В 1892 году жители Рязанской губернии (42 семьи) начали отстраиваться на высоком правом берегу Оми. Недолго ломали голову, как назвать засёлок, порешили, чтобы не забывали кто они и откуда, наименовать Рязанкой.
Пусть и далеким потомкам будет известно, откуда их корни. Мудрые, видать, были мужики. Уехать-то уехали из родных мест, а боль осталась.
По опросу (август 1893 года) здесь насчитывалось 19 дворов – 162 мужских и 128 женских душ. Тут и сватья и братья. Кругом родные, что бывало нечасто. А получилось так: вышли люди в одно время целой партией из одной волости. Не очертя голову, всё продумали и взвесили, потянули их сюда земляки. Переселение началось лет десять назад, одиночными семьями. Вот и стали отписывать о своем житье-бытье, а судьба забросила их в нынешнюю Томскую область. Хвалили край, богатые угодья, чернозёмные пашни.
Чесали мужики затылки под островерхими шапками, не но решались пускаться в места гиблые, глухие. И не верить землякам нельзя – люди самостоятельные, и поверить трудно – первыми уходили самые бойкие, отчаянные. Какая бы перевесила чаша весов, неизвестно, а вышел Закон от 1889 года, по которому вздорожали цены на аренду земли в России. Всё вместе и стало толчком к переселению. Часть получила разрешение в 1892, но не в Томскую губернию, а в Тобольскую.
И тут, как казалось, не повезло мужикам. В Самаре, во время переправы через Волгу сбил их какой-то «зипун». Не стали они садиться на пароход, а направились на Златоуст, а дальше – в Тюмень. Много дороже оказался проезд, что вынудило несколько семей повернуть назад, и всё-таки до Бланки добрались 42 семьи, где им и отвели место нынешней Рязанки. Но не сразу. Большинство зимовало по окрестным селениям, особенно те, у кого дети малые. Жили покупным хлебом, и только самые решительные мужики (шесть семей) сразу же обосновались на отведённом месте.
Трудно пришлось рязанцам, только и радовало глаз широкое сибирское приволье, тихая речка рядом, озёра под боком. И обратного ухода не наблюдалось. К 1893 году к обжившим местность присоединилось ещё две семьи, зазимовавшие в Челябинске, и одна, успевшая за лето дойти из России.
Как часто теперь случалось, со старожилами отношения обострились. Раздор, естественно, из-за матушки-земли.
При нарезке участков отошло к рязанцам 70 десятин готовых паров и несколько заимок-избушек на опушках лесов, поближе к пашне. В отместку у заимок были завалены уже выкопанные колодцы. Жители соседней деревни начали вырубать лес, отведённый переселенцам, запускать в посевы свой скот, красть коней – в первое лето увели 12.
Потом понемногу отношения начали налаживаться, мужики искали компромиссы. Новоприбывшие перестали жаловаться, что их донимают, в ответ – их постепенно оставили в покое, даже ссыльные варнаки, у которых первое дело – красть лошадей.
Всё это взято из описи за август 1893 года, о которой упоминали.
По опросу, первыми здесь обосновались братья Воронцовы Захар и Никита Яковлевичи, Сергей и Пётр Салтыковы, Егор Шишкин, Шабулин.
Трагический случай пережило село уже после Октябрьской революции. За отказ выполнять приказ командира дивизии полковника Угланова вывезти на подводах солдат до ближайшей железнодорожной станции – расстреляно девять жителей Рязанки. И это за несколько дней до подхода частей Красной Армии. Им установлен памятник на кладбище, где они похоронены.
В годы коллективизации здесь образовалось две сельхозартели – «1 Мая» и имени Калинина. Сегодня Рязанка отделение совхоза «Хомутинский». Очень поредела – процентов на 40, не держится молодёжь.
Становится тесно
В конце прошлого века (но опросу) в Воскресенке бывшей насчитывалось 52 хозяйства, в которых жило 118 мужчин и 132 женщины. Старожилы соседних деревень Нижнеомской, Киршовской, Хомутинской недружелюбно, если не враждебно, встретили новосёлов. Опять из-за земли, часть из которой уже возделывали мужики этих сёл и считали кровно своей. Особенно усердствовали некоторые из двух первых.
Один из Нижней Омки – Антрополит Селиванов – тайно закопал колодец на бывшей заимке, хотя он был куплен переселенцем. После выжег ивняк, который шёл на сооружение оград – плетней. Хомутинскне мужики грозили уничтожить их «до конца». Под таким давлением четыре семьи из Симбирской губернии, боясь быть побитыми, зимой вернулись на родину.
Однако с весны 1893 года переселенцы твердо и окончательно уселись на новом месте, взялись за пашню. Стали успокаиваться и «экстремисты» соседних деревень, начала заводиться даже дружба, родство. Ко времени подоспели и строгие наказы из волости сельским старостам предоставлять за раздор и угрозы виновных в волостной суд. Об угрозах не стало и слуху. Вольница кончилась. И времени у крестьян особенно не было заниматься такими делами – работа захлестывала.
Можно назвать и первых переселенцев, которые прибыли сюда в конце июня 1892 года: Галкины, Лапаевские, Момзиковы, Барышковы – всего два десятка семей Зиновьевской волости, Корсунского уезда. Почтя столько же семей из Троицкой волости: Клюшниковы, Аксаковы и другие.
В память отъезда в неведомые места, переселенцам была дарована икона – Святое Воскресенье. По ней и назвали место своего поселения Воскресенка.
С детства помнится рассказ старика Александра Васильевича Барышкова. Чтобы приехать в Сибирь, он год работал на строительстве железной дороги, копил деньги, чтобы вызвать к себе семью. Но в дороге от тифа у него померли жена и сын, служивший писарем в Зиновьеве. Александр Васильевич пережил многих – умер в 1951 году, дотянув до 120-летнего возраста.
Позже пошло подселение из Орловской губернии: Кутейниковы, Плясуновы, Гаранины. Так возникла ещё одна улица и стала называться Орловский край.
К 1917 году в деревне насчитывалось почти восемь десятков дворов, церковь, только что построенная, которую сломали перед началом Великой Отечественной, а материал вывезли в Нижнюю Омку и сложили из него административное здание – ныне Дом пионеров.
Нельзя умолчать и о таком печальном эпизоде. В 1919 году (время поступления колчаковцев) за отказ везти белогвардейцев, чудом спасся от участи рязанцев Михаил Михайлович Галкин. Жизнь, ему сохранила резвая лошадь – унесла в поля.
Колхоз в деревне наименовали «Новая жизнь», а председателем избрали Степана Михайловича Галкина. После укрупнения деревня стала центром сельхозартели имени Димитрова, позже (в 1957) отделением совхоза «Хомутинскин». Сегодня Воскресенка на грани исчезновения, как посчитавшаяся когда-то неперспективной. Деревня держалась до последнего. Но решал не тот, кто в ней жил, – чужой дядя. Путь проверен: убрали контору отделения и угнали трактора, потом нанесли последний удар – ликвидировали ферму. Всё. Осталось десяток хозяйств, в восьми – пенсионеры.
Вряд ли думали те, кто заселял, обживал эти места, что Воскресенку постигнет такая горькая участь. Постигла. С болью взывающий голос оставшихся селян о восстановлении, втором рождении деревни поддержки не находит. Не слышат его ни руководители совхоза, ни сельсовета.
Николаевка
В этом же 1893 году, между мощных сибирских лесов, возникает Ннколаевка. Первыми осваивали эти места жители Смоленской губернии: Поручиков, Кугачёв – всего 20 семей из Рославского уезда деревни Блинное. На отведённый участок – так совпало – прибыли в праздник «Николин день». Ефим Поручиков и предложил название будущему селу – Николаевка. В книге «Где шумел Артынский бор» известный нам краевед В. С. Аношин даёт такую характеристику, датированную накануне первой мировой: «В деревне было 120 домохозяйств, крестьяне имели четыре сотни лошадей, полторы тысячи крупного рогатого скота, 1700 овец, 400 свиней». Не знаем, сколько голов теперь стоит на ферме и на подворье у жителей Николаевки, вряд ли наберётся половина от имевшихся. Что об этом говорить, если и деревня-то живёт одним днём… Может, приобретёт второе дыхание теперь, когда совхоз отдал её подсобное хозяйство одной из омских организаций. Только сомнительно, что окупятся вложенные в неё средства. Рабочий на земле – крестьянин ли?
Сельхозартель здесь организовалась в 1930 – «Большевик». Через три десятка лет упразднили, сделав отделением «Новотроицкого», потом «Берегового». До ухода на пенсию управляющим был кавалер орденов Ленина, боевых (участник Великой Отечественной) Андрей Давыдович Кожинов. В 1988 году, как уже сказано, деревня передана «Омскэнерго».
В объятиях гигантомании
Жители Курской губернии Яков Иванович Похитайло, Сидор Афанасьевич Бильдий, Семён Григорьевич Шевченко, Иван Похитайло, Павел Лымарь, прибывшие из Буинского уезда Симбирской губернии, в 1892 году основали Антоновку. Правда, вначале её называли «Долгенькой», очевидно по одному порядку домов, вытянувшихся вдоль Оми. Второй строить просто было нельзя – перед окнами плескалось красивое зеркало озера. Антоновка, имя принесённое первыми переселенцами из Курска, память о своей родной деревне.
По другой версии или источникам; профессора А. Д. Колесникова, основал Антоновку и дал ей имя Леонтий Леонтьевич Лямов. Кстати, эта фамилия упоминалась и при возникновении Денисовки Кочнёвки. Тот ли это мужик? Возможно, и так. Не понравилось в Кочнёвке, выпросил надел рядом – на месте нынешней Антоновки.
Подселение шло почти постоянно, село разрасталось, давал о себе знать естественный прирост. В 1913 г. построили церковь, в которой через 28 лет стали ссыпать зерно «глубинка», затем разместили машинно-тракторную мастерскую – к концу Великой Отечественной, только именовать стали Нижнеомской МТС. Теперь и от неё ничего не осталось, хотя развалившиеся стены стояли долго, пока на их месте не поставили детский сад.
«Борец» сельхозартель организовалась в 1929 году, председателем избрали М. П. Журавлёва. В 1950 его объединили с денисовским – возглавил колхоз Д. К. Дарико. По его инициативе через десять лет на стане полевой бригады в Пугачёве прошло общее собрание четырёх крупных, в несколько деревень, сельхозартелей: «В память Калинина», имени Пугачёва, 40 лет Октября и имени Ленина. Рассматривались два вопроса: объединение перечисленных хозяйств в одни гигант и выборы руководящих органов.
Как и следовало ожидать, все проголосовали «за», «против» не принято было. Центром определили Антоновку. Инициатор отказался от председательской должности, сославшись на болезнь. Хотя истинного инициатора надо было искать в области или, в крайнем случае, районе. Высовываться не полагалось, да мало-мальский человек с головой поймёт, из такого дракона-урода ничего не получатся.
Колхоз возглавил бывший фронтовик Алексей Александрович Похитайло, работавший ранее начальникам инспекции по заготовкам в Нижней Омке, главным агрономом стал Н. В. Бильдий, главным инженером – П. Соболев. Переименовали «В память Калинина». В него вошли: Антоновка, Денисовка, Пугачёво, Придорожное, Лаврнино, Кабурлы, Камышинка, Смирновка. Не прожил колхоз и года – на его базе организуется совхоз «Нижнеомский». Он в себя также вобрал колхозы имени Кирова, «В память Ленина», имени Жданова, то есть добавились Глухониколаевка, двое Локтей, Медвежья Грива, Дмитриевка, Полтавка, Соловецк, Малая Омка, Красный Восток. Почти пять ныне существующих совхозов – «Смирновский», «Нижнеомский», им. П. Ильичёва, «Прогресс», «Соловецкий». Не входили Ачаирка, Зеикуль и Вишнёвка. Но в 1963 добавились Измайловка и Сахалин – выделились из Калачинского района, когда существовало на четыре района одно территориально-производственное управление с центром в Калачинске.
Повторялась гигантомания двадцатых – тридцатых годов. Помните, мы уже писали какими организовывались новые совхозы и что из этого получилось. Возглавил эту неуправляемую махину бывший председатель райисполкома Иван Петрович Павленко. Главным агрономом совхоза стал А. А. Похитайло, главным инженером бывший директор МТС, а потом РТС кавалер ордена Ленина Семён Васильевич Васильев, По просьбе общественности хозяйство получило имя Героя Советского Союза Петра Ильичёва. В Антоновке родился вырос, работал трактористом, главным агрономом совхоза бывший первый секретарь обкома КПСС Евгений Дмитриевич Похитайло.
Ясно, после таких экспериментов налаживать хозяйственную деятельность сёл, приводить в порядок социальную инфраструктуру становилось делом тяжёлым. Культурно-просветительские учреждения, по существу, не строились, отставала от потребности производственная база. Отток населения возрастал, и появились на повестке дня «неперспективные» деревни. Где-то в Москве планировали агрогорода, чуть ли не с высотными зданиями для крестьян (помните охоту на личное подворье), гигантские комплексы, ставили сельское хозяйство на промышленную основу.
Плюсы какие-то были, когда начали финансировать как следует колхозы и совхозы, но их слабо было видно за минусами, коренной из которых – раздор деревень и массовый отток людей в города.
Теперь «гигант» превратился в «карлика», точнее в нормальное компактное хозяйство, объединяющее два села. Неузнаваемо меняется и их облик. До Антоновки от центра – асфальт, который дотянулся и в Пугачёво. Улицы увидели твёрдое покрытие. Антоновка благоустраивается, имеет всё, что необходимо для жизни: среднюю школу, рознично-торговое предприятие, отделение связи, детский садик, Дом культуры, библиотеку, строятся квартиры.
«На диком бреге»
Ходоки – Василий Коротков, Михаил Бородавкин из Смоленской губернии, Евдокия Рыкова – из Ростовской, Андрей и Никифор Ячменёвы – из Черниговской прибыли в Сибирь в 1895 году. Расселились они по квартирам у крестьян, в основном уже зажиточных, работали по найму в Бещауле и Хуторах. На следующее лето заселили красивейшее место на крутом берегу Иртыша и назвали деревню – Малиновка. Чуть раньше к ним присоединилось ещё 30 семей. Село быстро росло в основном за счёт приезжих, родственников тех, кто тут поселился первым, шёл и естественный прирост, семьи были многолюдными.
В коллективизацию из-за междоусобицы более зажиточная часть крестьян ушла из деревни и организовала другое поселение. И тоже назвало его Малиновкой. Или не хватало фантазии людям, или в пику тем, кто оставался на обжитом месте, – теперь разобраться сложно. Короче, стало две Малиновки, первая – Старой, вторая – Новой. Расположены они недалеко друг от друга. И если первая растёт, мужает и обновляется, вторая на глазах хиреет.
После Октябрьской революции Старая Малиновка стала бурно развиваться. Вот как об этом пишет большереченский краевед В. С. Аношин: «На первом этапе была организована крупная коммуна «Новый путь», в которую входили деревни Старая Малиновка, Новая Малиновка, Хутора, Тунгуслы и Каир-Куль. При обобществлении скот сгоняли в общие дворы без надлежащего учёта. Уход за скотом был организован плохо, что привело к падежу и хищению животных. Дальше автор описывает, как в таких объединениях крестьян всё шло прахом. Реквизированный скот, птицу резали для столовой, зерно размалывали для выпечки хлеба – хватило зимы, чтобы к лету опять оставаться у разбитого корыта. Коммуну, естественно, распустили, вскоре, она сама распадалась.
В 1929 году в Старомалиновке организуется сельхозартель «Новый путь» – по названию коммуны. В 1951 она вбирает в себя «Заветы Ильича» – Хутора, «Красная Заря» – Тунгуслы и становится «Заветы Ильича», потом это всё объединение вошло в колхоз «Большевик» – через шесть лет, а ещё через три Старомалиновка становится отделением совхоза «Новотроицкий».
Однако реорганизация на этом не останавливается. В 1964 названный совхоз делится, и Старомалиновка становится центром «Берегового». Сельсовет, ранее размещавшийся в Хуторах, переводится тоже в Старую Малиновку – в 1966 году, долгое время в котором работали председателем исполкома Л. И. Гаврилов, секретарём М. Г. Гаранина, а первым директором совхоза «Береговой» стал И. И. Шокун. Сегодня хозяйство – одно из сильнейших в районе.
Достарыңызбен бөлісу: |