Издательская и распространительская деятельность РБО в 1813-1822 годах

В январе 1823 г. РБО подвело итоги своей 10-летней деятельности, связанной с переводом, изданием и распространением книг Священного Писания на различных языках. Полученная статистика выглядит так:

Библии напечатанные РБО или купленные за рубежом

1. 
   на славянском яз. – 118 788 экз.
   
2. 
   на армянском яз. – 5000 экз.
   
3. 
   на греческом яз. – 5000 экз.
   
4. 
   на латышском яз. – 3996 экз.
   
5. 
   на молдавском яз. – 5010 экз.
   
6. 
   на немецком яз. – 15 597 экз.
   
7. 
   на польском яз. – 7250 экз.
   
8. 
   на финском яз.– 5025 экз.
   
9. 
   на французском яз. – 7061 экз.
   
10. 
    на эстонском яз.
    

Новые Заветы, напечатанные РБО или купленные за рубежом (астериском отмечены переводы РБО)

1. 
   на славянском – 86 758 экз.
   
2. 
   на славянском и русском* яз. – 56 670 экз.
   
3. 
   на армянском яз. – 8175 экз.
   
4. 
   на новогреческом яз.– 11 146 экз.
   
5. 
   на греческом яз. – 3000 экз.
   
6. 
   на грузинском яз. – 7021 экз.
   
7. 
   на латышском яз. – 30 000 экз.
   
8. 
   на молдавском яз.– 10 077 экз.
   
9. 
   на немецком яз. – 22 833 экз.
   
10. 
    на персидском* яз. – 4977 экз.
    
11. 
    на польском яз. – 15 933 экз.
    
12. 
    на самогитском* яз.
    

13. 
    на татаро-турецком*
    

14. 
    на татарском* яз. – 5000 экз.
    
15. 
    на финском яз. – 7112 экз.
    
16. 
    на эстонском яз.
    

17. 
    на эстонском яз.
    

Напечатанные РБО отдельные части Священного Писания - Евангелия, Псалтирь и др. (астериском отмечены переводы РБО)

1. 
   на славянском и русском* яз – 61 203 экз.
   
2. 
   на русском* яз. – 100 600 экз.
   
3. 
   на калмыцком* яз. – 10 039 экз.
   
4. 
   на карельском* яз. – 2000 экз.
   
5. 
   на монгольском*
   

6. 
   на татаро-турецком*
   

7. 
   на татарском* яз. – 4000 экз.
   
8. 
   на черемисском*
   

9. 
   на чувашском* яз. - 5000 экз. [8].
   

При этом общая статистика собственного производства и полученной литературы в период 1813-1822 гг. выглядит так:

напечатано библейской литературы

- в Санкт-Петербурге – 513 486 экз.

- в Астрахани на средства РБО – 22 000 экз.

- в Казани на средства РБО – 5000 экз.

- в Москве на средства

Московского отделения РБО – 62 000 экз.

- на средства местных отделений

РБО в Балтийских губерниях

в Митаве и других местах – 48 000 экз.

Приобретено в Московской

Синодальной типографии – 1042 экз.

Получено из-за рубежа – 48 303 экз.

Итого в распоряжении РБО в отмеченный период было 704 831 экз. библейских изданий.

За 10 лет через Комитет РБО в Санкт-Петербурге распространение библейских изданий составило 556 136 экз. на сумму 2 200 304 руб. 35 коп. По тем временам это было весьма внушительным количеством, поскольку в 1813 г. распространение началось с 5295 экз. и дошло до 176 313 экз. в 1822 году. Безвозмездно за этот период было распространено 29 000 экз.

Всего за все время существования РБО (1813-1826 гг.) было издано на разных языках:

- Библий – 208 068 экз.

- Новых Заветов – 400 266 экз.

- Частей Священного Писания (Евангелий, Псалтирей и др.) – 267 772 экз.

Итого: 876 106 экз.

Приведенные данные требуют пояснений. Большинство изданий РБО было выпущено на языках христианских народов Российской империи (включая немцев-колонистов и греков-переселенцев). Особого внимания заслуживают переводы книг Священного Писания на языки черемисов (марийцев) и чувашей, которые были обращены в православие еще в XVII веке. Переводы на татарский, калмыцкий и монгольский (бурятский) языки были связаны с миссионерской деятельностью Православной Грекороссийской Церкви. Переводы Писания на азербайджанский и персидский языки были вызваны желанием удовлетворить запросы христианского населения Ирана (армян и айсоров, говоривших на этих языках.

Особого внимание заслуживает Библия на французском. Ее перевод был сделан Луи-Исааком Лемэтр де Саси (1613-1684) и его последователями в 1672-1693 гг. Более 7 тыс. экз. французской Библии было издано СПбБО в 1814 году.

Адресатом этого издания были не столько проживавшие в России французы, сколько представители российского образованного класса. Для них читать Библию по-французски представлялось гораздо удобнее, чем по-славянски. Данный перевод был выбран не случайно. Именно по нему под влиянием Голицына стал читать Библию Александр I во время нашествия на Россию Наполеона в 1812 году [9]. И эту же Библию, изданную уже в Санкт-Петербурге, император получил по возвращении из заграничного похода 1813-1815 годах. От имени Комитета РБО Голицын преподнес Его Императорскому Высочеству отчеты о деятельности Общества за 1813 и 1814 гг. и по экземпляру всех выпущенных к этому времени его изданий. Это обстоятельство имело самые серьезные последствия для РБО и его главного детища.

После Отечественной войны 1812 г. перед образованным российским обществом, встал вопрос о необходимости собственного национального библейского перевода. Дворянство вступило в период духовных исканий.

Рост книгопечатания в России и практика индивидуального чтения способствовали подъему уровня народного образования. Как раз в это время и появляется библейский перевод, способный удовлетворить духовный запрос образованного общества.

Но кто в то время в абсолютистской России мог озвучить такой запрос? Понятное дело, ее самодержец.

Князь Александр Голицын докладывал, что в конце 1815 г., после возвращения из-за границы, император «изустно повелел президенту Российского Библейского Общества, дабы он предложил Святейшему Синоду (уже в качестве его обер-прокурора) искреннее и точное желание Его Величества доставить и россиянам способ читать слово Божие на природном своем российском языке, яко вразумительнейшем для них славянского наречия, на коем книги Священного Писания у нас издаются» [10]. Предлагая 28 февраля 1816 г. Святейшему Синоду волю государя, Голицын сослался при этом на опыт Греческой Церкви, в которой особой грамотой Константинопольского Патриарха Кирилла VI (опубликованной, кстати, в годовом отчете РБО за 1814 г.) было одобрено чтение народом Нового Завета в новогреческом переводе. Во исполнении воли государя в отношении перевода Библии Синод определил: «поручить Комиссии духовных училищ, дабы оная избрала в здешней (Санкт-Петербургской) духовной академии способных к сему важному труду и возложила на них таковое предложение (перевод); и когда кем что преложено будет, то вносить оное в Библейское Общество для рассмотрения находящимися в оном членами из духовных особ; а по таковом рассмотрении и одобрении, издавать от Российского Библейского Общества, вместе с древним славянским переводом» [11]. Как отмечает в связи с этим историк русского библейского перевода Иларион Алексеевич Чистович: «Таким образом, Святейший Синод отклонил от себя одобрение русского перевода (Библии) к печатанию и издание его. Последующие подписи духовных особ под предисловиями (к последующим изданиям Нового Завета, его частей, Псалтири и 1-го тома Библии) были подписями только тех епископов, которые были членами (вице-президентами) комитета Российского Библейского Общества» [12].

Душой и руководителем перевода стал ректор СПбДА архимандрит Филарет (Дроздов). Уже в марте 1816 г. он представил Комиссии духовных училищ при Синоде одобренные ею правила. Они касались как процедуры, так и принципов самого перевода. Процедура предполагала коллегиальность при распределении материалов между переводчиками и чтение готовых переводов как можно большим числом специалистов. Принципы перевода предполагал: «слова и выражения, принадлежащие одному стиху, взаимно перемещать в одном и том же составе речи позволительно там, где сего потребует свойство российского языка и где перемещение способствовать будет ясности» (правило 7-е); «величие Священного Писания состоит в силе, а не в блеске слов; из сего следует, что не должно слишком привязываться к славянским словам и выражениям, ради мнимой их важности» (правило 12-е); «тщательно наблюдать должно дух речи, дабы разговор перелагать слогом разговорным, повествование повествовательным и так далее» (правило 18-е) [13]. Таким образом, была поставлена задача преодолеть буквализм прежнего славянского перевода. Сделать новый перевод соответствующим природе русской речи, за счет средств выразительности самого языка. С другой стороны, средствами перевода важно было передать стилистические особенности библейских текстов. На современный взгляд, поставленная задача была решена лишь в сравнительно небольшой мере. Однако надо учитывать, что сам русский литературный язык еще находился в стадии становления. Это был язык допушкинской поры, когда использование славянских лексики, выражений и синтаксических конструкций рассматривался как высший языковой «штиль». Но все же, как отметил известный историк русского языка и славянских библейских переводов Анатолий Алексеевич Алексеев, язык данного перевода «обладает выразительностью, употреблением конкретной лексики. (ср. в Новом Завете: полушка, кафтан, верста, воробьи, снопы, глупые девы, дреколие, пословица, ведро, владельцы поместьев, очутился, сыщи, откормили, холостой и т. п.; в Ветхом Завете: прогуляться, рыжий (об Исаве), похлебка, батюшка (в обращении), посох, щипцы, лотки, шип, брус, шест и т. п.); в выборе лексической сочетаемости следует законам русского языка (ср. в Новом Завете: пробудясь от сна, поднесли дары, разнесся слух, никогда сего не видано, дети кличут товарищей и т. п.; в Ветхом Завете: поднял вопль (в Синодальном переводе буквализм - возвысил голос), чудесное спасение (в Синодальном переводе - великое избавление) и т. п.)» [14].

К 1818 г. был готов перевод Четвероевангелия. От Матфея – осуществленный трудами о. Г. Павского, от Марка – трудами ректора Санкт-Петербургской духовной семинарии архимандрита Поликарпа (Гайтанникова), от Луки – трудами преподавателя той же семинарии архимандрита Моисея (Близнецова-Платонова) и от Иоанна – трудами самого архимандрита Филарета (Дроздова). Четвероевангелие с параллельным славянским текстом было издано РБО в 1818 г., а затем переиздано и в следующем году. Оба тиража составили по 10 тыс. экз. каждый. В 1818 г. к печати были подготовлены Деяния Апостолов, опубликованные в 1819 году. Тогда же вышло 3-е издание Евангелий. Полностью двуязычный славяно-русский Новый Завет в двух частях РБО опубликовало в 1821 году. В 1822 г. тиражом в 20 тыс. экземпляров Новый Завет вышел под одним переплетом. Наконец, в 1823 г. РБО опубликовало Новый Завет только в русском переводе. С 1818-1823 гг. Новый Завет и его части, содержащие русский перевод, были выпущены РБО общим тиражом 111 тыс. экз., в т.ч. 50 тыс. пришлось на его комплектное издание. Эти издания с энтузиазмом были встречены как читающей публикой, так и духовенством. Один из просвещеннейших иерархов своего времени Евгений (Болховитинов), тогда архиепископ Псковский, в 1819 г. в связи с выходом славяно-русского Евангелия писал: «Польза от сего издания не только простолюдинам, но и самому духовенству, наставляющему их, очевидна и несомнительна. Давно уже и нетерпеливое всех ожидание оного ручается в успехе еще большего распространения слова Божия в сердцах верующих» [15].

Закончив работу над Евангелием от Матфея, о. Г. Павский взялся за перевод с еврейского языка Псалтири – наиболее читаемой в Православной Церкви библейской книги. По указанию императора там, где перевод отличается от славянского, (сделанного с греческого и известного как Септуагинта (LXX)), расхождения отмечались особыми примечаниями. Труд о. Г. Павского был завершен в 1820 г. и весь следующий год ушел на апробацию перевода и подготовку его издания. В январе 1822 г. Псалтирь на русском языке с предисловием Филарета (Дроздова), в то время уже архиепископа Московского, вышла из типографии. Всего же в 1822-1823 гг. выпущено 12 изданий Псалтири, в каждое из которых переводчик вносил исправления. Общий тираж составил 100 тыс. экземпляров.

Перевод других книг Ветхого Завета был разделен между существовавшими в то время российскими духовными академиями – Киевской, Московской и Санкт-Петербургской. Работа над переводом началась в 1820 году. В Московской духовной академии переводили книги Исхода, в Киевской – Левита. К 1816 г. книга Бытия была уже переведена Филаретом (Дроздовым). Им были тогда выпущены «Записки, руководствующие к основательному разумению на книгу Бытия, заключающих в себе и перевод сия книги на русское наречие» (М., 1816). Этот перевод Бытия и был принят для дальнейшего редактирования. Прочие книги Пятикнижия Моисеева переводились в СПбДА под общим руководством и при непосредственном участии о. Г. Павского. Он отвечал за окончательную редактуру всего перевода. Печатание Пятикнижия в количестве 10 тыс. экз. началось в ноябре 1823 года. Но радикальная перемена в судьбе РБО, последовавшая в 1826 г., привела к тому, что книга не получила распространения. 8 июня 1824 г. на заседании Комитета новый президент РБО митрополит Санкт-Петербургский Серафим предложил, в виду высочайшего соизволения императора, подготовить 1-й том русской Библии до книги Руфь включительно. Перевод недостающих книг Иисуса Навина, Судей и Руфи был выполнен в СПбДА под руководством о. Г. Павского. В ноябре 1825 г. 1-й том Библии был напечатан. Однако вновь было объявлено высочайшее повеление: «...оконченный печатанием первый том Библии в переводе на русский язык не приводить в употребление впредь до разрешения». «Разрешения» пришлось ждать без малого четыре десятилетия.

Деятельность РБО по переводу Священного Писания на другие языки (с 1813 г.).

РБО не ограничилось только русским библейским переводом. Священное Писание переводилось как на языки народов Российской империи, так и православных народов Балкан.

Далее переводы указаны по степени их комплектности. Сначала идут те из них, которые были опубликованы.

Библия

К 1824 г. были завершены переводы на турецко-татарский (азербайджанский) и татарский (оренбургское наречие) языки. Однако полностью эти переводы не были изданы в связи со свертыванием деятельности РБО. Ранее на указанных языках РБО издало Новый Завет. В 1822 г. в Астрахани за счет средств БИБО был отпечатан Ветхий Завет на татарском языке.

В 1815 г. РБО издало Новый Завет на персидском языке (приобретенный им ранее), который был предназначен для христиан Ирана. В 1823 г. один из основоположников российского востоковедения Александр Касимович Казембек, во время своего пребывания в Астрахани, внес исправления в этот перевод. В дальнейшем уже исправленный Новый Завет издавался БИБО.

Другие новозаветные переводы, выполнявшиеся под эгидой РБО, продвигались не столь быстро. Так, в 1821 г. в Санкт-Петербурге было опубликовано Евангелие от Матфея на карельском языке, набранное русским шрифтом. Этот перевод был подготовлен священниками Тверской епархии Матфеем Золотинским и Григорием Введенским. Они также перевели Евангелия от Марка и Луки. Но в связи со свертыванием деятельности РБО эта работа остановилась. В 1821 г. учителем Сольвычегодского духовного училища Александром Шергиным был подготовлен перевод Евангелия от Матфея на зырянский (коми) язык, изданный в Санкт-Петербурге в 1823 году. Остальные Евангелия и Деяния Апостолов переведенные на этот язык, к 1824 г. усть-сысольским диаконом Михаилом Лежневым, так и остались неизданными. Также не были изданы, подготовленные по заданию РБО и представленные его Комитету в 1823-1824 гг.: Евангелие от Матфея и от Марка на вотяцком (удмуртском) языке; Евангелие от Матфея на пермяцком (коми-пермяцком) языке; Евангелия от Матфея и от Марка на вогульском (мансийском) языке, выполнены тобольским протоиереем Филициным; Евангелие от Матфея на остяцком (хантийском) языке, выполненное и исправленное березовским протоиереем Вергуновым; Евангелие от Иоанна на самоедском (ненецком) языке, выполнено духовенством Ижемского прихода Мезенского уезда Архангельской епархии; Четвероевангелие на осетинском языке, выполнено тифлисским губернским секретарем И. Ялгузидзе.

Свертывание деятельности РБО обычно связывается с опалой Голицына. 15 мая 1824 г. он «с соизволения государя» сложил с себя звание президента РБО, отказавшись тогда же от должности министра духовных дел и народного просвещения. Характеризуя ситуацию, сложившуюся вокруг РБО, А. Н. Пыпин пишет: «Падение Общества, начавшееся с удаления кн. Голицына, было отчасти следствием грязных личных интриг, отчасти результатом столкновения двух различных взглядов, господствовавших в разных кругах общества, - двух «направлений», объем которых выходил, конечно, за пределы самого библейского вопроса» [18].

Что касается «грязных личных интриг», то под ними Пыпин подразумевает действия другого фаворита Александра I – графа Алексея Андреевича Аракчеева. Он приложил усилия, направленные на смещение Голицына с его постов и подчинение императора исключительно собственному влиянию. Начало 1824 г. стало подходящим временем для интриги против Голицына. Аракчеев нашел себе союзников в лице архимандрита Фотия (Спасского), бывшего тогда настоятелем Юрьева монастыря в Новгороде, и Михаила Леонтьевича Магницкого, попечителя Казанского учебного округа и одного из вице-президентов РБО (с 1819 г.). Следует сказать, что оба указанных лица были ранее облагодетельствованы Голицыным. Однако они перешли в стан его яростных врагов, убедившись в усилении позиций Аракчеева при дворе. Фотий, характеризуемый современниками как «исступленный фанатик», был противником нецерковного мистицизма, к которому, следуя тогдашней моде, тяготел Голицын и некоторые другие светские члены Комитета РБО. Так что с наступлением подходящего момента Фотий стал обличать князя в его «заблуждениях». Магницкий же ранее выступал в роли почитателя Голицына и рьяного приверженца его мистических настроений. В своей библейской активности он доходил до прямого обскурантизма. Известно, что почти все деньги, ассигнованные на пополнение библиотеки Казанского университета, он тратил на приобретение библейских изданий, выпущенных РБО. (Эти книги обязан был читать каждый студент). Но, как свидетельствует история, Магницкий оказался обычным беспринципным карьеристом. С помощью Аракчеева он рассчитывал занять вожделенное место министра народного просвещения, вместо устраненного Голицына. Именно Магницкий проявил невиданную активность и изворотливость для смещения Голицына с постов министра духовных дел и народного просвещения, а также президента РБО. Поводом послужило издание на русском языке с санкции Голицына книги известного немецкого католического проповедника Иоганна Госнера (1773-1858), бывшего в 1820-1824 гг. членом Комитета РБО. Пыпин называет Госнера «не только библейским ревнителем, но и особенно восторженным мистиком, почти сектатором». Книга Госнера «Дух жизни и учения Иисуса Христа», по сути своей совершенно безвредная. Магницкий же представил ее митрополиту Санкт-Петербургскому Серафиму как «дерзкое восстание против русского православия и самодержавия». Митрополит отправился к императору, чтобы добиться от него отставки Голицына с поста министра духовных дел, к которому, впрочем, имел и собственные неудовольствия. Однако своей заветной цели изворотливый Магницкий так и не добился. На место министра народного просвещения (дела Православной Грекороссийской Церкви теперь были изъяты из его ведения) с подачи Аракчеева был назначен уже престарелый, но еще весьма энергичный адмирал Александр Семенович Шишков. Он был давним врагом не столько даже самого Голицына, сколько РБО и дела русского библейского перевода, став теперь главным борцом против них.

29 мая 1824 г. прошло заседание Комитет РБО под председательством уже нового президента – митрополита Серафима, назначенного на должность императорским рескриптом. Впрочем, в это время еще ничто, казалось, не предвещало близкого заката РБО.

8 июня того же года на заседании Комитета митрополит Серафим объявил о «высочайшем соизволении» печатать 1-й том русской Библии в составе Восьмикнижия, т.е. от книги Бытия до книги Руфи включительно. Продолжали выпускаться ежемесячные «Известия о Библейских Обществах». В сентябрьском номере, например, было напечатано сообщение корреспондента Московского комитета РБО о том, что в губернском городе Богородске «из числа экземпляров Нового Завета на одном русском языке, бόльшая часть раскуплена старообрядцами, которые с великим вниманием и радостию читают сию божественную и душеспасительную книгу на природном своем языке».

Это сообщение, попав на глаза Шишкову, вызвало в нем особую ярость, которая побудила его ускорить давно задуманное им выступление против РБО и дела русского библейского перевода.

Политическая звезда Шишкова взошла в 1811 г. накануне войны с Наполеоном. Тогда император, прочитав «Рассуждение о любви к отечеству» Шишкова, выдвинул его на роль государственного идеолога.

В 1812-1814 гг. Шишков занимал высокий пост государственного секретаря, а с 1813 г. (и до своей кончины в 1841 г.) был еще и президентом Императорской Российской академии, которая по образцу Французской академии, являлась высшим учреждением в области отечественной словесности. Занимая должность президента академии, Шишков проявил себя противником перевода Священного Писания на русский язык. В основе его протеста лежала научно необоснованная теория о том, что славянский и русский – являются одним языком, представляя его различные стили: славянский – высокий, русский – простой. «Высоким, – утверждал Шишков, - написаны священные книги, простым же мы говорим между собой и пишем светские сочинения, комедии, романы и проч. <…> Сколь смешно в простых разговорах говорить высоким славянским слогом, столько же странно и дико употреблять простой язык в Священном Писании» [19]. Впрочем, отсутствие в то время в России славянской лингвистики как науки позволяло Шишкову не без успеха пропагандировать свои «филологические фантазии», как справедливо писал о них такой блистательный филолог-славист как Пыпин.

И вот осенью 1824 г., опираясь на поддержку Аракчеева, Шишков начал действовать решительно. С одной стороны, он оказывал давление на митрополита Серафима, а с другой – донимал своими докладами императора. Шишков доказывал императору вредность затеянного им дела с русским переводом Библии, да и с созданием РБО. Он полагал, что цель создания РБО заключалась в том, «чтобы истребить правоверие, возмутить отечество и произвесть в нем междуусобия и бунты». И хотя Шишкову при помощи Аракчеева удалось тогда привлечь на свою сторону слабохарактерного Серафима, Александр I все же не стал окончательно губить свое детище. Тем не менее он дал возможность противникам РБО снизить активность Общества, что в 1825 г. привело к прекращению собраний Комитета РБО. Еще ранее, с ноября 1824 г. перестали выходить ежемесячные «Известия о библейских Обществах». А перед этим, 15 октября, вице-президент РБО и ректор СПбДА епископ Ревельский Григорий (Постников) писал в Москву архиепископу Филарету: «Перевода Библии (митрополит Серафим) продолжать не велит, но мы, однакож, будем продолжать… У нас все еще идет брожение и подозрения не престают» [20]. Как бы то ни было, перевод 1-го тома русской Библии был завершен и окончен печатанием, хотя 7 ноября 1825 г. и последовало высочайшее повеление его «не приводить в употребление вплоть до разрешения». Отделения и сотоварищества РБО продолжали действовать, распространяя на русском языке Новый Завет и Псалтирь.