Посвящается моей внучке

Глава 8

— Дельфины, Лесса, — он мягко поправил ее произношение. — О них есть упоминания в Записях. Они прибыли вместе с колонистами и радовались жизни в море, при необходимости спасали людей и ждали, когда же люди вспомнят о них. Игипс весьма заинтере­сован в восстановлении этих связей.

Лесса глянула на арфиста.

— Да, кажется, я припоминаю какие-то упомина­ния об этих морских созданиях, но ведь столько дел... — в ее голосе слышалось недовольство разгово­ром, который она просто сочла несущественным.

— Они были тут прежде драконов, — поддразнил ее арфист. — И они оказались куда более полезными, чем, скажем, огненные ящерицы.

Он лукаво подмигнул — все знали о неприязни Лессы к файрам, некогда раздражавшим ее золотую ко­ролеву Рамот'у. Лесса нахмурилась, но тут взгляд ее упал на Рамот'у, которая плескалась в бухте Джексома, у которой располагался Прибрежный холд. Дикие и ручные файры помогали королеве чиститься.

— Драконам, которые встречались с дельфинами, они понравились, Лесса, — Алеми уловил намек ар­фиста и решил не отступать перед невысокой, но могу­щественной госпожой Бендена.

— Каким драконам?

— Во-первых, это Гэдарет', бронзовый дракон юно­го Т'лиона из Восточного Вейра. Он возил меня в тот День, когда я нечаянно вызвал стаю в Залив Монако. А у мастера Олдайва была тяжелая пациентка, у кото­рой дельфины морского холда в Форте нашли внутрен­нюю опухоль в животе.

— И это создало его цеху множество проблем, — сухо отрезала Лесса. — Мне не нравится идея резать тело человека.

Она слегка передернула плечами.

— Это не страшнее, чем при тяжелых родах, — возразил Алеми, который знал, что Лессе пришлось прой­ти через такую операцию. Возможно, именно поэтому ей не нравились разговоры о хирургии. — Женщина уже поправляется и очень благодарна. Кроме того, дельфины определенно оказались бесценными помощ­никами в моем ремесле.

— Я слышала от мастера Идаролана, но сейчас не время отвлекаться. Мы ничем не должны испортить программу Игипса.

— И дельфинов тоже, — успокоил ее Робинтон. — Я встречал парочку, и они оказались очаровательными. Они все время улыбаются, и это прекрасно.

Лесса вдруг расхохоталась:

— Что-то я разворчалась, верно?

— Верно, — сказал Робинтон, улыбаясь, как дель­фин. — Тебе нужно пообщаться с ними. У них у всех есть имена.

— Морские твари — и с именами? — воскликнула Лесса и нахмурилась. То, что драконы с самого рожде­ния знают свои имена, было неоспоримым доказатель­ством их разумности и осознания себя. То, что у дель­финов тоже есть имена, прозвучало для госпожи Вейра как ересь.

— Мне говорили, что детеныш получает имя при рождении, — торопливо объяснил Алеми. — Игипс сказал, что эти имена — варианты имен первых дель­финов. Понимаете, у них тоже есть традиции.

— Я полагаю, следующим, что вы придумаете, будет создание еще одного цеха — чтобы заботиться о дель­финах.

— Они, мне кажется, сами очень неплохо о себе за­ботятся, моя дорогая, — сказал Робинтон. — Если уж они самостоятельно выжили в наших морях.

— А, ну да. Я не хочу ничего менять в приоритетах, которые установил для нас Игипс.

— Этого не потребуется! — Алеми говорил с такой убежденностью, что Лесса улыбнулась.

Она встала.

— Все на сегодня? — спросила она у Робинтона.

Он тоже встал, и скованность его движений внезап­но вызвала у Лессы боль за друга, который был ей дорог. После сердечного приступа, настигшего его в Иста-Вейре, он так и не оправился — хотя и заявлял часто, что вполне здоров. Вся эта суета вокруг Игипса и открытий на Посадочной площадке и так чрезмерно его возбуждает, а тут еще...

— В нашей бухте живут несколько весьма занятных ребятишек, — сказал Робинтон, указывая на яркие воды своего заливчика.

Лесса фыркнула.

— С меня уже хватит. Тут полно других «посетите­лей», с которыми будет удобнее, чем со мной, — она уловила разочарование арфиста и ласково погладила его по руке. — Когда мы закончим с грандиозным про­ектом Игипса, я обещаю, что найду время встретиться с этими твоими день... дельфинами.

— Отлично! Тебе понравятся их игры.

— Игры? — Лесса снова нахмурилась.

— Игры так же необходимы, как и работа, Лесса, — мягко сказал Робинтон. — Ты оставляешь себе слиш­ком мало времени.

— У меня совсем нет времени на то, что я должна сделать, тем более на себя, — ответила она, улыбнулась ему и вышла из прохладного сумрака Прибрежного в полуденный жар.

Рамот'а выбралась из воды ей навстречу. «Морские звери знают, где почесать мне брюхо, когда чешется», — сообщила она своей всаднице.

— Да? — Лесса посмотрела на море, где дельфины прыгали и ныряли с легкостью акробатов, пляшущих на Встрече. Они улыбались. — Они родились таки ми, — сказала она себе, забираясь на шею Рамот'ы. — Давай, Рамот'а, нам нужно навестить еще один буду­щий холд на реке Джордана.

Рамот'а не окуналась с головой, потому что знала что им придется лететь через Промежуток, а Лесса не любит сидеть на влажной шкуре.

Лесса уже несколько недель старалась выкроить время для этой инспекционной поездки, но всегда на­ходилось что-то более срочное, чем наделение землей северян-переселенцев из перенаселенных холдов. Все дело было в приоритетах. Поскольку река Джордана, по берегам которой располагались развалины складов Предков, была близко к Посадочной площадке, ее изу­чили достаточно хорошо, чтобы разрешить поселе­ния — не такие большие, как северные, но вполне достойные владения. Однако поселенцам зачастую при­ходилось ждать, пока наберется достаточное количест­во мастеров и подмастерьев нужных ремесел, чтобы каждый новый холд мог сам себя обеспечивать. А ведь еще требовался хотя бы один странствующий целитель, который мог бы обслуживать несколько холдов. Бросив последний взгляд на залив, Лесса напомнила себе, как обманчивы могут быть красота и пышность Южного континента. Именно поэтому основание новых холдов находится под контролем. Люди должны пройти подго­товку, чтобы знать, какие опасности грозят им в этих диких местах.

А в бухте Джексома Алеми ругал себя за то, что забыл рассказать о новом поручении, которое предло­жил дельфинам Джейги. Правитель холда Райской Ре­ки пришел в ярость от очередного вторжения в его холд, и его ничуть не утешило то, что он был не единст­венным на побережье из дюжины официальных правителей-холдеров, которые подверглись набегам. С него хватит! И Джейги попросил Алеми выяснить, смогут ли дельфины патрулировать прибрежные воды его владений и предупреждать о любой нелегальной высадке.

— За ведро рыбешки они займутся этим с радос­тью, — сообщил Алеми довольному правителю после того, как объяснил дельфинам новую задачу.

Афо сразу все поняла:

— Хорошие корабли и плохие.

— Плохие корабли никогда не дают дельфинам ры­бы? — спросил Алеми.

— Правильно! Плохие корабли пахнут, из них про­текает плохость в наши воды. Нехорошо, — она выпус­тила струйку воды из дыхала, чтобы подчеркнуть отвра­щение.

Алеми решил, что это достаточно верный способ определения, потому что те моряки, которые соглаша­лись возить нелегальных пассажиров, шли на наруше­ния всех норм своего ремесла. Они готовы на все ради нескольких марок — да хотя бы и полного кошеля марок, поправился Алеми. Люди, которые пытались высадиться в холде Райской Реки, хорошо заплатили капитану, который привез их на юг, однако корабль был не из лучших, протекал, паруса и корпус залатаны, трюмная грязь просачивается в море.

— Хуже, чем в айгенских пещерах, — с отвращени­ем сказал один из пассажиров и требовательно доба­вил: — Здесь столько земли, так почему мы не можем взять себе немного?

— Могли бы, если бы сделали все, как положено, — ответил ему Джейги.

— Ха! Всадники придерживают лучшие местечки для себя!

Во взгляде его сквозила тоскливая зависть, когда он оглядывал хозяйство холда.

— Я не всадник, и я получил все по закону, и мои соседи выше по течению — тоже.

— И отвалили за это толстый кошелек с марками, в отличие от нас.

— Нет, они ничего не платили, — огрызнулся Джейги. — Они сделали заявку, и среди них было необходи­мое количество мастеров из разных цехов. Это необхо­димо, и если бы вы жили здесь, вы бы знали, что на Южном континенте тяжело просто потому, что тут жарко.

Джейги вышел хмурясь, Алеми — за ним следом. Алеми знал, что Джейги и Арамину выбросило сюда кораблекрушение, они основали свой холд задолго до того, как их нашел Пьемур. Самому Алеми очень по­везло, что его пригласили устроить рыбацкий холд в Райской Реке, и он точно знал, как ужасно живут те, у кого нет холда, в переполненных пещерах Айгена и других, куда менее здоровых местах на Севере. И еще он теперь знал, что поселения часто основывают там, где находят руины владений Предков.

Лорд Торик принял много желающих переехать на юг — даже раньше, чем Конклав лордов и Предводите­ли Бендена установили правила для переселенцев. То­рик был разборчив, предпочитая тех, кто показал себя хорошим работником и предпочтительно имел статус подмастерья своего цеха. Лорд Южного правил желез­ной рукой, не терпел дураков, и тем не менее у него уже случилось неприятное происшествие: отступники за­хватили большой остров, входивший в его владения. Он требовал, чтобы всадники помогли ему согнать не­законных поселенцев, но тут ему не повезло. Несколь­ко Оборотов назад Предводители Бендена настояли на полном невмешательстве Вейров во внутренние дела холдеров. Алеми это одобрял. Всадники должны быть выше мелких раздоров, неважно, из Холда они родом или из Цеха. Но когда он помогал Джейги справиться с незваными поселенцами, он подумал, насколько легче было бы, если бы в небе появились драконы, «намек­нув» нарушителям на бескровную капитуляцию.

Алеми был одним из немногих, кто знал, что Кры­латые намерены оставить за собой право выбора земель на Южном континенте. Заставило его так думать слу­чайное замечание мастера Идаролана, и ничто не про­тиворечило этому выводу. В конце концов, когда Нити перестанут падать на Перн, всадникам следует полу­чить какой-то подарок за долгую службу Цеху и Холду — и что может быть лучше, чем собственные холды, где они будут жить?

Как мастер своего цеха, Алеми несомненно не раз­делял мнения лордов-холдеров, считавших, что они вправе распоряжаться землей, независимо от ее распо­ложения. Мастер Идаролан говорил, что свободных зе­мель слишком много, чтобы заставить людей драться, выясняя, кто чем владеет и у кого земли больше. Про­плыв вокруг Южного континента, мастер-рыбак полу­чил представление о том, какие обширные пространст­ва лежат перед перинитами.

С другой стороны, рыбакам нужно ровно столько земли, чтобы ставить на якорь свои корабли в безопас­ной гавани да продавать улов. Желать больше — уже жадность. Алеми не одобрял жадин.

— Н-ну, — промурлыкал мастер-арфист, возвращая Алеми в настоящее, — все прошло даже лучше, чем я ожидал. Обожаю Лессу Бенденскую, но она склонна... Скажем так: слишком много внимания уделяет престижу драконов.

— А разве не надо? — удивленно спросил Алеми.

— Конечно, надо! — быстро ответил мастер Робинтон. — И она ведет себя так, как и подобает госпоже Вейра. Но порой она видит все не в том свете, что мы с тобой. А теперь расскажи мне об этой морской дельфи­ньей страже, которую ты хочешь устроить против не­званых пришельцев.

— Я должен был сказать об этом госпоже...

— Не думаю, — лукаво улыбнулся Робинтон. — Пусть она сначала привыкнет к мысли о том, что дель­фины разумны. Потом уже выплескивай на нее другие свидетельства их искусности. Как ты полагаешь?

— Ну, если вы так говорите... — ответил Алеми, не вполне убежденный.

— Стая Райской Реки согласилась отгонять при­шельцев?

— Да, и я уверен, что у Т'геллана в Восточном Вейре молодой Т'лион тоже организовал патрулирова­ние побережья. Хотя, — добавил Алеми с усмешкой, — полагаю, что целитель вейра возится теперь с дельфи­нами не меньше, чем Т'лион.

— Ну-ка, расскажи мне об этом, — Робинтон налил им обоим вина и жестом приказал Алеми сесть рядом, в тени широкой галереи, опоясывающей Прибрежный холд. — Они и в самом деле приплывают к людям ле­читься?

Остальные обитатели дома накрывали стол для лег­кого обеда. Состав холда менялся — здесь жили пере­писчики и арфисты, которые приводили в порядок ог­ромные массивы информации, извергаемой Игипсом. Так что все привыкли к присутствию людей, требую­щих внимания мастера Робинтона. Д'рам и Лайтол, владевшие холдом вместе с Робинтоном, были посто­янно заняты на Посадочной площадке.

— Да, приплывают, — сказал Алеми. — Колоколом можно вызывать не только дельфинов, но и людей.

К колоколу на Райском мысу Алеми приделал от­личную длинную цепь, конец которой свисал в воду, чтобы дельфины могли позвонить и позвать его. Правда, обычно на дельфиний вызов отвечал кто-нибудь из детей, а сам Алеми часто встречался с дельфинами из «своей» стаи в море, на лове.

— И они звонят в колокол тот сигнал «рапорт», ко­торый ты нам показал? — Робинтон был явно восхи­щен.

— И звонят, пока кто-нибудь не придет, — усмехнулся Алеми. Его самого уже пару раз поднимали из постели, хотя оба раза по крайней необходимости. Первый раз — из-за того, что переселенцы с Севера по дороге перевернулись в своем плохоньком ялике, а в другой раз дельфин сильно и неприятно порезался. Темма зашила рану аккуратно, как настоящий цели­тель, и дельфины были весьма благодарны.

— Игипс великодушно распечатал медицинскую информацию для целителей, которые встречались с дельфинами, — продолжил Алеми и остановился. — Я помню, как-то раз в пещере неподалеку от Нератской бухты нашли шесть мертвых дельфинов. Мы так и не узнали причины, потому что на них не было никаких ран. Дельфины болеют точно так же, как люди, и даже болезни такие же — проблемы с пищеварением, с легкими, сердцем, почками и печенью.

— Правда? — арфист с удивлением уставился на Алеми. — Никогда бы не подумал, что рыбы... извини, млекопитающие... — он поправился прежде, чем Алеми осмелился сделать замечание. — Что у них те же про­блемы, что и у людей. Но отчего у дельфина может слу­читься сердечный приступ?

Алеми пожал плечами.

— Стресс, физическое истощение, даже врожден­ный порок сердца, если верить записям.

Тут он вспомнил, что как раз из-за стресса и физи­ческого истощения мастер Робинтон ушел в отставку раньше срока. Алеми нервно покосился на арфиста, который явно обдумывал сказанное.

— Шесть сердечных приступов одновременно? — спросил он.

— Нет, тот случай вызвало что-то другое. В сообще­ниях Игипса говорится, что на старой Земле случались выбросы яда, и тогда считали, что отравление дельфи­нов вызвано загрязнением воды. Но наши моря чисты и не отравлены.

— И такими должны остаться! — с неожиданной пылкостью воскликнул мастер Робинтон. — С помо­щью Игипса мы не повторим ошибок наших Предков, которыми они испортили свой мир.

Он сделал паузу и продолжил с кривой усмешкой:

— Наши ошибки хотя бы будут иными. Мы мо­жем — вероятно — быть благодарными за то, что ресур­сы Перна не в состоянии обеспечить все, что было до­ступно Предкам. Возможно, в этом — наше спасение.

— Да? — чуть поторопил его Алеми. Подвижное лицо мастера Робинтона осветила лука­вая улыбка.

— Несмотря на все, что мы вытерпели с тех пор, как «Рассветные сестры» вышли на орбиту там, наверху, этот мир замечательным образом сохранил черты, ко­торые придали ему основатели колонии. Разумеется, мы не могли знать, что соблюдаем установленные ими правила, — он проказливо глянул на Алеми, — но глав­ное в том, что мы сохранили именно то, что нужно было для выживания. Когда Нити перестанут нам угро­жать, мы сможем улучшить свою жизнь — и все же не выйти за рамки древних правил: нашему миру не по­требуются все эти хитроумные штучки и технологии, которыми были буквально одержимы наши Предки. Так будет лучше.

• 
  А Вейры? — вырвалось у Алеми.
  

— Они, конечно, должны искать для себя новые го­ризонты, но я всем сердцем верю, что драконы не ис­чезнут вместе с Нитями.

Он снова улыбнулся, слегка таинственно, как будто он знал что-то такое, чего не мог рассказать Алеми, — что, в общем, было честно, решил рыбак. Вполне до­статочно того, что это говорит главный мастер цеха ар­фистов, пусть и обиняками.

Алеми не хотелось покидать веранду и лишаться приятного общества мастера Робинтона, но он опасал­ся, что долее занимать его внимание сегодня утром он не должен. Слишком многое требовало времени и сил арфиста. Алеми гордился этой долгой беседой, как на­градой.

Возможно, Т'лион был слегка раздражен тем, что наставник Х'мар постоянно твердил ему, что он не дол­жен пренебрегать своим драконом из-за нового увлече­ния, из-за дельфинов. Но Т'лион держал язык за зуба­ми, особенно когда Гэдарет' возмущенно протестовал против таких замечаний, вдалбливая бронзовому Джанерет'у, что им не пренебрегали и минуты и что дель­фины всегда помогают ему чиститься.

Т'лиона часто отряжали возить арфиста Райской Реки, Боскони, на работу в Админ. Боскони нравился всаднику, так что задача была нетрудной. Еще это оз­начало, что он может прилететь пораньше и улучить время, чтобы узнать у Киба и Афо, как дела у стаи Рай­ской Реки, и поздороваться с Натуа, Таной и Буджи. Иногда он сталкивался с Алеми, который благодарил стаю за хороший улов или штормовое предупреждение.

— А еще наша стая патрулирует побережье холда, — Алеми усмехнулся, использовав термин Вейра, чтобы не высадились незваные пришельцы. Так мы не впутываем тебя, Т'лион, хотя уверяю — мы благодарны тебе за помощь тогда, два месяца назад.

Т'лион пожал плечами и улыбнулся:

— Да сколько угодно, только бы мой предводитель не узнал.

— Конечно.

Тут Т'лион слегка нахмурился.

— Но это защищает только вас, — он указал на вос­ток. — А там полно неохраняемых земель до самого Южного холда.

Теперь настал черед Алеми нахмуриться.

— Ну, это уже не моя проблема. Если во время пла­вания увижу что-нибудь подозрительное, я сообщу, ко­нечно.

— Здесь столько земли, — покачал головой Т'лион.

— Парень, ты не можешь заниматься всем сразу и взваливать на себя дополнительную ответственность, хотя само желание делает тебе честь. А теперь помоги мне накормить этих рыбок.

— Тс-с-с... — Т'лион нарочито смутился от этого слова. — Им не нравится, когда их называют... — и он произнес крамольное слово одними губами.

Алеми рассмеялся.

— У меня есть особое разрешение. Я ведь рыбак.

И он церемонно представил Т'лиона.

— Не надо, — сказал Киб, высунув голову из во­ды. — Тана с Натуа сказали. Он хороший, всадник.

— Спасибо, — сказал польщенный теплым привет­ствием Т'лион.

— Зашил Буджи, — Киб поддел носом воду и плес­нул в Т'лиона.

• 
  Я замерзну, разговаривая с дельфинами, и по­мру, — Т'лион отряхнул мокрую рубашку. — Я уже приучился носить с собой сменное белье и снимать куртку.
  

Афо высыпала на них ворох информации, включая данные сонара.

— Они знают, где находится косяк, но пояснить это могут единственным способом — сообщить время воз­врата сигнала их сонаров, — пояснил Алеми. — Я уже наловчился определять по ним расстояние.

— Это... это просто поразительно, — выговорил Т'лион.

— Ну, не больше, чем твой способ держать Буд­жи, — видя удивление Т'лиона, Алеми подмигнул. — Ага, мы все об этом знаем. Они обо всем рассказывают друг другу, если им нравится тема.

— Драконы — самые чуткие, — Т'лион с гордостью взглянул на своего великолепного бронзового.

— Так держать, парень. На Перне каждому найдет­ся дело.

— Кстати, я ведь опаздываю! Мне нужно забрать арфиста Боскони.

Т'лион взобрался по лесенке на пирс и побежал к дракону, стаскивая с себя на ходу мокрую рубашку. Пока Гэдарет' летел к холду, всадник ухитрился пере­одеться в сухое.

Когда они сели перед дверями домика Боскони, арфист выглянул из двери.

— Минутку, — крикнул он.

Т'лион хорошо знал «минутки» арфиста и спокойно развесил свою мокрую рубашку сохнуть на ближайшем кусте, потом уселся у Гэдарет'а под боком — ждать.

Откуда-то появился сильно загорелый мальчишка, улыбнулся, увидев дракона, и уверенно направился к ним.

— Вы, должно быть, Т'лион и Гэдарет', — сказал мальчик, протянув руку к морде дракона. — Боскони сказал, что вы прилетели за ним, так что я могу тут по­быть.

— А ты кто? — спросил Т'лион, удивляясь самооб­ладанию мальчика. Ему было не более семи Оборотов на вид.

— Ридис, сын холдеров Джейги и Арамины. Я мою Рут'а, дракона лорда Джексома, когда он прилетает к нам. А можно, я буду иногда мыть Гэдарет'а? — он по­косился на бронзового, еще не достигшего полного размера. — Он гораздо больше Рут'а, но я буду помо­гать.

Т'лион засмеялся.

— Можно. Если мы когда-нибудь тут задержимся надолго. Обычно мыть Гэдарет'а мне помогают дель­фины.

Мальчик воззрился на него восторженными гла­зами.

— Ты разговариваешь с дельфинами?

Теперь настал черед Т'лиона удивляться — мальчик не только знал, что дельфины разговаривают, но и пра­вильно их называл.

— А ты разговаривал с дельфинами? — спросил он. Может быть, мальчик отвечает на звон колокола вмес­то Алеми? Для такого пацана, да еще сына холдера, это вполне подходящее дело.

— Только когда они меня спасли. Но дядя Леми сказал, что они спрашивают его обо мне.

— Они тебя спасли? Расскажи.

Иногда Т'лиону не хватало самого младшего его брата, Тикини, который был так же прямодушен с ним, как этот сын холдера. Т'лион и Тикини были очень близки.

Тут из домика показался Боскони, утиравший со лба пот, — он был в плотной летной куртке.

— Беги домой, Ридис, — сказал он мальчику. — И давай уберемся из этой печки, Т'лион.

— Увидимся, Ридис, — сказал Т'лион и поспешил забраться на дракона и помочь Боскони. Поднимаясь вверх над раскаленным холдом, Т'лион увидел, что мальчик машет рукой им вслед.

За следующие несколько недель, пока Т'лион возил арфиста, он не раз встречался с Ридисом. Мальчик не­изменно спрашивал, что нового в его стае, кто болен, кто выздоровел, а Т'лион был только рад поговорить с кем-то, кто жадно слушает его рассказы. Он не пони­мал, как сильно он скрывал свой интерес к дельфинам, пока не начал говорить о них с Ридисом, а тот слушал с воодушевлением, с сияющими глазами, чуть ли не дрожа всем телом.

— Послушай, ты ведь можешь поговорить с дельфи­нами, если хочешь, — как-то сказал Т'лион Ридису.

— Мне велели не приближаться к воде в одиноч­ку, — сказал Ридис. — Я обещал.

— Ну, со мной и с Гэдарет'ом — это вряд ли в оди­ночку.

Ридис обдумал предложение, ковыряя песок босой ногой.

— Всадника с драконом достаточно, чтобы сдер­жать обещание, — он одарил Т'лиона сияющей улыб­кой. — Но где? — и он обвел рукой все речное устье.

— Ну, тут есть одно местечко, вполне безопас­ное, — сказал Т'лион. — Ты знаешь, где пристань мастера Алеми? Тебе можно уходить так далеко?

Ридис отважно кивнул, так, что его темные кудряшки подпрыгнули. Мордочка у него была торжественная и на ней явственно читалось предвкушение.

— Тогда жди меня тут завтра после обеда, скажем, в четыре часа, так что у нас будет целый час, а потом мне надо будет везти мастера Боскони.

— Я буду, буду. Спасибо!

Все началось довольно невинно, с полуденных встреч с дельфинами, которые стали для них обоих привычными. Если мать спрашивала Ридиса, где он был и с кем, тот честно отвечал, что был с Т'лионом и Гэдарет'ом. То, что он плавал с дельфинами и нырял с плотика Алеми, просто не упоминалось.

Т'лиону нравилось не только бесстрашие мальчика в воде и с дельфинами, но и то, как быстро Ридис на­учился понимать их странную речь. Им же понравился его юный высокий голосок, а поскольку Т'лион пред­упредил их, что этот «детеныш» еще маленький и с ним надо обращаться бережно, дельфины ни разу не утопи­ли его и не толкнули, хотя он нырял вместе с ними.

— У тебя легкие, как у дракона, раз ты можешь так долго оставаться под водой, — как-то раз сказал ему Т'лион, испугавшись, что мальчик нырнул слишком глубоко, — он вынырнул только в двух длинах дракона от плотика, вместе с Виной, младшей дочерью Афо. — Не делай так больше, Ридис. А теперь давай на берег!

Смеясь, Ридис позволил Вине подтолкнуть себя к плоту. На плот он забрался, весьма довольный собой.

— Мы нырнули глубоко, но не до самого дна. Вина щелкнула, что нам там слишком глубоко. Так что мы вынырнули. С ней так здорово плавать!

• 
  Теперь мне понятно, почему твои родители хо­тят, чтобы с тобой кто-то был, когда ты плаваешь, — сказал Т'лион, все еще не пришедший в себя от испы­танного страха. — Обещай мне, что не будешь больше так долго оставаться под водой.
  

— Уверен в этом. Но в следующий раз мы будем нырять вместе. Обещаешь?

Тут Ридис вздрогнул и посмотрел на Афо, которая ткнулась носом ему в ногу.

— К'лючка. Плохая, — сказала она и нетерпеливо свистнула Т'лиону.

— Ты поранил ногу?

Ридис недоуменно посмотрел на друга, потом пере­вел взгляд на ногу.

— А, давно уже. Наступил на что-то, но, когда я плаваю, оно не болит.

— Дай глянуть.

Ридис извернулся и показал. Но, хотя Т'лион тща­тельно исследовал его ступню, больного места он так и не нашел.

— Плохая к'лючка, — настаивала Афо.

— Там ничего нет, Афо, — возразил Ридис и повер­нулся так, чтобы оказаться с ней лицом к лицу. Он про­тянул руку и поскреб ей под челюстью, как раз там, где ей нравилось. — Ничего не болит.

Афо мотнула головой и плеснула в него водой.

— Ридис, может, тебе лучше показать ногу матери или тете Темме? Она ведь целительница, верно?

— А, да ничего там нет. Давай лучше поплаваем.

— Нет, — твердо сказал Т'лион. Ридис понял, что лучше не спорить. — Мне надо отвезти Боскони.

— Он всегда опаздывает, — с добродушной на­смешкой сказал Ридис.

— Это не значит, что я могу опаздывать. Пошли.

Получилось так, что в тот раз то ли они все-таки опоздали, то ли Боскони явился вовремя. Т'лион спустил Ридиса на землю и стал помогать Боскони, и у него не осталось времени напомнить мальчику, чтобы тот показал взрослым свою ногу.

На следующий день Т'лион наблюдал за Падением и подвозил огненный камень сражающимся крыльям над огромным внутренним озером. Потом его послали возить кузнецов с одного из бесконечных совещаний которые теперь проводили в Админе каждый день, так что в следующий раз его отправили за Боскони только через три дня. Т'лион побывал на плотике Алеми, наде­ясь встретить там Ридиса, но мальчик не пришел. Ког­да Т'лион с Гэдарет'ом приземлились в холде, чтобы забрать Боскони, всадник спросил у арфиста, не видел ли тот Ридиса.

— Нет. Он болеет. И довольно сильно, насколько я понимаю.

Т'лион почувствовал укол страха. Скорлупа и Ос­колки! Ридис обещал показаться тетушке Темме!

— Он подхватил одну из этих мгновенных лихора­док, которые часто бывают у детей его возраста, — до­бавил Боскони, усаживаясь между шейными гребнями дракона. — Он поправится через пару дней. Способ­ный мальчик.

— Это верно, — ответил Т'лион. Его беспокойство утихло, но только отчасти. Одна из его сестер умерла от такой вот быстрой лихорадки, но девочка была еще младше, чем Ридис, и не такая здоровенькая, как сын холдера.

— Может, его надо показать дельфину. Они хорошо ставят диагноз.

Боскони засмеялся и успокаивающе похлопал всад­ника по плечу:

— Не думаю, что все так серьезно, Т'лион, но спа­сибо за беспокойство.

— Он мне как брат.

— Я ему скажу, что ты о нем спрашивал.

— Да. Пожалуйста.

На следующий день Т'лион пришел на плот и по­звонил в колокол. Когда явился дельфин с рапортом, всадник спросил, где Афо. Приплыла Афо.

— Афо, что за колючка была у Ридиса в ноге? — не­терпеливо спросил он.

— Плавай с нами, — проверещала Афо, щелкая от восторга. — Не звонил коллол уже три солнца.

— Нет. Ридис болен.

— Плохая к'лючка. Скажи ему.

— Колючка могла вызвать у него лихорадку?

— Плохая к'лючка. Морская, не земляная. Плохее.

— Тогда мне лучше сказать об этом его матери, — пробормотал Т'лион и велел Гэдарет'у лететь прямо к дому холдера.

Там он нашел не только родителей мальчика и тетю Темму, но еще и мастера-целителя с Посадочной пло­щадки. Все выглядели встревоженными, мать была ус­тавшей и вымотанной от бессонницы. Даже Джейги выказывал беспокойство.

— Я слышал, что Ридис болен, — начал Т'лион, нервно крутя в руках свою летную шапку. — Я могу что-нибудь сделать? Знаете, дельфины хорошо распо­знают всякие болезни.

— Дельфины! — Арамина выплюнула это слово. — Он бредит дельфинами.

Она повернулась к Джейги:

— Он ведь не может переживать то спасение, да?

«Она боится дельфинов, Т'лион», — сказал Гэдарет'.

«А почему?»

«Она боится их из-за Ридиса».

Тут Т'лион впервые заподозрил, что, возможно, де­лал что-то не то, когда брат мальчика с собой на пристань Алеми. Но он ведь был очень осторожен, а маль­чик не нарушал данного матери обещания.

Мастер-целитель внимательно посмотрел на Т'лиона:

— Это ты тот бронзовый всадник, который помогал Перселлану в Восточном Вейре?

— Да, мастер. Т'лион, всадник Гэдарет'а.

— Спасибо за предложение помощи, всадник, но это обычная детская лихорадка. Посильнее, чем обыч­но, это верно, но тут нет никаких загадок, которые могли бы решить дельфины.

Т'лион помедлил.

— Он ведь постоянно бегает босиком? Я ничего не хочу сказать в упрек, госпожа Арамина, — торопливо добавил он, увидев, что она едва сдерживается. — Хотел бы я сам так бегать, — он указал на свои тяжелые сапоги, в которых отчаянно потели ноги. — Но я знаю, как опасны колючки, а их так легко подцепить...

— У него опухоль, — медленно проговорил цели­тель.

— На обе ноги, — Арамина раздраженно посмотре­ла на Т'лиона, который пожал плечами, словно сожа­лел о своем предположении.

— Но правая нога опухла чересчур сильно... — це­литель договаривал это на ходу, направляясь по кори­дору к спальням. Арамина и Темма поспешили следом за ним.

— Я лучше пойду, — сказал Т'лион Джейги. Он сде­лал все, что мог. — Я еще загляну. Я вожу Боскони каждый день.

— Спасибо, что беспокоишься, всадник, — мягко сказал Джейги, хотя Т'лион ясно видел, что холдер прислушивается к тому, что творится в доме.

— Ничего. Все нормально. Он такой симпатичный парень, прямо как мой брат...

Т'лион торопливо удрал, беспокоясь еще сильнее. «Мы ведь не сделали ничего плохого, Гэдарет'? Он только хотел говорить с дельфинами. Он ведь уже разговаривал с ними. Но его мать расстроена».

«Она слишком много слышала драконов. Мы стара­емся не говорить слишком громко. Это тревожит ее. Может быть, дельфины тоже расстраивают ее».

Т'лион быстро прошел к домику Боскони. Если он задаст правильные вопросы, может быть, он узнает то, что нужно. Но если он сделал что-то не так, придется в этом признаться. Или у него будут большие проблемы с Т'гелланом. Быть всадником — не значит быть гаран­тированным от дурацких ошибок. Но откуда ему было знать?

— Да, тебе неоткуда было это узнать, — с тяжелым вздохом сказал Боскони, когда Т'лион закончил свое путаное изложение событий. — И я не думаю, что ты сделал что-то не так. Просто не повезло, что все повер­нулось так плохо. Ты говоришь, что дельфин «увидел» морскую колючку в ноге мальчика четыре дня назад? — арфист вздохнул. Оба они, выросшие в тропиках, по­нимали, как опасны могут быть занозы в теле. Арфист положил всаднику руку на плечо, успокаивая. — Я сде­лаю все, что смогу, парень. И я отменяю сегодняшнюю встречу. Сейчас я нужен здесь. А ты иди. Поговори со своим предводителем, так будет лучше. Я найду Алеми и передам ему все, что ты мне рассказал.

В результате Т'лион и Гэдарет' стали получать дру­гие поручения, а арфиста Боскони возил теперь моло­дой синий всадник. Семидневку спустя Боскони заглянул в Восточный Вейр по дороге на Посадочную площадку и поведал измученному бронзовому всаднику, что у Ридиса прошла лихорадка и он выздоровеет. Из сочувствия к Т'лиону арфист не упомянул, что яд повредил мальчику правую ногу, стянув сухожилия так, что она, возможно, никогда уже не станет здоровой.

— Алеми настоял, чтобы они отнесли мальчика к дельфинам, и Афо точно определила, где находится ко­лючка, и что яд к тому времени уже подступал к коле­ну. Мне говорили, что если бы яд дошел до сердца, то убил бы мальчика.

Т'лион осел на гамак, висевший в его галерее, и об­хватил голову руками.

— Я должен был сказать им еще тогда!

— Эй, парень, не расстраивайся так. Ты сказал мне, а я сказал им.

— Можно мне с ним увидеться?

Арфист покачал головой:

— Он слишком слаб, чтобы с кем-то встречаться, хотя он просил Алеми, чтобы тот сказал тебе, почему он не приходит.

Т'лион снова застонал.

— Я... я должен был отвести его к целителю холда, сразу, как Афо сказала, что у него в ноге плохая колюч­ка, но я опаздывал к тебе...

— А я был раздражен и торопил тебя. Это ни в коем случае не твоя вина, Т'лион, и ты не должен принимать все так близко к сердцу. И еще, — в голосе арфиста по­слышались веселые нотки, и Т'лион увидел, что тот лу­каво улыбается, — все целители настаивают, что Ридис должен каждый день плавать, чтобы восстановить мышцы ноги.

— Да? — у Т'лиона на душе стало полегче.

— Это лучший способ вылечиться.

— А что говорит его мать?

Боскони улыбнулся еще ироничнее.

— Ей пришлось согласиться с лечением. Только так он снова начнет ходить.

— О-ох! — Т'лион снова закрыл лицо руками, пока­чиваясь из стороны в сторону. — Он был похож на моего брата...

— Так, Т'лион, хватит винить себя. Это было небла­гоприятное стечение обстоятельств. Однако могу ска­зать откровенно, что Ридис рад. Ему нравится перспек­тива каждый день общаться с дельфинами. Я слышал, как он говорил матери, что в воде он чувствует себя лучше, чем на суше!

Т'лион жалко усмехнулся:

— Так и есть, правда? Он такой отважный парень.

— С ним все будет в порядке. С тобой тоже.