разговоров. Дело в том, что подростка пугает его стремительный рост. Он
совершенно не уверен в своей способности быть таким знающим, умелым,
утонченным и обаятельным, каким ему хотелось бы быть. Но он никогда не
признается в
своих сомнениях ни себе, ни тем более родителям. Подросток
боится своей свободы и в то же время протестует против родительской
опеки.
554. Подросткам необходимо руководство.
Учителя,
психиатры
и
другие
специалисты,
работавшие
с
подростками, рассказывают, что некоторые из них признаются, что им
хотелось бы, чтобы их родители были с ними немного построже, так же как
родители некоторых их друзей, и учили бы их что хорошо и что плохо. Это
не значит, что родители должны стать судьями своих детей. Родители
должны поговорить с учителями и родителями других подростков, чтобы
выяснить
обычаи и правила той местности, где они живут. Они,
безусловно, должны обсуждать с ребенком эти правила. Но в конце концов
они должны сами для себя решить, что они считают правильным, и
настоять на своем, хотя это довольно трудно. Если решение родителей
разумно, подросток принимает его и в глубине души благодарен. С одной
стороны, родители вправе сказать: «Мы лучше знаем», но, с другой, они
должны чувствовать и проявлять глубокое доверие к своему ребенку, к его
суждениям и его нравственности. Ребенка удерживает на правильном пути
главным образом здоровое воспитание и уверенность в том,
что родители
доверяют ему, а не те правила, которым они его учат. Но подростку нужны
и правила, и сознание, что родители уделяют ему достаточно внимания,
чтобы преподать ему эти правила, заполняющие пробелы в его жизненном
опыте.
555. Соперничество с родителями.
Напряженность,
возникающая
иногда
в
отношениях
между
подростками и их родителями, частично объясняется естественным
соперничеством. Подросток осознает, что пришла очередь покорять мир,
привлекать
противоположный пол, быть отцом или матерью. Он как бы
старается потеснить родителей и столкнуть их с вершин власти. Родители
подсознательно это чувствуют и, разумеется, не очень довольны.
Возможны даже трения между отцом и дочерью, между матерью и
сыном. Между 3 и 6 годами мальчик сильно увлечен своей матерью, а
девочка — отцом. После 6 лет ребенок старается забыть об этом увлечении
и отрицает его. Но когда в период отрочества он испытывает сильный
напор чувств, они сначала устремляются,
как весенний горный поток, по
старому засохшему руслу, т. е. снова по направлению к родителям. Однако
подросток подсознательно чувствует, что это нехорошо. В этом возрасте его
первая большая задача: изменить направленность своих чувств от
родителей к кому-нибудь вне семьи. Он старается уничтожить свою любовь
к родителям неприязненными чувствами к ним. Этим по крайней мере
частично объясняется, почему мальчики грубят матери и почему девочки
могут быть необъяснимо антагонистичны по отношению к своим отцам.
Родители, безусловно, привязаны к
своим детям-подросткам, и это
помогает нам понять, почему мать в душе или открыто не одобряет
девушек, которые нравятся сыну, и почему отец может бурно возражать
против молодых людей, ухаживающих за его дочерью.