Рассказ из Австралии

   Ничто не является чудом для Священного разума, который, о, боги, есть единственное чудо.

Мирдад

   Колокольчик слонихи Саи Гиты ритмично позвякивал, когда она расхаживала под портиком. Свами позвал ее по имени. Она остановилась и повернулась к нему, когда он выходил через дверь. Он слегка похлопал по хоботу и стал ласково разговаривать с ней, пока мы ждали, отмечая, насколько она выросла за наше отсутствие. Но она все еще не была взрослым слоном.

   Позволив ей следовать за своим сторожем, Свами повел нас по покрытой цветами дорожке, которая бежала позади пандала к ряду бунгало в дальнем конце сада. Этих домов не было, когда мы уезжали в 1970 г., а теперь их было четыре и здание, в котором размещался печатный станок. Он подвел нас к первому бунгало, одна сторона которого выходила к пандалу.

   Белокурая девчушка бросилась к Свами из парадной двери. Ее ясные голубые глаза смотрели восторженно на него, пока он гладил ее по голове. Затем она быстро наклонилась и коснулась его ног. Ее родители - американская пара - стояли у двери, нетерпеливо ожидая его прибытия. Они оказались Джоелом и Дианой Риордан, которые занимали часть дома. Позже мы узнали, что Диана с лицом мадонны была дочерью последовательницы Саи, которую мы знали в Америке. Это была Энелайз, вторая жена Д.Раджагопала, который в течение многих лет был главным управляющим коммерческими делами Дж.Кришнамурти. Отец Дианы развелся с ее матерью, он был богатым итальянским промышленником.

   Перебросившись с ними несколькими словами, Свами ввел нас в комнату с окнами, выходившими на пандал. "Это для вас", - сказал он. Комната излучала приветливое тепло. Буфеты и встроенная мебель были сделаны из темного дерева и низкие, в японском стиле. Создавалось общее впечатление уюта и покоя. Позже мы узнали, что этот интерьер был оформлен прежними жильцами - Стивом и Ирен Ау из Гонолулу. Стив был архитектором.

   В то время, как мы издавали возгласы восхищения, Свами ввел нас в два других помещения, которые завершали квартиру - в кухню и душевую. Действительно, роскошь для жизни в ашраме!

   "Спасибо, Свами, - сказали мы, - это прекрасно!"

   В такие моменты Баба был сама доброта. "О, ничего особенного", - запротестовал он. Но мы видели, что ему приятно, что нам так понравилось это место.

   Вскоре после того, как мы перевезли наш багаж в "Бриндаван", оставив позади, по возможности большую часть нашего "духовного" багажа, мы, как мы надеялись, начали новую, важную главу нашей жизни, требовавшей открытых, незамутненных душ. Некоторые ученики уже начали прибывать на летние курсы, которые должны были вскоре начаться. Мы предвкушали, как станем частью этой длящейся целый месяц уникальной программы духовного просвещения.

   Тем временем, мы лучше узнали наших соседей, живших в квартире за вестибюлем. Вскоре стало ясно, что Диана была на сто процентов безоговорочным последователем Саи Бабы. Она часто делала замечания, которые казались Джоелу сильно преувеличенными.

   Она сказала мне в его присутствии: "Однажды мы с Джоелем спорили о всеведении Свами. Я сказала, что он знает все - даже о споре, который был тогда у нас. Джоел сказал насмешливо, что я говорю совершенную ерунду. На следующий день я стояла в шеренге, когда Свами шел мимо. Он остановился передо мной и тихо сказал: "Я знаю все".

   "Есть уйма вещей, которые он не знает", - возобновил спор Джоел.

   Я пытался примирить их: "Однажды последователь Рамана Махарши из Аруначала сказал ему, что он не может быть всеведущим, так как не знает, когда определенный человек прибывает в ашрам. Махарши ответил: "Я знаю все, что мне нужно знать".

   Это не убедило никого из Риорданов.

   "Еще одно, - продолжал Джоел, - Диана верит, что Свами - Бог".

   "Что ты сам скажешь об этом?"

   "Я не знаю, что такое Бог, поэтому, как я могу сказать что-нибудь! Знаю только, что Баба - мой лучший друг."

   "Итак, если он - не Бог, как насчет радуги?" - осведомилась Диана.

   Я смотрел в недоумении, и она засмеялась. "Они называют Джоела "человеком радуги". Расскажи ему об этом, Джоел".

   Ее муж сказал что-то резкое и покинул комнату. "Он когда-нибудь расскажет вам", - сказала Диана и вышла, чтобы покормить свору тощих, голодных собак, которые каким-то образом пробирались сквозь стену из соседней деревни, чтобы воспользоваться ее мягкосердечностью.

   Однажды днем, когда Джоел и я сидели на песчаном гребне позади пандала, наблюдая за электриками, устанавливающими громкоговоритель возле наших окон, он достаточно смягчился, чтобы рассказать мне историю "человека радуги".

   По некоторым прежним его замечаниям типа "Я однажды сказал Кларку Гейблу" и "Меня навестил мой друг Микки Руни" я догадался, что Джоел был связан с кинопромышленностью. Теперь он рассказал мне, что был кинорежиссером в Голливуде. В другой раз он был агентом по продаже автомобилей в Лос-Анджелесе. По-видимому, он годами вел такой образ жизни, который знал только двух идолов - деньги и славу.

   Диана была его второй женой, сказал он мне; первая жена, с которой он развелся, была хорошо известным профессиональным конькобежцем.

   Он сказал: "Диана была в Индии пару раз со своей матерью, Энелайз, и обе имели привычку рассказывать о чудесах Саи Бабы. Я думал, что они обе, должно быть, сумасшедшие или сходят с ума. Я серьезно подумывал о разводе с Дианой. Но была еще моя дочь Крисси, о которой надо было позаботиться. Как бы то ни было, я, наконец, решил, что прежде, чем принять какие-либо решительные меры, я поеду и посмотрю на эту личность, Саи Бабу, сам. Мои родители были владельцами цирка, и я почти вырос в цирке. Подобно старине Орсону Уэлсу, меня очень интересовали фокусы, и я знал, что стоит за всеми этими сценическими трюками. Я считал, что даже если эта личность в Индии была вторым Гудини, я смогу разоблачить его как фокусника, а не святого, творящего чудеса, как заявляли люди.

   Как раз перед тем, как покинуть Голливуд, я завтракал с важной шишкой и, чтобы рассмешить его, рассказал, что я собираюсь сделать. По-видимому, он слышал о Саи Бабе или читал о нем, возможно, в книге Шульмана или в ваших книгах; во всяком случае он сказал: "О чем вы хотите просить его, Джоел?" Тогда меня осенило. Я ответил: "Они говорят, что эта личность - Бог, поэтому я попрошу сотворить нечто такое, что может сделать только Бог, - радугу".

   "Он засмеялся, и мы заговорили о других делах. Но я решил, что попрошу именно об этом".

   "Знал ли ваш сотрапезник что-нибудь о последователях Саи Бабы в Калифорнии, Джоел?"

   Он ухмыльнулся. "Я проверил это позже по той же самой причине, по которой вы спрашиваете. Нет, он не знал. Он жил совсем в другом мире. Невозможно, чтобы кто-нибудь довел эту историю до сведения Свами.

   Как бы то ни было, несколько дней спустя я летел в Индию в сопровождении Дианы и Крисси. Было немного за полдень, когда мы прибыли в Путтапарти, а часом позже мы пошли прогуляться на горку за больницей. Был жаркий, сухой день, и мы пошли глотнуть свежего воздуха. Мы сели на камни и стали обозревать пейзаж. Он выглядел зловещим и опаленным, заставляя почувствовать себя обезвоженным только при одном взгляде на него.

   Затем на западе появилась в небе яркая радуга. Странно, подумал я, как может возникнуть радуга в воздухе без капли влаги? Еще меня поразило нечто необычное. Вместо того, чтобы быть изогнутой, как обычно, радуга стояла в небе вертикально, как колонна. Я начал что-то подозревать. Слышала ли эта личность мои слова, произнесенные в Америке, и вызвала это явление?

   Затем краски начали тускнеть снизу вверх. Я почувствовал, что мне надо выпить. Но в Путтапарти, конечно же, не было спиртных напитков, и даже вода была теплой в это время года". Он замолчал, наблюдая за проходящими мимо двумя верблюжатами Свами, которые объедали живую изгородь, когда шли.

   "Видела ли Диана радугу, и знала ли она о том, что вы грозились попросить Свами сотворить ее?" - сказал я.

   "Да, я упоминал об этом в самолете. Она видела радугу очень хорошо - спросите ее сами."

   "Ну, а потом что?"

   "Мы спустились с горки и нашли послание, извещавшее, что Свами хочет видеть нас. Диана взволновалась по этому поводу больше, чем в случае радуги, но так как мы прошли длинный путь, мне показалось вполне естественным, что он увидит нас в первый день.

   Когда мы вошли в комнату для бесед, первые слова Свами ошеломили меня: "Ну, личность, как вам понравилась ваша радуга?"

   Я был слишком ошарашен, чтобы отвечать. Он знал, как я называл его и о чем я собирался просить, и сотворил эту странную радугу в небе! Все это поставило меня в тупик.

   Ну, я сел вместе с другими на пол, едва слыша и не понимая, о чем он говорит. Фактически, мои мысли метались, как мышь в мышеловке, пытаясь найти путь к возврату в здравомыслящий мир, который я знал. Хорошо, допускаю, он - телепат; телепатия действительно существует между людьми - это доказано научно. Но радуга, должно быть была галлюцинацией, или меня загипнотизировали.

   Я подвергну его другому испытанию, подумал я про себя; я попрошу его сотворить какие-нибудь свежие фрукты, для которых сейчас не сезон, прямо здесь в этой комнате без предупреждения.

   Через несколько минут после того, как у меня возникла эта мысль, Свами прервал разговор и помахал рукой, как он обычно делает. Когда он повернул руку вверх, я увидел свежий инжир, лежащий на его ладони. Он передал его мне без единого слова.

   Я съел его позже. Он был таким свежим, как если бы был только что сорван. Однако инжира не бывает в это время года, и он, как я узнал впоследствии, не растет нигде в этом регионе".

   Проницательные голубые глаза Джоела смотрели на меня, как будто говоря: "Ну, так как насчет сценария, и все абсолютно верно!"

   "Итак, когда вы установили, что он - не обманщик, вы покинули Голливуд и пришли жить подле него?" - заметил я.

   "Ну, я устал от американской мышиной возни, и Свами предоставил мне этот дом, чтобы жить в нем. Как бы то ни было, мы находимся на пороге самой большой депрессии. Зачем ждать там крушения демократии?"

   День клонился к вечеру, и мы видели яркую фигуру Свами на другом конце пандала, двигавшуюся среди строителей. При взгляде на него Джоел внезапно почувствовал себя виноватым. "Мне лучше пойти и посмотреть, там ли еще маляры, - сказал он. - Стоит только отвернуться, как они перестают работать или идут домой!"

   Я знал, что ему было поручено наблюдать за покраской стены дома Свами. Ему нравилось заниматься делами, помогая в подготовке к Летнему курсу по указанию Бабы. Мы встали.

   "Вначале, - сказал он, показывая пальцем, - они ставили стену прямо на этом заднем конце пандала. Я был действительно расстроен, так как думал, что мы с Дианой сможем слушать вечерние беседы Свами через открытые окна. Видите ли, мы не можем оставлять Крисси одну в доме ночью. Так вот, день спустя после того, как я почувствовал беспокойство по поводу стены, закрывающей нам вид на внутреннюю часть пандала, он сказал рабочим, чтобы они сняли ее - как будто он вновь прочитал мои мысли... Потом, - добавил Джоел уныло, - он отдал лучшие места вам двоим".

   "Наше пребывание там не будет иметь никакого значения, - заверил я его. - Вы всегда можете приходить и сидеть у открытого окна, чтобы слушать Свами, всякий раз, как пожелаете".

   Мы прогуливались по песчаному холму по направлению к Свами, надеясь, что он улыбнется или даже скажет нам что-нибудь. Потом мы встали недалеко от него и наблюдали за ним. Он покинул группу рабочих и пошел к нам. Джоел сразу выпрямился и насторожился, как солдат при приближении старшего сержанта. Свами улыбнулся ему и похлопал его по плечу.

   "Военные! - сказал он. - Я хочу, чтобы эти большие воротные столбы были покрашены сегодня. Будьте уверены, маляры сделают это до того, как уйдут".

   "Да, Свами." Я подумал, что Джоел собирается отдать честь, но он сложил ладони в индийском жесте и поспешил расставить своих маляров.

   Свами сказал мне: "Что вы думаете о пандале?"

   "Такой большой и однако дает ощущение легкости, воздушности, Свами. Заполнится ли он слушателями?"

   "В этом году будет около 600 слушателей. Вечерами, когда придет публика, пандал будет заполнен-переполнен".

   Он заметил нескольких прибывших посетителей и оставил меня. Я продолжал прогуливаться, наблюдая, как Гита ест огромную охапку листьев.

   На следующее утро, когда я пошел в сад на прогулку перед завтраком, я заметил, что столбы больших ворот блестят новой краской. Они были широкими, высокими, декоративными воротными столбами и были окрашены в разные цвета, так что это был хороший кусок работы, чтобы начинать ее так поздно в тот день. Хотел бы я знать, сколько же маляров использовал Джоел на этой работе.

   Ко времени ланча Диана вошла в нашу квартиру, чтобы предаться своему любимому занятию - разговорам о Бабе. Через некоторое время я спросил ее, где Джоел, так как не видел его все утро.

   "О, он еще не встал".

   "О небо! Он поздно лег спать?"

   "Очень поздно. Он полночи красил воротные столбы. Люди ушли домой, так что он сделал эту работу сам. Если Свами говорит сделать что-нибудь, Джоел делает это во что бы то ни стало. Рассказал он вам о радуге?"

   "Да, что за история!"

   "Диана, вы сами видели радугу?" - спросила ее Айрис.

   "О, да. Ее невозможно было не заметить. Все цвета, но прямая, как столб. Я думаю, Свами сделал так, чтобы показать, что это сделано специально".

   "Специально для скептика".

   "Да. Джоел рассказывал множеству людей, и его назвали "человеком радуги". Даже при этом я не могу заставить его понять, что Свами - Аватар". Когда я увидел "человека радуги" после ланча, у него были налитые кровью глаза и лицо, покрытое пятнами.

   "Видите ли, - объяснил он, - мне пришлось держать фонарь одной рукой и красить другой. Я сделал сетку на голову, но невозможно было удержать ее на месте, пока я работал; так что москиты добрались до моего лица и свели меня с ума. Чтобы сделать эту работу, мне пришлось потратить большую часть ночи. Теперь я боюсь посмотреть, как это выглядит, и услышать, что Свами скажет об этом. Маляры ушли рано, пока я разговаривал с вами".

   "По-моему, превосходно, - сказал я ему. - Трудная работа, посвященная Богу. Вы, должно быть, карма-йог, Джоел".

   "Я... я только новичок".

6. ПРОСВЕЩЕНИЕ ДЛЯ НОВОГО ВЕКА

   Единственным доказательством Его существования является союз с Ним. Мир исчезает в Нем. Он - покой, благо, один без помощника.

Из "Мундака Упанишада"

   Нас разбудил сладостный звук отдаленного пения. Он разрастался, когда проходил мимо нашей стены, потом затихал, когда удалялся. Мы знали, что это был Нагар Санкиртан, в котором слушатели шли группами по деревне вблизи "Бриндавана", распевая бхаджаны, священные песни Индии. Это был первый день "Курса по индийской культуре и духовности", и каждое утро в течение месяца Нагар Санкиртан будет приветствовать рассвет. Приблизительно часом позже, пока мы завтракали, мы услышали шум в пандале и, посмотрев в окно, увидели группу слушателей-мужчин, которые учили йогасаны. Это также было постоянным утренним ритуалом. В другом пандале, построенном как столовая для слушателей, Индра Деви учила девушек-студенток, которые выполняли свои йогасаны в сари. Учителем под нашими окнами был приглашенный из Лондона индус по имени Мукунда Шах.

   "Однажды я приехал в Уайтфилд за даршаном Свами, - рассказывал он мне, - и пока я находился в толпе, у меня очистили карманы. Потерял пачку в тысячу рупий. Свами, должно быть, услышал об этом, так как пригласил меня пожить здесь во время Курса и преподавать йогасаны, которые я практиковал всю мою жизнь".

   "Каковы были ваши планы до того, как вас обокрали?" - спросил я.

   "Я бы остался в Бангалоре немного дольше и, возможно, еще пришел бы за даршаном. Но когда мои индийские прожиточные деньги были украдены, я решил лететь обратно в Англию. Вместо этого вот я здесь!"

   Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь так радовался тому, что его карманы очистили.

   После йогасан последовали медитация и завтрак. Затем к девяти часам слушатели должны подготовиться к первой лекции.

   Этот Курс, проводимый во время летних каникул, был замечательным делом. Он начался в 1972 г., и теперь, два лета спустя, заявок от студентов университетов со всей Индии было так много, что Свами ввел вступительные экзамены. Их проводили достойные люди из разных центров. Судья Г.К.Дамодар Роу, например, проводил один такой экзамен в Мадрасе, когда мы были там. Он надеялся таким путем отобрать серьезных слушателей среди тех, кто просто хотел совершить путешествие или испытывал праздное любопытство.

   Несмотря на забастовки и полузабастовки железнодорожников, приблизительно пятьсот человек смогли добраться до "Бриндавана", причем некоторые приехали из другой части Индии, находящейся на расстоянии в тысяче миль и более. Там были также группа американских студентов и отдельные лица из нескольких стран.

   Перед тем, как мы пошли в пандал на вступительную речь, вошла Канта Деви, размахивая отпечатанной программой Курса. Ее глаза сияли. "Какой пир для души!" Она действительно была в восторге от того, что находится здесь, будучи одной из немногих иностранных наблюдателей из взрослых, которым разрешено жить в "Бриндаване" и посещать лекции.

   Я понял, что она имеет в виду, когда просматривал названия лекций и фамилии лекторов. Я очень хотел встретиться с некоторыми и послушать их, например, г-на Р.Р.Дивакара, писателя, ученого, государственного деятеля, министра информации и телерадиовещания в кабинете Неру, впоследствии-губернатора Бихара. Этот широко известный лидер должен был прочитать серию лекций на тему "Состояния сознания", которая служила темой одной из его опубликованных работ.

   Лекцию на тему "Адвайта Веданта" и "Гита" должен был читать, как значилось в списке, д-р Т.М.П.Махадеван, который был руководителем Центра высшего исследования в области философии в Мадрасском университете. Я слышал, как он проводил прекрасные беседы, и однажды, несколькими годами ранее, присутствовал в комнате в Мадрасе, когда Свами материализовал золотой амулет в форме подвески для д-ра Махадевана. Это было накануне его отъезда на конференцию по философии в Греции. Д-р В.К.Гокак, директор Летних курсов, был человеком, которого я слушал во время его кратких выступлений на собраниях Свами и теперь предвкушал, наконец, услышать лекцию на тему "Культура Востока и Запада".

   Когда я впервые встретил д-ра Гокака, он был заместителем ректора Бангалорского университета. Вскоре после ухода с этого поста он приехал помогать Саи Бабе в расширяющейся просветительской деятельности. Помимо того, что Гокак был выдающимся просветителем, он был поэтом и писателем, широко известным в Индии, и потратил многие годы как исследователь души прежде, чем встретил Бабу. Получив частичное образование в Оксфорде в Англии, он был бы интересным лектором на тему сравнительных культур Востока и Запада. Я знал, что его духовная философия находится под сильным влиянием философских концепций Шри Ауробиндо, который привлекал и меня.

   Там было много других профессоров и докторов права, литературы, философии и науки, причем многие из них были выдающимися людьми, как например, генерал К.М.Кариаппа, который был первым главнокомандующим армии свободной Индии, а затем - Верховным комиссаром в Австралии и Новой Зеландии и в течение нескольких лет - президентом Всеиндийского совета по спорту.

   Все лекторы были последователями или поклонниками Саи Бабы и охотно отдавали свое время и талант в помощь этой передовой деятельности, развернутой Свами в области просвещения.

   "Подумать только, мы совершенно не хотели идти на этот Курс! - сказал я. - Чем меньше людей вокруг Свами, тем это больше нравится нам. Но не впервые Свами знал, лучше, чем мы сами, что мы должны делать и делали бы с удовольствием".

   "Как ему удалось это на сей раз?" - спросила Канта Деви. "Он подсказал Гокаку написать и рассказать мне, что предполагается, что я прочту три лекции на какие-то соответствующие темы во время Курса. Тогда я не знал, в какую замечательную компанию я попаду. Теперь эта мысль меня пугает".

   По каким-то своим непостижимым причинам Баба, неожиданно, получал удовольствие, сообщая мне о таких волнующих делах. Впервые это было тогда, когда вскоре после встречи с ним он послал мне известие о том, что хочет поговорить со мной на следующий же вечер в Мадрасе. Курьер, который принес мне потрясающее сообщение, информировал меня, что я должен буду произнести одну из вступительных речей перед основной лекцией Свами. Другим человеком, приподнявшим завесу, был д-р Т.М.П.Махадеван. Предполагалось, что аудитория будет насчитывать около 20000 человек.

   Я читал лекции небольшим группам в несколько десятков человек в штаб-квартире Теософского общества, где я жил в то время, но мысль о 20000 лиц, обращенных ко мне в ожидании, почти парализовала мою способность думать.

   Но Свами был рядом со мной на трибуне, так что все прошло хорошо, и он показал мне раз и навсегда, что с большой толпой справиться не труднее, чем с несколькими людьми; и те, и другие становятся единым целым, особенно в Индии.

   Впоследствии было много случаев, когда Баба непреднамеренно поручал вне выступать - экспромтом или почти так. Какими бы ни были мои чувства, я никогда, никогда не подумал отказаться. Некто во мне - гораздо более мудрый, чем мое маленькое каждодневное "я", - был счастлив и горд, служа любым способом, указанным Саи Бабой.

   Все мои справочники были в Австралии, когда просьба Свами о трех лекциях на Летнем курсе достигла Мадраса. К счастью, у меня были с собой экземпляры двух эссе, которые я написал, - "Божественные воплощения" и "Бхакти-Йога". Я мог построить две лекции на их основе. Что касается третьей лекции, я решил поговорить о месте теософии в индийском ренессансе прошлого века. Это был предмет, который я знал, и я чувствовал, что индийские студенты должны что-нибудь узнать об этом, как о точке, где Восток и Запад, "двое", встретились и слились во взаимном понимании.

   Канта Деви осталась с Айрис, а я пошел в мужскую половину пандала. Студенты, мужчины в белом с одной стороны, женщины в ярких сари - с другой, сидели в ожидании на своих креслах, подлокотники которых справа были широкими и плоскими и служили партами.

   Снаружи колокольчик Саи Гиты звенел убаюкивающе. Легкий бриз шелестел листьями деревьев, принося нежные запахи из сада. На возвышении сидели Саи Баба, выглядевший простодушно счастливым, как ребенок, д-р Гокак, спокойный и серьезный, и министр правительства штата, который присутствовал, чтобы произнести торжественную речь, открывавшую Курс.

   Д-р Гокак выступил с короткой речью, представляя министра, который говорил довольно долго. Затем встал Свами. С того места, где я сидел на возвышении, мне были видны лица слушателей, светившиеся восторгом в тот момент. Эти студенты, подумал я, будут вежливо слушать нас, лекторов, какой бы ни была наша квалификация, но единственный, кого они пришли, в сущности, увидеть и услышать, - это Баба. Он обладает такой жизненной чистотой, такой достоверностью при полном отсутствии претенциозности, что находит отклик у молодого поколения.

   Вот он зажег священный светильник, пропел короткий бхаджан и пояснил цель Курса, которая состояла в том, чтобы вывести их за рамки обычного образования, открывая путь к глубокой мудрости древних текстов Индии. Это было их наследие, их право и то, чего они были лишены в современных школах, которые вслед за Западом придают слишком большое значение мирским знаниям, обеспечению средств существования. Человек должен также научиться, как жить. Этому духовная культура Индии учит, показывая ему его истинную сущность человека и указывая цель его жизни здесь.

   Лечение болезни, которая распространяется по Индии из западного мира, болезни безбожного материализма, заключается только в таком понимании. Это лечение следует начинать с молодежи Индии и распространять отсюда по всему миру.

   При наличии такого количества слушателей, живущих в небольшом студенческом кампусе "Бриндавана", необходимо было установить какие-то нормы и правила. Все должны подчиняться этим правилам и не нарушать их. Такая дисциплина была хорошей подготовкой к жизни, где чередуются удовольствие и боль. Итак, в кампусе следует ввести в обиход истинное братство, вспоминая Пророчество, вдохновляющее всех людей: "Ваши глаза и уши откажутся замечать различия, которые вызывают конфликты; ваши руки откажутся заниматься неправедной деятельностью; ваш язык не запятнает себя пустой болтовней. Примите решение придерживаться чистоты в мыслях, словах и поступках, так как это - краеугольный камень индийской культуры. Лекторы, которые приняли приглашение организаторов, покажут вам многочисленные грани той бессмертной культуры." (Обучение, питание и проживание бесплатны).

   Церемония торжественного открытия закончилась обращением Свами; затем был перерыв на утренний чай, и была прочитана первая лекция Курса "Введение в Йога-сутр Патанджали". Лекцию читал профессор Н.А.Никам, выпускник философского факультета Кембриджа, занимавший должность профессора философии в Майсорском университете, а затем - заместителя ректора в том же университете.

   Умный и интересный собеседник, профессор Никам прочел цикл лекций о Патанджали во время Курса и еще цикл лекций об Упанишадах. Его лекция и обсуждение в день открытия продолжались до перерыва на ланч.

   Днем были прочитаны две лекции: о Ведах и древней индийской культуре, которые продолжались до пятичасового чая. В 5.30 слушатели снова собрались в пандале, и представители каждого индийского штата пропели бхаджаны. После этого стулья были поставлены вдоль боковых стен пандала так, что вся середина оставалась свободной для заполнения людьми так, как известно только индусам.

   Люди, которые должны были разместиться там, хлынули потоком через главные ворота, по садовым дорожкам в пандал. Это были люди всех возрастов, которые прибыли машинами и автобусом из Бангалора. Места быстро заполнились; тогда другие сели, скрестив ноги, вплотную друг к другу на песчаный пол позади студентов, которые уже сидели там. Когда каждый дюйм пространства был занят, опоздавшие встали вдоль открытой стороны пандала за стульями и, в конце концов, вокруг нашего дома.

   В 6.30 или около того студент, выбранный из мужской половины слушателей, и студентка - из женской встали и подвели итоги лекций этого дня. В конце этого события я увидел Свами, идущего со стороны своего дома. Сначала он подошел к дереву, где ждала Саи Гита, держа венок в поднятом вверх хоботе. Это был обычный ритуал - слониха увенчивала Свами венком, а потом он кормил и слегка похлопывал ее. Это нравилось Саи Гите и наблюдавшим людям, особенно тем, у которых были камеры. Затем Свами спокойно вошел в пандал и поднялся на возвышение.

   Так как москиты начали кусаться, а у меня не было никакого средства, отпугивающего насекомых, это подсказало мне пойти в наш дом и сесть за противомоскитной сеткой у открытого окна. У нас было два окна, выходящих на пандал, так что там было достаточно места для Джоела, Дианы и Крисси, а также для нас.

   Баба встал и подождал, пока микрофон не был отрегулирован на нужную высоту. Возле него стоял с записной книжкой в руке перед микрофоном, установленном выше, выдающийся ученый д-р С.Бхагавантам, который выступал в роли переводчика. Когда Баба выступает с длинной проповедью перед большой аудиторией, он обычно говорит на своем родном языке телугу.

   В основном, большинство лекций Курса читались на английском языке, и если какой-нибудь ученый индус (пандит) говорил, подобно Бабе, на своем родном языке, всегда давался перевод на английский, который образованные люди во всех частях Индии хорошо понимают.

   Со своими четырнадцатью основными языками и сотнями диалектов Индия как нация испытывает такие же затруднения в языковом общении, как, скажем, континент Европа. Наследие в виде английского языка было единственным благодеянием, совершенным англичанами. Узкие ультранационалистические круги вели пропаганду против его использования, но он имеет реальное практическое значение в качестве связующего языка, что было продемонстрировано и во время этого Курса.

   Баба начал, как обычно, с мелодичной песни, которая определяла лейтмотив его предстоящей речи, а затем заговорил о Ведах, поясняя их более глубокий смысл и применимость к жизни с помощью притч и аналогий. Такое постоянное использование небольших рассказов, проливающих свет на великие истины, - в обычае некоторых других великих Всеобщих учителей, таких как Будда, Иисус и Рамакришна. Вечерние беседы Свами во время Летнего курса (в течение четырех недель он проводил по семь бесед в неделю) публикуются каждый год в виде книги под названием "Летние ливни".

   В комнате маленькая Крисси перестала играть и болтать без умолку и тихо прислушивалась к голосу Свами, хотя она понятия не имела, о чем шла речь. Через некоторое время она заснула. Полная тишина и спокойствие в пандале перед нами нарушались только взрывами смеха, когда Свами шутил.

   Приблизительно в 8.30 беседа закончилась бхаджаном, которым разразился Баба. В течение десяти минут он руководил пением толпы, а затем во время арати (поклонение огню) покинул сцену и пошел к своему дому. Когда арати завершилось, толпа разошлась, и студенты пошли ужинать. Это был длинный день.

   Следующий день будет таким же длинным, и последующие дни - шесть дней в неделю в течение четырех недель. Воскресные дни будут немного более легкими, с выполнением какой-нибудь общественной нагрузки по утрам и с упражнениями в ораторском искусстве, ведущими к соревнованию ораторов, после полудня.

   Мы, к счастью, могли слушать Курс в несколько облегченной форме. Если мы не хотели идти в пандал, мы могли слушать лекцию, сидя или лежа на наших кроватях. Даже смывая жару дня под холодным душем, можно было наслаждаться голосом профессора или пандита, врывающимся в открытое окно и несущим нам мудрость древней Арьявартхи. Это был уникальный опыт внутренней трансформации.

   Цель высшего образования на Западе - обучать студента профессии - врача, инженера, ученого, учителя и т.д. Оно вряд ли прививает ему вкус к литературе, искусству и истории собственной страны. Не делается вообще никакой попытки дать ему представление об истинной цели жизни, о том, как жить и как умереть.

   К сожалению этот тип светского образования был привнесен в Индию. Технология, которую это образование предлагает, хороша для повышения жизненного уровня в Индии, но материалистическая философия, которую оно несет, представляет собой нечто такое, чему должно оказываться противодействие. В противном случае трагическая духовная пустота Запада подорвет последний оплот веры и надежды.

   По причинам, известным только самому Богу, Индия всегда была духовной Матерью мира. В ее древней мудрости обнаруживаются все семена религиозного мышления и обычаев человечества. Однако, загипнотизированные материальным прогрессом и процветанием, многие сыновья Индии поклоняются западному богу - Маммоне, не обращая внимания на окончательную, печальную опустошенность, которую он приносит с собой.

   Именно для того, чтобы остановить темный поток безбожной философии, Саи Баба принимает соответствующие меры. Духовная жизнь Индии должна быть восстановлена и возрождена, говорит он; Индия вновь должна стать Гуру мира; только так можно спасти мир от него самого.

   Летние курсы в Уайтфилде - лишь малый образчик больших дел, которые Баба планирует совершить и уже совершает. Он начал с создания университетского колледжа для женщин в Анантапуре, в нескольких милях от его ашрама в штате Андхра Прадеш. Его второй колледж предназначался для мужчин в Уайтфилде в штате Карнатака. Эти два колледжа были созданы до того, как мы покинули Индию в 1970 г. Когда мы возвратились, то обнаружили, что еще несколько его колледжей возникли в разных частях Индии, а его планы остались неизменными - создать по меньшей мере по два университетских колледжа Саи Бабы в каждом штате Индии.

   В этих колледжах студентов не только будут обучать их выбранным мирским профессиям; им будут также разъяснять духовный смысл жизни, как он истолковывается в их собственной древней санскритской культуре - в Ведах, Упанишадах, Бхагвад Гите, Брахма Сутрах, великих эпосах и пуранах, а также во многих работах по философии и практике йоги.

   Древняя мудрость, содержащаяся в этих работах, Вечная философия, как называет ее Альдус Хаксли, всегда проповедовалась великими Учителями и лежит в основе всех религий. Таким образом, духовное наставление, которое дается в колледжах Саи Бабы, не является узко сектантским. Это наставление - широкомасштабное и глубокое, позволяющее студенту лучше понять свою собственную традиционную религию, какой бы она ни была, дающее ему представление о тех главных вопросах человеческой души, как то: зачем мы все здесь, как мы должны жить, каковы цель жизни и смысл смерти?

   Людей, входящих в мир из колледжей Саи Бабы, мало по сравнению с теми, кто выходит из светских колледжей. Но, подобно дрожжам в хлебе, эти немногие способны поднять многих. Как сказал Иисус: "Небесное царство подобно дрожжам, которые женщина взяла и спрятала в трех мерах муки, пока все не заквасилось". И эти немногие будут множиться подобно сложным процентам или подобно снежному кому, катящемуся с горы. Некоторые из лучших студентов в его действующих колледжах, говорит Свами, станут учителями, профессорами, директорами в его новых колледжах, когда они появятся, пока единомышленники Саи не приобретут силу в стране - в профессиональной среде, в торговле, в политике, во всех проявлениях жизни.

   Окончательный план Бабы предусматривает большее число женских колледжей, чем мужских. Одна из причин этого состоит в том, что он считает женщин более сильной закваской, чем мужчин, для подъема поколений на новые высокие уровни. Матери, говорит он - это первые гуру ребенка, и они имеют огромное влияние на будущее.

   Они - творцы счастья или несчастья нации, так как формируют движущие силы души. Если вы хотите знать, насколько передовой является нация, изучайте матерей. Не испытывают ли они страха и беспокойства, полны ли они любви ко всем, воспитаны ли они в духе мужества и добродетели? Какова мать, таков и прогресс нации; какова мать, таков и аромат неиспорченности культуры.

   При наличии этой просветительской программы в дополнение к его другой постоянной деятельности по обучению толп и наставлению отдельных людей, сколько времени потребуется Бабе, чтобы осуществить первую часть дела его жизни - изменить Индию? Однажды я задал ему этот вопрос.

   "Не так долго, - ответил он неожиданно. - Начало - это всегда самое трудное - заложить фундамент. Теперь дело сдвинулось с мертвой точки".

   "Я знаю, Свами, что ты планируешь сделать Индию Гуру мира снова. Но сам ты поедешь за границу и будешь учить там?"

   "Да, я поеду, когда придет время."

   Революционеры и социальные реформаторы стремятся изменить мир, воздействуя снаружи на существующие несовершенные социальные системы. Но рано или поздно, "идеальная" социальная система возвращала основателей, как и старая система, к тому же: к эгоизму человека, к его страстям, алчности, страхам и невежеству.

   Баба действует изнутри, стремясь изменить душу человека. Когда эта душа изменяется в достаточной мере, социальные системы сами позаботятся о себе.

   Человек - это полуживотное, полубог, где-то между этими двумя состояниями. В результате медленного эволюционного процесса животная часть трансформируется в направлении Божественности. Но в своем теперешнем состоянии технических знаний может ли человек позволить себе дожидаться, пока медлительный эволюционный процесс пройдет следующий виток, чтобы выполнить свою работу? В том или другом месте люди хранят достаточно ядерного оружия, чтобы "уничтожить мир шесть раз". Существует серьезная опасность, что животное-человек вызовет третью мировую войну - войну с неограниченным применением ядерного оружия. Если это случится, как отмечал лидер, бывший в курсе дела, "следующая война будет вестись луками и стрелами". То, что останется от человечества, возвратится в первобытное состояние.

   Мы отчаянно нуждаемся в Боге-человеке, аватаре, с формулой алхимиков, превращающей тяжелый, тянущий вниз свинец человеческой натуры в божественное золото. Частью той формулы является непреодолимая сила Любви-Власти аватара, частью ее - новое, возрожденное утверждение Древней Мудрости, Вечной философии. В настоящее время человек эволюционировал в достаточной мере для того, чтобы обучать этой старой-новой Мудрости человека с улицы более непосредственно, чем когда-либо прежде. Что же тогда такое - эта Мудрость, эта Философия, изрекаемая вновь с новой ясностью, с неослабевающей силой, Голосом, в котором звучат власть и могущество?