Сборник материалов Санкт-Петербург

Разработка крупных месторождений, многие всесоюзные стройки идут по экологически наименее подходящим вариантам и тоже рано или поздно оборачиваются бедами. Наш Крайний Север осваивается бесхозно. А ведь Арктика вместе с бассейном Ледовитого океана является генератором современного климата Земли и стабилизирует уровень Мирового океана.

Уже сейчас мы живем за счет природы наших внуков и правнуков – дышим их воздухом, пьем их воду, рубим их леса, добываем их полезные ископаемые. Что мы оставим потомкам, если грубейшие нарушения природопользования ежегодно вырывают из хозяйственного оборота нашей страны громадные территории, если потеряны исходные свойства половины площадей черноземов (или четверти черноземов всей планеты).

При остром и нарастающем дефиците воды погублены сотни и тысячи малых рек. Подорваны восстановительные способности лесного фонда, включая горные и водоохранные леса. Навсегда исчезли многие виды растений и животных, еще большее их число находится на грани вымирания. Атмосфера, почва, природные воды, а через них и продукты питания загрязнены химическими веществами, опасными для здоровья ныне живущих и еще не родившихся поколений.

Не может не тревожить, что сегодня при жестком централизованном планировании всей нашей экономики, природопользование ведется исключительно на ведомственном уровне, стихийно, без экологического прогнозирования. Интересы всех ведомств без исключения поставлены выше сбережения ландшафтов, растительного и животного мира, старинных городов и деревень.

Нам, научным работникам, связанным так или иначе с вопросами охраны природы, хотелось бы поделиться некоторыми из своих соображений по поводу нового комитета.

Деятельность Комитета по охране природы несопоставима по своим масштабам с деятельностью ни одного другого комитета или министерства. Она должна охватить не только всю территорию страны, но и все сферы взаимоотношений человека и общества с природой. Мы глубоко убеждены, что новый комитет должен не контролировать природопользование, а управлять им, опираясь на Советы народных депутатов. Экологическая программа комитета нам видится как важнейшая и неотъемлемая часть внешней и внутренней политики, дальнейшего экономического развития нашего государства.

Основа основ успеха всей деятельности комитета – разработка правовых норм природопользования и охраны и сведения их в общесоюзный и республиканские кодексы. При этом необходимо учитывать различия в поражаемости и восстановительных способностях природы разных регионов.

Природоохранная политика должна быть гибкой, избегать жесткого централизма, неизменяемых типовых положений по охраняемым территориям и акваториям для всех регионов нашей страны. Но одно должно быть единым – заповедные территории и акватории священны! Их земли и воды являются эталонами природы, а следовательно, вечной и самой драгоценной собственностью народа. Ни при каких условиях они не должны отчуждаться или даже частично использоваться ведомствами на сиюминутные нужды.

Наши неисправимые ошибки показали, что принимать решения по преобразованию природы, связанному с крупномасштабным строительством, нужно только после общественного обсуждения, на основе вневедомственной экспертизы и ее опубликованного заключения.

Следует юридически обеспечить приоритет традиционного природопользования всех малых народов и этнических групп СССР на их исторической территории проживания. Это вопрос особой важности для коренных жителей Севера, Сибири и Дальнего Востока. Огромный поток приезжих серьезно затруднил их жизнь в исконных местах обитания. Одна за одной исчезают и деревни поморов Белого моря, иные – ровесницы наших старых городов. Не просто люди куда-то уходят со своей родной земли. Это уходят, растворяются и навсегда исчезают из культуры и генофонда всего человечества неповторимые национальные черты характера, этнический облик, язык, уклад жизни…

Убеждены: в вопросах масштабного и местного строительства, эксплуатации подземных недр и других природных богатств и даже в деле охраны природы законодательное слово принадлежать должно и коренному населению. Без природы малым народам не выжить!

Считаем, что необходимо пересмотреть систему публикации всех сведений о природе и нарушениях природопользования.

У нас ничтожно мало научно-популярной литературы, кинофильмов и телевизионных передач по проблемам экологии. А все это надо было создавать, как говорится, еще вчера. Человек – биосоциальное существо, и биологическим в нем пренебрегать опасно. Люди должны знать, что никакая медицина не спасет их от все растущего числа болезней, если больна природа.

Люди должны знать, что без сохранения природы немыслима преемственность поколений, их культурное и этическое благополучие. Чтобы обеспечить длительное и устойчивое взаимодействие человечества с природой от каждого из нас требуется определенный уровень нравственного сознания и чувства личной ответственности за совершаемое вокруг. По нашему отношению к природе, равно как к старикам и детям, определяется социальное здоровье общества.

Ясно, что большое значение в деятельности комитета будет иметь личность его председателя. На этом посту уместен ученый-гражданин, но не чиновник. Считаем, что ввиду чрезвычайной важности задач Комитета по охране природы председатель должен ежегодно отчитываться перед народом и раз в пять лет переизбираться на сессии Верховного Совета СССР.

Разумеется, правильная постановка природопользования и охраны природы в государственных, а не ведомственных масштабах требует серьезных экономических затрат, но вряд ли надо скупиться на это. Ведь экологически сбалансированному природопользованию разумной альтернативы нет!

Хочется верить, что деятельность комитета будет максимально гласной, а сам комитет – открытым для широчайшего сотрудничества с общественностью всей страны. Только в этом мы видим гарантию эффективности создаваемой государственной системы охраны природы.

Людмила Богословская,

старший научный сотрудник

Института эволюционной

морфологии и экологии животных

имени А.Н.Северцова АН СССР,

доктор биологических наук

Владимир Калякин,

старший научный сотрудник ВНИИ

охраны природы

Госагропрома СССР,

кандидат биологических наук

Огонек. 1988. № 5. С. 25.

Вам не нужно объяснять, в чем заключается проблема. Но ваше молчание заставляет думать, что нужно все же объяснить, почему я обращаюсь именно к вам. Я, еврей, лучше многих понимаю, как опасны всякие попытки возлагать ответственность за что бы то ни было на целый народ. Но такое явление, как погром, резня, не может произойти без сочувствия или хотя бы молчаливого попустительства значительной части народа. Меня не интересует сейчас, какие власти участвовали в подготовке погрома. Я говорю с вами как представителями народа, его совестью. Еврейские погромы девятисотых и девятьсот десятых годов были страшным грехом на совести русского народа, но народа как целое был очищен от этого греха теми многочисленными русскими семьями, которые укрывали евреев от погромщиков, и теми представителями русской интеллигенции, которые не могли молчать, которые во всеуслышание высказали свое отвращение к погромщикам, свой ужас перед их злодеяниями. Ваши соплеменники – простые люди – сделали все, что могли, для спасения чести вашего народа. Как писал в открытом письме ереванский ученый С.Золян: «Мы готовы воздвигнуть памятник тем азербайджанцам, оставшимся прежде всего людьми и хоть что-нибудь сделавшим для спасения соседа. Все прибывшие в Армению беженцы спаслись только потому, что им помог кто-то из азербайджанцев. Честь им и слава!» Говорят (хотя официально это, кажется, отрицается), что среди погибших в Сумгаите были азербайджанцы, пытавшиеся защитить армян. Их кровь будет главным искуплением вашего народа на Страшном Суде (Божеском или Человеческом) – но тем страшнее вина их убийц.

Но где же голос интеллигенции? Она молчит. А если говорит, то говорит такое, что название «интеллигенция» становится пустым звуком. Едва ли не самым страшным в телепередаче о Сумгаите были даже не сами свидетельства о погроме, а полное равнодушие бакинцев, отвечавших на вопросы телерепортеров. Это было особенно заметно на фоне интервью, взятых в Сумгаите: там все осознавали, что произошло нечто страшное, а в Баку же говорили не о пролитой крови, а о «территориальных претензиях».

Интеллигенция может быть интернациональной, национальной, даже националистической, но в любом случае, если она хочет быть достойной этого имени, она обязана думать о чести своего народа, осознавать грехи и преступления своих соплеменников и говорить об этом во всеуслышание. Что было бы с немцами, если бы среди них не нашлось людей, возвысивших голос против преступлений нацизма? Как бы мы смотрели в глаза чехам, если бы за всех нас не вышли на площадь демонстранты в 1968 г.? Повторяю: мне вовсе не хочется говорить о национальной вине, всенародном грехе. Это ваше молчание заставляет меня говорить об этом, заставляет подозревать молчаливое одобрение преступлений большинством народа.

В вашем молчании – проклятие не вам одним, а всему народу, чьей совестью должна быть интеллигенция. Это и есть ее основная историческая миссия – самосознание народа, покаяние, искупление его грехов. Ваши собратья, простые люди, спасавшие жертвы погрома, подают вам пример, а вы не слышите их! Не понимаете своей ответственности за честь, за судьбу, за нравственное лицо своего народа!

Что происходит? Где ваш голос? Или в Азербайджане вообще нет интеллигенции, а только функционеры, получившее «высшее образование»? Или вы настолько пропитаны догмами Ислами, что убийство иноверцев для вас не грех? Поверьте, говорю это не из «национализма», не из «еврейского» пренебрежения к исламу – но где же искать объяснения вашему молчанию? Или вы действительно не понимаете своей ответственности? Или вы боитесь своего же народа? Но неужели среди вас не найдется никого, кому честь и нравственность своего народа дороже собственной безопасности? Чем можно объяснить ваше молчание? Равнодушием к своему народу? Равнодушием к чужому народу? Одобрением кровопролития? Но если так – вы не достойны имени интеллигенции. Ваше молчание – вовсе не простое отсутствие речи. Нет, оно вопиет: «Кровь их на нас и на детях наших!»

Только ваше слово способно смыть кровь с имени азербайджанцев. И если вы и дальше смолчите, если не помешаете новым кровопролитиям – то вы и никто другой навлечете проклятие на своих ближних, вы заклеймите свой народ как толпу погромщиков и убийц. И если (а я в этом не сомневаюсь) это пятно будет смыто мужеством ваших сограждан, которые спасали и будут спасать преследуемых, то вас это нисколько не оправдывает. Вы – именующие себя интеллигенцией, навсегда покроете себя несмываемым позором.

Г.А.Левинтон

г. Ленинград

Меркурий. 1988. № 14 (спец. выпуск), август. С.39-40.

* * *

В Верховный Совет СССР

Участники экологического движения Ленинграда согласились:

Стремление основного населения НКАО и Армянской ССР о воссоединении считать законным, исторически оправданным и целесообразным.

Просить созданную 9 марта 1988 г. специальную комиссию при ЦК КПСС довести до сведения общественности результаты своей деятельности и в свою очередь способствовать справедливому решению карабахской проблемы.

Ст. эксперт ЛО СФК, секретарь Совета по экологии культуры

М.Г.Талалай

28 февраля. Массовый митинг в Казахстане против испытаний ядерного оружия под Семипалатинском. Создано международное общественное движение «Невада – Семипалатинск» во главе с Олжасом Сулейменовым.
Февраль. В Москве создан клуб «Демократизация профсоюзов».
Организован Клуб друзей «Огонька» (КДО). Председатель – М.Е.Салье.
В ДК им. Цюрупы состоялась выставка группы художников «Остров».
1 марта. Члены ленинградского патриотического объединения «Память», настаивая на регистрации своей организации, начали политическую голодовку. Прекращена после встречи участников с секретарем Ленинградского обкома КПСС А.Я.Дегтяревым.
8 марта. Провозглашено создание Всесоюзного социал-демократического союза (лидеры – Р.Астахов, В.Григорьев, В.Лившиц).
9 марта. Президиум ВС СССР ратифицировал Международную конвенцию об охране Всемирного культурного наследия от 16 ноября 1972.
Из почты журнала «Огонек»
Так много художественных и документальных фильмов, газетных статей и рассказов о разбазаривании, спекуляции и провозе через границу произведений искусства, наших реликвий и сокровищ. Так много писано о новых поступлениях в Эрмитаж. И так мало информации о разбазаривании национальных богатств, распродаже и исчезновении картин и сокровищ из Эрмитажа, которые были в тридцатые годы, после войны, продолжаются и сейчас!

Или «то, что позволено Юпитеру….», или все еще «табу»?

В самом деле: куда делись рыцари из огромного Георгиевского зала, заполнявшие весь его периметр и всю его середину? Это было богатейшее из собраний Европы. Но юные эрмитажницы-экскурсоводы говорят: не было этого, или предлагают пройти в другой зал и посмотреть на жалкие остатки огромной коллекции.

А где большая «Сусанна» Рубенса?

«А вот», – говорят и показывают малую. А ведь это была одна из самых сильных композиций художника.

Где «Портрет дочери» Греза, висевший в торце французской галереи до и после блокады?

Где «Святая Цецилия» (голубая) из большого испанского зала?

Где Перуджино? Где «Венера с зеркалом» Тициана? Где «Мадонна Альба» и «Св. Георгий» Рафаэля? Где «Вельможа», «Дама», «Старик» и другие полотна Рембрандта, ранее украшавшие стены Эрмитажа?

Или все это под замком? Или… Если всего этого не вернешь, то, может быть, издательства «Искусство» или «Аврора» издадут прощальные альбомы-монографии цветных репродукций этих уникальных картин?

И еще. Когда же наконец освободят здание, стоящее у Эрмитажа и соединенное с ним знаменитым мостиком через Зимнюю канавку и непосредственно примыкающее к Эрмитажному театру, и такое удобное для размещения в нем бесценных фондов музея? Неужели эти сокровища так и будут томиться в подвалах десятилетиями, и мы не доживем до праздника, не увидим их никогда?

Г.П.Морозов,

архитектор, лауреат Государственной премии СССР

Ленинград

Огонек. 1988. № 10.

Нина Андреева

НЕ МОГУ ПОСТУПАТЬСЯ ПРИНЦИПАМИ
Написать это письмо я решила после долгих раздумий. Я химик, преподаватель в Ленинградском технологическом институте имени Ленсовета. Как многие другие, являюсь куратором студенческой группы. В наши дни студенты после периода общественной апатии и интеллектуального иждивенчества постепенно начинают заряжаться энергией революционных перемен. Естественно, возникают дискуссии – о путях перестройки, ее экономических и идеологических аспектах. Гласность, открытость, исчезновение зон, запретных для критики, эмоциональный накал в массовом сознании, особенно в молодежной среде, нередко проявляются и в постановке таких проблем, которые в той или иной мере «подсказаны» западными радиоголосами или теми из наших соотечественников, кто не тверд в своих понятиях о сути социализма. О чем только не заходит разговор! О многопартийной системе, о свободе религиозной пропаганды, о выезде на жительство за рубеж, о праве на широкое обсуждение сексуальных проблем в печати, о необходимости децентрализованного руководства культурой, об отмене воинской обязанности… Особенно много споров среди студентов возникает о прошлом страны.

Конечно, нам, преподавателям, приходится отвечать на самые острые вопросы, что требует, помимо честности, еще и знаний, убежденности, культурного кругозора, серьезных размышлений, взвешенных оценок. Причем эти качества нужны всем воспитателям молодежи, а не одним лишь сотрудникам кафедр общественных наук.

Любимое место наших со студентами прогулок – парк в Петергофе. Ходим по заснеженным аллеям, любуемся знаменитыми дворцами, статуями – и спорим. Спорим! Молодые души жажду разобраться во всех сложностях, определить свой путь в будущее. Смотрю на своих юных разгоряченных собеседников и думаю: как же важно помочь им найти истину, сформировать правильное понимание проблем общества, в котором они живут и которое им предстоит перестраивать, как определить им верное понимание давней и недавней нашей истории.

В чем опасения? Да вот простой пример: казалось бы, о Великой Отечественной войне, героизме ее участников столько написано и сказано. Но недавно в одном из студенческих общежитий нашей «Техноложки» проходила встреча с Героем Советского Союза полковником в отставке В.Ф.Молозевым. Среди прочих ему был задан вопрос о политических репрессиях в армии. Ветеран ответил, что с репрессиями не сталкивался, что многие из тех, кто вместе с ним начинал войну, пройдя ее до конца, стали крупными военачальниками… Некоторые были разочарованы ответом. Ставшая дежурной тема репрессий гипертрофирована в восприятии части молодежи, заслоняет объективное осмысление прошлого. Примеры такого рода не единичны.

Конечно, очень радует, что даже «технари» живо интересуются теоретическими обществоведческими проблемами. Но слишком уж много появилось такого, чего я не могу принять, с чем не могу согласиться. Словотолчение о «терроризме», «политическом раболепии народа», «бескрылом социальном прозябании», «нашем духовном рабстве», «всеобщем страхе», «засилии хамов у власти»… Из этих только нитей ткется зачастую история переходного к социализму периода в нашей стране. Потому и не приходится удивляться, что, например, у части студентов усиливаются нигилистические настроения, появляется идейная путаница, смещение политических ориентиров, а то и идеологическая всеядность. Иной раз приходится слышать утверждения, что пора привлечь к ответственности коммунистов, якобы «дегуманизировавших» после 1917 года жизнь страны.

На февральском Пленуме ЦК еще раз подчеркнута настоятельная необходимость того, чтобы «молодежь училась классовому видению мира, пониманию связи общечеловеческих и классовых интересов. В том числе и пониманию классовой сущности перемен, происходящих в нашей стране». Это видение истории и современности несовместимо с политическими анекдотами, низкопробными сплетнями, остросюжетными фантазиями, с которыми можно сегодня нередко встретиться.

Читаю и перечитываю нашумевшие статьи. Что, к примеру, могут дать молодежи, кроме дезориентации, откровения «о контрреволюции в СССР на рубеже 30-х годов», о «вине» Сталина за приход к власти в Германии фашизма и Гитлера? Или публичный «подсчет» числа «сталинистов» в разных поколениях и социальных группах».

Мы – ленинградцы, и потому с особым интересом смотрели недавно хороший документальный фильм о С.М.Кирове. Но текст, сопровождающий кадры, в иных местах не только расходился с кинодокументами, но и придавал им какую-то двусмысленность. Скажем, кинокадры демонстрируют взрыв энтузиазма, жизнерадостности, душевный подъем людей, строивших социализм, а дикторский текст – о репрессиях, неинформированности…

Наверное, не одной мне бросилось в глаза, что призывы партийных руководителей повернуть внимание «разоблачителей» еще и к фактам реальных достижений на разных этапах социалистического строительства, словно бы по команде, вызывают новые вспышки «разоблачений». Заметное явление на этой, увы, неплодоносящей ниве – пьесы М.Шатрова. В день открытия XXVI съезда партии мне довелось быть на спектакле «Синие корни на красной траве». Помню взвинченную реакцию молодежи в эпизоде, когда секретарь Ленина пытается поливать из чайника его голову, перепутав с незаконченной скульптурной моделью. Между прочим, какая-то часть молодых людей пришла с заранее подготовленными транспарантами, смысл которых сводится к тому, чтобы смешать с грязью наше прошлое и настоящее. В «Брестском мире» Ленин по воле драматурга и постановщика преклоняет перед Троцким колени. Этакое символическое воплощение авторской концепции. Дальнейшее развитие она получает в пьесе «Дальше… дальше… дальше!» Конечно, пьеса – не исторический трактат. Но ведь и в художественном произведении правда обеспечивается не чем иным, как позицией автора. Особенно, если речь идет о политическом театре.

Позиция драматурга Шатрова обстоятельно и аргументированно проанализирована в рецензиях ученых-историков, опубликованных в газетах «Правда» и «Советская Россия». Хочу высказать и свое мнение. В частности, нельзя не согласиться с тем, что Шатров существенно отходит от принятых принципов социалистического реализма. Освещая ответственнейший период в истории нашей станы, он абсолютизирует субъективный фактор общественного развития, явно игнорирует объективные законы истории, проявляющиеся в деятельности классов и масс. Роль пролетарских масс, партии большевиков низведена здесь до «фона», на котором развертываются действия безответственных политиканов.

Рецензенты, опираясь на марксистско-ленинскую методологию исследования конкретных исторических процессов, убедительно показали, что Шатров искажает историю социализма в нашей стране. Предмет неприятия – государство диктатуры пролетариата, без исторического вклада которого нам сегодня и перестраивать-то было бы нечего. Далее автор обвиняет Сталина в убийствах Троцкого и Кирова, в «блокировании» больного Ленина. Но разве мыслимо бросаться тенденциозными обвинениями по адресу исторических деятелей, не утруждая себя доказательствами…

К сожалению, рецензентам не удалось показать, что при всех своих авторских претензиях драматург не оригинален. Мне показалось, что по логике оценок и аргументов он очень близок к мотивам книги Б.Суварича, изданной в 1935 году в Париже. В пьесе Шатров вложил в уста действующих лиц то, что утверждалось противниками ленинизма относительно хода революции, роли Ленина в ней, взаимоотношений членов ЦК на различных этапах внутрипартийной борьбы… Такова суть «нового прочтения» Ленина Шатровым. Добавлю, что и автор «Детей Арбата» А.Рыбаков откровенно признал, что отдельные сюжеты заимствованы им из эмигрантских публикаций.

Еще не читая пьесы «Дальше… дальше… дальше!» (она не была опубликована), я уже прочла хвалебные отзывы о ней в некоторых изданиях. Что бы значила такая торопливость? Потом узнаю, что спешно готовится постановка пьесы.

Вскоре после февральского Пленума в «Правде» опубликовано было письмо «По новому кругу?», подписанное восемью нашими ведущими театральными деятелями. Они предостерегают против возможных, по их мнению, задержек в постановке последней пьесы М.Шатрова. Этот вывод делается из появившихся в газетах критических оценок пьесы. Авторы письма почему-то выводят авторов критических рецензий за скобки тех, «кому дорого Отечество». Как же это сочетается с их же желанием «бурно и страстно» обсуждать проблемы нашей давней и недавней истории? Выходит, свое мнение позволительно иметь только им?

В многочисленных дискуссиях, проходящих сегодня буквально по всем вопросам обществознания, меня как преподавателя вуза интересуют прежде всего те вопросы, которые непосредственно влияют на идейно-политическое воспитание молодежи, ее нравственное здоровье, ее социальный оптимизм. Беседуя со студентами, вместе с ними размышляя об острых проблемах, невольно прихожу к выводу, что у нас накопилось немало перекосов и односторонностей, которые явно нуждаются в выправлении. На некоторых из них хочу остановиться особо.

Взять вопрос о месте И.В.Сталина в истории нашей страны. Именно с его именем связана вся одержимость критических атак, которая, по моему мнению, касается не столько самой исторической личности, сколько всей сложнейшей переходной эпохи. Эпохи, связанной с беспримерным подвигом целого поколения советских людей, которые сегодня постепенно отходят от активной трудовой, политической и общественной деятельности. В формулу «культа личности» насильственно втискиваются индустриализация, коллективизация, культурная революция, которые вывели нашу страну в разряд великих мировых держав. Все это ставится под сомнение. Дело дошло до того, что от «сталинистов» (а в их число можно при желании зачислять кого угодно) стали настойчиво требовать «покаяния»… Взахлеб расхваливаются романы и фильмы, где линчуется эпоха бури и натиска, подаваемая как «трагедия народов». Иногда, правда, подобные попытки возвести на пьедестал исторический нигилизм не срабатывают. Так иной, зацелованный критикой фильм, вопреки невиданному рекламному прессингу, бывает весьма прохладно принят большинством населения.

Сразу же отмечу, что ни я, ни члены моей семьи не имеем никакого отношения к Сталину, его окружению, приближенным, превозносителям. Мой отец был рабочим Ленинградского порта, мать – слесарем на Кировском заводе. Там же работал мой старший брат. Он, отец и сестра погибли в боях с гитлеровцами. Один из родственников был репрессирован и после ХХ съезда партии реабилитирован. Вместе со всеми советскими людьми я разделяю гнев и негодование по поводу массовых репрессий, имевших место в 30–40-х годах по вине тогдашнего партийно-государственного руководства. Но здравый смысл решительно протестует против одноцветной окраски противоречивых событий, начавшей ныне преобладать в некоторых органах печати.

Поддерживаю партийный призыв отстоять честь и достоинство первопроходцев социализма. Думаю, что именно с этих партийно-классовых позиций мы и должны оценивать историческую роль всех руководителей партии и страны, в том числе и Сталина. В этом случае нельзя сводить дело к «придворному» аспекту или к абстрактному морализаторству со стороны лиц, далеких и от того грозового времени, и от людей, которым пришлось тогда жить и работать. Да еще так работать, что и сегодня это является для нас вдохновляющим примером.

Для меня, как и для многих людей, решающую роль в оценке Сталина играют прямые свидетельства непосредственно сталкивающихся с ним современников как по нашу, так и по ту сторону баррикады. Небезынтересны именно эти последние. Возьмем хотя бы Черчилля, который в 1919 году гордился своим личным вкладом в организацию военной интервенции 14 иностранных государств против молодой Советской Республики, а ровно через сорок лет вынужден был такими словами характеризовать Сталина – одного из своих грозных политических оппонентов:

«Он был выдающейся личностью, импонирующей нашему жестокому времени того периода, в котором протекала его жизнь. Сталин был человеком необычайной энергии, эрудиции и несгибаемой силы воли, резким, жестким, беспощадным как в деле, так и в беседе, которому даже я, воспитанный в английском парламенте, не мог ничего противопоставить… В его произведениях звучала исполинская сила. Эта сила настолько велика в Сталине, что казался он неповторимым среди руководителей всех времен и народов… Его влияние на людей неотразимо. Когда он входил в зал Ялтинской конференции, все мы, словно по команде, вставали. И странное дело – держали руки по швам. Сталин обладал глубокой, лишенной всякой паники, логической и осмысленной мудростью. Он был непревзойденным мастером находить в трудную минуту путь выхода из самого безвыходного положения… Это был человек, который своего врага уничтожал руками своих врагов, заставлял и нас, которых открыто называл империалистами, воевать против империалистов… Он принял Россию с сохой, а оставил оснащенной атомным оружием». Притворством или политической конъюнктурой не объяснишь такую оценку-признание со стороны верного стража Британской империи.

Основные моменты этой характеристики можно найти и в мемуарах де Голля, в воспоминаниях и переписке других политических деятелей Европы и Америки, которые имели дело со Сталиным как с военным союзником и классовым противником.

Значительный и серьезный материал для размышлений по данному вопросу дают отечественные документы, которые к тому же доступны для всех желающих. Взять хотя бы двухтомник «Переписки Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.», выпущенный Политиздатом еще в 1957 году. Эти документы, право же, вызывают гордость за нашу державу, ее место, роль в бурном, изменяющемся мире. Припоминается сборник докладов, речей и приказов Сталина в годы минувшей войны, на которых воспитывалось героическое поколение победителей фашизма. Он вполне может быть переиздан с включением документов, бывших тогда секретными, вроде драматического приказа № 227, на чем, кстати, настаивают некоторые историки. Все эти документы неизвестны нашей молодежи. Особенно важны для воспитания исторического сознания мемуары полководцев Жукова, Василевского, Голованова, Штеменко, авиаконструктора Яковлева, которые знали Верховного не понаслышке.

Слов нет, время то было весьма суровым. Но и то верно, что личная скромность, доходящая до аскетизма, еще не стыдилась самой себя, что потенциальные советские миллионеры еще опасались проклевываться в тиши заштатных контор и торговых баз. К тому же мы не были столь деловыми и прагматичными и готовили молодежь не к тонкостям потребления заработанных родителями благ, а к Труду и Обороне, не сокрушая духовный мир молодых чуждыми шедеврами из-за «бугра» и доморощенными подделками масскультуры.

Из долгих откровенных разговоров с молодыми собеседниками выводим мы такие умозаключения, что атаки на государство диктатуры пролетариата и тогдашних лидеров нашей страны имеют не только политические, идеологические и нравственные причины, но и свою социальную подпочву. Заинтересованных в том, чтобы расширить плацдарм этих атак, немало, и не только по ту сторону наших границ. Наряду с профессиональными антикоммунистами на Западе, давно избравшими якобы демократический лозунг «антисталинизма», живут и здравствуют потомки свергнутых Октябрьской революцией классов, которые далеко не все смогли забыть материальные и социальные утраты своих предков. Сюда же следует отнести духовных наследников Дана и Мартова, других, по ведомству российского социал-демократизма, духовных последователей Троцкого или Ягоды, обиженных социализмом потомков нэпманов, басмачей и кулаков.

Всякий исторический деятель, как известно, формируется конкретными социально-экономическими и идейно-политическими условиями, которые определяюще влияют на субъективно-объективную селекцию претендентов, призванных решать те или иные общественные проблемы. Выдвинувшись на авансцену истории, такой претендент, чтобы «остаться на плаву», должен удовлетворить потребностям эпохи и ведущих социальных и политических структур, реализовать в своей деятельности объективную закономерность, неизбежно оставив «отпечаток» своей личности на исторических событиях. В конечном счете, к примеру, сегодня мало кого смущают личные качества Петра Великого, но все помнят, что в период его правления страна вышла на уровень великой европейской державы. Время конденсировало результат, лежащий ныне в оценке исторической личности императора Петра. И неизменные цветы на его саркофаге в соборе Петропавловской крепости олицетворяют уважение и признательность наших далеких от самодержавия современников.

Думаю, сколь бы ни была противоречива и сложна та или иная фигура советской истории, ее подлинная роль в строительстве и защите социализма рано или поздно получит свою объективную и однозначную оценку. Разумеется, однозначную не в смысле одностороннюю, обеляющую или эклектически суммирующую противоречивые явления, что позволяет с оговорочками творить любой субъективизм, «прощать или не прощать», «выбрасывать или оставлять» в истории. Однозначную – значит прежде всего конкретно-историческую, внеконъюнктурную оценку, в которой проявится – по историческому результату! – диалектика соответствия деятельности личности основным законам развития общества. В нашей стране эти законы были связаны с решением вопроса «кто – кого?» во внутреннем и международном аспектах. Если следовать марксистско-ленинской методологии исторического исследования, то прежде всего, по словам М.С.Горбачева, надо ярко показать, как жили, как трудились, во что верили миллионы людей, как соединялись победы и неудачи, открытия и ошибки, светлое и трагическое, революционный энтузиазм масс и нарушения социалистической законности, а подчас и преступления.

Недавно одна моя студентка озадачила меня откровением, что-де классовая борьба – устаревшее понятие, как и руководящая роль пролетариата. Ладно бы такое утверждала она одна. Яростный спор, например, вызвало недавнее утверждение уважаемого академика о том, что-де нынешние отношения государств двух различных социально-экономических систем лишены классового содержания. Допускаю, что академик не счел нужным объяснить, почему он несколько десятилетий писал о прямо противоположном – о том, что мирное сосуществование есть не что иное, как форма классовой борьбы на международной арене. Что ж, взгляды, бывает, меняются. Однако, как мне представляется, долг ведущего философа все же повелевает ему объяснить хотя бы тем, кто учился и учится по его книгам: что, разве сегодня международный рабочий класс уже не противостоит мировому капиталу в лице своих государственных и политических органов?

В центре многих нынешних дискуссий, как мне представляется, стоит тот же вопрос – какой класс или слой общества является руководящей и мобилизующей силой перестройки? Об этом, в частности, говорилось в интервью писателя А.Проханова в нашей городской газете «Ленинградская правда». Проханов исходит из того, что особенность нынешнего состояния общественного сознания характеризуется наличием двух идеологических потоков, или, как он говорит, «альтернативных башен», которые с разных направлений пытаются преодолеть в нашей стране «построенный в боях социализм». Преувеличивая значение и остроту взаимного противоборства между этими «башнями», писатель тем не менее справедливо подчеркивает, что «сходятся они лишь в избиении социалистических ценностей». Но обе, как уверяют их идеологи, стоят «за перестройку».

Первый, причем наиболее полноводный идеологический поток, уже выявивший себя в ходе перестройки, претендует на модель некоего леволиберального интеллигентского социализма, якобы выразителя самого истинного и «чистого» от классовых наслоений гуманизма. Его сторонники противопоставляют пролетарскому коллективизму «самоценность личности» – с модернистскими исканиями в области культуры, богоискательскими тенденциями, технократическими идолами, проповедью «демократических» прелестей современного капитализма, заискиваниями перед его реальными и мнимыми достижениями. Его представители утверждают, что мы, дескать, построили не тот социализм и что-де только сегодня «впервые в истории сложился союз политического руководства и прогрессивной интеллигенции». В то время, когда миллионы людей на нашей планете гибнут от голода, эпидемий и военных авантюр империализма, они требуют разработки «юридического кодекса защиты прав животных», наделяют необыкновенным, сверхъестественным разумом природу и утверждают, что интеллигентность – не социальное, а биологическое качество, генетически передаваемое от родителей к детям. Объясните мне, что все это значит?

Именно сторонники «леволиберального социализма» формируют тенденцию фальсифицирования истории социализма. Они внушают нам, что в прошлом страны реальны лишь одни ошибки и преступления, замалчивая при этом величайшие достижения прошлого и настоящего. Претендуя на полноту исторической правды, они подменяют социально-политический критерий развития общества схоластикой этических категорий. Очень хочу понять, кому и зачем нужно, чтобы каждый ведущий руководитель ЦК партии и Советского правительства после оставления им своего поста был скомпрометирован, дискредитирован в связи со своими действительными и мнимыми ошибками и просчетами, допущенными при решении сложнейших проблем на историческом бездорожье? Откуда взялась у нас такая страсть к расточительству авторитета и достоинства руководителей первой в мире страны социализма?

Другая особенность воззрений «леволибералов» – явная или замаскированная космополитическая тенденция, некий безнациональный «интернационализм». Я где-то читала, что когда после революции в Петросовет к Троцкому «как к еврею» пришла делегация купцов и фабрикантов с жалобами на притеснения красногвардейцев, тот заявил, что он «не еврей, а интернационалист», чем весьма озадачил просителей.

Понятие «национального» у Троцкого означало некую неполноценность и ограниченность в сравнении с «интернациональным». И потому он подчеркивал «национальную традицию» Октября, писал о «национальном в Ленине», утверждал, что русский народ «никакого культурного наследства не получил», и т.п. Мы как-то стесняемся говорить, что именно русский пролетариат, который троцкисты третировали как «отсталый и некультурный», совершил, по словам Ленина, «три русские революции», что в авангарде битв человечества с фашизмом шли славянские народы.

Конечно, сказанное не означает какого-либо умаления исторического вклада других наций и народностей. Это, как говорят сейчас, лишь обеспечивает полноту исторической правды... Когда студенты спрашивают меня, как могло случиться, что опустели тысячи деревушек Нечерноземья и Сибири, я отвечаю, что это тоже дорогая цена за Победу и послевоенное восстановление народного хозяйства, как и безвозвратные утраты массы памятников русской национальной культуры. И еще я убеждена: из умаления значимости исторического сознания проистекает пацифистское размывание оборонного и патриотического сознания, также стремление малейшие проявления национальной гордости великороссов записывать в графу великодержавного шовинизма.

Тревожит меня и вот что: с воинствующим космополитизмом связана ныне практика «отказничества» от социализма. К сожалению, мы спохватились лишь тогда, когда его неофиты своими бесчинствами мозолят глаза перед Смольным или под стенами Кремля. Более того, нас как-то исподволь приучают видеть в названном явлении некую почти безобидную смену «местожительства», а не классовую национальную измену лиц, большинство которых на наши же общенародные средства окончили вузы и аспирантуры. Вообще некоторые склонны смотреть на «отказничество» как на некое проявление «демократии» и «прав человека», талантам которого помешал расцвести «застойный социализм». Ну а если и там, в «свободном мире», не оценят кипучую предприимчивость и. «гениальность» и торг совестью не представит интереса для спецслужб, можно возвратиться назад...

Как известно, в зависимости от конкретной исторической роли К.Маркс и Ф.Энгельс называли целые нации на определенном этапе их истории «контрреволюционными» – подчеркиваю, не классы, не сословия, а именно нации. На фундаменте классового подхода они не стеснялись давать резкие характеристики ряду наций, в том числе русским, полякам, а также и тем национальностям, к которым принадлежали сами. Основоположники научно-пролетарского мировоззрения как бы напоминают нам, что в братском содружестве советских народов каждой нации и народности следует «беречь честь смолоду», не позволять провоцировать себя на националистические и шовинистические настроения. Национальная гордость и национальное достоинство каждого народа должны органически сливаться с интернационализмом единого социалистического общества. Если «неолибералы» ориентируются на Запад, то другая «альтернативная башня», пользуясь выражением Проханова, «охранители и традиционалисты», стремятся «преодолеть социализм за счет движения вспять». Иначе говоря, возвратиться к общественным формам досоциалистической России. Представители этого своеобразного «крестьянского социализма» заворожены этим образом. По их мнению, сто лет назад произошла утрата нравственных ценностей, накопленных в туманной мгле столетий крестьянской общиной. «Традиционалисты» имеют несомненные заслуги в разоблачении коррупции, в справедливом решении экологических проблем, в борьбе против алкоголизма, в защите исторических памятников, в противоборстве с засильем масскультуры, которую справедливо оценивают как психоз потребительства...

Вместе с тем во взглядах идеологов «крестьянского социализма» имеет место непонимание исторического значения Октября для судеб Отчизны, односторонняя оценка коллективизации как «страшного произвола по отношению к крестьянству», некритические воззрения на религиозно-мифическую русскую философию, старые царистские концепции в отечественной исторической науке, нежелание видеть послереволюционное расслоение крестьянства, революционную роль рабочего класса.

В классовой борьбе в деревне, например, здесь нередко выпячиваются «деревенские» комиссары, которые «стреляли в спину середняков». В разбуженной революцией огромной стране были, конечно, всякие комиссары. Но основной фарватер нашей жизни все же определяли те комиссары, в которых стреляли. Именно им вырезали звезды на спинах, сжигали живьем. Расплачиваться «атакующему классу» приходилось не только жизнями комиссаров, чекистов, деревенских большевиков, комбедовцев, «двадцатитысячников», но и первых трактористов, селькоров, девчонок-учительниц, сельских комсомольцев, жизнями десятков тысяч других безвестных борцов за социализм.

Сложности воспитания молодежи усугубляются еще и тем, что в русле идей «неолибералов» и «неославянофилов» создаются неформальные организации и объединения. Случается, что верх в их руководстве берут экстремистские, настроенные на провокации элементы. В последнее время наметилась политизация, этих самодеятельных организаций на основе далеко не социалистического плюрализма. Нередко лидеры этих организаций говорят о «разделении власти» на основе «парламентского режима», «свободных профсоюзов», «автономных издательств» и т. п. Все это, по моему мнению, позволяет сделать вывод, что главным и кардинальным вопросом проходящих ныне в стране дискуссий является вопрос – признавать или не признавать руководящую роль партии, рабочего класса в социалистическом строительстве, а значит, и в перестройке. Разумеется, со всеми вытекающими отсюда теоретическими и практическими выводами для политики, экономики и идеологии.

Производным от этой ключевой проблемы социально-исторического миросозерцания является вопрос о роли социалистической идеологии в духовном развития совет-тского общества. К слову сказать, этот вопрос заострил еще в конце 1917 года К.Каутский, заявивший в одной из своих брошюр, посвященных Октябрю, что социализм отличается железной плановостью и дисциплиной в экономике и анархией в идеологии и духовной жизни. Это вызвало ликование меньшевиков, эсеров и других мелкобуржуазных идеологов, но нашло решительный отпор у Ленина и его соратников, последовательно защищавших, как тогда говорили, «командные высоты» научно-пролетарской идеологии.

Вспомним: когда В.И.Ленин столкнулся с манипуляциями популярного тогда социолога Питирима Сорокина со статистикой разводов в петроградском населении и религиозно-охранительными писаниями профессора Виппера (которые, кстати, выглядели по сравнению с ныне печатающимися у нас абсолютно невинно), то он, объясняя появление их публикаций неопытностью тогдашних работников средств массовой информации, констатировал, что «рабочий класс в России сумел завоевать власть, но пользоваться ею еще не научился». В противном случае, указывал Владимир Ильич, этих профессоров и писателей, которые для воспитания масс «годятся не больше, чем заведомые растлители годились бы для роли надзирателей в учебных заведениях для младшего возраста», революционный пролетариат «вежливо выпроводил» бы из страны. Кстати сказать, из 164 высланных в конце 1922 года по списку ВЦИК многие потом вернулись назад и честно служили своему народу, в том числе и профессор Виппер.

Как представляется, сегодня вопрос о роли и месте социалистической идеологии принял весьма острую форму. Авторы конъюнктурных поделок под эгидой нравственного и духовного «очищения» размывают грани и критерии научной идеологии, манипулируя гласностью, насаждают внесоциалистический плюрализм, что объективно тормозит перестройку в общественном сознании. Особенно болезненно это отражается на молодежи, что, повторюсь, отчетливо ощущаем мы, преподаватели вузов, учителя школ и все те, кто занимается молодежными проблемами. Как говорил М.С.Горбачев на февральском Пленуме ЦК КПСС, «мы должны и в духовной сфере, а может быть, именно здесь, в первую очередь, действовать, руководствуясь, нашими, марксистско-ленински ми принципами. Принципами, товарищи, мы не должны поступаться ни под какими предлогами».

На этом стоим и будем стоять. Принципы не подарены нам, а выстраданы нами на крутых поворотах истории отечества.