Путь к мудрости: акбар и бирбал

Кто чего не может

Кто не может быть мужем женщины? Что не может сгореть в жарком пламени? Никогда не исчезнет в глуби морей? Что, скажи, не подвластно времени?

Потребовал падишах у придворных ответа на эти вопросы, но где там, ни один не сумел ответить. Тогда Акбар послал за Бирбалом. Пришёл Бирбал, и падишах прочитал ему стихи-загадку. А мудрый Бирбал такие загадки шутя отгадывал. Он тотчас ответил:

Сын не может быть мужем матери, И не может сгореть вера в пламени. Не укроется слава в глуби морей, Не стирается имя от времени.

Падишах был очень доволен таким остроумным ответом и дал Бирбалу в награду дорогие украшения. Все вельможи так и смотрели в рот Бирбалу, славили его мудрость.

Легко ли утешить ребёнка

• 
  Что у тебя там стряслось, Бирбал! – сердито спро­сил падишах. – Трижды я посылал за тобой, а ты всё не шёл. Что это значит?
  
• 
  Ничего особенного, владыка мира! Просто ребё­нок плакал, а я никак не мог его успокоить, поэтому...
  
• 
  Пустое болтаешь, – возмутился Акбар. – Любого ребёнка можно успокоить, если дать ему то, что он просит. Получит, что ему хочется, и сразу утихнет. А ты сколько времени потратил! Нет, я тебе не верю...
  
• 
  Хуже нет, когда дети капризничают, – ответил Бирбал. – Видно, вам, хузур, ещё не приходилось нянчиться с детьми, когда они заупрямятся.
  
• 
  Ну кто же тебе поверит, Бирбал? Будь я на твоём месте, мигом успокоил бы дитя, – стоял на своём падишах.
  
• 
  Покровитель бедных! Говорят: «Падишах – отец, а подданные – его дети». Уговоримся, что я – дитя, а вы – мой отец и меня успокаиваете. Если успокоите, вы победили.
  

—Ну, что же ты так плачешь, сынок?

«Сынок» увидел около себя падишаха и пуще преж­него заревел. Акбар прижал его к себе, погладил по голове и ласково спрашивает:

—Сынок, ну скажи мне, чего ты плачешь? Может, хочешь чего-то, скажи, я сделаю всё, что ты захочешь.

Но Бирбал ничего не слушал. Досада разобрала па­дишаха: никак он ребёнка не успокоит. Бирбал и сам порядком устал, даже плакать больше не мог. Пере­дохнул он немного и сказал плаксиво:

—Хочу сахарного тростника-а-а! Дай мне сахарного тростника!..

Падишах тут же приказал принести охапку сахар­ного тростника и положить перед Бирбалом.

• 
  Ну, вот тебе сахарный тростник. Ешь, сколько хочешь!
  
• 
  Не-ет, не-ет, ты сам давай мне по стебельку, – канючил Бирбал.
  

—Этот плохой, – захныкал «ребёнок», надув губы, и отшвырнул стебель.

Дал ему падишах другой стебель, а он и его бросил на пол. И так несколько раз. Наконец взял он всё-таки кусок стебля – и опять в слёзы.

—Сыночек, чего же ты теперь плачешь? Чего ещё хочешь?

«Дитя» помолчало, а потом заныло:

—Не-ет, не-ет... сам очисти его и да-а-ай мне-е-е... Падишах очистил стебель и подал Бирбалу. Тот откусил кусочек, остальное бросил на пол и снова за­плакал.

• 
  Ну, что теперь? – спросил падишах.
  
• 
  Хочу, чтобы ты разломал его на мелкие кусочки! Падишах разломал, а Бирбал опять расплакался.
  
• 
  Ну, а теперь, детка, о чём ты плачешь?
  
• 
  Положи кусочки мне в карман.
  

• 
  Дитя моё, я сделал всё, как ты хотел, чего же ты опять плачешь?
  
• 
  Собери кусочки вместе, хочу, чтобы было, как раньше, – заныл «ребёнок».
  
• 
  Как раньше – уже не получится, – терпеливо объяснил падишах.
  

Падишах был очень доволен вазиром.

—Ну, Бирбал, молодец ты, право же, молодец! Доказал свои слова на деле. Очень трудно утешить ребёнка.

Гнев падишаха рассеялся. Бирбал отряхнул одеж­ду и, улыбаясь, сел на своё место.

Так прошёл этот день у падишаха и Бирбала – в ребячьих забавах.

Бирбал у малайского раджи*

Прочитал падишах письмо и даже в лице изменился от тревожных дум, голова кругом пошла. Как раз в это время пришёл в дарбар Бирбал. Видит он, что по­темнел лицом падишах, и спрашивает, что его так обес­покоило.

—Слова тут не помогут, читай письмо и сам всё поймёшь. Как достать то, что от меня требуют? При­дётся, видно, воевать: понапрасну кровь людская про­льётся, а виноват буду я. Вот о чём я горюю.

Прочитал Бирбал письмо и сказал:

—Ничего тут трудного нет, напрасно вы тревожи­тесь. Напишите радже, что нужно время, дайте, мол, год сроку.

Повеселел падишах, послушался Бирбала – послал письмо радже малайскому. А Бирбал начал искать то, о чём в письме говорилось. Ох и трудное это было дело! Где тут справиться за год – год всё равно что ни­чего. Взял он у падишаха лакх рупий на расходы и от­правился в столицу раджи Рохсена. Поехал он под ви­дом ростовщика и прихватил с собой всё необходимое, чтобы вести это дело на чужбине.

Снял Бирбал красивый дом как раз напротив дома котвала¹⁵⁹ и стал деньги в рост давать. Проценты брал небольшие, и дело пошло бойко. А сам времени не те­рял, старался сойтись поближе со своим соседом-котвалом. Бирбал часто устраивал у себя в доме весёлые развлечения, и котвал постоянно приходил к нему по­слушать пение и музыку, посмотреть танцы. Бирбал привечал и угощал котвала, и очень скоро они под­ружились. Прослышит котвал про хорошего певца или музыканта и тотчас посылает за ними солдата, а тот ведёт их к Бирбалу. Они поют, играют, танцуют, а хозяин дома щедро их вознаграждает.

Случилось как-то раз одной вешье приехать в тот город. Была она молода, красавица писаная и большая мастерица петь и танцевать. Пожалуй, даже апсары небесные могли бы поучиться у неё этому искусству. Котвал так её нахваливал, что все, кто слушал его, за­горались одним желанием – поглядеть на неё и по­слушать её пение.

—Друг мой! – сказал Бирбалу котвал. – Вы только узнали про неё – и уже сам не свой, а как услышите пение да увидите танцы красавицы, на всю жизнь запомните. Надо, чтобы она спела и станцевала у вас в доме.

Бирбал дал своё согласие.

На другой день, к вечеру, явилась вешья к Бирбалу. Она и вправду танцевала и пела очень искусно. Все гос­ти без устали хвалили её. Спросил Бирбал у котвала:

—Как её наградить?

Котвал поднял два пальца: надо, дескать, дать ей двести рупий. Бирбал тут же деньги отсчитал. Получи­ла красавица щедрую плату и обрадовалась.

—Господин сетх! Никогда не встречала я такого доброго человека. Мне просто не хочется расставаться с вами!

Однажды котвал принялся уговаривать «ростовщи­ка» жениться. Хотелось ему, чтобы тот навсегда остался в этом городе. Бирбал принял совет друга и сказал:

• 
  Я могу жениться только на девушке из знатного рода, господин котвал.
  
• 
  Это моя забота, – ответил котвал. – Все силы на это положу, а найду вам невесту.
  
• 
  Воля ваша. Прикажете – женюсь, – промолвил Бирбал.
  

Пустился котвал хлопотать и устроил дело – со­сватал Бирбалу девушку красивую и родовитую. Да­же сумел показать её жениху¹⁶⁰. Друзья жениха и род­ные невесты всё обговорили и скоро по законам и обычаям, указанным в шастрах, справили свадьбу. Новобрачная вошла в дом «ростовщика».

Ещё больше сдружились котвал и «ростовщик». Друг без друга и дня прожить не могут. Днём ли, ве­чером ли, но хоть раз в день непременно свидятся.

А дома «ростовщик» завёл такой порядок: из дому не уйдёт, пока жену по спине плёткой не огреет.

Купил он однажды спелый арбуз, разрезал его по­полам и завязал каждую половинку в чистую тряпку. Из узелков, конечно, красный сок закапал. Показал он узелки жене и говорит:

—Смотри, держи язык за зубами, никому ни слова, а не то несдобровать тебе. Я сегодня отрубил головы сыновьям раджи.

Запер он узелки в сундук, хлестнул жену по спине плёткой два раза и вышел из дому. Только он вышел, жена заплакала, заголосила. На её стоны и вопли сбе­жались соседи. Увидел толпу котвал, кликнул страж­ников – и к соседу. А женщина рыдала всё громче и громче.

—Ты что плачешь? – спрашивает котвал.

—Сегодня мой муж отрубил головы сыновьям рад­жи и запер их в сундук. Меня без всякой жалости отхлестал по спине плетью и сказал: «Берегись! Молчи, а коль скажешь кому – пеняй на себя». От его побоев, от боли я и плачу.

Огнём горели у неё на спине рубцы от мужниной плётки. Она оголила спину и показала их котвалу. У него от гнева глаза налились кровью. Немедленно при­казал он стражникам найти и арестовать ростовщика. Словно туча саранчи накрыла улицы – то стражники разбежались по городу, искали Бирбала. А он спокойно прогуливался и вдруг был схвачен одним из отрядов стражников. С бранью и пинками приволокли они его к котвалу.

• 
  Господин котвал! – взмолился «ростовщик». – Как же так? Вы мой друг, и при вас солдаты так со мной обращаются!
  
• 
  Ах ты, убийца! – закричал котвал, нахмурившись. – Ты ещё посмел назваться моим другом, позоришь меня! Нет тебе пощады за такое преступление. Один только раджа может решить твою судьбу.
  

—Владыка мира! Этот человек отрубил царевичам головы.

В порыве гнева раджа, ничего не проверяя, прика­зал «ростовщика» повесить. Котвал тотчас повёл его к месту казни.

В эту пору с обвиняемым был его старый слуга, хозяин послал его к своей жене за помощью. Поведал ей слуга о беде, что случилась с её мужем, а она в ответ:

—Хорошо ещё, братец, что я жива осталась. Об одном молю, чтобы этого лиходея поскорее повесили. Он всегда так жестоко со мной обращался.

Пошёл слуга к «ростовщику» и всё ему пересказал. Тогда «ростовщик» послал его к вешье и велел сказать, что пойдёт на казнь мимо её дома, пусть, мол, выйдет свидеться, и попросил котвала:

—Господин котвал! Сделайте милость, проведите меня мимо дома вешьи.

Котвал подумал: «В конце концов, бедняга идёт умирать, надо ему снисхождение сделать». Подошёл Бирбал к дому блудницы и дал ей знать о себе. Она вы­глянула из-за занавески и, увидев его под стражей, стала котвала упрашивать:

—Господин котвал! Очень вас прошу: на два часа задержите казнь этого человека. Я пойду к радже, буду молить его о милости.

И котвалу двести рупий в руку суёт. Знает, что без взятки полиция ничего не сделает. Взял котвал денеж­ки и сразу повеселел.

—Хорошо, иди, я задержу казнь на два часа, но поторопись. Нарядилась вешья получше, украсила себя драго­ценностями и отправилась к радже. Хитростью удалось ей сделать так, что он согласился смотреть её пляски. Начала она петь и танцевать, да так искусно, что совсем покорила сердце раджи.

• 
  Вешья! – воскликнул раджа. – Я очень тобой до­волен. Проси какой хочешь награды.
  
• 
  О раджа! Если вы мною довольны, то даруйте жизнь ростовщику.
  
• 
  Да ведь его уже, наверно, нет в живых, повесили, как было приказано.
  
• 
  А если он жив, то прикажите его помиловать, – просила вешья.
  

Блудница пешком пришла к месту казни, увела не­счастного к себе домой и приняла с большим почётом. Очень она горевала, что он попал в такую беду.

—Об этом ты не беспокойся, милая. Я всё это нарочно подстроил. Теперь я должен вернуться на родину, пробуду там несколько дней, а потом приеду и тебя с собой заберу, – сказал Бирбал, пошёл домой, закончил свои дела и уехал в Дели.

Вскоре он повидался с падишахом и рассказал ему всё, что с ним на чужбине приключилось.

—Владыка мира! Готово всё, что раджа требует.

• 
  А где же это «всё»? – спросил падишах.
  
• 
  Да я там же пока и оставил, – ответил Бирбал. Несказанно обрадовался падишах этой вести.
  

Велел Акбар приготовить письмо на имя раджи и поставил под ним свою печать. Взял Бирбал письмо, ночь побыл с семьёй, а утром вновь собрался в путь. На этот раз он выехал пышно, как и подобает вазиру: со свитой и слугами, со слонами и лошадьми.

Через несколько дней прибыл он в малайское царст­во. Добрался Бирбал до столицы, поставил шатры под городской стеной и отправил гонца известить раджу о своём приезде. Раджа послал своего вазира встретить Бирбала, и, когда тот приехал во дворец, его приняли с большим почётом. Сам раджа поднялся с места и уса­дил его возле себя. После вежливых вопросов о здо­ровье Бирбал подал радже письмо Акбара и сказал:

—Падишах прислал вам всё, что вы требовали. Очень обрадовался раджа.

—Вы просили «уличную собаку» – это господин котвал. Вот он сидит перед вами, государь. Ещё два ваших желания – это две женщины из вашего города. Велите их привести.

Послали солдат, и вскоре они привели жену Бирбала и вешью.

Тогда Бирбал и поведал всю свою историю:

—О раджа! Одна из них – моя жена. Когда я послал к ней за помощью, она и не подумала о спасении своего супруга. А ведь она из родовитой семьи, значит, про неё можно сказать: «Высокородно, да неблагородно»¹⁶¹. А эта вешья – женщина низкого происхождения, но все видели, как великодушно она меня защищала. Вот и выходит: «Низкородно, да благородно». Показав пальцем на котвала, Бирбал сказал:

• 
  О раджа! Этот котвал ведёт себя в точности как уличная собака: пока собаке кидаешь куски – она перед тобой виляет хвостом. Много удовольствия и радости испытал котвал в моём доме, но стоило моей жене сказать, будто я убил царевичей, и он, ничего не проверив, сразу же арестовал меня.
  
• 
  Так. А «осёл на троне»? – спросил раджа.
  
• 
  Котвал привёл меня к вам на суд, и вы тут же объявили приговор: повесить. Не узнали даже – убиты ли царевичи или живы. Значит, осёл на троне – это вы. Теперь соблаговолите написать мне расписку, что получили сполна всё, что требовали, – попросил Бирбал.