Сочинение Она насыщена такими неожиданными подробностями, которых не найти ни у

бисер, а также местные хлопчатобумажные ткани и кожаные изделия Но Барт видел и

теневые стороны того благополучия, которое возникло вместе с приходом купцов из

Кацины, спасавшихся бегством от берберских захватчиков

"Мы исследовали вдоль и поперек все жилые кварталы, и я с высоты седла мог

наблюдать самые разнообразные сцены общественной и частной жизни Картины тихого

уюта и домашнего счастья, пустого мотовства и безнадежной бедности, активной

деятельности и сонного безделья В одном случае в глаза бросается продуктивное

ремесленное производство, в другом - налицо ярко выраженное равнодушие

Я увидел на улицах, рынках и в домах все стороны жизни Это была богатая,

красочная картина мира, живущего для самого себя и внешне, казалось бы, довольно

отличного от того, что мы привыкли видеть в европейских городах, и все же в

своем многообразии очень сходного Здесь мы видели множество лавок, полных

местными и привозными товарами, с покупателями и продавцами, имевшими самый

различный облик, цвет кожи и одежду Но все они были объединены одной целью в

крике и споре выторговать себе хоть какое-то преимущество перед другими Вот

затененный шатер вроде загона, полный полуголых и полуголодных рабов, оторванных

от своей родины, жен или мужей, от своих детей или родителей Построенные в ряд,

словно скот, они затравленно глядят на покупателей, в страхе ожидая, в чьи же

руки будет вручена их судьба Другая часть шатра наполнена тем, что отвечает

самым разнообразным потребностям людей, где богатый найдет изысканные деликатесы

для дома, а бедный остановится, разглядывая разложенный товар и пытаясь унять

голод"

Исследователь, настроенный столь сочувственно и внимательно, даже не подозревал,

географических связей, не искоренят существующую нищету, а, напротив, усугубят

ее Как и многие другие, он стал первопроходцем колониальной эпохи в надежде, что

она будет способствовать укреплению централизованной власти и положит конец

работорговле и произволу некоторых местных вождей, что путем расширения торговли

и внедрения европейского способа производства

БАРТ ГЕНРИХ

397

изучал исторические и культурные достижения суданских народов Барт первым из

европейцев собрал устные предания и открыл для европейской науки Тарик-эс-Судан,

ценнейшую хронику XVII века, а также многие другие рукописи

Прибыв из Кано в Кукаву, Барт стал готовиться к экспедиции на озеро Чад Она

состоялась в апреле, то есть за два месяца до начала дождливого сезона Поэтому

попытки Барта обнаружить пространства открытой воды оказались безуспешными

Погружаясь почти по седло в топкий грунт, он рассматривал стада слонов, видел

бегемотов, крокодилов, антилоп и бесчисленное множество водоплавающих птиц В мае

1851 года в Кукаву прибыл Офервег, истощенный и страдающий малярией

Значительная часть задач, поставленных перед "научно-торговой экспедицией", была

выполнена, но молодых путешественников охватила страсть к новым исследованиям

Почти не отдохнув в столице Борну, Офервег и Барт направляются в самостоятельные

маршруты Офервег занялся исследованиями берегов и островов озера Чад, очертания

которого до этого были лишь очень схематически нанесены на карту Денемом в 1823

году

крупный торговый центр Йолу, город, лежащий к юго-западу от Чада и основанный за

десять лет до этого народом фульбе Он полагал, что неподалеку от него находится

мощный приток Нигера - река Бенуэ Конечно, то и дело пересекать таким образом

границы враждующих государств было небезопасно, но исследователю, великолепно

знавшему Коран и даже получившему прозвище Абд-эль-Керим (Слуга

Всемилостивейшего), грозило значительно меньше опасностей, чем его

предшественникам 18 июня он, первым из европейцев после братьев Лендеров, стоял

на берегу реки Бенуэ и любовался зеленой полоской воды, отражавшей галерейные

леса, и "богатым ландшафтом" Адамауа - "пространством для деятельности будущих

поколений" Барт с подъемом описывает "широкую и величественную реку, текущую по

совершенно ровной местности " Исследование самого Чада привело Барта к убеждению

о невозможности произвести съемку его берегов, так как "очертания озера меняются

каждый месяц " Затем Барт вновь вернулся на север в Борну, где соединился с

отрядом Офервега

В сентябре - октябре 1851 года Офервег и Барт совместно исследовали область

Канем к северо-западу от озера Чад, а в самом конце 1851 - начале 1852 года

приняли участие в военном походе правителя Борну в район низовьев Логоне,

крупнейшего левого притока Шари Редко где путешественников встречали с таким

гостеприимством, как встретили проживавшие здесь канембу, чье трудолюбие,

богатство и красота всегда привлекали охотников за рабами из Борну Всю

неприглядность подобных грабительских походов Барт смог увидеть воочию, когда

вместе с войском Борну направился в окрестности озера Чад, лежащие южнее

Бесконечные колонны украшенных перьями солдат, пеших и восседавших на лошадях,

верблюдах и мулах, гнали около трех тысяч человек, оставляя по дороге более

половины из них мертвыми и изувеченными

398

100 ВЕЛИКИХ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ

Ему удалось проникнуть только до Масеньи. Дальнейшему продвижению помешал плен,

к счастью кратковременный, во время которого Барт тренировал свое терпение,

изучая записки Мунго Парка. Офервег занялся изучением юго-западных районов

Борну, после чего вернулся на берега Чада. Там в сентябре 1852 года тропическая

малярия оборвала жизнь и этого участника экспедиции. Его заслуги были

впоследствии оценены по достоинству благодаря работам Барта: ведь именно в тех

случаях, когда в определении местоположения местностей принимал участие Офервег,

координаты этих местностей были указаны правильно.

К итогам сахарских исследований экспедиции прибавились новые, исключительно

важные для развития географических представлений о внутренних районах Африки

открытия. Загадки Чада были в основном разрешены. Это озеро лишь принимало воды

рек, впадавших в него на западе и юге. Ни одна река не вытекала из Чада.

"Кочующие берега" (выражение Барта) объяснялись особенностью питания озера и

режимом впадающих в него рек. Было открыто верхнее течение полноводной реки

Бенуэ, собрано множество разнообразных материалов о природе и населении

областей, расположенных к югу от Центральной Сахары в неизвестной еще европейцам

части Африки. При этом Барт фиксировал не только виденное и исследованное им и

его спутниками, но и стремился собирать представлявшиеся ему достоверными

сведения о других областях Центральной Африки, куда не дошли маршруты

экспедиции. Так от одного уроженца Дарфу-ра - Фако Самби, образованного

мусульманина, знавшего по арабским источникам даже труды Аристотеля и других

античных ученых, Барт узнал об очень широкой реке, текущей с востока на запад

далеко на юге от Судана. Самби побывал на берегах этой реки еще в 1824 году,

участвуя в экспедиции дарфурских охотников за рабами. Река называлась Кубанда.

Под этим названием европейцы впервые узнали о крупнейшем правом притоке реки

Конго - Убанги.

Обладавший недюжинным здоровьем и неиссякаемой энергией, Барт не собирался

прекращать исследование Судана. В конце 1852 года он решает пройти из Кукавы на

запад до Томбукту и изучить бассейн среднего течения Нигера. Уже известным Барту

путем Офервега он достиг Зиндера, где получил доставленные для экспедиции

деньги. Благодаря долгожданной материальной поддержке Барт смог более уверенно

осуществлять свои новые исследовательские замыслы. Из Зиндера он прошел через

Кацину на Сокото и вышел летом 1853 года на Нигер несколько южнее широты Ниамея.

Переправившись через реку и продолжая двигаться в северо-западном направлении,

Барт первым из европейцев пересек внутренность "Петли Нигера". В сентябре 1853

года он становится третьим европейским исследователем после Лэнга и Кайе,

достигшим легендарного Томбукту.

Бывшая "королева пустыни" выглядела именно так, как ее описывал Кайе: оживленный

торговый город, но от былых знаменитых ремесленных мастерских, школ и дворцов не

осталось и следа. Здесь "Слуга Всемилостивейшего" нашел Тарик-эс-Судан и другие

ценные рукописи. Барт делал выписки из этих рукописей, ночи напролет

дискутировал со вспыльчивыми мусульманами. Лишения

БАРТ ГЕНРИХ

399

многолетних странствий все же сказались на его здоровье. В Томбукту он долго и

враждебности многих жителей Томбукту - фанатиков-мусульман. Однако Барт умел

находить в Африке и друзей. Его непримиримое отношение к работорговле озлобляло

одних, но не раз ослабляло недоверие к чужеземцу среди угнетенных опасностью

рабства племен. Образованные мусульмане не могли не признать блестящего знания

Корана Бартом. Многие местные властители стремились извлечь личную выгоду и

завязать торговлю с европейскими купцами благодаря посредничеству смелого

путешественника.

После почти восьмимесячного пребывания в Томбукту, в апреле 1854 года он

отправился в обратный путь. На этот раз он пошел вдоль Нигера и смог нанести на

карту значительный участок среднего течения великой реки. Барт лично убедился в

судоходности среднего Нигера. Через Кано Барт вернулся в Кукаву, пересек Сахару

с юга на север и дошел до Триполи в августе 1855 года, вновь пройдя через всю

Центральную Сахару, но теперь уже с юга на север.

В сентябре 1855 года, после шести лет, проведенных в почти непрерывных

странствиях по Африке, Барт вернулся в Лондон. Он незамедлительно занялся

обработкой и систематизацией собранных материалов и в 1857-1858 годах выпустил

пять томов, озаглавленных "Путешествия и открытия в Северной и Центральной

Африке в 1849-1855 гг.". В своем труде Барт отметил, что он ознакомился с

огромной территорией Сахары и Судана. Было установлено, что Бенуэ не вытекает из

озера Чад, и прослежена речная сеть Адамауа и Багирми. Кроме того, было сделано

множество открытий в области лингвистики, этнографии, истории и других отраслей,

благодаря которым, по словам Александра Гумбольдта, Барт открыл для Европы

континент. Доклады, сообщения и публикации Барта подчеркивали реальные

возможности для европейцев достигать глубинных районов Северо-Западной и

Западной Африки, в частности плодородных земель бассейна Нигера. Это во многом

способствовало росту интереса к исследованию внутренних областей в разных частях

Африки.

опубликованный накануне его возвращения в Европу, где распространился слух о его

гибели. С этим эпизодом связана еще одна страница в истории исследования Судана

и некоторых областей Западной Африки. До конца 1852 года участникам "научно-

торговой экспедиции" удавалось время от времени через торговые караваны, шедшие

на север, пересылать сообщения, достигавшие Англии и Германии. В Европе стало

известно о смерти Ричардсона, а затем и Офервега и о том, что Барт решил

направиться из Борну в Томбукту. Но после этого сообщения от Барта не поступали,

и, естественно, возникла тревога за судьбу последнего оставшегося в живых

участника экспедиции Ричардсона.

В Англии было решено направить помощь Барту. Новую экспедицию из Триполи в Судан

поручили возглавить соотечественнику Барта Эдуарду Фогелю. К тому времени, когда

Фогель смог подготовиться к выезду в Африку, дошел слух о гибели Барта. В связи

с этим Фогелю было поручено выяснить судьбу Барта, продолжить дело его

экспедиции, занявшись изучением путей между За-

400

ВАЛЛИН ГЕОРГ АВГУСТ

401

падным и Восточным Суданом. В ноябре 1854 года Фогель был уже недалеко от Кано,

Томбукту в Кукаву. Встреча путешественников была короткой, Барт не хотел

отставать от торопившегося каравана. Фогель после этой встречи решил сразу же

приступить к выполнению поставленной перед ним исследовательской задачи. Он

повернул на восток, достиг области Вадаи, но был там убит из-за подозрительности

местного правителя.

Поиски Барта породили еще одну, но более удачную и результативную в научном

отношении экспедицию, проникшую в глубь Западной Африки. В 1853 году по указанию

британского правительства из дельты Нигера вверх по реке на пароходе "Плеяда"

была отправлена "научно-торговая экспедиция" под начальством капитана Уильяма

Балфура Бейки. В нее входило много европейцев, в том числе Хатчинсон, Мей,

Кроузер и другие англичане. Эта экспедиция должна была соединиться с Бартом,

пройдя в глубь Африки от Атлантики до Судана водным путем по Нигеру и Бенуэ.

Экспедиция добралась по этим рекам почти до Иолы, и таким образом была

окончательно доказана возможность относительно простого продвижения от

Атлантического побережья в те глубинные районы Западной Африки, куда с таким

трудом дошел Барт, двигаясь через пустыню с севера.

65. ВАЛЛИН ГЕОРГ АВГУСТ

(1811-1852)

Финский путешественник. В 1844-1846 и 1847-1848 годах совершил путешествия в

глубь Аравийского полуострова. Исследовал также Верхний Египет, Нубию, Сирию,

Палестину, Ирак, Иран. Автор записок о языке, культуре и нравах народов этих

стран.

Восточные музыканты

столице Финляндии городе Або. Здесь мальчика отдали в школу, но в одном из

старших классов, возмущенный какой-то несправедливостью школьного начальства, он

покидает ее и самостоятельно готовится к поступлению в университет. Восемнадцати

лет, выдержав трудный вступительный экзамен, юноша становится студентом

филологического отделения Гельсингфорсского университета.

Обладая феноменальными способностями, Валлин уже через два года в подлиннике

читал Горация и Шекспира, Руссо и Гете. Но наибольшее его внимание привлекли

восточные языки - арабский и персидский. Успехи Валлина в изучении восточной

филологии были отмечены уже при окончании первого курса университета.

Одновременно юноша занимался музыкой, увлекался парусным спортом, а в 1832 году

стал членом Финского литературного общества.

Через семь лет он получил степень магистра и был оставлен сверхштатным

ассистентом при университетской библиотеке, а еще через три года блестяще

защитил так называемую академическую диссертацию и стал сверхштатным же доцентом

восточной литературы. Сверхштатным - это означало, что лекции университетом не

оплачивались. Между тем в это время умирает его престарелый отец, и Георгу

приходится задуматься о самостоятельном заработке. Не желая отвлекаться от

научной работы, Валлин перебивается уроками музыки, временной работой в школе и

начинает подумывать об отъезде в Петербург и поступлении на русскую службу.

Когда в 1840 году на берегах Невы появилась колоритная фигура ученого египтянина

шейха Мухаммеда Айяда эт-Тантави, приглашенного преподавателем в учебное

отделение при Министерстве иностранных дел, Валлин добился откомандирования в

Петербург для изучения восточных языков "на практике". Обладая серьезной

подготовкой, молодой арабист, по отзыву своего учителя, уже через год приобрел

необычайную способность с легкостью читать, писать и говорить по-арабски. Тем не

менее он оставался в России до 1842 года, продолжая занятия арабским языком у

Тантави и персидским у Мирзы Исмаила на Восточном отделении Петербургского

университета.

Именно здесь, в петербургской востоковедческой среде, у Валлина укрепилось

давнишнее желание побывать на Востоке. Но его мало соблазняет обычная

командировка в научные центры Египта или Сирии. Его заветное желание -

проникнуть туда, где не побывал еще ни один европейский ученый - в самое сердце

Аравии. Видеть арабов на их древней родине, услышать самый чистый арабский язык

и, главное, собрать и изучить загадочные надписи химьяритов - создателей одной

из древнейших арабских цивилизаций в южной части полуострова. Но Валлин не

только мечтал. Уже в петербургские годы он тщательно продумал организацию своего

будущего путешествия. Надо было обеспечить себе хороший прием со стороны

местного населения, и молодой ученый, решив выдать себя за странствующего врача,

вскоре прошел в клинике полный курс практической медицины.

1843 год принес Валлину радостное событие: Гельсингфорсский университет

согласился предоставить подающему надежды доценту стипендию для научной

402

100 ВЕЛИКИХ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ

403

пройти последний этап подготовки к путешествию в Аравию.

Валлин хорошо знал, какие трудности сулит ему это путешествие. На землю

внутренней Аравии не ступала нога еще ни одного европейца. Купцы и миссионеры,

политические агенты и немногочисленные ученые до сих пор осмеливались посещать

только захваченные турками прибрежные области этого огромного полуострова, в те

времена в глазах европейцев еще более "девственного", чем внутренняя Африка Зато

как много рассказывали ездившие в Аравию египтяне, сирийцы и персы о пережитых

ими ужасах! Внезапные смерчи, заносящие песком целые караваны, кости людей и

верблюдов, белеющие у пересохших колодцев, набеги кочевников-бедуинов... В

каждом иностранце здесь видели врага и шпиона, а иностранец-христианин

подвергался особой опасности: его могла встретить смерть от руки фанатика-

ваххабита.

Понятно, что в этих условиях проникнуть в Аравию мог только мусульманин, и

молодой финн решился на отважный и гигантски трудный шаг. Он должен был не

просто в совершенстве овладеть арабским языком, изучить обычаи и религиозные

обряды, но поистине "перевоплотиться". Валлин исчез. Появился мусульманин Абд-

уль-Вали, изучавший арабскую филологию у известного каирского грамматика Али

Нида аль-Баррани, - бедный студент, подобный сотням других студентов, со всех

концов мусульманского мира съезжавшихся приобщиться к мудрости знаменитой

каирской академии Аль-Азхар.

Более года прожил Валлин в Каире, и все это время он общался только с арабским

населением, преимущественно с простым народом. Валлин старался совсем не

встречаться с европейцами, если не считать редких посещений русского консульства

для получения денежных переводов и писем.

Уже самое это "перевоплощение" финского ученого, и к тому же за ничтожно

короткий срок, было подвигом.

Каир был лишь его штаб-квартирой. Отсюда он летом 1844 года предпринял поездку

по дельте Нила, осенью того же года совершил путешествие по Верхнему Египту и

Нубии. Плавая по Нилу на небольшой арабской барке, он знакомился с жизнью

матросов, феллахов, рыбаков, с шумной сутолокой больших городов и однообразными

буднями маленьких деревушек. Весной 1845 года Валлин наконец счел себя

подготовленным к опасному путешествию. Из пущей осторожности, чтобы не

появляться в Аравии непосредственно из Каира - резиденции ненавистного

ваххабитам паши, он прошел через Синайский полуостров на север и добрался до

небольшого городка Маан на территории нынешней Иордании. Отсюда лежал прямой

путь в Аравию.

В начале мая, покинув Маан, путешественник вступил на каменистую почву первой

аравийской пустыни Валлин ехал на верблюде, делая 50-60 километров за дневной

переход, а чтобы не быть ограбленным и убитым, он должен был неделями дожидаться

случайных попутчиков Только на отдельных отрезках своего путешествия из Египта в

Неджд исследователь мог позволить себе нанять платного проводника. К услугам

такого проводника "рафика" позднее прибегало большинство путешественников по

Аравии. По законам пустыни рафик давал

чужеземцу "свое лицо" - такую же неприкосновенность среди соплеменников, какой

пользовался он сам. Но пересекая земли все новых и новых племен, надо было

нанимать сменных рафиков, а это стоило немалых денег, которых у Валли-на не

было.

географические, этнографические, археологические.

Путешественник имел при себе только часы, компас и термометр - на скудную

университетскую стипендию и небольшие денежные суммы, присланные друзьями,

нельзя было купить дорогих научных приборов. Приходилось ограничиваться

заметками о расстояниях между колодцами - этими главными вехами в пустыне - и

редкими селениями, встречавшимися на пути. Можно было также отмечать направление

отдельных возвышенностей, русел временных дождевых протоков - вади, караванных

путей, и Валлин проделывал это со всей тщательностью.

Ученого живо интересовали развалины древних замков и особенно древние надписи на

скалах и могильных плитах. Но он не мог позволить себе отклониться от пути

своего каравана; это значило бы остаться одному в пустыне. Приходилось

ограничиваться попутными находками, а их было так мало ..

Зато ничего не мешало наблюдать быт населения - кочевников, оседлых крестьян,

горожан. Правда, записи в дневнике приходилось делать с большой опаской. Зачем

бы странствующему врачу Абд-уль-Вали записывать все виденное и слышанное? Но,

решившись на главный риск - путешествие в страну ваххабитов, Валлин не

останавливался и перед этой опасностью: расспрашивал, рисовал, измерял,

записывал.

Первоначально его путь лежал на север и затем на восток от Маана через земли

кочевых племен Хувейтат, Шарарат и Аназа. Здесь в раскинутых у колодцев шатрах

состоялось первое знакомство исследователя с бытом и нравами бедуинов Аравии. Он

описывает священный закон пустыни - обычай гостеприимства, оказываемого в

течение трех дней и еще четырех часов всякому путнику, будь то даже враг,

успевший войти в шатер и приветствовать его обитателей.

Он рассказывает об исключительном праве каждого бедуинского племени на

пользование занимаемой им территорией, об оживленном торговом обмене между

земледельцами и скотоводами, о том, как сильные бедуинские шейхи грабят,

облагают данью и притесняют своих соседей - жителей деревень и слабые

малочисленные племена полукочевников.

Более трех недель продолжался этот первый этап путешествия, закончившийся в Эль-