Протодиакон Андрей Кураев в нашем общении будет три блока

Я еще и сам не знаю ответа на этот вопрос. Но учебник я попробовал написать мальчуковый.
ЕРЕТИЧНОСТЬ УЧЕБНИКА

Следующая черта этого учебника – он еретический. Слово «ересь» - «выбор», от глагола «эрэо» (выбираю). Выбор был прежде всего в том, что от очень многих сюжетов приходилось отказываться. Курс очень короток. Всего 26 уроков. При этом и на них наложено очень искусственное ограничение: тело урока 2600 знаков. Таким был каприз издательства «Просвещение». Я не представляю себе гуманитарного учебник 5-го классе, в котором бы объём урока – 2600 знаков на двух страничках.

Конечно, сначала я возмущался. Потом меня успокоила одна еврейская притча – я подсмотрел её в учебнике иудейской культуры. Юноша нееврей подходит к раввину и говорит: «А во что вы, евреи, верите? Расскажи мне ваш, еврейский закон. Только, знаешь, у меня времени нет ваши еврейские сказки долго слушать, поэтому я встану на одну ногу, и пока я стою на одной ноге, ты мне быстренько всё расскажи». Раввин согласился с таким ограничением и ответил: наш еврейский закон такой: люби Бога всем сердцем твоим и люби ближнего, как самого себя.

Такой же сюжет мы встречаем и в Евангелии: Христос в этом видит суть еврейского закона ветхозаветного. Но в этом раввинистическом варианте мне понравился нюанс, уточняющий рамки ожидаемого ответа: «пока я стою на одной ноге». Это очень точно: если ты любишь свой предмет, ты будешь готов рассказать о нём на любом пространстве, даже в жанре миниатюры. Марина Цветаева сказала: «Правота ищет помоста: всё сказать – пусть хоть с костра!». Столь же замечательны слова физика-ядерщика Нильса Бора, сказанные им своему коллеге: «Если ты не можешь объяснить суть своей работы уборщице, которая прибирается у тебя в лаборатории, значит, ты сам этого не понимаешь».

Можно было бы, конечно, тратить время и силы на то, чтобы скандалить: «нам мало дали!». Но лучше даже и на столь малом пространстве попробовать создать педагогическую миниатюру.

Я уже говорил, что величайшим искушением для православного педагога будет вместить в это малое пространство всё знание о Православии. Не надо делать детей православными энциклопедистами. Даже студентов МГУ я ежегодно спрашиваю: «Ребята, как Вы хотите: я могу пробежать по всем темам быстренько, и за год сориентировать вас в разных отраслях православного богословия. А можем избрать три-четыре темы для копания. Целых 2 месяца мы можем читать лишь одну страницу Библии. Что предпочитаете?». И студенты МГУ всегда выбирают: «Давайте копаться! Пусть лучше немного, но покопать глубоко и в одном месте».

И в этом есть своя правда - в этой дотошности, съедающей час за часом, ты все получаешь некий метод, навык, а владея им, ты уже сам найдешь нечто интересное в других текстах.

Помните старый советский анекдот: ЮНЕСКО объявляет год слона. Реакция разных стран: немецкие учёные выпускают многотомную энциклопедию «Введение в слоноведение». Американские учёные выпускают 20-страничную брошюрку «Всё о слонах». Французы издают иллюстрированный альбом «Любовь в мире слонов». Советские учёные выпускают двухтомник: «Россия – родина слонов» и «Советский слон – самый лучший слон в мире». А монгольские учёные выпускают труд «Монгольский слон – лучший друг советского слона».

Так вот, не надо идти американским путём и писать «Всё о слонах». Не надо в 26-урочный объём пытаться вместить весь желаемый объём знаний о Православии. Лучше обжиться в двух-трех темах и через них показать красоту и мудрость Православия.

Поэтому, например, в учебнике просто нет библейской истории. Нет и пересказа евангельской истории: нет последовательного рассказа о жизни Христа, о Его чудесах и проповеди. Нет рассказа о Рождестве Христовом.

Для этого умолчания есть 2 мотива:

Во-первых, наш курс является летним, и Рождество Христово в него просто календарно не укладывается.

Во-вторых… Я сейчас скажу фразу, которая, конечно, противоречит тому, что Вы видите в моей фигуре, но люди более умные чем я, говорят, что из-за стола надо вставать с лёгким чувством голода. Вот также и с нашим курсом. Я надеюсь, чтобы педагоги, родители, и дети по окончании нашего маленького курса заметят, что что-то интересное, очевидное и важное сюда не уместилось, и поэтому возопиют: «Товарищ Фурсенко! Послушайте! Как же так можно! Давайте больше часов!». Так что мое молчание – это моя небольшая провокация.

«Еретичность» учебника состоит ещё и в том, что в православной культуре Книга одна – Библия. Все остальные христианские тексты - лишь комментарии к ней. В этом же учебнике всё наоборот: библейские сюжеты используются только как комментарии к сюжету урока.

Вот, скажем, урок «Труд». В этом уроке появляется рассказ о том, что, когда Бог создал людей – Адама и Еву, Он дал им заповедь труда – повелел «возделывать сам эдемский». Но люди вместо того, чтобы трудиться, пошли лёгким путём – путём магии: скушай яблочко и всё будет хорошо… Это лишь врезка в самый последний урок курса. Я не могу себе представить учебник Закона Божия, в котором о создании людей и грехопадении рассказывалось бы на последнем уроке, а не на первом. Я не могу себе представить учебник Закона Божия, в котором сюжет, столь значимый для богословия, оказался бы низведен до статуса лишь подпорки, иллюстрации к общему ходу урока, к его главному и вполне светскому тезису о честном и совестном отношении к труду.

Или, скажем, есть урок «Христианское отношение к природе». И в этом уроке библейский сюжет – лишь текстовая иллюстрация на полях. Рассказ о потопе поясняет главную и опять же вполне светскую тему урока - ответственность человека за экологический кризис. Обращение к Библии лишь иллюстрирует призыв к экологически ответственному поведению: «Библия рассказывает, как однажды из-за человека весь мир уже пострадал...»

Ещё один пример разборчивости учебника – урок о 10 заповедях. Упоминается, что заповедей было 10, а разбирается только 6. Первые 4 заповеди, собственно религиозные (хранение субботы, воздержание от идолов и т.п.) не цитируются и не поясняются. В учебнике вы не встретите ни рассказа о Вселенских соборах, ни повествований об основных вехах русской церковной истории...

Учебник вопиюще неполон ещё и потому, что в нём нет разговора о Св. Троице. Если честно, мне, профессору богословия, сложно объяснить догмат о Троице даже семинаристам. А как будет нецерковный педагог говорить о Троице перед нецерковными детьми – это вообще трудно себе представить.

Поэтому в учебнике есть лишь упоминание о Троице цитат из Евангелия: «Идите и крестите народы во имя Отца и Сына и Святого Духа». Это значит, что мы не прячем наш самый трудный догмат, но и объяснить его на таком пространстве и такому возрасту вряд ли сможем.

Объяснение веры в Троицу чуть-чуть намечено в главе «Чудо». Посыл этого разговора такой. С точки зрения православного богословия, фразы «Бог единичен» или «Бог троичен» - не вполне корректны. Бог сверх-числен. Здесь уместен переход на язык Дионисия Ареопагита с ключевой для него приставкой ипер- - сверх. Бог выше наших слов, терминов, ограничений и стереотипов. Бог – свободен. Он дал законы нашему миру, но Он Сам законам этого мира не подчиняется – в том числе, и законам арифметики.

Отношения Бога и мира - это отношения автора и книги. Вот моя книга, я могу её взять и переписать, поменять порядок глав, изменить сюжет. Эта книга не есть я. Если в этой книге кто-то оторвёт страницу, это не означает, что у меня будет оторвано ухо. Судьба этой книги – не моя судьба. Читая эту книгу, можно составить представление обо мне: в какой-то мере эта книга презентует меня. И все же эта книга – это не я.

Вот, скажем, Толкиен создал интереснейший огромный мир Средиземья, придумал для него особые языки – язык эльфов, орков, гномов и т.д. Но кто при этом сам Толкиен – гоблин, гном, орк, эльф? Нет, Толкиен остался просто англичанином. Т.е. он придумал волшебный мир, но сам не стал его частью. Толкиен не подчинил себя законам того мира, который он создал.

Вот также и Бог, создав мир, остаётся трансцендентен по отношению к законам мира, которые Он дал созданному Им космосу. Если в нашем мире есть закон, по которому единица не может равнять трём, то на Творца этот закон не распространяется. Бог Сверх-единичен.

В богословии такой метод называется методом апофатики: не приписывай Богу человеческих ограничений. Бог – это не то, не то, и не то. «Мои мысли – не ваши мысли, и Мои пути – не ваши пути», - так Бог говорит пророку Исайе.

Именно таким путём можно попробовать примирить логику серьёзного верующего мусульманина с существованием христианства. Не обратить мусульманина в христианство, а примирить его.

Я хочу обратить внимание учителей, что есть две разные интеллектуальные процедуры: объяснить и доказать – это не одно и то же. Доказать – это значит понудить моего собеседника к согласию со мной. А объяснить – это тоже означает доказать, но гораздо более слабый тезис. Объяснить – это значит доказать, что я не идиот, что вот такая точка зрения по-своему оправданна, в ней есть своя логика, своя обоснованность. Ты можешь эту позицию не принимать, у тебя тоже есть свои аргументы, но и твой оппонент, твой собеседник не дебил. И в этом смысле очень важно уметь в том числе и мусульманам объяснять, что у христианства есть своя логика.

Отношение мусульманского богословия к христианскому весьма своеобразно: всё, что говорит ислам говорит о Боге, совершенно верно с точки зрения Православия. Мусульманин скажет, что существует Единый Бог. Христианин ответит: Аминь! Мусульманин скажет, что этот Бог бесконечен и непостижим – христианин соглашается. Мусульманин скажет, что Бог создал наш мир, управляет им и будет его судить в последний день – и тут христианин согласится.

Расхождения начинаются тогда, когда мусульманский богослов начинает что-то отрицать. Например: «Бог един, и поэтому Он не может быть троичен». Или: «Бог есть Дух, Он велик, и поэтому Он не может стать человеком». Или «Бог один, и потому у Него не может быть Сына».

Вот здесь, когда христианское ухо слышит «Бог не может», у православного богослова загорается сигнал тревоги и недоумения: «Подожди! Ты сам-то слышал, что и как ты сказал? Что значит: не может? Бог и не может? Всемогущий – и не способен? Кто ты, чтобы Богу указывать, что Он может, и чего не может? Где тот гаишник, который может перед лицом Бога зажечь красный свет? Бог – свободен, и Он может творить даже то, что с нашей, человеческой точки зрения это может казаться безумием. Любовь – вот источник Божественного безумия. Любовь способна на безумные поступки...».

При презентации христианства перед лицом радикально монотеистических людей, будь то иудеи, мусульмане, важно объяснить: христиане полагают, что, Бог бесконечно высок, и поэтому наши ограничения до Него не достигают. И – напротив: Бог есть Любовь, и поэтому по любви Бог может снисходить до наших ограничений, подчинять себя нашим, человеческим законам, как Христос подчинил Себя еврейским законам, приняв обрезание. Но это поступки любви, а не необходимость, навязанная законом. До самого события Рождества или Распятия никто из людей не мог бы догадаться, что оно будет – потому что это совершенно не человеческая логика, не человеческие поступки.

Наконец, говоря об учебнике в целом, надо сказать, что наш курс нарушает одну из фундаментальных аксиом педагогики. Эта аксиома гласит: в глазах детей авторитет учителя должен остаться безукоризненным. И вот этой аксиоме наш курс угрожает. Почему?

Потому, что, к сожалению, педагог зачастую о теме урока будет знать не более того, что написано в детском учебнике. Очень многие педагоги будут людьми нецерковными; у них не будет личного религиозного бэкграунда. До звонка, возвещающего о начале их урока, религия оставалась вне их кругозора.

Министерство образования чрезвычайно опасливо готовит педагогов по этому курсу, оберегая их от контакта с Церковью и защищая от изобилия религиозных знаний. Это же смешно, когда на курсах тьюторов в Москве разговор о Православии занимает лишь одну лекцию, причём, как видите, большая ее часть – разговор об идеологии о методике курса, а не собственно о Православии.

В нормальной ситуации учитель должен прослушать как минимум 20 лекций на ту тему, которую он потом уложит в два урока с детьми. А тут все наоборот.

… Года два назад в Брянске губернатор ввел обязательные уроки основ православной культуры. Некая вполне нецерковная учительница, мобилизованная на этот проект, не успела подготовиться к очередному уроку. Ничего, думает, я просто почитаю учебник вместе с детьми. Читает. Переворачивает страницу, а на следующем и ранее незнакомом ей листе - икона Пятидесятницы. На иконе над головами апостолов языки пламени (образ сошествия Духа Святого на них). Видя языки пламени, учительница от неожиданности выпалила: «Ой, у них пожар, что ли?!».

Вот для того, чтобы учителя не попадали в такие ситуации, в каждый урок я вложил парашют для нецерковного педагога. Парашют - это возможность уйти от конфессиональной тематики, перевести дискуссию в классе на более понятные для нецерковного человека сюжеты.

Вот урок – две полосы. 2600 знаков. По требованиям СанПИН дети в конце четвертого класса должны читать со скоростью 80 – 90 слов в минуту. Значит, им этот урок - на 10 минут чтения. Что делать остальные полчаса? Вести диалог с классом по теме урока. А текст урока построен так, что в нем есть развилки - возможность перевести разговор на привычную тему – моральную, историческую, литературную.

Сейчас я буду листать учебник и давать комментарии к некоторым его частям. То, что вы сейчас услышите, вы не обязаны включать в уроки. Просто педагог о предмете своей речи должен знать больше, чем написано в учебнике.

Урок 2. Православие и культура. Название и тема урока недетские. Но раз уж эти слова стоят на обложке учебника, то приходится их поскорее объяснять. Про культуру я говорил, что мы исходим из латинского корня слова культура: то, что растёт в огороде и не растёт в дикой природе.

Помните песенку советского строителя - «А без меня, а без меня здесь ничего бы не стояло, здесь ничего бы не стояло, когда бы не было меня!». Это – очень точное определение культуры: то, что появилось на свет благодаря человеку.

Прошу также в этом уроке обратить внимание на то, что в определении слова религия нет слова Бог. Дело в том, что один из модулей нашего курса посвящен буддизму, а в буддизме нет понятия Бога-Творца. И тем не менее это религия. Магия или шаманизм также могут обходиться без представления о Боге, но и это формы религии. Корректное религиоведческое и культурологическое определение религии должно вбирать в себя и эти религиозные пути. Но, значит, оно должно обойтись без слова Бог. Зато наш следующий урок будет посвящен привыканию именно к этому слову.
Урок 3. Бог и человек в православии.

Это сценарный урок. Повествование в нем идет через сценку из школьной жизни. Дети просят своего одноклассника объяснить упомянутое им слово Бог. 10-летний Ваня, конечно, этого сделать не может. Но тут по воле автора из кустов выезжает рояль. То есть из школы выходит учитель физики.

Для меня важно, чтобы дети новое для них знание (в данном случае - о религии) получали все же от школьного учителя. В то же время учитель физики для них почти незнакомый персонаж. Он учитель – но не их. Соответственно, отношение к нему и к его словам такое же, как у солдата к товарищу майору из соседнего полка: командир-то он, конечно, командир, но не мой. Поэтому честь ему отдать надо, но спешить исполнять любой его приказ не стоит.

Таким путем смягчается конфессиональное давление на детей. Разговор о Боге ведется не от имени учебника и не от имени их реального классного наставника, а от имени персонажа. Во многих учебных пособиях персонаж ведет учебную беседу с детьми. Наряжать Чебурашку в рясу богослова я не стал. Поэтому у меня просто появляется получужой-полусвой учитель: из моей школы, но не из моего класса. Слушать его я могу, соглашаться – не обязан.

Как ни странно, атеисты возмутились такой подачей материала. Мол, учитель физики не может быть верующим. Странно. Во-первых, не надо говорить за всех физиков. Профессор А. Московский, читавший мне курс физики в МГУ в 79 году, - православный верующий человек.

Во-вторых, никто иной как министр Фурсенко недавно сказал, что по его представлениям идеальный преподаватель курса ОПК – именно учитель физики. Что ж, министр мог бы считать свою мечту воплощенной в моем учебнике.

Следующий аргумент тех, кто вырезал ножницами из моего учебника учителя физики – мол, дети в 4 классе не знают, что такое физика. Это верно. Они не знают, что такое физика. Но они знают, что такое учитель физики. За четыре школьных года они успели облазить всю школу. И они знают, что в ней есть три запретные для них и потому самые интересные комнаты: необычно оснащенные кабинеты физики, химии и биологии. И в отличие от шестиклассников они еще хотят узнать, что такое физика.

Так что для 4-классника учитель физик – это тот, кто выгоняет из кабинета физики. Персонаж и знакомый и загадочный одновременно.

Физик в учебнике об отношениях Творца и мира говорит сложно. Детям его речь может быть не вполне понятна. Это не мой недосмотр. Так и было задумано. Идея Бога отнюдь не примитивна. Богословие –мир виртуозной мысли и диалектики. Пусть дети поймут, что они оказались на пороге очень сложного мира. Пусть пока они просто привыкают к звучанию этого нового для них слова и к тому, в каких контекстах оно может звучать.

А затем из школы выходит уже родная для 4 класса учительница русского языка русского языка, которая признается:

. - Честно говоря, в моей жизни Бог мне не встречался. Но я знаю, что вера в Бога всегда вдохновляла людей на создание прекрасного: храмов, икон, картин, стихов, музыки…

Далее она рассказывает чисто профессиональные вещи: откуда произошло слово «Бог», как оно пишется, когда с малой буквы, когда заглавной.

Так дети узнают о разном отношении к Богу. Это смягчает конфессиональное давление на них сейчас, а в будущем поможет понять, почему так по разному люди восприняли проповедь Христа.

… Увы, ничего этого вы в изданном учебнике не найдете. Атеисты не смогли убедить меня, и потому просто грубо изуродовали учебник. Вы видите эти страницы учебника – они смотрятся как букварь первоклассника. 90 процентов площади – картинка. Текста пять строк на страницу (притом, что на других страницах этого же учебника на странице по 40 строк). Явный знак того, что тут поработала цензура.

Директор издательства «Просвещение» А. Кондаков заявил, что не будет издавать антинаучную пропаганду и говорить о Боге как о Творце мира. «Мы на уроках окружающего мира будем рассказывать иное!».

Так говорите – чем я то вам мешаю? Я же не правлю ваши учебники природоведения. Отчего же вы считаете себя вправе идеологически купировать учебник, объясняющий убеждения христиан?

Самое поразительное, что это явное нарушение Конституции, запрещающей устанавливать одну идеологию в качестве обязательной, мой неожиданный цензор оправдывал ссылкой именно на Конституцию.

Что ж, раз так, я спросил саму Конституцию: «Противоречит тебе или нет?». Конституция мне прямо сказала: «Нет, не противоречит! Все нормально, отец Андрей, нормальный урок, хороший!». Точнее говоря – я обратился к министру юстиции РФ А. Коновалову, а тот мой запрос перенаправил автору текста Конституции Сергею Шахраю. Письменный ответ Шахрая я передал в издательство. Не помогло.

В итоге получился маразм! Читаю:

«Ваня ответил: Я не смогу объяснить, что значит слово Бог, просто, когда я вспоминаю о Боге, мне бывает хорошо! Под словом «Бог» в православии понимается творец, который создал весь мир и человеческий род».

Это что - ответ 4-классника? То, что у меня было фразой учителя, при устранении учителя стало фразой 10-летнего ребенка. В итоге я выгляжу идиотом.

Так что у меня есть просьба к педагогам: ведите, пожалуйста, этот урок по его электронной авторской версии.

Вообще пока ход нашего эксперимента показывает странную вещь… Пока пресса беспокоится о том, не станут ли религии конфликтовать между собой в школе, реальную конфликтогенность показали лишь атеисты. Кстати, в издательстве «Просвещение» без ведома автора изуродовали не только мой учебник, но и учебник по иудейской культуре… «Мы были раздосадованы, когда увидели многочисленные купюры. Книги из типографии еще не поступили, так что не знаем, что в результате осталось», – рассказал ИТАР-ТАСС один из создателей книги Андрей Глоцер http://www.obrazovanie-ufa.ru/Shkola/news/Predstaviteli_razlichnyh_religiy_vyrazili_nedovolstvo_novoy_redaktsiey_shkolnyh_uchebnikov.htm.
Урок 4. Православная молитва.

Я ставлю себя на место ребеночка, которому рассказали, что у нашего мира, как считают христиане, есть Творец, который создал весь мир. Пусть даже ребенок согласился с этой информацией. Как это согласие повлияет на поведение ребенка? Да никак!

Ну, Бог. Ну, Творец. Ну, создал… Представляете, детям сказали: «У нашей школы славный юбилей. Ей исполняется 25 лет! Здание нашей школы спроектировал архитектор Петров, а построило нашу школу Строительно-монтажное управление № 5!». Ну, и что дети сделают с этой информацией? Побегут искать домашний адрес архитектора Петрова, чтобы завалить его благодарностями? В порядке благодарности сами устроятся на работу в упомянутое Строительно-монтажное управление?

Я полагаю, что реакция детей на информацию о том, что у Вселенной тоже есть архитектор, будет ровно такая же. Ну, есть Бог, так и дай Бог ему здоровья! На весть о существовании Бога здоровый детский прагматизм отзовется вопросом- «А нам что с того?».

Вот поэтому 4 урок посвящен рассказу о молитве. Молитва как реакция человека на весть о существовании Бога.

Я советую этот урок начинать со «Снежной Королевы» Андерсена. Из-за требований, ограничивающих объем урока, я не смог в учебнике сохранить ввод в тему через «Снежную Королеву», но в электронной версии учебника этот зачин есть.

Большинство изданий по советской привычке дают сказку Андерсена в изуродованном виде. Полный текст вы можете найти в издании Андерсена в академической серии «Литературные памятники».

Советская цензура убрала зачин сказки, объясняющий, отчего разбилось кривое зеркало. По Андерсену, его создали бесы, тролли, они отразили все что можно и надо всем на земле поиздевались. Посему они решили подняться на небо, чтобы криво отразить Творца. Бог не допустил этого поругания и выбил зеркало из их рук. Оно упало, разбилось, и кусочек попал в глаз Каю.

А вот Снежная Королева увозит Кая из города. Кай сначала радуется, потом начинает бояться. Кай пробует отцепить свои салазки от саней Снежной Королевы, но не получается. И тогда Кай пытается вспомнить «Отче наш», но почему-то вместо слов молитвы в голове у него вертится только таблица умножения.

Вот тут я бы задал вопрос детской аудитории, а также вам. Чтобы понять алгоритм вопроса, сначала я поставлю задачку попроще. Смотрите: у Вани - 12 яблок, у Пети - 9 яблок, у Саши - соль в заднице. Вопрос: Кто последний убегал из сада?

По этому же алгоритму ставлю вопрос о Кае: «Дано: у Кая в голове путаются «Отче наш» и таблица умножения. Вопрос: В школе, где учился Кай, было преподавание основ православной культуры или нет?»

Я убежден, что было! Раз у него эти вещи путаются, значит, они лежат в одном файлике. На нем написано: «Школьные знания». А есть другой файлик: «Нужное в жизни». Увы, мало кто из детей считает, что преподаваемое в школе нужно в его внешкольной жизни. Но раз молитва у Кая не в домашнем файле, а в школьном, значит, в его школе было преподавание закона Божия, но он не смог эти знания актуализировать. А таблица умножения ему не помогла...

А вот когда Герда приходит в дворец Снежной Королевы, армия Снежной Королевы её не пускает. Герда стала читать молитву «Отче наш» и снежинки вокруг неё превратились в легион ангелов, который и проложил ей дорогу.

Таким рассказом вы, с одной стороны актуализируете знания детей из уже знакомого им мира, а с другой, дети получают ответ на свой вопрос об отношениях Бога и человека: вот, что такое молитва и когда она бывает нужна.

Теперь же, после того, как мы узнали, когда и для чего молилась Герда, попробуем понять - что такое «Отче наш» и какая вообще бывает молитва.

Для начала я предлагаю очень не детскую вещь. В религиоведении принято различать религию от магии. Граница религии и магии - это граница между молитвой и заклинанием. Религиозный человек молится, колдун приказывает. Типичная формула заклинания: «Встань передо мной, как лист перед травой!».

В 4-го томе Гарри Поттера («Кубок Огня») есть эпизод, когда пожиратели смерти окружают Гарри и выбивают у него из рук волшебную палочку. Он ничего не может сделать, на него наслали заклятие паралича. Он даже не может произнести заклинания: язык у него тоже парализован, да и палочки нет. До смерти четыре шага… И вот тут единственный раз за все 7 томов мы встречаем упоминание о молитве: «Гарри начал молиться». И, как и в сказке Андерсена, происходит чудесное избавление.

Кому молился Гарри Поттер? Я думаю, Тому, Чьё Рождество и Пасху празднуют в его школе каждый год.

Молитва выше магии. Люди молятся Богу потому, что не могут Ему приказать. Так в учебнике Бог физика становится Господом для верующих людей.

Одна из трудностей этого урока связана с тем, что у детей (по условиям нашего эксперимента) до этого не было никакой информации о религии. Поэтому все новые слова вводятся постепенно. Слов «христианин», «Христос», еще не было, а урок называется «Православная молитва». Слово понятие «Православие» вводится раньше, чем слово «христианство». Гений русского языка позволяет это сделать. Православие – это умение правильно славить Бога, умение правильно молиться.

Предвижу вопрос детей: если православные это те, кто молятся правильно, то кто же молиться неправильно? Как ответить на этот вопрос, учитывая, что по условию нашего курса никого нельзя ругать? Ответ в духе, что, мол, молятся неправильно католики, недопустим. Ответ, соответствующий правилам нашего эксперимента, только один: неправильно молиться тот, кто в молитве желает зла другому человеку.

Дальше идет разговор о трех видах православной молитвы: молитва-просьба, молитва-благодарение, и молитва-славословие, (чистая радость).

Парашют для неверующего педагога спрятан в слове благодарность. Во фразе - «и в обычной жизни люди чаще просят, чем благодарят». Вот, пожалуйста, если вам конфессиональная тематика не очень понятна, хватайтесь за эту фразу, и поговорите с детьми о чувстве благодарности. «Ребята, а кому вы благодарны? А за что? А кто-нибудь вам уже благодарен? За что? Почему люди редко благодарят?»

Честертон однажды сказал: «Религиозное воспитание малыша, начинается не тогда, когда отец начинает рассказывать о Боге, а тогда когда мать учит говорить «Спасибо» за вкусно испеченный пирог». В основе религии вообще лежит чувство благодарности. По слову Высоцкого - «Кому сказать спасибо, что живой?».

А после этого уже идет разговор о молитве «Отче наш».

Здесь еще одна интересная проблема нашего учебника: на каком языке цитировать священные тексты?

Молитвы я привожу на церковнославянском языке, без перевода.

Во-первых, потому что церковнославянский язык это реальный язык реальной церкви. Именно его дети услышат, если зайдут в храм.

Во-вторых, церковнославянский язык именно для детей интересен, потому что он с ними играет. Это же не чужой немецкий. Церковнославянский язык полу-понятен: он играется, каждое слово подмигивает тебе, в чем-то оно понятно, узнаваемо, а в чем-то нет. Так интересно его за хвостик поймать и с его корнем разобраться. Так что церковнославянский язык я по возможности стараюсь использовать.

Но зато в ряде случаев приходится отказываться даже от русского синодального перевода, потому что он не будет понят детьми. Скажем в русском текст Евангелия, слова Христа: «кто напоит одного из малых сих только чашею холодной воды, не потеряет награды своей».

Ну, как четвероклашка поймет «малых сих»? Это что - о детсадовцах? Или о котятах? Поэтому приходится править Евангелие, сказать - «одному из людей».

Правда, один текст Евангелия я цитирую все-таки с сознательным архаизмом, церковнославянизмом. Это притча о страшном суде, где есть слова «агнцы» и «козлища». Я не стал переводить слово «козлища», потому что испугался, что детям это слово слишком понравится, и козлы еще 2 недели не будут сходить у них с языка. Поэтому я оставил примаскированное архаичное слово.

«Отче наш» в учебнике дается на церковнославянском языке. Перевод пусть дети сделают сами.

Я бы даже предложил написать этот текст церковнославянскими буквами, с титлами на доске. Это ещё более загадочно, ещё более интересно для детей. Рассмотрение этой молитвы предлагаю начать с грамматического разбора - к концу 4-го класса дети это умеют.

Вызванный к доске ученик правильно определит мужской род и единственное число слова Отче, но не справится с определением его падежа. Падеж-то звательный, а таких падежей в русском языке не водится. Вот это и может стать интереснейшим сюжетом этого урока - игра со звательным падежом.

Прошу вас, дорогие коллеги: накануне этого урока зайдите в храм или в Интернет (в данном случае это одно и то же). Выпишите из классного журнала имена детей и узнайте, как они склоняются в звательном падеже. А затем передайте это знание детям. Если есть звательный падеж, то как же звать именно вас?

- Алеша, как тебя звать?

- Алешка!

- Нет, тебя звать Алексие! Сережа¸ а тебя как звать?

- Серега меня зовут!

- Нет, Сергие тебя зовут!

Самая большая неожиданность ждет Оленьку, потому что в звательном падеже ее имя звучит – Ольго.

Можно спросить тех, кто знает украинский язык, как по-украински зовут маму. «Мамо!». Как жалко, что в русском языке нет такого дивного слова, такой формы.

А затем детям можно дать задание: «Вы узнали, как зовут вас, теперь нареките имена родителям! Расскажите, как их зовут на самом деле!».

И еще один парашют в этом уроке. Это вопрос: «Есть такое выражение «Знать, как Отче наш», то есть знать назубок и твердо. Ребята, как вы думаете, а что вы должны знать как «Отче наш»?».

Давайте вместе с классом составим этот список. Может быть, как Отче наш надо знать свой домашний адрес, телефоны мамы и папы, правила дорожного движения, телефоны экстренных служб, что-то еще.

Эти парашюты нужны оттого, что есть замечательная церковная поговорка: «Невольник - не богомольник». В данном случае лучше недодать, чем перекормить. Ненавязчивость – лучшее средство от бунта.

Урок № 5 – Библия и Евангелие. Эту тему надо было ввести как можно скорее, потому что дальше мы будем цитировать этот священный текст, но прежде нам надо объяснить, какое он имеет значение для христиан.

Сам по себе этот урок достаточно понятен, особых педагогических и методических проблем я здесь не вижу.

Есть здесь, правда, очень важный конфессиональный богословский тезис: «Бог и человек вместе создали текст Библии. От человека вопросы, особенности речи и строение той или иной книги Библии, а от Бога вдохновение, мысли, содержание Писания».

Смотрите, когда у католиков на мессе читается Библия, ее чтение предваряется возгласом «Слово Божие». В православном храме более мягкая формула: «От Луки Святого Евангелия чтение», «Пророчества Исайина чтение»… У католиков подчеркивается божественный авторитет текста, а у нас более мягко, более светски, подчеркивается человеческое авторство.

Для школы это важно: не вся Библия есть слово Божие. Это еще и мысль человека и поиск человека. Да, поиск, спровоцированный Богом, вдохновленный Богом. Но поиск человеческий. Православная культура чтения Библии предполагает обращать внимание на человеческий компонент, который там, несомненно, тоже присутствует. В более старших возрастах эту тему надо будет раскрывать особо…

К сожалению, из-за объема в этот урок я не смог включить мою любимую историю:

Однажды Пятачок попросил Винни Пуха сочинить вопилку по поводу новоселья ослика Иа-Иа. Винни Пух ответил так: «Видишь ли, Пятачок, это не так-то просто. Потому что поэзия это не то, что ты идешь и находишь, а то что находит на тебя. И поэтому, единственное, что мы можем сделать, это пойти и встать в такое место, где тебя могут найти».

Так незаслуженно забытый богослов по имени Винни Пух дал замечательную формулу откровения. А тема Библии, понятно, это и есть тема откровения.

С опорой на эти слова Вини Пуха учитель вполне по светски может объяснить, что есть откровения совести, есть откровения красоты природы, есть эстетическое откровение красоты музыки, есть откровение одного человека другому. Поэтому в классе можно поставить вопрос: «Ребята, а в вашей жизни были минуты откровения? Что-то вам открывалось? А знаете, что откровения бывают даже от животных? Да, у высших животных есть такие грани их жизни, которые нельзя просто подсмотреть. Не всех кошка-мама допускает посмотреть, как она кормит своих котят. Но если она доверяет тебе, она откроет тебе эту чудесную грань своей жизни».

Вообще откровение есть там, где нет предсказуемости, там, где нет алгоритмов. Представляете, человек решил сделать апгрейт своей музыкальной культуры, повысить свою атеистическую «духовность» и решил пойти в консерваторию. Потом он с горечью повествует: «Я все сделал по алгоритму, как надо: штаны погладил, галстук одел, программку в фойе купил, бинокль арендовал. В перерыве в буфете съел бутерброд с осетриной второй свежести, и лимонадом запил. Но что – то я так и не понял, что это они там лабали на сцене? А ведь я все делал правильно! Но не въехал!»

А через месяц этот же человек может услышать запись этого же концерта по радио, и – понять. Уже знакомая, но преже не понятая им музыка проникнет в сердце. Так что нет правила, исполнение которого гарантирует впадение в состояние понимания.

Это же касается и стихов. Бывает так, что некий стих потрясает, переворачивает человека. Но этот же человек читает его же через несколько лет - и не понимает, что же тогда его так впечатлило. Наверно, многие из вас так относятся к своему девическому увлечению стихами Эдуарда Асадова…

Меня однажды поразила книга Льва Николаевича Толстого «Исповедь». Лев Николаевич пишет историю своего разрыва с православной церковью: когда я уже умом понял, что православная догматика – это сплошная неправда, ложь и т.д., то, прежде чем уйти оттуда, я решил поставить эксперимент на себе. Все святые говорят о духовном опыте благодати. Вдруг этот опыт и в самом деле есть? И я стал честно поститься (был Великий пост), говеть, ходить в храм, причащаться. Но я так ничего и не почувствовал, и потому окончательно понял, что все церковное это ложь.

Когда я прочитал эти толстовские строки, у меня было ощущение, что я читаю дневник 13–летного подростка. «У меня вчера была первая поллюция, значит, надо срочно влюбиться. Так, хорошо, решил, что влюбляюсь в Машку с соседней парты». И следующая запись – через неделю: «Я целую неделю ухаживал за Машкой, провожал ее до школы 5 раз, водил в кино 2 раза, мороженое покупал 3 раз, пробовал поцеловать 6 раза, по морде получил 8. Вывод: нет правды на земле, но нет её и выше! Все это выдумки, нет никакой любви на самом деле, ухожу в монахи».

Ну нельзя требовать откровения! Нельзя навязать себя другому человеку, нельзя навязать себя и Богу. Можно только встать в то место, где тебя могут найти.

Расскажу один эпизод не для детей, а для вас. Мартин Хайдеггер, - величайший немецкий философ 20 века, человек очень сложной и оригинальной мысли. Трудно даже сказать, религиозный он человек или нет. Но в 1968 году он дал интервью журналу «Шпигель» с условием, что это интервью станет его завещанием и будет опубликовано через 10 лет после его смерти. В этом интервью Хайдеггер дал очень пессимистическую оценку путям западной культуры, вообще западного общества. Речь шла не о советской угрозе или мусульманской. Западный технократический мир губит его отрыв от корней бытия. Собеседник Хайдеггера - умнейший журналист Аугштайн. И он понял, о чем хотел сказать Хайдеггер (что удавалось далеко не всем). Поэтому задал вопрос: «Скажите, господин профессор, а какая-то надежда у нас есть?» И Хайдеггер ответил удивительно: «Надежда у нас могла бы быть, если бы существовал Бог. Я не знаю, есть ли Бог. Но мы должны жить, прислушиваясь в сторону возможного откровения возможного Бога».

Это очень точная формула. Ведь если я изначально ставлю табу на Встречу, то тогда точно никто до меня не достучится.

Урок № 6 – «Проповедь Христа». В этом уроке хочу обратить внимание на его концовку. Видите ли, у каждого из нас есть любимая цитата из Евангелия. Как и что люди полюбляют из Евангелия – это предмет для интереснейшего культурологического анализа.

На многих иконах Христос держит в руках раскрытое Евангелие. Разворот вмещает одну евангельскую фразу. Какую? Церковного канона, который указывал бы, какая именно фраза Евангелия должна быть написана на иконе, не существует.

И вот интересно посмотреть, как меняются эти избранные фразы в разные столетия и в разных регионах. Скажем, во времена Ивана Грозного любимая цитата из Евангелия, судя по иконам, весьма грозна – «Аз есмь суд миру». В 19 сентиментальном веке любимая цитата романтична - «Возлюбите друг друга, как я возлюбил вас!». Конец 20 века, век оккультизма, жонглирование словечками энергия, космос, рериховщина, и даже на православных икона любимая цитата энергийна – «Аз есмь свет миру!».

Интересно было бы эти цитат собрать и проанализировать. В таких мелочах, зачастую бессознательных, очень сказывается дух эпохи, её вкус.

Так вот, у каждого из нас есть любимая цитата из Евангелия. Даже у атеистов. Они очень любят те места, где Христос обличает современное Ему духовенство. Недавно в Англии вышел перевод смыслов Евангелия, на мой взгляд, не очень удачный, но одна фраза была там совершенно гениально переведена. Есть слово Христа, звучащее у нас так: «Горе вам, книжники и фарисеи!». Но нас эти слова никак не затрагивают. Среди нас нет книжников и фарисеев. Это звучит как рассказ о разборках Алой и Белой розы. Это не у нас и не про нас. Поэтому, чтобы актуализировать эти слова, в этом английском переводе Библии было сказано так: «Пшли вон отсюда, жадные попы!» Вот это очень точно. Нужно понять, что Христос и в самом деле оскорблял тех, кто был в авторитете у народа, официальных «посредников» между Богом и народом.

У нас ходит уж очень идеализированное представление о Христе. Якобы Христос такой беззубый толстовец. Это не так. В руках Христа бывал бич, а Его апостолы носили мечи. И слова Христос порой говорил столь жесткие, что русские переводчики Евангелия Его цензурировали.

В книге «Перестройка в Церковь» есть глава о полемичности христианства – там эти сюжеты я привожу…

А вот то, что должен понимать учитель. Когда мы говорим о каком-нибудь художнике, прежде всего надо определить главный предмет его творчества. У меня могут быть мои любимые цитаты, но то, что главное для меня, не обязательно значит главное для самого автора.

Как выйти из этой вкусовщины? - С помощью математического метода контент-анализа.

Берем Евангелие, выписываем все слова Христа и распределяем их по тематическим файликам. «Обличение фарисейства», «Притчи о Царстве Небесном», «Призывы к покаянию», «Призывы к прощению», «Призывы к милосердию» и т.д., и смотрим, какая папка в итоге оказалась самой толстой.

А самой толстой окажется папочка с надписью «Христос о себе самом». Это важно понять, потому что у детей будет этот вопрос: «Христос учил добру. Так почему его убили? За что?»

Педагог должен понимать, что Христа убили именно за Его само-мнение. Уникальнейший случай, когда человека казнят не за то, что он говорит про других, а за то, что он говорит про себя.

Надо сказать, что еврейская культура весьма и весьма терпима к самокритике. Более антисемитской книги, чем Библия вообще не существует в мире. Так что обличение Христом фарисеев не считалось преступлением. Его казнят не за критику. Приговор Синедриона гласит: «Он делает себя Богом!».

И, действительно, главный предмет проповеди Христа - это Он сам. «Я свет миру». «Я путь истина и жизнь», «Я источник воды живой», «Веруйте в Бога и в Меня веруйте», «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга, как Я возлюбил вас», «Потому узнают все, что вы Мои ученики, что будете иметь любовь между собою», «Кто подаст чашу воды во имя Моё, тот не лишится награды в Царствии небесном!»и т.д. О чем бы Христос ни говорил, все сводится именно к этому.

Миссионеры в этой связи говорят, что такого рода центрированность проповеди Христа ставит атеиста перед очень неприятным выбором: или придется признать, что вся наша европейская и российская культура основана на проповеди «городского сумасшедшего», который считал себя Богом (а такой человек мало чем отличается от пациента, считающего себя чайником), или придется сказать, что Христос знал, что говорил, и Он действительно был Богом.

Итак, главное, что вызвало сопротивление в Синедрионе - это утверждение о том, что Бог стал человеком в Иисусе Христе.

От себя прокомментирую так. Строители построили новый мост. Какая должна быть последняя строительная операция? Асфальт уложили, перила покрасили, мусор вывезли, испытание закончили, мост освятили, приемную комиссию из Москвы споили... Что же осталось напоследок? – Поменять в округе дорожные указатели: старая переправа уже не действует, объезд закрыт, ехать можно прямо…

Христос в понимании христиан есть мост, соединяющий небо и землю. Он есть путь истина и жизнь. Поэтому и проповедь Его - «Приидите ко Мне вси труждающиеся и обремененные».
Урок № 7. Христос и Его Крест.

Он начинается с темы Боговоплощения. Это о Боге, Который по своей любви стал человеком. Это не совсем то же самое что тема Рождества. Тут акцент на смысле, а не на истории.

Затем - рассказ о распятии Христа..

Предвижу детский вопрос: «Какие гады распяли нашего Иисуса?» На этом вопросе погорело немало преподавателей ОПК. Скандалы по этому сюжету были и в связи с учебником Аллы Бородиной, и в связи с лекциями по ОПК в Тюменском политехническом университете.

На этот вопрос в рамках нашего курса ответ может быть только один: «в зеркало посмотри!».

Христос принес Себя в жертву за грехи всего мира. Если Христос пострадал за наши грехи, значит, и за мои грехи. Получается, мой грех - это один из факторов, спровоцировавших распятие.

Да, хотя я живу спустя столетия после распятия Христа, но и мои грехи среди причин, сделавших неизбежным Распятие Бога в мире людей. В том числе мои будущие грехи, о которых я сам еще не догадываюсь.

Бог вездесущ не только в пространстве, но и во времени. Это значит, что для Бога нет новостей. Грехи, которые я совершу завтра, Богу были известны с начала времен. Так что и мой завтрашний грех Христос тоже имел в виду, когда взошел на крест.Я его еще не знаю, а Христос 2000 лет назад знал.

Человек грешит и после Христа, но Христос оставляет возможность человеку освободиться от давления совершенных им грехов в таинстве Крещения.

Центральный сюжет урока – диалог Христа с Пилатом. Христос обращается к нему – у тебя нет власти казнить Меня, Я Сам отдаю Свою жизнь.

На этом уроке надо не виновных искать, а подчеркнуть добровольность жертвы Христа.

Рериховцы любят бросать в лицо христианам: «Вы лицемеры и фарисеи. Если бы Христос пришел сейчас, вы бы его вновь распяли!».

Что ж, верно. Таково различие прихода Христа в гуще истории и в ее конце. Второе пришествие Христа – это пришествие в силе и славе, и поэтому оно завершает мировую историю, а вот первое пришествие – тайное, в зраке раба, для служения людям, а не для суда над нами.

Не люди загнали Христа на крест. Он Сам шел именно туда из Небесного Царства. И если бы Ему понадобилось еще раз тайно придти в мир, Его судьба была бы такой же. Потому что на это была бы Его воля.

В конце урока разговор о символике православного креста. Прошу не путать на этом уроке две темы. Одна тема - крест Христа, другая – православный нательный крест.

Урок № 8. Пасха.

Он состоит из двух частей: Пасха догматическая, христианская и Пасха русская. Пасха христианская – это рассказ о вероучительном значении события Пасхи, а пасха русская – это наши обычаи, связанные с ее празднованием.

Признаюсь, при написании этого урока я не устоял перед авторским искушением «вставить» себя в учебник... Пять лет назад в пасхальные майские дни я иду по Бухаре, и навстречу мне идет мальчик лет пятнадцати, явно русский и явно местный житель. Это редкость в сегодняшнем Узбекистане, т.к. русские остались почти исключительно в Ташкенте. Когда мы поравнялись, я ему сказал: «Братишка, Христос воскресе!». Парень оторопел от таких новых для него слов, но понял, что ему сказали что-то хорошее. И будучи воспитанным, он корректно ответил: «И вам того же!». Более христианского пасхального пожелания я в жизни не встречал…

Для меня кака автоар учебника важно, что дети поняли, что Пасха это репортаж не из прошлого, а из будущего. Для христиан Пасха – это слово о будущем, а не о прошлом, это слово надежды.
Урок 9. Душа.

В описанных выше уроках мы называли Христа Спасителем. И думаю, у пытливого ребенка неизбежно возникнет вопрос - от чего Он спас? От двойки по математике спас? От подзатыльника старшеклассника спас?

Вот поэтому с десятого урока начинается антрополого-этический блок. И начинается он с разговора о душе.

Я предлагаю вполне детское определение души (ибо взрослого определения я не знаю): душа это то, что болит у человека, когда все тело здорово. А может быть и обратное - телу плохо, а душа радуется.

Старшеклассникам или студентам для разъяснения я рассказываю следующий пример:

Представьте, на переменке старшеклассник заходит на этаж с первоклассниками, где все в броуновском движении. В этом детовороте старшеклассник плывет как айсберг среди мальков, думает о высоком, духовном, то есть о Таньке из параллельного класса. И вот один из малышей, зазевавшись, врезается в парня. Из-за разницы в росте малыш своей боеголовкой попадает парню в самое болезненное место… У парня есть два вида реакции на это ДТП. Размазать малыша по стенке - или сказать «Ты не прав, Вася!». Что требует большего мужества - первое или второе? А теперь второй вопрос: когда парень простил первоклассника, телесная боль у него прошла? Нет. Но если он простил, что-то кроме боли у него появилось? Да. Появилась радость от того, что он смог поступить по совести, не отомстить малышу.

Четвероклассникам я это не решился рассказать.

Для них я придумал такую историю. Представь: в вашем доме есть запретный для тебя сундучок. Там родители хранят какие-то очень ценные и очень интересные вещи. Однажды вечером, когда у тебя уже слипались глаза от усталости, отец вдруг предложил тебе: пойдем, поможешь разобраться в сундучке. А там оказались: фотографии бабушкиной свадьбы. Ордена прадедушки. Его письма с фронта. Твои первые волосы. Старые монеты, которых теперь уж нигде не увидишь. Любимая кукла той девочки, которая потом стала твоей мамой…

Все было так интересно – у тебя даже ноги затекли от того, что ты боялся лишний раз пошевелиться, слушая рассказы отца. И глаза уж совсем отказываются открываться. Тело устало. Ему не очень хорошо. А душа радуется. Она открыла для себя удивительный мир семейных преданий. Она почувствовала связь своей семейной истории с историей Родины…

Впрочем, вы можете придумать свой пример.

Нам важно приучить ребенка к некоему нравственному самоанализу. А для этого нужно, чтобы ребенок перестал отождествлять себя со своим телом. У души своя жизнь, и свои поводы для боли и радости.

Урок № 10 – Совесть и раскаяние.

Мы продолжаем разговор о боли души. Как работает совесть?

В этом уроке я вступаю в полемику с одной рептилией. Это рептилия по имени Гена однажды спела песенку:

Если мы обидели кого-то зря,

Календарь закроет этот лист.

К новым приключениям спешим, друзья,

Эй, прибавь-ка ходу машинист!

Более бессовестного произведения мировая литература не знает.

Но тут есть пространство для дискуссий.

Лет 10 назад весь христианский мир кричал: «Караул! Пришел антихрист по имени Гарри Поттер!». Я тоже был шокирован навязчивой рекламой этой сказки, и тоже был готов включиться в компанию по шельмованию Гарри Поттера. Но чтобы быть в теме, я решил все же прочитать не только ругательные статьи о сказке, но и ее саму. А вот дальше произошла неожиданная для меня самого вещь. Сама сказка оказалась хорошей и доброй, ничего антихристианского в ней не было.

Я же при определении своего отношения к ней решил прислушаться к мнению детей. Я ведь христианин, для меня должны быть значимы слова Христа «Если не будете как дети, не войдете в Царствие небесное». Если миллионы детей во всем мире полюбили Гарри Поттера, для меня это сигнал: «Будь осторожен! Не торопись с осуждением. Неужели миллионы детских сердец так радикально ошиблись?».

И вот здесь такая же ситуация. Дети любят крокодила Гену. Значит, наверное, в детском понимании этот стишок звучит не так страшно, когда он вот так печатается на бумаге.

Насколько я понимаю, в детском восприятии этой песенкой Гена прощает старуху Шапокляк. Он не себе выписывает индульгенцию, что,мол, в будущем я кого-нибудь хвостиком кого-то ударю, то тем же хвостиком страничку календаря переверну, и все будет хорошо… А детей есть другое понимание этих строк, которое противоречит их буквальному смыслу.

И в самом деле у человека должна быть короткая память на зло. Но только на то зло, которое причинено мне. Непамятозлобие – так это называется на церковном языке.

Но память не должна быть короткой на то зло, которое причинил я. Есть очень хорошая поговорка: «Чистая совесть только у того, у кого короткая память!»

Я очень советую педагогам поискать в хороших книжных магазинах или в церковных лавках книгу под названием «Словарь паронимов церковно-славянского языка». Автор - Ольга Седакова, московская поэтесса. Паронимы – это слова–ловушки. Тебе кажется, что ты понимаешь некое слово, и ленишься полезть в словарь. А на самом деле оно несет совсем другой смысл. Например, у слова «живот» - в русском языке один смысл, а в церковнославянском совсем другой. Конечно батюшки, дойдя до определенной комплекции, начинают иронизировать, вспоминая церковно-славянскую молитву: «Живота просиша у Него и дал еси им!»… Среди таких слов–ловушек слово «озлобленный». В храмах мы постоянно молимся об озлобленных. О ком это? Оказывается, в церковнославянском языке слово несет смысл, противоположный тому, который заложен в русском слове. По-русски «озлобленный» - это тот, кто злится. По-церковнославянски «озлобленный» - тот, кто на кого злятся. Поэтому мы молимся о тех, на кого направлена чья-то злоба.

Наверно, в замысле крокодила Гены речь идет о том, что «если нас обидел кто-то зря, календарь закроет этот лист». И тогда это правильно. И тогда налицо расхождение между нравственной интуицией этого текста и ее словесным оформлением. Но так, как это все же выражено в словах, это нравственное безумие.

На уроке можно предложить детям переписать эти стихи так, чтобы он стал по настоящему добрым. Это интересная тема для совместного творчества с классом.
Урок № 11. Заповеди Моисея.

Совесть вещь хорошая, но не у всех людей совесть одинаково чуткая. Более того, моя совесть - она же слишком моя. Упаси же вас Господь, чтобы я с вами по своей совести поступил! Совесть моя - куда хочу, туда и ставлю. Может статься, что если я буду с вами по моей совести поступать, вам мало не покажется.

Есть удивительные слова святого Иоанна Златоуста: то, что у нас есть книга под названием Евангелие, это очень плохо. Потому что слова Божьи должны быть записаны в сердце, а не на бумаге. Но раз они из сердца стерлись, то Господь изложил их на бумаге. А посему давайте хотя бы к бумажным заповедям отнесемся внимательно, чтобы ими восполнить то, что стерлось на скрижалях сердца.

Тех, кто всерьез интересуется православной культурой, прошу держать в голове парадоксальные, провокационные слова аввы Дорофея. «Я не знаю другого падения для монаха, как только послушать голос собственной совести!». Подразумевается, что самый страшный грех для монаха - это поступить без совета и послушания, довериться себе самому. Действительно, бывают люди с сожженной совестью, партийной совестью, готтентотской совестью…

Но для того, чтобы не заблудиться в дебрях полусожженной совести, есть ясный маяк – заповеди.

Из 10 заповедей в урок вошли только 6. Сначала я думал, что их будет только 5. Полгода я не решался включить в учебник самую «популярную» заповедь. Как у Марины Цветаевой: «И познаете всей душой тяжесть заповеди седьмой»…

Есть анекдот на эту тему: Моисей сорок дней провел на горе Синай, и затем спустился к ожидавшему его народу. Народ спрашивает: «Ну, как?» Моисей говорит: «Ну, евреи, для вас есть две новости. Одна хорошая, одна плохая. С какой начать?» - «Начни с хорошей!» - «Ладно. Хорошая новость: ребята, удалось ограничится десятью заповедями!» - «Ой, замечательно? А какая плохая новость?» - «Не прелюбодействуй! вошла в их число!»

Вот я долго думал, как обойтись без заповеди «Не прелюбодействуй!» в учебнике, а не в жизни. Потому, что не хочется у 10-летних детишек пробуждать интерес к сексуальной тематике. Сначала думал вообще отказаться. Потом, все-таки, как мне показалось, я нашел выход.

Дело в том, что перед вами сидит главный сплетник русской православной церкви. Уже почти 20 лет я в пути. Почти во всех епархиях бываю, батюшек, архиереев знаю, все епархиальные сплетни со всей страны коплю. И вот когда я задумался, как же изложить шестую заповедь, я вспомнил одну сплетню про вашего бывшего томского архиерея, владыку Аркадия. После Томска он служил на Сахалине. Владыка Аркадий человек монахолюбивый. Он всех любил в монахи постригать, причем по экономическим соображениям. Он считал, что бедные рыбацкие поселки Сахалина семейного батюшку не прокормят, а монах - это эконом-класс. И вот он очередного юношу застригает в монахи и посылает его в Даль Светлую. Напутствовал он этих молодых монахов такими словами: «Ну ты там, брат, люби, люби, да не перелюби! А не то грех прелюбодеяния будет!».

Я вспомнил эти мудрые архиерейские слова и переложил их в учебнике. Получилось так: «Не прелюбодействуй! То есть не переступай через любовь, не предавай. Это заповедь о верности к тому, кто любит тебя и любим тобой».

Годится? А то в некоторых учебниках ОПК я подсмотрел передачу этой заповеди через призыв «Храни себя в чистоте!». Но мне кажется, что такие слова ребенок воспримет как напоминание о зубной щетке и не более того.
Заповеди – это норма. А урок №12 говорит о чуде, о том, что выше нормы - о Милосердии.

Милосердие – это любовь с заплаканным лицом. Я пробую пояснить, что бывает два типа любви, любовь, которая радуется или любовь, которая скорбит. И вот милосердие – это любовь к незнакомцу или даже к врагу. Я опять процитирую Цветаеву: «Ненависть, ниц! Сын - раз в крови!». Если в крови, то не важно, белый он или красный. Кровь у всех одного цвета.

Естественно, в этом уроке рассказывает притча о добром Самарянине.

А дальше, в этом же уроке, есть одна несвоевременная врезка. Она не по возрасту, она слишком взрослая. В ней затрагивается тема самоубийства. Конечно, она не для 10 лет. Но беда то в том, что мы с этими ребятишками дальше не встретимся. Курс пока не является общешкольным, и потому нет гарантии, что в других уроках тема подросткового самоубийства будет затронута хоть кем-то…

В учебнике я рассказываю эпизод, взятый из книги Владимира Марцинковского, замечательного христианского миссионера начала прошлого века. 20-е годы, он уже в эмиграции, в Париже, где, оказывается, есть мост через Сену, который в народе называли «мост самоубийц». У золотой молодежи Парижа было принято кончать счеты с жизнью, прыгая с этого моста. Марцинковский идет по этому мосту и видит юношу, который явно собирается шагнуть через парапет. Что делать? Звать полицию? Пока она прибежит, парень прыгнет. Вести философскую дискуссию? Тоже бессмысленно. И тогда он, просто проходя мимо, вдруг остановился и спросил у того парнишки: «Молодой человек, у вас деньги есть?» Парень чего угодно ожидал, только не вопроса о деньгах. «Да, есть!.. А что?» Марцинковский продолжает: «Простите, молодой человек, мне кажется. вам деньги больше не понадобятся!» Парень разумно рассудил, что рыбам франки ни к чему. Тогда миссионер продолжает: «Знаете, я уважаю ваш выбор, - все мы «Бесов» Достоевского читали, понятное дело, поэтика самоубийства… Я не буду звать полицию, это ваше право, ваш выбор. Но, знаете, вот здесь ниже кварталом по течению есть район бедноты. Могу ли я вас попросить отложить на 5 минут исполнение вашего интересного решения. Сходите туда и отдайте эти деньги какой-нибудь многодетной семье».

Парень согласился. Но назад уже не вернулся. За этими словами Марцинковского стояло хорошее знание психологии самоубийц. Нередко самоубийца все-таки пробует оттянуть как можно дольше последний шаг, последний вздох. А еще он ищет повод отказаться вообще от своего проекта, но так, чтобы не упасть в своих собственных глазах и в глазах друзей, не выглядеть трусом и слабаком.

Парень не вернулся потому, что совесть человека устроена так же, как глаз у лягушки. Лягушка видит только движущиеся предметы. Неподвижные предметы она видит, лишь когда она сама находится в движении. В прыжке она видит камни, деревья и т.д.

Так и совесть человека: в состоянии бездействия она не видит ничего, в том числе смысла жизни. В этом состоянии кажется очень убедительной медитация на тему «что воля, что неволя - все равно».

Но если ты начинаешь делать добро другим людям, сострадать им, тогда все становится гораздо яснее. Если душу покрыла хмарь, лучший способ найти смысл жизни - пойти в детскую больницу. Вот там очень быстро приходит понимание того, что жизнь – это ценность, за которую нужно бороться.

Эту историю с самоубийцей я рассказываю в этом уроке, пытаясь объяснить, как милосердие, помощь другому спасает жизнь самому тебе.

Дальше - тема милостыни. Признаюсь, эту тему я позаимствовал из учебника основ исламской культуры. У мусульман милостыня – одно из обязательных дел веры. И я счел необходимым не обойти эту тему и в нашем учебнике, потому что традиция благотворительности и милосердия есть и у христиан.

В главе есть цитата из аввы Дорофея: «Когда ты подал милостыню, ты умножил количество добра в мире. Но бедняк, которому ты помог, получил лишь десятую часть добра, произведенного твоим добрым поступком. Остальное добро ты причинил самому себе. Ведь от этого твоя душа стала светлее».

Тут важно показать детям, что доброделание – это жизнь в радости. Помогая другим, ты помогаешь себе. Творение добра – это не просто выполнение какого-либо закона. Это благо и радость для тебя самого.
Штирлиц знал, что запоминается последняя фраза разговора… Поэтому блок о морали и антропологии я решил завершить золотым правилом этики – это урок № 13. Тут, думаю, все будет понятно: «Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними». В главе это правило я свожу к узкой теме, которая будет особенно актуальной для девочек – к теме сплетен и осуждения. Не хочешь, чтобы сплетничали о тебе, не сплетничай сам. Затем несколько христианских советов как избежать осуждения других.
14 урок открывает совершенно иную тему - о Храме и Иконе. Это связано с тем, что впереди каникулы, дети разъедутся по стране и миру и могут оказаться рядом с храмами и монастырями. Эта глава поможет им зайти в храм уже с пониманием его устройства.

Разговор о храме - сценарный. Дети идут на экскурсию в храм, и о нем детям рассказывает священник. Однако, этот урок не архитектурный и не искусствоведческий, а поведенческий. В этом возрасте ребенку важнее понять, что делают в храме, а не то, что означают слова паникадило, клирос, амвон. А вот почему зажигают свечи, что за «записки» за здравие и упокой пишут и передают?

В уроке есть не детские стихи Надежды Веселовской, которые предназначаются именно для родителей:

Идут года, теряют люди близких.

Старухи в церкви слабою рукой

Выводят поминальные записки,

Где значится вверху: «за упокой».

За все они пред памятью в ответе!

Начнут с отца и матери своих,

А дальше – муж, невыжившие дети,

В войну пропавший без вести жених...

Все имена спешат соединиться,

Сплестись в одну незыблемую суть, -

Растущий список длинной вереницей

Среди листа прокладывает путь...

За ним лежат бескрайние просторы,

Туманной дымкой скрытые вдали...

А сам он служит точкою опоры

Общения умерших и земли.

Это стихотворение о связи поколений, о молитвенной памяти .

На уроке идет разговор об иконах, которых у них нет. А урок содержит объяснение, почему у православных икона все же есть.

Одна из сложностей в развитии христианской иконописи состояла в том, что надо было дать ответ на непростой вопрос: как вообще можно писать иконы, если сама Библия подчеркивает, что Бог невидим.

Икона стала возможна потому, что вслед за Ветхим Заветом пришел Новый. Евангелие говорит, что Бог, который оставался невидим в ветхозаветные времена, затем Сам родился как человек. Апостолы воочию видели Христа. То, что видно, можно изобразить. Христиане не молятся иконам. Они молятся перед иконами. Христиане молятся тому, кого они видят на иконе.

Эти аргументы даны не для навязывания православных икон протестантам, а для того, чтобы показать, что Православие это не мир идиотов, которые забыли, что Библии говорит о невидимости Бога.
Урок № 16 и № 17 я сейчас пропускаю – это уроки зачетные.
Пятый класс начинается с 18 урока - рассказа о крещении Руси.

В заготовке учебника по иудаизму я увидел статистику – сколько синагог и еврейских культурных центров действуют в России, и счел, что это правильно. Это хороший путь к тому, чтобы показать детям, что речь идет не о древней истории, а о современности. Для меня важно, чтобы между православной культурой и Средневековьем не появился знака равенства. Православие не в прошлом, оно и сейчас живет и развивается.

Урок о крещении Руси при совмещении с современной статистикой помогает показать огромные последствия крещения одного человека – князя Владимира. Из той днепровской купели взяли свое начало тысячи монастырей и храмов. Один из них стоит аж в Антарктиде среди пингвинов. Это подворье Троице-Сергиевой Лавры.

На этом уроке дети, кажется, в первый раз услышат имя Солженицын: в урок включен рассказ из его «Крохоток».

В уроке отождествляются подвиг и жертва.

Жертва может приноситься ради меня самого. Делая физическую зарядку, люди укрепляют свои тела. Но точно также есть зарядка для души. Тебя задирают, обзывают, подталкивают к вспышке гнева – а ты держишь себя в руках. Это подвиг ради себя. В тебе укрепляется сила воли. Ты жертвуешь мелкой радостью мести и сам становишься сильнее и благороднее.

Есть жертва ради ближнего человека, и есть жертва ради Бога.

Наиболее сложно понимается выражение «блаженны нищие духом». Это первые слова Нагорной проповеди Христа. Но если это первые слова проповеди, то к кому они обращены? К христианам? Но их еще нет. Значит – к иудеям.

Поэтому значение этих слов мы должны искать в еврейской культуре. В Ветхом Завете слово «нищие» употребляется как технический богословский термин, а не социологический. «Нищие» анавим - это люди, которые ждут прихода Мессии. То есть они себя считают нищими, обделенными, независимо от того, сколько денег в их кошельке. Они просто не могут быть счастливы, если несчастлив их народ. «Нищие духом» - это люди, говоря языком Евангелия «чающие утешения Израиля», т.е. люди, которым мало личного обывательского счастья. Им нужно, чтобы их народ был счастлив всецело. Как апостол Павел говорит: «Я желал бы быть отлученным от Христа, ради спасения братьев моих по плоти, народа Израиля!». Эти люди ждут Мессию, и потому их так шокирует настоящее время в проповеди Христа: «Вы уже счастливы. Вы, ждущие Христа, ваше счастье пришло! У вас уже есть Царствие Небесное!». Поэтому в конце Нагорной проповеди люди спрашивают: «Кто сей, что говорит так?». Лишь Христос имел бы право так говорить. Неужели этот Иисус из Галилеи и есть Христос?

Значит, Христос опять говорит о Себе Самом…

Первый мотив – подражание Христу. Жертва Христа - провокация людей на такое же жертвенное служение людям.

Второй мотив – жажда духовной радости. Я бы советовал в этом уроке рассказать детям беседу Серафима Саровского с Мотовиловым о том, как христианский подвижник переживает духовную радость. Это особое измерение в жизни христианина, то, что связано с духовностью. Но Бог не будет радовать злую и черствую душу. Поэтому жажда мистической радости – это мотив, который подвигает человека к творчеству добра.
Третий мотив – это уже урок № 22 – чудо в жизни христианина. Ты хочешь, чтобы Бог помог тебе? Но как ты думаешь склонить Бога к помощи тебе? - Если ты хочешь, чтобы Бог послал тебе ангела, сам стань ангелом для кого-то другого.
Урок №23 – страх перед Божьим судом как повод к добрым делам. Я не вижу здесь каких-то сложностей. Разве что в концовке урока есть анонимная цитата:

Христианин помнит о том, что бессмертен не только он, но и те, кого он обидел. Один современный поэт сказал: «Никому нет конца, даже тем, кто не с нами!» Поэтому надо примириться с людьми, до своего или их ухода из земной жизни.

Кого я процитировал? «Один современный поэт» – это Юрий Шевчук.

Параллель – пронзительная строка Марины Цветаевой: «Послушайте, еще меня любите, за то, что я умру»…

В полной версии учебника есть и удивительное последнее стихотворение Роберта Рождественского:

Тихо плывут паутинные нити.

Солнце горит на оконном стекле.

Что-то я делал не так, извините!

Жил я впервые на этой земле.

Я ее только сейчас понимаю,

К ней припадаю и ею клянусь,

И по другому прожить обещаю,

Если вернусь.

Но ведь я не вернусь…

Тему Божия суда и Божия чуда можно объединить таким вопросом: есть ли у христианина возможность миновать Божий суд?

Да, христианин может встретиться с Богом не как со своим судьей, но как со своим должником. «Милуяй нища взаим даем Богу», - говорит Псалтырь. Эта фраза настолько красива, что я ее оставил на славянском… Можно вспомнить и евангельское: «что вы сделали одному из братьев ваших, вы мне сделали!»

Знаете, в моей жизни такое бывало неоднократно. Десять лет назад иду домой из храма, по дороге прохожу мимо продовольственного рынка и вижу - стоит женщина с малышами в коляске, годовалые мальчики-двойняшки. Она не просят милостыню, но одета бедно. Я прошел мимо, а сердце кольнуло. Метров сто уже прошел уже, и все же возвращаюсь назад. Познакомился с малышами, запомнил, что одного из них Олежек зовут, ну и дал им по сто рублей на нос. На сегодня это ничего, но в 99 году это были значимые деньги… Через час дома раздается телефонный звонок: «Отец Андрей, здравствуйте, меня зовут Олег. Я представитель компании «Филипс» в России, вы, знаете, ваши лекции, ваши книги… Но почему-то сегодня весь день я думал - чем бы отцу Андрею помочь?». В итоге привез мне техники на 7 тысяч долларов: компьютер, ноутбук, видеокамеру, телевизор и т.д.

Осенью 2008 года известинский карикатурист Бильжо (он не только рисовальщик; по специальности он врач, и потому на питерском телеканале он ведет медицинскую передачу) пригласил меня: приезжайте на передачу, подискутируем… Я говорю: «Других дел в Петербурге у меня в те дни не будет, поэтому дорога за ваш счет!».

Прилетаю. Запись прошла. Мне возвращают деньги за билет… Маршрут был сложный: из Москвы в Петербург, а оттуда сразу в Киев. Вышло 12 тысяч рублей. Но когда я понял, что в этот вечер буду в Петербурге, я дал знать об этом парочке знакомых местных семинаристов: если хотите поговорить, у вас будет шанс по дороге со студии в аэропорт. Они пришли. И вот прямо при них Бильжо дает мне проездные деньги. И мне неудобно: студент по определению – существо голодное, а я такие огромные деньги при них кладу себе в карман... Что ж, даю им по тысяче. Через три часа я уже в Киеве. Иду по Крещатику, и вдруг какой-то мужик останавливает: «Отец Андрей, это вы! Надо же, а я же так люблю ваши лекции, ваши книги! А вы, знаете, я сегодня почему-то весь день о вас думаю! Ведь начинается глобальный финансовый кризис! Как отец Андрей его переживет?!». И он дает мне тысячу долларов…

С тех пор, когда у меня начинаются финансовые затруднения, я озираюсь вокруг, ищу какого-нибудь бедного семинариста, даю ему последние деньги, а потом смотрю вверх и говорю: «Господи, ты видел? С Тебя должок!»

Я не уверен, что нецерковный учитель сможет объяснить детям слова Христа: «Пейте, это кровь моя» так, чтобы дети не увидели в этом призыва к вампиризму. А если не будет доброй настойчивости, предусмотрительности со стороны педагога, то в эту сторону все и поедет, тем более, что осень уж Хэллоуином пахнет...

Тут есть опасность не то что профанации, а даже кощунства. Я долго не решался вставлять этот урок. Но оказалось, что учебник мировых религий рассказывает о причастии, причем, конечно же, каким-то суконным языком. Но раз неверы говорят об этом аспекте нашей веры, то тогда и нам негоже о своей святыне молчать.

В древней церкви было такое правило – disciplina arcana, дисциплина тайны. Не все о таинствах можно говорить всем. Литургия оглашенных до сих пор завершается призывом «Оглашенные изыдите!» («оглашенные» это не крещенные).

А в конце литургии, после молитвы «Отче наш», есть возглас: «Главы ваша Господеви приклоните!». Что сие означает? Я 20 лет диакон, и долгие годы я недоумевал - почему я так говорю? Почему диакон в эту минуту противопоставляет себя прихожанам? Почему не «главы наша», а «главы ваша»?

И только недавно нашел ответ. Под «вами» имеются в виду те, кто не будет сегодня причащаться. Они должны были бы покидать храм, и потому священник в это время читает молитву для путешествующих. Вплоть до восьмого века было правило – нельзя смотреть на чашу с причастием, если ты не причащаешься. Об её освящении молись, но если не причащаешься, выйди вон! У Марины Цветаевой есть гениальные строчки: «Грех над церковкой златоглавой кружить, и не молиться в ней!». Чаша с причастием не может быть эстетическим объектом, объектом отстраненного созерцания. У католиков есть обряд поклонения чаше без причастия содержащимся в ней святым Дарам: святые дары, облаточку выносят, и все молчании ей кланяются, медитируют, размышляют, и расходятся. То есть молятся, но не причащаются. В древней церкви это было совершенно невозможно: Видишь Святыню – причастись ей!

По этой причине я боюсь этого урока. Педагогу надо очень внимательно вчитаться, чтобы понять здесь логику православия. Здесь, же вводится понятие Церкви. И это был совет патриарха Кирилла.
Урок № 25 – монастырь. Тот парашют, который вложен сюда для светского педагога, - в разговоре о том, что у разных людей разные призвания. Свое призвание у ученого, свое призвание у врача, свое призвание у педагога. А вот есть люди, которые свое призвание видят в пребывании в молитве. И отсюда уже разговор о монастыре…

Но учитель может предложить: «Ребята, какие свои призвания вы сами ощущаете? Хорошо ли если человек живет без призвания или не чувствует его? Хорошо ли не любить свою работу?». И увести разговор в тему профориентации...

Дальше в этом уроке я рассказываю о житии царевича Иоасафа. Иоасаф - так греки расслышали термин Бодхисатва Это житие Будды. (см. об этом: Васильков Я. В. Буддийские сюжеты в христианской литературе: конфликт мировоззрений // Восток. 1991, № 3; Шохин В. К. Древняя Индия в культуре Руси М., 1988; Повесть Варлааме и Иоасафе. Лд., 1985).

Можно сказать, что в свой учебник у буддистов я взял Будду, у мусульман – милостыню, у евреев – статистику, у истории религии – разговор о причастии. Как полезно все-таки работать вместе! Я еще не знаю, что они взяли у меня, и с удовольствием вновь почитаю их учебники.

Человек - это не часть мира, не микрокосмос. Напротив, мир – это часть человека. По формуле Григория Богослова, человек - это макрокосмос, помещенный в микрокосмос, человек – это большой мир помещенный в мир малый. Все, что есть в мире, есть во мне, но кроме этого, во мне есть свобода. Во мне есть то, что связано с химией, биологией, зоологией, социологией и т.д. Но я к этому не свожусь.

Знаете, была у меня девушка, университетская любовь. Это был бурный период религиозного поиска, диссидентства и т.д. И однажды я ей говорю: «я не марксист, хотя и учусь на философском факультете. Я не могу принять формулу Маркса человек это совокупность общественных отношений. Если это так, то для меня-то что остается? Тогда я - просто производное, взятое от социальных отношений. А я не хочу быть совокупностью общественных отношений!».

Проходит полгода, и она говорит мне: «меня чуть из университета из-за тебя не выгнали!». У нее начался курс марксистско-ленинской философии, и лектор произнес эту фразу Маркса из его тезисов о Фейербахе. Она же у себя в тетрадке на полях записала: «А я не хочу быть совокупностью общественных отношений». Аудитория была поточная, и комсомолка, что сидела на ярус выше, увидела, что у Иры в тетрадке написано, и настучала куда следует.

Словам Маркса уместно противопоставить слова Бердяева: общество – это часть человека. Да, есть то, что во мне определяется общественным влиянием, но если я человек, я могу свободно реагировать, сублимировать эти влияния.

Так что человек, выше, чем космос и выше, чем общество. И лишь при таком условии человек отвечает за эту природу. Волк не отвечает за биоценоз, он просто часть биоценоза. А человек отвечает и за волка, и за зайца, потому что мы не являемся необходимой частью их питательной цепочки. И поэтому мы в ответе за все.

Здесь немножко о венчании и о том, что надо уметь терпеть друг друга. И ключевой акцент этого урока - тактичность. Здесь рассказывается эпизод из жизни русской крестьянской семьи начала 20 века. Взрослые уже сыновья работают в поле. Август. Старший сын Семен приготовил обед на всю семью. Проходит полгода. Рождество. На праздничном пиру отец говорит Семену: «Сынок, помнишь, ты нас обедом накормил в августе?» - «Да! И что?» - «Ты ведь нас какой-то свининой нас кормил?» - «Да, и что?» - «А ведь пост был!» «Да, и что?» - « А ты знаешь, сынок, я эту свинину как падаль ел» - «Так папа, раз тебе было противно, почему же не сказал?» - «Да неудобно было, я все ждал минуты, когда можно было бы сказать и не смутить тебя». Этот Семен теперь известен всему православному миру как святой Силуан Афонский. И эту историю он рассказывает с выводом - вот каким тактичным должен быть отец!

Мне мои методисты говорят, что дети могу быть травмированы таким рассказом. Потому что у многих просто нет отца, а у тех, у кого есть, он не сойдется с этим слишком высоким образом отца.

Я же считаю, что независимо от того, какой у этих детей отец, они сами должны готовится быть отцами, и потому у них должен быть идеал отца. Поэтому я отстоял этот текст в учебнике.

Можно было бы много найти примеров великих русских воинов, я же рассказываю не про Илью Муромца, а про Женю Табакова, потому что он жил здесь и сейчас. Женя Табаков - это мальчик, который был убит в ноябре 2008 года в Подмосковье в Ногинске. Насильник ворвался в квартиру, где были только дети, и стал насиловать 11-летнюю сестренку этого мальчика, Женечке было 7 лет. Он попробовал защитить свою сестренку, сбегал на кухню за ножом, уколол этого мерзавца ножиком. Бандит выхватил нож у мальчика и восемь ударов нанес ему. Посмертно Женя был награжден Орденом Мужества. Я очень настаивал, чтобы фотографию Женечки вставили в учебник, но «Просвещение» было против. Это же не Павлик Морозов… А для меня это принципиально важно. Понимаете, это матрица мужского поведения. Мне важно дать понять детям, что место для мужского подвига есть везде.

И тем более это важно в учебнике христианской этики: мы много говорили о прощении, о милосердии, о том, что надо подставить другую щеку. Поэтому так важно было и другой акцент поставить. Когда зло причиняют тебе, можно и нужно прощать. Но когда речь идет о семье, вере и Родине, здесь другая модель поведения.

И второй сюжет этого урока о том, как вернуться с войны. Как ту ненависть, которая была неизбежная в бою, не оставить в себе.