«I have never craved the system’s sympathy»2

1. «I have never craved the system’s sympathy»²

Именно эта особенность и ставила АЦИ в столь деликатное положение относительно других институтов контроля и управления на Амой. Созданная Юпитер элита совершенно не подходила для секретных операций вне пределов планеты – представьте себе двухметрового красавца-блонди, пытающегося затеряться среди пары сотен послов Хазалов, и вы поймете, почему дела такого рода все же стоило доверять обычным, несовершенным людям. В АЦИ, не считая управляющего состава, работали только представители граждан Амой и особая, немногочисленная группа, называемая «параэлитой» - генетически усовершенствованные существа, обладающие различными особыми способностями, но внешне неотличимые от людей. Положение сотрудников АЦИ всегда было двойственным: посвятив себя службе, они могли добиться очень высокого положения, получить власть и статус, немыслимый для представителя не-элиты – вместе с тем, происхождение делало их париями среди власть имущих Танагуры.

В какой-то мере, неоднозначное положение подчиненных распространялось и на управляющий состав. Во главе Центра Информации всегда стоял блонди – конечно, кто же еще, только элита-из-элиты могла получить такую власть в свои руки. Однако этот пост, хоть и делал обладателя мощной фигурой в Синдикате, считался пусть и важной, пусть и ответственной, но крайне опасной работой. Главы АЦИ заканчивали свой путь в кресле нейрокорректора в десять раз чаще, чем любые другие представители элиты –слишком уж много секретных сведений хранилось в их головах, чтобы допустить хоть малейшую вероятность утечки. И хорошо еще, если это была обычная поверхностная коррекция, включавшая в себя только мягкую чистку памяти. Не всем везло настолько. О том, как кончил свои дни предпоследний начальник АЦИ, в этом ведомстве предпочитали не вспоминать.

Однако именно этой теме были посвящены мысли двадцатишестилетнего Алана Салта, блонди, вот уже семь лет исполнявшего обязанности главы Амойского Центра Информации. Неподвижный, как статуя, он замер у стены своего кабинета, и стоял так около часа, откинув назад голову и устремив взгляд в потолок.

Наиболее комфортно Алан чувствовал себя в просторных светлых помещениях с высокими потолками и минимумом обстановки – его сознанию требовался объем, и по возможности пустой, для заполнения его мыслями, как любили пошутить в ведомстве старшие сотрудники. По иронии судьбы, здания АЦИ были чуть ли не единственными в Танагуре, где таких помещений не наблюдалась. Все подразделения этой глубоко засекреченной организации базировались в нескольких подземных бункерах, разбросанных по Танагуре и ее окрестностям – поневоле, строителям приходилось экономить место. Кабинет начальника амойской разведки размерами не поражал – поэтому Алан давно приказал убрать из него все лишнее, кроме стола с компьютером, а сам большую часть времени проводил, подпирая стены.

Алан отличался высоким, даже для блонди, ростом, очень стройным сложением и совсем светлыми, идеально прямыми волосами. Глаза у него были цвета кристаллов амойской соли, добываемых в карьерах за Танагурой – светло-светло-голубые. Добавьте к этому привычку главы АЦИ использовать в одежде только оттенки белого и серо-голубого – и вы поймете, почему среди собратьев по Синдикату Алан Салт выглядел как призрак, а не живой блонди. Его это не смущало. Смутить главу АЦИ было так же сложно, как станцевать танго с Юпитер – элита этой специализации славилась своим железным самоконтролем.

Вот и сейчас – вся Амой кипит, словно снова погрузившись в кошмар семилетней давности – но Алан Салт стоит у стены своего кабинета, скрестив руки на груди, и думает, спокойно и отрешенно, о том, что происходит на планете – так, как будто это совершенно не касается его самого.

И ему не нужны никакие прознатчики, никакие сверхсложные системы слежения, для того чтобы «услышать», какие разговоры ползают сейчас в стенах штаб-квартиры Синдиката. В конце концов, на то он и Глава Центра Информации, чтобы просчитывать некоторые события задолго до того, как они произойдут.

О чем же ведут разговоры представители всевластной амойской элиты? О, они все как один произносят сейчас одно и то же имя – имя, что почти семь лет итак не сходило с уст. Рауль Ам мертв. Второй Консул, Амойская Звезда, глава Института Бионики, куратор Генетической Программы Юпитер, автор знаменитого Манифеста Ама, и прочая, и прочая, и прочая - мертв… Сколько членов Синдиката, которым господин нейрокорректор успел перейти дорогу, сейчас втайне ликуют, не веря своему счастью? Сколько из них действительно понимает, кого они потеряли? Кого они подозревают, кого обвиняют в столь неожиданной смерти?

А кого бы не обвиняли – едва ли глава Центра Информации будет обойден вниманием дискутирующих. Там, в залах заседания Синдиката, уже точно вспомнили, и не раз, кончину предшественника Алана на посту шефа разведки. Предыдущий глава АЦИ был подвергнут жесткой обработке со стиранием памяти, разрушением личности и блокировкой способностей – вся лаборатория нейрокоррекции во главе с ушедшим Раулем не спала тогда семь суток, колдуя над поверженным блонди. Ему «повезло» - опаснейшая операция удалась, и скорректированный элитник отправился на одну из дальних колоний Амой на положении едва ли не обычного андроида. А когда-то этот человек был живой легендой… На свою беду, ему не посчастливилось жить в одну эпоху с другой легендой – с самой громкой, самой грозной легендой Амой – Консулом Ясоном Минком, погибшим семь лет назад при крайне загадочных обстоятельствах.

Про Ясона, конечно же, тоже вспомнят. И скажут, что по одной из версий – а правду о Дана Бан знала, наверное, только Юпитер, но ею был наложен строжайший запрет на расследования в этой области – так вот, по одной из версий скорректированный глава АЦИ и был организатором убийства Минка и намеревался сам занять его место. А ведь и верно – вряд ли его устраивало угнетенное положение, в которое могущественное ведомство попало при блестящем правителе Танагуры. АЦИ – наверняка эта фраза прозвучит не раз – всегда стояла слишком близко к власти; и не всегда достаточно хорошо удерживала себя от соблазна эту власть заполучить (что при живом Ясоне Минке было невозможно). Люди-служащие из подчиненных Алана нередко говорили про того Первого Консула, что он как Солнце – сам решает, куда двигаться, где вставать, когда (в позднейшей вариации – «с кем») ложиться… Вся Танагура вращалась когда-то по орбитам, заданным полем его притяжения. Смерть Минка подарила Амой локальный хаос, побороть который оказалась непросто даже Детям Юпитер. Загадочность произошедшего породила настоящий эпос легенд и мифов о гибели Консула; эту историю успели превратить и в политический триллер, и в любовную трагедию, и в мистический фарс, предоставив всем желающим выбирать версию по вкусу.

…Новый амойский Консул Герхард Гэл, вероятно, являлся приверженцем версии о заговоре против Минка, потому что за время его правления АЦИ подверглась таким гонениям, как никогда раньше. Возможно, Герхард просто сознавал, что существование столь могущественной организации плохо сказывается на системе правления Амой; возможно, он считал, что структура, более чем наполовину состоящая из не-элиты, не должна быть допущена к власти – так или иначе, он последовательно и очень умело перекрывал Центру Информации кислород. Все операции разведки были поставлены под жесткий консульский контроль; из состава АЦИ один за другим выводились отвечавшие за работу на Амой департаменты. Алан не сомневался, что вслед за его возможной отставкой (читай – направлением на коррекцию) грядет полная реорганизация Центра, и его ведомство разделят на две части – внешняя разведка останется при своем, а все внутренние дела будет контролировать новая служба, подчиненная лично Первому Консулу. Фактически, на сегодняшний день дела обстояли именно так, не решен был только вопрос, кому должна подчиняться внутренняя разведка – Консулу, своему собственному начальнику или непосредственно Юпитер. АЦИ выдавливали с Амой, перекрывали доступ к местным базам данных, на любую операцию в пределах планеты, даже если она касалась слежки за агентами Федерации, требовалось получать специальное разрешение. На работе ведомства это сказывалось плачевно, и Алану стоило немалых усилий удержать АЦИ на плаву. О Юпитер - это была слишком высокая цена за проступок предшественника. Даже если он действительно был повинен в заговоре против Юпитер и ее Консула…

Молодой тогда еще блонди Алан Салт получил свой пост именно из-за этих печальных событий – смерти Минка и коррекции Рейна. Примерно тогда же началось восхождение звезды Рауля Ама – погибший элитник был в куда большей степени наследником Ясона, чем Первый Консул Герхард Гэл. Наследником… ему выпала та же самая смерть в огне, что и бывшему предводителю и другу. Взрыв в Дана-Бан – и взрыв на трассе А-6-1… Ясон Минк – и Рауль Ам… Коррекция Ренальда Рейна – и коррекция Алана Салта…

С мыслью о том, что ему придется ответить за случившееся, Алан уже почти свыкся. Даже если забыть об осложнившихся в последнее время отношениях между Консулом и АЦИ, существовало слишком много дополнительных факторов, о которых шеф разведки предпочитал не говорить вслух… Но он не мог смириться с другим – с собственным профессиональным провалом, с тем, что он не только никак не предугадал страшное событие – но и не сможет дознаться до правды об этом крайне темном деле. А что дело крайне темное, сомнений не возникало. Достаточно было знать, что за две недели, прошедшие с момента взрыва, следователи не нашли не просто никакого следа – они не нашли вообще, совсем ничего.

Конечно, Ясон Минк погиб при столь же таинственных обстоятельствах – но тогда системы слежения Юпитер не были и в половину так мощны и всеобъемлющи, как сегодня. Иные федералы позеленели бы от ужаса, если б узнали, сколько энергии ежедневно, ежечасно тратит Амой на поддержание всей этой механической паутины – но это, конечно, была секретная информация. Видимо, именно гибель Консула Минка подтолкнула Юпитер к созданию столь совершенной – и невозможно ресурсоемкой – системы слежки; однако считалось, что она полностью оправдывает себя, что никто и ничто уже не сможет уйти незамеченным от ока Госпожи Амой.

Теперь, после того, как Рауль Ам погиб так нелепо - не в безлюдном месте, заброшенной шахте, а на скоростной трассе А-6-1, соединяющей центр Танагуры и амойский Институт Бионики, эти взгляды стоило пересмотреть. Загадкой было, как бомбу такой мощности и сложности вообще смогли пронести сквозь все охранные системы Танагуры, Эос либо Института. Но то, что неизвестные преступники умудрились еще и не оставить никаких следов, по которым их могла бы вычислить Юпитер, было и вовсе непостижимо. ИскИн сама погрузилась в поиск, три дня выверяя по своим базам данных любые подозрительные детали, касавшиеся машины, на которой ехал Второй Консул, трассы А-6-1, института бионики и его окрестностей. Поиск не дал ничего. Весь колоссальный объем информации, содержавший данные с зондов-шпионов, систем прослушивания, камер слежения, генетических сканеров, датчиков устройств; все супермощные программы-щупы Юпитер, с помощью которых она проникала в информационные сети Амой, оказались бесполезны и бессильны. Не было даже намека на то, где и когда бомба и сопровождавшие ее устройства, разрушившие защитное поле машины, были вмонтированы в ее механизм. Точнее сказать, ответ на этот вопрос был просто «никогда», так как машина с самого своего «спуска на воду» ни разу не выпадала из-под наблюдения на достаточно долгий срок... Так как никаких следов взлома баз данных Юпитер обнаружено не было – оставалось только гадать, насколько искусный противник работал над этой задачей, и какие силы были брошены на ее решение. Пока убийство Рауля Ама не было раскрыто, никто на Амой не мог чувствовать себя в безопасности. Даже предварительные выводы, сделанные Аланом, заставили его потерять покой ровно в той степени, в какой подобное состояние вообще возможно для блонди – причем некоторыми своими догадками и предположениями шеф АЦИ предпочел бы ни с кем не делиться.

…Но самому себе запретить думать он не мог. И чем больше он думал, тем яснее понимал, что ему просто не оставили никакого выхода. Избежать наказания, избавить от проблем подчиненное ему ведомство и проверить свои очень-очень мрачные подозрения можно было только одним способом – лично вмешаться в ход расследования убийства Рауля Ама. И не важно, что АЦИ это практически официально запретили – когда у тебя над головой, как меч Рока, висит угроза нейрокоррекции, даже элита-из-элиты может заняться поиском тайных троп и обходных путей в лабиринтах амойской власти…