Сборник статей «Вопросы иберо-романской филологии»

Д.Л.Гуревич

Особенности употребления сочетания quer dizer в разговорной португальской речи

Сравнение нарративного текста (монолога) и дискурсивного текста (диалога) обнаруживает целый ряд структурных и функциональных различий, существующих между ними.

К структурным различиям относятся: внутренняя смысловая организованность и единство текста, внешне оформленная композиция, заведомая запланированность его содержания (т. е. до момента порождения текста), определенная прагматическая направленность, которая не меняется на протяжении всего текста, а также его способность сворачиваться до минимального уровня, то есть до темы. Ясно, что перечисленными признаками может обладать не любое речевое произведение, а лишь произведение, созданное в определенных условиях. Произведение, обладающее перечисленными характеристиками, мы будем считать нарративным произведением. Произведение, которое ими не обладает, мы будем считать дискурсивным произведением.

Кроме того, сами правила построения монологических нарративных текстов ставят перед говорящим следующие задачи:

– более полное и глубокое, чем у слушающего, знание предмета сообщения;

– необходимость учитывать возможное несовпадение концептов (топиков, общих мест), не подлежащих объяснению;

– четкая последовательность изложения с высокой степенью эксплицированности приводимых аргументов и логических переходов от аргумента к аргументу и от предыдущей темы к последующей.

Достижение этих целей, безусловно, накладывает отпечаток на структуру текста.

Вместе с тем, в условиях дискурса, где порождается «живой», спонтанный диалог, роли участников распределяются иначе. Говорящий и слушающий обладают равными коммуникативными правами – любой из них имеет возможность (и реализует ее) прервать собеседника и взять слово. Кроме того, диалогический текст, в отличие от монологического, может не обладать единым макросюжетом (темой), в нем присутствует лишь «стартовая» тема, и ни говорящему, ни слушающему может быть неизвестно, как может измениться содержание их беседы. Иными словами, в отличие от монолога, где говорящему известно полное содержание темы и где ему принадлежит контроль над ситуацией, диалог «контролируется» всеми участниками, и никто из них не знает, в какой момент будет исчерпана та или иная тема. Такое положение вещей влечет за собой и постоянное изменение прагматической направленности высказываний диалога.

Функциональные различия между дискурсом и нарративом заключаются в особенностях бытования нарративного и дискурсивного произведений. Так, нарративный текст можно считать самодостаточным. Самодостаточность нарративного текста состоит, на наш взгляд, в том, что существование и, как следствие, понимание такого текста не зависит от коммуникативных условий, в которых находятся автор и получатель, а зависит, как минимум, лишь от двух обстоятельств: общность у автора и получателя такого текста универсума значений (хотя бы в минимально достаточной для понимания степени) и наличие у них общего кода. Во всем остальном нарративный текст независим, он обладает собственной, не нуждающейся в пояснениях прагматикой, его содержание стабильно, а множественность заложенных (или даже не заложенных автором) смыслов будет зависеть от того, в какой степени сближаются картины мира автора и адресата; при этом всегда будет существовать минимум один смысл, понятный любому адресату, хотя бы потому, что будет равен содержанию. Таким образом, нарративный текст самодостаточен, поскольку обладает собственной онтологией.

Напротив, дискурсивное произведение не самодостаточно, поскольку не существует независимо от коммуникативных условий. Такими условиями, помимо общности универсума значений и единства кода, станет целый спектр нюансов, игнорирование которых приведет к неуспешной коммуникации, то есть дискурсивное произведение не достигнет своей цели, не будет понято, следовательно, не состоится как таковое. В данном случае мы ставим знак равенства между коммуникативной успешностью и существованием высказывания. Такой подход объясняется, на наш взгляд, тем, что коммуникативная неудача (недостижение автором высказывания какой-либо коммуникативной цели, например, непонимание высказывания собеседником) отнимает у высказывания как знакового произведения оборотную сторону, высказывание лишается своего означаемого, превращаясь из знака в сигнал. Таким сигналом, например, можно считать намеренно абсурдное высказывание, типа «Герань женилась» (пример Ю.Д.Апресяна) или услышанное высказывание на неизвестном иностранном языке, когда можно предположить, что нечто прозвучавшее есть продукт речи, который что-то значит, но неизвестно, что именно и с какой целью.

Нарративное произведение не имеет таких «слабых мест» в силу своей самодостаточности. Коммуникативная неуспешность нарративного произведения невозможна хотя бы потому, что, в отличие от дискурсивного, оно существует не «здесь – сейчас», а «везде – всегда» и адресовано не «тебе», а «всем». Иными словами, нарративное произведение, даже в случае непонимания каким-либо одним адресатом, не теряет своей значимости и продолжает существовать, ожидая нового интерпретатора. Дискурсивное же произведение адресовано всегда конкретному лицу (лицам), и непонимание его минимум одним из адресатов принуждает говорящего прибегнуть к метатекстовым приемам (расшифровка и толкование). Таким образом, ради основной коммуникативной цели – добиться понимания высказывания собеседником – говорящий жертвует своим высказыванием, отказывается от него, применяя иные коммуникативные инструменты. Классической иллюстрацией здесь может служить ситуация разжевывания смысла какой-либо шутки или анекдота, притом что перлокутивный эффект – вызвать у собеседника адекватную реакцию (смех) – никогда не будет достигнут; максимум, чего может добиться говорящий, – заставить понять слушающего причину ожидавшегося эффекта.

Таким образом, главное функциональное отличие дискурсивного произведения от нарративного в его несамодостаточности. Это подразумевает, что дискурсивное произведение существует, обладает смыслом и достигает цели только в условиях конкретного речевого акта (референция + время, т.е. в категориях «Что – Здесь – Сейчас»), при наличии конкретных участников, известных говорящему (прагматика, т.е. в категориях «Я/Ты – С какой целью/По какой причине»). Тогда как нарративное произведение существует в не столь ограниченных условиях, в частности, не нуждается в категориях «Здесь – Сейчас» и в категории «Ты».

Анализ релевантных и нерелевантных категорий, влияющих на успешное функционирование нарративного и дискурсивного произведения, показывает, что основным критерием существования дискурсивного произведения является коммуникативная перспектива, то есть стремление говорящего достичь коммуникативного успеха, с одной стороны, и боязнь коммуникативной неудачи  с другой. Если в нарративном произведении этот критерий не является основным, то в дискурсивном произведении именно он поставлен во главу угла.

Фактор коммуникативной успешности, давящий на говорящего (= риторика), проявляется и в синтаксисе, и в семантике, и в прагматике, то есть на всех трех уровнях семиотического анализа и должен исследоваться с учетом этих трех составляющих.

Среди многочисленных языковых средств, служащих целям риторики, то есть адекватного авторскому замыслу воздействия на адресата, выделяется группа слов и словосочетаний, чья основная коммуникативная нагрузка состоит в «связывании» и «увязывании» элементов текста друг с другом. Наибольший интерес для исследователя, в силу своей широкой распространенности в разговорной португальской речи, представляет словосочетание quer dizer, имеющее разнообразный набор значений.

Это словосочетание обладает двумя функциями. Первая функция представляет собой реализацию основного общеязыкового (словарного) значения: quer dizer – «значит». Такая реализация представлена в примере

(1) Isso não quer dizer absolutamente nada.

Выделенный элемент входит в пропозициональную структуру высказывания, является предикатом предложения и в силу своей глагольности имеет такие морфологические категории как время, лицо, число, наклонение. С лексикографической точки зрения оно обладает устойчивым значением, слабо зависящим от контекста и потому легко фиксируется словарем.

Вторая функция может быть представлена в речи разнообразными значениями. Например:

(2) X: – já estou farta de, desta vida porque eu já de idade dos, dos treze anos, quer dizer, eu, eu saí de casa aos treze anos. (0328; 136)¹

Ясно, что употребление выделенного элемента quer dizer отличается от его употребления в примере (1). В примере (2) интересующее нас словосочетание не входит в пропозициональную структуру высказывания. Оно не является членом предложения в традиционном его понимании, не имеет признаков глагольности и, как следствие, не обладает морфологическими категориями. Отсутствие признаков глагольности в данном словосочетании подтверждается переводом примера (2) на русский язык: «Я уже по горло сыта этой жизнью, потому что я с тринадцатилетнего возраста... в общем/короче/словом я с тринадцати лет не живу дома», где перечисленные русские аналоги португальского словосочетания совпадают с ним по функциональной нагрузке, но не совпадают по морфологическим показателям, тогда как в примере (1) в качестве перевода quer dizer может быть использована глагольная лексема «значит», обладающая тем же набором грамматических значений. Кроме того, с точки зрения лексикографии, значение quer dizer в примере (2) не может быть расценено как устойчивое и, как будет показано ниже, в высокой степени зависит от контекста.

Таким образом, можно утверждать, что первая функция quer dizer  это функция номинативная, или денотативная. Носителем этой функции является лексикализованное словосочетание, имеющее ряд морфологических категорий, которые оно способно реализовывать в речи, и обладающее устойчивым словарным значением. Вторая функция quer dizer  коммуникативная функция. Ее основное отличие от первой заключено в том, что ее языковой носитель не имеет морфологических категорий, не обладает устойчивым означаемым и ориентирован не на денотат, а на адресата. Его значение не задано изначально, а вытекает из той коммуникативной роли, которую quer dizer играет в том или ином контексте.

В данной работе нас будет интересовать употребление quer dizer именно в этой второй, коммуникативной, функции. Рассмотрим ее более подробно. Начнем с примеров.

(3) X: – há também a coisa semanal do mário castrim que eu acho que é muito importante sobretudo num jornal aqui da província em que por exemplo a televisão exerce uma, uma influência tremenda, quer dizer («то есть/потому что/так как»), é uma coisa absolutamente... deformante, não é (0173; 115)

Речь в той части диалога, откуда взят пример, идет о различных приложениях к еженедельным и ежедневным периодическим изданиям. Аргументация говорящего развивается от более частного положения  uma influência tremenda  к более общему  uma coisa absolutamente deformante. Любопытно, что логическими отношениями связаны не факты, а их оценка. В данном случае quer dizer воплощает логические отношения причинности: то, что «televisão é uma coisa absolutamente... deformante»  это причина, а то, что оно «exerce uma, uma influência tremenda»  это следствие. Таким образом, quer dizer в данном примере оказывается синонимом причинного союза porque. Оно как бы объясняет слушающему, какую именно причину из ряда возможных сам говорящий считает основной, дающей ему право утверждать то, что он утверждает. Такое употребление элемента quer dizer мы назовем индуктивным.

Приведем еще один пример на употребление quer dizer в этом значении:

(4) X: – não lhe [pai] interessa se eles [filhos] estão bem se estão mal, ele não vai ver os filhos, quer dizer («словом/в общем»), há um completo desprendimento do pai em relação aos filhos. (0053; 85)

Практически весь контекст состоит из двух достаточно пространных монологов персонажа Х, и одной короткой реплики его собеседника. Темой диалога является резкое несогласие говорящего с тем положением вещей, когда отец не интересуется ни семьей, ни детьми, но при этом сохраняет свои юридические полномочия. В процитированном примере аргументация говорящего развивается от частного положения: «он и не взглянет на детей» к общему «полное безразличие отца к детям». Quer dizer в данном примере вводит высказывание, обобщающее мысль говорящего. Оно указывает на то, что от частных фактов говорящий переходит к общему утверждению. При этом quer dizer служит маркером того, чтобы из всех возможных причин, которые собеседник может вычислить для прозвучавшей первой части высказывания, он выбрал для себя только одну – ту, которую имеет в виду сам говорящий. Иными словами, собеседник мог бы, например, рассуждать так: «Отец даже не взглянет на детей, то есть (1) он вообще считает, что это не его дети; (2) он их не любит». Quer dizer отсекает неверные, на взгляд говорящего, но возможные причины, и служит для собеседника маркером того, что следующее за quer dizer высказывание самим говорящим воспринимается как единственно верное толкование, следовательно, должно и собеседником восприниматься как таковое.

В рассмотренных примерах (3) и (4) quer dizer выступает в функции логического оператора причины. Оно обеспечивает логическую связь между частями высказывания, причем причинная связь представляется логически «правильной» и поддерживается анализом частей контекста. Употребляя quer dizer, говорящий подчеркивает внутреннюю логику своего сообщения, делая его более убедительным.

Приведем еще один пример, где quer dizer выступает в значении оператора причинной связи:

(5) X: – pois, mas eu não penso assim; quer dizer («потому что»), quando pensar ter um filho é realmente... pronto! (0218; 120)

В данном примере выделенный элемент вводит объяснительное высказывание, где содержится указание на причину мнения, которое говорящий высказывает в первой части  “eu não penso assim”.

Следующие примеры содержат употребление quer dizer в другом значении.

(6) A: – e esses casos não são previstos na lei, quer dizer («поэтому»), não podem ser resolvidos em tribunal? (0053; 85)

Пример заимствован из уже цитировавшегося выше диалога. Речь в нем идет о юридических правах отца и матери и об их реализации при разрешении различных правовых коллизий. Аргументация говорящего развивается от общей формулировки «previstos na lei» к частной «ser resolvidos em tribunal». Из всех возможных следствий, удовлетворяющих посылке, говорящий называет то, которое имеет в виду в данном случае «resolvidos em tribunal», давая, тем самым собеседнику, возможность избегнуть неправильного толкования или лишних вопросов. В этом примере элемент quer dizer выступает в значении синонима союза следствия por isso. (Если преобразовать вопросительное высказывание в повествовательное, то такая замена окажется вполне безболезненной: «esses casos não são previstos na lei, por isso, não podem ser resolvidos em tribunal».) Такое употребление quer dizer мы назовем дедуктивным.

Приведем еще один пример на употребление quer dizer в значении оператора следствия:

(7) X: – (...) para mim isso dava uma sensação de... quase mística de descanso, duma pessoa que vê uma bela paisagem e fica ali um pedaço a, a deleitar-se com aquilo. quer dizer («поэтому»), se a gente vai preparado para isso, o filme passa a ser toda uma outra dimensão. (0194; 118)

В контексте, откуда заимствован пример, речь идет о фильме Л. Висконти «Смерть в Венеции». Quer dizer, выступая в роли логического оператора следствия, вводит высказывание, имеющее функцию следования, вывода. Высказывание, предшествующее quer dizer, содержит указание на причину того суждения, которое содержится в последней части второго высказывания  o filme passa a ser toda uma outra dimensão. Логика повествования, вытекающая из анализа первого и второго высказывания (стоящих соответственно «слева» и «справа» от quer dizer), оказывается подкреплена «правильно» использованным логическим оператором.

Итак, сопоставительный анализ примеров (3), (4) и (5), с одной стороны, и примеров (6) и (7)  с другой, показывает, что сочетание quer dizer способно в разговорной португальской речи выполнять функцию логического оператора причинно-следственной связи, причем следует отметить, что quer dizer-индуктивное, как правило, является воплощением причинной связи, а quer dizer-дедуктивное  воплощением следственной связи. Оба употребления словосочетания quer dizer можно отнести к «правильной» логике, где функция логического оператора не противоречит существующим логическим отношениям между частями высказывания. Логическая связь может подчеркиваться, как в примерах (5) и (6), а может и устанавливаться, как в примере (4), где наличие нерасчлененной причинно-следственной связи не вызывает сомнений, но спорным может показаться приписывание сочетанию quer dizer функций именно причины, а не следствия. В самом деле, пример (4) можно истолковать как:

(a) não lhe [pai] interessa se eles [filhos] estão bem se estão mal, ele não vai ver os filhos, («потому что») há um completo desprendimento do pai em relação aos filhos;

а можно истолковать и как:

(b) não lhe [pai] interessa se eles [filhos] estão bem se estão mal, ele não vai ver os filhos, («поэтому») há um completo desprendimento do pai em relação aos filhos.

В нашем анализе мы предпочли рассматривать quer dizer как оператор причины, поскольку опирались на его индуктивный характер. Как представляется, при наличии причинно-следственной связи логическая индукция будет, как правило, указывать на причину, тогда как дедукция  на следствие, иными словами, после «потому что» следует общее, универсальное, а после «поэтому» следует частное, единичное. Например:

Все кошки ловят мышей, поэтому наша кошка тоже ловит мышей.

Наша кошка ловит мышей, потому что все кошки ловят мышей.

С точки зрения коммуникативной перспективы, употребление quer dizer в индуктивном и дедуктивном значении придает высказыванию бóльшую логическую стройность, что, в свою очередь, обеспечивает его бóльшую убедительность. Высказывание, оформленное «по всем правилам» получает тем самым более высокий коммуникативный статус имеет более высокие шансы быть успешно принятым собеседником.

Перейдем к разбору следующей функции словосочетания quer dizer, которую нам удалось обнаружить при анализе разговорной португальской речи. Рассмотрим пример:

(8) X: – (...) vamos lá, essa tal, esse tal exagero de braços que podia haver a certa altura, quer dizer («то есть»), um, um, um superavit de braços a coisa praticamente, não quer dizer que não se dê, mas não se vai dar àquela escala (...) (0187; 117)

Речь идет об эмиграции и нехватке/избытке рабочих рук. Очевидно, что quer dizer здесь выступает в совершенно иной функции, нежели рассмотренные выше. Функция quer dizer в данном примере чисто тавтологическая, его значение эквивалентно русскому «то есть, иными словами». Очевидно, что говорящий не стремится к установлению или подчеркиванию определенных логических отношений между частями своего высказывания, разделенными элементом quer dizer, как это было в случае с quer dizer-индуктивным или дедуктивным. Говорящий лишь повторяет один и тот же смысл различными лексическими средствами, что может объясняться не столько стремлением к большей ясности (в этом случае говорящий не употреблял бы латинские слова, относящиеся к книжной лексике), сколько чисто риторическими целями. Quer dizer в данном случае связывает два синонимичных выражения, устанавливая между ними отношения тождества. Видимо, подобное «накручивание» синонимов понадобилось говорящему для придания большей экспрессии своему сообщению. Повтор артикля «quer dizer, um, um, um superavit de braços» свидетельствует о том, что сам говорящий не уверен в том, что предложенное им выражение «exagero de braços» достаточно точно отражает смысл и что он пытается подобрать другое выражение, более точное, обладающее притом абсолютно тем же значением. Именно для этого им и используется элемент quer dizer, устанавливающий равенство между этими двумя понятиями.

Еще один пример на аналогичное употребление quer dizer:

(9) X: – (...) quando um dia tiver um filho dar-lhe-ei a máxima liberdade para ele escolher, quer dizer («то есть»), ampará-lo-ei nos primeiros anos de vida para ele realmente (...) saber o que é, por que caminho poderá seguir mais tarde (0218; 120)

В контексте, откуда заимствован пример, речь идет о том, как родители должны относиться к своим детям и как они должны их воспитывать. В данном случае, как и в примере (8), quer dizer разделяет два синтаксически и семантически самостоятельных высказывания. Однако совершенно очевидно, что в процитированном контексте интересующий нас элемент не устанавливает между ними никаких иных логических отношений, кроме отношений равнозначности. С точки зрения коммуникативной важности сообщаемой информации первое и второе высказывание равны, изменены лишь лексико-грамматические средства выражения одного и того же смысла. Причина употребления quer dizer, вероятно, заключена в том, что говорящий стремился к большей ясности, ему, возможно, казалось, что сообщенная информация недостаточно полно отражает ту мысль, которую он хотел донести до собеседника. Вместе с тем, риторически «правильно» развить эту мысль говорящий не сумел и в результате просто повторил тот же смысл другими словами. Такая реализация quer dizer встречается достаточно часто. Стремление быть более убедительным, особенно в ситуации спора, принуждает говорящего прибегать к разнообразной аргументации. В то же время, привлечение разнообразных, но вместе с тем уместных в сложившейся ситуации аргументов требует высоких интеллектуальных затрат, что в условиях «включенного времени» не всегда выполнимо. Таким образом, качество подменяется количеством, разнообразие  повторяемостью.

Quer dizer, встретившееся в примерах (8) и (9), мы назовем тавтологическим. В отличие от индуктивного и дедуктивного, оно является следствием языкового злоупотребления, попыткой скрыть за правильностью формы провалы в содержании. Это то «значит», которое на самом деле ничего не значит. Вместе с тем, оно обладает определенной коммуникативной нагрузкой и «срабатывает»: сам факт попытки поиска разнообразных аргументов свидетельствует о готовности говорящего защищать свою точку зрения. Такое речевое поведение указывает на важность информации в глазах говорящего, а следовательно, привлекает к ней большее внимание собеседника, то есть придает сообщаемому высказыванию более высокий коммуникативный статус.

Еще одна функция словосочетания quer dizer, обнаруженная при анализе материала, проявляется в следующих примерах.

(10) X: – (...) e, e então como renascentista que era, um pedaço (...) sempre em procura da beleza, e um deslumbrado pela beleza, e quer dizer («вот/значит/и»), aqueles passos longos que o filme tem e que a uma pessoa que vai à espera da, dum filme com movimento, cansam e aborrecem (...) (0194; 118)

Процитированное в данном примере высказывание персонажа Х как бы распадается на две части. В основе первой части лежит микротема «Ренессанс – поиск красоты», в основе второй лежат художественные особенности фильма. Само высказывание достаточно длинное, и говорящий испытывает определенные трудности с правильным синтаксическим оформлением всего пассажа. Для связывания воедино двух микротем говорящему необходим какой-нибудь скрепляющий элемент. Таким элементом становится quer dizer, употребленное в обобщенной функции связки, показывающей, что во внутреннем контексте говорящего (то есть в его сознании) «привязываемая» часть высказывания (стоящая справа от quer dizer) существует не изолированно, а является продолжением все той же мысли. Quer dizer, таким образом, «прикрывает» перескок с одной микротемы на другую, сигнализируя собеседнику, что говорящий считает эти микротемы связанными друг с другом. Такое употребление quer dizer мы назовем семантико-синтаксической связкой. Это название опирается на выделяемую функцию этого словосочетания, которая проявляется как в связывании синтаксических структур двух высказываний, так и в связывании их содержания. В данном случае под связкой мы понимаем «не-разрыв», «не-провал». Исключение quer dizer из контекста в примере (10) может привести к непониманию цели сообщения, поскольку будет непонятна связь между высказываниями, то есть будет утрачена мотивация для второго высказывания. Если бы текст был нарративным, говорящий должен был бы «по законам жанра» объяснить, каким образом второе высказывание связано с первым. В условиях дискурсивного текста это невозможно, так как заняло бы слишком много времени и потребовало бы больших смысловых повторов. Таким образом, семантико-синтаксическая связка оказывается самым простым, с точки зрения экономии языковых средств, и самым универсальным, с точки зрения ее независимости от типа синтаксической конструкции и от семантической структуры, средством связи. Глобальная коммуникативная цель оказывается тем самым достигнутой: собеседник видит, что сообщаемые ему факты говорящий считает взаимосвязанными, а если эта связь покажется ему необоснованной или сомнительной, то он отреагирует соответствующим образом.

Следует отметить, что употребление quer dizer в значении псевдологической связки достаточно частотно. Это один из наиболее популярных у носителей португальского языка элементов, придающих внешнюю логичность и связность сообщаемому в тех случаях, когда только лексико-синтаксическими средствами говорящий этого добиться не может². Например:

(11) X: – (...) depois há uma, uma, um suplemento da isabel da nóbrega, a «quinzena», que também quer revelar tipos novos e, quer dizer («ну вот/значит»), é assim sobre a mulher, portanto uma coisa, numa linguagem bastante acessível e, e, quer dizer («ну вот», «значит»), havia, que acabou há pouco tempo mas que tinha uma, que era também uma coisa (...) com muito interesse que era um suplemento cultural o «e etc»... (0173; 115)

Речь идет о различных периодических изданиях. Персонаж Х упоминает в процитированном отрывке два из них. Первое quer dizer семантически связывает синтагму «é assim sobre a mulher» с предыдущей частью высказывания. Такая связка оказывается необходимой, поскольку синтаксическая связь между данной синтагмой и предшествующей частью высказывания слаба.

Второе quer dizer несет двойную нагрузку. Во-первых, оно заполняет возникшую паузу, которая проявляется в повторении союза «e» и в неестественном (с точки зрения нормы) порядке слов в последней части высказывания: «havia, que acabou há pouco tempo mas que tinha uma, que era também uma coisa (...) com muito interesse que era um suplemento cultural o “e etc”». Такой «рваный» синтаксис объясняется, на наш взгляд, тем, что говорящий не имел достаточно времени, несмотря на наличие паузы, чтобы синтаксически правильно выстроить свое высказывание. Во-вторых, вместе с функцией заполнения паузы quer dizer выполняет функцию семантической связки, то есть показывает собеседнику, что сообщаемые факты воспринимаются говорящим как связанные, хотя бы в силу их однородности и смежности.

(12) X: – (...) chama-se uma faca que é adoptada no cultivador e vamos a passar o alqueive e, e, quer dizer («так вот», «так значит»), aquela faca vai passando e vai cortando a grama (0164; 111)

В данном примере, как и в примерах (10) и (11), quer dizer выполняет функцию семантико-синтаксической связки, возвращая собеседника к упомянутой ранее детали сообщения  faca и обеспечивая смысловой и синтаксический переход от одного сообщения к другому.

Наконец, последняя функция словосочетания quer dizer, которую нам удалось выделить при анализе контекстов, может быть проиллюстрирована в следующих примерах:

(13) X: – (...) era tão inocente (...) começou a chorar muito: «ai que eu não sei os pecados! eu não sei os pecados!» pensava que os pecados que era uma, bom, quer dizer, bom («ну это», «ну как его», «ну в общем»), como o pai-nosso (...) (0031; 83)

Речь идет о первом причастии и об исповеди; как видно из контекста, ребенок перепутал исповедь в грехах с молитвой. Данный пример не совсем безупречен с точки зрения чистоты эксперимента, поскольку сразу два элемента обращают на себя наше внимание – это bom и quer dizer. Их коммуникативная функция  функция сбивки, которая проявляется в том, что говорящий не смог найти нужную формулировку, то есть не сумел подобрать необходимое лексическое наполнение, удовлетворяющее выбранной синтаксической модели, и был вынужден поменять модель. Очевидно, что сравнительный оборот «como o pai-nosso» не может занимать позицию предиката в оборванном предложении «pensava que os pecados que era uma [...]». Bom и quer dizer в данном примере выполняют одну и ту же функцию: сигнализируют собеседнику, что, несмотря на то, что говорящий испытывает определенные коммуникативные затруднения, он намерен их преодолеть и довести до конца начатое высказывание. Наметившаяся коммуникативная коллизия, таким образом, будет преодолена.

(14) X: – (...) para mim esses momentos [do filme] eram espantosos, quando o fulano, quer dizer [заполнитель паузы], com o olhar, só o olhar dele a seguir a, a procurar abarcar aquela beleza que lhe fugia (...) (0194; 118)

В отличие от только что рассмотренного, в данном примере quer dizer стоит не на границе двух предложений, а внутри одного, не несет никакой семантико-синтаксической нагрузки и играет роль заполнителя паузы. Его исключение из контекста никоим образом не повлияет на содержание высказывания, а коммуникативная функция может заключаться в том, что говорящему, например, понадобилось время для продумывания остальной части высказывания, но вместе с тем он хочет удержать слово и закончить мысль. Поскольку молчание часто может означать передачу слова собеседнику, то говорящий использует заполнитель паузы, не имеющий никакого внеконтекстуального значения и указующий собеседнику на то, что ему следует ожидать окончания начатого сообщения.

Совершенно очевидно, что quer dizer-сбивки и quer dizer-заполнители паузы выполняют одну и ту же коммуникативную функцию: они сигнализируют собеседнику, что наметившееся коммуникативное затруднение говорящий не считает фатальным и что он намерен успешно завершить свое высказывание. Вместе с тем, при всей сходности в использовании маркеров сбивки и маркеров заполнения паузы между ними существует следующее различие. Употребление quer dizer в качестве маркера сбивки обязательно сопровождается отказом от выбранной синтаксической конструкции, тогда как употребление его в качестве заполнителя паузы не влечет за собой синтаксических изменений. Например:

(15) X: – já estou farta de, desta vida porque eu já de idade dos, dos treze anos, quer dizer («в общем», «короче», «словом»), eu, eu saí de casa aos treze anos. (0328; 136)

Данный пример содержит сбивку. Очевидно, что выбранная изначально синтаксическая модель была несколько видоизменена.

(16) X: – mas tu já reparaste que, quer dizer [заполнитель паузы], neste mundo há muito poucas pessoas que pensarão assim. (0218; 121)

В данном примере quer dizer употреблено в функции заполнителя паузы. Изначально выбранная говорящим синтаксическая модель не претерпела изменений.

Итак, проведенное исследование позволило нам выделить пять функций-значений, которые может принимать весьма частотное в португальской разговорной речи словосочетание quer dizer:

– quer dizer-индуктивное  логическая связка между частным и более общим суждением; как правило, воплощает логические отношения причинности;

– quer dizer-дедуктивное  логическая связка между общим и более частным суждением; как правило, воплощает логические отношения следствия;

– quer dizer-тавтологическое  уточнение, «то есть», «иными словами»;

– quer dizer-псевдологическое  семантико-синтаксическая связка, обеспечивающая внешнюю связность элементов при отсутствии или неочевидности глубинной логической связи;

– quer dizer-сбивки  маркеры сбивки и заполнители пауз.

Следует отметить, что два первых значения quer dizer можно отнести к «правильной» логике, они подчеркивают стремление говорящего к логической стройности, тем самым обеспечивают высказыванию большую убедительность. Три следующих значения необъяснимы с точки зрения языковой нормы и представляют собой разного рода логические и языковые злоупотребления и неправильности. Вместе с тем, их отнюдь нельзя назвать паразитическими элементами, как это часто случается. Все они несут определенную коммуникативную нагрузку и всегда что-то значат, хотя их значение в высшей степени зависит от условий контекста. Суммируя, можно сказать, что коммуникативные функции словосочетания quer dizer амбивалентны: для говорящего они средство структурирования говоримого и контроля над ним; для слушающего они подсказки, помогающие адекватно понимать то, что говорится.