. Уже осенью 712 г., как сообщает Якуби²⁸, «люди Самарканда восстали против него (арабского наместника. — Б. Г.) и на него напал хакан, царь тюрков». Лишь приход (весной 713 г.) Кутейбы с основными арабскими войсками спас арабский гарнизон от не­минуемого разгрома. Интересные данные об этих событиях имеют­ся и в древнетюркских источниках. Судя по ним, в тюркскую став­ку прибыло согдийское посольство во главе с Суком ²⁹. В ответ, как сообщает большая надпись в честь Кюль-тегина, «чтобы уст­роить народ согдийцев», тюрки прошли «вплоть до Железных во­рот» (теперешнее Байсун-тау) ³⁰. К тому же, как правильно отме­тил Г. Гибб, завоевание Самарканда не привело автоматически к подчинению Согда и согдийцев — значительная часть их не при­знавала арабской власти и оставалась свободной³¹. И тем не менее восстание самаркандцев было жестоко подавлено.

Несмотря на то, что после 10 лет беспрерывных кровопролит­ных войн Мавераннахр был подчинен верховной власти халифа­та, народы Мавераннахра не считали себя окончательно покоренны­ми. Каждый год осенью Кутейба в страхе перед жителями этой свободолюбивой страны переправлял свои войска за Амударью и размещал их в Мерве и других городах Хорасана, а весной, собрав войска, вновь нападал на Мавераннахр, причем каждый раз он отправлялся в поход на Мавераннахр со свежими силами, так как потери во время этих походов были очень велики.

В 712—713 гг. против арабов выступает коалиция Тюркского каганата и трех крупных, тогда еще не подчиненных арабами го­сударств: Согда, Чача и Ферганы.

" а.ЬЬ Н. А. К., 1923, р. 47.

Внутренняя борьба среди согдийской знати привела к тому, что Деваштич, учитывая капитуляцию Гурека и признания его араба­ми в качестве царя Согда, счел для себя выгодным включиться в антиарабскую борьбу. Он посылает в Чач и соседние области свое­го посла по имени Фатуфарн. В замке на горе Муг сохранилось донесение этого посла, отправленное из Чача. Это замечательный документ, живо и непосредственно рисующий сложную и драма­тическую обстановку того времени. Фатуфарн пишет, обращаясь к Деваштичу и называя его «господином»: «И, господин, я прибыл сюда к чачскому государю. И, господин, я и письма вручил, и то, что следов ало устно передать, я полностью, ничего не упуская, изложил и тудуну. (правитель Чача. — Б. Г.) и «помощнику». И, господин, письмо кагану и письмо ферганскому царю я через фер­ганского, тутука (титул. — Б. Г.) ферганскому царю переслал. И, господин, я потому дальше не могу пойти, ибо, господин,кагана, по слухам, совсем нельзя увидеть. И, господин, от тудуна и от «помощника» я получил письмо и ответы..., а Уструшанская об­ласть вся сдана. И, господин, я один-одинешенек, без спутников, и, господин, не осмеливаюсь я идти. И, господин, потому я вер­нулся снова в Чач. И, господин, из-за этого тебя я страшно боюсь. И, господин, тудун в соответствии с перемирием с арабами от­ступил. И, господин, в соответствии с перемирием Жамраваз и перс-полководец пошли вниз — по слухам [для того], чтобы полу­чить выкуп и чтобы отвести войско от арабов... И, господин, ту­дун [ранее] с Тарбандом заключил соглашение [«помирился»], и, господин, все земли он [так] получил. И, господин, по слухам, «помощник» очень опечален «перемирием» и также он боится тебя из-за того, что он не прибыл к тебе». В заключительной части сообщается о том, каким путем донесение пересылается Деваш­тичу — через Канд (современный Канибадам) и вероятно дальше через Исфару — в Матчу и далее по долине Зеравшана в рези­денцию Деваштича³².

Имя тудуна — правителя Чача — известно и по другим пись­менным источникам — это Мохэду-тутунь (Багатур-тудун) ³³. В. А. Лившиц предполагает, что наряду с тудуном, резиденцией которого был Тарбанд (совр. Отрар), существовал и местный правитель — «государь Чача» с резиденцией в Чаче—Бинке-_те 34 Зту тючку зрения не разделяет С. Г. Кляшторный, который не без основания настаивает на идентичности «тудуна» и «госу­даря Чача»³⁵. Каган — это тюркский Инэль-каган ³⁶.

Участником этой коалиции был и ферганский царь. К трем участникам; коалиции, разумеется, нужно прибавить самого Де­ваштича.

И хотя Согд, особенно его горные районы и Самарканд, не были еще полностью покорены, Кутейба ибн Муслим решил на­нести удар по наиболее могущественным участникам антиараб­ской коалиции — ферганцам, чащам и тюркам. Собрав большое войско, он выступает двумя колоннами. Одна, состоявшая в зна­чительной мере из «союзников» — отрядов, сформированных из жителей Кеша, Несефа и Хорезма, была направлена им в Чач, вторая двинулась в направлении Ходжента и Ферганы. Сведения о действиях северной колонны отрывочны. Она захватила Чач и сожгла большую часть его поселений. Южная колонна, возглав­ляемая самим Кутейбой, после нескольких сражений овладела Ходжентом и достигла Касана. Здесь обе колонны соединились. Из сообщений ибн Хаукаля ³⁷ и Истахри ³⁸, в которых, к сожа­лению, содержится немало анахронизмов, явствует, что Кутейба проводил действия и в Уструшане, причем не только в равнинной ее части, но и в предгорной ³⁹.

Имеются сообщения о назначении Кутейбой арабского намест­ника в Фергану, устройстве арабских колоний в Чаче и Фергане, но есть основания сомневаться в достоверности этой информации. Кутейба одержал победу, но сопротивление ферганцев и чачцев отнюдь не было сломлено. Именно в этом историческом контексте становится понятной" информация, содержащаяся в донесении Фатуфарна, который был послан, как представляется, в разгар боевых действий 713 г.

В следующем, 714 г. Кутейба еще раз обрушивается на Чач. Он превращает его в свою ставку и совершает поход в сторону Исфиджаба (совр. Сайрам, неподалеку от Чимкента). Кутейбу интересовало не столько торговое значение этого центра, сколько его стратегическая роль: захватив Исфиджаб, Кутейба надеялся перерезать основные пути, по которым двигались тюркские отря­ды на помощь своим среднеазиатским союзникам.

В начале 715 г. Кутейба вновь наносит удар по Фергане.Фер­ганскому царю пришлось бежать. .

В это время халифом станорится Сулейман — враг Кутейбы; последний начинает мятеж, завершившийся его поражением и смертью (715 г.).

Закончив завоевания в Средней Азии, арабы сделали центром наместничества, включавшего Хорасан и Мавераннахр, Мерв — подальше от «беспокойных» Бухары и Самарканда.

Что содействовало успеху халифата в завоевании Средней Азии? Основной причиной этих успехов была политическая раз­дробленность страны, весьма умело использованная арабами в своих интересах. С первых же дней вступления в Мавераннахр

они приняли все меры к тому, чтобы отдельные области Средней Азии не объединились. И это им удалось. Кутейба оказывал по­мощь сначала одному из враждовавших царьков и разбивал его соперника, а затем подчинял себе и первого. Нередко бывало, что отдельные дарьки Мавераннахра воевали друг с другом в интере­сах халифата. При захвате Согда Кутейба использовал в допол­нение к арабским войскам военные силы Хорезма, Бухары и Не-сефа, а позже он привлекал к участию в военных действиях на своей стороне и силы Согда.

Другой причиной успеха войск халифата было то, что им вре­менами удавалось, используя противоречия между тюркскими кочевниками и жителями земледельческих оазисов Средней Азии, разъединять их и натравливать друг на друга.

Наконец, халифат обладал большим военным превосход­ством. Захватив много стран, он стремился использовать местное население и материальные ресурсы покоренных областей для про­ведения дальнейших операций.

Народные массы Средней Азии оказывали арабским захват­чикам ожесточенное сопротивление, но были неоднократно пре­даваемы своими царьками, что, например, имело место в Хорезме и в Согде. Многие из местных царьков, поверив посулам арабов, предпочитали покориться завоевателям, но не возглавлять борьбу народных масс за независимость.

3. ЗАВОЕВАНИЕ АРАБАМИ МАВЕРАННАХРА (ВТОРОЙ ПЕРИОД)

Положение народов Средней Азии

Во всех городах и крупных селениях Средней Азии арабы раз­местили свои гарнизоны, опираясь на которые они держали в по­виновении местное население и проводили сбор налогов.

Господство Арабского халифата в Средней Азии легло тяже­лым бременем на ее население. Так, уходя из Самарканда после его завоевания, Кутейба дал такое распоряжение своему брату, возглавлявшему арабский гарнизон: «Не разрешайте ни одному многобожнику входить в какие-либо из ворот Самарканда до то­го, как ему будет поставлена на руку [глиняная] печать, и если глина высохнет прежде, чем он выйдет из города,— убейте его, и если у него найдут железный нож — убейте его. И если после закрытия ворот на ночь вы обнаружите в городе кого-нибудь,— убейте его» ⁴⁰. Пришельцы разграбили захваченную ими страну, принудили ее жителей принять новую веру, преследовали культу­ру и обычаи покоренных ими народов. Не довольствуясь богат-

¹¹¹ Табари, II, 1250, 1252.

21

ствами, захваченными при взятии городов, завоеватели взимали с местного населения многочисленные поборы, обязывая его снаб­жать своих новых господ рабами, рабынями, скотом и хлебом, ткацкими изделиями и разными другими товарами, а также обес­печивать всем необходимым арабские гарнизоны,

В покоренных областях арабская знать захватила лучшие зе­мельные угодья, ирригационные сооружения, обложила города данью. Часть арабских воинов осела на поливных землях, отоб­ранных у местного населения.

Были введены налоги по сасанидскому образцу: земельный (харадж), достигавший половины урожая, и подушная подать (джизья), первоначально распространявшаяся лишь на лиц, не принявших ислама. Кроме того, с крестьян и ремесленников взи­мались и другие поборы; они отбывали также натуральные по­винности, принудительные работы по возведению зданий, мостов и крепостных стен, рытью каналов и т. п. Неплательщики налогов подвергались жестоким наказаниям, а земля у них отбиралась.

В некоторых городах — Мерве, Самарканде, Бухаре и др.,— арабские гарнизоны и администрация занимали у местных жите­лей для своих нужд половину каждого дома. Хотя иногда, как, например, в Бухаре, такая конфискация производилась под пред­логом необходимости постоянного наблюдения за тем, как мест­ные жители выполняют предписания ислама, однако фактически это было еще одной формой ограбления местного населения, тем более что завоеватели, став хозяевами жилищ, часто заставляли прежних владельцев домов работать на себя.

Арабские халифы проводили политику внедрения ислама в за­воеванных областях. В Средней Азии они тоже старались упро­чить свое господство таким путем. К началу арабского проникно­вения в Среднюю Азию в ней не было единой религии. Наряду с широким распространением зороастризма здесь имелись последо­ватели христианства, буддизма, манихейства, иудаизма. Арабы объявили все эти религии ложными; особенно решительно они боролись с зороастризмом, который был религией большинства населения Средней Азии.-Для того чтобы свести на нет влияние других религий, наместники халифа всюду уничтожали религиоз­ную литературу народов Средней Азии, особенно зороастрийскую. В результате не только религиозная, но и .светская литература народов Мавераннахра, в том числе произведения согдийской письменности, почти совершенно исчезли.

Местные жители, принявшие ислам, пользовались вначале значительными льготами. Тем, кто исполнял предписания новой религии, даже платили деньги. С тех же, кто оказывался испо­ведовать ислам, ежегодно взималась подушная подать — джизья. Эти меры способствовали распространению ислама в Средней Азии, однако большинство принявших ислам еще долгое время продолжало тайно исповедовать свою прежнюю религию.

22

Борьба согдийцев, ферганцев и тюрок в 720—722 гг.

В исторической литературе порой встречаются упоминания об участии Китая в антиарабской борьбе. Это основано на недоразу­мении. На самом деле, как показывают письменные источники, танские императоры натравливали среднеазиатских правителей против арабов, выражали им благодарности и жаловали чины. Подстрекая к борьбе против арабов, обещая в будущем помощь и требуя за неисполнявшиеся обещания от этих правителей при­знания вассальных отношений к Китаю, китайское правительство палец о палец не ударило, чтобы реально помочь народам Сред­ней Азии.

Как отмечает Л. Н. Гумилев⁴¹, ханское правительство не сня­ло ни одного полка с других границ и не бросило ни одного воинского подразделения на помощь ферганцам или согдийцам. Как пишет этот исследователь, «имперцы рассчитывали, что страх перед грабежами арабов и тибетцев толкнет к ним в объятия все население Средней Азии и им останется лишь внести туда орга­низующее начало» (последнее выражение следовало бы взять в кавычки) ⁴².

Не получив помощи от китайцев, согдийцы попытались возоб­новить коалицию с Ферганой и тюрками. В 720 г. в Согде вновь вспыхивает мощный очаг освободительной борьбы.

Предшествующие события протекали следующим образом.

Халиф Омар ибн Абд ал-Азиз (717—719 гг.) объявил о про-' ведении финансовой реформы, согласно которой с новообращен­ных мусульман, как и с мульсульман-арабов, не следовало взи­мать ни харадж, ни джизью. Он также запретил арабам в даль­нейшем приобретать, т. е. попросту захватывать, земли, так как

это уменьшало хараджные поступления в центральную казну. Од­нако наместники Хорасана уклонялись под разными предлогами от выполнения приказа халифа. В свою очередь среднеазиатская знать, многие представители которой заявили, что считают себя мусульманами, не желала вносить налога и оставляла его себе. Между знатью и местными представителями халифатской адми­нистрации возник конфликт. На стороне среднеазиатской знати был и народ, который испытывал на себе ужасы террора и без­мерного угнетения со стороны арабов. Усиленно распространя­лись слухи, что в 100 г. хиджры, т. е. в 718—719 гг., оканчи­вается могущество арабов ⁴³.

Выступление Гурека против арабов, возможно, привело (имен­но в этот момент, а не раньше) к тому, что по наущению ара­бов царем Согда и правителем Самарканда объявил себя Де-ваштич.

Против арабов выступили многие ранее враждовавшие между собой и придерживавшиеся разной ориентации группировки сог­дийской знати. На помощь были позваны тюрки.

Согдийцы восстали в начале 720 г. Прибыла помощь от тю­рок—их каган направил войско под руководством Курсуля. Со­юзники нанесли арабам крупное поражение. В Согде почти не оставалось районов и правителей, которые бы не восстали против захватчиков. Лишь в отдельных райрнах остались арабские гар­низоны, но и тем приходилось откупаться от восставших контри­буцией, выдавать заложников и т. д. Роли переменились. Зажа­тые, словно в мышеловке, захватчики трепетали перед морем на­родного гнева. Попытки наместника Хорасана подавить восста­ние успеха не имели. Тогда наместником Хорасана был назначен Сайд ал-Хараши, который перед тем «прославился» жестоким по­давлением народного восстания в Ираке. Новый наместник начал переговоры с восставашми. И сразу же часть знати изменила де­лу восстания. Среди этих изменников был и царь Согда Гурек, который не только перешел на сторону арабов, но и принял обя­зательство выступать вместе с ними против своих же поддан­ных⁴⁴. Тем не менее значительная часть восставших решила не сдаваться арабам, а уйти- в те области, которые были тогда за пределами арабской власти.

Такой областью являлась Фергана. Ее царь Алутар (к тому времени вернувший себе ферганский престол) обещал согдийцам убежище и покровительство. Основываясь на этой договореннос­ти, в Фергану, решила уйти большая группа согдийцев — выход­цев из разных мест Согда. Их возглавлял Карзанч — человек большой отваги и мужества. Ему не нравилась идея укрыться в Фергане. Он предложил свой план, а именно: напасть на аван-

43 БартольдВ. В., 1964 г., стр. 382_; 384—387.

⁴⁴ Возможна, на это предательство он пошел, опасаясь, что арабы утвердят на
согдийском престоле.Деваштича.