Сколько на планете языков?

Профессор Отто Благден, один из виднейших историков Бирмы, потратил много времени и сил на расшифровку этого неизвестного языка. Надписи на нем были найдены не только на гранях каменных столбов, но и в рукописях, листами которых служили золотые пластинки, на статуях Будды и т. д. Благдену удалось проникнуть в тайну неизвестного языка.

Язык этот, получивший название пью (название условное так как мы до сих пор не знаем, как называл себя древний народ), исчез около 600 лет назад. Он оказался родственником бирманского. Вслед за пью в Бирму пришли и предки нынешних бирманцев, составляющих основную часть населения этой страны теперь (бирманцев насчитывается более 22 миллионов, а всего в Бирманском Союзе около 29 миллионов человек).

Откуда пришли бирманцы и родственные им пью? Уже давно было отмечено, что чем южнее живет народность Бирмы, тем раньше она пришла в страну. Моны занимают самые южные части Бирманского Союза, и они являются создателями древнейшей цивилизации Бирмы. Бирманцы заселяют центральную часть страны. А на севере Бирмы живут самые поздние пришельцы — качины, причем некоторые племена качинов и по сей день продолжают переселение, двигаясь на юг. Качинский язык, бирманский, пью находятся в родстве с языками некоторых народов Южного Китая и Тибета. Значит, и лингвистика, и география указывают один и тот же адрес — на севере, в Тибетском нагорье и в горах Южного Китая следует искать прародину бирманцев. Отсюда спустились они в теплые речные долины и «отодвинули» более ранних пришельцев на юг, к океану, а также на запад и восток, в горы.

Языки народов Южного Китая, родственные бирманскому, еще слабо изучены лингвистами. Однако уже сейчас становится ясно, что эти народности не были «дикими варварами», как именуют их китайские хроники. Например, ицзу (или и) создали еще до новой эры самостоятельное государство. У них так же, как и у близкого им народа лису, существовала самобытная письменность. Ицзу высекали из камня скульптуры, похожие на знаменитые статуи острова Пасхи и Южной Америки. В настоящее время на языках ицзу говорят более трех миллионов человек.

Тибето-бирманские — так называют ученые родственные языки, распространенные в Бирме, Тибете, Южном Китае, Северо-Восточной Индии (языки племен нага и многие другие). Название дано по двум языкам этой группы, наиболее известным, бирманскому и тибетскому. Тибетский язык распадается на несколько десятков наречий и говоров. Но все области Тибетского нагорья объединяются общим письменным языком. Сформировался он давно, в VII — VIII веках, и на нем существует богатейшая литература. В нашей стране, в ленинградском Институте востоковедения, собрана одна из лучших в мире библиотек тибетских книг — ксилографов, более 14 000 томов, около 50 000 различных произведений!

В пустыне Гоби известный русский путешественник П. К. Козлов открыл в 1907—1909 годах мертвый город Хара-Хото. Там он обнаружил рукописи, написанные тангутами, создавшими большое государство в центре Азии (его уничтожили орды Чингисхана). Долгое время тангутский язык не поддавался расшифровке. Наконец советскому ученому Н. А. Невскому удалось найти ключ к неразгаданным письменам и определить, что их язык родствен тибето-бирманским наречиям. Труд Невского «Тангутская филология» удостоен Ленинской премии. Исследования ученого с успехом продолжают М. В. Софронов, описавший грамматику тангутского языка и его фонетику, К. Б. Кепинг, Е. И. Кычанов.

Зато тексты на другом языке, получившем название нам, до сих пор не поддаются переводу. Известно лишь, что это язык «столь же древний, как и тибетский, но более примитивной структуры; возможно, он близкородственен языку тибето-бирманской народности... составляющей, как это можно предположить, один из элементов населения южного Туркестана». Слова эти принадлежат английскому востоковеду Ф. В. Томасу, открывшему тексты на языке нам около пятидесяти лет назад. С тех пор никому из ученых не удалось продвинуться в расшифровке этого языка, вероятно, входящего в состав тибето-бирманской группы.

Тибетские языки отделились от бирманских (по вычислениям С. Е. Яхонтова) около 3500 лет назад. Еще раньше произошло отделение от общего тибето-бирманского праязыка так называемых каренских языков. Каренов, второй по численности после бирманцев народности Бирманского Союза, более двух миллионов человек. Живут они на юге Бирмы, в дельте реки Иравади. Это первый из народов, говорящих на тибето-бирманских языках, пришедший сюда около пяти тысяч лет назад.

Пять тысячелетий — промежуток времени огромный. Но ученые смогли заглянуть и в эпоху, еще более отдаленную. Около семи тысяч лет назад (по предположениям С. Е. Яхонтова) тибето-бирманский праязык составлял одно целое с тем языком, который является предком современных гималайских наречий. Гималайскими лингвисты называют языки, на которых изъясняются жители высочайших гор земного шара: лепча, невары, канаури и другие. Территория расселения этих народностей входит в состав Республики Индии, Непала, Сиккима и Бутана.

Около 6500 лет назад, как полагает Яхонтов, от этого гималайско-тибето-бирманского праязыка, сложившегося где-то в горных верховьях реки Хуанхэ или в Тибете, отделяются и уходят далеко на юг племена, ставшие предками современных народностей бара-бодо, живущих в Индии, в штате Ассам. Примерно в это же время, а может быть и раньше, от единого праязыка отделяется китайский язык. Вот почему правильней именовать этот праязык гималайско-тибето-бирманско-китайским; в науке принято более краткое название этой семьи — китайско-тибетская.

Позднее выяснилось, что и музыкальные тона, и односложность, и неизменность слов существуют и в других языках мира: часть из них распространена на гвинейском побережье Западной Африки, а часть — в Юго-Восточной Азии. Ясно, что совпадение строя китайского и гвинейских языков случайно, оно не говорит о родстве китайцев и африканцев. Сходство же китайского с языками Юго-Восточной Азии, например вьетнамским, тайским, языками группы мяо-яо, было принято объяснять общностью происхождения этих народов. Но так ли это? Ведь народы Юго-Восточной Азии и «некитайские» народы Китая очень долго жили рядом с китайцами, они влияли на китайскую культуру и, в свою очередь, многое воспринимали от нее. Может быть, сходство языков — тоже результат длительного контакта? Ответить на этот вопрос можно, лишь сопоставив корни основных слов языка, которые не заимствуются.

Лингвисты произвели такое сопоставление. И оказалось, что ни вьетнамский, ни тайский, ни языки мяо-яо не находятся в древнем родстве с китайским языком. Родственники последнего — тибетские, бирманские, гималайские языки, а не австрические наречия Юго-Восточной Азии. Сравните сами звучания слова «глаз» или числительного 5 в различных языках. По-древнекитайски «пять» звучит как нга, по-тибетски — л-нга, по-бирмански — нга, по-тангутски — нгу, В то время как в языке ли (остров Хайнань) его звучание — ма, в индонезийском — лима, во вьетнамском — нам. Звучания слова «глаз»: в древнекитайском — мьюк, в тибетском — мьюг, в бирманском мьяк, в тангутском — мьяй. А в индонезийском оно звучит мата, во вьетнамском — мат, в тайском языке Таиланда — та.

Ученым удалось не только установить общность происхождения китайского, тибето-бирманских и гималайских языков, но и вывести законы звуковых соответствий. Например, китайскому начальному д соответствует бирманское л.

Таким образом, родственники китайского языка находятся не на юге, в Юго-Восточной Азии, а на западе, в Гималаях и Тибете. Только в начале новой эры китайский язык стал распространяться в Южном Китае. Раньше здесь жили народы, говорившие на австрических языках. Следами их являются наречия народов мяо, яо, ли и других малых народностей КНР.

Примерно в первых веках новой эры китайский язык распространяется и на север, до Великой китайской стены, а затем еще севернее.

Бассейн реки Хуанхэ — исторический центр формирования китайской народности. Отсюда распространилась она на север, юг и запад, поглотив народы, жившие там ранее. Процесс китаизации (причем нередко насильственный) продолжается и поныне, о чем неоднократно сообщала советская и зарубежная печать. Расселившись на огромной территории, единый китайский язык распался на множество диалектов. Притом различия между ними велики — не меньше, чем между русским и словенским языками, И поэтому многие лингвисты называют их не диалектами, а языками.

На территории нашей страны распространен дунганский язык, очень близкий китайскому. Но в нем много заимствовании из арабского языка, ибо предками дунган были китайцы, принявшие ислам. В речи дунган Средней Азии (их около 40 тысяч) появляются слова из языков их соседей, казахов и киргизов, а также из русского языка.

В различных провинциях КНР говорят по-разному, но пишут одинаково. Иероглифическая письменность, где знак соответствует слову, позволяет делать это (например, иероглиф «учиться» читается в Пекине как сья, в Кантоне — хок). Благодаря иероглифам китайцы могут понимать тексты, написанные на древнекитайском языке, хотя он отличается больше, чем русский от древнерусского (слово «солнце» в современном чтении звучит как жи; 25 веков назад оно читалось ньет, но пишется одним и тем же иероглифом).

В средние века иероглифическая письменность была заимствована из Китая корейцами и японцами. Поэтому знающий «китайскую грамоту» может порою понять тексты на японском и корейском языках, если они написаны иероглификой (не зная ни слова по-корейски и по-японски!). Это преимущества иероглифики. О недостатках же ее, о трудности изучения письма, число знаков которого исчисляется тысячами (в полных словарях содержится более 50 000 различных китайских иероглифов!), написано немало. Недаром выражение «китайская грамота» стало синонимом трудности и непонятности.

Итак, в глубочайшей древности австрические языки (австронезийские, австроазиатские, тайские) занимали огромную территорию — от Центральной Индии до Японии, включая Индокитай, Индонезию, Южный Китай, Филиппины, а возможно, и Японский архипелаг. Этот район в научной литературе часто именуют Индосинезией, так как здесь сложилась культурная общность народов, которые, по всей видимости, объединяются и общим австрическим языком. Данные археологии и лингвистики подтверждаются и фактами антропологии. Все народы Юго-Восточной Азии относятся к одной малой расе — южномонголоидной, которая отличается от другой ветви монголоидной расы — тихоокеанской (восточномонголоидной). К южным монголоидам относятся жители Южного Китая, а китайцы, заселяющие остальные части КНР, — это представители другой, восточномонголоидной ветви. Объясняется это тем, что предки южных китайцев в родстве с народами Юго-Восточной Азии, и говорили они когда-то на австрических языках.

Только после того, как власть китайских императоров распространилась к югу от Янцзы, в этой области Индосинезии начали распространяться китайский язык и культура. Часть древних языков сохранилась здесь, особенно в горных районах, а остальное население стало говорить по-китайски, причем наречия Южного Китая отличаются от остальных китайских диалектов. Когда южный китаец разговаривает с северным, им нужен переводчик!

Южные монголоиды Индосинезии говорили на австрических, то есть южных, наречиях. Разделение их началось очень давно. С. Е. Яхонтов предполагает, что оно было около восьми или десяти тысяч лет назад. Но следы пребывания человека в Индосинезии уходят в гораздо большую древность. Например, на острове Калимантане (Борнео) найден череп, которому около 40 тысяч лет. Антропологи считают, что древнейшие обитатели Индосинезии относятся к темнокожей или экваториальной расе. И только в Южном Китае можно найти следы пребывания южных монголоидов — они двинулись к югу, в Индокитай и дальше, на острова Индонезийского архипелага, в «среднекаменном» веке, мезолите, переходном этапе от палеолита к неолиту. Но если австрические языки мы можем связать с южными монголоидами, то, быть может, изучив многообразные языки Австралии, Новой Гвинеи и других островов Тихого океана (а также языки Андаманских островов Индийского океана), мы установим их родство между собой? Ведь отсюда, из Индосинезии, двинулись темнокожие люди, древнейшие колумбы Тихого океана, на юг и восток.

Обратимся к языкам, на которых говорят аборигены Австралии и Океании, а также темнокожие народности, встречающиеся в «музее» народов Индосинезии.

Полинезийцы говорят на языках, которые входят в австронезийскую (и, шире, в гипотетическую австрическую) семью. На родственных им языках изъясняются и темнокожие жители Меланезии. По всей вероятности, в глубокой древности они говорили на других, неавстронезийских языках, ныне исчезнувших под воздействием пришельцев-австронезийцев. Правда, кое-где на «Черных островах» сохранились еще и «островки» языков, не входящих в великую австрическую семью. На них говорят некоторые племена островов Новой Ирландии, Новой Британии и Соломоновых островов. Возможно, что и Индонезийский архипелаг был когда-то не австрическим. Кое-где здесь, в частности на островах Хальмехера иМоротай, встречаются наречия, совершенно непохожие на австронезийские языки. А огромный остров Новая Гвинея является заповедником таких языков и диалектов — тут их насчитывается около тысячи!

Советский археолог С. П. Толстов предположил, что все языки Новой Гвинеи родственны друг другу. Один диалект переходит в другой, слегка изменяясь от деревни к деревне, и такой «цепочкой» охвачен весь огромный остров. Однако сопоставление «основных» слов разных новогвинейских языков показывает, что все далеко не так просто. Можно выделить районы, где есть эта «лингвистическая непрерывность». Но таких районов оказывается сравнительно немного. И корни слов, например, местоимений, названий частей тела и пр. слов, по которым и устанавливается родство языков в разных районах Новой Гвинеи, не совпадают. Поэтому можно считать, что это языки различных языковых семей. Выявить, сколько языков на Новой Гвинее, довольно трудно, так как нет граней между говором, диалектом и языком. Но определить количество языковых семей вполне возможно.

Все языки Северо-Восточной Азии, не входящие в состав алтайской, уральской и других больших семей, получили собирательное название «палеоазиатские». Все языки Океании, не входящие в австронезийскую семью, называют папуасскими, или неавстронезийскими.

Термин «палеоазиатские языки» объединяет различные семьи: юкагирскую, чукото-камчатскую, эскалеутскую, нивхскую, а некоторые лингвисты причисляют сюда и так называемые енисейские языки, о которых речь будет ниже. Таким образом, здесь имеется четыре или пять языковых семей. А на сколько различных семей распадаются неавстронезийские или папуасские языки? До последнего времени считали, что таких семей... несколько сотен!

Правда, современные лингвисты начинают серьезно «укрупнять» эти семьи, находить следы их древнего родства. Например, в нагорьях на востоке Новой Гвинеи множество наречий объединены в крупную группировку, которая охватывает около 750 тысяч человек, то есть примерно треть людей, говорящих на папуасских языках. Всего на них говорит более двух миллионов жителей острова Новая Гвинея и некоторых соседних островов Меланезии и Индонезии. В верховьях новогвинейской реки Сепик удалось выявить еще одну макросемью (т. е. «сверхсемью»). На юго-востоке острова выделена группа языков куку-куку, отличающихся особыми гортанными звуками. Причем подобные звуки есть и в языке пигмеев, живущих в другой части Новой Гвинеи.

Быть может, все многообразие папуасских языков Океании удастся свести всего лишь к нескольким группам. А затем, связав данные лингвистики с археологическими культурами и антропологическими типами, проследить древнейшие волны переселенцев, шедших много тысяч лет назад из Старого Света в Океанию. Пока что ученым удалось наметить путь самой поздней волны, шедшей из Индосинезии, — австронезийской. Существует гипотеза о едином «тихоокеанском языковом стволе», то есть родстве языков Австралии и Океании, которое сложилось в Индосинезии еще в эпоху палеолита. По мере того, как заселялись земли в Тихом океане, шло разделение языков на различные ветви этого «тихоокеанского ствола».

У нас слишком мало данных, чтобы доказать или опровергнуть эту гипотезу. Большинство папуасских наречий еще ждут своего описания, сопоставления с другими языками мира. Например, есть предположения о родстве языка древнейших жителей Японии с папуасскими и ряд других, столь же непроверенных гипотез. Восходят ли папуасские языки Океании к одному древнейшему языку-предку или нет, мы не знаем. Зато лингвистам удалось показать, что все наречия аборигенов Австралии родственны друг другу. Они составляют одну языковую семью.

Словари наиболее изученных австралийских языков включают несколько тысяч слов, не считая многочисленных форм, которые образуют склонения и спряжения частей речи. Причем в этой области языки пятого континента бывают нередко намного сложней любого европейского языка. Есть язык, где число форм одного глагола может доходить до девятисот!

Когда-то аборигенам Австралии принадлежал весь континент. Теперь они оттеснены в бесплодные пустыни. Многие племена полностью вымерли. От других, загнанных в резервации, остались лишь жалкие группы людей. Ученые считают, что до начала европейской колонизации в Австралии обитало свыше 600 разных племен. А так как каждое племя говорило на своем наречии, то число языков превышало шестьсот.

По мере изучения этих языков все ясней становилось их родство, так же как и родство всех австралийских племен по расе, культуре, быту.

«Общие основы языков, как в отношении синтаксиса или структуры, так и в отношении их места в культуре племен, одинаковы по всему континенту», — пишет выдающийся знаток аборигенов пятого континента профессор Сиднейского университета А.-Р. Элькин. А его соотечественник А. Кепелл с помощью методов математической лингвистики определил, что общий австралийский праязык начал разделяться на отдельные наречия около 20 тысяч лет назад. Эта дата очень близка к данным других наук о времени заселения южного материка.

По единодушному мнению лингвистов, языки, распространенные на Юго-Востоке Австралии, представляют самый древний пласт. Их называют еще палеоавстралийскими. Этнографы и археологи считают, что здесь сохранился и древний пласт австралийской культуры, так же как и у племен Юго-Западной Австралии. Причем палеоавстралийские языки близки к языкам Юго-Запада материка.

Еще более знаменательна близость палеоавстралийских слов к ряду слов тасманийских языков. Население острова Тасмания в прошлом веке было зверски истреблено колонизаторами (последняя тасманийка умерла в 1876 году), Ученым удалось описать, правда, очень кратко, грамматику языков тасманийцев, составить небольшие словари. Долгое время в науке шел спор о том, родственны ли жители Тасмании австралийцам или же они находятся в родстве с жителями Новой Каледонии и других островов Меланезии. Факты языка говорят скорее в пользу первой гипотезы. А факты антропологии — в пользу второй. Как видите, данные наук о человеке далеко не всегда совпадают.

Заселение Австралии должно было идти через Индонезию и Новую Гвинею. Нельзя ли найти среди папуасских языков наречия, родственные австралийским? По мнению некоторых ученых, ряд языков Северной Австралии по типу близок новогвинейским и составляет вместе с ними один из очень древних «лингвистических пластов». Еще более заманчивой была бы возможность разыскать у австралийских языков какие-нибудь связи с языками темнокожих обитателей Индостана. Ведь ближайшими родственниками австралийцев по расе являются именно жители Южной Индии и Цейлона, и археология говорит о древнейших культурно-исторических связях между пятым континентом и Индией.

Дравидийские народы значительно отличаются и по культуре, и по численности, и по языку. Четыре языка — телугу, тамильский, малаяли, каннада — объединяют около 95 процентов людей, говорящих по-дравидийски. А на долю остальных двух десятков наречий остается лишь 5 процентов. Правда, и эта цифра не так уж мала, если учесть, что на языках дравидийской семьи говорят более 120 миллионов человек. Четыре названных языка являются официальными языками Республики Индия. Они имеют обширную литературу и древнюю литературную традицию (например, на тамильском писали около двух тысяч лет назад). Остальные дравидийские языки, кроме языка тулу, письменности не имеют. Да и на тулу издаются лишь школьные учебники и переводы Библии. На юге Индостана дравидийские народы создали прекрасные города, дворцы и храмы, в том числе ставшую синонимом богатства Голконду. И в то же время в джунглях и горах Индии и по сей день племена, говорящие на дравидийских наречиях, ведут образ жизни людей каменного века.

Человек населяет Индию с древнейших эпох. Народы мунда-кола пришли с востока, из Индосинезии, где находится колыбель австроазиатских языков. Прошло несколько тысячелетий, и с северо-запада в Индостан вторглись индоевропейские племена. Значит, древнейшим населением страны были дравиды? Но данные самых разных наук, в том числе и языкознания, говорят, что и дравиды, подобно арьям и племенам группы мунда-кола, не являются коренными обитателями страны.

«Дравидийские народы и племена не являются аборигенами Индии и появились там, по-видимому, в IV тысячелетии до н. э., — пишет крупнейший советский дравидолог Михаил Сергеевич Андронов.— Вопрос об их происхождении и внеиндийском периоде их истории остается открытым, хотя уже были высказаны некоторые предположения о возможных доисторических связях этих племен с древними племенами восточного Средиземноморья, а также со многими другими народами».

По мнению ряда лингвистов, корни и суффиксы дравидийских языков связаны с корнями уральских, алтайских, индоевропейских языков, а также некоторых исчезнувших языков Древнего Востока, известных лишь по письменам на глиняных табличках. Были и другие, еще более смелые гипотезы: о родстве дравидийских наречий с языком басков в Пиренеях, с языком таинственных этрусков, с языком корейцев, живущих на противоположном конце Евразийского континента, с некоторыми наречиями жителей тропической Африки... Но почти все исследователи — лингвисты, археологи, антропологи, этнографы, историки — сходятся в том, что дравиды, вернее, их древние предки, протодравиды, не являются коренными обитателями Индии.

Антропологи полагают, что внешне облик протодравидов весьма отличается от облика современных дравидийских народов: у них был более высокий рост, светлая кожа и т. д.

Не так давно группа советских исследователей, в состав которой входил и автор этих строк, показала, с помощью вычислительной машины, что древнейшие тексты Индостана (найденные в долине Инда), чей возраст около четырех тысяч лет, написаны на языке, родственном дравидийским. Создатели этих текстов, как утверждают археологи, проводившие раскопки древнейших городов в долине реки Инд, были похожи не на современных дравидов, а, скорее, на протодравидов.

Вероятнее всего, народ, говоривший на дравидийском праязыке, прибыв в Индостан, смешался с древнейшими темнокожими обитателями страны. В результате сложились современные дравидийские племена и народности. Точно так же на языки пришельцев мунда-кола перешли первые жители восточной части Индии. А наречия, на которых с незапамятных времен говорили древнейшие люди Индостана, бесследно исчезли. Быть может, их единственные следы стоит искать в тех географических названиях Индии, которые нельзя объяснить с помощью древнеиндийских, дравидийских и австроазиатских языков.

На острове Цейлон живет около тысячи веддов, представляющих одно из самых отсталых племен земного шара. Их орудия подобны орудиям людей, населявших остров в эпоху палеолита. Антропологи считают веддов остатками древнейших обитателей Индостана. Но говорят ведды на языке индоевропейского происхождения: он был заимствован от индийцев после того, как они завоевали Цейлон около 25 веков назад. Пигмеи Малакки — семанги — говорят на языке, близком мон-кхмерским, хотя не имеют ничего общего антропологически с другими австроазиатскими народами. На Филиппинах живет еще один карликовый народ, аэта, перенявший язык у австронезийцев. Когда-то эти темнокожие, маленького роста люди говорили на своих собственных языках, но от древних наречий ничего не осталось. И только на Андаманских островах в Индийском океане, аборигены которых тоже очень маленького роста, сохранились первобытная культура, оригинальные андаманские языки, которые не обнаруживают никакого родства с языками Азии.

В течение многих столетий, а возможно, и тысячелетий, племена андаманцев были полностью отрезаны от всего мира. В конце XVIII века Андаманские острова захватили англичане и устроили здесь ссыльно-каторжную тюрьму. Коренное население было оттеснено в наименее удобные для жизни районы архипелага. В результате началось вымирание андаманцев. Теперь сохранилось всего лишь три небольших племени, причем от самого большого в 1961 году в живых оставалось лишь 23 человека.

Нынешнее правительство Республики Индия принимает специальные меры, чтобы спасти от гибели остатки андаманцев, этих живых людей каменного века. Многие ученые полагают, что именно андаманцы сохранили языки, на которых говорило древнейшее население Индостана многие тысячи лет назад. Ведь Андаманского архипелага не коснулось ни одно великое переселение народов — австроазиатских, дравидийских, индоевропейских,— которые поглотили языки первых обитателей Индии.

Языки, на которых говорят андаманцы, близки друг другу. Родственны ли они папуасским, австралийским или другим наречиям Азии, Австралии и Океании — неизвестно, ибо такую сопоставительную работу еще никто не проводил всерьез. Быть может, родственники андаманскому языку будут обнаружены не на востоке, а на западе от архипелага — в Африке?

Карликовые народы живут не только в Океании, Юго-Восточной Азии и на Андаманских островах. «Классическими» пигмеями считаются жители джунглей Центральной Африки. Некоторые ученые полагают даже, что рассеянные в самых труднодоступных уголках земного шара низкорослые народности — это остатки самых древнейших обитателей планеты, своего рода «живые ископаемые». И было бы крайне интересно сопоставить наречия, на которых они изъясняются. Но, к сожалению, большинство племен утратило свой родной язык (таковы семанги, сенои, аэта). Перешли на языки своих высокорослых соседей и африканские пигмеи. И лишь в южной части Африки есть племена, чья речь совершенно не похожа на речь остальных африканцев. Это — бушмены, живущие в пустыне Калахари и к западу от нее, в пустыне Намиб, потомки самых древних обитателей Африканского материка.