Программа и тезисы докладов и научных сообщений второй международной научной конференции Владивосток 2012

1. 
   Государственный архив Приморского края (ГАПК). Ф.115. Оп.1. Д. 201.
   
2. 
   Сведения взяты из анкеты для натурализации С.Г. Вологодского за 1935 г., которая хранится в Австралийском национальном архиве в Канберре: NAA (ANT). A1/ 15; S. G. Vologodsky - Naturalization. Документ был любезно прислан автору статьи доктором Е.В. Говор, за что я ей искренне благодарна.
   
3. 
   С.В. Иммиграция и земельный вопрос в Австралии // Записки русского кружка изучения Австралии в Сиднее. – Сидней, 1940. – № 1. С. I – VII.
   
4. 
   Государственный архив РФ (ГАРФ). Ф. 6964. Оп. 1. Д. 22.
   

Жилье важное условие повседневной жизни людей. От качественного жилья зависит комфорт и уровень жизни его обитателей. Харбин за рекордно короткий срок превратился из небольшого поселка в современный индустриальный и коммерческий центр Маньчжурии, благодаря вложенным русским правительством капиталам, в общей сложности только постройки в Харбине обошлись России в 45 млн. зол. руб. Надзор за возведением городских построек, в том числе и жилых кварталов, лежал на Гражданском управлении КВЖД, которое через своего архитектора, руководствуясь строительным Уставом, осуществляло надзор за всеми постройками в городе. Строительное управление КВЖД построило свой собственный кирпичный завод, где кирпич изготавливался по европейской технологии. Ежегодно производилось около 20 млн штук кирпича. Инженеры - первостроители Харбина при планировке и застройке Харбина реализовали одну из прогрессивных идей градостроительства ХIХ-начала ХХ вв. – идею «города-сада» известного архитектора-новатора середины 90-х гг. ХIХ в. Д.А. Лебедева.

Предусматривающий усадебный тип жилой застройки, посадки деревьев между домами, устройство общественных садов и бульваров, вынос промышленности за городскую черту. Новый город служил центром всего городского поселения. В 1902 г. здесь было построено более 300 каменных домов. Наибольшая часть жилых домов для железнодорожных служащих строилась в Новом городе, располагаясь на обширной территории от Железнодорожного проспекта до ул. Речной и от ул. Гиринской до ул. Соборной и Бригадной. Дома были в основном одноэтажными на 2 квартиры или двухэтажными на 4 - 6 квартир. Другая группа домов, предназначенных для рабочих и служащих Главных механических мастерских КВЖД, была построена по тому же принципу на Пристани. Для служащих Депо были п Обеспечение многочисленного состава железнодорожных служащих экономичным и комфортабельным жильем было одним из пунктов реализации социально-экономической программы освоения Маньчжурии. отcроены двухквартирные дома около станции Старый Харбин. Работники дороги обеспечивались жильем не только в Харбине, но и по всей линии КВЖД. Невозможность следования идеальному плану определялась стремительным ростом Харбина. Приток русских беженцев в 1920-е гг. привел к уплотнению застройки. Быстро возникали в пригородах Харбина дешевые (саманные и засыпные) дома. Иногда дома строились самовольно, так возник целый микрорайон «Нахаловка».

Стремительный рост населения Харбина обострил «квартирный вопрос». Цены на съемные квартиры значительно возросли. Съем комнаты с кухней в 1920 г. стоил от 50 до 100 йен в месяц, и хозяева просили оплату за полгода вперед. Чтобы снять проблему нехватки жилья Земельный отдел КВЖД регулярно проводил торги земельными участками под постройку домов.

На приобретенные участки предусматривалась рассрочка оплаты на 5 лет с начислением 10% на сумму покупки. Служащий дороги, купив участок земли, обязан был сдать казенную квартиру. Имущие люди стремились купить землю в наиболее удобном, с точки зрения комфорта и экологии, районе города. Таким местом в Харбине к середине 1920-х гг. стал район трамвайной станции - Центральное Модягоу. Эта местность славилась чистым воздухом, ключевой водой и фруктовыми садами, так как находилась на возвышенности.

Крупные домовладельцы еще в 1912 г. объединились в Харбинское общество домовладельцев, защищали интересы арендаторов-застройщиков. Традиции регулярного пополнения муниципального бюджета за счет отчислений владельцев домов и квартир были заложены еще основателями города. Работа Общества домовладельцев способствовала урегулированию вопросов между русским домовладением и властями Маньчжурии. Спорные вопросы между владельцами и нанимателями жилья, решала квартирная комиссия, созданная в 1917 г. В период японской оккупации (1932 – 1945) русские домовладельцы оказались в условиях выживания, когда приоритет отдавался всему японскому. В результате ужесточения налоговой политики многие домовладельцы оказались в критическом финансовом положении и они вынуждены были продавать свое имущество. Общество домовладельцев приняло активное участие в защите интересов русских домовладельцев. В 1945 г. после освобождения Харбина советскими войсками, с ликвидацией БРЭМ деятельность общества прекратилась.

В изучении процесса становления советско-китайских отношений есть некоторые проблемы, долгое время не получавшие окончательного объяснения в историографии. Одной из самых важных проблем, обсуждавшихся на советско-китайских переговорах в 1919 — 1924 гг., было решение вопроса о КВЖД — железной дороге в Маньчжурии, построенной царской Россией по секретному договору, подписанному в 1896 г. в Москве цинским сановником Ли Хунчжаном, и министром финансов российского правительства С.Я. Витте [3, с. 19].

Спорным вопросом на советско-китайских переговорах почти сразу стала формулировка решения проблемы КВЖД в Обращении СНК РСФСР «К китайскому народу и правительствам Южного и Северного Китая» от 25 июля 1919 г.» - а именно: была или нет в этой формулировке фраза о безвозмездной передаче КВЖД Китаю. Наиболее подробно версии появления разных вариантов текста Обращения рассматриваются в книге В.Усова, который ссылается как на более ранние монографии советских авторов (М.А. Персица, М.С. Капицы, А.Н. Хейфеца), так и на сравнительно недавние публикации М. Крюкова, Н.Е. Абловой и китайского исследователя Линь Цзюня. М. Крюков приходит к выводу, что в исходном варианте ноты НКИД от 25 июля 1919 г., представленном Леиину В.Виленским 10 августа 1919 г., «...есть пассаж о безвозмездной передаче Китаю КВЖД, позднее из декларации изъятый. Но этот абзац оказался лишним, когда во внешнеполитическом курсе Советской России возобладали собственно государственные интересы» [5, с. 123].

В предисловии составителей опубликованной в 2008 г. «Переписки И.В. Сталина и Г. В. Чичерина с полпредом в Китае Л.М. Караханом: документы, август 1923 - 1926 г.» цитируется письмо Карахана Чичерину в октябре 1923 г., в котором он сообщает, что разрешение вопроса о КВЖД осложняется тем, что «в Китай неофициальным путем попал проект декларации 1919 г., где пункт о КВЖД был сформулирован в смысле безвозмездной передачи дороги Китаю» и подтверждается, что в одном из первоначальных проектов такой пункт действительно был, но Карахан его вычеркнул из окончательного варианта документа [2,17].

В статье Линь Цзюня цитируются слова Л. Карахана из письма к его оппоненту по этому вопросу А. Иоффе, объясняющие причины отказа от безвозмездного возвращения КВЖД: «Несомненно, наши декларации 19-20 гг. имели исключительное значение и создали нам в Китае исключительно благоприятное положение...Тем не менее я считаю, что далеко идущие обещания, которые мы дали в 19 и 20 гг., не могут быть нами полностью реализованы и претензии, которые идут со стороны китайских кругов, и их ожидания несомненно будут нами отвергнуты...Мы не можем отказаться от Китвостжелдороги, имеющей для нас исключительное значение, поскольку в Китае нет прочного правительства, поскольку Китайское Правительство не является хозяином положения в Китае и поскольку всякое соглашение, связанное с Китавостжелдорогой и гарантирующее нам наши интересы не может рассчитывать на осуществление и не может вызывать даже с нашей стороны серьезного доверия» [4, с. 52].

Во введении к первому тому документов «ВКП(б) Коминтерн и национально-революционое движение в Китае», опубликованном в 1994 г., поясняется ситуация : «Для обеспечения государственных интересов на Дальнем Востоке советские представители настойчиво добивались нормализации советско-китайских отношений, признания СССР существующим пекинским правительством де-юре (док. №№ 11,12, 24, 29 42). В то же время советское руководство вынашивало планы создать в Пекине другое, дружественное Советской России правительство, используя те или иные комбинации между различными противоборствующими группировками. Наиболее перспективными с этой точки зрения представлялись в те годы группировки У Пэйфу и Сунь Ятсена» [1, с. 25-26]. Об установлении связей с генералом У Пэйфу, под давлением которого как раз и удалось подписать с пекинским правительством соглашение об установлении дипломатических отношений с Китайской республикой 1924 г., — следующий пассаж доклада.

2. Переписка И. В. Сталина и Г.В. Чичерина с полпредом СССР в Китае Л. М. Караханом: документы, август 1923 г. - 1926 г. /Рос. Акад. Наук, Ин-т Дальнего Востока; сост., отв. Ред.-сост., авт предисл. А.И. Картунова; гл. ред. М.Л. Титаренко. - М.: Наталис, 2008. - 704 с. : ил. - ISBN 978-5-8062-0294-0.

3. Аблова Н.Е. История КВЖД и российская эмиграция Китае (первая половина ХХ в.).- Мн.: БГУ, 1999. - 316 с.

4. Линь Цзюнь. Советская дипломатия и Китай в 20-е годы. По документам Архива МИД России.//Новая и новейшая история. 1997. № 3. С. 48-56

5. Усов В. Н. Советская разведка в Китае. 20-е годы ХХ века. - М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. - 384 с.: ил. - (Досье)

МАРГИНАЛИЗАЦИЯ НАСЕЛЕНИЯ КАК ФЕНОМЕН КРИЗИСА ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ В 1990-е ГОДЫ
Ковалевская Ю.Н.

Институт истории, археологии и этнографии

народов Дальнего Востока ДВО РАН,

г. Владивосток

tupa67@mail.ru
Понятие маргинальности возникло в американской социологии в 1928 году. Американский социолог, один из основателей чикагской школы Роберт Эзра Парк (1864-1944 гг.) впервые употребил его в своем эссе «Человеческая миграция и маргинальный человек», посвященном изучению жизни иммигрантов.

У Парка понятие маргинальности (от латинского margo – край, граница, предел) означало положение индивидов, находящихся на границе двух различных, конфликтующих между собой культур, и служило для изучения жизни иммигрантов [4].

Концепция маргинальности в 1940 – 1960-е годы активно разрабатывалась в американской социологии.

В российской социологии и социальной истории теория маргинальности стала использоваться в 1990-е гг., после отмены идеологических запретов на «буржуазные» научные подходы.

М.Г. Бурлуцкая считает, что для понимания российской социальной структуры, которая в ХХ веке пережила несколько масштабных преобразований, может оказаться полезным синтез концепций маргинальности и мобильности [3].

Е.С. Балабанова анализирует связь общественной стабильности и маргинализации. Маргинальность характеризуется ею как «потенциальная угроза» стабильности, т.к. маргинальные слои частично ускользают от общественного контроля [1].

Г. Дерлугьян анализирует маргинальность советского типа – горожан в первом-втором поколении, которые утратили деревенские традиции, но не вполне усвоили современный образ жизни. По мнению Г. Дерлугьяна, они создают особый социальный слой – субпролетариат [5].

С.П. Баньковская также исследует советский тип маргинализации. По ее словам: «Весь советский опыт «перемешивания» населения был опытом маргинализации. Взять великие стройки, образовательную миграцию в научные центры страны или репрессии, когда целые народы снимали со своей территории и перемещали в другое место, – это была практика создания маргиналов» [2]. 

По нашему мнению, концепция маргинальности может служить рабочей теорией при изучении истории повседневной жизни, особенно в условиях кризиса. Если рассматривать повседневность как телесные, предметные и социокультурные практики, которые создают и поддерживают устойчивые структуры жизнедеятельности, то маргинал – это человек, который утратил или не приобрел практические навыки, необходимые для выживания и успешной адаптации в обществе.

Распад СССР и кризис 1990-х гг. породил множество новых факторов (причин) расширения маргинальных слоев в России: военные и этнические конфликты, рост преступности, безработица и появление новых форм занятости (бизнес и пр.), возникновение депрессивных регионов и застойной бедности, внутренняя и внешняя миграция, увеличение числа разводов, рост социальных болезней (алкоголизм, наркомания, туберкулез, сифилис, СПИД), ухудшение экологической обстановки и системы здравоохранения, распад единого государства, открытие границ и эмиграция. Каждый из этих факторов по отдельности можно преодолеть, но часто они действовали одновременно, носили системный характер и обуславливали долговременность и глубину маргинализации больших групп населения.

2. Баньковская С.П. Сегодня каждый может считать себя маргиналом // Конкурент, 21 июля 2011 г. Электронный ресурс: http://www.vsp.ru/social/2011/07/21/513984

5. Пряников П. Профессор Северо-Западного университета в Чикаго Георгий Дерлугьян предсказывает новое нашествие крестьян в города. // Электронный ресурс: http://www.intelros.ru/2007/10/15/professor_severozapadnogo_universiteta_v_chikago_georgijj_derlugjan_predskazyvaet_novoe_nashestvie_krestjan_v_goroda.html

Kovaleva.za@soh.dvfu.ru

Тема Гражданской войны нашла отражение в любом школьном или вузовском учебнике по истории России, по ней защищались кандидатские и докторские диссертации, написаны тысячи трудов, но до сих пор эта тема остается одной из самых дискуссионных в российской истории. В отечественной историографии, пожалуй, трудно найти проблему, которая так бы зависела от политической конъюнктуры.

До конца 80-х гг. XX столетия Гражданская война однозначно рассматривалась во всех учебниках как борьба революции против контрреволюции. Причем в учебной литературе делался упор на военный аспект проблемы в рамках обобщения опыта защиты завоеваний революции с помощью вооруженных сил. История Гражданской войны трактовалась упрощенно, зачастую искажались исторические факты и политические события. И, конечно же, все акценты сдвигались в сторону руководящей роли большевистской партии (с марта 1919 г. - РКП(б).

Годы перестройки мало что изменили в исследовании проблем Гражданской войны. В учебниках этого периода мы не найдём глубокого анализа политической ситуации антисоветского лагеря, деятельности буржуазных и мелкобуржуазных партий, запутанными остаются проблемы насилия, «белого» и «красного». Во многих учебниках и учебных пособиях преобладает фактический материал, нередко биографического характера.

В последние десятилетия была предпринята попытка систематизировать огромный и, безусловно, сложный материал по истории гражданской войны, показать историю войны во всем её многообразии. Авторы школьных и, особенно, вузовских учебников дают неоднозначные оценочные характеристики войне. Всё чаще идеализируется Белое движение, а вина за развязывание войны перекладывается на плечи большевиков, акцентируется внимание на «красном терроре», забывая о «белом». В одном из учебных пособий, выпущенном в 2008 г. и предназначенном для абитуриентов и студентов читаем, что причинами Гражданской войны были: -свержение большевиками Временного правительства, разгон Учредительного собрания и установления власти Советов; -создание большевиками однопартийной системы и диктатуры пролетариата; -заключение большевиками Брестского мира; -экономические и социально-политические мероприятия советского правительства; -аграрная политика большевиков; -декреты большевиков «Об аресте вождей Гражданской войны против революции» и о «красном терроре». Вот так однобоко и предвзято рассматривается серьёзнейшая проблема. И ведь речь идет об учебной литературе, которая должна опираться на устоявшиеся данные, формировать у молодёжи мировоззрение. А получается в очередной раз «шараханье» из одной крайности в другую. Черно-белые оценки в исторической науке недопустимы. Нужны объективность и взвешенность оценок и суждений.

Интересным представляется подбор фотографий участников Гражданской войны на страницах школьных учебников. Видим портреты активных деятелей Белого движения: М.Алексеева, А.Деникина, А.Колчака, Н.Юденича, П.Врангеля, а противоположная сторона представлена лишь одним портретом – М.Фрунзе.

До сих пор спорным является вопрос о начале и периодизации Гражданской войны. Одни авторы началом войны считают события февраля 1917 г., другие называют октябрь, связывая войну с октябрьскими событиями 1917 г., третьи относят начало к весне - лету 1918 г., когда политическая борьба стала перерастать в формы открытого военного противостояния. В подобной ситуации как выпускники школ должны отвечать в заданиях ЕГЭ по истории на этот вопрос? К изучению истории Гражданской войны нужно подходить как к многоплановому и глубокому внутреннему процессу социально-политического развития страны. Справедливости ради отметим, что в последнее время, в истории Гражданской войны историки выделяют не только политические и экономические стороны. Поднимаются очень важные пласты: власть и общество, власть и культура, городской быт, социальный состав противоборствующих сил, политическая ориентация офицерского корпуса белых, движение «зеленых» и т.д. На наш взгляд, такие историки, как Устинкин С.В., Ратьковский И.С., Ходяков М.В., Лебина Н.Б. в учебных пособиях по истории России с чувством исторической ответственности подходят к рассмотрению трагических страниц российской истории 1917-1922 гг., пытаются распутать клубок противоречий того времени, придать системности историческим процессам, а главное, извлекают уроки из прошлого. Историки должны сделать все от них зависимое, чтобы исключить возможности повторения тех далеких событий.

НАРОДНЫЙ КОНТРОЛЬ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ В 1960 – 1980-е гг. КАК ОТРАЖЕНИЕ ТРАНСФОРМАЦИИ СОВЕТСКОЙ СИСТЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ
Коваленко С.Г.

Институт истории, археологии и этнографии

народов Дальнего Востока ДВО РАН,

г. Владивосток

ostina@list.ru
Серьёзные попытки преодоления культа личности не только в сфере идеологии, но и в сфере управления страной были характерны для времен Н.С. Хрущева. И это не было идеологическим клише, тиражируемым для целей властной элиты страны. Впоследствии эта тенденция выльется в партийные реформы 1962 г. и создание массовой системы народного контроля. В своих перспективных замыслах Н.С. Хрущёв шёл ещё дальше. Об этом свидетельствуют материалы декабрьского (1957 г.) Пленума КПСС, на котором обсуждалось новое положение профсоюзов в политической системе реформируемого общества.

После прихода к власти Л.И. Брежнева перед советской управленческой элитой стояли две взаимоисключающие на первый взгляд задачи: стремлением к внутриполитической стабилизации и необходимостью продолжения реформ начатых Н.С. Хрущевым, прежде всего экономических. Правящая бюрократия была заинтересована в большей эффективности и рентабельности хозяйства, одновременно стремясь ко все большему контролю над экономической и политической жизнью страны.

Руководством был выбран центристский курс из-за опасений, что более радикальные преобразования могут затронуть основы советского строя. Для успеха любого реформирования основополагающие принципы должны фокусироваться в его целевой установке и ориентированной на неё концепции преобразований. Базовое положение проводимых модернизаций в народном хозяйстве страны, что было признано на официальном уровне, заключалось в следующем: для достижения более высокого уровня развития, эффективности экономики государства необходимо повышать рентабельность производства. Однако никакие действия не должны были нарушать сложившийся статус кво.

Какая же роль отводилась в такой ситуации системе народного контроля?

Высказывание В.И. Ленина о том что «социализм это учет и контроль» не раз вспоминалось на официальных выступлениях. Более того, анализ документов свидетельствует о том, что органам народного контроля на формальном уровне уделялось больше внимания, чем во времена Н.С. Хрущева. Количество вовлечённых в народный контроль из года в год увеличивалось. Всего к 1 января 1966 г. в РСФСР число народных контролёров достигло 2.876.584 чел., в составе групп и постов соответственно 188.482 и 266.880 чел. [ГАПК. Ф. 1521, оп. 2, д. 274, л. 39,42.] После негласного свертывания косыгинской реформы на Дальнем Востоке делается попытка еще больше адаптировать народный контроль под нужды системы управления.

К 1980 г. в стране насчитывалось около 1,3 млн. групп и постов народного контроля. На 1 января 1986 г. примерно 5 млн. рабочих являлись членами народного контроля. Вместе с тем в политической практике конца 70-х — начала 80-х гг. реальное воздействие контрольной деятельности трудящихся на процесс формирования и реализации политики было крайне незначительным.

При такой массовой работе органов партийно-государственного контроля логично было ждать результатов. Они были, но недостаточно соответствовали такой влиятельной и обширной структуре. Фактически действия контролеров не должны были ни в коем случае не затрагивать основ системы хозяйствования.

Очередной всплеск интереса к народному контролю в 1985 г. когда М.С. Горбачев на волне перестройки и ускорения попытался изменить ситуацию как в управлении, так и во внутриполитической системе страны. Особенно активно включились народные контролеры в борьбу с нетрудовыми доходами. Так в Приморском крае в первом полугодии 1988 г. комитетом народного контроля 69 раз рассматривались вопросы обеспечения сохранности социалистической собственности. По итогам рассмотрения результатов проверок, различной степени взыскания подверглось 51 должностное лицо, на 22 из них были произведены денежные начеты на общую сумму почти 6.000 руб.[ ГАПК. Ф. 1521, оп. 2, д. 274, л. 39,42]

Как известно любой контроль существует в рамках системы. Возросшие возможности блокировались системой. Поэтому несмотря на возросшую активность принципиально изменить ситуацию не удавалось.