Роль И.В. Сталина в развитии науки и культуры в СССР

К сожалению, до сих пор в исторической науке практически отсутствуют общепризнанные и объективные критерии оценки вклада исторических личностей в развитие нашей страны и мира в целом, а тем более в развитие научно-технического прогресса. Зато существует огромное количество историографических мифов и стереотипов, пропагандистских клише и идеологических аллюзий, политических догм и разного рода спекулянтов, комбинации которых при использовании современных пиар-технологий приводят к искусному манипулированию общественным сознанием в сиюминутных интересах правящих элит. В то же время, общественное сознание сознательно дезинформируется и деформируется, что объективно приводит к деградации общества, его дезинтеграции и самоликвидации. Успешно противостоять этим негативным тенденциям может только выработка научно-теоретического, рационально-логического, позитивно-объективного научного мышления.

Так, в оценке деятельности такой противоречивой и сложной личности как Сталин необходимо на основе анализа реальных статистических показателей выявить его реальную роль в становлении и развитии науки в СССР в 1922-1952 годы и её место в мире. Известно, что за годы его правления научный потенциал нашей страны возрос на два порядка. Например, численность научной интеллигенции увеличилась с 2 тыс. в 1922 году до 300 тыс. в 1953 году. Из них докторов наук было 8,5 тыс., а кандидатов наук 46,7 тыс. Таким образом, число остепененных ученых выросло соответственно в 10 и в 50 раз, а советская научная школа стала второй в мире после американской также по числу фундаментальных научных открытий и изобретений – более 30 % от общемирового объема. Аналогичным образом возросло и количество научных учреждений, достигнув более трех тысяч, из которых около 90 % составляли отраслевые НИИ и фабрично-заводские научные лаборатории. Число наук, получивших развитие в нашей стране, возросло на порядок, достигнув 365.

К середине XX века резко возрос престиж и авторитет интеллигентных профессий, особенно научных. Известно, что в двадцатые годы слово интеллигенция имело негативно-уничижительный характер и обычно использовалось с бранными эпитетами типа «гнилая», «дворянская», «буржуазная», «западная» и так далее. К концу правления Сталина интеллигенция получила реабилитирующие и сугубо позитивные эпитеты. Среди них следует выделить такие понятия, как «рабоче-крестьянская», «народная», «советская», «научно-техническая», «гуманитарная», «творческая», «сельская», «передо­вая» и «партийная» интеллигенция. Этим подчеркивалась ведущая социальная и интеллектуальная роль советской интеллигенции в ре­волюционной трансформации отсталой, аграрной России в передо­вой, индустриальный СССР. В это время наша страна, в условиях враждебного окружения, Второй мировой войны, форсированными темпами совершила качественный скачок из традиционного общества в современное. К середине XX века значительная часть партийного и государственного аппарата органов власти и управления была укомплектована специалистами с высшим и среднем специальным образованием, а времена малограмотных партийных выдвиженцев канули в историческую Лету. При назначении на руководящие должности наряду с партийно-политическими требованиями в анкетах необходимо было иметь соответствующее профессиональное образование. Более 200 тысяч партийных и советских работников в очно-заочной форме получили необходимые навыки в сфере управленческой науки – партийно-советского строительства, или, как ныне модно называть, менеджмента.

В управленческой науке Сталин действовал методами просвещенного абсолютизма, когда им лично одобрялись наиболее оптимальные решения экспертных комиссий. Далее они ставились под тройной контроль – личный, явный и тайный, а затем они быстро и решительно реализовывались на практике при соотношении шансов 3:1 и при наличии альтернативных вариантов действия при форс-мажорных обстоятельствах. Как ни парадоксально, этому способствовали массовые репрессии 1936-1938, когда на смену 200 тысячам профессиональных революционеров, обвиненных в «право-левом» уклонах, национализме, сионизме, фашизме и прочих «антисталинизмах», пришли хозяйственники и управленцы. Именно на эти годы пришлись форсированный карьерный рост Л.И. Брежнева, А.Н. Косыгина и других руководителей послесталинского периода. Следует отметить, что произошел объективный и закономерный процесс интеллектуализации общества в целом, когда число лиц с высшим и средним специальным образованием среди самодеятель­ного населения СССР выросло с 200 тысяч до 5,5 миллиона, а их доля увеличилась с 0,15 % до 6,6 %.

Профессия ученого из элитарной стала массовой, а наука из чисто теоретической области общественного знания превратилась в силу, игравшую доминирующую роль не только в научно-технической революции, но и в социально-экономических и военно-политических сферах. Система Академии наук СССР выросла с 5 лабораторий, 5 музеев, 1 института, 2 обсерваторий и 15 комиссий до 303 академий, их филиалов и отделений, научных центров, НИИ, лабораторий, научных и опытных станций, обсерваторий, ботанических садов, дендрариев, заповедников, библиотек и музеев. Свои академии наук были образованы в 13 союзных республиках. 9 филиалов АН СССР появилось в автономиях и краях. По инициативе Сталина были дополнительно организованы ВАСХНИЛ в 1929 году, Академия медицинских наук и Академия педагогических наук в 1943 году. Следует отметить, что в 1932 и в 1938 годах по его личному указанию были произведены существенные реорганизации структуры АН СССР. В итоге, количество отделений было увеличено с 2 до 10, а число членов академии было увеличено с 60 до 518 (в их числе 165 академиков, включая Сталина в качестве почетного члена с 1939 года).

Всего Сталиным было санкционировано более 15 тысяч решений высших органов власти по вопросам организации науки. Среди них следует отметить самые важные. В 1925 году Российская академия наук была преобразована в АН СССР. В 1930 году АН приступила к планированию научных работ. В 1934 году Академия наук СССР переехала в Москву. После принятия Конституции СССР 1936 года были сняты ограничения на поступление в вузы детей представителей бывших эксплуататорских классов. В 1937 году Постановлением СНК СССР были введены ученые степени (кандидата, доктора наук) и ученые звания (ассистента, доцента, профессора) с установлением денежных доплат, многочисленных жилищных льгот и бронирование от воинской службы. Эти и другие меры не только повысили материальное положение ученых, но и социальный статус. В науку резко усилился приток талантливой молодежи из всех слоев общества от потомственных интеллигентов до сельской и рабочей молодежи, а 49 наций и народностей нашей страны получили подготовленные кадры национальной интеллигенции, письменность и возможность пользоваться достижениями мировой науки и культуры.

Советскими учеными в это время было сделано 153 фундаментальных открытия, или около трети от мировых, которые стали интеллектуальной основой для качественного перехода человечества с индустриальной стадии развития в информационную. По данным ЮНЕСКО, в первую сотню духовных и интеллектуальных лидеров XX века вошли следующие советские ученые. В.И. Вернадский – «отец» геобиохимии и аналитической химии, автор учения о ноосфере. И.П. Павлов – основоположник научной физиологии, автор учения о второй сигнальной системе. Н.И. Вавилов – основоположник научной генетики, автор теории происхождения центров культурных растений. С.И. Вавилов – основатель советской школы физической оптики, изобретатель люминесцентных ламп, крупный историк, инициатор создания общества «Знание», прези­дент АН СССР. П.Л. Капица – открыватель сверхтекучести, сверхсильных магнитных полей, электроники сверхвысоких мощностей и термоядерного реактора непрерывного действия. Н.Н. Семенов – основоположник химической физики, автор теории теплового пробоя диэлектриков, теплового взрыва и горения газов, цепных реакций и др. И.Е. Тамм – один из «отцов» квантовой и ядерной физики. Л.Д. Ландау – основоположник квантовой механики и теоретической ядерной физики, автор теории электронного диамагнетизма металлов, промежуточного состояния сверхпроводников, квантовых частиц и т.д. А.Н. Колмогоров – «отец» аксиоматики, теории вероятности, автор теории случайных процессов, динамических систем, информации, порядка и хаоса. А.Д. Сахаров – создатель водородной бомбы, автор теории конвергенции социализма и капитализма, инициатор движения за запрет ядерных испытаний. В.П. Глушко – основоположник жидкостного ракетного двигателестроения, пионер ракетной техники. За фундаментальные открытия в области физики в 20-е – первую половину 50-х годов XX века лауреатами Нобелевской премии стали П. Черенков, И. Франк, И. Тамм (1958), Л. Ландау (1962), А. Прохоров, Н. Басов (1964), П. Капица (1978), В. Гинзбург и А. Абрикосов (2003). А. Сахаров стал в 1975 году лауреатом Нобелевской премии мира за активное участие в правозащитном и миротворческом движениях.

За годы своего правления И.В. Сталин создал необходимые условия для форсированного развития науки в нашей стране на основе всесторонней государственной поддержки. Между тем ученые находились под тройным контролем тоталитарного режима, что сковывало их творческие потенции, а около 10 тысяч подверглись репрессиям, 2 тысячи из них погибли в застенках НКВД-МГБ, а около тысячи были расстреляны по личному указанию Сталина. В то же время 2 тысячи советских ученых было реабилитировано, а их общее число выросло на 298 тысяч.

Сталинским репрессиям посвящена значительная литература. Вышло большое количество документальных и статистических материалов. Тем не менее, общепринятых и адекватных цифровых данных до сих пор нет. Диапазон оценок масштабов сталинских репрессий весьма широк. По последним официальным данным, было репрессировано 60 миллионов человек, из которых 1,5 миллиона расстреляно. По материалам общества «Мемориал», число погибших насчитывает 15 миллионов, из них на 3 миллиона имеются данные персо­нального учета на основе доступных архивов. Среди документальных публикаций следует назвать сборники рассекреченных материалов: «ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960». М., 2002, «Лубянка. Сталин и ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД. Январь 1922 - декабрь 1936». М., 2003, «Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД. 1937-1938». М., 2004, а также статьи и монографии: «Репрессированная наука». Сборник статей. Под редакцией М.Г. Ярошевского. Л., 1991, Помогайбо А. «Оружие победы и НКВД. Советские конструктора в тисках репрессий». М, 2004, Мозохин О.Б. «Право на репрессии: Внесудебные полномочия органов государственной безопасности (1918-1953)». М., 2006 и многие другие.

На основании анализа опубликованных документов общее число репрессированных ученых составило более 10 тысяч человек или 9,7 % от штатного состава АН СССР. Из них, как уже было сказано, две тысячи были расстреляны, либо погибли в местах лишения свободы. Остальные работали в так называемых «шарашках» или закрытых специальных КБ и НИИ при ОГПУ-НКВД-МГБ СССР. В числе репрессированных: 25 академиков и 27 членов-корреспондентов или 45 % от списочного состава АН СССР в те годы. Среди них следует назвать академиков физикохимика А.А. Баландина, социолога Н.И. Бухарина, биолога Н.И. Вавилова, экономиста Н.А. Вознесенского, секретаря АН, геохимика Н.П. Горбунова, геолога И.Ф. Григорьева, химика В.Н. Ипатьева, историка Н.П. Лихачева, историка Н.М. Лукина, философа И.К. Луппола, историка М.К. Любавского, историка И.М. Майского, ботаника Н.А. Максимова, экономиста В.В. Осинского, филолога В.Н. Переца, историка С.Ф. Платонова, историка М.И. Ростовцева, социолога Д.Б. Рязанова, филолога М.Н. Сперанского, историка Е.В. Тарле, почвоведа Н.М. Тулайкова, математика Я.В. Успенского, историка В.А. Францева, химика А.Е. Чичибабина и филиолога Л.С. Штерн. Из иностранных и почетных членов академии были исключены норвежский лингвист Брок Олаф, английский физиолог Дейл Генри Хеллет, американский генетик Меллер Герман Джозеф, турецкий филолог Кепрюлю Мехмет Фуат, выдающийся русский писатель И.А. Бунин и культуролог П.Н. Игнатьев. Из числа членов-корреспондентов подверглись репрессиям: историк В.Н. Бенешевич, историк А.А. Васильев, геолог А.Г. Вологдин, физик Г.А. Гамов, математик В.Ю. Ган, историк Н.Н. Глубоковский, филолог Н.Н. Дурново, историк Д.Н. Егоров, филолог Д.Ф. Егоров, физик В.С. Игнатовский, филолог Г.А. Ильинский, историк А.А. Кизеветтер, математик Н.С. Кошляков, физик Ю.А. Крутков, историк Х.Х. Круус, филолог С.М. Кульбакин, экономист Р.С. Левина, цитогенетик Г.А. Левитский, механик А.И. Некрасов, астроном Б.В. Нумеров, историк С.В. Рождественский, гидродинамик А.А. Саткевич, филолог А.М. Селищев, историк С.Г. Томсинский, историк Е.Ф. Шмурло, физикохимик Е.И. Шпитальский.

Начало репрессиям против ученых положила записка М.Н. Покровского в 1927 году, где он предложил следующие новации. Во-первых, абсолютная централизация управления научной деятельности. Идеал Покровского – жесткая вертикаль, пронизывающая всю структуру науки от научного работника до академии наук в целом. Здесь нет места инициативе, поиску, плюрализму взглядов и методов; главенствует социальный заказ с точной прописью, как и в какие сроки следует совершить научные открытия.

Во-вторых, очевидно стремление Покровского любыми средствами уничтожить и запретить все классово чуждое, а значит органически сложившиеся в академии наук организационные структуры, коллективы ученых, системы отношений в них, нравственный климат, традиции, да и привычный инструментарий наук, прежде всего гуманитарных. Свою задачу он видел в том, чтобы уничтожить русскую национальную историческую школу, продолжавшую развивать научные традиции Татищева и Ломоносова, Карамзина и Пушкина, Соловьева и Ключевского. Поэтому острие критики Покровского было направлено против академиков Платонова, Лихачева, Богословского и Тарле, облыжно обвиненных в организации так называемого контрреволюционного и фашистского «Всенародного союза борьбы за возрождение свободной России».

В-третьих, установление монополии на абсолютную научную истину в последней инстанции, не сдерживаемой ни моральными, ни рациональными факторами. А.И. Рыков и И.В. Сталин одобрили инициативу Покровского и подключили к ее реализации ОГПУ. Записка Покровского стала не только прологом, но и сценарием процесса «Промпартии» и т.н. академического дела в 1929-1930 годы, когда физически была уничтожена русская национальная историческая школа академиков С.Ф. Платонова – М.М. Богословского. Всего по делу было репрессировано 115 человек. В исторических науках надолго восторжествовал знаменитый конъюнктурный тезис М.Н. Покровского, что «история – это политика, опрокинутая в прошлое». («Общественные нау­ки в СССР за 10 лет». Доклад 22 марта 1928). С легкой руки Покровского, Рыкова и Сталина наша страна до сих пор имеет непредсказуемую историю.

Известно, что система, в которой претензии лидера на абсолютную гегемонию не имеют ограничений, обречена на самоуничтожение поскольку отсутствует как положительная, так и отрицательная обратная связь с объектом управления, а сам лидер становится жертвой самообмана, как это получилось с Н.С. Хрущевым, М.С. Горбачевым и Б.Н. Ельциным. Следует отметить, что с подачи Покровского сложились стиль, логика и даже сама ментальность отношения властных структур к науке, которые надолго пережили Покровского. В отношении политических и интеллектуальных противников среди академической интеллигенции Сталин в определенной мере отошел от позиции Покровского. Так, руководствуясь чисто прагматическими интересами усиления своей личной власти, он помиловал группу ученых во главе с академиком Тарле. Сталин довольно успешно попытался в конце 30-х годов соединить русский патриотизм с большевизмом. Он считал, что в предстоящей мировой войне ставка на интернационализм будет мало эффективна, как показали итоги гражданской войны в Испании. По его инициативе были восстановлены исторические факультеты и введено преподавание отечественной истории в средней школе, а также написаны и одобрены стандартные учебники под редакцией А.В. Шестакова «Краткий курс истории СССР» (М., 1937), где восстанавливался курс русской истории.

Аналогичные процессы происходили в области военно-технических наук, где репрессиям подверглась значительная часть ведущих ученых и конструкторов. Жертвами репрессий стали создатели танков Т-26 и Т-46 М.П. Зигель и О.М. Гинзбург, БТ-5 и БТ-7 А.О Фирсов. KB, ИС-1 и ИС-2 Н.В. Цейц, САУ П.Н. Сянчинов, десантной техники П.И. Гроховский, бронетранспортеров и бронеавтомобилей В.И. Ципулин и Е.И. Вожанский, динамореактивного орудия (советского фаустпатрона) И.И. Курчевский, 122-мм гаубицы М.Ю. Цирульников, дальнобойных орудий Е.А. Беркалов, минометов М.Л. Доровлев, химснарядов Д.Я. Котт и Е.И. Шпитальский, пороха и топлива для твердотопливных ракет И.М. Нейман и А.С. Бакаев, первого сверхзвукового самолета К-12 К.К. Калинин, воздушно-реактивных двигателей Б.С. Стечкин, В.П. Глушко, С.П. Королев, авиадвигателей А.Д. Чаромский, реактивных снарядов Г.Э. Лангемак, скоростного бомбардировщика А.Н. Туполев, дальнего бомбардировщика В.М. Петляков, вертолетов А.М. Черемухин, стратегического бомбардировщика В.М. Мясищев, истребителей Н.Н. Поликарпов и М.И. Григорович, штурмовой авиации А.А. Туржановский, высотных самолетов В.А. Чижевский, радиотехнических систем А.Т. Углов, Н.Н. Астахов и А.Н. Шахвердов, магнитрона Д.А. Рожанский, телевизора и радиомикрофона Л.С. Термен, радиолокатора А.И. Берг и П.К. Ошепков, магнитофона Б.А. Рцеулов, фазотрона А.Л. Минц, радиомин В.А. Бекаури, радиоторпед Ф.В. Щукин, системы ПВО П.Н. Куксенко, эсминцев, торпедоносцев и линкоров П.О. Трахтенберг, В.П. Римский-Корсаков и В.Л. Бжезинский и многие другие. Итог репрессий – техническое отставание РККА накану­не войны, что привело к неудачам в 1941-1942 годах.

Свой вклад в Великую Победу, несмотря на репрессии, внесли советские ученые и конструкторы, создав и внедрив более сотни новых видов оружия, превосходивших немецкие аналоги. Следует отметить, что ведущие научные руководители АН СССР, такие как академик П.Л. Капица, А.Ф. Иоффе, С.П. Вавилов и другие, апеллируя непосредственно к Сталину, смогли добиться освобождения и реабилитации более двух тысяч ученых. Среди них академики В.А. Фок, Л.Д. Ландау, С.П. Королев, А.Н. Некрасов, члены-корреспонденты П.И. Лукирский, Ю.А. Крутков, В.К. Фридерикс, Ю.П. Румер и другие, обвиненные в немецко-японском шпионаже, вредительстве и в соз­дании «русской фашистской партии».

Последствия репрессивно-реабилитационной политики Сталина в отношении научной интеллигенции неоднозначны. Ясно, что репрессии, бюрократизм, политизация и идеологизация не только резко затормозили развитие науки в нашей стране, но и ухудшили морально-психологический и интеллектуальный климат в науке. На смену «дикой академической творческой свободе», где каждый ученый творил согласно своим особенностям мышления – от исключительной интуиции до колоссальной эрудиции, – пришла мелочная регламентация, где ценились не новаторские идеи и фундаментальные открытия, а правильные, идеологически выдержанные и политически верные отчеты. На смену «генераторам идей» и «титанам мысли и творчества» пришли ученые бюрократы, которые и задушили свободное научное творчество в последующую эпоху. С другой стороны, прагматическое отношение Сталина к ученым как к изобретател­ям новейших видов оружия для покорения природы и человечества, способствовало сохранению значительной части арестованных ученых.

Поэтому в целом И.В. Сталин сыграл весьма противоречивую роль, как палача 2 тыс. (0,6 %) и карателя 10 тыс. (3,2 %) русских интеллигентов, так и спасителя 2 тыс. (0,6 %) исследователей и благодетеля 298 тыс. (96,1 %) советских ученых, создав вторую по значению и численности научную школу в мире к середине XX века.

И вполне закономерно, что именно в СССР и США (самой богатой стране современности) впервые в мире во второй половине 40-х годов началась НТР. Учёные двух сверхдержав в 1945-60-е годы совершили более 90 % всех научных открытий, определивших масштабы и темпы научно-технического прогресса на многие годы. При этом надо отметить, что советские ученые чаще оказывались первопроходцами в научно-техническом соревновании двух систем. И так происходило бы вплоть до наших дней, если бы не трагическая гибель Сталина и роковые перемены в худшую сторону всей советской системы во времена «хрущевской оттепели». По инерции советские партхозноменклатурщики пользовались плодами научно-технического потенциала, заложенного еще в сталинские годы. Однако отношение к науке и ученым в конце 50-х – начале 60-х годов заметно ухудшилось. Советским и партийным бюрократам из ЦК КПСС казалось, что ученые и высокообразованные специалисты слишком хорошо живут и им не надо оказывать всестороннюю помощь в деле развития и совершенствования материальной и духовной культуры общества. Об этом очень метко подмечено в воспоминаниях Лидии Всеволодовны Гладкой. Она в те годы была секретарем ЦК ВЛКСМ, а затем ответственным партийным работником, принявшим активное участие в работе июньского 1963 года Пленума ЦК КПСС, посвященного научно-техническим и организационно-идеологическим вопросам. Гладкая в 2004 году, отмечая успехи советского общества в развитии науки и культуры в 60-е годы, подчеркивала, что «параллельно с этим шел неслышный закулисный процесс роста бюрократизма, чванства начальников всякого ранга, первоначального накопления капиталов, формирования хищных и беспринципных молодых деятелей главным образом из переродившейся партийной и комсомольской элиты, которые в недалеком будущем будут крушить не только партию и страну, но и всю нашу жизнь».¹¹⁴

Л.В. Гладкая вспоминала, что на пленуме ЦК КПСС малограмотный и крайне амбициозный горе-реформатор Н.С. Хрущев открыто заявлял: «Почистить надо научно-исследовательские институты. Давно говорю, что надо перестать платить за звания ученым. Мы пока уговариваем, расшатывая устои... Надо за звания не платить ни шиша. А то, как в Англии в палате лордов. Когда был в Англии, попал в палату, как на спектакль. Наверное, вши в париках. Нам не гоже. Это всё Сталин допустил, он давал взятки интеллигенции. Он опирался не на рабочий класс, не на крестьянство, хотел создать прослойку».¹¹⁵

В воспоминаниях активного участника основных событий партийной жизни 60-80-х годов XX века есть примечательная и весьма характерная зарисовка. Гладкая вспоминает: «Меня особенно поразили два обстоятельства – очередь (!) в райкоме партии по приему в партию. Особенно в нашем районе – 10 вузов, техникумы, предприятий очень мало, так что за счет рабочего класса не вырастишь, а для интеллигенции – очередь.

И еще тотальный контроль над любым выступлением на конференции и партийном активе. Как-то прихожу к нашему ректору, а у него сидит заведующий отделом пропаганды нашего райкома, к слову – наш бывший студент и комсорг института. Ректор торопится и протягивает заведующему бумагу – вот, говорит, готово. Я спрашиваю – а что готово? А это мое выступление на партконференции. А зачем вы это ему даете? И тут наш ещё недавно бывший студент с важным видом заявляет – а как же, мы должны проверить! Во мне немедленно взыграли все бывшие эмоции. Как это проверить? Да как ты смеешь! Еще недавно трясся у него под дверью, ожидая экзамена, а сейчас будешь проверять ректора, профессора, доктора наук? Да и что ты в этом смыслишь? Что ты будешь проверять? Парень растерялся и потихоньку из кабинета уполз. А ректор начал – зачем вы, Лидия Всеволодовна, так резко, теперь такой порядок!»¹¹⁶

И верно! Такой порядок способствовал не только умственной и нравственной деградации партийных, советских, хозяйственных кадров, но и созданию в научной, интеллигентской среде холопских умонастроений, формированию формально-бюрократических отношений в научно-технической области, во всех сферах умственной деятельности.

Для сравнения, за годы правления трижды «образованца», почетного доктора наук 30-ти ведущих западных университетов и «величайшего реформатора» М.С. Горбачева, «великого демократа» Б.Н. Ельцина, к.э.н. В.В. Путина и к.ю.н. либерала Д.А. Медведева (1985-2011 годы), сопоставимые с периодом правления Сталина (1924-53 годы), количество научных работников в СССР/РСФСР-РФ уменьшилось в 5-3 раз с 1,5-1 млн. до 0,3 млн., средний возраст ученых превысил порог креативности – 50 лет, кандидатов и докторов наук соответственно – 56 и 62 года, членов-корреспондентов и академиков – 69 и 74 года. Согласно письму 120 ученых-эмигрантов от 12 сентября 2009 г. президенту РФ Д.А. Медведеву, «российская наука прошла точку невозврата и представляет собой реликт советской научной школы». Наша страна стала жертвой экспериментов таких «величайших экономистов» как д.э.н. Е.Г. Гайдар и Г.Х. Попов, к.э.н. А.Б. Чубайс и другие, скатившись, по данным ООН, с 1985 по 2008 год по совокупным показателям со второго места в мире на 13-е, а по качеству жизни – с 30-го на 126-е, заняв почетное место между Доминиканской республикой и Гаити. По мнению Н.С. Михалкова, выступавшего на ток-шоу «Имя России», в нашем отставании виноват Сталин, по прихоти которого генетика и кибернетика были объявлены «продажными девками империализма», а мы не получили приоритетного доступа к био- и нанотехнологиям будущего, информационного общества. По мнению «выдающегося экономиста» и горе-реформатора по совместительству Г.Х. Попова, Россию следует разделить на зоны влияния между США, ЕС и КНР, отдав им Сибирь и Дальний Восток.¹¹⁷ Нам остается жить на дивиденды от концессий, ежедневно выдавливая из себя догматы сталинского «краткокурсизма», овладевая азами свободной рыночной экономики, либеральной демократии и правового государства, выбираясь из трясины монополизированной сырьевой экономики, тотально-криминализиро-ванного общества дикого капитализма и авторитарно-коррупционной вертикали власти в целях построения и модернизации «Великой России».

В заключение необходимо подчеркнуть, что вопреки всякого рода «чернушным» мифологемам и откровенным антисталинским фальсификациям, «вождь всех времен и народов» сыграл выдающуюся роль в становлении и развитии НТР в глобальном масштабе. Он сделал в этой области на три порядка больше, чем все последующие реформаторы: от Н.С. Хрущева до Е.Т. Гайдара и А.Б. Чубайса. Опыт истории показывает, что Сталин свои диктаторские и тиранические наклонности проявлял большей частью по отношению к лжеученым и академическим бездельникам, а творческие способности направил на привлечение интеллигенции к грандиозному, созидательному труду в эпоху начала научно-технической революции.