Программа и тезисы докладов и научных сообщений второй международной научной конференции Владивосток 2012

1. Вопросы истории // 1952. - №6.

2. Там же // 1952. - №12.

3. Куцый Г.С. Борьба за Советскую власть в Южном Приморье (ноябрь 1917 – март 1920 гг.): автореф. … канд. ист. наук. – Москва, 1952. – 12 с.

25 октября1922 года – трагическая дата разлома многострадальной России на «белую» и «красную». Что мы, потомки тех людей, которые расстались здесь во Владивостоке, можем сделать сегодня для нашей современной истории и для нашего любимого города? Сегодня Владивосток переживает период своего второго рождения. Строятся новые здания и целые университеты, ремонтируются дороги, сбылась давнишняя мечта наших родителей, бабушек и прадедушек – мосты через Золотой Рог и на остров Русский! Но какая идея может сделать Владивосток интересным для всего мира? Туризм! Превратить Владивосток из точки расставания в «Точку Возвращения» в Россию для всего Русского Зарубежья. Позиционировать наш город, как интереснейший объект въездного туризма для потомков русских эмигрантов со всего мира.

Для реализации этой идеи группа энтузиастов, объединенная в общественное объединение «Возвращение», работающее с 2008 года, предлагает целый ряд мероприятий. Первым шагом должен стать выпуск второго издания альманаха «Рассеяны, но не расторгнуты» в ноябре 2012 года. Первый был выпущен в 2005 году.

Рассылка альманаха по всем имеющимся адресам Русского Зарубежья должна проходить одновременно с рассылкой информации, о готовящейся через год международной конференции по Русскому Зарубежью во Владивостоке.

Организация Международной конференции «Владивосток – точка Возвращения» во Владивостоке в конце октября 2013 года. Пригласить на нее представителей Русского Зарубежья из Австралии, Европы и США. Нижайше просить посетить конференцию иерархов Московского Патриархата РПЦ и Русской Православной церкви Заграницей.

Обеспечить иностранным гостям достойную культурную программу, показывающую, как изменилась Россия в постсоветский период.

• 
  Экскурсии по городу «Романовы (Бриннеры, Янковские, Колчак) во Владивостоке»,
  
• 
  Посещение специальной экспозиции музея имени В.К.Арсеньева,
  
• 
  Молебен у Поклонного креста на острове Русский (крест Л.К.Лысенко),
  
• 
  Выход море и торжественный вход в бухту Золотой Рог группы судов с гостями на борту, в ознаменование возвращения в Россию потомков русских людей покинувших Родину 90 лет назад.
  

Тематика конференции:

• 
  История трагического разлома России на две неравные части в период с октября 1917 года по октябрь 1922 года,
  
• 
  История русской эмиграции в Китае (Австралии, Америке, Европе). Предложить нашим гостям из Русского Зарубежья рассказать лично об истории своей семьи и своих друзьях. Особенно интересно будет услышать о судьбах россиян, «прошедших через Владивосток».
  
• 
  История Русской Православной церкви и ее пастырей в период исторических потрясений первой половины 20-го века, Гражданской войны и эмиграции.
  
• 
  Обсуждение идеи создания во Владивостоке «Музея Русского Зарубежья» на базе Приморского краевого музея имени В.К.Арсеньева,
  
• 
  Обсуждение, создание и практическая реализация программ по развитию въездного туризма во Владивосток и Приморье. Определение доминант возможного интереса туристов к Владивостоку для всех стран АТР. В первую очередь – Австралия, Китай, Япония, США, Европа.
  

Дата открытия Музея Русского Зарубежья во Владивостоке – октябрь 2014 года (предположительно).

Под создание Музея надо разворачивать серьезную государственную программу, с привлечением ведущих специалистов города Владивостока, Приморского края и России.

ОСНОВЫ КУЛЬТУРЫ В СИСТЕМЕ МОРСКОЙ СЛУЖБЫ
Журавлева Н.Б.

Морской государственный университет им. адмирала Г.И. Невельского,

г. Владивосток

natz73@mail.ru

Задолго до появления науки под названием «экология» и Международной кон­венции по предупреждению загрязнения морской среды (МАРПОЛ-73/78) моряки считали непоря­дочным загрязнение моря и места якорной сто­янки, а безупречную чистоту на судне - непре­менной принадлежностью флота. Не могло быть и речи о том, чтобы под покровом ночи сбросить в море отработавшее масло, льяльные воды или мусор. Высокие требования всегда предъявля­лись к внешнему виду, форменной одежде и со­блюдению морского протокола (этикета) при пе­реговорах с портовыми властями и при визитах на суда других государств.

Морская культура являлась неотъемлемой частью или продолжением и дополнением мор­ских неписаных правил и традиций. Моряку по­лагалось правильно, естественно и деликатно вести себя и на службе, и за столом в кают-ком­пании, и в общественных местах, а при общении и разговоре быть терпимым к чужому мнению, за пределами своей страны уважать чужие нра­вы и обычаи.

Эффективность организационной культуры определяется рядом признаков, успешно применяемых в деятельности морской службы:

– вера в действия;

– связь с потребителем;

– поощрение автономии и предприимчивости;

– рассмотрение людей как главного источника производительности и эффективности;

– знание того, кем управляешь;

– не заниматься тем, чего не знаешь;

– простая структура и немногочисленный штат управления;

– одновременное сочетание гибкости и жесткости в организации.

В процессе взаимодействия субъект и объект управления выполняют сотни различных функций, которые, в свою очередь, подразделяются на интегральные (охватывающие деятельность организации в целом) и локальные (осуществляющие непосредственно конкретное общение).

Специалист немыслим без профессиональной культуры, куда следует включить культуру нравственную, эстетическую, быта, труда и пр. Специалист немыслим без общекультурной компетентности, которая включает адекватное осмысление ситуации в контексте имеющихся культурных образцов, адекватное общение, адекватную постановку и выполнение определенных задач, целей и норм. В основе общекультурной компетентности должно лежать разнообразие культурных традиций, с одной стороны, и принцип сохранения особенностей, ценностей – с другой.

Таким образом, роль организационной культуры в повышении эффективности морской службы является определяющей. Модель управления работой организации строится на трех главных компонентах: правилах, власти и разделяемых ценностях. В деятельности морской службы России используется не один какой-либо инструмент, а их сочетание для достижения гарантий того, чтобы работники выполняли эффективно и качественно возложенные на них обязанности.

МОНАРХИЧЕСКО-КОНСЕРВАТИВНАЯ ИДЕОЛОГИЯ В «БЕЛОМ» ПРИМОРЬЕ

Зайнутдинов Д.Р.

ЧОУ ВПО «Институт социальных и гуманитарных знаний»,

г. Казань

knight_1988@mail.ru
Ассоциировать с монархизмом и консерватизмом белое движение представляется абсолютно неверным. Ибо в основе данного движения, монархизм и консерватизм выступали лишь малой частью целого. Как отмечал философ, правовед и теоретик «белой» идеи И.А. Ильин: «… среди нас есть место людям различных уклонов, оценок и влечений… мы свободны и от революционных и от реакционных предрассудков; и то, чего мы желаем для России, это – исцеление и возрождение, здоровье и величие…» [1, с. 438].

Особый интерес в истории государственности «белой» России представляет идеологическая составляющая, оказавшая колоссальное значение на ход Гражданской войны. Множественность идеологических воззрений на будущее государственно-правовое становление России объясняется наличием различных социальных слоев в самом белом движении, где тесно сплетались представители различных классов. Среди крупных на то время идеологических течений, монархическо-консервативные, в стане «белых», заслуживают особого внимания.

В общем, с монархической идеей теснейшим образом связана идеология консерватизма и, в особенности, его крайние вариации, часто выступавшие инертным барьером для реформаторских тенденций, тем самым оберегая и сохраняя несменяющуюся власть. Следует особо подчеркнуть, что отделенная от крайнего консерватизма монархическая идеология представляется весьма мощной силой. И тогда наличие доли умеренного консерватизма в монархической идеологии является положительным моментом. Ведь именно консерватизм способен связывать такие элементы как патриотизм и здоровый национализм. В отношении сказанного вспомним политико-философскую мысль русского философа Н.А. Бердяева: «… смысл консерватизма не в том, что он препятствует движению вперед и вверх, а в том, что он препятствует движению назад и вниз, к хаотической тьме, возврату к состоянию, предшествующему образованию государств и культур. […] Консервативное начало само по себе не противоположно развитию, оно только требует, чтобы развитие было органическим, чтобы будущее не истребляло прошедшего, а продолжало его развивать» [2, с. 139, 142].

В государственно-правовом становлении «белой» России можно встретить отдельные всплески проявления монархической идеологии, например период 1920 года – правление П.Н. Врангеля в Крыму. Однако наиболее яркое выражение монархическо-консервативная идеология в государственно-правовой жизни получила в 1922 году на территории «белого» Приморья. Путь становления данной идеологии в «белом» Приморье связан непосредственно с именем начальника Штаба Восточного фронта генерал-лейтенанта М.К. Дитерихса, в своих политических воззрениях убежденного монархиста.

Уже в период конституционной (ограниченной) диктатуры А.В. Колчака благодаря деятельности правых групп монархическо-консервативная идеология нашла новых приверженцев в офицерском корпусе армий «белого» Востока России. Примечательна здесь деятельность М.К. Дитерихса инициировавшего, создание консервативно-религиозных боевых организаций. Историк С.П. Мельгунов эту деятельность характеризовал следующим: «Дитерихс склонен был придавать войне религиозный характер – это соответствовало его специфически православному складу мыслей. С его санкции появились добровольческие дружины «Святого креста» и «зеленого знамени» (для мусульман), религиозно-патриотические общества патриарха Гермогена и др.» [3, с. 142]. Впрочем широкого размаха и волны́ патриотического подъема обозначенные действия не вызвали, свидетельствуя о непринятии населением монархическо-консервативных ценностей. При таком равнодушии в народных массах о монархизме, как государственно-правовой идеологии, будущей послевоенной России не могло быть и речи.

Рассматривая этапы влияния монархизма и консерватизма на государственно-правовую идеологию «белой» России, то, как уже было отмечен, особо выделяется поздний период Гражданской войны - 1922 год на Дальнем Востоке. 23 июля 1922 года во Владивостоке по инициативе правых групп открылось заседание Земского собора, который имел явно выраженный монархический и консервативный характер. Единственный прецедент в истории «белой» государственности, когда лозунги монархизма и консерватизма были открыто провозглашены. Так поручик Б.Б. Филимонов (участник Хабаровского похода) в своем труде «Белоповстанцы» отмечает: «… совершенно естественно было отсутствие на нем [на Земском соборе – Д.З.] не только коммунистов или крайне левых социалистов, но даже антибольшевики средних течений и те уклонились либо не пускались на Собор» [4, с. 51].

В августе 1922 года во Владивостоке Правителем Приамурского Земского края и Воеводой Земской рати был избран М.К. Дитерихс, которому была передана вся полнота власти. В государственном, правовом и политическом курсе всего белого движения произошел коренной перелом. Монархическо-консервативная идеология официально была принята в качестве государственно-правовой.

Анализируя процесс становления монархическо-консервативной идеологии в Приамурском Земском крае, нельзя не коснуться отношения к ней армии и народных масс. Армия, измотанная в непрекращающихся боях, приход к власти твердой волевой личности М.К. Дитерихса в целом встретила положительно. Однако это не было вызвано желанием возвращения монархизма, в какой-либо его вариации, и соответственно не говорило о принятии монархическо-консервативной идеологии. Возобновление выплаты жалований, улучшение условий проживания, перегруппировка войск, авторитетное руководство, психологическое восстановление боеспособности и прочее, - вот истинные причины поддержки М.К. Дитерихса как Правителя Приамурского Земского края. Идеологические же воззрения в армии были далеки от монархизма и консерватизма. Наиболее точно сказанное отражено в анализе политической ситуации Б.Б. Филимонова: «Офицеры и солдаты противобольшевистских войск шли в бой за «честь и освобождение России против предателей и разбойников».

Каждый из бойцов Белой армии мог понимать и толковать эту формулу, как мог и хотел. Под одними и теми же знаменами стояли в огне за Россию и ярые «народники», социалисты до крайних монархистов, отрицавших целесообразность реформы освобождения крестьян, включительно. […] По своему же социальному положению масса армии, в том числе значительная, большая часть офицерства, принадлежала к среде сельского населения и мещанства. Бесплодная болтовня в заседаниях Земского собора мало трогала бойцов, коих более интересовали проблемы сегоднешнего (довольствие всех видов) и завтрашнего (новая схватка с красными) дней» [5, с. 56].

Армии, включавшей в свой социальный состав и ижевско-воткинских рабочих, и каппелевские части, прошедших большую часть своего пути под социалистическими и либерально-демократическими знаменами, были чужды провозглашенные руководством монархическо-консервативные идеи. В отношении простых граждан примечательным является то, что они в большей степени, уставшие от войны, пропитанные партизанщиной, претерпевающие различное пропагандистско-агитационное давление, просто отстранилось от каких-либо идейных воззрений, требуя лишь скорейшего завершения Гражданской войны.

Характеризуя монархическо-консервативную идеологию как государственно-правовую, провозглашенную в Приамурском Земском крае, следует признать факт ее утверждения без учета реального общественного мнения, а также дальнейшего независимого существования. Так член Президиума Приамурского Земского Собора С.П. Руднев описывал: «Мы мало рассчитывали на то, что грамота эта [правовой документ учредительного характера «Грамота к русским людям» – Д.З.] дойдет до населения так, как бы нам этого хотелось, знали также и то, что и дойдя, призыв наш не даст желаемых результатов …» [6, с. 493]. Тем не менее, этот государственно-правовой курс принес некоторые положительные изменения. Их следующим образом характеризовал начальник Штаба войск Временного Приамурского правительства (далее Приамурской Земской рати) генерал-майор П.П. Петров: «После Земского собора, несмотря на тяжелую общую обстановку, мы все же вздохнули свободно, так как прекратилась бесплодная переписка, различные трения и недоразумения, появился один хозяин дела, близко стоящий к интересам войск. […] Назначен ряд ревизий для проверки состава ртов в тыловых учреждениях, сокращен состав штаба, переформировано снабжение [в отношении армии – Д.З.]. Хозяйство начало налаживаться. […] Одной из первых мер по Гражданскому ведомству было сокращение расходов на содержание аппарата» [7, с. 230].

Бесспорно, что основную роль в установлении монархическо-консервативной идеологии в Приморье сыграл М.К. Дитерихс, который борьбу с большевизмом провозглашал идеей борьбы религии с безбожием и безверием, открыто стоял на идеях возрождения самодержавной монархии как формы правления России, высоко ценил постулаты традиционализма. Отмеченное свидетельствует о твердых консервативных убеждениях Правителя Приамурского Земского края, в полной мере отразившихся в период его государственной деятельности. В политических планах М.К. Дитерихса утверждение в общественной и государственной жизни консервативных начал и традиционализма должно было вызвать в народных массах национально-патриотический подъем. Как отмечал Б.Б. Филимонов: «На борьбу с коммунистами и большевиками он [М.К. Дитерихс – Д.З.] намеревался поднять русских людей древним лозунгом: ″Вера, Царь и Отечество″. Именитое купечество, торговый люд, мещанство и крестьянство призывались, по примеру 1612 года, к жертвенности. Правитель наметил ряд крестьянских съездов, на коих он намеревался зажечь боевым духом приморских сельчан. Пополненная ратниками всенародного ополчения, армия должна была усилиться настолько, чтобы от обороны она могла перейти в наступление» [8, с. 102-103]. Здесь отчетливо видна утопичность идей тонувших в пассивности народных масс.

Структура и организационное оформление органов власти в Приамурском Земском крае также строилась на основах монархическо-консервативной идеологии. В этом отношении П.П. Петров высказывался так: «Не ограничиваясь выдвижением на Земском Соборе известных идей, ген. Дитерихс решил сразу же перестроить местную жизнь в соответствии с этими идеями и потому, вместо создания аппарата для ближайших практических целей, начал все переделывать по-своему. Образована Земская Дума, появился Совет внешних дел, Поместный совет, подготовляется созыв Поместного собора. Большинство слабо понимало это возвращение к старине, и в результате вместо дела ген. Дитерихсу приходилось всех учить» [9, с. 230]. Такого рода энергичные действия, направленные на возвращение к «былому» во всевозможных сферах, абсолютно не учитывая произошедшие революционные события и общественно-политическую ситуацию, выглядели абсурдно.

Конец «белой» государственности в Приморье был очевиден и неизбежен. Период существования государственного образования Приамурского Земского края был довольно коротким – с июля по октябрь 1922 года. Наступление Народно-революционной армии Дальневосточной Республики ознаменовало крах «белой» государственности в Приморье. Непродолжительный период торжества монархическо-консервативной идеологии в качестве государственно-правовой, так и не смог укрепиться в сознании общественности.

В совокупности политические позиции правых в белом движении на протяжении всей Гражданской войны характеризовали следующие черты: слабость и неорганизованность монархических групп; отсутствие конкретных программных установок; сильная оторванность власти от народа; неумение донести идейные основы; постоянные противоречия во внутренних структурах; неспособность сотрудничества с центристами; частая и чрезмерная привязанность монархизма к идеологии крайнего консерватизма. По нашему мнению, основная же причина поражения монархического лагеря, видится в неспособности грамотного использования положительных сторон консервативной идеологии выражающихся в патриотизме, здоровом национализме, культурных традициях.

В заключении следует процитировать утверждение Н.А. Бердяева (не являющегося сторонником белого движения), и по сей день не потерявшее свой смысл: «Консервативные политические партии могут быть очень низменны и могут искажать консервативное начало. Но это не должно затмевать той истины, что невозможно нормальное и здоровое существование и развитие общества без консервативных сил. Консерватизм поддерживает связь времен, не допускает окончательного разрыва в этой связи, соединяет будущее с прошлым. Революционизм поверхностен, оторван от онтологических основ, от ядра жизни. Эта печать поверхности лежит на всех революционных идеологиях. Консерватизм же имеет духовную глубину, он обращен к древним истокам жизни, он связывает себя с корнями. [...] Возрастание жизни и умножение ценностей совершается через начало консервативное, преображающее старую жизнь для вечности и через начало творческое, созидающее новую жизнь для той же вечности» [10, с. 125, 133-134].

1. 
   Ильин И.А. Наши задачи. Статьи 1948-1954 гг. в 2 т. Т. 2. /«Белая идея»/ – М.: Айрис-пресс, 2008. – С. 438.
   
2. 
   Бердяев Н.А. Философия неравенства. – М.: АСТ МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2006. – С. 139, 142.
   
3. 
   Мельгунов С.П. Трагедия адмирала Колчака: В 2 книгах. – Книга вторая: Часть III. – М.: Айрис-пресс, Лагуна-Арт, 2005. – С. 142.
   
4. 
   Филимонов Б.Б. Конец Белого Приморья. Изд. Русского книжного дела в США. 1971. – С. 51.
   
5. 
   Там же. – С. 56.
   
6. 
   Генерал Дитерихс. / С.П. Руднев. Из воспоминаний о Приамурском Земском Соборе/ – М.: НП «Посев», 2004. – С. 493.
   
7. 
   Петров П.П. От Волги до Тихого океана в рядах белых. Воспоминания, документы / В Приморье (1921-1922 гг.)/ – М.: Айрис-пресс, 2011. – С. 230.
   
8. 
   Филимонов Б.Б. Указ. соч. – С. 102-103.
   
9. 
   Петров П.П. Указ. соч. – С. 230.
   
10. 
    Бердяев Н.А. Указ. соч. – С. 125, 133-134.
    

2. К началу ХХ в. якутские казаки – единственные в стране – имели полковое административное устройство, в отличие от войскового, которое было у подавляющего большинства казачьего населения страны. Полковой тип не предполагал органов казачьего самоуправления. Непосредственное руководство полком осуществлял Якутский гражданский губернатор.

3. Поскольку российские казаки причислялись к военному сословию, военная служба была для них основной. По Уставу 1822 г., якутские казаки в основном должны были нести правоохранительную службу. Однако, наряду с этим, они выполняли множество другие обязанности (хозяйственные, разъездные и даже пожарная служба).

4. Как считают специалисты, якутские казаки в дореволюционный период «…не представляли собой воинской силы в прямом значении слова» [4, с. 65] и составляли «… лишь номинальную воинскую силу» [5, с. 52].

5. Однако элементы военной службы (обучение дисциплине, военному строю и обращению с оружием) в Якутском казачьем полку власти пытались вводить [5, 43-44]. Установлено, что казаки отказывались обучаться военному делу, вплоть до выхода в отставку, как следует из архивных документов [1, л. 92].

6. Отсутствие необходимости в военных действиях обусловили и незначительное применение казаками оружия. Специалисты считают, что казаки в своей массе не умели владеть оружием [3, с. 246; 5, с. 37-38].

7. Установлено по архивным источникам, что накануне падения самодержавия, в октябре 1916 г., в Якутской области была введена полицейская стража, которой предполагалось постепенно заменить казачество [2, л. 101 об.]. Установлено, что казаки охотно переходили на службу в полицейскую стражу [2, л. 21 об.]. Однако в марте 1917 г., в связи с ликвидацией прежних органов власти, приём в стражу был прекращён [2, л. 46, 65, 84].

8. В архивных документах, в работах исследователей не обнаружены сведения о проявлении казаками недовольства в связи со сменой власти и государственного строя вообще. Считавшиеся «оплотом самодержавия», якутские казаки вместе со всем населением края приняли новое правление и стали выполнять свою службу прежним порядком.

9. Службу якутские казаки несли и при Временном Сибирском правительстве (июль – ноябрь 1918 г.), и при Верховном Правителе Сибири А.В. Колчаке (ноябрь 1918 г. – декабрь 1919 г.).

10. Выявлено, что казаки как единое воинское формирование не участвовали в военных операциях против большевиков (бой за г. Якутск в июне 1918 г., восстание офицеров и преследование красных отрядов в августе-сентябре 1918 г.).

11. Во время правления А.В. Колчака полковые якутские казаки не подлежали призыву в действующую армию. Только осенью 1919 г., когда положение на Восточном фронте было угрожающим, по приказу Управляющего Якутской областью казаки были мобилизованы в Отряд особого назначения, который должен был отправиться на внутренний (Усть-Кутский) фронт для борьбы с отрядом красного партизана С.Д. Зверева.

12. Как видно из архивных документов, с установлением в Якутии власти большевиков в декабре 1919 г. жизнь казаков на севере области (Верхоянский, Колымский округа) не изменилась: как единственная полицейская и военная сила они пока были востребованы новой властью.

13. Установлено, что ликвидация Якутского городового казачьего полка происходила поэтапно, с января по март 1920 г.

14. Таким образом, якутские казаки были политически индифферентны и не представляли угрозы для большевиков.