Посвящяется Джесси Лауристону Ливермору Содержание: Предисловие 1 Предисловие я провел интервью

Акциями спекулировать будут всегда. Да и вряд ли желательно прекратить это дело. Людей не остановить предупреждениями о риске и потерях. Даже самые способные и опытные люди ошибаются в оценках будущего. Ломаются самые тщательно составленные планы, потому что порой происходят вещи непредвиденные и даже непредвидимые. Причиной несчастья могут стать природная катастрофа или погода, собственная алчность или тщеславие других, неуправляемые страхи и упования. Но, спекулируя на рынке акций, нужно еще опасаться не только естественных врагов, но и определенных злоупотреблений, к которым нельзя привыкнуть и от которых невозможно защититься.

Оглядываясь назад и сравнивая нынешнее положение дел с тем, что я застал на Уолл-стрит двадцать пять лет назад, должен признать, что многое изменилось к лучшему. Старомодные игорные дома исчезли, но все еще полно комиссионных «брокерских» контор, процветающих за счет мужчин и женщин, жаждущих быстрого обогащения. Фондовая биржа добивается отличных результатов не только в преследовании тех или иных жуликов, но и в установлении строго соблюдаемых правил для собственных членов. Теперь осуществляются многие виды регулирования и ограничений, хотя потребности в улучшении здесь еще довольно значительны. И винить в сохранении определенных злоупотреблений следует не столько врожденную бессовестность спекулянтов, сколько природный консерватизм Уолл-стрит.

Получение прибыли на спекуляциях акциями всегда было нелегким делом, но с каждым днем оно становится все более трудным. Еще не так далеко ушли времена, когда каждый хороший торговец мог иметь достаточно надежные и детальные представления буквально о каждом выпуске акций, допущенных к торгам. Когда в 1901 году Дж. П. Морган выпустил на рынок акции корпорации «Юнайтед стейтс стил», которые представляли собой просто результат слияния акций менее консолидированных компаний, большинству которых еще не было и двух лет, на фондовой бирже обращались акции только двухсот семидесяти пяти компаний и еще сотня выпусков акций обращалась на внебиржевом рынке. При этом многие акции можно было не принимать в расчет, потому что это были либо малые выпуски, либо неактивные акции, либо акции меньшинства [Акции, не дающие контроля над компанией.], либо гарантированные [Гарантированные акции - как правило, привилегированные акции, выплата дивидендов по которым гарантирована компанией, отличной от компании-эмитента.], в общем, акции, не представляющие интереса для спекулянтов. Подавляющее большинство выпусков было замечательно тем, что с ними годами не совершалось никаких операций. Сегодня в торгах участвуют около девятисот выпусков, а на недавно закрывшемся активном рынке участвовали почти шестьсот выпусков. Более того, старые группы или классы акций было легче отслеживать. Их было меньше, и капитализация была меньшей, и торговцу следовало быть постоянно в курсе гораздо более узкой информации. Но сегодня на торгах представлены практически все отрасли мировой промышленности. Чтобы быть в курсе дела, нужно тратить гораздо больше времени и усилий, и для тех, кто пытается действовать разумно, спекуляции на фондовом рынке стали намного более трудным делом.

В спекулятивной покупке и продаже акций участвуют многие тысячи людей, но число тех, кто получает на этом прибыль, очень невелико.

Поскольку публика практически постоянно участвует в деятельности рынка, можно считать, что она постоянно несет потери. Смертельными врагами спекулянта являются невежество, алчность, страх и надежда. Все законы мира и все правила всех бирж на земле не в состоянии защитить человека от этих врагов. Комиссии, образуемые расчетливо мыслящими экономистами и воодушевленными любовью к добру филантропами, не могут никого защитить от катастроф, взрывающих самые тщательно составленные планы. Еще один источник потерь - это сознательная дезинформация, которую следует отличать от прямых наводок. А поскольку этот источник опасности всегда тщательно замаскирован, он оказывается самым коварным и опасным.

Средний любитель, понятное дело, полагается либо на подсказки, либо на слухи - устные или опубликованные, прямые или косвенные. В обычном случае здесь защититься невозможно. К примеру, старый друг искренне желает вам добра и потому рассказывает, что и как он делает сам, то есть какие акции и когда он покупает или продает. У него самые лучшие намерения. Но что вам делать, если его совет оказался ошибочным? Кроме того, публика до известной степени защищена от профессиональных или явно разбойничьих подсказчиков, любимыми темами которых являются слитки золота и спирт из опилок. Но против типичных для Уолл-стрит слухов у спекулирующей публики нет ни защиты, ни спасения. Оптовые торговцы ценными бумагами, манипуляторы, пулы и отдельные крупные спекулянты используют самые разные приемы, помогающие избавиться от избыточных акций по наилучшим ценам. Наиболее зловредны слухи о росте цен, распространяемые с помощью газет или биржевого телеграфа.

Возьмите распространяемые агентствами финансовых новостей сведения за любой день, и вы поразитесь, сколько полуофициальных заявлений они публикуют. В качестве авторитетных источников выступают «ведущий инсайдер», или «видный член Совета директоров», или «крупный менеджер», да просто всех сортов деятели, предположительно знающие, о чем они говорят. Я случайным образом отобрал типичные образчики сегодняшних слухов. Прислушайтесь только: «Ведущий банкир утверждает, что время для рыночного спада еще не пришло».

Действительно ли ведущий банкир сказал это? А если и сказал, то зачем? Почему он потребовал, чтобы заявление было анонимным? Может быть, он боится, что если он его подпишет, то ему поверят?

Вот еще одно сообщение о компании, акции которой были активны на прошлой неделе. На этот раз автор заявления - «влиятельный директор». Кто из дюжины директоров компании стоит за этим? Понятно, что анонимный источник не удастся привлечь к ответственности, если его заявление станет причиной ущерба.

Торговля ценными бумагами требует не только интеллигентного изучения рынков, но и учета определенных фактов, важных для игры на Уолл-стрит. Важно уметь не только зарабатывать деньги, но и не терять уже заработанные. Иными словами, важно знать не только что и как делать, но и чего не делать. Поэтому следует помнить, что определенного рода манипуляции являются причиной практически каждого повышения курса любых акций и что такие подъемы котировок конструируются инсайдерами с одной-единственной целью - продать акции с наивысшей возможной прибылью. Однако средний клиент брокера считает себя настоящим деловым человеком из верховьев Миссури, если требует, чтобы ему объяснили, почему акции пошли вверх. Манипуляторы, натурально, дают такие «объяснения», которые гарантированно помогают росту сбыта. Я абсолютно убежден, что потери публики были бы резко сокращены, если бы издали запрет на публикацию анонимных заявлений, обещающих рост курса. Я имею в виду заявления, подталкивающие публику покупать или сохранять акции.

Подавляющее большинство заявлений, в которых от имени анонимных директоров или инсайдеров публике обещают рост рынка, явным и определенным образом вводят людей в заблуждение. Публика воспринимает такие публикации как полуофициальные, а значит, заслуживающие доверия, и в силу этого ежегодно теряет многие миллионы долларов.

Вот, к примеру, отраслевая компания, которая прошла через период депрессии. Ее акции неактивны. Котировки отражают общую и в целом довольно точную оценку ее истинной стоимости. Если бы оценка ее акций была действительно заниженной, кто-нибудь уж наверное знал бы об этом. Он бы купил акции, и они бы поднялись. Если бы оценка была заниженной, кто-нибудь знающий их продал бы, и курс акций опустился бы. Если, так или иначе, ничего не происходит, никто об этих акциях и не вспоминает.

Деловая ситуация компании меняется, когда изменяется ситуация в отрасли. Кто первый узнает об этих изменениях - инсайдеры или люди со стороны? Можете держать пари, что публика узнает об этом последней. Что происходит потом? Если улучшение ситуации окажется прочным, начнут расти прибыли и компания сможет возобновить выплату дивидендов на акции, а если их выплата не прерывалась, она сможет увеличить величину дивидендов. В результате цена акций вырастет.

Скажем, что ситуация продолжает улучшаться. Станет ли руководство компании делиться этой радостной вестью с публикой? Сообщит ли президент об этом акционерам? Может быть, филантропически настроенный директор опубликует подписанное заявление на благо той части публики, которая усердно читает финансовые полосы газет и сообщения информационных агентств? А может, найдется скромный инсайдер, который в обычном для себя стиле распространит анонимную информацию, что перспективы компании в высшей степени хороши? Только не в этот раз. Никто не скажет ни слова, и никакие сообщения не проскользнут через газеты или биржевой телеграф.

И вот пока информация, влияющая на стоимость компании, тщательно скрывается от публики, крайне молчаливые теперь «видные инсайдеры» выходят на рынок и скупают все дешевые акции, которые там можно найти. По мере скупки акции начинают расти. Финансовые репортеры, знающие, что ответ о причинах могут дать только инсайдеры, задают им вопросы. Единодушно безымянные инсайдеры в один голос отвечают, что им нечего сказать. Они даже не знают ни о чем таком, что могло бы стать причиной роста. Иногда даже удается услышать от этих господ, что их лично не очень интересуют превратности рынка акций или действия спекулянтов.

Рост продолжается, и вот, наконец, приходит счастливый день, когда знающие уже заполучили все акции, которые им нужны или которые им было по силам скупить. Тут вся Уолл-стрит сразу наполняется всевозможными слухами о росте курса. Телеграфные ленты «вполне авторитетно» разносят новость, что компания явно преодолела застой и пошла в гору. Тот самый скромный директор, который пожелал скрыть свое имя, когда заявил, что нет никаких причин для роста, теперь сообщает - также анонимно, разумеется, - что у акционеров есть все основания для оптимизма и уверенности.

Под давлением этих новостей публика начинает активно покупать акции. Это помогает цене подняться еще выше. Прогнозы исключительно безымянных директоров начинают сбываться, и компания возобновляет выплату дивидендов либо увеличивает долю дивидендов в прибыли. Одновременно множатся признаки дальнейшего роста. Соответствующих прогнозов делается все более, и каждое пышет все большим энтузиазмом. «Ведущий директор», анонимно отвечая на вопрос о состоянии и перспективах, сообщает миру, что подъем будет продолжен. «Видный инсайдер» после долгих уговоров наконец соглашается признаться репортеру агентства новостей, что прибыль компании просто фантастична. «Хорошо известный банкир», которого связывают с компанией деловые интересы, анонимно сообщает, что рост объема продаж совершенно уникален для отрасли. Даже если заказы перестанут поступать вообще, компании еще бог знает сколько месяцев придется день и ночь работать, чтобы удовлетворить уже сделанные заказы. «Член финансового комитета» в анонимном заявлении с жирным заголовком выражает свое изумление тому факту, что публику удивляет рост акций. Его самого удивляет лишь то, что рост происходит сравнительно медленно. Всякий, кто не поленится проанализировать грядущий годовой отчет компании, сам легко подсчитает, насколько балансовая стоимость акций выше, чем их рыночная цена. Но все эти оптимистические новости неизменно приходят из анонимных источников.

Публика теряет не только потому, что верит обещаниям роста и покупает акции, но и потому, что под влиянием таких же обещаний воздерживается от их продажи. «Заметный инсайдер», желающий избавиться от акций, может уговорить людей не только их покупать, но и воздержаться от их продажи, когда он сам уже решил, что не будет их ни поддерживать, ни накапливать. Чему должен верить человек, прочитавший заявление «видного директора»? что может решить средний аутсайдер? Что акции, разумеется, никогда не упадут, что вся причина в медведях, тянущих курс вниз, и что, как только медведи выдохнутся, инсайдеры организуют карательный подъем, и медведям придется дорого заплатить за свою наглость. И публика правильно верит этому, потому что если бы причиной спада были действительно операции медведей, то все именно так и получилось бы.

Но акции, о которых мы говорим, несмотря на все угрозы или обещания наказать зарвавшихся медведей, так и не идут вверх. Они продолжают падать. Им уже не помочь. Инсайдеры скормили рынку слишком много акций, и он их не в силах переварить.

Все эти внутренние акции, которые были проданы «видными директорами» и «ведущими инсайдерами», становятся предметом азартной игры между профессиональными биржевиками. Акции продолжают падать. И кажется, что конца этому падению не будет. Инсайдеры, знающие, что неблагоприятное изменение отраслевых условий пагубно отразится на будущих прибылях компании, не станут поддерживать курс этих акций, пока деловой климат не переменится к лучшему. Тогда опять начнутся инсайдерская скупка акций и инсайдерское молчание.

Я отдал свою дань торговле и многие годы не так уж плохо держался на фондовом рынке, и я могу сказать, что не припомню ни одного случая, когда бы наезд медведей вызвал значительное и длительное падение курса. То, что приписывали партии медведей, всегда было только результатом продаж, направлявшихся точным знанием реальных условий и перспектив. Но при этом нельзя сказать, что курс всегда падает только из-за продаж инсайдеров или оттого, что они воздерживаются от покупок. При определенном состоянии рынка все стремятся продать, а когда все продают и никто не покупает, курс катится к черту.

Публика должна ясно усвоить себе одну вещь: длительный спад никогда не бывает результатом давления медведей. Если акции устойчиво скользят вниз, можете держать пари: что-то не в порядке либо с рынком для этих акций, либо с самой компанией. Если бы падение было необоснованным, цена акций очень быстро упала бы ниже их реальной стоимости, а это стало бы стимулом для покупок, и падение было бы остановлено. В реальности у медведей бывает только одна возможность сделать большие деньги на продаже акций, - когда эти акции сильно переоценены. И вы можете поставить последний цент против чего угодно, что инсайдеры никогда не поделятся такой информацией с миром.

Классическим примером, конечно, является история с акциями железной дороги «Нью-Хейвен». Сегодня о ней знают многие, а тогда почти никто. В 1902 году ее акции шли по 255 и были первоклассным вложением для всякого, кто был склонен инвестировать в железные дороги Новой Англии. Мужчины в этой части страны измеряли свое положение в обществе и респектабельность наличием этих акций. Если бы кто-то предположил, что компания стоит на пути к банкротству, его не стали бы судить. Нет, его бы заперли в сумасшедшем доме среди других безумцев. Даже когда в кресле президента мистера Моргана сменил энергичный мистер Медлен и началось разрушение компании, не сразу стало понятно, куда ее приведут затеянные им изменения. Только когда один кусок собственности за другим начали перегружать на баланс «Консолидированной дороги», несколько наиболее проницательных наблюдателей позволили себе усомниться в разумности этой политики. Система электротяги была куплена за два миллиона, а продана компании «Ныо-Хейвен» за десять миллионов долларов. Тем не менее нашлись только один или два безрассудных смельчака, дерзнувших оскорбить начальство предположением, что оно действует опрометчиво. Предположить, что компании не по карману такое расточительство, было то же самое, что усомниться в надежности скалы Гибралтар.

Первыми, естественно, осознали близость катастрофы инсайдеры. Осознав реальное положение компании, они начали уменьшать свои пакеты акций. В результате того, что они продавали, а также перестали поддерживать акции, эти золотообрезные железнодорожные акции начали падать. Были заданы вопросы, и, как обычно, потребовали объяснений. Сразу же были даны обычные объяснения. «Видные инсайдеры» заявили, что они не знают ни о каких проблемах, а акции падают из-за нахального натиска спекулянтов-медведей. Так что «инвесторы» Новой Англии решили не продавать свои акции Нью-йоркской, Нью-Хейвенской и Хартфордской железной дороги. А зачем им было продавать? Разве инсайдеры не заверили, что все в порядке и что воду мутят только медведи? Разве прекратили начисление и выплату дивидендов?

В тот раз обещанное наказание зарвавшихся медведей не состоялось, но зато акции продолжили падение. Инсайдеры продавали акции все более настойчиво и в растущих масштабах. Тем не менее правдоискателей из Бостона объявили рвачами и демагогами за их попытки получить реальное объяснение причин падения курса, что означало большие потери для каждого жителя Новой Англии, склонного к надежному вложению денег и получению стабильных дивидендов.

Это историческое падение курса от 255 до 12 долларов за акцию не было и не могло быть результатом настроя игроков на понижение. Его начали не медведи, и подталкивали вниз не они. Продавали акции инсайдеры, и они всякий раз получали за них больше денег, чем если бы перед этим сами рассказали правду или позволили другим сделать это. И уже не имела значения цена - 250, 200, 150, 50 или 25. Всякая цена была чрезмерно высока для этих акций. Инсайдеры знали об этом, а публика - нет. Может быть, публике было бы полезно поразмышлять над недостатками положения, когда она пытается делать деньги на покупке и продаже акций компаний, об истинном положении которых знают только несколько человек в руководстве. Наезды медведей не были причиной этого самого драматичного за последние двадцать лет падения акций. Зато доверие к такому объяснению событий стало причиной того, что публика потеряла миллионы и миллионы долларов. Люди верили и не продавали, хотя им не нравилось падение курса, и удерживала их от продажи акций только надежда, что спекулянтов удастся остановить и наказать. В прежние времена вину за такие ситуации обычно возлагали на Кина. Еще раньше в этом же обвиняли Чарли Уэришоффера или Эдисона Каммака. Позднее я стал причиной и объяснением.

Вспоминается случай с акциями «Интервал ойл». Был создан пул, который поднял их курс и сумел часть акций продать на подъеме. Манипуляторам удалось поднять курс до 50. Затем они продали, и курс быстро упал. Как обычно, потребовали объяснений. Почему акции этой компании оказались столь слабыми? Ответ интересовал многих, и его пришлось найти. Одно из финансовых информационных агентств опросило по телеграфу брокеров, которые больше других могли знать о причинах подъема и падения этих акций. Что же ответили эти брокеры, входившие в состав бычьего пула, когда их ответ мог быть транслирован агентством новостей на всю страну? А это Ларри Ливингстон наехал на рынок! Но и этого оказалось мало. Они добавили, что намерены «достать» его. При этом пул продолжал продавать. Акции шли уже по 12, и продажи сбили курс ниже 10.

И все-таки средняя цена продаж все еще при носила прибыль.

Для инсайдеров имело смысл продавать на движении вниз. Но для аутсайдеров, которые купили акции по 35 или 40, это было другое дело. Читая сообщения биржевых телеграфов, аутсайдеры воздерживались от продажи своих акций и терпеливо ждали, когда же справедливое возмездие от руки группы инсайдеров настигнет этого наглеца, Ларри Ливингстона.

В ходе рынка быков, а особенно в ситуации бума, публика сначала зарабатывает деньги, а позднее она их теряет только оттого, что слишком долго остается на рынке. Толки о кознях медведей помогают задержать публику на рынке быков. Публике следовало бы понимать, что всему виной объяснения, которые объясняют только тактику анонимных инсайдеров.
Эдвин Лефевр. "Воспоминания биржевого спекулянта".

Глава 24.

Публика всегда нуждается в словах. Одни дают советы, другие им следуют. Это универсальная практика. Брокеры вправе давать своим клиентам советы, как устные, так и в виде обзоров конъюнктуры. Но им не следует при этом слишком упирать на действительные обстоятельства компаний, поскольку движения рынка акций всегда на шесть-девять месяцев опережают их. Сегодняшняя прибыль не дает брокерам оснований для совета клиентам покупать акции, если только нет достаточной уверенности, что через шесть или девять месяцев положение дел оправдает веру в то, что сохранится тот же уровень прибыли. Если при заглядывании настолько далеко вперед можно с приемлемой ясностью видеть, что изменение условий переменит существующее соотношение сил, тогда нельзя утверждать, что такие-то акции нынче дешевы. Торговец должен смотреть далеко вперед, но брокеру приходится заботиться о получении комиссионных за сегодняшние сделки. Вот почему обзоры рыночной конъюнктуры в среднем оказываются неточными. Брокеры живут за счет получаемых от публики комиссионных, поэтому им и приходится через обзоры конъюнктуры или через личные рекомендации пытаться навязать той же самой публике покупку акций, которые в настоящее время стараются сбыть инсайдеры или манипуляторы.

Нередко бывает так, что инсайдер приходит к руководителю брокерской конторы и говорит: «Мне нужно, чтобы вы сделали рынок для сбыта пятидесяти тысяч моих акций».

Брокер расспрашивает о деталях. Скажем, котировочная цена акций 50. Инсайдер говорит ему: «Я дам тебе кол-опцион на пять тысяч акций по сорок пять и по пять тысяч акций за каждый пункт повышения котировки для всех пятидесяти тысяч акций. Кроме того, я дам тебе пут опцион на пятьдесят тысяч акций по рыночной цене».

Если у этого брокера достаточно сильная клиентура, а именно таких брокеров ищут инсайдеры, ему легко заработать на этом деньги. Брокерская контора, связанная телеграфными проводами с отделениями и партнерами в разных частях страны, может с легкостью вовлечь в такую сделку множество клиентов. При этом сам брокер в любом случае ничем не рискует, потому что у него есть право продать инсайдеру все купленные им акции по рыночной цене (пут-опцион!). Если он сумеет увлечь свою публику за собой, он сможет с большой прибылью избавиться от всех акций и к тому же получить комиссионные.

Такой подход «инсайдеров» к разработке рынка очень распространен на Уолл-стрит.

Инсайдер является в крупную брокерскую контору к руководителю отдела отношений с клиентами. Иногда он действует еще напористей и обращается прямо к одному из младших партнеров фирмы. Здесь он говорит что-то такого типа: «Старик, я хотел бы отблагодарить тебя за все то, что ты для меня, случалось, делал. Я хочу дать тебе возможность по-настоящему хорошо заработать. Мы создаем новую компанию, чтобы перенести туда активы одной из наших компаний, и мы сильно поднимем ее курс относительно сегодняшнего уровня. Я хочу прислать тебе пятьсот акций „Магазинов Бентама" по шестьдесят пять долларов. Сейчас они идут по семьдесят два».

Исполненный признательности ко всему миру инсайдер проговаривает этот текст в дюжине крупных брокерских домов. Все получатели инсайдерских знаков признательности работают на Уолл-стрит. И что теперь они сделают с акциями, которые уже сейчас показывают им прибыль? Естественно, они будут советовать каждому, кто согласится их слушать, покупать эти акции. Все это известно заранее. Они помогут доброму инсайдеру создать рынок, на котором он сможет дорого продать свои изделия бедной публике.

Следовало бы запретить и другие приемы размещения акций. Биржи не должны бы котировать акции, ходящие вне ее на условиях частичной оплаты. Сам факт котирования на бирже уже есть своего рода знак качества для акций. Чтобы пресечь эту практику, достаточно установить факт хождения на внебиржевом рынке, а иногда различие в ценах на этих двух видах рынка.

Есть еще один распространенный прием, с помощью которого у публики выкачивают миллионы долларов и который никого еще не привел в тюрьму только в силу своей полной легальности. Я говорю об увеличении капитализации просто потому, что очень хочется. При этом все расходы компании сводятся к изменению цвета сертификатов акций.

Фокус заключается в том, что две, четыре или даже десять новых акций обменивают на одну старую. Цель - быстро и дешево повысить спрос на акции. Прежде килограммовая упаковка стоила один доллар и продавалась очень плохо. Может быть, при цене 25 центов за 250 граммов дело пойдет веселей? А может быть, 250-граммовую упаковку удастся продавать по 27 или 30 центов?

Почему публика не спрашивает, зачем акции делают более дешевыми? Это еще один пример биржевой филантропии, но разумный биржевик не должен забывать страха перед данайцами, дары приносящими. Одного этого соображения должно было бы хватить. Но публика склонна забывать о нем и поэтому теряет ежегодно миллионы долларов.

Закон преследует всякого, кто запускает или распространяет слухи, рассчитанные на подрыв кредита и доверия к частным лицам или корпорациям, то есть всех тех, кто подталкивает публику к продаже ценных бумаг и тем самым способствует снижению их стоимости. Первоначальным намерением, видимо, было уменьшение опасности банковских паник, для чего приходилось наказывать всякого, кто в трудные времена выражал громкие сомнения в кредитоспособности банков. Этот же закон, разумеется, защищает публику от продажи акций по цене, уступающей их реальной стоимости. Иными словами, закон наказывает распространителей информации, выгодной играющим на понижение, то есть медведям.

Но кто и как защищает публику от опасности того, что ей продадут акции по цене, превышающей реальную стоимость? Кто наказывает распространителей слухов, способствующих росту котировок, то есть играющих за партию быков? Никто. При этом публика, следуя советам безымянных инсайдеров, играющих на повышение, теряет больше денег при покупке акций по завышенной цене, чем при их продаже по заниженной цене вследствие давления, создаваемого так называемыми медвежьими наездами.

Я уверен, что публика сэкономила бы миллионы, если бы был принят закон, запрещающий ложные слухи, способствующие не только понижению котировок, но и их повышению.

Члены пулов, синдикатов по размещению акций, манипуляторы и прочие продавцы анонимного оптимизма могут возразить, что тот, кто принимает решения, исходя из непроверенных слухов и анонимных публикаций, должен за ошибки и потери винить только себя. Следуя этой логике, можно было бы сказать, что тот, кто по глупости пристрастился к алкоголю и наркотикам, не заслуживает защиты со стороны закона.

Фондовая биржа обязана прийти на помощь. Она жизненно заинтересована в защите публики от нечестных приемов торговли. Если человек, имеющий допуск к информации, желает довести до сведения публики некоторые факты или даже свои оценки, он должен делать это открыто и от своего имени. От этого, разумеется, заявления и публикации, предсказывающие взлет котировок, не станут непременно правдивыми. Но зато «инсайдеры» и «директора» наверняка станут более осмотрительными.

Публике не следует ни при каких условиях забывать азы торговли акциями. Когда акции идут вверх, не нужно никакого объяснения причин того, почему они растут. Чтобы курс непрерывно рос, акции нужно непрерывно покупать. Пока так оно и идет и подъем перемежается только небольшими и краткосрочными откатами, можно вполне безопасно следовать этой тенденции. Но если после долгого устойчивого роста курс останавливается и начинает постепенно падать, причем падение перемежается только слабыми и короткими движениями вверх, значит, направление линии наименьшего сопротивления изменилось, и теперь она ведет не вверх, а вниз. А если все так просто, зачем нужны какие-либо объяснения? Может быть, и есть очень хорошие причины для падения курса, но эти причины известны только кучке людей, которые либо держат эти объяснения при себе, либо фактически объясняют публике, что эти акции должны стоить дешевле. Публике следует понять, что в силу природы этой игры те немногие, кто знает истинное положение дел, просто не могут об этом рассказать.

Многие из так называемых заявлений, приписываемых «инсайдерам» или «должностным лицам», не имеют опоры на факты. Порой никто и не просит инсайдеров сделать заявление - анонимное или именное. Источником сведений оказывается некто, имеющий большой интерес к рынку. На определенной стадии подъема курса крупные инсайдеры не прочь получить помощь от профессионалов. При этом инсайдер может сказать крупному игроку, когда нужно покупать, но он никогда не скажет ему, когда следует продавать. И это ставит крупных профессиональных биржевиков в равное положение с публикой, но с той единственной разницей, что первым нужен большой рынок, чтобы избавиться от своих акций. Вот когда зачинает ходить самая фантастическая «информация». Есть, конечно, и такие инсайдеры, которым нельзя верить ни на какой стадии игры. Как правило, люди, стоящие во главе крупных корпораций, способны действовать на рынке, опираясь на свою информацию, но такие на деле никогда не лгут впрямую. Они просто молчат, поскольку узнали, что порой молчание и есть золото.

Я уже много раз говорил и не устану повторять вновь, что многолетний опыт торговли на бирже убедил меня, что никто не в силах постоянно и устойчиво обыгрывать рынок акций, хотя порой можно делать деньги на отдельных акциях. Неважно, насколько опытен биржевик. Он всегда может проиграть, поскольку никакая спекуляция не может быть на сто процентов гарантирована. Профессионалы Уолл-стрит знают, что использование инсайдерских советов ведет к разорению быстрее, чем любой голод, неурожай, нашествие чумы, политические беспорядки или любые другие обычные катастрофы. Ни на Уолл-стрит и ни в каком другом деле путь к успеху не вымощен асфальтом. Так зачем дополнительные помехи движению?

У нас есть ясная, простая и логичная система изучения основ Форекса, а также необходимые практические дополнения (уроки, включая видео и аудио-презентации) для последующей самостоятельной торговли.

Мы хотим, чтобы человек, который добросовестно будет впитывать наши знания и опыт, мог оперативно анализировать финансовый рынок, строить надёжные прогнозы и уверенно торговать на рынке Forex.

Материалы курсов «Форексмен» и их подача — наше главное конкурентное преимущество и гарантия понимания для обучающихся. Мы делаем всё возможное, чтобы торговля для вас стала ясной и понятной.