Глава 2. Советы начинающим дилетантам

Во всех ключевых областях науки всегда шла борьба концепций. Концепция – это система (совокупность) взглядов на тот или иной предмет и борьба концепций связана, прежде всего, с тем, что разные научные школы, придерживающиеся разных концепций, т.е. разных точек зрения на один и тот же предмет, бьются не столько за научную истину, сколько за свой авторитет, за свой престиж и связанные с ним те или иные блага, чаще всего, блага материальные. Ни одна концепция не обладает абсолютной истиной, все они носят тот или иной предположительный характер. Но за каждой из них есть некоторые реальные аргументы, позволяющие концепции существовать и развиваться. Казалось бы, чего проще, надо сесть всем вместе и обсудить положение, использовав то лучшее, что есть в каждой из них. Однако этого не происходит. Вместо этого ведется борьба не на жизнь, а на смерть, часто с применением административных методов. Групповой или клановый интерес оказывается сильнее постижения научных истин. А уж если концепция подвергается критике со стороны нового человека, да еще не имеющего специального в этой области образования, то делается все для того, чтобы не дать ему ходу. Этот новый человек должен обладать бо-о-ольшим запасом прочности, чтобы выдержать борьбу.

Однако следует заметить, что вненаучные методы борьбы исходят от школ, которые себя уже исчерпали, ибо развивающимся научным школам бояться нечего, они всегда готовы к публичному отстаиванию своих воззрений, им нет необходимости прибегать к не научным методам.

Сегодня борьба научных воззрений продолжается. Особенно остро она проявляется в теоретической физике, для отстаивания устаревших идеалистических позиций господствующая в теоретической физике школа релятивистов – последователей Теории относительности Эйнштейна применяет административные методы, третируя любого, кто осмеливается посягнуть на ее каноны. Еще в 1964 г. секцией астрономии и математики АН СССР было принято решение по недопущению в печать любой критики Теории относительности Эйнштейна и любых упоминаний об эфире, и с тех пор, хотя уже прошло более 40 лет, ни один научный журнал не печатает статей, противоречащей этому решению. А в 1999 г. была создана Комиссия по борьбе с лжанаукой, существующая и в настоящее время, в чем может убедиться каждый, заглянувший в справочник РАН.

Означает ли это, что с таким положением в науке нужно соглашаться? Ни в коей мере. Наоборот, привлечение административных мер в науке прямо свидетельствует о том, что существующая школа физиков-теоретиков давно себя исчерпала, прежде всего, методологически и что она нуждается в привлечении новой методологии, новых идей и, соответственно новых людей, которые принесут в физику, а, значит, и во все естествознание и новую методологию, и новые идеи. Здесь нужны смелые люди, которые не убоятся ни «научного», ни общественного осуждения, а о серьезных административных мерах против них говорить уже не приходится: какие сейчас могут быть меры! Настоящая наука нуждается в новой волне дилетантов, на которых только и можно сейчас надеяться!

Автор этих строк, получив назначение, как он считал, не по специальности, сразу поставил вопрос о переводе. Ему выдвинули условие, что он должен завершить такой-то круг вопросов, а после этого – пожалуйста. Автор завершил, его не отпускали, но он все же ушел и прибыл на другую работу, уже по специальности. Однако такие случаи редки. Чаще бывает наоборот – перераспределение требует многих усилий, и сидят люди на назначенном месте, кляня судьбу и маясь от нелюбимых занятий, которые и исполняют халтурно.

А у некоторых получается и еще хуже. Окончив школу, будущий абитуриент не знает, куда ему идти, в какой ВУЗ – в литературный, технический, иностранных языков или консерваторию. Все решает случай или настоятельные указания родителей, которые хотят, чтобы дети были их продолжением. А потом, окончив ВУЗ и получив распределение по специальности, молодой специалист осознает свою ошибку в выборе профессии.

Но все это в прошлом. Сегодня никто никого никуда не распределяет, поэтому большинство выпускников ВУЗов, получив даже «красный диплом», то есть закончив ВУЗ на пятерки, остается без работы, и тут уж не до призвания, хорошо бы устроиться хоть куда-нибудь. А далее – все то же самое – маята и существование от звонка до звонка.

Как же быть, что можно посоветовать молодому человеку, который до окончания школы жил, не зная забот, а теперь все вопросы должен решать сам?

Откровенно говоря, дело сильно портит само положение о приеме в высшие учебные заведения сразу после окончания школы. Что в этом возрасте понимает в жизни и в будущей профессии 17-летний молодой человек, еще нигде не поработавший и существовавший за счет родителей? Ничего не понимает. А ведь он выбирает профессию на всю жизнь! Поэтому было бы правильно принимать в ВУЗы молодых людей только после того, как они отработали пару-тройку лет по выбранной специальности, причем на низовых должностях: будущие медики – санитарами, будущие инженеры – рабочими, а будущие офицеры – солдатами по срочному набору.

Тут обычно выдвигается возражение: за эти два года они все забудут и в ВУЗ не попадут. Однако, если они за два года все забудут, то, значит, им высшее образование и не нужно, кому нужно – не забудет, еще и подучится за это время. Конечно, специалистов с высшим образованием поубавится, но разве нам нужно столько людей, получивших специальное высшее образование, а потом сбежавших от своей специальности? Пойдут в рабочие, техники, лаборанты, а то сегодня именно этих специалистов со средним образованием у нас не хватает, зато инженеры и врачи выполняют за них всю черновую работу, а на свою не остается ни времени, ни сил. Но это один момент. Есть и другой.

Не многие ВУЗы предоставляют своим студентам широкое образование. У нас все шире внедряется американская система образования, в результате которой получаются специалисты очень узкого профиля. А в итоге специалист еще года три-четыре доучивается на работе, являясь обузой для остальных работников. А потом либо приспосабливается, либо уходит. Поэтому вся система образования должна быть скорректирована в направлении предоставления студентам широкого образования, а главное – привитию навыков самообразования. Задача ведь не только в том, чтобы что-то знать, и не только в том, чтобы уметь применять на практике полученные знания, но, в первую очередь, в том, чтобы уметь получать новые знания, которых ему не дали в институте, уметь работать с людьми, что неизбежно, уметь продолжать учиться, совмещая эту новую учебу с работой. А главное, уметь находить новые задачи и самому определять пути их решения. И еще – научиться познавать себя самого, найти себя, свой интерес в жизни, да еще такой, который не только ему самому будет приятен, но и людям полезен.

Для этого последнего, возможно, целесообразно будет поменять несколько мест работы, ничего страшного. Это не летун, просто каждый человек должен попробовать несколько направлений, хорошо бы до института, но можно и после. Можно это делать не сразу после окончания ВУЗа, а несколько лет спустя, когда человек уже начнет разбираться и в жизни, и в специальностях.

И во всех случаях надо помнить, что жизнь у человека одна, и ее хорошо бы прожить, с удовольствием занимаясь своим любимым и, в то же время, общественно полезным делом.

Нисколько не подвергая сомнению существующие программы образования, принятые в школах и институтах, имеет смысл обратить на некоторые общие их недостатки, с которыми автор столкнулся, работая много лет начальником лаборатории одного из ведущих авиационных НИИ.

Во-первых, это неумение большинства молодых специалистов мыслить самостоятельно и правильно сформулировать задачу, которую они должен решать. Многих из них надо несколько лет водить за ручку, чтобы они хоть что-то научились делать. Знания, полученные в школе и институте, оказываются знаниями книжными, не прилагаемыми к реальной жизни.

Во-вторых, это неумение самообразовываться, а это абсолютно необходимо в любой сфере. Представляется, что главной задачей школьного и вузовского образования должно являться привитие навыков самообразования, а для будущих научных работников – умение сформулировать задачу, подготовить и поставить новые эксперименты, обработать их результаты и доказать их правильность

В-третьих, это неумение молодых людей работать в коллективе и, тем более, со смежниками, вообще с людьми.

Не претендуя на абсолютную справедливость, можно попытаться предложить некоторые рекомендации по устранению указанных недостатков.

Большинство задач, предлагаемых для решения учащимся, формулируются так: дано то-то, найти то-то. Но жизнь подсказывает, что правомерна и иная постановка: дано то-то, определить, что нужно искать и как это делать? Для дилетанта, взявшегося за решение задач в незнакомой ему области, такая постановка проблемы естественна, но в школьном и вузовском образовании она практически отсутствует, отсюда и вытекает неумение молодых специалистов формулировать задачи. Отсюда и вытекает необходимость широкого образования начинающему ученому, потому что только широкое образование может дать ему широкий спектр методологий поиска, постановки и решения новых задач, часто в областях, непосредственно не относящихся к его прямой специальности.

А это, в свою очередь, значит, что ему, начинающему ученому, нужно учиться всю жизнь, обретая новые знания не только в своей области, но и во многих других, даже в тех, которые на первый взгляд не имеют к нему отношения.

Основных методологий существует две, материалистическая и идеалистическая. Приверженцы первой из них являются материалистами, приверженцы второй – идеалистами. В чем разница?

Совсем иначе рассуждают идеалисты. Эти полагают, что природа обязана соответствовать их теориям, А теории надо строить из условия минимального числа допущений, из условий «красоты» и «стройности» теорий, да еще на основе постулатов, «принципов» и аксиом, т.е. вольных исходных допущений, которые не доказываются. А если практика оказывается не соответствующей теории, то тем хуже для практики. Когда расхождения между теорией и практикой становятся уже совсем явными и далее не терпимыми, вводятся так называемые «перенормировки» – подстановка в теоретически зависимости коэффициентов, полученных в экспериментах, т.е. подгонка под известные решения, что строго карается учителями в школах, когда ученики подставляют в задачи ответ из тех, которые иногда приводятся в конце учебника. А тут ничего, сходит и даже считается законным.

Но в некоторых случаях полученные экспериментальные данные просто отвергаются и объявляются не признанными.


Такая грустная история произошла с эфирным ветром, который был нечетко обнаружен еще Майкельсоном, затем уже четко его помощником Морли (1905 г.), затем убедительно профессором Миллером (1921-1925 гг.), а затем вновь самим Майкельсоном и его помощниками Писом и Пирсоном (1929 г.). Мало ли кто что там намерил! А мы, релятивисты, это не признаем! Произошел научный подлог, определивший судьбы естествознания на целых сто лет. Такие вот дела…

Поэтому дилетанту, взявшемуся за решение новых задач, да еще в области, в которой он пока еще не признан, следует руководствоваться исключительно материалистической методологией, тем более, что тогда за ним стоит природа, реальность, а с ними особенно не поспоришь.

Но мало кто задумывается над тем, что в области информации происходит то же самое. В принципе, обмен информацией выгоден всем участникам обмена. Но в эпоху возродившейся рыночной экономики появились такие понятия, как интеллектуальная собственность, ноу хау и другие, призванные защитить их владельцев от посягательств таких же разработчиков или потребителей. Предполагается, что владелец интеллектуальной собственности сможет выгодно продать свое интеллектуальное творение, поскольку другие или не смогут сделать то, что сделал этот владелец, или своя разработка обойдется им дороже, чем приобретение готовой интеллектуальной продукции на стороне.

Но жизнь показывает другое. Не каждый может купить такую собственность, не у каждого есть для этого средства. Поэтому, так или иначе, решения находятся либо путем независимого создания подобного интеллектуального продукта, либо путем воровства, незаконного перекопированния и т. п.

Что достигнуто введением рыночных отношений в создание интеллектуальных продуктов? Прежде всего, достигнута большая потеря сил и времени для каждого интеллектуального собственника. Достигнута разобщенность и конкуренция на пустом месте. На пустом потому, что потребитель всегда находит способ сам приобрести нужный продукт, и владелец интеллектуальной собственности потом удивляется, почему к нему никто не идет, и почему он оказывается никому не нужным. А реально он обворовывает сам себя, потому что лишается информации от других таких же, как он.

Вообще переход к рыночной экономике внутри страны оказался для нее разорительным по многим причинам, в том числе и по приведенным выше.

А, кроме того, важные исследования часто задерживаются просто по причине неосведомленности о результатах, ставших достоянием соседних наук. А. Герцен еще в середине прошлого века писал: «Труд и усилия тратятся для того, чтобы проложить тропинку там, где имеется железная дорога». Кстати, эта работа А. Герцена называется «Дилетантизм в науке».

Отсюда следует простой вывод: не нужно ничего скрывать друг от друга кроме, разумеется, государственных секретов, за сохранение которых каждый отвечает головой. Но во всем остальном никакие тайны не нужны.

Отсутствие секретов и готовность помочь другим открывает не только возможность приобрести у других специалистов нужные знания, но и многократно их умножить. К человеку, готовому безвозмездно поделиться своими знаниями с другими, идут охотнее, чем к людям, выставляющим предварительные условия по получению консультации. Люди идут со своими бедами и нерешенными задачами, которые сами по себе содержат новую информацию.

У автора настоящей работы был такой случай еще в далекой инженерной юности, когда он, автор, занимался емкостными датчиками перемещения, про которые точно было известно, что они никуда не годятся, ибо крайне нестабильны. Однако автор разобрался в причинах нестабильности, нашел способ устранить ее и разработал несколько приборов с этими датчиками, о чем написал в своей первой в жизни книге. И к нему, автору, повалил народ с разных предприятий. Автор догадался поставить посетителям единственное условие, чтобы они привезли письма с просьбой о консультации. Когда этих писем набралось 40 штук, автор на базе проведенных им консультаций успел набраться новой информации, обработал ее и подготовил новую книгу, существенно более полную, чем первая, и представил все это в редакцию «Энергия». Редакция была шокирована, это был первый случай в ее практике, и тут же дала согласие на выпуск новой книги, которая вскоре вышла в свет к всеобщему удовольствию и мгновенно разошлась. В дальнейшем автор неоднократно применял тот же прием, и хотя на консультации уходили и силы, и время, это более чем оправдывалось поступлением новой информации.

Но, конечно, главным источником информации является сама жизнь, природа, практика, которая, как известно, является критерием истины.

Когда автор писал вторую книгу, его посетила замечательная мысль о том, что надо бы все его стройные теоретические выкладки украсить примерами. Эти примеры были приведены, обсчитаны и введены в тест. Но тут возникли новые соображения о том, что надо бы все эти примеры проверить на макетах. Когда макеты были построены, выяснилось, что все эти замечательные примеры никуда не годятся. Почему-то емкостные датчики показывали совсем другие зависимости, чем расчетные. Вскоре выяснилось, что виной всему являются провода, соединяющие датчик с измерительным прибором, и все пришлось пересчитывать заново. Но ведь провода есть везде. Поэтому пришлось создать специальную методику учета распределенных индуктивностей и емкостей соединительных кабелей в измерительных цепях. А итог таков: появилось целое новое направление учета влияния связей на точность измерений, что было изложено в очередной книге, посвященной построению систем связей комплексов оборудования летательных аппаратов. Там же появились и рекомендации по построению связей для цифровых сигналов. На базе рекомендаций, изложенных в этой книге, родилась соответствующая нормативная документация – Руководящие материалы, Отраслевые и Государственные стандарты, которые с тех пор являются обязательными для всех разработчиков авиационной бортовой аппаратуры, создаваемой в нашей стране. А поскольку, 10 лет спустя, американская корпорация ARINC выпустила соответствующие нормативные документы на той же основе, в частности, ARINC-429, то эти нормы стали обязательными для авиации всего мира. Вся аппаратура стала сопрягаться безо всяких усилий, а ведь совсем недавно это была главная проблема в авиационных комплексах, поскольку аппаратура создавалась разными НИИ и КБ в разных городах нашей страны и других стран и впервые собиралась уже только на самолетах, тут и начинались мучения с ее сопряжением. Правда, сейчас об этом уже никто не помнит.

Из всего сказанного вытекают три морали:

1. ничего ни от кого не надо скрывать;

2. всем оказывать безвозмездную и бескорыстную помощь;

3. все рекомендации нужно проверять на практике,

и тогда все это окупится сторицей. Печаль лишь в том, что лично о вас, благодетеле, скоро все забудут, так что на благодарность не рассчитывайте.

Дело в том, что каждый из этих творческих работников выдаст свою продукцию в виде, готовом к употреблению, не скоро, а кормить и создавать ему условия нужно уже сейчас. При этом ни человечество, ни ближайшее руководство не в состоянии оценить, насколько им – человечеству и руководству – все это пригодится тогда, когда, наконец, все будет сделано. Еще им кажется, что за все потраченное на науку время ситуация может измениться, и то, что представляется перспективным сегодня, может оказаться устаревшим тогда, когда все будет готово. А они – и человечество, и руководство – поставлены в условия, когда выполнять планы нужно сегодня, причем теми силами, которые у них есть. В том числе и силами упомянутых работников, числящихся в штате. Поэтому никто им делать поблажек не может, хотя, возможно, даже сочувствует. В чем же выход?

А выход очень простой. Творцу новых идей нужно все это понимать и не отлынивать от текущих обязанностей, а, наоборот, потратить время и немного усилий, чтобы минимизировать свои затраты на их выполнение. Привести в систему все, что можно. Унифицировать все, что можно унифицировать. Не жить только сегодняшним днем, а сразу готовить ситуацию завтрашнего и послезавтрашнего, понимая общую перспективу.

Здесь могут возникнуть трудности, связанные с тем, что само руководство не слишком понимает эту самую перспективу. Тогда нужно брать инициативу в свои руки и ненавязчиво подсказывать начальству, что можно было бы сделать в этом плане, самому готовя эти вопросы независимо от колебаний курса. Ибо завтра начальство вспомнит про те направления, которые оно само отменило вчера. Тут колебаться вместе с основной линией руководства опасно, все равно вы будете виноваты.

В качестве примера можно привести умных преподавателей, которые вместо того, чтобы ежедневно готовиться только к очередным лекциям, пишут учебники сразу на весь курс. Первое время им приходится трудно, все-таки к лекциям готовиться нужно, а тут еще и учебник писать. Зато потом им будет достаточно только вспомнить о теме лекций, а готовиться не обязательно. В целом это значительная экономия времени, и сил, что позволит эту экономию применить с пользой для своего увлечения. При этом вас будут уважать и любить, снисходительно поглядывая в вашу сторону, и даже помогать, если, конечно, это будет не слишком обременительно. А для вас наступит спокойная жизнь и возможность заниматься любимым делом. Автор именно так и сделал, и это обеспечило ему спокойное существование на многие годы.

Автор должен сообщить читателю, что все сказанное выше опробовано на практике, по крайней мере, в трех областях – в области комплексирования бортового авиационного оборудования, в котором он, совершенно не сведущий в авиации (автор по образованию инженер-электрик промышленных предприятий), решил проблему сопряжения и преемственности поколений бортовой аппаратуры, заодно сократив число проводов на самолетах в сотни раз, что считалось принципиально невозможным; в области теоретической физики, в которой его достижения специалистами по сей день считаются лженаукой, но которая, тем не менее, вышла на ряд принципиально новых технологий, потихоньку внедряющихся в жизнь; а также в области системной социологии. Это последнее позволило понять ошибки, допущенные советскими руководителями страны, и посеять надежду на то, что в будущем эти ошибки можно не повторять. Поэтому автор считает себя законченным дилетантом, чего желает и другим. Как уже было сказано, главное в этом деле – не считаться с авторитетами и не робеть.

В наш меркантильный век признание – это получение прибыли от внедрения инноваций, т.е. внедрения в серийное производство чего-то нового, что разработали дилетанты. Однако следует заметить, что как создатели этого нового, так и лица, внедряющие в производство новации, представляют процесс внедрения новаций в производство не полностью.

В самом деле, чтобы получить прибыль от внедрения нового изделия, нужно выпускать большую серию этих изделий, да еще, желательно, при отсутствии конкурентов, которые будут пытаться подорвать процесс получения вами прибыли: они тоже хотят. Но широкой серии должна предшествовать малая серия, которая на деле докажет, что ваше изделие целесообразно выпускать широко. А малой серии должен предшествовать опытный образец изделия, прошедший все необходимые испытания. Опытному же образцу должен предшествовать экспериментальный образец, который покажет принципиальную возможность реализации идеи в заданных условиях эксплуатации. Экспериментальному образцу должен предшествовать макетный образец, который подтвердит правильность самой идеи. Таким образом, последовательность внедрения инновации обязательно содержит этапы:

– создания макетного образца, подтверждающего правильность идеи (затратный этап);

– создания экспериментального образца, подтверждающего возможность конструктивного выполнения изделия (затратный этап);

– создания опытного образца, прошедшего все испытания (затратный этап);

– выпуска малой серии, подтверждающей эксплутационные характеристики (может быть, принесет небольшую прибыль, но это заранее неизвестно);

– выпуска широкой серии, приносящей прибыль, оправдывающую все понесенные ранее затраты.

На каждый из этих этапов требуется привлечение многих людей и время от 3-х до 5 лет, т. е. всего порядка 12-15 или более лет. К концу этого периода об авторе исходной идеи все забудут, и он может доказывать, что именно ему все обязаны достигнутым прогрессом, и требовать своей доли прибыли, но ни на кого это впечатления не произведет (у автора в этом деле свой опыт). Разве это вы предложили?! Да это и так давно всем известно! Никакие предъявленные вами патенты ничего не изменят, никто их не станет покупать, а выпускать продукцию будут без вашего участия, если она реально приносит прибыль. Можно, конечно, судиться, но это, кроме судебных издержек, ничего вам не даст. Увы, это жизнь!… А поэтому не стоит и стараться.

Какие же выводы можно сделать из всего выше изложенного? Выводы простые.

Во-первых, не нужно поддаваться обстоятельствам, нужно сами обстоятельства изменять в желательном направлении.

Во-вторых, нужно организовывать свою основную работу так, чтобы она приносила удовольствие или хотя бы не угнетала.

В-третьих, в той области, на которую вы бросили свой взор, нужно четко сформулировать проблему, понять, что же вы хотите сделать и почему этого не сумели сделать ваши предшественники. Ясно, что новые результаты можно получить только на новом пути, но так ли уж хорош этот новый путь, нет ли у него своих недостатков?

В-четвертых, не нужно придавать особого значения авторитетам в выбранном вами направлениям, но знать, что они в этой области сделали, надо. Нужно всего лишь отнестись к ним критически.

В-пятых, не нужно предаваться эйфории в случае достигнутых вами успехов, потому что первое же обсуждение ваших результатов с другими людьми выявит ваши ошибки и недочеты. Но тут не нужно и отчаиваться или бросать начатое. Критику нужно учесть и продолжить ваши исследования.

И, наконец, в-шестых, не нужно рассчитывать на всеобщее признание или на получение каких-либо материальных благ. Работайте бескорыстно, ведь вам это нравится!