Переводческая деятельность Н.П.Остроумова в Казани

Переводческая деятельность Н.П.Остроумова в Казани^

После окончания в 1866 г. Тамбовской духовной семинарии Остроумов поступает на миссионерское противомусульманское отделение Казанской духовной академии, где продолжает совершенствовать свои знания в области татарского, арабского и турецкого языков. Кстати, в библиотеке КП(Ф)У им. Н.И.Лобачевского сохранились «Воспоминания об уроках татарского языка в Казанской духовной академии» Остроумова. Данные занятия и стали основой и началом его лингвистической и переводческой деятельности.

Уроки татарского и арабского языков в академии преподавал Остроумову Н.И.Ильминский. В своих воспоминаниях о первой лекции Остроумов написал: «Собрались мы в первый раз в аудитории… Нас было человек двадцать. Сидим и ждем Н.И.Ильминского, о котором я наслышался много, а самого еще не видел. Наконец дверь отворилась, и к нам вошел профессор небольшого роста, в синем вице-мундирном фраке… Поклонился он нам и, остановившись пред партами, с серьезным задумчивым видом стал говорить, что нам предстоит изучение татарского и арабского языка и что впереди у нас может быть и приложение наших знаний… Н.И. (Николай Иванович — примечание автора) обратил наше внимание на значение христианского образования для наших крещеных инородцев и вместе с тем указал на несомненные факты мусульманской пропаганды среди крещеных инородцев, которые массами отпадали от Православной церкви. Все это говорилось просто, задушевно, без всяких прикрас. Мы слушали его с напряженным вниманием и не видели, как время прошло. Н.И. ушел, а мы новички, продолжали еще чувствовать себя под влиянием и обаянием задушевной, полной веры и убеждения, речи… Н.И.-ч уже завоевал нас»¹.

Личности, профессионализму, опыту своего преподавателя Остроумов придавал большое значение. «Преподавание его, — писал он, — было в высшей степени просто, вразумительно и в то же время научно и занимательно. Он личным долголетним опытом дознал, что татарский язык в форме книжно-мусульманской не дает понятия о духе этого языка, крещеным инородцам не доступен вполне, не вразумителен и, кроме того, не симпатичен, как язык мусульман, враждебно настроенных и враждебно действующих в отношении христианства. Поэтому он, после многолетних занятий книжным мусульманско-татарском языком, решительно разлюбил его и все свои симпатии и энергию перенес на народный татарский язык каким он сохранился в чистоте у татар крещеных, преимущественно в Мамадышском уезде Казанской губернии. С этим-то языком Н.И. и стал нас знакомить»¹.

Остроумов, ставший впоследствии лучшим учеником Ильминского, с первых же лекций увлекся и проникся методикой преподавания татарского языка своего учителя. Свои знания и опыт в области татарского языка, перенятые у Ильминского, Остроумов будет активно использовать в своей будущей преподавательской и практической деятельности. «Преподавание Н.И-ча, — писал он, — никогда не носило характера лекций, а отличалось совершенно практическим направлением. Он писал нам на доске татарский текст русскими буквами и, применительно к методе Робертсона, объяснял его. Объяснения его были ясны, полны глубокого интереса. Он умел входить в самую психологию языка, объяснял не просто форму слова, а раскрывал пред нами ту скрытую работу народного гения, насколько можно было путем глубокого филологического и психологического анализа воспроизвести ее в нашем сознании. И это он делал с такою неподражаемою простотою, что невольно приходилось заслушиваться его объяснений, которые однако всегда были кратки, без лишнего многословия. Только лишь, бывало, заслушаешься его объяснений и почувствуешь себя в приятном настроении, которое хотелось бы продолжить, а он уже приступает к объяснению новой формы. И это было так своевременно, что как-будто он точно определил заранее, сколько времени остановиться на известной форме. Таким образом, время у нас даром не тратилось: мы шли вперед постепенно, спеша медленно, и успевали. Если не ошибаюсь, в 13–15 уроков он настолько познакомил нас с грамматическими формами татарского языка, что мы были в состоянии приступить к переводу книги Премудрости Иисуса сына Сирахова (Акыл биря торган княгя) и читали ее в классе под его руководством. Тогда он заботился уже о том, чтобы мы втянулись в чтение последовательного книжного изложения на крещено-татарском языке, и прочитывал с нами в классе довольно много. По-прежнему он, где находил нужным, останавливал переводившего, спрашивал значение формы, подсказывал значение неизвестного слова, поправлял неправильный перевод и объяснял замечательные обороты. Все это делалось просто, задушевно. Обыкновенно он стоял перед нами и следил за чтением и переводом; мы внимательно смотрели в книгу, и ничем посторонним не развлекалось наше внимание. Как-то незаметно проходило время урока, не чувствовалось усталости»¹.

Усердие в постижении татарского языка, упорство, любознательность и трудолюбие Остроумова привлекли к нему пристальное внимание со стороны Ильминского. Профессор академии распознал в своем ученике будущего талантливого специалиста по филологии татарского языка, истории и этнографии народов Среднего Поволжья. Поэтому уже в ноябре 1866 г. Ильминский предложил Остроумову брать у него дополнительные уроки у себя дома по вечерам. Остроумов согласился, а впоследствии о своих занятиях написал в воспоминании, не забыв также указать о своем первом практическом опыте общения с крещеными татарами: «Вечером за чаем Н.И. прочитал со мною несколько глав. В то же время, узнав от В.Т-ча (Василия Тимофеевича Тимофеева — примечание автора), что я охотно занимаюсь татарским языком, Н.И-ч предложил мне ходить в Крещено-татарскую школу. Я воспользовался этим предложением и, посещая школу, упражнялся там с мальчиками в разговорном татарском языке. Как припоминаю, в школе я проводил время очень интересно: мальчики относились ко мне с детским простодушием, а я в свою очередь чувствовал к ним особенное расположение. Иногда мы в школе сидели за столом и разговаривали, а иногда выходили на открытое место за ограду… Часто мальчики приходили ко мне в академию и оставались у меня по нескольку часов. Приятно и теперь вспомнить, как эти мальчуганы, бедно одетые (в зипунчике и лаптях), нисколько не были заняты собой и в то же время отлично понимали свою роль в данном случае: они не только отвечали на мои вопросы, но и сами старались руководить упражнением в разговоре и всегда исправляли мои ошибки»¹.

Среди своих преподавателей в Казанской духовной академии Остроумов выделяет практиканта разговорного татарского языка, заведующего Центральной казанской крещено-татарской школой В.Т.Тимофеева. «Упражнения с мальчиками Крещено-татарской школы, — писал Остроумов, — значительно развязывали нам язык и облегчали труд практиканта Василия Тимофеевича, который приходил к нам после двух часов и занимался с нами часа по два, смотря по нашему желанию. Кроме того, он рассказывал нам о жизни крещеных татар и тем возбуждал в нас живой интерес к живому делу. Мы его любили, как человека скромного, добродушного, и уважали за его плодотворную деятельность. Он часто ездил тогда по разным селениям крещеных татар и, возвращаясь, рассказывал нам свои впечатления»².

Беседы с учениками Центральной Казанской крещено-татарской школы, уроки татарского языка Н.И.Ильминского и В.Т.Тимофеева развивали у Остроумова профессиональный интерес к миссионерской практической деятельности среди народов Среднего Поволжья. В своих воспоминаниях об уроках татарского языка Ильминского он обратил внимание на тесную связь Центральной Казанской крещено-татарской школы с учебным процессом в Казанской духовной академии. «В числе учеников Крещено-татарской школы того времени, — писал Остроумов, — я особенно помню Якова Малого (Панфилова), Бориса и Ивана Рыжаго. Яков Малый неоднократно ездил в крещено-татарские селения с Е.А.Маловым и однажды записал в маленькой тетрадке (в форме дневника), как они встречались с разными отступниками от христианства и беседовали с ними о вере. Эти записки, изложенные совершенно простым, без­ыскусственным, детским языком, были очень интересны по содержанию. Н.И.Ильминский приносил их с собой на уроки татарского языка и сделал из них своеобразный и занимательный предмет упражнений наших в языке: в конце урока он читал нам эту тетрадку, а мы по очереди переводили ее на русский язык. Помню, что это упражнение нас занимало вдвойне, — и как упражнение в переводе, и как интересный материал живой беседы».

В приложениях к воспоминаниям Остроумова помещены уроки татарского языка Ильминского. «Николай Иванович, — писал Остроумов, — так и вел преподавание, что мы сначала знакомились с материалом, законами и формами татарского народного языка, а затем уже переходили к изучению арабского языка, после чего с книжным языком татар-мусульман легче можно было освоиться, так как книжный язык татар-мусульман в руках грамотеев-мусульман совершенно утратил отличительные особенности татарского языка, будучи переполнен арабскими и персидскими словами и несвойственными татарскому языку оборотами»¹.

Таким образом, судя по воспоминаниям Остроумова, он получил хорошие знания по литературному и разговорному татарскому языку. После окончания академии в 1870 г. Остроумов по рекомендации Н.И.Ильминского остается в академии на должности доцента на кафедре противомусульманских предметов.

В его функции в Казанской духовной академии входили и другие обязанности; так, в 1872–1876 гг. он состоял членом комиссии по изданию журнала «Миссионерский противомусульманский сборник», который издавался в Казанской духовной академии. В нем печатались многие преподаватели, выпускники и талантливые студенты миссионерского отделения.

Не ограничиваясь только работой в академии, Остроумов в 1870–1871 гг. преподавал татарский язык и «миссионерские наставления» в Казанской духовной семинарии, а в 1872– 1874 гг. — историю и географию в Казанской учительской семинарии.

Большое внимание Н.П.Остроумов уделял подготовке учительских кадров из татар, чувашей, удмуртов, марийцев и других народов. Так, в стенах Казанской учительской семинарии в 1872–1877 гг. им проводились для учителей специальные уроки, направленные на «обличение мухаммеданства»¹. Необходимо здесь также указать и на деятельность Н.П.Остроумова в Переводческой комиссии.

Основание Переводческой комиссии связано с деятельностью Православного миссионерского общества. Так, на общем собрании этого общества в 1875 г. была озвучена записка следующего содержания: «На православном миссионерском обществе лежит прямая и ему одному доступная обязанность озаботиться систематическим, последовательным переводом и печатанием священных, богослужебных и других христианских книг на инородческих языках. При содействии достопочтенных ревнителей миссионерского дела в Казани, это ныне весьма возможно. По их указанию начинаются первые приступы Общества к этому делу, как, например, приостановка в Казани посылаемых в Сибирь миссионеров, командировка в Казань архимандрита Мелетия, учреждение типографии на Алтае и т. под. Их же содействия нужно просить и в организации особого общества переводчиков книг на инородческие языки и в печатании их. Дело это нужно начать не откладывая и вести по плану, последовательно и неопустительно. Совет просит общее собрание уполномочить его приступить к этому делу в текущем году»². В июне 1875 г. в Казань из Православного миссионерского общества приехал уполномоченный А.О.Ключарев и на экстренном собрании Братства святителя Гурия он попросил у членов Совета согласия на организацию в Казани переводческого дела. Совет с одобрением отнесся к такому решению и вскоре учредил специальную Переводческую комиссию, в состав которой вошли Н.И.Ильминский, протоиерей Н.Е.Близ­новский, Е.А.Малов, В.Т.Тимофеев, Н.П.Остроумов, В.В.Миро­творцев, Н.И.Золотницкий и И.Я.Яковлев. Председателем комиссии был назначен Н.И.Ильминский.

Прекрасное владение языками народов Среднего Поволжья, знакомство с бытом, жизнью и религиозными верованиями нерусских народов, хорошее знание мусульманской литературы и источников позволило Остроумову внести свой неоценимый вклад в переводческую деятельность комиссии. Так, только за 17 лет существования Переводческой комиссии, т.е. за годы председательства Н.И.Ильминского, она издала около миллиона экземпляров книг на 12 «инородческих наречиях»¹. Наряду с переводами миссионерской литературы на языки народов Поволжья, она выпускала литературу и на языках народов Сибири и Дальнего Востока².

Изучению истории, этнографии и языков татар и народов Среднего Поволжья способствовала деятельность Н.П.Остро­умова в Братстве святителя Гурия. Занимая в этой организации пост делопроизводителя в 1873–1877 гг., он принимал активное участие в осуществлении административных и государственных задач по реализации миссионерской деятельности. В Братстве святителя Гурия Н.П.Остроумов главным образом интересовался школьным образованием нерусских народов, которое было построено по системе его учителя Н.И.Ильминского и направлено на изменение религиозных убеждений обучающихся. В рамках этого направления ему приходилось не только осуществлять инспектирование учебно-воспитательной деятельности школ для нерусских народов, но и оказывать содействие их открытию. По роду своей профессиональной деятельности Н.П.Остроумову приходилось часто выезжать в просветительские командировки в населенные пункты Казанской и Рязанской губерний. В результате поездок ему удалось собрать обширные сведения об истории, этнографии, религиозно-нравственному состоянию и языку татар. Свои знания он использовал при составлении «Первого опыта словаря народно-татарского языка по выговору крещеных татар Казанской губернии» (1876), «Татарско-русского словаря» (1892), в которых обобщил накопленные им знания о языке татар.

Тесные многовековые взаимоотношения татар с другими народами, особенно с русским населением, требовали от ученых-филологов проведения специальных исследований по созданию русско-татарских и татарско-русских словарей. Словари и разговорники должны были стать коммуникативным инструментом, объединяющим представителей различных этнических и языковых групп. Работа над составлением и изданием словарей особенно активно происходила в XIX в. «Начиная с 1801 г., — пишет А.Ш.Юсупова, — стали появляться печатные двуязычные словари, предназначенные для изучения татарами русского языка и русскими — татарского. В 1801–1900 гг. было издано 13 татарско-русских и русско-татарских словарей. В них зафиксированы самые активные лексические единицы, которые употреблялись в разговорной речи. Созданные учеными, преподавателями и миссионерами, эти лексикографические памятники донесли до нас богатейший лексический материал той эпохи, который отражал культурно-исторический диалог русского и татарского народов»¹.

Первые словари были рукописными и удовлетворяли потребности небольшого круга лиц. В XIX в. татарско-русские словари начинают печатать большими тиражами в типографиях. К числу таких словарей относится татарско-русский словарь священника, учителя татарского языка Тобольской главной школы и Тобольской духовной семинарии И.И.Гиганова под названием «Слова коренные, нужнейшие к сведению для обучения татарскому языку» (1801)². Словарь содержал около 4 тысяч слов и был составлен по тематическому принципу. Он является и автором «Грамматики татарского языка, со словарем» (1801), которую В.Х.Хаков назвал «одной из первых грамматик татарского языка, в которой был представлен фонетико-морфологический строй татарского языка, описаны части речи (имя, глагол, причастие, наречие, местоимение, а также предлог, союз и междометие)»¹. Ему принадлежат также «Грамматика турецкого и арабского языков, со словарем» (1801), «Букварь татарского и арабского письма, с приложением слов, со знаками, показывающими их выговор» (1802), «Словарь российско-татарский» (сибирского наречия) (1804)² и др.

Среди других двуязычных словарей начала XIX в. необходимо выделить изданные в С.-Петербурге в 1833 и 1835 гг. «Словарь татарского языка» в двух томах языковеда и педагога А.А.Троянского. Он также является автором «Грамматики татарского языка» (СПб., 1814). Другими весьма содержательными словарями являются труды просветителя, языковеда К.Г.Насыри «Татарско-русский словарь» (1878), «Русско-татар­ский словарь» (1892) и первый толковый словарь татарского языка «Татарские наречия» (Т.1–2, 1895–1896)³.

К словарям дореволюционного периода необходимо добавить «Русско-татарский словарь с предисловием о произношении и этимологических изменениях татарских слов» (1894) А.А.Воскресенского⁴, «Татарско-русский словарь» (1900) М.Юнусова¹, содержащий около 6 тысяч слов и «Краткий татарско-русский словарь» (1912) Н.Ф.Катанова² на 5 тысяч слов, предназначенный в качестве учебного пособия для учебных заведений, в котором татарские слова представлены в арабской и русской графике.

Определенную лепту в изучение татарского языка, в составление татарско-русских словарей внесли преподаватели Казанской духовной академии. Так, работу над подобными изданиями проводили Н.И.Ильминский, Н.П.Остроумов, А.А.Воскре­сенский и др. В конце XIX в. вышло два издания словаря Н.П.Остроумова. «Первый опыт словаря народно-татарского языка по выговору крещеных татар Казанской губернии», изданный в 1876 г., содержал чуть менее 5 тысяч слов. Второе, дополненное издание, содержало около 10 тысяч слов.

«Первый опыт словаря народно-татарского языка по выговору крещеных татар Казанской губернии» стал первым серьезным научным трудом Н.П.Остроумова, в котором он обобщил все знания, полученные им в результате многочисленных командировок, о языке крещеных татар и представил словарь татарского языка с примечаниями. Во введении он знакомит читателя с понятием «татары». «Русским, — писал Остроумов, — особенно жителям приволжских местностей, известны два рода татар: татары-мухаммедане и татары-христиане. Первые более известны под именем «мусульман», так как сами они называют себя «муслим» по исповедуемой ими вере, исламу. Вторые известны более под именем «крещеных татар», так как и сами они называют себя просто: «кряшен», т.е. крещеный. Те и другие, татары-мухаммедане и татары-христиане имеют одно происхождение и говорят одним языком, который принято называть «татарским», именем происходящим от существительного татар, татарин»¹. Далее Остроумов акцентирует внимание на истории татар, дает краткий экскурс происхождения этого понятия, приводит различные версии, существовавшие в средние века. Затем он описывает историю татар, пишет, что татарами в древности называлось большое племя, которое проживало близ озера Байкал в Восточной Сибири. «С нашествием монголов на Россию, — отмечал он, — имя татар стало применяться ко всем кочевым народам Азии, а после Чингисхана — ко всем племенам, находившимся под монгольским владычеством… По распадении Золотой орды на казанское, астраханское и крымское татарские царства, цари их гордились своим происхождением от Чингисхана и, имея таким образом право называться татарами, распространили это название на свои войска и подданных тюркского или турецкого происхождения. Языки всех этих народов удержали за собою название татарских даже и после подчинения их России и до настоящего времени»². Остроумов указывает на противоречие, которое существует при определении татар: «В настоящее время под именем татар мы — русские часто разумеем разных инородцев, живущих в нашем отечестве, лишь бы они исповедовали мухаммеданскую веру и принадлежали к тюркскому племени. Сами же эти инородцы до сих пор еще помнят о своем нетатарском, т.е. немонгольском происхождении и обыкновенно называют себя или о вере, как уже было замечено — мусульманами, или же (казанские собственно татары) — булгарами. К названию «татарин» казанские татары до сих пор не привыкли и готовы считать его даже оскорбительным для себя»³.

Остроумов придавал большое значение народному татарскому языку, ставя его в противовес книжному. «С усилением среди татар мухаммеданской религии, с развитием между ними грамотности, преимущественно религиозной, татарский язык оказался более всего под влиянием ученого духовенства новых мухаммедан-татар. Обязанные по необходимости изучать арабский и персидский языки, татарские муллы стали мало обращать внимания на народный язык, стали пестрить его, часто без всякой нужды, арабскими и персидскими фразами и грамматическими формами джагатайскими и турецкими»¹. Остроумов указывает, что до 1860-х гг. профессиональное изучение народного татарского языка русскими специалистами духовно-образовательных учреждений почти не проводилось, положение изменилось только с началом преподавательской деятельности Н.И.Ильминского. «Но до шестидесятых годов текущего столетия все преподаватели татарского языка в русских учебных заведениях смотрели на этот язык глазами татарских ученых мулл, чему самым лучшим доказательством служат составленные ими в разное время учебные руководства и переводы. Особенно о последних нужно сказать, что переводы эти совсем почти не достигли той цели, для которой назначались. Даже знаменитый Мирза А.К.Казембек не лучше других выполнил возложенное на него поручение св. Синода, переводя некоторые христианские вероучительные и священные книги на язык очень мало доступный пониманию простого народа. — Поворот к лучшему в преподавании татарского языка и в приложении его к переводам христианских книг произведен был бывшим профессором Казанского университета и Казанской академии, ныне директором Казанской учительской семинарии, Н.И.Ильминским, который в учрежденной им в Казани школе для детей крещеных татар установил совершенно иной взгляд на татарский язык. Имея в виду действовать путем школы и переводом христианских вероучительных и священных книг на крещеных татар, достопочтеннейший учредитель Крещено-татарской школы положил в основу своих переводов разговорный язык тех же крещеных татар, который и есть собственно чистый народный татарский язык не испорченный книжным мухаммеданским влиянием»¹. В словаре Остроумова народный татарский язык, а вернее крещено-татарский язык, является главным материалом для анализа. Он сам подчеркивает, что словарь представлен не в полном объеме, в каком хотелось бы его видеть. Однако отсутствие подобных изданий и высокая потребность в них русских людей и специалистов повлияли на выпуск татарско-русского словаря. Он указывает, что «читатель встретит в нижеследующем словаре слова русские, арабские и персидские, но это — такие слова, какие неизбежны в татарском языке за неимением своих народных и вследствие исторического влияния, оказанного на татар взаимными сношениями их с русскими, и книжной арабско-персидской грамотности»².

Что же такое татарский язык? В чем его отличительный характер? — такими вопросами задается Остроумов при объяснении выбора языка крещеных татар как предмета своего исследования. «Подобно тому, как у каждого человека есть свое особое лицо, подходящее в тоже время под общий тип человеческих существ, так точно и татарский язык имеет свои отличительные, ему одному свойственные, особенности, хотя во многих внутренних своих чертах он сходен и с другими языками. В татарском языке есть свои частные законы, по которым в его материале выражаются общечеловеческие законы мысли. Склонение и спряжение есть в каждом языке для выражения известных общечеловеческих представлений; не лишен склонений и спряжений и татарский язык, но его склонение и спряжение не похожи на склонения и спряжения, например, русского языка. Имея в виду ту общеизвестную мысль, что в языке народа узнается народный духовный склад, нужно сказать, что в татарском языке отчетливо отображается нрав и характер татар, глубина и чуткость ощущений, с какими воспринимают они как чувства собственной души, так и впечатления внешнего мира. В татарском языке своеобразно отражается энергия народного духа, стремящегося победить грубую вещественность, выразив ее в известных этимологических и синтаксических формах. Своеобразная острота смысла, нерасположение к отвлеченностям всякого, преобладающее стремление к конкретности и описательности в выражении, бедность фантазии, немногословность и строго-последовательное однообразие грамматических форм вообще — вот отличительные черты татарского языка сравнительно с русским например языком»¹.

Этимологические формы татарского языка, по мнению Остроумова, не имеют того разнообразия, ни той определенности, какие присущи русскому языку. «В татарском языке, — писал он, — часто на одну и ту же букву может оканчиваться и существительное, и прилагательное, и наречие, и глагол, — например: кар снег, тар тесный, начар худо, бар иди туда. Поэтому, каждое качественное слово может без изменения своего окончания быть и прилагательным, и наречием, например, жакшы — хороший и хорошо, карангы — темный и темно; а если возможно по положению слова в речи, то и существительным, например: карт — старый и старик, жакты — свет, светлый, светло, кара — черный и чернила. Нередко одно и тоже слово бывает без перемены окончания и существительным и глаголом, например: сугыш — драка, сражение и драться, сражаться и под. В татарском языке нет совсем родовых изменений и окончаний ни в именах, ни в глаголах, окончания падежей совершенно однообразны, не только для различных частей речи — существительного, прилагательного, числительного и местоимения, в противоположность русскому языку, но и для обоих чисел — единственного и множественного; изменения глагольных корней в спряжении также в высшей степени однообразны»².

Фонетика татарского языка, по мнению Остроумова, не отличается такой мягкостью и гармоничностью своих звуков, как, например, европейские языки. «В сравнении с последними, татарский язык резко поражает ухо твердостью, так сказать, неотесанностью своих звуков. Но сам по себе, без сравнения с европейскими языками, татарский и с фонетической стороны представляется так же своеобразно-хорошо устроенным, как и со стороны грамматики. Татарская речь в разговоре представляет собою некоторое подобие волнообразного течения слегка повышающихся и понижающихся слогов. Татары говорят плавно, связно, ровно и сравнительно быстро. Отдельные слова в речи соединяются между собою так, что ясно слышатся отдельные слоги, равно отстоящие друг от друга. Расстояние между отдельными словами обыкновенно бывает не более расстояния отдельных слогов одного и того же слова. Акцент у молодых субъектов, особенно у женщин и детей, бывает довольно мелодичен и производит высокими нотами приятное впечатление на слушателя»¹.

В своей работе Остроумов анализирует звуковую сторону татарского языка крещеных татар, сравнивает гласные и согласные звуки татарского и русского языков, рассматривает парную особенность гласных звуков татарского языка. Много внимания автор уделяет лексикографии татарского языка, особенностям производства имен от глаголов, глаголов от имен и т.д.

Для удобства пользования словарем Остроумов дает читателю несколько примечаний. «Составитель словаря, — писал он, — имеет в виду дать пособие начинающим изучать крещено-татарский язык при чтении крещено-татарских переводов и доставит вообще материал разговорного татарского языка. А начинающий знакомиться с татарским языком и те из крещеных татар, которые не знакомы с грамматикою своего языка, гораздо удобнее подыщут нужное им слово по порядку букв алфавита, а не по корню, часто изменяющему свои звуки при производстве от него искомого слова. Впрочем, связь искомого слова с его корнем указывается в словаре, равно как указывается, хотя и не везде, нетатарское происхождение слова»² или «Глагольные формы, встречающие в словаре, приведены в повелительном наклонении единственного числа 2 лица, составляющего корень или основную тему глаголов татарских. Русские значения этих глаголов приведены в форме неопределенного наклонения»¹.

В составлении «Татарско-русского словаря», изданного в 1892 г., принимали участие Н.И.Ильминский, Н.П.Остроумов и А.А.Воскресенский. Остроумов, получив в академии прекрасные знания в области татарского языка и обнаружив отсутствие двуязычных словарей, приходит к мысли о создании универсального разговорника в виде татарско-русского словаря. Остроумов понимал всю серьезность и ответственность предстоящей работы. Задумав эту кропотливую работу еще в студенческие годы, Остроумов воплощает ее в жизнь только в 1890-х гг. Более 20 лет он посвятил изучению татарского языка, его диалектических и лексических особенностей. Содействие в составлении словаря оказывал Н.И.Ильминский, он же и редактировал данный труд. Свою лепту в составление и издание словаря внес и А.А.Воскресенский, особенно ощутима его работа стала во время болезни Ильминского и после его смерти. Фактически Воскресенский и издал словарь, поскольку Остроумов с 1878 г. находился в Туркестанском крае.

Словарь, составленный преподавателями Казанской духовной академии, состоит из 244 страниц и включает в себя 1710 слов. Во введении авторы обосновывают структуру издания, дают пояснение представленным параграфам: 1) татарская речь, буквы и порядок русского алфавита в словаре; 2) буквы а, о, у, н; 3) знаки препинания; 4) звездочка; 5) сокращения; 6) погрешности.

Остроумов в своих работах и воспоминаниях неоднократно указывал, что книжный язык татар-мусульман, наполненный сложными формами образования слов и переполненный арабскими и персидскими словами и несвойственными татарскому языку оборотами, совершенно утратил отличительные особенности татарского языка, тем более разговорного. Поэтому данный словарь изначально задумывался как труд, посвященный разбору именно разговорного языка крещеных татар преимущественно Казанской губернии. «§1. Предлагаемый словарь, — писал Н.П.Остроумов, — имеет в виду татарскую речь, как она слышится в разговоре крещеных татар… При этом, звуки речи изображены соответствующими буквами и знаками русского алфавита. Затем, в своем построении словарь держится строго известного порядка букв в русском алфавите, — имея в виду удобства скорейших справов и приискивания нужных слов. Однако, производные слова, стоящие близко по алфавиту к коренным, соединены со своим корнем и, представляя иногда довольно значительные группы, выделяются из прочих как особые семейства однокоренных слов во главе со своим родоначальником. Другие же производные слова, отдаляемые алфавитом почему либо (обыкновенно, по случаю изменения одной из коренных букв) от своих коренных, пишутся отдельно. Поэтому сак, саклан, сакландыр и проч. связаны в одну группу; однокоренное же с ними слово сагай поставлено отдельно. Тоже самое тюк, тюктер, тюгел и др.» ¹.

Остроумов дает пояснение к каждому параграфу для того, чтобы читателям было легче понять особенности произношения слов на татарском языке. Например, «§2. Как и в русском языке, для обозначения смягченного произношения буквы употребляются две точки в отличие от чистого (е), так и в татарском языке поставлены две точки для обозначения такого же произношения букв: а, о, у, — в отличие от чисто произносимых: а, о, у.»² или «§3. Знакам препинания в словаре придано несколько специальное назначение, именно: точка с запятою (;) поставлена в корневых группах между различными членами одной и той же группы, между корнем и производными; тире (–) после точки с запятой обозначает пропуск коренных букв, корня; двоеточие (:) поставлено пред примерами, приводимыми после значения слова; запятая (,) разделяет отдельные значения и примеры»³. Звездочка (*) поставлена исключительно при глаголах. Татарские глаголы имеют во 2-м лице повелительного наклонения такую форму, от которой получают свое начало все прочие глагольные формы и производные от глагола слова. Оставляя для русских глаголов общепринятую в лексикографии форму неопределенного наклонения, а для татарских — повелительного, вместе с тем представилось удобным поставить около каждого татарского глагола звездочку с таким специальным назначением, чтобы она всякий раз напоминала пользующемуся словарем об указанном несоответствии. При этом, неопределенное наклонение всех татарских глаголов имеет окончание -мак или -мяк. Нередко звездочка выполняет в словаре функцию отличительного внешнего признака глагольной формы от именной. Например: аче, тоз прилагательные в именительном падеже, и аче*, тоз* глагольные формы в повелительном наклонении или неопределенной форме, если читать ачемяк, тозмяк.

При анализе лексических, морфологических и фразеологических особенностей татарско-русского словаря Н.П.Остро­умова следует обратиться к работе А.Ш.Юсуповой, в которой дается всесторонний анализ интересующего нас труда¹. Корпус словаря, на ее взгляд, отличается своим лексическим богатством. Словник словаря не очень большой, всего 1710 слов, однако словарные статьи довольно большие. В словарной статье указаны все эквиваленты, сочетания, примеры, идиоматика, а также фонетические и грамматические особенности. Юсупова отмечает, что словарные статьи этого словаря довольно большие и в них часто встречаются народные пословицы. Они даются для реализации того или иного слова в составе предложения. Например, в словарной статье, посвященной слову ир, дается следующее объяснение: ир мужчина, мужъ: ир кеше мужчина, иргя бир* выдать (девушку) за мужъ, иргя бар* выходить за мужъ, ир бала мальчикъ-дитя, ирляр мужчины, мужики (въ противоп. Катыннар женщины, бабы) ирляр кюб булса, утын жук; катыннар кюб булса сыу жук если много мужиковъ, то дровъ нетъ; если много бабъ, то воды нетъ (послов.); ирляр кюрся — нагыш, катыннар кюрся — жангыш (послов.) поглядятъ мужики узоръ, поглядятъ бабы — не верно (букв. ошибка); -ле ирле-катынны мужъ съ женою, супруги; -ляр-неке свойственный мущинамъ; -сез неимеющая мужа, безмужная: ирсез катын — жогянсез ат жени безъ мужа − лошадь безъ узды (послов.) [Остроумов Н. Татарско-русский словарь. Казань, 1892. 246 с. С.97]. В одной словарной статье употреблено три пословицы. Этот прием, во-первых, знакомит читателя с фольклором, во-вторых, показывает хорошее знание автора словаря устного народного творчества татарского народа. При рассмотрении значений своеобразных языковых реалий, то есть лексических единиц, появившихся в связи с культурой, бытом, традициями и обычаями народа, и при отсутствии точного эквивалента в переводимом языке, в двуязычных словарях широко используется метод перевода слов путем разъяснения обозначаемых ими значений. Н.Остроумов в своем словаре дает лингвистические иллюстрации к словам, то есть почти каждому слову дает пояснение, отмечая особенности словообразования, например: каймак — густые сливки снимаются съ варенаго молока [любимое у крещеных татаръ угощение] [7. С.104], какы — болотное растение, употребляемое бочарами для законопачивания бочек [7. С.106], калак — лопатка [деревянная, а также и часть тела], мешалка, чайная ложка: сука калагы палици [часть сохи] [7. С.106]; кашка — съ белымъ пятном на лбу [лошадь] [7. С.115]; курт — крутой, тяжелый характеромъ, ул бик курт кеше — онъ очень крутой человекъ [7. С.132]. Словник данного лексикографического труда, как уже было сказано, небольшой — всего 1710 слов. Но каждое слово переводится сначала эквивалентом, а затем даются тщательное объяснение, толкование слова, также словообразовательные способы¹.

Таким образом, рассмотрев казанский период переводческой деятельности Н.П.Остроумова и проанализировав его основные труды в этом направлении, можно констатировать, что ему удалось создать интересные и информативные работы: «Первый опыт словаря народно-татарского языка по выговору крещеных татар Казанской губернии» и «Татарско-русский словарь». В них он обобщил лингвистические особенности языка крещеных татар Казанской губернии, представил для ученых и массового читателя уникальные словари, к которым обращаются филологи и в наши дни.